13

Виссарион Пацаков встретил заместителя скептической усмешкой на бескровных от переживаний тонких губах. Губернатор, похоже, уже устал гневаться на своих неразумных подручных, которые с завидной регулярностью попадали в сомнительные истории в самый ответственный момент предвыборных баталий.

Сюжет о разнузданном поведении Емельяна Ивановича Загоруйко уже прошел по телевизионным каналам, произведя в городе изрядный переполох. Емельян предстал в сюжете сексуальным извращенцем, развлекающим малопочтенную публику в сомнительных заведениях. Самое обидное – опровергнуть эту бесчестную информацию было абсолютно нечем...

Да, нынешние выборы в Черноземной области по своей скандальности грозили перекрыть все рекорды не только Российской Федерации, но и в масштабе планеты. Электорат устал в задумчивости чесать затылки и глухо роптал. Кремль открыто негодовал, требуя от Пацакова остановить безобразие. Группа морально устойчивых избирателей готовила, по слухам, письмо к президенту с призывом ввести в области прямое президентское правление и разобраться с виновными по всей строгости закона.

Сам Виссарион Дмитриевич полагал, что во многом вина за происходящее лежит на журналистах. Не будь проклятого телевидения, и любые – даже самые откровенные! – шабаши носили бы сугубо местечковый характер, не задевая никого, кроме непосредственных участников... Конечно, поведение кацаповских чиновников было вызывающе аморальным. Но, спрашивается, а где взять святых для столь тяжелой и нудной работы, как управление областью? Приходится обходиться теми кадрами, которые имеются в наличии. И вряд ли тому же Жигановскому удастся собрать более нравственную команду!..

– Виссарион Дмитриевич, нас атакует нечистая сила! – сразу же взял быка за рога Загоруйко.

– От нудиста слышу! – не остался в долгу губернатор.– А может, тебя к психиатру направить, Емельян, сексопат ты наш дорогой? Подлечат – глядишь, и перестанешь на девок кидаться!

Загоруйко понял, что оправдываться бесполезно. Собственно, он с самого начала знал, что рассчитывать на помощь губернатора в противоборстве с нечистой силой не стоит: у Виссариона слишком негибкий и прямолинейный ум, чтобы правильно сориентироваться в ситуации, в которую угодила возглавляемая им область.

– Этот твой Кокарев – известный во Внеземелье черный маг и чародей! – привел свой последний аргумент Загоруйко.

– Не сомневаюсь... – ухмыльнулся Пацаков.– Почему бы доктору наук и не быть магом, если вице-губернатор у меня психопат и сексуальный маньяк?

– Ну, хорошо... – махнул рукой Емельян.– Ты мне не веришь и, наверное, правильно делаешь... Предлагаю тебе просто послушать одну старую-старую сказку, в которой действуют Кощей Бессмертный и прочая нечисть.

– Сказки твои я слушать не буду, Емельян, а вот рекомендацию в передачу «Спокойной ночи, малыши» дать могу. Если не возьмут в психушку, то прямая дорога тебе – на телевидение. Сам понимаешь, в областной администрации разложившиеся морально элементы не нужны.

– Как знаешь, Виссарион... Хотел с тобой по-доброму договориться, но коли ты упорствуешь – пеняй на себя!

– Кому угрожаешь, сукин сын? – не сдержался от такой наглости губернатор и даже приподнялся с любимого кресла.– Пацакову угрожаешь?! Совсем ума лишился, Емельян!

Однако Загоруйко, имевший в последние дни дело исключительно с драконами, колдунами и инопланетными разбойниками, гнева какого-то там главы областной администрации не убоялся. Отступив на шаг от разъяренного Виссариона, он сунул в рот два пальца и пронзительно свистнул.

Столь разнузданное поведение скромного чиновника повергло Пацакова в шок. Тем временем в соседней комнате, где размещались обслуга и охрана, послышался шум. Похоже, там не то ссорились по-крупному, не то просто дрались... Виссарион Дмитриевич собрался было лично пресечь безобразие в своем доме, но тут в комнату ворвались вооруженные автоматами люди– с матерными выражениями на устах и победным торжеством на лицах. Возглавлял банду из пяти отморозков ражий молодец с уголовными замашками.

– Кто посмел?! – рявкнул потрясенный Пацаков.– Кто позволил?!

Но нападающие не обратили на вопросы губернатора никакого внимания. Их атаман грубо толкнул Виссариона Пацакова в грудь, заставив последнего против воли плюхнуться в кресло и застыть в позе опрокинутого щелчком таракана.

– Свяжите его! – распорядился Загоруйко.

Виссарион Дмитриевич был потрясен... Он просто потерял дар речи и не нашел что сказать, даже когда расторопные боевики защелкнули на его запястьях наручники. Творилось что-то страшное! Рушились основы мироздания, грозя раздавить своими обломками губернатора Пацакова!

У Виссариона мелькнула мысль о прибытии Генеральной прокуратуры, но он тут же отбросил ее с негодованием. И не потому, что был свят во всех отношениях,– просто в России государственные дела, к коим следует отнести и арест губернатора, так глупо и нелепо не делаются!.. А потом, при чем здесь Загоруйко? Какое отношение его бывший зам имеет к прокуратуре и ФСБ?.. Абсурд, полный абсурд!

