Глава 16
Дальнейшее я наблюдал из дальнего уголка сознания, куда меня отшвырнул озверевший от голода Демон.
Портал, пробитый между мирами, пожрал просто неимоверное количество энергии, и теперь демонический дар выглядел всего лишь небольшим завихрением Тьмы, только намеком на воронку в основании длинного языка Голода. Впервые я осознал, что Голод – это, по сути, и есть язык, подвижная часть дара, способная улавливать не только рассеянную в окружающей среде темную энергию, но и захватывать активную воплощенную энергию – темные заклятия и души. Благодаря Голоду Демон был способен «обонять» Тьму и темные эманации на расстоянии, определять их происхождение, качество, количество и пригодность к употреблению. Вместо вкусовых рецепторов в язык демонического Голода вплетались разнотипные энергии, которые и опознавали «вкус» родственных энергетических потоков. Голод вообще не был однородным, как я думал вначале, он не состоял из чистой Тьмы, скорее она служила клеем, соединяющим микропотоки из разнообразных темных энергий, и, когда попадалась «пища» с новым «вкусом», его след обязательно оставался на языке Голода, формируя новый рецептор. Теперь они добавлялись просто с ужасающей скоростью, поскольку Демон дорвался до еды.
Мир, в который забросил меня портал, оказался вовсе не Землей, и в первые мгновения в нем я был уверен, что пришел мой смертный час: ни атмосфера, ни гравитация, ни сама энергетическая природа этого места не подходили для жизни. Я как будто очутился в плавильном чане, наполненном жидким свинцом: воздух был настолько плотным, что казался кипящей смолой, чудовищное давление распластало меня на раскаленных камнях, и если бы не насыщенность этого мира темной энергией, которую тут же начал поглощать дар демона, моему жалкому тельцу пришел бы немедленный каюк. Инстинктивно я перекинулся, направив максимум энергии из дара оборотня к коже боевого тела, сплошь покрыв ее костяными пластинами. Но и тело оборотня оказалось плохо приспособленным для жизни в этом аду: костяная броня начала тлеть сразу же, как я ее нарастил, ткани не успевали регенерировать, и я корчился на горячих валунах, сходя с ума от боли и теряя последние силы своего дара на восстановление поврежденных участков. Долго я не смог бы продержаться, и все же моя жалкая попытка защититься от жара и давления дала Демону время частично восстановить силы и заняться нашим спасением. Тогда-то он и отшвырнул меня в сторону – любезничать времени не было.
И вот, сидя в своем закутке, поскуливая от боли и не имея возможности участвовать в происходящем, я наконец смог как бы со стороны понаблюдать своего соседа по телу и рассмотреть его во всех подробностях, на что раньше у меня банально не хватало времени.
Перво-наперво Демон поставил Щит Тьмы вокруг нашего тела, чего не догадался сделать я. Правда, толку от щита было не особенно много: он защищал от летящего, словно черный снег, пепла и раскаленной каменной крошки, которую швырял в нас ураганный ветер, но от жара и чудовищного давления не спасал. Потом Демон стал выстраивать матрицу собственного тела вокруг моего тела оборотня. Из его дара потянулись змейки энергоканалов, оплетая уже существующие мои каналы, выбиваясь за пределы кожи далеко в ауру и активно там разветвляясь. Я был настолько истощен энергетически и физически, настолько ослабел и отупел от непрекращающейся боли, что даже не смог удивиться, когда все-таки сообразил, что Демон начал выстраивать наше новое тело, начав с кожных покровов. Это было неправильно, опасно и вообще нелогично, но вскоре я убедился, что Темный поступил верно. Едва закончив формировать внешний панцирь, причем не особенно заботясь о его форме и пропорциях, Демон залил матрицу силой из своего дара. Как только это случилось, внешний мир перестал для нас существовать, мы оказались в коконе из прочнейшей материи, непроницаемой для температуры, света, ветра и вообще любых физических воздействий. Мы были в безопасности. Окуклившись, Демон стал неторопливо и любовно выстраивать новую матрицу, чуть меньшую, чем матрица наружного панциря.
– Спи, Волчонок. – На миг он обернулся ко мне. – Я на родине и теперь буду рулить сам.
