22
Положение, на мой взгляд, было хуже некуда. Дурдом на гастролях. Мы сидели на кухне, словно давние приятели, и пили чай, не переставая обстреливать друг друга настороженными взглядами.
Я первый предложил переговоры, поняв, что сладить с девицей просто так не получится. Плюс мне надо было отойти от шока. Известие, что не только я обладаю антимагией, вышибло меня из колеи гораздо сильнее прочего.
По всем правилам дипломатии, в случае когда противоборствующие стороны не могут договориться самостоятельно, посредником на переговорах выступает кто-нибудь третий. Мы не могли позвать соседей, поэтому выбор пал на Руфио. Крыс принял предложение с большим удовольствием, хотя все еще не мог простить Шиоле ее выходку со шнурком и арбалетом.
В общем, я сидел с одной стороны стола, девица — с другой, а крыс, как важный дипломатический чин, посередине, рядом с двумя чайниками, в которых были кипяток и заварка. И еще близко к печенью, которое мне дала с собой Уна.
Положив лапу на лапу, Руфио расселся в своем кресле и пил чай из крохотной кружки.
— Вы оба с ума съехали, — сказала спригганша.
— Откуда же такое умозаключение? — спросил я.
— От верблюда.
— Так-так. Тихо, — поднял лапу крыс. — Не будем пороть горячку. Со своей стороны я заявляю, что пока не буду требовать компенсации морального ущерба от подданной его величества, называемой Шиолой. Пока. Не о том сейчас речь. Попрошу соблюдать спо-
койствие и не забывать, что здесь мы на официальных переговорах.
— Трудно такое забыть, — ответил я.
Руфио хрустел печеньем, поглядывая на нас. Шиола, над которой вдруг нависла компенсация, надулась. Правильно, она не привыкла отвечать за свои поступки. В ее деле главное — быстрота, а остальное как получится. Правда, неясно, чего именно крыс намеревался с нее требовать.
— Волей-неволей я стал свидетелем вашего последнего разговора, — сказал Руфио. Складно звонит. Может быть, в прошлой жизни он был не вором, а, наоборот, юристом-крючкотвором? — Налицо большой и тяжелый камень преткновения. Признаюсь, известие о Черной Кассе порядком меня потрясло, но я ничуть не удивляюсь, ибо не проходило и дня, чтобы, выйдя утром из дома, Локи не влип в какую-нибудь морально-этическую проблему… так выразимся.
— Давайте выразимся по-другому, — предложила Шиола. — В дерьмо!
— Деревенщина, — отозвался я.
— А ну цыц! — гаркнул хвостатый.
Бандитка показала мне язык. Я поискал на столе что-нибудь пригодное для метания. Годилось все, включая крыса. Что будет, если я запущу в нее дипломатическим посредником?
Руфио, оказывается, сумел понять, о чем я так глубокомысленно размышляю.
— Не надо! — сказал он.
Я мрачно насупился. Как-то надо было показать свое крайнее недовольство. Большего я пока не мог.
— Собрались мы тут для того, чтобы достичь компромисса. Прошу стороны высказаться.
Мы молчали. Не знаю, о чем думала она, крутя в пальцах мою чашку с моим чаем, но я искал достойный выход из положения. Обычно мне удается выскользнуть из ловушки, избегая наиболее тяжелых последствий. Сейчас… Такое ощущение, что я знаю эту девицу многие годы и все они пролетели для меня как кошмарный сон. И пролетит их, кажется, еще больше.
— Чего тут высказываться? — спросила бандитка. — Я настаиваю. У меня должна быть доля!
— С какой стати?
— Не талдычь одно и то же, как попутай!
— Назови хотя бы одну причину!
— Первая: я накропаю донос в стражу о том, что вы затеваете с баронами.
— А что мы затеваем?
— Вот они и разберутся. Попахивает заговором против короля. К тому же мне удалось подслушать не только касательно тебя, но и нечто поинтересней.
— Ладно. А вторая причина?
— Я подстерегу тебя где-нибудь в темном местечке и трахну чем-нибудь тяжелым!
