24

Мы не упали и не развалились на запчасти — а о таком исходе я и думал, когда вопил во все горло, придавленный неопознанным телом, — и все благодаря умнице Гермионе. Ее телекинез был верхом совершенства. Преодолевая бешеный ветер, ее чары заставили-таки шар двигаться прямо и даже немного снизиться. И в таком положении волшебнице удавалось его поддерживать. Нас хлестали водяные струи, обдувал ураганный ветер, однако магию Гермионы стихия поколебать не могла. Вот такая молодец моя сестрица. Достойна памятника и все такое. Когда вернемся, надо будет подать заявку на включение ее в книгу первых красавиц королевства.

Я очнулся от того, что меня поднимали на ноги. Но сначала подняли неопознанное тело, которым оказался Тристан. И этот ребенок весит, как гиппопотам? Невероятно!

Мы были мокрые и потрясенные до глубины души. Наши взгляды блуждали по сторонам. Подумать только, моя защита, которой я укрыл корзину, не сработала. Леопольд оказался прав: халтура.

Нам удалось вырваться из плена грозы невредимыми, и воздушный шар по-прежнему летел примерно в десяти метрах над землей. Словно ничего и не произошло. Тучи развили спринтерскую скорость и чесали в южном направлении, и я пожелал им счастливого пути, отжимая свою шляпу.

— А где Арни? — вдруг спросил Леопольд и перегнулся через борт. Я сделал то же самое, а Гермиона за моей спиной воспользовалась случаем применить к себе полезное заклинание Тщательной Просушки.

Арни был на месте, но мы высоковато взяли, поэтому наш фарфоровый проводник просто болтался над землей, привязанный за шею, и летел с довольно-таки философским видом. Выполнять свою миссию в таком положении ему было затруднительно.

Гермиона заставила шар произвести маневр снижения, и Арни снова оказался на земле. Песик повел нас под углом к тому направлению, в котором мы двигались раньше, а это значило, что буря занесла нас не в ту сторону. Вообще, нам повезло, что мы не оказались в другом конце Волшебной Страны и не потеряли проводника в яростной стихии. Тяжелое это занятие — путешествовать, скажу я вам. Никогда не знаешь, что произойдет в следующий момент.

Справедливость собственного утверждения я проверил через каких-нибудь полчаса, когда нас вынесло к Железной реке. Леопольд схватил справочник и принялся листать, надеясь найти в нем хоть какие-нибудь полезные сведения об этом географическом феномене. Он исследовал приведенную Трехо Альманзором карту, больше похожую, по выражению Гермионы, на детские каракули, и сказал, что ничего не понимает. Вскоре я отобрал у него книгу с намерением развенчать подобное невежество, но и мне пришлось сказать то же самое. Тогда фолиант перешел к Гермионе. Мы ждали чуда. Девица крутила справочник и так и этак, пытаясь сообразить, как правильно использовать приведенные сведения, однако в итоге бросила фундаментальный труд под ноги. Выругаться ей мешали только вбитые в голову с малолетства правила приличия. Ее оценка Трехо Альманзора и его творения упала ниже не бывает.

Оставался, правда, еще Тристан. Была надежда, что его чистый детский разум найдет то, что не нашли искушенные умы, но мальчишка был занят другим делом. Едва не вываливаясь, он перегнулся через борт корзины и что-то разглядывал внизу. Река приближалась, и я вспомнил о драконах. И только я открыл рот, чтобы напомнить соратникам об опасности, как Тристан издал вопль.

«Драконы», — подумал я, и мое сердце покрылось ледяной коркой ужаса.

— Там какой-то ненормальный, — сказал юный герцог, указывая вниз.

«Не драконы», — подумал я, чувствуя, как сердце оттаивает. Надолго ли?

Мы посмотрели на ненормального, который бежал за воздушным шаром и вопил, размахивая руками.

— Действительно, странный какой-то, — сказала Гермиона, покручивая в пальцах волшебную палочку. — Что он говорит?

— Убубубу… абабаба… — перевел Леопольд. — По-моему, так.

Небольшого роста человечек, похожий на потерявшегося в лесу конторского служащего, бежал вприпрыжку, вытаращив глаза и энергично жестикулируя. И, нет никаких сомнений, показывал на реку. Чем ближе к ней подлетал воздушный шар, тем отчаяннее подскакивал таинственный незнакомец.