Обрадовал! Мелькнула мысль: а не ожидает ли меня участь Светлого, отстраненного от управления нашим общим телом и вообще нашей вынужденной совместной жизнью? Но усталость и облегчение от исчезнувшей боли были столь велики, что я решительно забил на все и отдался созерцанию работы Демона. А тут было на что посмотреть!
Энергоканалы матрицы демонического тела многократно дублирующимися спиралями обвивали каналы тела оборотня, давали многочисленные ответвления, которые, в свою очередь, распадались на микроканалы будущих костей и мышц. Отдельные энергопроводы тянулись от дара к мозгу и к нервам. Очень много внимания Демон уделил наружному покрову – коже и панцирю, формируя непробиваемую прочнейшую живую броню, способную противостоять как стихиям физического мира, так и магии. И что удивительно, мне показалось, что я различаю в некоторых деталях рисунка на чешуях в броне Демона элементы защитных плетений и контуры некоторых рун. Что ж, это было логично: даже на Земле широко использовалась ритуальная татуировка и раскрашивание тела перед боем или другими важными событиями. Теперь я осознал, для чего предназначались все эти дикарские традиции, и ругал себя за то, что сам не догадался использовать магию рисунка на коже, выстраивая матрицу оборотня. А с другой стороны, мне очень смутно представлялось, как это можно было делать быстро: наверняка, для того чтобы собрать кожные пигменты в четко очерченный рисунок на коже, требовалось мастерство, которым мне еще только предстояло овладеть, и время, которого перед боем никогда не хватало. Демон встраивал в матрицу брони готовые защитные конструкты, но и это показалось мне слишком сложным и энергозатратным. Накладывать общее заклятие на броню не имело смысла: если вылетит одна чешуйка с элементом рисунка, то ослабнет вся броня, поэтому необходимо было обработать каждую из чешуй.
– Это себя окупит. – Оказывается, Демон прислушивался к моим мыслям. – Мы здесь надолго и все время будем в этом теле, так что плетения останутся активными, пока мы опять не перекинемся.
– То есть пока не сможем открыть портал назад к тому миру?
– Да.
Такой краткий ответ мне не понравился, хотелось поговорить о наших шансах вернуться, но тут меня коснулся прохладный ветерок.
– Если хочешь еще раз увидеть мир под лунами, не упоминай сейчас о возвращении. – Светлый говорил так тихо, что я его едва слышал. – Он сам должен захотеть вернуться.
Дааа, на Демона лучше не давить, только из вредности он поступит наоборот… Да и по большому счету нам незачем возвращаться: учебу и овладение силой мы можем продолжать и здесь, вот только девочки там остались… Решив все-таки последовать совету Светлого, я отложил расспросы на потом и стал наблюдать, как Демон продолжает творить свою боевую матрицу.
Руки и ноги нашего нового тела должны были оказаться одинаковой длины и украситься устрашающими когтями и шипами по наружной стороне голеней и предплечий. Голову и плечи венчали острые, слегка искривленные рога, зубов в пасти прибавилось, и они превратились в треугольные пики с остро заточенными гранями. Шерсть на шее и торсе сменилась длинными игольчатыми чешуями, больше всего напоминающими гриву китайских драконов. Три с лишком метра роста, огромные мускулы, кровеносные сосуды, оплетенные сеткой из жил, потому что иначе не выдержали бы давления густой едкой крови, нагнетаемой в них гигантским сердцем, чешуя на коже – все это могло бы принадлежать и высшему оборотню, если бы не строилось из энергий демонического дара.
Когда было завершено создание матрицы брони, к ней внезапно протянулись ниточки энергий от остатков живой одежды и от кристалла-накопителя кольчуги, и из них за мгновение ока соткалась матрица новой живой одежды и новой Чешуи, которые соответствовали новым размерам будущего тела.
Так вот как это работает! И как это эльфам удалось разобраться в магии оборотничества?!
– Вот и подумай над этим, пока я тут разбираюсь, – обернул ко мне внутренний взор Демон. – А потом повеселимся – рядом демоны!
Почему-то мне показалось, что Темный отнюдь не из теплых чувств к сородичам так радовался их присутствию, в его радости было нечто… плотоядное!
– Конечно! Ведь это низшие – ЕДА!!! Бва-ха-ха!
Мда… Мало мне – души есть научили, так теперь еще и каннибалом сделают…
– Тихо, мелкий! Тут такие правила – выживает сильнейший; к тому же другой еды попросту нет.