Руфио причмокнул:
— Звучит двусмысленно.
— По кумполу, извращенец! — прошипела девица.
— Третья причина есть? — Я вполне верил тому, что она сказала. С нее станется. Эти глаза не врут, на дне их покоится базальтовая решимость добиться своего.
— Допустим, я могу просто свистнуть у тебя твои денежки.
— Ты? У меня? Не смеши!
— Раз в год и гномы летают, — сказала Шиола. — А ты не воображай, будто если ты взломщик, то тебя и обворовать нельзя.
Я об этом не думая. Как-то всегда гонишь от себя нехорошие мысли.
— Ясно, — сказал крыс. — Шиола утверждает… короче, она способна доставить нам большие неприятности. Все это называется одним словом. Шантаж. Девушка, вы хоть понимаете, на какой скользкой дорожке можете оказаться?
— Кто бы говорил! Насколько я знаю, никто из тех, кто сидит тут и пьет чай, не замечен в благотворительности и прочих добрых делах. По крайней мере двое из нас — профессиональные взломщики, не раз нарушавшие закон.
— Я-то взломщик, но кто ты? Почему я не слышал, что в Кавароне работает еще один спригган?
— Я шифруюсь. И потом, я тут недавно.
— Без году неделя, а туда же!
— Ты не монополизировал свое ремесло!
— А жаль.
— Не уводи от темы, — потребовала Шиойа.
За все время она ни разу не пустила в ход свое женское оружие. Ничто из многочисленного, надо полагать, арсенала. Им любая девица моей расы обладает априори. Оставалось сделать вывод, что как лицо мужеского полу я ее не интересую. Выходит, котировки моих акций на рынке романтических отношений не так высоки, как я думал. Сначала Аранна, потом Шиола. Кто на очереди?
— Я готова шантажировать вас до потери пульса. И любого другого, если потребуется. Я вижу цель и иду к ней, не считаясь с последствиями…
— Довольно опасная стратегия, — сказал Руфио. — Вот я, помню…
— Я готова на все, чтобы добиться своей цели! — Шиола стукнула кулачком по столу.
Мы помолчали.
— И какова же цель? Если смотреть с высоты гно-мьего полета, который случается раз в году?
— Разбогатеть.
Я и крыс посмотрели друг на друга.
— Что и требовалось доказать, — сказал хвостатый. — Ничто не ново в этом подлунном мире!..
— Не язви, крыса. Это не шуточки.
— Мы уже поняли, — сказал я. — Ко мне в дом ворвалась дикая маньячка, которая хочет въехать в золотые чертоги на чужом горбу. Так?
— Думай как хочешь, но долю мою ты мне отдашь!
— Стойте! Не забывайте, что я посредник и вы оба обязаны слушать меня! — Руфио поглядел в потолок, прихлебывая чай. — Значит, положение наше таково. Сторона А настаивает на своем и приводит весомые аргументы. Сторона Б хочет сохранить свой статус-кво, несмотря на аргументы. Локи, у тебя есть что возразить?
— Есть. Это нелепица! Чушь! Почему я должен с ней делиться?
— У тебя нет другого выхода! — ответила Шиола. — Судьба бросила кости, и они легли именно так, а не иначе.
— У меня с ней сложные отношения. Почему я должен слушать ее, когда она то и дело ставит мне щелбаны?
— Потому что ты болван!
— Не надо оскорблений, девушка! — вмешался крыс, обвиняюще тыча когтем. — Локи — мой друг и деловой партнер. Я не позволю!
— Не позволит он…
— Да. Если ты шантажируешь Локи, то будь повежливей.
— Тогда решайте что-нибудь, — сказала Шиола, — нечего резину тянуть. Иначе говоря, немедленно соглашайтесь. У вас двоих нет другого выхода.
Я вздохнул. Тяжко.
— Выходит, нет.
— Локи, ты сдаешься? — спросил хвостатый, выпучивая на меня глаза.
— А что предлагаешь?
