7

Он прибыл через час после ухода Гермионы. Я сам открыл дверь и с трепетом взглянул на его прилизанные соломенные волосы и странную физиономию. Так выглядел бы хорек, побритый психованным парикмахером.

— Мое почтение, граф. Я рад, что судьба свела нас, — сказал двенадцатилетний субъект и отвесил сдержанный поклон. Ну сама учтивость, если не брать в расчет демонические искорки в этих рыбьих глазах.

Мне оставалось лишь икнуть и покрыться холодной испариной. Так вот он какой, Тристан Профитроль, младший сын герцога Гевейнского, самого приближенного к королеве мага-аристократа! Да-а! Чего только не бывает в жизни. Еще вчера я и думать не мог, что мне окажут такую «честь», а сейчас… брр… аж ком в горле встал.

До сей поры я не был в курсе семейных дел Ой ли Профитроля, но Гермиона кратенько обрисовала ситуацию. Герцог был всегда очень и очень занят и потому не мог уделять домочадцам достаточно времени. Обычная история. Три его сына учились в разных магических школах и, по общему признанию, подавали большие надежды. Когда-нибудь Искусство в их лице обретет могучих адептов и великих мастеров чароплетения. Младшенькому, Тристану, выпало грызть базальт магии в Скелосе, школе, стоящей под номером один в справочнике лучших учебных заведений для мальчиков-волшебников. Лично я про Скелос ничего плохого или хорошего сказать не мог, но надеялся, что там сумели вколотить в эту соломенную голову хотя бы основы хорошего поведения.

— Побудь с Тристаном три дня, — попросила Гермиона, глядя на меня влажными глазами. — Прошу! Тем более мы договорились. Мне очень нужно съездить к подруге за город. А потом я вернусь, и мы займемся делом Леопольда. У Тристана сейчас каникулы. Его матушка-герцогиня попросила мою матушку определить мальчика на некоторое время в хорошие руки… Представляешь?! Конечно, этими руками оказалась я. Надеюсь, ненадолго!

Я спросил, почему бы Зелии Скоппендэйл самой не взяться за воспитание Тристана, а Гермиона ответила, что ее родительница вместе с теткой Шеневьерой отбыла на отдых к морю и не желает омрачать свое бытие педагогическими заботами.

— Жаль, — сказал я. — Они могут благотворно повлиять на любого сорванца. Даже лучше, чем инструкторы в военных училищах.

— Они заявили, что им вполне хватает меня, — проворчала Гермиона. — И вот теперь я вынуждена проводить время, свободное от муштры, с хомутом на шее. Ты ведь поможешь мне?

Я снова подтвердил.

— Тристан — смирный мальчик. Ничего такого за ним не замечено. Эти три дня пролетят стремительно. Гарантирую…

После этого Гермиона упорхнула, словно фея, а Браул Невергор остался, переполненный дурными предчувствиями. Одно было дурнее другого.

Тристан Профитроль ждал, когда я перестану изображать умственно отсталого.

Я икнул снова. Мне было достаточно посмотреть в его глаза, чтобы понять: надвигается что-то грозное. Все мои предыдущие знакомства с малолетними волшебниками на каникулах убедили меня в простой истине: лучше держаться от них подальше. Вырываясь из школьных стен, они просто срываются с цепи, а помножьте это дикое стремление крушить и ломать все вокруг на отсутствие царя в голове и презрение ко всем условностям, принятым в мире взрослых… Ужас и кошмар. Мне приходилось видеть разнесенные в пух и прах родовые гнезда — и это было результатом того, что с какого-то мальчугана вдруг сняли строгий надзор и сказали: «Отдохни от учебы, малыш, посмотри, какое прекрасное лето!» Нет на свете такого гувернера, который мог бы сладить со среднестатистическим юным чародеем. Я имею в виду простого гувернера, однако даже если его роль исполняет волшебник, результат тоже нельзя гарантировать. Подростковые гормоны в сочетании со стремлением к свободе — наиболее разрушительная смесь из известных мне. В нашем королевстве есть давняя традиция брать на временное попечение подрастающих магов и заменять им воспитателей. По идее, если вы оказались одним из этих несчастных, то должны взращивать в нежной душе монстра лучшие чувства и оттачивать по ходу дела его навыки, внося свою лепту в становление нового волшебника. В нынешние времена традиция в чистом виде не соблюдается, но все еще жива благодаря одному обстоятельству. Более-менее эффективно за мужающим чудовищем способен присматривать только чародей. В крайнем случае, он спеленает его каким-нибудь парализующим заклятием. Или заколдует ему рот. Или превратит в кофейник. Иными словами, найдет способ защитить наш мир от катастрофы.