– Откуда тебе знать?
– Это мир Тьмы, демонический мир; как ты думаешь, может рядом с ними существовать другая жизнь?
Логично… Но тогда откуда здесь взялись демоны и почему они до сих пор друг друга не пожрали?
– Понятия не имею, – равнодушно отозвался Демон. Теперь он отдыхал, поджидая, пока в его даре накопится достаточно энергии для активации матрицы. – Вот встретимся с Наргхом, спросишь его об этом, а теперь приготовься – я начинаю ВЕСЕЛЬЕ!
«Ауууоооо!!!» – в три голоса выли мы, когда Демон запустил в матрицу силу. Дикая, невообразимая, зашкаливающая боль терзала наше перерождающееся тело, и отстраниться от нее не было никакой возможности никому из нас троих. А я-то думал, что уже привык к боли от перевоплощения! Огромное тело, могучая защита, масса дополнительных энергоканалов и прочих фишек, которыми снабдил матрицу Демон, потребовали просто огромного количества силы, и она вливалась в новую оболочку слишком стремительным, слишком мощным потоком, подхлестывая физико-химические процессы внутри делящихся клеток до фантастических скоростей и причиняя немыслимые мучения.
Первым начал расти скелет: кости, вытягиваясь в длину и утолщаясь за считаные мгновения, протыкали концами кожу; на них, как монтажная пена, выпускаемая из баллона под давлением, вспухали наросты мышц. Клетки делились снова и снова, не успевая вырасти и образуя необыкновенно плотные ткани, сквозь которые пробивали себе дорогу каналы кровеносных сосудов и нервы. Когда все преобразования были закончены, я почувствовал такую опустошенность, какую не ощущал даже после мук, выпавших на нашу долю при попадании в этот мир. Хотелось вернуться в свой уголок и отрешиться от всего, но Демон подхватил меня за шкирку и поставил рядом с собой.
– Отстань, рогатый, это твое тело, вот и рули теперь!
Я попробовал опять отойти от управления, и у меня снова ничего не вышло.
– Не бузи, Волчонок, войдем в этот мир вместе!
С этими словами Демон начал отзывать силу от панциря куколки, внутри которой находилось наше тело; постепенно броня истончалась и внутрь стал попадать свет снаружи. Не в силах сдержать нетерпение и любопытство, Демон разбил ставшую совсем тонкой скорлупу над собой руками и поднялся во весь рост в новом для нас, но таком старом мире демонов и издал ликующее: «Грааауург!» – такой себе крик новорожденного.
– Ага, с днем варенья, – мрачно отозвался я. – Расти большой, не будь лапшой, пожри много вкусных душ…
– Грааах! Не зуди, мелкий, дай легкие продуть. Или ты тоже хочешь попробовать?
Хм, а почему бы и нет?
– Грааарваааууу!
Вроде ничуть не хуже, чем у Демона, получилось! А ну-ка еще разок:
– Граа… хке-кхе! – Внезапно мое горло сжали тиски. – Какого черта, Демон?
– Хватит орать, еду напугаешь!
Мой же палец мне же указал, куда смотреть. Среди обточенных постоянными ветрами серых валунов двигалось что-то огромное, но из-за летящего песка и пепла не получалось рассмотреть, что это такое. Я перешел на истинное зрение и ничего, кроме непроглядного мрака, не разглядел. Что за ерунда?! Попробовал глянуть демоническим взором, но и он подвел меня: в неясной окружающей серости удавалось различать только силуэты рассыпанных вокруг валунов и совсем уж неясные очертания шевелящейся неподалеку туши.
– Демон, что со зрением: истинное вообще не работает, а в демоническом сплошная серость?
– А ты что хотел? Ведь вокруг Тьма!
Гм. Я заставил себя оторваться от высматривания туши и торопливо огляделся по сторонам. Тьма?! Ну не тьма, а разве что плотная дымка, в которой, насколько было видно, угадывались россыпи округлых камней и больше ничего. Вместо неба – мутно-серое клубящееся марево, никакого солнца, звезд или луны. Но я все-таки видел, значит, источник света должен был быть за этой пеленой… по идее. Демон хмыкнул, причем не внутри меня, а вместе со мной, заставив мое горло воспроизвести это многозначительное «хм». Ну да, это же теперь его тело, и он рулит…
– Глупый Волчонок, мы видим не из-за того, что свет пробивается в этот мир снаружи, а потому что способны видеть во Тьме.
