38
Запрыгнув на каменный подоконник, я занимаюсь стеклом. Рама тут одинарная, что облегчает мне работу. Алмазный нож с присоской и тросиком никогда меня не подводил. Режет как бритва.
Защелка изнутри самая простая, поэтому через полминуты, просунув руку в получившееся отверстие, я открываю окно и тяну раму на себя.
Убедимся, что поблизости никого, и проникнем внутрь.
Проще пареной репы. С этим справился бы даже ребенок.
Обитатели деловой цитадели совершенно не заботятся об охране. В кабинете на меня не набрасывается сторожевой пес, не падает на голову подвешенный к потолку кирпич, да и медвежий капкан не смыкает с лязгом свои зубастые челюсти на моей ноге. И на том спасибо.
Пережив несколько десятков страшных секунд после того, как бюст неизвестного финансиста, отлитый
из бронзы, грохнулся вместе с подставкой на пол, я возвращаю его на место. Мрачный господин взирает на меня с крайним осуждением. Я щелкаю его по носу. Ничего не поделаешь, Локи не в состоянии жить в согласии с окружающими его вещами. Особенно если эти вещи не его собственные.
На грохот никто не прибежал. В дверь не барабанили кулаки дюжих охранников и ни один не орал: «Зовите стражу!»
Пронесло. Опять.
Я рыщу по кабинету, производя разведку вверенной территории. Сейф, где обычно хранятся бумаги, стоит в углу, позади большого письменного стола. Здесь почти нет следов какой-либо деятельности, что неудивительно, учитывая, что офис Жженый снял лишь в качестве прикрытия.
Сейф сейфом, но, может быть, он только для отвода глаз. Такое случается сплошь и рядом. Хитрые владельцы драгоценностей и магических реликвий мастера сооружать декорации. Иногда число их доходит до дюжины, так что, пока исключишь из поиска все ложные тайники и найдешь верный, может наступить утро. В этом случае взломщику необходимо чутье.
Я поискал, где оно у меня. Чутье продрало глаза и взглянуло по сторонам.
Следующие несколько минут я ощупывал стены на предмет скрытых панелей, за которыми могут располагаться интересующие меня предметы.
Ничего не найдя, я переключился на пол. При этом все меньше верил, что в обычном офисном здании хоть где-то может отыскаться замаскированный сейф. Кому он здесь нужен, если разобраться?
Пол был старым, много раз крашенным, и доски его слиплись так, что не отдерешь одну от другой без
того, чтобы не оставить трещин и щелей. Сплошной монолит, я бы сказал. Пол пришлось исключить тоже.
Время обратить пристальное внимание на сейф. Ничего особенного он собой не представляет. Стальной ящик с дверцей, высота на ножках мне по плечо. Замок одинарный, без кодового механизма и, кажется, без магии. Впрочем, если она и была, то уже почила в бозе.
После тщательного осмотра приступаю к взлому. Для этого вынимаю из кармана связку тонких прочных отмычек ста разновидностей. Горжусь своей коллекцией. Она сделана на заказ слепым гномом-мастером, потерявшим зрение глубоко под горами Зинг-мам. Ему не повезло схлестнуться с балрогом.
Стараюсь не звенеть и едва просовываю первую отмычку в замочную скважину, как понимаю — что-то не то.
Мой обостренный до предела слух не стал подкла-дывать мне свинью, а просигнализировал мгновенно: дверь офиса пытаются открыть.
Спустя всего один удар сердца — у меня же реакция! — я метался по помещению в поисках достойного убежища. Мне не пришло в голову выскочить в окно, нет. Это было бы слишком просто, а Локи не ищет легких путей. Он смело смотрит в лицо опасности и идет наперекор судьбе… За что и получает. Как обычно.
Я с трудом удержал бронзового финансиста от нового падения, но зато смел со стола стопку бумаг, заплелся в собственных ногах и рухнул. Пришлось попотеть, чтобы сделать падение как можно более тихим.
Дверь открывали. Что-то уж очень долго. Словно не ключом, а кочергой, причем грохотали едва ли не на все здание.