— Ну есть варианты. Например, связать, рот кляпом закрыть — заодно и отомстим за меня, — ночью же спустимся к Сквалыни, приделаем груз и на дно отправим. Концы в воду, как говорится.
— Посмотрю я на вас! Может, прямо сейчас и начнете?
Крыс уставился на бандитку, словно она большое такое печенье с арахисом. Несмотря на недавние события, Шиола его ничуть не пугала. Отважный тип. Сорвиголова и крутой чувак.
— Никаких грузов и прочего, — сказал я. — Мы не асассины какие-нибудь. Я во всяком случае. Надо решить эту проблему полюбовно.
— А, боитесь! — ощерилась девица. — Правильно делаете. Я могу избавиться от конкурента, мне это раз плюнуть! И будет в городе один спригган-взломщик. Красивая и безжалостная девушка.
— Слушай, красивая и безжалостная! — вспылил Руфио. — Ты говори, да не заговаривайся! Кто тебя тут боится? А?
Крыс и в самом деле, позабыв о том, что он лицо нейтральное, хотел броситься в драку, но я поймал его за хвост.
— Остынь, брат!
— Я ей… я ей!..
Руфио шипел, показывал зубы и размахивал лапками, вроде как царапал недоступного противника. Шиола только щерилась. Подождав, когда крыс выдохнется, я отпустил его хвост. Дипломатический посредник плюхнулся обратно в кресло и потребовал налить ему еще чаю. Я взял пипетку и налил.
Шиола некоторое время оценивала наши с крысом стати, а потом сказала:
— С вами каши не сваришь. Ну так что? Кое-кто здесь, кажется, давал утвердительный ответ.
— Допустим, что я согласен, — сказал Локи Неуловимый. Надо было хотя бы для виду поупираться. — Какой мне от этого прок?
— Тебя будет тешить мысль, что ты сделал доброе дело.
— Вор вору дубинку подарил, — проворчал Руфио, успокаивая нервы кусочком колбаски. Кусочек был величиной с половину его туловища.
— Крыс прав. Я могу понять твои мечты, устремления и тому подобное, Шиола. Но разве это честно? Я зарабатываю свой хлеб нелегким трудом. Ты сама вертишься в этом бизнесе, хоть и недолго… Сколько, кстати?
— Три месяца. А что?
— За это время ты должна была осознать, как бывает неблагодарно наше ремесло. Взломщик рискует головой, добывая жалкие крохи. Он ворует драгоценности и артефакты, сумма которых иногда достигает запредельных высот, а что получает? Проценты. Жалкие проценты!
Надо попытаться взять ее на жалость. Не может быть, чтобы ее девичье сердце было жестким, как подметка. Хоть что-то спригганское в нем должно было остаться.
Шиола слушала и кивала. Я почувствовал себя репетитором по этике, который мечет бисер перед… лентяйкой-ученицей.
— Короче, ты хочешь получить все сразу и на блюдечке с голубой каемочкой.
— Кто тебе сказал?
— А разве не так?
— Но вы же не спросили, как я собираюсь действовать!
— И как же?
Мы с крысом развесили уши.
— Завтра в условленное время ты поедешь в Най-клер. Но ты поедешь не один, а со своей сестрой.
— С Уной? Это еще зачем?
— Не с Уной, а со мной. Я буду ею.
— Уной?
— И кто-то здесь отрицает, что он непролазный тупица?! — взвилась Шиола.
— Понял, — сказал Руфио. — Она хочет выдать себя за твою сестру.
— За каким демоном? У меня уже есть одна! Девица не удержалась. Через секунду она уже нависала над столом и держала меня за грудки.
— Ты скажешь баронам, что я твоя сестра! Я буду занимать этот пост временно, пока мы не получим наши денежки, поэтому не беспокойся, что я возьму на себя обязанности по твоему воспитанию!
А я бы и не против…
— Ты настоишь на том, чтобы нас переправили в прошлое на пару! Я буду присматривать за тем, как ты распоряжаешься нашим капиталом…
— Смело.
— Я всегда так работаю.
— А если фрондеры не согласятся?
— Ты скажешь, что иначе ничего не выйдет.