Пока ошеломленный губернатор взволнованно размышлял над сложившейся ситуацией, его выволокли из дома и бросили в машину, не дав даже переодеться.

Загоруйко уверенно сел на переднее сиденье рядом с водителем, а Пацакова на заднем зажали с двух сторон плечами двое громил устрашающего вида.

– А ведь ты террорист, Загоруйко! – дошло наконец до Пацакова.– Ты – государственный преступник!

– Ну и что? – нагло ухмыльнулся в лицо губернатору окончательно сбрендивший зам.– Террористы – не самое страшное в мире, где будут править чудовищные монстры.

– Какие еще монстры?! – взвизгнул Пацаков.– Ты на кого хвост поднял, паразит?!

Загоруйко презрительно отвернулся, а сидевший справа громила чувствительно двинул Пацакова локтем под ребра. Виссарион сразу понял, что церемониться с ним не будут, а потому замолчал. Для начала требовалось хорошо подумать и, не впадая в панику, трезво оценить создавшуюся ситуацию. Сопротивление бесполезно. Грозные окрики только раздражают отморозков. Следовательно, нужно менять тактику. Возможно, придется даже принять условия, которые ему будут навязывать эти психи. Разумеется, если эти условия не выйдут за рамки здравого смысла... Но кто бы мог подумать, что Емельян Загоруйко по прозвищу Колобок, которого Пацаков знал чуть ли не двадцать лет, окажется опасным преступником?! Люди, конечно, со временем меняются, но не до такой же степени безобразия!!

Губернатор терялся в догадках по поводу того, какая змея укусила его коварного заместителя. Может, Загоруйко просто продался? Кому? Венедикту Жигановскому?.. Нет, Жигановский не такой идиот, чтобы похищать конкурента ради губернаторства! Конечно, от Венедикта Владимировича многого можно ожидать, но не такой очевидной глупости!..

«Мерседес» уже катил по улицам родного Кацапова. Виссарион Дмитриевич, глядя на мелькавшие за окном дома, никак не мог взять в толк, кому и зачем понадобилось насилие над губернатором... Неужели Бен Ладен захватил город? Но тогда следует немедленно обратиться к президенту, а возможно даже в ООН!.. Вот только обращаться с призывом о помощи некому: губернатор скован наручниками; его заместитель – главарь террористов, бросивших наглый вызов всему цивилизованному миру...

Пацакова извлекли из машины и быстренько переправили на третий этаж незнакомого дома – в какую-то квартиру, наверное, конспиративную. Там его поджидали еще более неприятные сюрпризы – в лицах секретаря Мишки Севостьянова и известного московского журналиста Атасова. От этого удара Виссарион Дмитриевич оправился только минут через пять – лишь после того, как ему поднесли полстакана водки.

– Надеюсь, обошлось без жертв? – спросил Атасов у громил.

– Охранников повязали тепленькими. Губернатор тоже не брыкался. Пока все идет по плану.

Выпитые сто граммов вернули Пацакову дар речи – правда, густо пересыпанной нецензурными выражениями. Тем не менее его терпеливо выслушали, не делая попыток оборвать.

– Все сказал? – спросил Загоруйко.– А теперь подойди к окну.

Пацаков не стал усугублять ситуацию. К тому же появлялась возможность определить свое местоположение – что и удалось губернатору без труда. Ибо сложно человеку, всю жизнь проведшему в городе Кацапове, не узнать гостиницу «Центральная», выстроенную еще во времена грозного генсека.

– Это не просто гостиница... – продолжил Загоруйко.– Там находится вход в заколдованный замок.

Бред продолжался. Пацаков отвернулся от окна и укоризненно взглянул на Атасова и Севостьянова. Черт с ним, с Загоруйко, свихнувшимся на сексуальной почве... Но эти двое на что, интересно, надеются, участвуя в безумных авантюрах вице-губернатора? Неужели тоже подались в террористы?

– При чем тут террористы, Виссарион Дмитриевич? – обиделся Мишка.– Мы же вас спасаем, а заодно и все человечество!.. Разве Емельян Иванович не рассказал вам о нашествии инопланетян?

Как раз об инопланетянах Загоруйко Пацакову рассказал, но губернатор Черноземной области пока еще не настолько сумасшедший, чтобы поверить на слово психованному нудисту, сексуальному маньяку и отморозку!

– Я же вам говорил, что он ничего не поймет! – вздохнул Загоруйко, стоически выдержав новую порцию ругательств из уст губернатора.– Чтобы такое признать, надо все на собственной шкуре прочувствовать! Вот если бы он увидел огнедышащего шестиглавого дракона с бандой Рваного Билла на загривке, то сейчас рассуждал бы по-иному... А я ведь не только дракона видел, Виссарион, а еще и Смерть с косой! Так-то вот, губернатор хренов. А я жить хочу! Пока стоит этот чертов замок – не будет мне покоя!

Глаза у Загоруйко сверкнули как у безумного... Пацаков невольно поежился и подался назад – чего доброго, еще вцепится зубами в горло свихнувшийся Емельян! И взять с психа нечего – кроме, разве, анализов...

– Пора! – сказал Атасов, выглядывая в окно.

– Значит так, губернатор! – посуровел Загоруйко.– Звони начальникам ФСБ и УВД области. Заявишь от своего имени, что гостиница «Центральная» захвачена террористами. Пусть немедленно высылают все имеющиеся в наличии силы. Промедление смерти подобно!

