ГЛАВА 13

Мы въехали в теперь уже мои Забытки. Со времени моего отъезда здесь ровным счетом ничего не изменилось. Те же покосившиеся домишки, заросшие сорняками огородики, пыльные улицы. Собственно, а чего я ждала? Что к моему приезду тут райские кущи вырастут? Ага, как же! В этой деревне и раньше-то разве что динозавры не водились, хотя их с легкостью жители заменяют. В общем, все было по-прежнему.

Ощущения, что я теперь хозяйка этой забытой богом деревни, почему-то пока не возникло, а может, еще не свыклась с подобной мыслью. Я вообще себе плохо это представляла, да и желания представить, если честно, особо не было. Интересно, как жители воспримут новость, что Баба-яга над ними теперь главенствовать будет? Не «на ура», это точно. Наверное, пожалеют, что не уничтожили меня раньше. Сочувствую я им.

Александр и Виктор с любопытством оглядывались вокруг. Собаки привычно тявкали из-под заборов, вороны нагло портили недозрелые яблоки, по дорогам бродили чьи-то свиньи, козы и овцы, от которых Виктор старался держаться подальше. Даже народ куда-то весь разбрелся. Хотя что я удивляюсь – самое время сенокоса. Да и жара несусветная, без необходимости на улицу выходить никому не хочется, я бы и сама в погреб похолоднее спряталась.

Свернув к центральной площади, мы наткнулись на кучку мелких ребятишек, которые что-то рассматривали на дороге с присущим только детям всепоглощающим интересом. Мы подъехали ближе, но на нас не обратили внимания, и я, не удержавшись, заглянула сверху. Неожиданная тень все-таки заставила их поднять головенки. Около минуты они недоуменно меня рассматривали, хлопая глазками, а потом с радостными воплями: «Ура! Баба-яга вернулась! Тикаем, пока в суп не бросила!» – кинулись врассыпную.

– Я не пойму, тебя тут боятся или любят? – наблюдая за улепетывающими детьми, задумчиво спросил Виктор.

– Больше похоже на местную достопримечательность, – усмехнулся Александр, подхватил мальчонку лет восьми, пробегавшего мимо него, и усадил к себе в седло. Испуга в глазах ребенка не наблюдалось совершенно. Напротив, он сначала заверещал как резаный поросенок, а потом восхищенно уставился на князя и жадно спросил:

– А ты Кащей?

Детская проницательность меня иногда просто поражает тем, что почти никогда не ошибается. С возрастом люди тупеют.

– Да, я – Кащей Бессмертный, – сдерживая улыбку, кивнул Александр.

– Класс!!! – Восторга в глазах ребенка только прибавилось. Он нетерпеливо заерзал в седле, устраиваясь поудобнее и готовясь получить самую горячую информацию из первых уст. – И ты будешь завоевывать нашу деревню?

Логика потрясающая!

– Нет. А зачем? – несколько опешил Александр.

– Ну как же?! – подивился нашей непроходимой тупости мальчик. – А с Бабой-ягой сразиться, из леса ее выгнать?

Виктор фыркнул.

– Вообще-то я на ней жениться собираюсь, – совершенно серьезно ответил князь.

Ребенок округлил глаза еще больше, оглянулся на меня и ужом стек с коня на дорогу.

– Кащей Бессмертный на Бабе-яге женится! – звонким голосом на всю улицу закричал он, бросаясь к своим товарищам, поджидавшим его за ближайшим углом. Теперь на нас таращилась вся компания.

– Не знаю, как с остальными, но детей запугать тебе здесь не удалось, – как бы невзначай поддел меня советник. – Не внушаешь ты им должного трепета.

– А на тебя вообще внимания не обратили, – не осталась в долгу я.

– Зато и не засмеяли.

– У тебя еще все впереди. Дети просто обожают издеваться над взрослыми.