— Не могу. Все слишком далеко зашло.
Наши глаза находились близко, и мы нацелили их друг на друга. Шиола была серьезнее, чем могильный камень, а я вспомнил, что влюбился. Ну не могу устоять перед сердитыми девушками, нос которых почти касается моего.
— Ничего-ничего. У них нет другого выхода, они согласятся, — сказала бандитка. — Эй, чего это ты вылупился?
Она оттолкнула меня, и я свалился на стул. Руфио взирал на меня с осуждением.
— Итак, карту Сунио Бельтрама мы похитим вместе, — подвела итоги Шиола, подливая себе чаю. — Думаю, это не составит особого труда. Два сприггана объединились…
— Это все замечательно, — снова вмешался крыс — В теории просто блеск. Но напомню: у Локи был договор на определенное количество процентов. Десять. Их придется делить между вами.
— Я возьму половину. Так и быть, — сказала бандитка.
В который раз за день я теряю дар речи? Надо носить с собой бумажку и ставить крестики. Авось на рекорд потянет.
— Половина — это пять, — объяснила бандитка.
— Я знаю. Но… Это же… двадцать тысяч золотых талеров!
— Ага. Считать я умею. — Но…
— Что ты нокаешь? Ты хотел заграбастать себе все сорок! И кинуть родную сестру! — Ну и юморок у нее! Шиола не просто приперла меня к стенке, а взяла за горло стальными когтями.
— Может, тебе хватит тридцати процентов? — спросил Руфио. — Все-таки половина — это…
— Не хватит. Посмотрите, как вы живете! Вы тут вдвоем, два балбеса, которые заботятся только о самих себе. Что, не так? — Шиола дымилась, и мы ей не мешали. — В свое удовольствие вы живете. А я нет. Вы тут сделали из меня злодейку и кровожадную фурию, но это ваши проблемы. У меня дома семеро по лавкам. Я должна, обязана разбогатеть, чтобы они не пошли по миру. Им не на кого надеяться, кроме меня! Потому я могла бы содрать с тебя и шестьдесят процентов, но… я буду справедливой.
— И на том спасибо, — пробормотал крыс, пытаясь утрамбовать в своей голове такую уйму сведений.
Мне это удалось быстрее, чем Руфио, и я спросил — с подозрением, что мои тайные надежды рухнули:
— Семеро по лавкам?
— Больше, — ответила Шиола.
— Ты не похожа на мать большого семейства. Когда ты все успеваешь?
Бандитка возвела очи к потолку, словно печальная богиня, в которую перестали верить. Я ее понимаю — объяснять на пальцах элементарщину весьма тяжело.
— Моя семья перебралась в Каварону из Кар Дэйна и с тех пор обретается в столице. Помимо отца, матери и дяди у меня десять родных братьев и сестер и семь двоюродных. И все живут в одном доме. Я — единственная, кто в состоянии зарабатывать приличные деньги, чтобы прокормить эту ораву.
Тут я испытал двоякое чувство. Облегчение и сострадание. Облегчение: Шиола не была матерью-героиней, а всего лишь честной работящей девушкой, несгибаемой, словно спина у почетного караула. Со-
страдание: бедняжке приходилось вкалывать, как стаду волов, чтобы прокормить ненасытную орду. Я не мог представить себя на ее месте. Наверное, я бы давно уже утопился в Сквалыни или сбежал на край света.
В общем, многое, если не все, вставало на свои законные места. Стоит понять мотивы, какими руководствуются вторгающиеся в твою жизнь типы, как тучи рассеиваются и выглядывает солнце.
Руфио сидел и делал вид, что ему что-то попало в глаз.
— Твой крыс какой-то странный, — заметила Шиола.
— В детстве он стал свидетелем, как подвальные кошки расправились со всем его многочисленным семейством, — сказал я. — Руфио остался один-одинешенек. Он понимает, что ты испытываешь.
Крыс всхлипнул и закрыл мордочку лапками. У меня аж сердце защемило.
— А ты понимаешь? — спросила Шиола.
— Тоже.