– С собаками... – подсказал Мишка.

– Именно! – кивнул головой Загоруйко, передавая Пацакову телефон.

Виссарион Дмитриевич покосился сначала на недостижимую дверь, потом на перекрывших пути отхода громил и покачал головой. Его жест расценили как несогласие, за что немедленно последовало наказание. Удар был не слишком болезненным, но весьма чувствительным для губернаторского самолюбия.

– Не заставляй нас прибегать к раскаленному утюгу, Виссарион! – угрожающе набычился Загоруйко.

Судя по лицам громил, и такие методы воздействия на упрямую клиентуру не были для них в диковинку. Рассчитывать на защиту Атасова и Севостьянова не приходилось – оба старательно пялились в окно, словно бы и не слыша жутких угроз, расточаемых отморозками в адрес губернатора.

Пацаков выполнил требования террористов и позвонил. В конце концов, его слова не очень расходились с действительностью. Террористы проникли-таки в город, и если им удалось захватить губернатора, то почему бы не прибрать к рукам и гостиницу?

– Ничего не получится! – сказал от окна Атасов.

– Попытка не пытка... – глухо отозвался Загоруйко.

Пацакову надоело слушать психов, и он тоже подошел к окну.

Надо отдать должное силовикам: на призыв губернатора они откликнулись буквально через пять минут. Вереница машин с воем пронеслась по улице Революции и остановилась у главного входа в гостиницу «Центральная», напугав до полусмерти кацаповцев, которые и не подозревали, что в их родном городе творятся страшные дела. Гостиницу взяли под контроль в течение считанных мгновений. Пацаков почувствовал прилив гордости: умеем работать, когда захотим!.. Оцепление было выставлено по всему периметру подозрительного здания. Здоровенные бугаи в камуфляже и с грозными автоматами Калашникова в руках привычно цыкали на возбужденных происшествием зевак, отгоняя их от парадного крыльца.

Однако, к удивлению и немалому возмущению Виссариона Дмитриевича, отгоняли далеко не всех. Через оцепление проскочил сначала один человек в темном плаще и широкополой шляпе, потом другой... Скоро люди в темных плащах и вовсе пошли потоком, минуя без проблем камуфлированных ротозеев!!

Поначалу Пацаков решил: спецагенты из органов... Но очень быстро до него дошло, что в гостинцу проникают именно террористы! Одного из них он даже опознал: Никандр Христофорович Кокарев вошел в здание гостиницы «Центральная» одним из последних, насмешливо, как показалось Виссариону Дмитриевичу, окинув взглядом силовиков... Если в гостинице и шла проверка документов, то коварного доктора наук и его подручных она явно не коснулась!

Пацаков был потрясен. Подкуплены не только его ближайшие помощники – против зеленых бумажек не устояли и работники силовых структур!

– При чем здесь зеленые бумажки?! – окрысился на губернатора Загоруйко.– Против нечистой силы ФСБ бессильно! Они просто не видят твоего Никандра Христофоровича!..

Объяснение Емельяна звучало фантастически, но не менее фантастически выглядело и предположение, что заезжий доктор аномальных наук скупил на корню всех сотрудников ФСБ и УВД. Ну, отдельных неустойчивых элементов – еще куда ни шло, но чтобы всех скопом?! Виссарион Дмитриевич верить в такое категорически отказывался – что, безусловно, делало ему честь. Оставалось принять на веру бред Емельяна Загоруйко. Пацаков так и поступил скрепя сердце.

Силовики чуть не целый час осматривали гостиницу– пока Виссарион Дмитриевич по приказу Загоруйко не позвонил их начальникам и не дал от своего имени отбой учениям... Надо полагать, в ту минуту озабоченные генералы отпустили немало теплых слов в его адрес. Но Пацаков их не слышал, поскольку почти немедленно положил трубку.

Спецназовцы покинули здание столь же стремительно, как и захватили его. Выучку они продемонстрировали неплохую, но дело благополучно провалили, огорчив губернатора до глубины души.

– И что теперь будем делать? – обернулся Мишка к притихшему Загоруйко.

Емельян Иванович пребывал в растерянности, и Пацаков не отказал себе в удовольствии поиздеваться над попавшим в затруднительное положение замом.

– Ну, пошли, что ли, посмотрим, где находится вход в ваш заколдованный замок? – брезгливо покосился на незадачливых «террористов» губернатор.

Виссариона Дмитриевича все-таки беспокоило, куда, собственно, могли подеваться одетые в черные плащи люди... Как там ни крути, а во вверенной его заботам области творились странные – чтобы не сказать похабные! – дела. Нет, Пацаков не испугался, но встревожился не на шутку.

Хотя, быть может, и не стоило вот так – с бухты-барахты – соваться в здание, ставшее прибежищем подозрительных сил... Однако Виссариона Дмитриевича теперь гнали вперед любопытство и желание до конца разобраться в проблеме, которая, по его мнению, не стоила выеденного яйца. Ему почему-то думалось, что он имеет дело с ловким пиаровским ходом своего оппонента по предвыборной борьбе Венедикта Жигановского: этот способен заморочить голову даже сотрудникам ФСБ и УВД!.. Ну, если тут действительно Венины штучки,– Виссарион Дмитриевич будет первым в Российской Федерации человеком, который найдет управу на расшалившегося лидера Партии солидарного прогресса! Пусть даже и ценою губернаторского поста... Пацаков покажет ему тогда нечистую силу!..

