Глава 18

На меня навалилось такое количество учебы, что дурачиться как раньше не оставалось сил и времени. Теперь я стала собранной и серьезной. На какое-то время. А жаль. Дурачиться и делать глупости вошло в привычку еще с моей прошлой жизни. Это очень хороший способ справляться со стрессом и всякими неприятностями. Надо просто почувствовать себя ребенком, и все невзгоды переносятся гораздо легче. Если бы не это, я давно сошла бы с ума от постоянных изменений в своей непутевой жизни. К тому же большинство нелепых ситуаций происходят со мной как бы сами по себе.

Вот с тем пьяным субъектом, на которого мне нужно было охотиться, честное слово, само вышло. Случайно. Как Антон ни объяснял, но, видимо, я все равно что-то не то сделала.

Мужик был волосатый, как орангутанг, бородатый и вонючий, как бочка самого противного самогона. Кусать его мне не хотелось категорически. Всякую гадость, может, год немытую, в рот тащить противно, да и всерьез боялась отравиться. Но все равно пришлось. Антон очень настаивал. Вот лучше бы сам кусал, раз умный такой! Одно радует, ему досталась ровно половина моих «неземных ощущений».

Утром я рассказала Диле о наших ночных приключениях, и мы дружно похихикали над этим. Я иногда думаю, что мы с ней могли бы стать подругами, будь у обеих чуть менее вредный характер. А так дружба у нас получалась какая-то экстремальная, потому что время от времени мы начинаем увлеченно цапаться. В такие моменты Мэй с Антоном предпочитают отъехать подальше и под горячую руку – а точнее под горячий язык – нам не попадаться. А то ведь в запале и им достается…

Не успели мы выехать из этой злополучной деревни, как вампир опять начал меня учить.

– Как я уже говорил, наша магия гораздо медленнее классической. Потому что для любого заклинания сначала необходимо заговорить кровь. Многие вампиры заговаривают кровь заранее, затем используют по мере необходимости. Зато такое заклинание можно использовать почти мгновенно, и оно требует очень мало энергии, поскольку она заложена в кровь изначально.

– Не поняла, как это заранее? – переспрашиваю. – Она же потом засохнет.

– Вот именно, – согласился Антон, – если кровь уже заговорена, не имеет значения, в каком виде она будет потом. Можно собрать в какой-либо контейнер и дать высохнуть, можно ткань пропитать, например. Можно даже оружие ковать с добавлением вампирьей крови. А затем использовать как обыкновенный артефакт. Разве только не такой долговечный.

– А мне почему-то казалось, что вампирья магия – это другое, – поделилась я своими сомнениями.

– Какое другое? Чем тебя заготовленные заклинания не устраивают?

– Да не то чтобы не устраивают… – пытаюсь объяснить собственные мысли. – Просто эти заготовленные заклинания, они же, по сути, делают то же, что и классические, ну, там молния какая или фаерброл?

– Не совсем. У вампирьей магии свое, особое действие, но я понял, что ты имеешь в виду. От классической магии наша отличается способом реализации, но те и другие – атакующие. Скажем, вместо молнии будет какой-нибудь «ядовитый рой», а вместо пресловутого фаербола – и дался он всем – «лезвие вечности».

– Вот именно об этом я и говорю! – соглашаюсь. – А мне почему-то казалось, что раз вампирья магия строится на крови, то главное ее преимущество влияние на других людей через кровь.

– Тебе правильно показалось. Ведь ночью именно этим ты и занималась, когда приманивала жертву, разве что в самом простом варианте. Заготавливать простейшие заклинания умеют все вампиры после недолгого обучения. Птенцы с этого начинают. Для влияния на других разумных нужно больше опыта и мастерства. А есть еще ритуалы на крови, очень сложные и запутанные, порой и с жертвоприношениями. Зато жутко эффективные, хотя их используют лишь в самом крайнем случае. Среди вампиров имеется один уникум, способный сотворить из своей крови боевых големов.

