Глава 22

Невероятно бесконечно долгий день закончился. Мои сотрудники все же попытались накормить меня тортом и с благодарностью сбежали, получив на то разрешение. Уборщица Марина Николаевна ушла с полчаса назад, напоследок заглянув в мой кабинет с предложением проводить до дома. Сегодня я всем с избытком дала тем для разговоров: во-первых, явилась без машины, во-вторых – в таком наряде я не позволяю себе даже подумать о работе, не говоря уж о том, чтобы приехать так в офис. Ну и, в-третьих, что не могло не удивить мой рабочий коллектив, – практически полное отсутствие на мне золотых украшений, из чего следует единственный и неутешительный для всех вывод – меня ограбили.

Другой вопрос – почему я не иду домой. Тут могли быть разные варианты событий, но все одинаковые по своему плещущему через край оптимизму: затопили, сожгли, снесли.

Я невольно усмехнулась. В понедельник моим работникам будет чем заняться.

В миллионный раз взглянув на словно умерший телефон, я вздохнула. Когда-то я думала, что в багаже памяти у меня есть похожие бесконечные дни, пусть и немного, но сегодня поняла, что этот день переплюнул все!

Время тянулось, как танк на буксире, заставляя меня едва ли не каждые пятнадцать минут украдкой поглядывать на часы. В результате от моих стараний стрелки словно приросли к золоченому циферблату и вот уже целых пять минут упорно показывали одно и то же время – без пяти восемь. Хотя все же вру! Большая стрелка почти переползла на двенадцать, сообщая, что уже почти, вот-вот, без доли секунды, наступило восемь вечера.

Возможно, днем, когда ехала в город, я бы могла приурочить к этому времени какие-то планы, но не теперь! Сейчас я просто смотрела в выцветающее от закатных палитр небо и ничего не ждала.

Вернее, даже не так! Сейчас я с каждым мгновением ждала все больше, но уже не смела верить.

Тьфу! Никогда в жизни больше не доверю мужчине даже свои планы на вечер!

Я в очередной раз с укоризной посмотрела на молчавший телефон, покосилась на часы, теперь уже показывающие пять минут девятого. Ужас! Кошмар. Что могло случиться? Петр за весь день мне ни разу не позвонил, хотя я сама записала ему свой номер. Интересно, а почему я не догадалась записать себе его телефон?

И что теперь делать? Ждать до ночи? Или вызывать такси до Боровлянки? Конечно, деньги не проблема. Вопрос в другом – кто поедет? От города до нее почти пять часов езды, вечером! Хотя… конечно, если предложить интересную цену, желающие могли найтись, но тогда вопрос звучал по-другому – найдут ли потом меня?

Я в очередной раз взглянула на телефон и поднялась.

Нет, решено! Надо успокоиться! Сейчас я еду к себе домой! Просто удивительно, почему я до сих пор здесь сижу, жду?

А Лиза уже девочка большая! Думаю, вряд ли она куда-нибудь сегодня без меня направилась. А дома, под боком у Ольги Николаевны, с ней ничего не случится! До завтра проживет и без меня!

Закинув в сейф просмотренные за сегодняшний день и даже изученные несколько раз бумаги, я привычно заперла его и вышла.

Интересно, а когда в офисе не остается людей, появляется ли здесь кто-нибудь? Ну вроде домовых? Может, офисных?

При совершенно закрытых окнах – будто в ответ на мои мысли – со стола слетел белый лист и упал мне под ноги. Я остановилась, разглядывая трогательно обведенную карандашом на формате А-4 маленькую ладошку, и пулей вылетела за дверь.

Нервишки, что и говорить! Все! Домой – и спать, спать…

До дома я добралась без особых проблем. В любом крупном городе всегда, притулившись у обочин, ожидают запоздалых горожан такси. И уже неважно, что пользовалась я такими услугами дай бог памяти в каком году, неважно, что я не доверяю этим сально поглядывающим на меня из зеркала глазам. Важно то, что через десять… пять… три минуты… Я дома!!!

Протянув пару сотен водителю, я вырвалась из душного прокуренного нутра машины и вбежала в полумрак родного подъезда.

– А ну-ка стой! Куда?! – Бессменный охранник, дремавший за надежным стеклом своей пуленепробиваемой будочки, вздрогнул от хлопка двери так, что едва не выпал из кресла. Подскочил и принялся внимательно щуриться в полумрак. – Ты кто? К кому? Из какой квартиры? Только попробуй сбежать! Я же в этом подъезде тебя в два счета найду!