– Круто-о-о, – протянул я. – А как же тут загорать? Где теплое ласковое солнышко?
– Не так давно тебе было очень жарко, – напомнил Демон.
Действительно, тогда куда же подевался тот убийственный жар, что заставлял плавиться мою броню? А где тот ураганный ветер и раскаленный пепел, что так посекли меня?
– Они никуда не делись, просто теперь это для нас нормальные условия. – Демон растянул мои губы в усмешке. – Посмотри под ноги.
Ох, мать моя жен… хм… теперь уже не знаю кто! В расколах каменных плит под моими ногами то и дело вспыхивали на ветру язычки пламени, сама поверхность этих плит тускло мерцала под его порывами – все вокруг было раскалено, а я этого не ощущал. Ни фига себе! Что же течет в моих жилах, если я до сих пор не испарился? Лава?
– Это уж ты загнул, но если честно, то я не знаю, – признался Демон.
Нашу самокопательскую деятельность прервал жуткий вой, донесшийся с той самой стороны, где я видел шевеление. Бррр! Вот это звук – даже несколько валунов треснуло, а у меня заложило уши! Я тряхнул головой и всмотрелся в направлении звука. Из тумана на меня уставились глаза, наполненные безумием и злобой, под ними раскрылся широченный разлом пасти на уродливой круглой башке, торчащей прямо из плеч странного существа. Самое близкое сравнение, пришедшее мне на ум, было с растянутым многоногим бегемотом с жабьей головой. Только вот у жаб нет таких зубов, а этот «красавчик» щеголял сразу несколькими рядами острейших клыков. Такая пасть перекусит меня, как тростинку!
– Демон!
– Без паники, это низший, а значит, тупой как свинья и такой же вкусный!
– Демон, а я слышал, что свиньи умные!
Он не успел ответить, так как этот многоногий и многотонный бегемотосвин ломанулся на меня со скоростью разогнавшегося локомотива. Ааа! Я сам не понял, как успел отпрыгнуть с его пути: наверно, в этот момент рулил все-таки Демон. Потом он выпустил Голод, и черное щупальце, в этом мире вполне видимое и почти осязаемое, словно раскаленный нож срезало с пронесшейся мимо туши целый бок, будто он был из мягкого масла! Низший завизжал в инфразвуковой тональности, но вместо того, чтобы мчаться от своей погибели дальше, развернулся и снова ринулся в бой. Но у него не было шансов: Голод обвился вокруг его туши, по спирали срезая с нее плоть. Я отступил, и чудовище грудой дымящихся костей сложилось у моих ног. В дар через язык Голода хлынула энергия, и мне почему-то показалось, что она пахнет жареной свининой, шашлыком. Ух ты, как вкусно!
– Наверно, ты прав, Волчонок. – Демон после еды пришел в благодушное настроение. – Свиньи гораздо умнее низших! – Потом подумал и добавил: – Но они не такие вкусные. ЕЩЕ ХОЧУ!
Словно в ответ на его желание, но, скорее всего, привлеченные визгом нашей первой добычи, со всех сторон к нам стали стягиваться другие демоны. Вторым напал еще более странный экземпляр, чем первый. Он как будто был склеен из кусков нескольких существ: задняя, более длинная часть его туловища напоминала бронированную сколопендру; передняя походила на торс человека с лапами богомола вместо рук и приподнималась над землей вертикально; на плечах торчал шишковатый выступ со множеством несимметрично расположенных глаз и жвалами паука – типа голова; и все это покрывала отвратительная слизь. Фе, ну и пакость, но уж очень целенаправленно движется ко мне и вряд ли, чтоб поприветствовать хлебом-солью! Я стеганул по нему Голодом, как кнутом, и низший послушно разрезался на две продольные половинки. Вот это силища у меня!!! Ммм, а ничего так на вкус этот сколопендрозадый оказался, напомнил домашний паштет.