Возглавляемая губернатором процессия наделала в гостинице «Центральная» не меньше шума, чем только что закончившаяся атака силовиков. Возмущенные постояльцы накинулись на слегка подрастерявшегося Виссариона Дмитриевича с горячностью ни в чем не повинных людей, пострадавших от произвола властей. Губернатор упустил в суматохе из виду, что в гостинице остановилась целая орда журналистов, которые теперь разнесут весть о конфузе кацаповских силовиков по городам и весям великой страны. Громче всех, естественно, надрывался Венедикт Жигановский, потрясавший кулаками чуть ли не перед самым носом губернатора:

– Это произвол! Это наглая попытка запугать конкурента! Жигановский вам этого не спустит, подонки! Вы посмотрите на них: вот она – кацаповская власть– во всей красе! Один – из стриптиз-баров не вылазит, пугая невинных девушек! Другой – заявляется к подвергшимся насилию людям в халате!.. За кого они нас принимают?!

Насчет халата Жигановский был, к сожалению, прав. Взволнованный утренним происшествием Виссарион Дмитриевич упустил из виду, что одет не по форме, а пленившие его психи в лице Загоруйко и компании не удосужились подсказать... Пацаков почувствовал, что краснеет,– подобное с ним случалось крайне редко. Недаром говорили мудрые предки: поспешишь – людей насмешишь... А Виссарион Дмитриевич ринулся в гнездо порока, которым гостиница «Центральная» стала стараниями того же Жигановского, без предварительной разведки и без приведения себя в надлежащий вид!

– Мне доложили, что в гостинице заложена бомба!– сказал он, собравшись с силами, прямо в нацеленные в его сторону микрофоны.– Некогда было переодеваться, господа! Приношу свои извинения за причиненное беспокойство. Но мы не могли проигнорировать поступивший сигнал. Операция силовиков проводилась в ваших интересах.

Пресса одобрительно загудела. Все-таки порыв губернатора, прибывшего спасать вверенное его заботам население чуть ли не в исподнем, внушил уважение даже скептикам.

Виссарион Дмитриевич, ловко маневрируя, вырвался из плотного окружения журналистов и, понукаемый Емельяном Загоруйко, поднялся на второй этаж. Кроме вице-губернатора его сопровождали Севостьянов, Атасов, шестеро громил, испортивших Пацакову немало крови. Увязался за следопытами и Венедикт Жигановский, который, даже потеряв аудиторию, продолжал разглагольствовать о происках негодяев из областной администрации.

В апартаментах князя Мышкина было здорово натоптано. Возможно, там побывали силовики, но не исключалось, что следы принадлежат Никандру Христофоровичу и его подручным. К сожалению, более ничего существенного обнаружить не удалось. Дырки в стене, о которой Пацакову прожужжали уши Атасов и Загоруйко, не наблюдалось. Шкаф, правда, действительно кто-то отодвинул в сторону, но это, конечно, не та улика, по которой можно судить о деятельности нечистой силы... В общем, как и предполагал Виссарион Дмитриевич, очередной «громкий скандал» закончился пшиком. Расследование зашло в тупик. Можно было возвращаться домой, но губернатор решил напоследок сказать пару ласковых Венедикту Жигановскому – если и не наедине, то, во всяком случае, без лишних свидетелей.

– Закрой двери на ключ! – приказал Виссарион Дмитриевич Мишке.

Севостьянов с готовностью прикрыл дверь и повернул ключ в замке. А дальше случилось нечто такое, что потрясло губернатора до глубины души. Замок едва успел щелкнуть, как пол под Пацаковым буквально ухнул вниз!

Сначала Виссариону Дмитриевичу показалось, что сработало взрывное устройство, заложенное террористами. Пацаков летел куда-то целую вечность, мысленно прося у кого-то прощения за грехи, но все-таки приземлился – и даже без большого для себя ущерба.

– Добро пожаловать в преисподнюю, Виссарион Дмитриевич! – услышал он знакомый голос и в ужасе открыл глаза.

Первое, что увидел губернатор,– хитренькое лицо доктора аномальных наук Никандра Христофоровича Кокарева, который сидел на роскошном, явно великоватом для его небольшой фигуры троне и насмешливо смотрел на прибывшего. Пацаков вздохнул с некоторым облегчением, поскольку кем бы там ни был этот Кокарев, но на князя Тьмы он точно не тянул – следовательно, о преждевременной кончине речь пока не шла.

Рядом с Виссарионом Дмитриевичем охали его сподвижники, постепенно приходившие в себя после стремительного перемещения. Имевшие уже опыт подобного рода приключений Атасов, Севостьянов и Загоруйко озабоченно помалкивали. А вот Венедикт Жигановский вздумал и здесь показать свой вздорный характер, назвав Великого командора ордена Золотого Скорпиона подонком. За что и превратился немедленно в рогатого сатира – к ужасу не привыкшего к таким метаморфозам Пацакова.

– Вы, кажется, собрались взорвать мой замок? – прищурился Кукарий-Кокарев в сторону струхнувшего Загоруйко.

– Ну-у-у... мы не знали, что он ваш... – заюлил Емельян, напуганный неприятностью, случившейся с лидером Партии солидарного прогресса.– В прошлый раз здесь сидел некий самозванец по имени Кукуй. Представьте себе, он нагло утверждал, что замок принадлежит ему!..