Проворной саламандрой я пополз к письменному столу. Только он и мог дать сприггану убежище. Обогнув его, я поместил свое тело в пространство между двумя массивами ящиков, там, где обычно располагаются ноги сидящего клерка. И еще придвинул стул так, чтобы меня было не видно.
Локи, ты просто везунчик. Ты знаешь об этом? Пора бы открыть тебе глаза.
Мне было не до бумаг, они остались лежать на полу. В любую секунду дверь могла раствориться, запуская внутрь Фума и его хозяина.
Что в таком случае здесь делаю я?
Цена вопроса велика. Вся моя доля от Черной Кассы.
Что-либо предпринимать поздно — с замком неизвестный уже расправился. Он быстро заскочил внутрь и закрыл дверь. Замер возле нее, прислушиваясь. Значит, не Жженый, не Гасси и тем более не Фум. Кто?
Приглядываюсь к его ботинкам и делаю ужасающее открытие, от которого мой желудок начинает выделывать кульбиты. Совсем как в заброшенном доме, превращенном в помойку.
Это Кварок Лейс. Собственной персоной, вместе со своими усами и бакенбардами. Полная комплектация, ни отнять, ни прибавить.
Сердце сприггана отправляется в страну мрака и холода, я даже не слышу его стука. Вишу на волоске, а подо мною бездна. Вспоминаются случаи, когда мне доводилось оказываться в подобном положении. Но тогда со мной был Руфио. Его хладнокровие просто спасало мой разум. Теперь же я брошен на произвол судьбы.
Кварок стоит у двери, выясняя, не пробудил ли он у оставшихся обитателей здания подозрений. Вскоре
мы оба приходим к выводу, что не пробудил. Тут всем па все наплевать, хоть сопри само строение, никто не почешется.
Мгновения капают. Очень медленно. Ощущение, что меня кусают клопы, распространяется по всему моему телу.
Кварок Лейс поворачивается лицом к центру комнаты. Он видит разбросанные бумаги и ворчит в адрес Жженого и его привычек. Выходит, шпик знает о них достаточно много, чтобы ворчать.
Этот гнусный субъект спутал мне все карты. Сначала увязавшись за Хранителем, он передумал и вернулся, решив попытать счастья в кабинете. Ну кто мог предсказать, что лазутчик поведет себя именно так?
Я удержался от страдальческого стона, хотя застонать очень хотелось. Вместо этого закусил губу на манер Виртольда. Его уроки не прошли даром. Мне удалось сохранить мучительное молчание. Я притаился, словно камбала на дне морском.
Кварок Лейс дошел до середины кабинета. Он думал. Думал над тем, почему разбросаны бумаги, думал, что случилось с окном и почему в нем такая аккуратная дыра.
По всей логике сейчас он должен был выхватить спрятанный под одеждой кинжал или миниатюрный арбалет и выдать мне по полной программе, но почему-то не сделал этого. Бумаги ладно, но вырез в стекле!
Ловушка! Буквы светятся у меня в голове. Ловушка! Кварок догадался, что я тут, и готовит кровавую расправу.
Надо быть полным дураком. Если есть окно, говорил мне когда-то Руфио, значит, пользуйся окном, а
не прячься в шифоньер. Тут он прав. И мне бы послушать его, но мы, спригганы, сильны задним умом.
Шпик приблизился к столу.
В полуобморочном состоянии я ждал развязки этого саспенса и держался за рукоять пожалованного мне Виртольдом кинжала.
Кварок по-прежнему стоял и ничего не делал. Его башмаки находились от меня на расстоянии вытянутой руки.
Затем зазвенели железячки. Я проморгался и понял, что шпион приступает к вскрытию сейфа.
Неплохо бы спросить его, каким образом он узнал, где именно находится берлога Хранителя. Возможность у него была только одна: следить за Жженым параллельно с нами — а мы, недоумки, ничего не заметили! Но Кварок не заметил и нас, что тоже странно. И так мы танцевали вокруг здания, даже не подозревая об истинном положении дел. Лопни моя селезенка, если я что-нибудь понимаю!