– Шутишь? – не поверила я. О големах мне известно немного. Лишь то, что это искусственно созданные существа.

– Да нет, не шучу. Действительно есть такой. Правда, это больше талант, чем мастерство. Я как-то пробовал научиться, но ничего толкового не вышло. Видимо, не мое. Мне, как ни странно, классическая магия дается лучше, хоть и энергии жрет много.

О себе я такого сказать не могла. Вроде бы классическая магия и не слишком сложная, но у меня получается далеко не каждое заклинание. Дила, кажется, объясняет предельно понятно, в отличие от того же Антона, а реально выходит пшик. Зато с эльфийской магией, похоже, все налаживается. Кстати об эльфийской магии, вспомнился мне вчерашний урок целительства…

– А эльфы для целительства ведь тоже используют магию крови. Вампиры так могут?

– Могут. Некоторые особо одаренные, вроде того, который големов делает. Нам на самом деле проще забирать чью-то жизнь, чем наоборот. Хотя вампиры очень редко убивают ради пропитания. Разве что птенцы, не умеющие еще контролировать жажду.

Вот так и проходят теперь мои дни. За лекциями или попытками осуществить на практике полученные знания. Хорошо хоть мы периодически посылаем лошадей в галоп. В такие моменты не до лекций. Иначе у меня бы уже голова лопнула от такого количества информации. Плохо, что лошадь не машина, скакать галопом день напролет не способна. Так что уроки все время возобновляются. Эту школу черта с два прогуляешь.

А еще мы теперь каждый день делали привал часа на полтора. И Дила устраивала мне интенсивную тренировку. Садистка! Ведь после этого мне вновь приходиться лезть в седло и ехать дальше. Именно этим самым галопом.

Сегодня мы тоже устроили привал. На берегу реки. Удобное место, пологий песчаный пляжик, дальше ровное травяное поле, где очень приятно заниматься. Княжна опять начала надо мной издеваться, а Антон с зеленым, сволочи, никакой солидарности со страдающей мной! – смылись погулять.

За те несколько дней, что Дила учила меня боевым искусствам, я выучила целых три – достижение, однако! – атакующих приема, научилась правильно падать и дышать и даже смогла несколько раз увернуться от ее ударов. В общем, с чистой совестью могу собой гордиться. Скоро стану великой воительницей.

На этот раз я училась блокировать удары. Так себе училась, уже руки болеть начали. Хорошо хоть моя вредная учительница перед тренировкой согласилась слегка поплавать в реке. День сегодня жаркий. После купания решили не утруждать себя лишней одеждой. Так будет легче двигаться. Как-то мне в голову не пришло, что это не слишком разумно, а княжне, видимо, было плевать с высокой колокольни. Я надела только тонкие брюки и местный гибрид бюстгальтера и топика. Дила, и вовсе без всякого стеснения, плевав на местные условности, осталась лишь в нижнем белье из эльфийского шелка. Только бедра обернула шелковым же платком, нисколько не мешающим ей двигаться. И опять мне в голову не пришло удивиться. Очень уж этот наряд напоминал самый обыкновенный купальник, вполне скромный, кстати, не какие-нибудь веревочки. Да к тому же она ведь должна знать, как принято или, наоборот, не принято одеваться в этом мире приличной девушке.

Да, а фигура у нее, между прочим… Любая супермодель на собственных чулках от зависти повесится. Хотя вряд ли, им такую округлую фигуру иметь не полагается, модели все плоские, как доски. Да и я вроде бы не совсем страшненькая.

Это я к тому, что дальнейшие события меня тоже не очень удивили. Это же закономерность. Если на пустом берегу скачут две полуголые красотки, то обязательно найдутся мужики, которые непременно возжелают их общества. Даже если этим мужикам и взяться вроде бы неоткуда. А тут как раз есть откуда, река-то судоходная. Кораблики мимо плавают… или правильно говорить ходят?