— По-моему, он хочет, чтобы мы остановились, — сказал Тристан. — Наверное, это очень важно. Стоп, машина!

Гермиона взмахнула палочкой — шар дернулся и замер в пяти метрах над землей. Арни, которого никто не предупредил, что мы прибыли на конечную станцию, перевернулся на спину и задрыгал лапами.

Надо заметить, до Железной реки оставалось не так уж много роковых метров. Чуяло мое сердце, что это связано с драконами, и не прогадало. Правда, пока ни один из них не выскочил из-за угла с диким воплем, но, думаю, все к тому шло. Интересно, имеет ли к этому отношение забавный коротышка?

— Снижаемся, — скомандовал Тристан, вообразивший, что в критической ситуации он обязан взять командование на себя. — Не так быстро!

— Может, сам попробуешь, противный мальчишка? — осведомилась Гермиона ядовитым голосом.

— Я?

— Ты! Я только и делаю, что управляю шаром, а ты указания раздаешь!

Ага, подумалось мне. Всеобщее восхищение Тристаном стремительно тает, и публика начинает прозревать. Это не может не радовать. В конце концов, не до конца же дней Профитроль-младший будет пользоваться лаврами добывателя редких гримуаров. Придется и ему, как всякому кумиру, с треском слететь с пьедестала, дабы испить чашу скорби и понять, насколько непостоянна народная любовь.

Воздушный шар шмякнулся на зеленую траву — так прекрасная волшебница продемонстрировала нам свое раздражение. Она полагала, что всю работу делает одна, и была недалека от истины. Лично от меня толку никакого. От Леопольда ни на йоту больше. Как всякие мужчины, мы профессионально отлынивали от своих обязанностей.

Да, я забыл про странного коротышку! Скажу сразу, производил он неоднозначное впечатление. Первым делом в глаза бросался его далекий от элегантности туалет, несомненно добытый на помойке, куда его выбросил еще не до конца утративший чувство собственного достоинства бродяга. Лохмотья изобиловали заплатками собственного изготовления, причем пришпандоренными из рук вон плохо, а степень чистоты одеяния была ниже всякой критики. Лично я не пригласил бы этого субъекта на званый ужин. Облик низкорослого уникума дополняла трава, проросшая в бороде, и зеленые мхи. Глаза же блестели подозрительно. Такой блеск, наверное, можно встретить лишь в одном месте: лечебнице для людей с растрепанными нервами, где все постояльцы носят рубашки с длинными рукавами, завязанными на спине.

— Как хорошо, что вы остановились! — проблеял коротышка, подбежав к корзине и вцепившись в нее ручками.

— Не вижу ничего хорошего, — отозвалась Гермиона. — Вы прервали наше путешествие, а у нас совсем нет времени на болтовню. Что вам угодно?

— Угодно? Ах да, угодно, угодно, угодно…

— Вы повторили это трижды, — заметил Леопольд с холодной. — По какой причине?

Бедняга преисполнился трепета. По всей видимости, с хорошо одетыми господами, путешествующими в сопровождении прекрасной девушки, он не разговаривал лет пятьдесят и успел утратить такой важный навык.

— По-моему, он того… — прошептал мне Тристан, тайком покрутив пальцем у виска.

— Мы ждем объяснений, — сказала Гермиона.

— Объяснений, объяснений, объяснений…

— Опять три раза, — проворчал Леопольд.

Я двинул его локтем, взглядом напоминая о кочерге. Он сжал челюсти со звуком, с каким раскалывается кусочек сахара под давлением щипцов.

— Простите, господа, — сказал коротышка и почему-то потрогал свою голову.

Хм… А-а, он искал шляпу! «Увы, мой друг, — хотелось сказать мне, — она давно покинула наш бренный мир, так что немудрено, что на ее месте теперь находится нечто, похожее на гнездо». Вообразите мое удивление, когда из этого гнезда высунулись три клювика и принялись пищать во все горло.

Мы замерли.

— У вас там… птенцы, — заметил ледяным тоном Леопольд.

Коротышка моргнул.

— Я знаю…

— Там гнездо, — на всякий пожарный уточнила Гермиона.

— Не обращайте внимания. Это сойка. Она — мой друг. Все в порядке.

— Ладно, — сказала моя сестрица.