Простые гувернеры с этой задачей справиться не в состоянии. В итоге отпрыски чародейских фамилий кочуют от одного взрослого волшебника к другому, и каждый из них так и норовит спихнуть подопечного своему коллеге или родственнику. Гермиона поступила точно так же. Теперь присматривать за Тристаном Профитролем буду я, Браул Невергор. Тот самый, у которого и так целая куча проблем и хронический недосып.

Я взял себя в руки и попытался сделать строгое лицо. Мальчик поглядел на меня с интересом, точно на полосатую крысу. Не-эт, грозным взглядом его не испугать. Сразу видно — тертый калач.

Мурашки устроили забег на моей спине.

— Привет и тебе, о юный герцог, — сказал я, приглашая его войти. — Добро пожаловать в мою скромную обитель!

Само смирение, Тристан переступил порог моего дома и вошел, озираясь. Очевидно, жилище одинокого волшебника не сильно подходит для герцогских отпрысков, но я изо всех сил старался навести порядок. Осталась, правда, аномалия в гостиной, на которую не хватило времени, так что дверь туда пришлось просто запереть.

— Вы живете один? — спросил Тристан.

— Да. В общем. Была еще домомуч… домоправительница, но она…

— Окочурилась? — с интересом спросил Профитроль.

— Ок… Нет. Просто на некоторое время выбыла из строя. Уехала в далекие края, к родственникам.

— Жаль.

— Почему?

Мальчик развернулся на пятках и поглядел в мою сторону. Мы были словно мурена (он) и маленькая рыбешка (я).

— Могу я быть откровенным, граф?

— Пожалуй!

Я запер входную дверь.

— Я люблю доводить домомучительниц до белого каления, — сказал Тристан.

— Что ты сказал?

Он повторил, улыбаясь. В его рту было гигантское количество острых мелких зубов. Так-так. С магией играемся!..

— У вас что-то с лицом, Браул. Можно называть вас Браулом?

— Конечно… Нет, я несколько ошарашен. Я называю свою домоправительницу домомучительницей. И вдруг слышу это же самое слово из твоих уст.

— Но как же их еще называть? — удивился Тристан. — У нас их целых пять штук, и все они — отъявленные злодейки.

— Пять? Не завидую тебе! — вскричал я.

— Это им не позавидуешь! Можно на «ты»?

— Ага.

— Ты бы видел, как я однажды наслал на них самодельное заклятие! Ха! Их постели наполнились ползучими гадами и лягушками, вино превратилось в воду, а одежды — в рыбью чешую!

— В самом деле? — Я невольно восхитился смелости мальчугана. Может, он не так уж плох, как я подозреваю? Что, в принципе, я могу ему сейчас предъявить, кроме расхожего мнения, что все волшебники до совершеннолетия — просто исчадия темных измерений? Ничего. Существует ведь и презумпция невиновности.

Тристан упер руки в бока и выпятил грудь.

— Это еще что! Я, между прочим, лучший ученик в школе! Так что домомучительницы у меня по струнке ходят.

— Слушай, почему у тебя такие зубы?

— Мы с парнями пробовали трансформацию, как раз перед уходом на каникулы. Я сделал себе зубы. Ими очень удобно кусаться, особенно неожиданно.

— Ты хочешь сказать, что кусаешь окружающих?

Я был поражен. В детстве до меня не доходило, что можно развлекаться таким образом. Оказывается, нынешнее подрастающее поколение шагнуло куда дальше нас прежних.

— Кусаю. Не часто. На то должна быть веская причина…

Мне очень хотелось узнать, что понимает сей отрок под веской причиной, если речь идет о кусании, но в дверь позвонили, и наш разговор прервался.