Не успел я убрать Голод, как меня чуть не сшибли с ног несколько мелких демонов, похожих на бесхвостых и чрезмерно зубастых шакалов. Вместо шерсти на туловищах этих недоразумений пучками, как на кактусах, торчали в разные стороны длинные костяные иглы, а между ними сплошным живым покрывалом копошились не то слизни, не то мокрицы. Интересно, это какой-то симбиоз или просто паразиты? Вскоре я выяснил это на собственной шкуре. Шакалы действовали сообща, как небольшая стая, но были слишком слабы, чтобы противостоять мне. Задействовав Голод, я превратил мелких хищников в аморфную бездушную массу за пару минут, но вот их мелкие наездники доставили мне пару пренеприятнейших моментов: словно блохи с дохлых лисиц, они стали перескакивать на меня с шакалов и жалить между чешуйками брони! А потом сработали защитные плетения, втравленные Демоном в рисунок на чешуе, и до хруста прожаренные паразиты посыпались мне под ноги.
И опять: только я разобрался с этой мелочью, как из-за камней выполз клубок щупалец и не спеша двинул в мою сторону. Да что у них, сходка в этом месте назначена была, что ли?!
– Скорее их привлек наш портал, – пояснил Демон, и его голос прозвучал так близко, что я невольно оглянулся. – Не верти башкой! Сейчас рулишь ты, но я страхую: нам обоим необходимо уметь управлять этим телом. Берегись!
Из обманчиво медлительного клубка щупалец в мою сторону выстрелило одно с копьеобразным костяным наконечником и, не дотянувшись до моей груди какого-то метра, стремительно втянулось обратно. Я едва успел отскочить назад, а потом стеганул по клубку Голодом. Однако водянистая мягкость извивающихся отростков оказалась обманчивой: не успела плеть Голода коснуться их, как они изменили окрас и покрылись бугристой жесткой коркой, которой Голод не причинил вреда. Я хлестнул по щупальцам еще раз, но защита этого низшего была слишком прочна. Ну, по крайней мере он остановился. Тут вдалеке послышался рев и завывания сразу нескольких тварей, они явно приближались, и Демон озвучил мою мысль:
– Двигаем отсюда, Волчонок, что-то тут слишком шумно…
Обойдя коварного щупальценогого по широкой дуге, я понесся в противоположном направлении от приближающегося воя. Бегать по россыпям из разнокалиберных валунов было очень непросто, большую скорость развить не удавалось, и вой постепенно меня догонял. Кто бы за мной ни гнался, они были явно лучше приспособлены для этих условий.
– Демон, скажи мне, а почему мы убегаем? Разве ты не хотел добавки?
– Ты смеешься, мелкий? Думаешь, мой дар резиновый? Мы пожрали только что не каких-то там людишек, а души нескольких демонов!
– Так тебе нужно переварить их?
– Не переварить, а трансформировать в собственную энергию, и вообще, это тело неудачное, я хочу его изменить.
Неожиданно я споткнулся о камень, который оказался замаскировавшимся мелким низшим демоном.
– А, чтоб тебя! – ругнулся я, ударом ноги посылая беднягу в полет: ради такой мелочи даже Голод разворачивать не хотелось.
– Не обижай маленьких, – строго сказал Демон. – Тем более таких умных.
– Умных?
– Молчи и ставь щит – тоже прикинемся валуном.
Ага, валуном, значит… Ну ладно.
Наш щит никого не обманул; вырвавшись на полянку из особенно круглых валунов, наши преследователи, даже не притормозив, кинулись в атаку. Но щит Тьмы исправно выдерживал все нападки этих саблезубых жабообразных тварей (так вот почему они нас нагнали – они прыгали!). Убедившись, что защита надежна, Демон отодвинулся в глубь сознания и принялся чего-то там колдовать над своим даром, а я наблюдал за жабо-демонами. Наконец я понял, что мне в них казалось неправильным.
– Слушай, а почему они не используют Голод?
– Это ведь низшие, они способны пожирать тела и выпивать жизненные силы жертв, а улавливать темную энергию из окружающей среды не могут. У них нет оформленного Голода.
– А души?
– Души – это лакомство для высших.
– Так мы… ты высший?
– А ты думаешь, что Наргх стал бы возиться с кем-нибудь вроде этих?
Я опять посмотрел на жабоподобных, они притомились и теперь просто сидели кружком вокруг нашего щита. В их глазах читался только голод и ни одной мысли.
– Значит, они не разумны?