– А чего меня искать-то? – Выразительно вздохнув, я шагнула ближе к его наблюдательному посту. – Опять все лампочки, что мы покупаем, вывернул? А потом жильцов не узнаешь. Хоть бы очки носил. Ночного видения.

– А-а-а, это вы, Галин Сергевна! – Тоскливый стон подсказал мне, что фейсконтроль пройден, и я со спокойной душой могла идти дальше. – А я вас и не ждал! Сами ж сказали, что тока на той неделе будете. Перепутал я вас тут с одной. Ходит, зыркает, а чего надо – молчит!

– Немая, наверное… – посочувствовала я и бросилась к лифту.

Домой! Никого не хочу видеть!

Сладив с замком, я шагнула в коридор и, закрыв тяжелую дверь, отключила сигнализацию.

Квартира встретила меня вечерним полумраком. Щелчок выключателя – и по длинному коридору пробежали огоньки, наполняя приглушенным светом углы, спрятавшиеся в густой тени. Скинув кроссовки, я прошла в зал и первым делом распахнула балкон, впуская в квартиру шум вечернего города и легкий ветер, чуть горьковатый от едва заметной нотки дыма.

Так, ну а теперь лечить нервы!

На кухне я тоже распахнула окно и, открыв бар, сосредоточенно оглядела коллекцию бутылок. Копить раритетные напитки меня приучил муж. Он всегда привозил из поездок одну-две бутылки коллекционного вина. Встречались в его коллекции и пиво, и напитки покрепче. Однажды, кажется, в Швейцарии, ему подарили сорокалетней выдержки коньяк. Я тогда еще пошутила насчет его качества, а муж обиделся.

Улыбаясь воспоминаниям, я выудила из ароматных недр низенькую пузатую бутылочку. В моей коллекции, конечно, сорокалетних коньяков не найдешь, но… Я повертела, разглядывая, золотистую наклейку с выразительными черными буквами. Ром! Отлично! Ром мне сейчас и нужен.

Плеснув на дно бокала терпкую жидкость, я выудила из холодильника остатки нарезанного лимона и удобно устроилась на диванчике.

Ну не задался день… Дай бог, удастся вечер!

С этими оптимистичными мыслями я подняла бокал, и вдруг долгожданно запиликал телефон. Тут же гулко забухало в висках.

– Алло? – выдохнула я в трубку, пытаясь протолкнуть застрявшее в горле сердце.

– Галина Сергеевна?

– Да! Кто спрашивает? Что случилось? – Трубка вдруг сделалась влажной, то и дело норовя выскользнуть из рук.

– Вам знаком некто Петр Мельников?

– Петр? Некто знаком! Тьфу, в смысле Петр. Знаком! А вы кто? Где он?

– Сейчас он будет с вами говорить.

В трубке послышался шорох, и голос Петра глухо произнес:

– Галь. Я сегодня не приеду. Мм… – Он замялся. – Тут такое дело… Короче, я сегодня ночую в УВД Ленинского района.

– Что-о-о? Почему? Как?

Снова послышался шорох, и связь прервалась.

Секунду я ошалело разглядывала умерший телефон, а потом решительно набрала номер.

– Стас?

– Мм? Привет, Галь. – Кроме того, что Стас был давним другом нашей семьи и умудрился сохранить сей статус даже после того, как она приказала долго жить, он еще был отличным адвокатом. – Что случилось?

– А почему ты думаешь, будто что-то случилось? – Я постаралась добавить мягкости в хриплый от волнения голос.

– Ты на часы смотрела? В это время ты позвонила мне всего раз, и то когда возникли проблемы с Санькой.

– Да? Ну в таком случае скажу, что ты прав. Мне нужна твоя помощь, и немедленно!

– Слушаю, – коротко бросил он.

– Можешь вытащить человека? Сегодня? Он в УВД Ленинского района. Петр Мельников.

– Причина?

– Больше ничего не знаю.

– Угу. Будь на связи, – коротко бросил он и отключился.

Ждать мне пришлось недолго.

– Стас? – Я схватила коротко пискнувший телефон. – Ну что там?

– Да ничего. Все оказалось решаемо, даже слишком. Вопрос в другом. У тебя наличка есть?

– Сколько нужно?

– Пятьдесят.

– Рублей?

– Хех, а ты пессимист. Естессно!

– Так, Стас. Давай по пунктам. Что мне сейчас делать?

– Ну если ты хочешь вытащить парня сегодня, тогда бери такси и езжай в это УВД. Там просто назови его фамилию и напомни тот факт, что им звонил адвокат. Ну и, естественно, не забудь конверт.