– Детей в принципе обмануть сложно, – прервал наши привычные пререкания князь. – Они хорошо чувствуют ложь и опасность, это им взрослые головы морочат.

– Вот, – назидательно подняла я вверх указательный палец. – Так что, Виктор, ты готовься, готовься. Местные жители фантазией не обделены.

За подобными рассуждениями и под восхищенными взглядами ребятни мы достигли центральной площади, возле которой располагался дом старосты. Туда-то мы и направлялись, собственно.

Дом главы этой деревни мало чем отличался от прочих, разве только был обнесен не таким дырявым забором и огород побольше, во всем остальном он терялся среди прочих домиков. Если не знать, то и не догадаешься ни за что.

Мы спешились у ворот. Никаких злобных псов, желающих разнообразить свое меню за наш счет, в пределах видимости не наблюдалось. Я вообще хотела пойти одна, но Александр с Виктором были против (скорее всего, после моих красочных рассказов об этом дивном месте), поэтому мы, получив не очень вежливое разрешение, вошли в дом.

Староста, пожилой щупленький мужичок, сидел за столом и зашивал старые валенки. Это летом-то. Хотя небезызвестная поговорка гласит – готовь сани летом… Что ж, хоть в этом жители Забытков оказываются практичными, уже можно за них порадоваться.

– Явилась, значит, – проворчал он, поднимая на меня глаза от шитья и буравя не самым дружелюбным взглядом. – А мы уж обрадовались. Не зря я говорил, что нечисть так просто не извести. А чтоб она сама ушла, такого вообще никогда не было.

Виктор сдавленно закашлялся за моей спиной. Похоже, определение моего социально-видового статуса согрело его ехидную душу.

– Я по делу, – сдержанно сказала я, почему-то твердо веря, что мое спокойствие принесет хорошие плоды.

На меня посмотрели не столько подозрительно, сколько удивленно. Ничего хорошего староста от меня не ждал. В общем-то он прав по-своему, отношения наши и раньше оставляли желать лучшего. Я сунула ему под нос свою дарственную. Он осторожно взял ее, будто я предлагала ему голодную пиявку, и внимательно изучил, только что на зуб не попробовал. По мере изучения документа лицо старосты меняло свои цветовые оттенки от девственно-белого до багрово-красного.

– Липа это! – наконец изрек он. – Филькина грамота.

– Что?! – Я начала заводиться. Не быть мне никогда дипломатом. – Вы считаете личную подпись короля Расстании филькиной грамотой?!

Возникло жуткое желание срочно пожаловаться нашему венценосному правителю на такое наплевательское отношение к его автографу, но его поблизости не было. Интересно, что бы король с ним сделал?

– А какого рожна тебе сам король будет такие подарки делать? – продолжал настаивать староста. – Тебя на костре должны были сжечь давно.

– Это за какие такие коврижки? – уже всерьез кипятилась я.

– Чтоб другим неповадно было.

Вот за что я уважаю жителей Забытков, это за способность всегда найти к чему придраться. Особенно если дело касается меня.

– Кто вот это подтвердить может? – И староста потряс бумажкой.

– Я могу подтвердить, – подал от двери голос Виктор. – Эта дарственная вручалась в моем присутствии королем Расстании лично.

– А вы кто же такие будете?!

Мне показалось, что недоверчивый мужичок только сейчас заметил присутствие еще двух подозрительных личностей. Довольно странно, потому что не заметить такие внушительные фигуры, молча дожидавшиеся своего звездного часа у двери, мог разве что совсем слепой.

– Мое имя Виктор-Жан-Батист-Патрик-Леонард де Крувиани барон Лиозийский, я подданный короля Фарландии, – скромно представился советник, снимая с шеи небольшой золотой медальон с фамильным гербом и демонстрируя его старосте в качестве удостоверения своей личности. На медальоне был изображен тигр с розой в зубах, отличительный знак баронов Лиозии, одной из крупных провинций Фарландии. – Надеюсь, этого достаточно?