– Мелкий, ты меня достал! Сам не видишь, что ли, – это низшие.
Хорошее объяснение…
Мои наблюдения прервала боль перевоплощения: оказывается, Демон дополнил матрицу нашего тела длинным шипастым хвостом и парой огромных веерообразных крыльев, в которых вместо каркасных костей были тонкие, но необыкновенно сильные щупальца. Мой болезненный вой переполошил низших по ту сторону щита, и они начали снова на него кидаться.
– Снимай, я опять голоден! – скомандовал Демон, и, как только я снял защиту, Голод взметнулся из моей груди сразу несколькими языками, каждый из которых схватил свою жертву. Вкус энергии жабообразных ассоциировался почему-то с жареной курицей, но я рассудил, что это из-за моих русских корней: вкус лягушачьих лапок мне просто незнаком.
Разобравшись с саблезубыми прыгунами, я огляделся вокруг и попробовал убрать Голод, но у меня не вышло: разделенный на четыре широких лентообразных щупальца, тот и не думал укладываться в груди вокруг дара, а продолжал шарить по округе в поисках новой еды. Он как будто зажил своей жизнью и перестал зависеть от моих желаний и воли.
– Демон, что происходит?
– Посмотри на мой дар.
В голосе Демона звучало не то что самодовольство, а настоящее благоговение. Я взглянул на дар внутренним взором и пришел в ужас: вместо небольшого смерча из тьмы в моей груди разверзлась настоящая черная дыра! Она казалась совершенно неподвижной, только равномерно пульсировала, но впечатление было обманчивым – просто скорость вращения энергетического вихря была настолько большой, что его стенки слились в одну сплошную черноту. Голод вырастал из наружной части вихря одним толстым пульсирующим щупальцем и разветвлялся на четыре части на уровне грудной брони. Эти невесомые, но тем не менее отлично видимые щупальца здорово мешали двигаться, перекрывая собой обзор. Потерпев очередную неудачу при попытке загнать Голод назад, я попробовал хотя бы убрать его за спину. Это у меня получилось, и теперь щупальца извивались позади меня, прямо между крыльями и совершенно не мешали. Кстати о крыльях: не пора ли их испытать?
Пока я о них не думал, крылья свисали за моей спиной безжизненными пучками щупалец, но стоило о них вспомнить, как кровь и сила устремились к ним и заставили напрячься и распрямиться как… кхм… ну да, костей ведь в них не было. Между напрягшихся и затвердевших тонких щупалец двумя широкими полукругами растянулась черная кожистая перепонка. Немного удивленный таким устройством своего летательного аппарата, я вскоре смог по достоинству оценить все его выгоды: крылья обладали сверхподвижностью и могли изгибаться в любых плоскостях, что должно было обеспечить невероятную маневренность полета. В то же время вместе с потрясающей гибкостью они были достаточно жесткими и большими, чтобы выдерживать немалый вес моей тушки. Я распрямил их полностью и сделал первый пробный взмах, совершенно не ожидая, что так легко вознесусь в воздух сразу на несколько метров от земли. Отсюда как-то не хотелось падать обратно, и я принялся беспорядочно хлопать крыльями. В результате меня завертело и замотало из стороны в сторону, как подбитый вертолет.
– Пусти-ка. – Демон оттеснил меня в сторонку и выровнял полет всего парой неспешных взмахов крыльями. – Полеты у демонов в крови, учись, мелкий!
Потом несколькими мощными взмахами он поднял нас на приличную высоту, и я смог осмотреться. Всюду, насколько позволяла разглядеть мглистая дымка, простирался однообразный каменистый ландшафт, серость которого лишь изредка расчерчивали извилистыми оранжево-черными узорами лавовые реки. Все направления в этом диком незнакомом мире были равны, поэтому нам было абсолютно неважно, куда лететь, и мы отдались на волю случая и ветра.
Первое время я наслаждался ощущением полета, под надзором Демона учился лететь сам, а потом однообразие проплывающего под нами пейзажа и монотонность движений утомили меня. Всплыли временно загнанные на глубину сознания мысли о наших шансах вернуться к Сатти и Клэр; о том, куда отправились попаданцы – за нами в этот ад или все-таки на Землю – и отправились ли они вообще куда-то. Потом я стал размышлять о странном поведении Голода. Почему ни я, ни Демон не смогли загнать его вглубь и что нам дает такое значительное увеличение дара? Понятно, что усилилась способность поглощать и накапливать энергию, но вот улучшилась ли способность ее отдавать? Для пробы я сформировал Огненный Пульсар и метнул его вниз в толстого низшего, который пожирал другого толстого низшего. Огненный шар получился не намного больше тех, которые я формировал раньше.
