ГЛАВА 31,

Никогда я не думала, что увижу когда-нибудь чары такой силы, и уж тем более не предполагала, кто станет их создателем. Дом скрипел так, что казалось, вот-вот рассыплется на части, а вечерние сумерки превратились в непроглядную ревущую ночь. Гостиная опустела, и оставалось только догадываться, как бедные дамы доберутся до дома в такую непогоду. Впрочем, с каждой минутой буря усиливалась, так что им стоило возблагодарить Теннонта за то, как невежливо и торопливо он их выпроводил.

В окне я увидела, что лжечиновник и Виро стоят в саду, сгибаясь от порывов ветра. Они безотрывно смотрели в небо, где лилово-багровым крестом расцветало некое знамение, медленно сворачиваясь в спираль и становясь все ярче. Куда подевался человек, сотворивший его, оставалось только догадываться. Скорее всего, трясся от страха где-то в погребе. Я бы, по крайней мере, поступила именно так, если бы мне представилась подобная возможность.

Тут я вдруг осознала, что уже несколько минут непрерывно смеюсь. Скорее всего, это было следствием огромного выброса магической энергии, и, пока я это понимала, следовало взять себя в руки.

Сверху раздался жуткий грохот. Должно быть, это сорвало кусок крыши.

Странное ощущение кольнуло меня где-то в области солнечного сплетения. Я по наитию прикрыла глаза и к немалому удивлению увидела, что гостиную во всех направлениях пронизывает нечто вроде пучка тонких светящихся нитей, похожих на кусок паутины, если бы паукам вздумалось плести ее многомерной. Одна из нитей проходила прямо сквозь меня, и именно из-за нее я чувствовала приятное греющее покалывание. Центр этой удивительной паутины располагался где-то на втором этаже.

Должно быть, не только физическое мое состояние улучшилось, но и ум немного просветлел. Я сразу поняла, что это были за нити. То была энергия, которую излучал артефакт Теннонта и которую я могла видеть и чувствовать благодаря тому, что мои способности многократно усилились. Я перевела прищуренный взгляд на свои руки, чтобы проверить догадку. Так и было: от моих пальцев тоже расходились слабенькие лучики, более напоминающие бахрому с настенного ковра, нежели паутину. Впервые я увидела воочию уровень своего магического дарования, и теперь не оставалось никаких сомнений, что он весьма прискорбен.

Скорее всего, это был временный эффект, вызванный тем, что я находилась в эпицентре магической вспышки, которую устроил Констан. Но этого было достаточно для того, чтобы мне пришла в голову простейшая спасительная мысль. Если из-за артефакта мне предстоит погибнуть, то не будет ли самым лучшим выходом уничтожить его вместо того, чтобы пытаться бежать? Можно было сделать это еще раньше, но мне почему-то не приходило в голову, что Теннонт оставил его в комнате, вместо того чтобы таскать повсюду с собой. Теперь же, когда дом вот-вот разрушится, судя по треску и громыханию, с побрякушкой, оставленной без присмотра, могло случиться все что угодно, не так ли?..

Я бросила быстрый взгляд в окно. Лжечиновник и Виро все еще смотрели в небо и что-то кричали друг другу с взволнованным видом. Оставалось надеяться, что их интерес будет достаточно глубок и продолжителен для того, чтобы я успела добраться до их сокровища.

Я сломя голову бросилась вверх по лестнице, опутанной светящимися нитями.

Вещи Теннонта пребывали в некотором беспорядке, однако благодаря своему временному дару я прекрасно видела, что артефакт лежит в дорожной сумке, наполовину скрытой под кроватью. Все сияющие и пульсирующие нити сходились туда, образуя слепящую глаз сердцевину. Я усилием воли заставила себя не видеть этот ярчайший свет и принялась потрошить сумку. Скрип балок, треск крыши и рев ветра, перемежающийся раскатами грома, заставляли меня ежиться и поминутно коситься на дверь в ожидании внезапного появления Теннонта.

Среди вороха одежды лежал небольшой дорожный ларчик, который, хвала богам, был закрыт на простой крючок, а не на замок. Я трясущимися руками схватила его, чувствуя, как щекочет кожу магическое излучение, и откинула крышку.

Артефакт был похож на небольшое зеркальце, стоящее на подставке из какого-то тяжелого, темного металла. Вместо стекла использовалась мутно-белая, чуть радужная пластина, более всего напоминающая бельмо на глазу. В самой подставке было небольшое закопченное углубление. Грубая работа и весьма потрепанный внешний вид свидетельствовали о том, что я имею дело с очень древней штуковиной.