Вот один такой рядом с нами и причалил. Благо у берега тут глубоко. Вообще-то они, конечно, не к самому берегу подошли, а на шлюпках высадились. И не все, слава богу. И рожи у этих отчаянных мореплавателей – рекоплавателей? – были настолько пиратские, что хоть сейчас оптом в Голливуд сдавай. На съемки фильма про пиратов.

Мне вот интересно, они персонально к нам приплыли? Или мы просто повод хороший остановиться именно здесь? Следовало бы, наверное, испугаться, я ведь понимала, что добром они не уйдут. Но во мне в первую очередь взыграло любопытство, а к тому же рядом княжна с мечом, и где-то поблизости бродит вампир. Я уже успела увериться, что мои спутники в этом мире ну очень могучие личности. Что эти пиратские рожи могут мне сделать?

Пиратские рожи тем временем гурьбой высыпали на берег. И начали на нас пялиться и даже пальцами тыкать, о чем-то перешептываясь.

– Хороши эльфячьи девки, а, ребята? – оскалился один субъект с лихо завязанной на буйной шевелюре банданой. – Пригласим-ка их в гости на нашу «Кокетку»!

Пираты, или кто они там есть на самом деле, одобрительно загомонили. А вот субъект с банданой ничего больше сказать не успел, потому что по неосторожности слишком близко подошел к Диле. Ну, а та не мудрила, прямой в челюсть – это мощно. И не скажешь с первого взгляда, что у нее силища такая. Парень аж кувыркнулся.

Я только поморгала растерянно.

– Нечего с ними церемониться, – сказала княжна. – Бей, заодно и попрактикуешься, – и показала пример. Очередной пират, тоненько пискнув, сложился пополам, хватаясь за самое дорогое для себя место. Это она жестоко! Они же нам, вроде, еще ничего не сделали.

Мне пришлось последовать ее примеру, потому что разозленные пираты ринулись на нас всей гурьбой. Драться так здорово, как Дила. я не умею. Пришлось изворачиваться, как придется, в прямом смысле. И изворачиваться, и пинаться, и кусаться даже. Заодно кровушки попробовала. Слава вампирьей скорости и силе!

Нас оттеснили друг от друга, а потом какой-то бугай схватил меня своими громадными ручищами, притиснув руки к туловищу и заткнув рот широченной немытой лапой. Да что ж мне везет так на нечистоплотных мужиков, так и норовящих облапить?!

– Не брыкайся, девка, – прогудел голос над ухом, – хуже будет.

Так я и послушалась, сейчас! Брыкалась и дергалась я так, что даже этот бугай с трудом удерживал. Вот когда начинаешь понимать, что парнем иногда быть лучше.

Мужику, видимо, надоело удерживать меня, отчаянно брыкающуюся, и он стиснул со всей силы. Ребра жалобно затрещали. Брыкаться стало решительно невозможно. А спустя какое-то время я банально потеряла сознание от удушья.

Подрались, называется!

Очнулась я от боли. И тут же перепугалась жутко. Решила, что тот здоровяк все-таки сломал мне ребра. У вампиров, конечно, хорошая регенерация, но вряд ли кости срастаются так быстро. Но боль быстро начала уменьшаться, и тогда до меня дошло, что это такое.

На ноги я поднялась уже в прежнем мальчишеском теле. Это же просто издевательство какое-то! Хотелось сесть обратно на землю и зареветь, как маленькая. Ну почему так не везет?

А вокруг живописно возлежали поверженные пираты, сверкая синяками и подпалинами. Над ними возвышалась грозная победительница. В нижнем белье, но зато с мечом. Вот с кого надо иллюстрации для фэнтезийных книжек рисовать. Все по канону – одежды минимум, зато железка острая.

Вот чего бы не мне стоять на ее месте в картинной позе? Ну, или хотя бы рядом. Вроде как ученица воительницы. А вместо этого, как дура, стою в бюстгальтере на плоской мальчишеской груди. Хорошо хоть юбку не надела.

Печально вздохнув, сдираю дурацкий бюстгальтер, сажусь в сторонке с четким намерением как следует выплакаться. Потому что на чувство юмора сил уже не хватает.