Мы со старостой обомлели. Бароны Лиозийские были достаточно близкими родственниками королей Фарландии и занимали далеко не самую последнюю ступеньку на пьедестале фарландской знати. Это я еще из книги по истории Соединенного Государства вычитала, которую домучила как раз незадолго до отъезда. Да и староста на удивление оказался не совсем отсталой рухлядью, тоже был в курсе. Сказать, что столь высокое положение нашего насмешливого советника меня удивило, это ничего не сказать – такого состояния глобального шока я давно не испытывала, и вместе со старостой уставилась на Виктора с открытым ртом. На мой обалдевший взгляд Виктор слегка передернул плечами, мол, не вижу ничего странного. То, что советник оказался на поверку не кем иным, как бароном, стало для меня настоящим откровением. Я раньше как-то не задумывалась над его происхождением. А оно вон как оказалось…

– А это тогда кто? – побелевшими губами прошептал староста, выстраивая самые смелые догадки и переводя затуманенный взор на Александра.

– Единовластный правитель и всесиятельный князь Трехгории Александр, – добил несчастного мой жених. – Но я лицо заинтересованное и свидетелем выступать не могу. Алена моя невеста.

Мужичок переливался теперь всеми оттенками серебристо-серого, жидкая бороденка нервно вздрагивала. Такое количество могущественной нечисти он видел впервые, а как поступить – даже не представлял. Ужасное положение!

– Свят, свят, свят! Сначала одна Баба-яга была, а теперь еще и Кащея с собой притащила! О горе нам всем, горе! Грядет конец света! – запричитал он, осеняя сначала себя, а потом и нас заодно крестом.

Наверное, он наивно полагал, что от этого мы жутко забоимся и стечем на пол маленькой зловонной лужицей. Как бы не так! На нас такой способ уничтожения не действовал. Староста это тоже быстро понял и прекратил ломаться.

– И чего же вы хотите? – жалобно заблеял он, озираясь по сторонам в поисках путей к бегству.

Таковых, кроме окна, не находилось, да и то было облеплено любопытными мордашками ребятни, которые жадно внимали каждому нашему слову через многочисленные щели.

– В первую очередь, – взял на себя правовую роль Виктор, – полное прекращение гонений на вышеобозначенную Алену Хренову, которая является теперь полновластной хозяйкой Забытков.

Староста уполз под стол вместе с валенком, не в силах по достоинству оценить свалившееся на него несчастье. Я, конечно, понимаю, что хорошим подарком никогда не была, но можно же как-то и поучтивее со мной теперь.

– А также прилегающий к деревне лес теперь относится к заповедным, и уничтожение любых видов обитающих там существ является уголовно наказуемым преступлением, – продолжил советник, приподнимая скатерть и глядя на дрожащего под столом мужичка. – Мы тут пробудем еще пару дней, если есть какие пожелания – изложите в письменном виде. Все дальнейшие распоряжения от новой хозяйки получите позже. Пожелания и жалобы направляйте в Трехгорию, мы разберемся.

– Изыди, нечистая сила! – истерично вякнул староста, потрясая валенком:– Никакого спасу от вас нету!

Виктор раздосадованно выпрямился.

– Кажется, это бесполезно, – усмехнулся Александр. – Может, саму деревню тоже заповедником сделать? Вон какие интересные экземпляры тут обитают.

«Интересный экземпляр» тем временем отползал к двери, шепча то ли молитвы, то ли проклятия, но на нас не действовало ни то, ни другое.

– Ладно, ну его, – махнула я рукой. – С горем надо переспать. Завтра еще раз поговорим. Пусть переварит новость, успокоится, от него сейчас все равно никакого толку, так и будет про недостойную нечисть и вероотступников бубнить.

– Не понимаю, откуда у людей в голове такие глупости берутся? – удивленно приподнял одну бровь князь, наблюдая за отползным маневром старосты. – Я вообще крещеный.