Пока Загоруйко пытался оправдаться в преступлении, которое ему вменялось в вину, подручные Кукария вытрясали из обалдевших громил взрывчатку. Пацаков даже не подозревал о готовящемся террористическом акте, но не очень удивился глупости своего заместителя: Загоруйко натворил сегодня столько противоправных дел, что одним меньше, одним больше – уже не имело ровным счетом никакого значения... Возможно, Емельяну и его подрывникам крупно перепало бы от рассерженного мага, да тут в зал ввели человека с равнодушным и даже немного сонным лицом, смутно знакомым Пацакову.

– Ползунов! – негромко ахнул за спиной губернатора Атасов, сразу опознавший своего блудного оператора.

Ползунов, кажется, не очень понимал, в чьи руки угодил. Во всяком случае он попробовал возмутиться и даже помянул недобрым словом какого-то Ваську, который вечно вводит в заблуждение людей, переписывая вкривь и вкось сценарий.

– Это ваша аппаратура? – вежливо спросил у оператора Кукарий.

– Моя,– ответил Ползунов.

– Вы не будете возражать, если мы посмотрим некоторые отснятые вами материалы?

– Буду! – отозвался смелый Ползунов.– Фильм еще не закончен... И вообще, кто вы такие, господа?

Кукарий, проигнорировав вопрос рассерженного оператора, сделал знак своим подручным, которые, к удивлению Пацакова, очень неплохо разбирались в земной технике. Виссарион Дмитриевич и глазом моргнуть не успел, как откуда-то из небытия выплыл девственно белый экран. Свет если и не погас, то, во всяком случае, померк, и началась демонстрация странного фильма, состоящего из несмонтированных обрывков.

Пацакова особенно потрясли кадры, где плюющий огнем дракон напал на беззащитный караван экзотических животных. Мелькнуло во весь экран перекошенное ужасом лицо Емельяна Загоруйко – почему-то с ослиными ушами. Стоявший за спиной губернатора Мишка Севостьянов нервно хихикнул... К сожалению, отрывок остался незавершенным, и присутствующие так и не узнали, уцелел караван после атаки злобного чудовища или был рассеян по пустыне...

На экране замелькали уже иные лица. Какой-то довольно невзрачный и явно злобный тип – то ли инквизитор, то ли еще кто – допрашивал в мрачном подвале прекрасную девушку, обессиленно висевшую на дыбе. Вокруг стояли обнаженные по пояс палачи, прятавшие гадские рожи под красными капюшонами. Не успел Виссарион Дмитриевич проникнуться сочувствием к несчастной жертве, как в пыточную камеру ворвался молодой человек приятной наружности и принялся профессионально орудовать мечом, повергая на пол одного за другим перетрусивших садистов. Инквизитор позорно бежал с поля боя – под улюлюканье захваченных картиной зрителей.

Далее шла сцена сомнительного характера. В том смысле, что молодой человек к висевшей на дыбе девушке проявил повышенный интерес в весьма откровенной и осуждаемой записными моралистами форме. То есть последовали объятия, поцелуи взасос, к огромному разочарованию зрителей прервавшиеся на самом интересном месте. Вспыхнувший свет заставил публику недовольно вздохнуть. А Кукарий и вовсе подхватился с трона и замахал руками. Наверное, он был неистовым поклонником киноискусства – иначе с чего бы такая реакция?

– Это был он!! – завопил инопланетный маг визгливым голосом.– Вы видели, ваше величество, это был Алекс Оливийский!

Сидевший чуть поодаль от Кукария мрачноватый молодой человек лишь раздраженно передернул плечами:

– Но ведь ничего не случилось, Кукарий, абсолютно ничего! Мир не рухнул, Вселенная не сдвинулась с места... Ваши предположения, скорее всего, не верны.

– Я хочу видеть продолжение! – выкрикнул Кукарий.– Добился Алекс Оливийский своего или нет?.. Где оператор?!

– Не было продолжения... – равнодушно пожал плечами Ползунов.– У нас пленка кончилась. Второй дубль перенесли на послеобеденное время, а тут заявились вы и сорвали съемку.

– А где сейчас блондин, который столь страстно обнимал невинную девушку?

– Откуда мне знать? – пожал плечами Ползунов.– Я его впервые здесь увидел... Мне сказали, что Васька опять переписал сценарий. Сцену спасения Зульфии вообще не закладывали в смету.

– Но ведь она стала его женой? – настаивал на подробностях Кукарий.

– По новому варианту сценария – стала... – охотно подтвердил Ползунов.– А что там между ними было в действительности – понятия не имею.

– Я протестую! – заорал вдруг чуть ли не в ухо губернатора Пацакова Мишка Севостьянов.– Это моя сестра! Она несовершеннолетняя! Я на вас, подлецов, в суд подам!

– Вот придурок! – огрызнулся Ползунов.– Это же кино. Имитация в чистом виде.

– Но ведь вы это снимали! – раздраженно набросился на оператора Кукарий.– То есть стояли от них всего в нескольких шагах!.. Неужели не видели, свершилось все по факту или нет?