Выходит, Кварок видел, как Фум бродит по заднему двору, понукаемый торчащей из окна рожей Сунио Бельтрама. Если так, то где же он прятался?
Обо всем этом я успел подумать секунды за три.
Шпик не обращает на меня внимания. Подойдя к сейфу, он раздраженно отодвигает стул ближе к столу, стремясь затолкать его поглубже в междуящичное пространство.
Итак, я до сих пор не раскрыт, а Кварок только поспособствовал усилению моей конспирации.
До меня доносится скрежет отмычек в сейфовом замке. Выглядываю из своей норки и вижу согбенную фигуру шпиона. Фигура озирается и подрагивает мелкой дрожью, а я тем временем пытаюсь придумать,
что делать, если Лейс достанет карту, которая предположительно находится внутри ящика.
Самый верный и быстрый способ — двинуть его чем-нибудь тяжелым, чтобы искры полетели из глаз. Пока он будет считать их, я выдерну трофей из его ослабевших рук и помчусь во все лопатки.
Кварок цедит ругательства сквозь зубы, словно ростовщик, отчитывающий должника. Отмычки звенят, ударяясь о металлическую сейфовую дверь. Этот идиот не соображает, что шум может привлечь внимание. Ему повезло остаться незамеченным после взлома входной двери, но неужто он думает, что так будет и дальше?
Опыта нет, а желание большое. Кварок ошибается раз за разом и выходит из себя. Нервы у него далеки от состояния, называемого порядком. Ему не быть взломщиком, пусть даже не мечтает.
В этом месте я зловеще усмехаюсь. Приятно думать, что в своей профессии ты лучший и все потуги жалких дилетантов так и останутся потугами.
Прошло минут пять. Утомившись и вспотев, Кварок Лейс пнул сейф, и тот неожиданно открылся. Шпик отскочил от него, ударившись пятой точкой о край стола, а потом сплюнул, обругав всех, кто имеет отношение к производству несгораемых шкафов.
Мы приближаемся к моменту, когда станет ясно, имело ли для нас обоих смысл проникать сюда и подвергать себя различным опасностям.
Кварок сунул голову в сейф, да чего там, он едва не целиком забрался в него. На пол полетели бумаги, печати, медные и серебряные монеты. Также на полу рядом со мной оказался грязный носовой платок, а потом сломанная пряжка от ремня. Богатый улов. В жизни не видывал такого.
Бумаг немного. Все они явно не имеют отношения к карте сокровищ.
Кварок выбрался из сейфа и всхлипнул. Я прислушался. Шпик проделал это еще раз и стукнул по металлическому ящику кулаком:
— Проклятый! Проклятый помоечный кот! Свинья! Моровая язва!
Так я и думал.
— Ты не мог положить ее сюда, как все нормальные люди!.. — простонал Кварок, долбясь головой о сейф, не оправдавший его чаяний. — И почему, почему я пошел сюда?!
Гы-гы, хороший вопросик. Будь у тебя сообщник, как у меня, ты бы мог послать его следом за Жженым и его дружками, убивая таким образом, по выражению Фума, двух гномов зараз.
Знать, не судьба, Кварок!
Я позволяю себе немножко насладиться триумфом. Ничто так не радует порой, как чужая неудача, особенно неудача неприятеля. Сидя под столом, давлюсь от смеха и зажимаю рот обеими руками.
Некоторое время Кварок предается скорби и бормочет как бесноватый, но потом ему приходит мысль проверить упавшие на пол бумаги. Надежда умирает последней, и он полагает, что мог просто не заметить карту среди этой макулатуры.
Присев на корточки, шпик вдруг замирает, словно к его спине приставили взведенный арбалет.
Мы смотрим друг на друга, и наши души одновременно уходят в пятки. Даже не уходят, а проваливаются, словно биллиардные шары в лузу.
Он не верит тому, что открывается его взору. С его точки зрения, под столом прячется какое-то большеглазое страшилище, неизвестно откуда тут взявшееся.
Потом приходит мысль, что оно тут уже давно и в курсе всех творящихся в офисе темных дел.