– А ты сам? Не приедешь?

– Извини, Галюнь, но дело и яйца выеденного не стоит. Мне даже непонятно, почему они заломили такую сумму! А забрать его – ты и сама справишься.

– Стас, спасибо! Ты даже не представляешь, как ты меня выручил!

– «Спасибо» не отделаешься. – Он хитро усмехнулся. – С тебя совместный кофе и рекламный щит.

– Без проблем!

Он отсоединился, а я тут же принялась набирать номер вызова такси.

Яркий свет полуденного солнца медленно, но верно вытягивал меня из полудремы, больше похожей на наркоз. Как я умудрилась уснуть? Или я потеряла сознание? Черт! Я же, кажется, сломала ногу?

Я пошевелила одной ступней, второй. Боли не было! Тогда в мозг закрался вопрос, заставивший меня похолодеть. Интересно, как долго я была в отключке?

Чуть приоткрыв веки, я полюбовалась глубокой синью неба с изредка проползающими кляксами облаков и села. Поле. Метрах в пяти начинался лес. У раскидистой березы мне почудилось шевеление.

Я поднялась, все еще опасливо наступая на ногу, и замерла. Гришка! Сосед сидел, привалившись к толстому стволу, а напротив него застыла изваянием уже знакомая мне серая зверюга.

Волчик!

Словно почувствовав мой взгляд, зверь поднялся и, смерив меня долгим взглядом, одним прыжком скрылся в чаще. Парень тоже обернулся и, вскочив, направился ко мне.

– Ли-иза? Как ты себя чувствуешь? Как нога?

– Не заговаривай мне зубы! – Я огляделась. Озеро! Все-таки дошли! – Скажи, зачем вчера возле дома лесника ты при виде этой зверюги так убедительно изображал панику? И зачем лесник врал насчет своего пса? Какая тайна в том, что вы с ним приручили волка? Ведь то, что это не собака, увидит даже слепой!

Он остановился в метре от меня, и я замолчала, глядя в его ярко-зеленые, словно подсвечивающиеся изнутри глаза.

– Ты права, но все это лишь для того, чтобы успокоить тебя. Вы, люди, почему-то так боитесь волков, что…

– Люди? А кто тогда ты?

Он помолчал. Его глаза вдруг словно выцвели, становясь блекло-серого цвета.

– Странный вопрос. Григорий. Сосед.

– И без тебя знаю! – отмахнулась я и вздрогнула, заметив наверху, среди веток, едва уловимое движение. На секунду мне вдруг показалось, что я вижу большую обезьяну! Почувствовав уже знакомую липкую жуть, внезапно сдавившую сердце, я ухватила парня за руку и потянула в сторону озера. – Пойдем отсюда! Мне здесь плохо.

– Ты… что-то видела? – наконец поинтересовался он, когда мы почти добрались к дому.

– Да… нет. Не знаю! Какую-то тень.

– Может, волк?

– Может, – усмехнулась я, окинув внимательным взглядом окружавший нас лес. – Только если он умеет быстро бегать по деревьям. Или, может быть, в вашем лесу есть обезьяны?

Он помрачнел, но все же вернул мне улыбку.

– В нашем лесу есть все. – И направился к домику. – Ты голодная?

– Есть немного… – Я пошла за ним. – А какие будут предложения?

– Ты забыла? Вчера мы здесь оставили много печеной рыбы. К тому же Петр просветил меня насчет своих запасов. – Гришка легко взбежал по скрипучим ступеням и исчез за дверью. – Надо…

Его голос оборвался. Чувствуя нарастающее беспокойство, я влетела на крыльцо и, распахнув дверь, замерла. Сено, еще вчера покрывающее пол духмяной периной, превратилось в золу. Да что там сено, все: еще вчера заботливо выкрашенные стены, пол и потолок – оказались почерневшими и вздувшимися, словно здесь прошлись напалмом. Окно не разбито, но оплавлено так, что через него можно увидеть только цветные пятна, в которых угадывались синь неба, зелень леса и кусочек золотистого берега.

– Это что же здесь такое произошло? – Я переступила с ноги на ногу, оставляя следы в покрывающем весь пол неровном слое пепла.

Гриша не ответил. Обойдя по периметру комнату, он выудил из кармана нечто круглое, отдаленно напоминающее черную шайбу, вгляделся в эту штуковину, как в компас, и, шагнув к квадрату люка, дернул его за оплавленное кольцо.

– Будь тут. – Он спрыгнул в дохнувшую сыростью темноту.