– Демон, почему так происходит, разве мы не стали сильней?
– Стали. И энергоканалы я расширил и продублировал, просто перед выходом в ауру они все равно сливаются в один, я не знаю, как его увеличить…
Внутренним взором я проследил энергоканалы, которые тянулись от дара к рукам (наши боевые энергоканалы), и увидел, что, прежде чем пронзить кожу и выйти в ауру, все они сливаются в один с очень небольшим просветом. Ндааа, через такую тонюсенькую дырочку пока нацедишь силы на приличное плетение… Разочарованный и от нечего делать, я стал прослеживать другие каналы и вскоре обнаружил, что их довольно много открывается в ауру – больше трех сотен. Но особенно меня заинтересовали каналы, открывающиеся на голове: по одному в районе глаз, по два с каждой стороны морды от глаз к носу и целых четыре в пасти. Получается, что во рту у меня в четыре раза больше выходов энергии, чем на руках? Хе-хе! А ну-ка… Я сосредоточился и сформировал плетение не в ладони, как привык, а перед самым носом, а потом направил туда энергию. Было непривычно, и процесс пришлось контролировать, как при первых моих попытках заклинать: сила упорно стремилась пойти по знакомому и более разработанному маршруту в руки, но я все же смог направить ее иным путем и, резко выдохнув, наполнил готовый конструкт пульсара. Гигантский огненный шар вспыхнул прямо перед моей мордой, опалив чувствительную мочку носа. Демон яростно взревел:
– Придурок, ты чего там вытворяешь? Поджарить нас решил?
Взмахом руки он послал пульсар вниз.
– Но ведь здорово получилось! Видал, какой он огромный?!
– Видал, да без глаз чуть не остался, – не унимался Темный. – Если тебе нечем заняться, на вот крылья и маши!
– Ну, старшооой, – решил я подольститься. – Ну дай я еще разочек попробую.
– Цыц, мелкий, еще глаза нам выжжешь!
– Да тебе просто завидно, что сам до такого не додумался!
Обидно стало до невозможности: как же, я придумал наполнять плетения силой в четыре раза быстрее и без помощи рук, да еще так эффектно, а он сейчас возьмет и присвоит мою идею.
– Я не присвою, а доработаю, – отозвался Демон.
Угу, тогда почему столько ехидства в тоне? Короче, я обиделся.
– Подумаешь… – фыркнул Демон.
Но после того как пульсар в пятый раз чуть не выжег нам глаза и изрядно поджарил несчастный нос, он сдался: у него тоже не получилось управлять плетением без рук. Я демонстративно отмалчивался и методично махал крыльями, но сам внимательно наблюдал за всеми его попытками управлять процессом. В результате понял: для того чтобы направить заклинание в цель, необходимо было или мощное ментальное усилие, или толчок окутанной в энергию рукой. Ментальной магией мы обладали, но не в совершенстве и еще не умели управлять заклятиями мысленно, поэтому использовали прямое воздействие рукой. Но если использовать не руку, а язык? Нет, будет неудобно… Гораздо удобнее было бы… выплевывать заклинания! Ха!
– Демон, ну дай еще разочек попробовать!
– Да пожалуйста, все равно бредовая была идея…
И он перехватил управление телом на себя. С помощью внутреннего взора я внимательно изучил расположение всех выходов энергоканалов в пасти, а потом, по очереди пуская через них маленькие струйки силы, изменил их положение в матрице так, чтобы выплескиваемая из них энергия попадала строго в одну точку над центром языка. Следующее плетение пульсара я сплел в пасти, снабдив его дополнительными рунами Сжатия и Задержки. У меня была пара секунд, до того как эти сдерживающие руны перестанут действовать после наполнения конструкта силой. За это время я должен был прицелиться и выплюнуть заклятие в сторону врага. Так, теперь поищем врага…
Я взглянул вниз, под нами как раз мчалась стая шакалообразных демонов. «Прекрасно, им не помешает избавиться от паразитов», – подумал я и, наполнив пульсар силой, выплюнул его в направлении «шакалов». Наверно, я взял слишком большое упреждение, потому что огненный шар взорвался в нескольких метрах перед вожаком низших, но они все равно влетели в облако бушующего магического пламени по инерции. Демон заложил вираж, чтобы посмотреть на результат нашей охоты, а когда увидел, что низшие катаются по земле, разбрасывая вокруг горящих паразитов, решил прервать их мучения и спикировал вниз. Несколько взмахов хлыстами Голода – и все было кончено.