Долгое-долгое мгновение ни один из нас не произносит ни слова. Мы размышляем, с чего начать, и, надо заметить, выбрать из многих возможностей не так-то просто.
В следующую секунду мы оба выбираем крик. Мы кричим, но не долго. Кварок Лейс подлетает к потолку, на время исчезая из моего поля зрения. Одним движением, отшвырнув стул, я выскакиваю из-под стола. Меня тут больше ничто не держит — надо сматываться.
Я сматываюсь, но как-то не очень быстро. Кварок вопит за моей спиной, наплевав на приличия. Он даже успевает сообщить мне, что я тот самый ублюдок, который за ним следил и которого он не смог вычислить. Догадливый шпик. Молодец. Жаль, конечно, что он сумел почуять мое присутствие, но ничего уже не поделаешь.
Еще он спросил, на кого я работаю и кто меня, чтоб нам всем, послал! Не стану же я говорить ему о Вирто-льде и его антикоролевской коалиции?! Не поймет. Он дитя другого времени и даже не подозревает, что оно безвозвратно кануло в Лету или куда-то там еще. Потому я не отвечаю на его вопросы, а бегу в сторону окна.
Ага, разбежался! Зацепившись за какую-то штуку, я, конечно, падаю, не сделав и пяти шагов, на пузо. При этом мне удается поколебать подставку с бронзовым финансистом. Финансист со зверским выражением на морде валится рядом с моей головой. Он был огорчен, что не смог размозжить ее, как дыню.
В общем, в комнате некоторое время царит неразбериха.
Кварок Лейс оказывается шустрым малым. С пружинным ножом в руке он бросается за мной вдогонку.
Что это в самом деле — все хотят меня зарезать!
Мне удается перевернуться на спину и выбить нож ударом ноги. Вспоминается наше бурное знакомство с Шиолой. Кварок не чета ей, но все-таки. Подобная жажда убийства обескураживает.
Про свой кинжал я забываю напрочь, да он мне и не поможет. Куда лучше врезать обеими ногами шпику в живот. Знай наших! Лейс взвивается в воздух, отлетает назад и перекувыркивается через стол. Загремев костями, ворог ругается на чем свет стоит.
Прямо какая-то кабацкая драчка, честное слово. Пора завязывать.
Не тут-то было. Кварок меня опередил — как это возможно? — и я увидел, как в мою сторону, рассекая воздух со зловещим гулом, летит стул. Откинувшись назад, едва успеваю пропустить его над собой. Стул сталкивается с простенком, но одной ножкой ударяет в стекло. Теперь-то уже точно кто-нибудь прибежит. Стража наверняка мчится сюда во весь опор. Защищать бизнесменов не менее выгодно, чем аристократию, а может, и более.
Я жажду мести и не остаюсь в долгу, используя в качестве ответного удара бронзового финансиста. Его бюст, словно ядро из катапульты, пересекает комнату в направлении шпиона, и тот прилагает немыслимые усилия, чтобы увернуться.
По части ловкости и реакции Кварок мне не ровня. Изобразив какой-то экзотический танцевальный поворот, он подставляет бюсту свой зад, в который тот и врезается.
В ту же секунду Лейс издает такой вопль, словно ему всадили в мягкое место раскаленное шило. Ду-
маю, он поставил общенациональный рекорд громкости. Вряд ли даже все боевые горны нашего королевства, собранные разом, могли бы соперничать с этим потрясающим вселенную гласом.
Кажется, я победил. Остается сигануть в окно. Как в старые добрые времена, когда я лечу, ветер свистит в моих острых ушах. Круто!
Побежденный в честной схватке шпион и шантажист теперь наедине со своим горем.
Кому-то из нас должно было повезти, разве нет?
Что делаю я? В моем уме созревает коварный план. Приземлившись на заднем дворе, я начинаю стремительное восхождение на крышу при помощи водосточной трубы.
Крыша плоская, на ней можно улечься, не бросаясь в глаза посторонним. Лучше не придумать. Никому и в голову не придет искать кого-то здесь, наверху. Меня видел только Кварок, но у него, судя по всему, назревают крупные неприятности.