Такого слабая психика старосты выдержать уже не могла, и он в сладком обмороке растянулся на полу. Мы решили ему не мешать и вышли на улицу. Нервное потрясение требует к себе трепетного отношения.

Дальше по плану было посещение священных руин моей избушки. Не скажу, что испытывала щенячий восторг, но меня несло туда так, что даже минута промедления казалась вечностью. В деревне все равно делать было больше нечего. Даже ночевать здесь особо не хотелось, уж лучше костер развести в лесу да лишиться нескольких граммов крови в фонд помощи вечно голодным комарам, чем ловить на себе постоянные разношерстные взгляды, которыми нас одаривали сейчас уже прознавшие обо всем местные жители. А уж про те реплики, которые доносились до нашего слуха из-за заборов, я вообще молчу.

– За что же нашей деревне наказание такое? – шептались за нашей спиной одни. – Так скоро и вся нечисть к нам переберется, поест и заживет себе преспокойненько.

– Ага, – поддакивали другие. – Или нас в нечисть обратят. Не зря Баба-яга вернулась, да еще и Кащея с собой притащила. Не к добру это…

– А третий-то кто? – вопрошали особо любопытные. – Не иначе сам Змей Горыныч.

– Так Змей Горыныч вроде с тремя головами должен быть.

– А ты хоть одного настоящего видела?

– Нет.

– Вот и не говори, чего не знаешь.

– А ты знаешь?

– А я на картинке видела. Точно он.

– А вроде на человека похож…

– Да разве нормальный человек с такими свяжется?

Лицо Виктора при этих словах вытянулось, а мы с Александром захохотали в полный голос.

– Сами вы Змеи Горынычи, – обиженно прикрикнул на «экспертов» советник. – Доходяги умственные. Уже людей от Змея Горыныча отличить не могут. Дожили. Тоже мне, сказочники.

Народ внимать его праведному гневу даже не собирался и пустился в горячее обсуждение, насколько Виктор похож на Змея Горыныча и чего от такой потрясающей компании, как наша, вообще можно ожидать. От того, что нам приписали, лица вытянулись теперь у всех троих. Интересно, откуда у людей такое богатое воображение? Последнее, что достигло нашего слуха, было решение вопроса о призыве королевской армии для уничтожения полчища нечистой силы, посмевшей нарушить их покой. На мой взгляд, пока что нарушали покой только мой личный.

– Добро пожаловать в ряды магических существ, – картинно отвесил советнику поклон князь. – А ты переживал, что тебя не заметили.

– Надо еще обряд посвящения провести, обязательно с жертвоприношением, – не отстала и я. – Думаю, червяк в качестве жертвы подойдет. Вечером накопаем побольше и в полночь начнем. Готовься.

– Вы издеваетесь? – догадался Виктор, скрипнув зубами.

Неужели он еще сомневался?

У самой околицы нас поджидал местный священник. Я хорошо помнила, как он в свое время размахивал у меня перед носом кадилом, пытаясь изгнать из меня какого-то беса. Откуда он вообще узнал о существовании оного, неизвестно, я вроде никаких признаков одержимости не проявляла и ни на кого не бросалась, но дело кончилось тем, что кое-кто из жителей, сбежавшихся посмотреть на столь редкостное зрелище, получил в лоб и лишился нескольких зубов посредством этого самого кадила. Приобщившись таким образом к божьей благодати, те самые пострадавшие уверовали, что я есть проявление всего дьявольского, и единогласно предали анафеме. Мне же было абсолютно все равно – у каждого психа своя программа.

И теперь этот же самый священник, только еще больше растолстевший (меня всегда удивляло, что священники имеют такие необъятные формы), подкарауливал нас на выезде из деревни. Знал, святоша, куда мы дальше поедем.