Я замерла, ошалело оглядываясь.

Н-да, мрачная картинка! Послушалась на свою голову! Интересно, что лучше – лес со странными тварями или обгоревший дом? Причем обгоревший только изнутри!

Подойдя ближе, с опаской заглянула в люк. Несколько уходивших вглубь ступенек были видны прекрасно, а вот потом все заливали чернила мрака.

– Гри-иш! Гри-ша?

Ти-ши-на…

Интересно, что можно делать в темном подвале? Так до-олго! Сколько уже прошло времени? Пять минут, десять? Для меня целая вечность!

– Гриш, я иду к тебе!

Никакого ответа.

Немного подождав, я мысленно попрощалась со своими новенькими джинсами и, усевшись на обгорелый пол, спрыгнула на первую ступеньку. Под ногами бездонным омутом плескалась темнота.

Отлично! Знать бы еще, чего мне в доме не сидится? Пусть в сожженном, но освещенном солнышком. Лезу, понимаешь ли, в какую-то могилу! И ради чего? Кого?

За безрадостными размышлениями я не заметила, как ступеньки закончились и нога встретила пустоту.

Ой, мамочка! А главное – ничего не видно!

Я похолодела от невероятной догадки.

А если дна нет? Ну или очень далеко? А вдруг Гришка туда просто упал?

– Гри-иш! Гриша!!!

Хотя вряд ли: эха нет, звук гасится, как при земляных стенах…

Я села на последнюю ступеньку, затем перевернулась на живот, начала осторожно сползать и… встала на твердый пол.

Ура! И что только не лезет в голову, когда висишь одна и в темноте!

Глаза понемногу стали привыкать. Плотный сумрак разрезали тени, даже не показав, а лишь наметив углы и стены. Я огляделась. Скорее всего комнатка когда-то была кладовой. На дальней стене, опутанные дырявой шалью вековых паутин, крепились толстые полки. На полу виднелись остовы не то ящиков, не то сундуков, а в углу темнела разверзнутым ртом арка входа. Дверь, а точнее – сбитая из досок крышка, валялась рядом.

Так вот, значит, куда пропал Гришка!

Подойдя ближе, я заглянула в абсолютную тьму.

Брр, идти туда?

– Гри-иш! – Мой голос вспыхнул и тут же погас, словно испугавшись царившей здесь тишины.

Вдруг из глубины тоннеля донесся звук.

Ладно!

Я шагнула в темноту и прислушалась к ощущениям: под ногами что-то твердое – кирпичи или камни. Раскинув руки, я коснулась влажных, гладких, чуть выпуклых стен. Угу. Коридор неширокий, скорее всего, каменный…

Сделав несколько осторожных шагов, я осмелела и пошла вперед, но через несколько метров едва не врезалась в стену. Ощупав внезапно выросшую передо мной преграду, я с удивлением почувствовала, как рука провалилась в пустоту.

Хрустнув по истлевшим дощечкам, видимо когда-то бывшим дверью, я шагнула дальше и остановилась, кожей ощутив чье-то присутствие.

– Кто тут?

Воздух шевельнулся почти у самого лица, словно что-то наклонилось ко мне близко-близко, будто разглядывая.

Я попятилась, наткнулась на что-то мягкое и теплое и, не выдержав, заорала.

– Тихо ты! – Одна рука обхватила меня за талию, вторая зажала рот, наглухо перекрыв доступ воздуха и выход звука. – Не кричи. Это я. Сейчас я тебя отпущу. Держись за меня. Пойдем вперед. Впереди ровный каменный пол.

Услышав негромкий Гришкин голос, я тут же успокоилась, а почувствовав свободу, вцепилась ему в руку и так же, как он до этого, приглушенно заговорила:

– Откуда ты знаешь, что там, впереди? У меня уже даже глаза болят от напряжения, а я все равно ничего не вижу! Пойдем лучше назад!

– Просто ориентируюсь на ощущения, звуки и запахи. – Он сделал несколько медленных шагов, приноравливаясь под мои спотыкания, и вдруг, с легким вздохом обняв за талию, притянул к себе. – Ты мне доверяешь?

– Что? – Надо признаться, вопрос меня насторожил, но… насколько же мне стало спокойнее, когда я ощутила боком жар, идущий от его тела! – Гм, как это ни странно мне говорить – но да. Доверяю.

– Тогда ни о чем не думай. Просто иди вперед. Разум в таких ситуациях только мешает. – В следующую минуту я – в ответ – тоже обняла его за талию для страховки, и мы быстрым шагом пошли вперед.