– Не расстраивайся, – сказал Антон, присаживаясь рядом, – раз у тебя получилось превратиться два раза, получится и третий. Тем более мне кажется, я понял, почему так выходит.

– Почему? – интересуюсь я, наблюдая за тем, как Дила пинками поднимает битых пиратов и начинает увлеченно вправлять им мозги, прохаживаясь вдоль неровного строя. Мозги вправлялись с трудом, потому что дюжина здоровых лбов, пусть даже сильно битых, постоянно отвлекались на курсирующую перед ними практически раздетую эльфийку. Как только она умудрилась уделать такую толпу мужиков в одиночку? Явно без магии тут не обошлось. И есть у меня немалые подозрения, что если бы не эта самая магия, а также присутствие вампира – пираты вряд ли так смирно позволили бы себя построить. А так у них и выбора особого нет, только и остается, что сделать вид, будто они действительно слушают нравоучения княжны, и в качестве утешения пялиться на ее бюст.

Антон тоже понаблюдал за этой примечательной картиной. И только потом озвучил свои предположения.

– Первый раз, когда ты превратился в девушку, тебе ведь этого очень хотелось, так?

– Так, – соглашаюсь. Оттого, что он стал опять обращаться ко мне как к парню, мне снова захотелось заплакать. Успела уже отвыкнуть от этого.

– Но стоило тебе только потерять сознание, как ты вернулся к привычному состоянию, – продолжил вампир. – Второй раз, чтобы обратиться, тебе тоже нужно было сильное желание. И опять же сегодня, потеряв сознание, ты снова стал парнем. Мне кажется, пока ты себя контролируешь, твое тело подчиняется твоему мироощущению, благо силы у тебя на это хватает. Но стоит тебе только потерять сознание, тело возвращается в исходное состояние. Как тебе теория?

– Похоже на правду, – подумав, согласилась я. – Только как же сон? Во сне я себя тоже не контролирую.

– Да, это в теорию не очень вписывается. Но, возможно, даже во сне ты чувствуешь себя девушкой.

Я только плечами пожала. Теория она теория и есть. Непонятно, насколько отвечает действительности. У меня, например, и такой нет. Но надо признать, Антон в который раз успешно отвлек меня от зарождающейся истерики. Оно и понятно. Ему наверняка не улыбается делить со мной такие ощущения.

Мы посидели еще, наблюдая за Дилой, воспитывающей пиратов. Хотя, может, они и не пираты никакие. Просто давно плавают и по женской ласке соскучились. Тем не менее, воспитывались ребята уже с удовольствием, синхронно провожая княжну жадными взглядами. А эта провокаторша явно развлекалась, чувствуя себя в полной безопасности и прохаживаясь по пляжу весьма соблазнительной походкой. У нее для этого были все основания. Очень сильный воин, а главное – маг, она могла справиться не только с теми пиратами, что высадились на берег, но и теми, что сейчас не менее жадными глазами следили за ней с корабля. Правда, я подозреваю, в таком случае ей придется убивать. Потому что с такой толпой народа в честной драке не справится даже Дила. Придется применять масштабную убойную магию. И, судя по всему, пираты это тоже понимают, а иначе те, что на корабле, уже высадились бы на берег, и нам пришлось бы туго.

Наконец княжне надоело измываться над несчастными пиратами – а все-таки бывают тут речные пираты? – и она их милостиво отпустила. Не сказать, чтобы мужики были от этого сильно счастливы, прислушавшись к разговорам, я поняла почему. Оказывается, пираты не столько соскучились по женской ласке, сколько хотели подзаработать на двух красивых эльфийках, провал их сильно расстроил. Вот сволочи, прибила бы! Но мы уже поехали дальше, попутно отловив опять убредшего куда-то Фикуса.