— Отлично. Теперь вам известно, что, зачем и почему.
Руфио сказал «Извините!» — и пополз прочь, чтобы где-нибудь в одиночестве предаться невыразимой скорби. Не стоило ему мешать. Цепляясь за скатерть, он спустился на пол и скрылся из виду.
— Какие еще вопросы? — спросила Шиола. Насчет предстоящей операции вопросов не было,
но меня до сих пор мучила одна проблема.
— Я насчет антимагии. Давно она у тебя?
— Всегда.
— У меня тоже. Я не думал, что есть другие спригганы с такой способностью.
— Знаешь, я тоже удивилась. — Шиола ощупывала меня таким взглядом, словно мысленно снимала мерку для деревянного макинтоша. — И раньше полагала себя единственной и неповторимой. Приехав в Кава-рону, я уже знала, чем буду заниматься. Антимагия помогает в нашем деле.
— И не говори. Весьма странное совпадение, — сказал я,
— Хочется узнать, чем это таким ты меня двинул наверху.
— Еще раз повторяю: без понятия. Причина не во мне.
— А в ком? Ты этой молнией швырнул меня об стену!
— Не швырял. Произошло случайно, когда я заблокировал твои пальцы, которыми ты, кстати, хотела выцарапать мне глаза.
— Поверю, ладно. Вот лично моя антимагия не дает мне возможности воздействовать на кого-то сознательно, посылать импульсы или что-то такое.
— Аналогично. Я думаю… думаю, мы столкнулись с не имевшим до сих пор место феноменом.
— Интересно послушать.
— Просто встретились две антимагии, две отрицательно заряженные активные ауры. Видишь руку? На ней нет браслета, который блокирует мое излучение. Когда мы с тобой так развлекались, он слетел, освободив мою силу. И когда наши руки соприкоснулись, произошел взрыв. Вероятно, мы отталкиваемся друг от друга.
— В этом что-то есть, — мрачно заметила благородная бандитка.
— Может быть, волшебник объяснит правильно, но, думаю, я не так уж сильно ошибся.
— Это легко проверить. Дай сюда свою руку…
— Нет. Если нас звезданет прямо в кухне, что от нее останется?
Шиола указала на чудовищный бардак, окружавший нас. Такого, по мнению бандитки, не встретишь в самой захудалой пещере у горных орков.
— Вряд ли будет хуже.
— Все равно. Мне тут еще жить, — ответил я.
— Но все равно надо проверить.
— К чему?
— Чтобы убедиться и принять меры предосторожности.
— Не думаю, чтобы мы во время поисков карты обнимались без перерыва, — сказал я.
— Что? И не мечтай.
— Я и сказал, что не рассчитываю на это. Главное — избегать телесных контактов.
Шиола, как говорится, смерила меня свирепым взглядом. Настоящая анаконда.
— Короче, мы решили.
— Решили. Ты не оставила мне выбора, о прекрасная незнакомка. Твои аргументы весомы, и от них не отвертеться.
— То-то же. Только не строй похабных физиономий. Не лелей дурацких мыслишек насчет того, что рано или поздно ты меня закадришь. Этот сюжет не будет развиваться по такому сценарию.
Я попытался показать, что мне вовсе не жаль, но, наверное, получилось плохо. Шиола поняла, что подобные планы в глубине моего сердца зрели давно.
Выбравшись из-за стола, она даже не поблагодарила за чай и решила откланяться. Напоследок, впрочем, она совершила еще один эффектный абордаж. Взяла с меня честное слово, что я никуда не убегу из
дому до завтра, что мы встретимся, как было условле-но, и что будем придерживаться нашего плана.
Я не просто пообещал. Я дал клятву. Положа руку на сердце мне не хотелось теперь терять Шиолу из виду. Девушка-загадка занимала теперь большую часть моих мыслей.
Я проводил ее до двери, вручил арбалет и кинжал.
— Поцелуемся на прощание? — Не ахти какая шуточка, бывал я и поостроумнее.
Ответом было шипение. Мы оба знали, чем мог обернуться этот поцелуй.