— Круто, — шепотом произнес Профитроль-младший.

Судя по всему, хулиган был немало очарован происходящим. Его глаза затуманились, а лицо пошло таким здоровым румянцем, что я испугался, не подхватил ли он лихорадку.

Таинственный незнакомец прокашлялся, а мы напомнили себе, что находимся не в Эртилане, а в Волшебной Стране, где может случиться и не такое. И потом, мы же сами маги, а не зеленщики какие-нибудь, с каких это пор несуразности стали повергать нас в шок?..

— Прошу меня извинить. Я… я так долго не общался с порядочными людьми, что мне довольно трудно формулировать мысли.

— Постойте, — вмешался Браул Невергор. — Вы сказали «с порядочными». Означает ли это, что в последнее время вам доводилось вступать в переговоры с непорядочными?

— Ну… как вам сказать…

Прилетела сойка. Не обращая на нас внимания, она спустилась в гнездо и начала кормить отпрысков свежими червячками. Мы наблюдали за заботливой пернатой мамашей до тех пор, пока обед не подошел к концу и она не уселась на своих птенцов, чтобы немного подремать. Наше присутствие ее ни капельки не смущало.

— Да! — рявкнул коротышка, как человек, вдруг вспомнивший, о чем вел речь недавно. Гермиона вздрогнула от испуга, — Я встречал непорядочных. Точнее, одного непорядочного!

— Интересно, интересно, — сказал я. — Только не кричите. Вы испугали мою сестру.

— О! Я не хотел, прошу прощения… Ой, собачка!

Незнакомец подхватил Арни с травы, одаривая ласками, словно это был настоящий щенок. Фарфоровый песик не остался в долгу и принялся восторженно вылизывать гигиенически несовершенную физиономию человечка.

— Извините, что отвлекаю, — сказала Гермиона тоном классной дамы, — но у нас нет времени… На обратном пути мы, возможно, остановимся здесь снова, тогда и поговорим.

— Что вы! Что вы! Реку нельзя пересекать просто так! — Таинственный незнакомец смотрел на нас, словно на малых детей. — А, вы не знали! Я и гляжу, что вы летите на этой штуковине и ни о чем не думаете! Это опасно, господа, и я хотел вас предупредить. Если бы не я, через пять минут, даже меньше, от вас осталось бы что-нибудь неприятное — и все!

— Что неприятное? — спросила Гермиона.

— Мокрое место, — ответил незнакомец. — Учитывая, что и река состоит из воды, это логично, да?

До нас долетел противный, скрипучий смех.

— Перестаньте! — сказала девица. — Выражайтесь яснее, уважаемый! Кстати, вы не представились!

Ритуал знакомства оказался не слишком продолжительным — к вящей радости обеих сторон. Коротышку звали Носорий, и положа руку на сердце я скажу, что это имя ему очень идет. Именно так должны звать сумасшедшего затворника, коим наш новый знакомый, безусловно, и являлся. Не исключаю, что в Волшебной Стране он не заблудился случайным образом, а живет здесь на добровольных началах. После гнезда с живой сойкой на голове я готов допустить самое невероятное.

— Кажется, мы говорим о драконах, — сказал я, обращаясь к соратникам.

— О них! О них! Точно так! — протараторил Носорий. — Если бы ваш шар оказался над этими обманчиво тихими водами, не сносить бы вам головы! Таков у драконов характер, совершенно несносный. Если их не задобрить, они могут выйти из себя. Вот и тот человек тоже хотел пересечь реку за просто так…

Я переглянулся с Гермионой, и мы прищурились.

— А не встречался ли вам тип, подходящий под следующие параметры?

Портрет Вольфрама Лафета Первого я описал во всех подробностях, точно сам злодей присутствовал среди нас и его можно было схватить за нос.

Коротышка разинул рот.

— Он! Он! Он! Тот самый…. Тот самый… Кх…

Носорий поперхнулся.

— Не можете подобрать слово? — спросил я.

— Не может, — с уверенностью заключил Тристан. — Если даже меня не знают, как назвать после очередной моей выходки, то что говорить о таком профессионале, как Вольфрам? Наш лексикон, к сожалению, еще не в состоянии передавать столь тонкие оттенки смысла!