Честно сказать, я до последней минуты не знала, как буду уничтожать то, что найду. Но тут и раздумывать было нечего — мутная пластина выглядела чрезвычайно хрупкой, к тому же она была завернута в бархатный лоскут. Это одновременно намекало и на то, что ее нужно было беречь от ударов, и на то, что ее целостность была важна для работы артефакта.

Дом снова встряхнуло, и я едва успела отскочить к двери, как одна из балок с жутким грохотом подломилась. Часть потолка обрушилась на кровать. Комнату заполнили клубы пыли и шум низвергающихся с небес потоков воды.

«Вот так оно и разбилось!» — с мрачным удовлетворением подумала я, примеряясь к металлической шишечке на спинке кровати, которая теперь большей частью была скрыта под обломками. Замахнуться как следует, и…

Сильные пальцы вцепились в мое запястье, и я вскрикнула от неожиданности, но тут же вывернулась и отпрянула к груде мусора, которая завалила большую часть комнаты.

За моей спиной появился не Теннонт, а Виро. Я умоляюще уставилась на него, понимая, что сейчас от его решения зависит моя жизнь.

— Я не позволю вам! — сказал он извиняющимся тоном и протянул руку.

— Вы же знаете… — в отчаянии произнесла я, прижав зеркальце к груди и попятившись.

— Я не могу этого допустить, — сказал он с сожалением, но твердо.

Увы, но все было предрешено. Мне не хватило каких-то секунд. Уже ни на что не надеясь, я замахнулась во второй раз. Виро бросился ко мне и вновь перехватил мою руку. Не могу сказать, что я сдалась, хоть и не сомневалась в своем поражении. Мы покатились по полу клубком, как два диких кота, и, несмотря на то, что он был значительно сильнее меня, с некоторой гордостью должна отметить, секретарю пришлось несладко. Я едва не оторвала ему ухо, до крови укусила за шею, почти выбила глаз и надолго лишила его радости плотских утех, с успехом использовав свое костлявое колено. К чести Виро должна признать, что он по большей части защищался и пытался меня скрутить, поэтому особых увечий не нанес, разве что пару раз непреднамеренно ткнул локтем в живот и приложил физиономией об пол.

— Дьявольщина! — раздался пораженный голос Теннонта, видеть которого я не могла по той причине, что лежала, уткнувшись носом в пол, прижатая всем немалым весом секретаря. — Я уже устал задавать этот вопрос, но… Что тут происходит, дьявол вас всех бери?!

…Итак, я, связанная по рукам и ногам, сидела на софе среди гостиной, которая жутковато освещалась единственной лампой и вспышками молний. Над домом разразилась страшная гроза, однако ветер над домом чуть поутих, и внутри оставаться было все же чуть безопаснее, чем на улице. Почти все окна были выбиты, большую часть крыши сорвало, и вдобавок вокруг бушевало столько магии, что даже неясно было, какая буря страшнее — та, что сейчас с корнем выворачивает деревья, или та, что заставляет реальность искажаться и дрожать.

— Значит, ты давно знала, что мы задумали, — произнес Теннонт, глядя на меня тяжелым взглядом. — Почему же здесь все еще нет Лиги?

Я молчала, потому что уже не могла сообразить, ухудшит ли правда мое положение или это невозможно в принципе.

— Ладно, попробуем старые добрые методы, — произнес Теннонт зловеще и следующие минут десять старательно пытался меня загипнотизировать.

Увы, он не знал, что единственная моя способность, развитая куда выше средней, — это сопротивляемость к внушению, которую отмечали все преподаватели Академии. Загипнотизировать меня было очень сложно, а в условиях столь сильных колебаний энергетического поля и подавно. Оно искажало все формулы напрочь, но на понимание этого у магов, считающих себя всесильными, обычно уходит чуть больше времени, чем у прочих. Поэтому у меня было немного времени, чтобы взять себя в руки, пока Теннонт не начал чертыхаться и не сменил тактику.

— К черту гипноз, — прорычал он, вконец обозленный. — Виро! Сделай так, чтобы она заговорила!

И он отошел к разбитому окну, где ветер трепал обрывки занавесок.

— Скажите ему, — попросил вполголоса Виро, приблизившись ко мне. — Это ничего не изменит, а я не хочу… причинять вам боль, Каррен.

— Вы вообще-то убили меня полчаса назад, господин Виро, — ответила я ему так же тихо. — Странные у вас понятия о жалости…

— Ну что ты мешкаешь?!

От сердитого голоса Теннонта Виро скривился, а потом нехотя отвесил мне довольно неумелую оплеуху. Вряд ли так полагалось пытать пленников всерьез, но, подозреваю, секретарь и впрямь не решился бы выдергивать мне ногти. Однако кровь из носу у меня все же пошла, что заставило меня определиться. Меня и так слишком часто били последние несколько дней, чтобы я этим не пресытилась. Да и выражение лица секретаря было откровенно страдальческим, так что мне было неловко ставить его в столь затруднительное положение.