– При чем тут факт?! – возмутился Ползунов.– Это же кино, сколько раз вам повторять?.. У меня пленка кончилась... По новому сценарию они стали мужем и женой, хотя раньше об этом царевиче Алексее никто даже не заикался – ни Васька, ни продюсер.

Кукарий застонал и схватился за голову. Почему его так взволновала эротическая сцена – Пацаков так и не понял. Человек вроде уже немолодой – чего, спрашивается, так надрывается по поводу клубнички? Кино– оно и есть кино... А тут еще придурок Мишка начал доказывать всем, что прежним сценарием эротика вообще не предусматривалась и что он этому блондину морду набьет – как только до него доберется!

– А где сейчас царевич Алексей? – повернулся к Ползунову Кукарий.

– Отправился на Аргамасадор – выяснять отношения с продюсером и сценаристом... – пожал плечами оператор.– Видимо, его что-то не устроило в контракте... Они с Ксенией ушли до вашего появления и обещали вернуться часика через три-четыре. До замка барона Дагона рукой подать – если двигаться по тоннелю.

– Крокус! – крикнул Кукарий стоявшему рядом подручному.– Обыскать замок! Всех задержанных приводить ко мне!.. Если червонный кавалер вернулся или спрятался где-то в подвале, то от него следует ждать больших неприятностей!

Крокус – ражий детина с оловянными глазами – вытянулся в струнку, прищелкнул каблуками и, прихватив десяток таких же безликих помощников, бросился выполнять указания шефа. Пацаков от души позавидовал командору Кукарию – вот это дисциплина! А тут живешь среди сплошной демократии, плавно перетекающей в анархию... Никого не дозовешься! Если кто-то и возьмется за дело, то с таким скрипом, с такой неохотой, что впору самому в воз впрягаться!

– Вспомнил! – вдруг громко вскричал Загоруйко, заставив Виссариона Дмитриевича вздрогнуть в испуге.– Я этого молодца на картах видел! Когда вы, ваше сиятельство, сказали про червонного валета, так до меня сразу и дошло.

– Подойди! – коротко распорядился Кукарий.

– А замок вы напрасно взялись обыскивать, господин Кокарев... – продолжил приблизившийся к трону Загоруйко.– Тут жизни не хватит, чтобы все помещения осмотреть!

– Поподробнее о картах! – прервал Емельяна командор.– Где видел, при каких обстоятельствах?

– Видел здесь, в этом замке! – четко доложил Загоруйко, вытянув руки по швам.– Во время бегства от подлеца Кукуя... Бежали мы втроем, но потом Атасов с Мишкой потерялись. Я же сначала встретился со Смертью, а потом с младенцем, игравшим в карты...

Пацаков был уверен, что Емельян врет. Просто хочет выслужиться перед инопланетным магом... Загоруйко, между прочим, тот еще фрукт! Смерть он видел, да к тому же с косой... Нет совести у людей!.. Врут, не краснея, а порядочным шефам приходится ломать голову, распутывая клубки их наглых и циничных выдумок.

– И что дальше?

– Я протянул руку, чтобы взять карту, на которой был изображен знакомый мне рыжий идиот князь Мышкин. Но тут грянул гром, засверкали молнии, замок буквально заходил ходуном, послышался звон мечей и крики раненых. А потом громкий голос произнес: «Это ты... Это ты их привел?!»

Молодой человек, которого Кукарий называл «вашим величеством», порывисто поднялся на ноги – видимо, не в силах по-иному справиться с волнением. Лицо его смертельно побледнело, на лбу выступили капли пота.

– Вы правы, Кукарий, он здесь был! Именно из этого замка забрал его мой прадед Феликс Тимерийский!

– Но ведь князь Андрей Тимерийский родился после того, как Черный скоморох покинул Землю? – нахмурился Кукарий.– И карты появились позже...

– Для Сагкха это не имеет значения! – нервно передернул плечами молодой человек.– Он может находиться одновременно в нескольких местах... Так вот откуда взялось могущество Кощея!

– Но Найк не обнаружил в этом замке след Сагкха! – Кукарий тоже приподнялся с трона и с тревогой огляделся по сторонам.

– Я извиняюсь... – опять встрял в разговор высоких особ вездесущий Загоруйко.– Найк как раз обнаружил – просто, видимо, не успел вам сообщить. Когда я ему рассказал о картах и Смерти, он за голову схватился и сказал, что это конец.

– Ловушка, Кукарий! – вскричал молодой человек.– Ее нам приготовил Кощей!..

Виссарион Дмитриевич ни черта не понимал... Ну какой сегодня может быть Кощей Бессмертный? Он и в сказочные-то времена почтенным старцем считался, и каким бы там бессмертием его ни наградила природа – до наших дней точно дожить не мог!.. Кроме того, его ведь, кажется, убили? Насколько помнил Пацаков, какой-то храбрый Иван-царевич снес ему голову, предварительно разбив яйца... Даже фильм по мотивам этой древней истории снят!

Пацаков уже почти примирился с наличием на Земле инопланетян: против Факта, как известно, не попрешь... Но про инопланетян хотя бы писали в научных статьях – пусть и весьма сомнительного свойства. А тут, извольте видеть,– Кощей Бессмертный! Да еще на вверенной заботам Виссариона Дмитриевича Пацакова земле Черноземья!