Носорий бросил на мальчишку изумленный взгляд. А что, в его время детишки не были такими умными? Хм. Когда же и где он родился?

В общем, уточнять насчет детей было некогда — Носорий вернулся к прежнему занятию и снова закипел от гнева.

— Я мечтаю разорвать его на кусочки! Как жаль, что драконы этого не сделали! Оказалось, впрочем, что он сильный чародей и сумел отмахаться… хотя, надо заметить — ха-ха-ха! — после этого негодяй обратился в бегство. Смазал лыжи! Дунул во все лопатки!.. Навострил педали!

— Мы поняли, — сказала Гермиона. — Не могли бы вы подробнее рассказать об этом событии, а также осветить проблему драконов, которые живут в реке и терпеть не могут путешественников?

— Хорошо, — сказал, выпуская пар из ушей, Носорий. — Хорошо. Раз так легли карты судьбы, я обязан посвятить вас в подробности. Судя по всему… — он прищурился, — вы господа приличные и не будете творить безобразия.

В этот миг я положил свою длань на плечо Тристана и сказал:

— Обещаю, что взрослая часть нашей экспедиции не будет поджигать ваш дом, бить стекла, стрелять из рогатки в чучела животных и делать иные возмутительные по своей сути вещи. Однако лично я не дам гарантии, что сей отрок не уступит искушению сровнять ваше гнездо с землей.

Тристан скрестил руки на груди, сверкнув улыбкой. Этакий юный полководец, только что разбивший неприятеля как минимум на три головы.

— Ваш сын настолько неуправляем? — удивился Носорий.

— Это не мой сын, — заверил я с жаром. Вот уже в который раз Профитроля-младшего принимают за моего отпрыска. Неужели есть схожесть? Не верю. — Он мне даже не родственник. Впрочем, история долгая, и если вы не знакомы с представителями высшей дворянской прослойки Мигонии, нет смысла рассказывать…

— Так вы из Мигонии? — пискнул Носорий. — Из Мигонии?

— Нам выпало счастье родиться и жить в этом великом городе, — сказала Гермиона. — Но мы теряем время…

Носорий, кажется, не слышал. Глубочайшее раздумье прорезало, как принято говорить, его лицо морщинами. Глаза уставились на что-то, не доступное взору иных смертных, а пальцы залезли в бороду и принялись там копошиться, словно стая мангустов в траве.

Мы ждали, покрываясь потом под палящими лучами солнца и мучаясь от неопределенности. Я думал о Жаворонке и Вольфраме и еще о всякой ерунде и поражался пустынности здешних пейзажей. Никого в округе, за исключением этого странного низкорослого господина. Мне казалось, Волшебная Страна должна быть населена до предела и просто трещать по швам от нечеловеческих существ всех разновидностей. Ничуть не бывало. Девственные кущи простирались во все стороны. Вот здесь бы я мог поселиться, здесь бы я мог спрятаться от суеты большого города и моих приятелей, которым вечно от меня что-то нужно. Я мог бы устроиться в Волшебной Стране с большим комфортом, чем Носорий, и жил бы себе припеваючи. Я — чародей и при помощи магии вполне прилично могу обустроить свой быт.

Когда я слишком глубоко погружаюсь в мечты, меня постоянно кто-то из них выдергивает. На этот раз это был Носорий.

— Прошу вас, господа, в мой дом. Там мы можем хорошенько поговорить. И вы отдохнете после долгой дороги и наберетесь сил перед следующим ее этапом.

— Но время… — снова попыталась завести шарманку Гермиона.

— Время? Какое значение имеет время, прекрасная дева? Тут оно течет совершенно по-другому. Вам это должно быть ясно как день.

— Тебе ясно как день? — спросил я у сестрицы.

— Ладно, мне ясно! — сказала Гермиона, задирая нос. — Так и так получается, что мы должны принять приглашение. Идемте.

— Вот и славно, — улыбнулся Носорий, отвязывая фарфорового песика от шпагата и отправляя его во внутренний карман. — Следуйте за мной.

— Эй, вы сперли собаку! — крикнул Тристан.

— Я знаю, молодой человек, но причину моего поступка вы узнаете позже.

— Ага, все так говорят, а потом ничего не рассказывают! — надулся юный герцог.

— Обещаю.

После этого наша экспедиция окончательно убедилась, что Носорий не в себе, причем сильно и давно.