Не знаю, почему я тогда не была испугана до беспамятства. Быть может, так действовала магическая энергия, а может, мой разум был до такой степени измучен событиями последних дней, что не мог больше реагировать на опасность, как положено.

— Хорошо-хорошо, — сказала я, растянув разбитые губы в улыбке. — Мне никогда еще не было так больно и страшно, поэтому я скажу вам правду. Я не известила Лигу, потому что я не помощник поместного мага. Я вообще не маг. Этого хватит или рассказывать все остальное?..

— …Возмутительно, — сказал Теннонт, когда я умолкла. — Сроду не видал такой самонадеянности, наглости и полного отсутствия уважения к чародейскому сословию.

— Вы, случаем, в Трибунале не заседали? — огрызнулась я. — А то очень знакомая формулировка.

— Тем лучше, — задумчиво подытожил маг, не обратив внимания на мою дерзость. — Прекрасное стечение обстоятельств, не считая вот этого всего. — Он неопределенно ткнул пальцем в сторону окна, за которым сплошной стеной лилась вода. — Никто не будет за тебя мстить, искать виновных… более того, осмелюсь предположить, что мне будут многие признательны. Осталось только разобраться, каким образом ты сотворила Крест Освальда. За последние сто лет не случалось ничего подобного, а твоих способностей для этого маловато.

— Не знаю, — честно ответила я, потому что и впрямь впервые слышала о Кресте Освальда. — Должно быть, это случайность.

Теннонт некоторое время буравил меня взглядом, затем, видимо, ему надоело, и он сказал:

— Что ж, дождемся утра, и тогда решим, как следует поступить. Виро!

— Что, господин Теннонт?

— Слугу ты не нашел?

— Нет, должно быть, его пришибло где-то деревом. Или он сбежал в город еще до того, как началась буря.

Я вздохнула.

Ту ночь я помню смутно. От безумств энергетического поля меня то клонило в сон, то, наоборот, пьянило от прилива сил. Стены полуразрушенного дома уже начали двоиться, так что оставалось только предполагать, что за проклятое место создал Констан при моем попустительстве. Парень действительно был чертовски талантлив, если сумел так разворошить мирно сосуществующие миры магии и людей. Грубо говоря, он, не умея соизмерять свои силы, попросту разорвал ткань реальности и создал новый хаотический портал, насколько я могла судить. Бедный городок… Жить бок о бок с порталом не пожелаешь никому. Вполне возможно, тут начнутся всякие штуки вроде провалов во времени, дорог, ведущих черт знает куда… Да что тут говорить — здесь могут объявиться даже эльфы, тьфу-тьфу-тьфу…

Иногда я бросала взгляд на Виро; он не спал, как и Теннонт, но смотрел не в окно, а на меня. По его лицу сложно было понять, о чем он думает, но мне почему-то казалось, что он внимательно изучает меня, словно впервые увидел. Он то хмурился, то вздыхал, склонив голову. Где-то в глубине души мне было интересно, относится ли он теперь ко мне, как его хозяин, или понимает, почему я поступала подобным образом, все еще испытывая ко мне симпатию. Неужели мое желание изменить свою судьбу хоть немного к лучшему может восприниматься только как наглость и дерзость? Неужели даже Виро, скрывающий свою сущность под личиной, меня не поймет? Боги видят, единственное, в чем я могла себя упрекнуть, это в том, что я слишком часто разрешала себе плыть по течению, так отчего же прочие рассуждают иначе?..

Один раз во время вспышки яркой молнии мне показалось, что я вижу промокшего Констана за окном. Теннонт к тому времени куда-то отошел, а Виро задремал. «Уходи!» — беззвучно сказала я Констану и мотнула головой. Оставалось только надеяться, что он меня понял, а еще лучше — что все это мне просто привиделось и на самом деле Констан давно уже был в Эсворде. За то время, что мы были знакомы, я как-то не удосужилась узнать, есть ли у него свой дом. Да что там! Если разобраться, то я вообще ничего о нем не знала, кроме того, что он некоторое время помогал кузнецу, мечтая стать магом…

А затем, как это ни удивительно, я заснула.

— Ты уверен?! Все полностью затоплено?

Нервный возглас Теннонта разбудил меня, и вдруг обнаружилось, что давно уже рассвело. И, судя по всему, сегодня выдался чудесный, солнечный день.

— Никаких сомнений, мы полностью отрезаны, — откликнулся Виро.