– Послушайте, Никандр Христофорович,– не выдержал Пацаков, у которого от всего услышанного пошла кругом голова,– я понимаю, что у вас здесь свои аномальные проблемы. И вы вправе их решать, как вам заблагорассудится. Будучи человеком просвещенным, я не собираюсь мешать проведению экспериментов и научных опытов. Но попытка моего ареста – ареста губернатора! – это произвол, чреватый уголовной ответственностью. Я требую объяснений!.. По какому праву вы держите меня и моих сопровождающих в помещении, невесть кому принадлежащем?

– Хватит болтать, Пацаков! – рыкнул в сторону губернатора грозный командор.– Вы подписали бумагу о сотрудничестве с орденом. Даже Межпланетный суд не посмеет призвать меня к ответу! Уж не говорю о том, что мне на этот суд плевать!.. Любая ваша попытка навредить ордену неизбежно превратит вас в осла – в самом наибуквальнейшем смысле! В следующий раз, когда будете подписывать что-то, настоятельно рекомендую более внимательно вчитываться в текст.

Пацаков открыл было рот для протеста, но, взглянув на рогатого Жигановского, тут же его и закрыл. Не приходилось сомневаться, что Никандр Христофорович не шутит. Обвинять всемогущего командора в обыкновенном мошенничестве при данных обстоятельствах не выглядело умным... Конечно, Пацаков подмахнул ту чертову бумагу о сотрудничестве с институтом прикладных исследований, но там ни о каких ослах не упоминалось.

– А я никаких бумаг не подписывал! – взвился доселе молчавший Венедикт Жигановский.– Протестую!! Какие могут быть рога у депутата Думы и лидера Партии солидарного прогресса?! Это дискредитация политической системы! Вы за это ответите, уважаемый! Как дипломированный юрист, я вас предупреждаю об ответственности за опыты над народным избранником!

Тут же у Венедикта Владимировича в дополнение к изящным рожкам выросли еще и совершенно безобразные ослиные уши. После такого ответа инопланетянина, столь бесстыдно попирающего Закон, у Пацакова окончательно пропала охота к дискуссиям, а в душе поселился страх. Захотелось вдруг сорваться с места и бежать куда глаза глядят... Другое дело, что убежать-то, пожалуй, не удастся: по всему залу расставлены мрачноватые подручные Кукария, в дисциплинированности которых Пацаков уже имел случай убедиться. И в руках у них устрашающего вида мечи, которыми они, надо полагать, искусно владеют...

Гром грянул, как всегда, неожиданно. Хотя перед этим, кажется, сверкнула молния... В любом случае, катаклизм, похоже, был природным. Виссарион Дмитриевич почувствовал, как завибрировал, заходил ходуном под ногами пол, и даже успел вскрикнуть от испуга:

– Землетрясение!..

Видимо, он все-таки ошибся. Огромный замок, своды которого терялись во мраке, разрушительным силам не поддался. Зато молнии сыпались теперь со всех сторон – под ужасающие громовые раскаты.

Ничего подобного Виссариону Дмитриевичу наблюдать еще не доводилось. Сказать, что он испугался, значит ничего не сказать... Впрочем, впал в панику не только он. Кажется, растерялся даже Кукарий, который беспомощно озирался по сторонам, не в силах обнаружить атакующих. А противник, судя по всему, попался не из слабых – под его ударами один за другим падали молчаливые и исполнительные подручные командора.

– Это Кощей! – громко вскричал «его величество»– единственный из всех присутствующих сохранивший самообладание.

– Спасайся, кто может! – проорал Мишка Севостьянов, и это было первое разумное предложение, которое Пацаков услышал с начала светопреставления.

Виссарион Дмитриевич и возглавил отступление своей команды, вышибив то ли по нечаянности, то ли по чьей-то злой воле, подтолкнувшей его в спину, украшенные затейливой резьбой двери. Вывалившись гурьбой из тронного зала, бывшие пленники, а теперь свободные граждане рассыпались по бесчисленным переходам и залам огромного замка. За их спинами шел нешуточный бой – во всяком случае пол и стены продолжали сотрясаться от ударов, наносимых непонятным, а потому особенно пугающим оружием.

– Магия! – высказал по этому поводу свое мнение Мишка Севостьянов, бежавший рядом с Пацаковым.

– Чтоб они провалились! – пыхтел в спину шефу вице-губернатор Загоруйко.– Чертовы чародеи!.. Чтобы их всех молния спалила – проклятых колдунов!

Впервые за тот день губернатор Пацаков от души согласился со своим сбрендившим заместителем... Впрочем, жизнь доказала, что Загоруйко не такой уж сумасшедший, как первоначально полагал Виссарион Дмитриевич. Явно безумной выглядела ситуация, в которой они все неожиданно оказались. Жили-жили, и вдруг нате вам – нечистая сила!.. Пацаков много чего повидал на своем веку. Кто только против него не рыл и в чем только его не обвиняли! И тюрьмой ему грозили, и сумой, и даже пулей... Но в данном случае он столкнулся с силами, вообще не укладывающимися в разумные рамки!

Виссарион Дмитриевич остановился. Бежать дальше не было сил. Напрочь сбилось дыхание, а перед глазами плыли красные круги...

Немного отдышавшись, он обвел глазами свое изрядно потрепанное воинство. Все вроде в наличии, включая пятерых громил и их атамана по фамилии Мурзин. Этот Мурзин, надо отдать ему должное, не выглядел испуганным и крепко сжимал в руке пистолет, который у него почему-то не отобрали охранники Кукария.