Внизу бурлит народ. Стража, как я и предсказывал, подоспела вовремя и даже умудрилась оцепить здание. В чьей-то правоохранительной голове сверкнула гениальная мысль перекрыть преступнику путь к бегству. Перекрыли. Кварок не успел выбраться из комнаты, а на заднем дворе его уже ждали дюжие амбалы с алебардами. Вокруг здания валандались встревоженные обитатели офисов, те, кто не успел уйти домой. Отовсюду подтягивались городские ротозеи.
Я дополз до края крыши и посмотрел вниз. Оттуда летела ругань. Стражники орали Квароку, чтобы он выходил немедленно, иначе они сами влезут внутрь и покажут ему все, что он захочет. Представляю, что сейчас чувствует неудавшийся охотник за сокровищами. Его карта бита. Не сумев сделать правильный вы-
бор, подгоняемый безмерной алчностью, он ступил на опасную дорожку и попал в капкан. Поделом, братец.
Кварок упорствовал. Стражники придвинули ящики к подоконнику и полезли внутрь, сначала один, потом другой. Каждое свое действие они сопровождали цветистыми выражениями, смеша собравшуюся публику.
Шпиона вытащили из окна через пару минут. Его успели спеленать, оставив свободными только ноги, чтобы передвигаться. Я заметил, что в результате различных перипетий он потерял свое имущество — усы и бакенбарды. Возможно, это работа стражников, которые вывели на чистую воду злодея.
Подъехала закрытая повозка, запряженная одной чахлой лошаденкой. Кварок не сопротивлялся, он понял, чем дело пахнет, и боялся усугубить свое положение. Он шел, опустив голову, а зеваки тыкали в него пальцами и отпускали комментарии. Теперь не видать ему Кассы как своих ушей. Стражники затолкали шпиона в повозку, и она тронулась, заставляя толпу зевак расступиться.
Я посмотрел вниз еще какое-то время. Никто не интересовался крышей здания. Никто даже не посмотрел наверх. Я давно заметил — большинство людей и нелюдей никогда не отрывают взгляда от мостовой. Им важнее, что под ногами, а не что происходит в небесах.
Я отполз от края и, перевернувшись на спину, закрыл глаза. Я лежал на солнышке, обдумывая все, что со мной произошло, а потом меня словно булавкой укололи.
Не может быть! Что же это получается? Кварок Лейс не дотянул до встречи на пустыре за Башней Синего Ветра. Виртольд сказал, что его схва-
тили и повесили без суда и следствия. И сделка с Гасси не состоялась.
Известные факты. Что у нас есть еще?
Королевская охранка, устроив облаву на криминальный мир Кавароны, не особенно разбиралась, кто прав, кто виноват. Вероятно, многие невиновные просто попали под горячую руку. Но ведь были и те, кого опознали. Вопрос в том, опознали ли Кварока. Нет, вряд ли. В противном случае его не отвезли бы за пределы столицы, чтобы вздернуть и потерять кучу ценных сведений. Его занесли в списки рядовых бандитов, решив так дальнейшую судьбу.
Хорошо, идем дальше. Нам с Виртольдом не было известно, где и когда попался шпион. И это в принципе не имело значения до сегодняшнего дня…
Но теперь я, кажется, знаю, где и когда он был схвачен.
Я, что называется, оцепенел, разинув рот. Профессиональная деятельность Кварока завершилась здесь, в офисном здании «Меха и кожи». Вот оно! И все из-за того, что он столкнулся со мной и наша встреча спровоцировала такой шум.
Я изменил прошлое. Мое вмешательство перепутало прежний сценарий, и Кварок угодил в каталажку, откуда продолжил свой путь на виселицу. Если бы мы разминулись, наши интересы не породили бы в этой точке пространства и времени такое искажение.
Я пялился в чистое небо.
Невозможно поверить. То, что случилось, случилось на самом-то деле в прошлом. Двадцать четыре года назад.
Надо поговорить с темпомантом. Сдается мне, подобные вмешательства в прежние события чреваты чем-нибудь нехорошим.