— Нет, это просто невыносимо…

Я попыталась приподняться, но тело затекло, а рук и ног я вовсе не чувствовала — связали меня на славу. Скосив глаза, я увидела мага. Он выглядел так, словно пил всю ночь напропалую, и, насколько я могла судить, с каждой минутой ему становилось все хуже. Ничего удивительного в этом не было. Ни один маг не может так долго находиться у портала без последствий. Для одного это оборачивается простой головной болью, другому грозит воспалением мозга, третий же, на зависть первым двум, напротив, подпитывается бушующей энергией и испытывает непреодолимое желание как следует повеселиться.

Похоже, на этот раз мне повезло, потому что чувствовала я себя куда лучше, чем вчера, если забыть о перетянутых веревкой конечностях. Даже разбитая губа поджила.

Теннонт нетвердой походкой двинулся в сторону входных дверей, а я, потеряв его из виду, снова попыталась сесть. На этот раз мне помогли.

Похоже, демонам порталы также были по вкусу, ибо Виро лучился здоровьем. Я отметила, что заклинание личины выдержало все испытания с честью, ничуть не прохудившись, так что приходилось признать — чародейское мастерство Теннонта было потрясающим. Сыпь, пятна и синяки, доселе усеивавшие круглое лицо секретаря, исчезли, как будто их никогда и не было. Более того, у мерзавца прошел даже насморк! Только виноватый, больной взгляд несколько портил впечатление.

— Ослабьте веревки, господин секретарь, — попросила я, и он молча принялся распутывать узлы.

— Чем все закончилось?

— Повсюду вода. Мы на острове. Господин Теннонт не может ничего поделать — здесь не работает ни одна формула, поле все искажает, — торопливо и тихо принялся рассказывать Виро. — Верхний этаж и крыша почти полностью разрушены, но… Боюсь, дом начал восстанавливаться. Сам.

— Правильно ли я понимаю…

— Правильно. Это уже не дом, а черт знает что, и нам нужно отсюда выбираться как можно быстрее. Я только что был наверху, и там уже на две двери больше, чем прежде.

— А что с… вашим делом? — Я с трудом смогла произнести слова, означающие по сути «Когда вы меня убьете?».

Запинаясь, Виро ответил, выдержав долгую паузу:

— Сегодня ночью. Но только не здесь. Это место не годится для чтения заклинаний. Господин Теннонт… ему все хуже. Он бессилен.

К моему удивлению, за время этой короткой беседы секретарь полностью освободил меня, но, поразмыслив, я поняла, что сделано это было только потому, что деваться мне было некуда.

Я подошла к окну, шатаясь и прихрамывая. Зрелище, которое открылось моим глазам, заставило забыть на время о собственных бедах и издать бранное восклицание с оттенком восхищения, которое всегда вызывает в людях мощь стихии.

Две старые яблони в саду были вывернуты с корнями, и теперь из окна открывался вид на мельницу и западную околицу Болотцев. Точнее говоря, на те места, где раньше была мельница и западная околица Болотцев. Теперь же там искрилась на солнце водная гладь, иногда подергивающаяся рябью под теплым летним ветерком. Над водой виднелись только кроны деревьев да крыши домов.

— Пресвятые боги! — потрясенно произнесла я, осознав, что и помидоры, и сено, с которых все началось, а также дома их владельцев сейчас ушли под воду.

Эсворд стоял на возвышенности, как и дом чародея, так что в городе могло затопить разве что кварталы у реки, а вот большая часть Болотцев находилась аккурат в низине.

А затем я почувствовала еще кое-что и, уже предчувствуя беду, прищурилась. Картинка немного сдвинулась, как будто раздробившись на фрагменты, наложенные друг на друга вкривь и вкось, и я почти не удивилась, когда обнаружились кое-какие новые детали. На холме у мельницы, где мы отдыхали вчера утром, возвышался старый каменный дом, каких в этих краях не видывали, да и сам холм почему-то порос темными елями. Я широко открыла глаза — дом исчез, и холм вновь стал прежним, но легкая несуразность осталась, словно в глаз попала соринка.

— Да уж, натворил этот олух дел… — пробормотала я, с отвращением рассматривая изменения в привычном мирке и пытаясь оценить, насколько катастрофическими будут последствия их появления.

Виро промолчал, так что можно было с уверенностью сказать: он с самого начала знал, что произошло вчера вечером и кто в этом повинен.

Тут мое внимание привлекло резво двигающееся пятнышко на водной глади, в котором без труда узнавалась лодка. Она была совсем неподалеку, и если бы не слепящая рябь, то можно было бы рассмотреть лица людей, которые в ней находились, но это в общем-то и не требовалось. Над суденышком реял флаг с гербом Эсворда, так что можно было не сомневаться: к нам направлялся господин бургомистр.