– Неплохо, Волчонок, неплохо, – похвалил он меня. – Теперь я понял, почему Наргх так стремился сохранить твою сущность – твоя человеческая смекалка нам еще пригодится! Но что-то я проголодался, пошли-ка дальше пешком.
Словно дожидаясь приказа, наши крылья утратили жесткость и удобно свернулись в два компактных рулона вдоль спины, да еще и бронированной чешуей покрылись сверху. Круто, теперь они совершенно не мешаются!
– Хех! А ты думал, что один такой находчивый? – довольно хмыкнул Демон.
Потом мы долго шли в прежнем направлении, по очереди тренируясь в плевании различными заклятиями, охотясь на низших и делая редкие привалы под защитой Щита Тьмы. На каждом из привалов Демон пытался прорастить новые энергоканалы в руки, чтобы увеличить выброс энергии, необходимой для плетения заклинаний, но у него ничего не получалось – все новые каналы почему-то оказывались слепыми и не выпускали наружу наполняющую их силу.
Сколько времени мы так проваландались, понятия не имею, но вскоре я поймал себя на том, что уже даже не получаю былого удовольствия от плевков различными заклинаниями и вообще медленно, но неуклонно погружаюсь в сонливую апатию. Тело шагало само по себе, низшие, какими бы огромными они ни были, реальной угрозы для нас не представляли, поэтому заскучал и Демон. Некоторое время он еще пытался заставить Голод вернуться на место, но тот не слушался и продолжал жрать все живое вокруг, пополняя дар силой, а потом и вовсе разошелся: четыре щупальца снова переместились вперед и буквально тащили наше тело за собой. Это случилось после очередного привала под щитом, и я решил, что это Демон чего-то там намутил в матрице.
– Демон, какого лешего? Мы что, куда-то торопимся?
Как назло, я споткнулся и упал на колено, но Голод вцепился в жирную тушу низшего, притаившуюся за валуном, и дернул меня к себе, буквально протащив волоком по гальке.
– Приструни свой Голод!
– Умолкни и перебирай быстрее ногами. Как я приструню инстинкт?
– Понятно, ты недалеко ушел от своих собратьев – низших!
– Фильтруй базар, мелюзга!
В дополнение к словам Демон выписал мне ментальный подзатыльник. Я так обозлился, что ответил тем же.
– Ах ты, сучонок, на кого руку поднял?!
Появилось ощущение, что меня вздернула в воздух огромная когтистая лапа, причем держала она меня за горло, да еще и стукала моей головой об стену. Представив перед собой фигуру Демона, я пнул его, куда пришлось, а пришлось чуть пониже бронированного живота.
– Грраараах!!!
Похоже, Демон ощутил мой пинок во всей его полноте, потому что, взревев, он стал колотить меня об стену с утроенной силой. Отрубиться я не мог, поэтому приходилось терпеть и ждать, когда ему наскучит это занятие. Для порядка я еще немного побрыкался, но силы были слишком неравные, и так удачно пнуть его, как в первый раз, не получилось. Наконец меня отшвырнули прочь.
– Что за хрень?!
В ментальном восклицании Демона было столько экспрессии, что мне тоже немедленно захотелось узнать, что же там за хрень. А хрень была конкретная! Оказывается, пока мы с Демоном выясняли, кто тут главный, Голод продолжал тащить нас вперед, при этом тело, оставшееся без присмотра, самопроизвольно изменилось, и теперь мы споро передвигались на четырех конечностях, и вообще мало чем отличались от низших, разве что имеющимся у нас Голодом… Но если Голод – это инстинкт и если он начинает преобладать над волей, то…
– Демон, а ты не знаешь, может высший превратиться в низшего?
– Я не знаю, Волчонок, но тело меня не слушается…