Среди отступивших не было только Венедикта Жигановского, и у Пацакова мелькнула в голове гаденькая мыслишка, что лидер Партии солидарного прогресса вполне заслужил если не гибели от рук обезумевших магов, то, во всяком случае, почетного ранения за свою очевидную гнусность! Ведь именно он притащил эту инопланетную свору на священную кацаповскую землю, где никогда и не помышляли ни о чем подобном!

– Ты мне объясни, Загоруйко, из-за чего весь сыр-бор разгорелся? – спросил Пацаков у зама, прислонясь спиной к холодной, подрагивающей стене.

– А из-за чего люди спорят и ссорятся? – пожал плечами Загоруйко.– Власть они делят... Кукарий и Кощей решают в междоусобной борьбе, кто из них будет управлять Вселенной.

– А мы-то здесь с какого боку-припеку? – удивился Пацаков.– Нам до их Вселенной вообще нет дела!

– Зато им до нас дело есть! – криво усмехнулся Емельян.– Говорил же я тебе, Виссарион, что угроза – нешуточная, а ты только отмахивался да отшучивался... Теперь по твоей милости встретим старость в рабстве у Кощея Бессмертного. Вот охмурит этот Алекс Оливийский девушку Ксению – и всем нам придет полная и окончательная хана!

– Попросил бы моей сестры не касаться! – немедленно вмешался в разговор Мишка Севостьянов.– При чем тут Ксения, скажите на милость? Она вообще к инопланетянам никакого отношения не имеет! Родилась в кацаповском роддоме – я это знаю совершенно точно!

– Что-то ты путаешь, Емельян... – поддержал своего секретаря губернатор.– Эка невидаль – парень девушку соблазнил... Да такое сплошь и рядом случается!

– Если парень с Сагкхом не связан – ерунда, а в противном случае – беды не миновать! – стоял на своем Загоруйко.– В общем, хочешь верь, Виссарион, хочешь не верь... Мне черный маг Найк так сказал: как только червонный кавалер вступит в брак с червонной дамой, дверь в Черную плазму распахнется, и Вселенной каюк! Не исключен, правда, более мягкий вариант: Сагкхи выбросят поток магической энергии, который аккумулирует этот замок. Тогда наступит Темное царство, Чумной пир – называй как хочешь.

– А с нами что будет? – спросил ошеломленный Пацаков.– У нас же выборы через неделю!

– Какие там выборы, Виссарион?! – возмутился Загоруйко.– Твой спор с Жигановским становится беспредметным! Не будет никакой Черноземной области! И России не будет! Останется одно Вселенское Темное царство на многих тысячах планет. Вот о чем сейчас спорят Кощей с Кукарием: пост Вселенского Царя делят!

Масштаб, однако, у негодяев!.. Нельзя сказать, что сам Пацаков страдал излишней скромностью. Просто знал свое место. Он даже о президентской должности всерьез не помышлял. А уж такой вселенский глобализм и вовсе был ему чужд... Эти метатели молний, надо признать, редкостные наглецы!

Пацаков почувствовал что-то похожее на возмущение... Неужели их некому остановить?!

– Я хотел этот замок взорвать к чертовой матери, но не успел... – вздохнул Загоруйко.– Опередил нас собака Кукарий! Хорошо хоть и сам в ловушку угодил.

– А что хорошего-то? – пожал плечами Атасов.– Кощей ничем не лучше доктора аномальных наук... Надо бы остановить червонного валета. Ползунов сказал, что он отправился на Аргамасадор, а ты ведь бывал на этой планете, Емельян Иванович, и наверняка знаешь туда дорогу.

– Пристрелить надо блондина! – вставил слово в общий разговор до тех пор молчавший Мурзик.– В крайнем случае девку украсть... А Кощей с Кукарием пусть мочат друг друга до полного посинения!

Мысль показалась неглупой... Виссарион Дмитриевич, правда, никак не мог понять: почему судьба Вселенной зависит от частных лиц, готовых вступить в сексуальную связь?.. Похоже, в безумном мире, где он неожиданно очутился, действуют неподвластные здравому смыслу законы... Ксению, к слову, он очень хорошо знал: симпатичная, но более ничем особенным не примечательная девчушка... И вдруг нате вам: какие-то звездные принцы и червонные кавалеры спорят за место в ее постели! Вот уж действительно – Темное царство!

– Про Аргамасадор я вам ничего толкового не скажу... – задумчиво покачал головой Емельян.– Меня ведь туда силком упекли – как на каторгу. Был какой-то тоннель, но как им пользоваться – я не знаю. Запросто можем забрести куда-нибудь на край Вселенной, где нас и родная милиция с собаками не найдет... А потом – не хочется мне искать вход в тоннель, шарахаясь по замку. Вдруг опять к Смерти в гости угодим?

– Так, может, Смерть тебе просто померещилась?– все еще сомневался Пацаков.

– Не смеши меня, Виссарион... Померещилась! А этот замок нам с тобой тоже во сне привиделся?

Пацаков не нашелся с ответом. Глупо отрицать то, что видишь собственными глазами... Недаром же марксисты говорят, что мир нам дается в ощущениях!

Виссарион Дмитриевич потрогал стену – самая что ни на есть натуральная... Вот и думай тут – что такое сон, а что такое явь...