Следующий день у нас прошел без особых происшествий. Если конечно не считать моего плохого настроения. Никаких перемен, включая пейзаж, который был довольно однообразным. Пыльная дорога с редкими путниками, по левую сторону метрах в пятидесяти плещется река, по правую – простираются зеленые равнины, заполненные разнотравьем, а вдали холмы, между которыми смутно виднеются островки деревьев. Пасторальная картинка, не сильно отличающаяся от какого-нибудь земного пейзажа, например, в средней полосе России.

То ли в теории Антона закралась ошибка, то ли с моими желаниями было что-то не так, но превратиться обратно в девушку мне не удавалось, хоть и очень хотелось. Я было уже уверилась, что этот день так и закончится спокойно, без происшествий, даже когда ближе к вечеру мы встретили на пути двух вампиров. Это не вызвало у меня никаких эмоций. Ну, вампиры и вампиры, мало ли.

Только Антон, почуявший их на расстоянии, чуть нахмурился.

– В чем дело? – чутко отреагировала княжна.

– Я их не знаю, – чуть удивленно объяснил Антон.

– Ну и что? – удивилась я.

– Дело в том, что я знаю всех вампиров, – объяснил Антон. – Нас ведь не так много. Может, это молодые птенцы, обращенные в мое отсутствии? Но почему тогда путешествуют без своего Старшего?

Вампиры между тем почти поравнялись с нами. Никакого подвоха мы не ожидали. Но Антон с ними даже заговорить не успел. Один из вампиров выхватил из-под плаща странный арбалет неправильной формы, заряженный мерцающей багрянцем стрелой, и, не мешкая, выстрелил в Антона. Второй швырнул в нас какой-то бурой пылью, еще на лету превратившейся в жужжащий рой мелких насекомых.

Все происходило настолько стремительно, что даже Антон со всей его скоростью успел лишь дернуться, получив стрелу не в сердце, куда она летела, а в плечо. Тут же он согнулся от сильнейшей боли, и я вместе с ним. Это было действительно больно. К тому же от этой странной стрелы по телу Антона стремительно растекалось оцепенение, похожее на местный наркоз. Оно передавалось и мне.

Дальнейшее я могла лишь наблюдать. Замедленно, словно все вдруг стали двигаться в густом киселе вместо воздуха.

Дила каким-то хитрым образом остановила магический рой, тоже, наверное, смертоносный.

Оба вампира молниеносно развернули своих лошадей и помчались прочь.

Мэй с сосредоточенно-отчаянным лицом выкрикнул фразу на эльфийском языке, сжимая вытянутую вперед руку в кулак.

Дила кинула вслед удаляющимся вампирам метательный нож.

Выметнувшиеся из земли толстые лианы схватили скачущих лошадей. Лошади жалобно заржали, ломая ноги, а вампиры от сильного рывка выпали из седел, тут же попав в жадные объятия стремительно растущих лиан. Зеленые побеги оплели их плотным коконом, сдавливая в своих объятиях.

Антон, с трудом заставив двигаться оцепеневшее тело, направил своего коня ближе к пленникам.

– Зачем вы это сделали? – спросил он тихо. Пленники молчали. – Говори! – властно приказал Антон одному.

– Наш Лорд приказал нам убить самозванца, – с совершенно стеклянными глазами монотонно ответил вампир.

– Вас обманули, – почти неслышно, кажется для себя, сказал Антон. – За покушение на Лорда – смерть.

Сразу после этого он начал падать из седла. Боли Антон уже не чувствовал. Только полное оцепенение всего тела. Я тоже. Но оба напавших на нас вампиров были уже мертвы.

Как ни странно, еще некоторое время я оставалась в полном сознании. И вполне могла слышать, что происходит вокруг. Только слышать, потому что глаза в какой-то момент закрыла, а открыть не уже не смогла.

Я слышала, как Дила поймала падающего Антона, а потом почувствовала, как она безжалостно вырезала ножом злополучную стрелу. Больно не было. Только ощущение, как нож проникает в тело.

Я слышала, как рядом тихо всхлипывает Мэй.

А потом перестала и слышать.