– Изыди, дьявольская сила! – жутким голосом возопил священник, ливанув на нас целое ведро святой воды. Не поленился же притащить.

Мы-то сами нисколько не пострадали и даже не промокли, а вот лошадки перепугались до чертиков. Еще бы! Идешь спокойно, никого не трогаешь, а тебе в морду плещут холодной жидкостью. Приятного мало. Я бы тоже не осталась равнодушной к такой подлости.

– Ты чего делаешь? – рявкнул на священника князь, удерживая Стража от справедливого акта возмездия (конь попытался тяпнуть обидчика). – Совсем из ума выжил?

– Изгоняю нечистую силу из нашей богоугодной деревни! – торжественно провозгласил святой отец. – Даже животные под вами одержимы дьяволом. Вон как от святой воды шарахнулись.

– Да от тебя и праведник с таким подходом шарахнется. – Александр натурально разозлился. – А ну уйди с дороги. Тоже мне, божий поборник. В нечисти сначала научись разбираться, а потом уже изгоняй.

Священник торопливо отбежал на обочину. Подозреваю, не столько от гнева князя, сколько от зубов его коня, которыми Страж щелкал не хуже волка, и уже из кустов начал завывать какие-то непонятные молитвы. Мы его проигнорировали и направились в сторону леса.

– Виктор, почему ты никогда не говорил, что имеешь такое высокое происхождение? – не удержалась от любопытства я, когда взволнованная нашим приездом деревня осталась далеко позади.

– А зачем? – удивился советник. – До Александра мне все равно далеко. К тому же я был уверен, что ты знаешь. Это что-то меняет?

– Нет, просто как-то странно. – Я замялась, но следующий вопрос все-таки задала: – Неужели в Фарландии тебе не нашлось места, с твоим-то именем и титулом?

– Дело не в имени и титуле, – ответил за него Александр. – Дело в том, что Виктор самый младший сын в баронской семье, а младшие, как правило, не являются наследниками и имеют минимум прав. Ему мало что светило при королевском дворе, а быть простым адвокатом в какой-нибудь конторе не слишком престижно, сама понимаешь.

Виктор кивнул, подтверждая слова князя.

– Ясно. – Я кинула на советника задумчивый взгляд. Никогда бы не подумала, что важно не только родиться в богатой высокородной семье, но еще и сделать это вовремя.

– Алена, не нужно на меня так жалостливо смотреть, – хитро подмигнул мне Виктор. – Я всем доволен и ни на что не жалуюсь. Отомри!

Еще бы он не был доволен! Кто может похвастаться, что является советником князя Трехгории и самого Кащея Бессмертного! Никто. Думаю, что эта вакансия еще не скоро освободится.

Чем ближе мы подъезжали к лесу, тем сильнее я нервничала. Одно дело знать, что от твоего дома не осталось камня на камне (в моем случае – щепки на щепке), и совсем другое – увидеть все собственными глазами. Я боялась. Слишком сильно успела привязаться к этой ветхой и давно нуждающейся в капитальном ремонте избушке. Я даже готова была сама поверить в наличие несуществующих куриных ножек. Пусть будут, жалко, что ли.

Александр заметил мое состояние и, как-то уж больно многозначительно переглянувшись с Виктором, положил ладонь на мои судорожно сжимавшие поводья руки. – Не волнуйся. – Он заглянул мне в лицо и ласково улыбнулся. – Нет ничего, с чем бы мы не справились. Вдвоем. Все будет хорошо.

Я позавидовала его бодрому оптимизму и постаралась вернуть улыбку. Она вышла какая-то кособокая, но мне стало немного легче. Все-таки как здорово, что у меня есть такой замечательный и преданный друг, как он. И не только друг, но единственный любимый мужчина всей моей жизни. Рядом с ним все становится проще и легче, от одного его взгляда.

Виктор усиленно не обращал на нас внимания и делал вид, что любуется окружающей природой. Конечно, ему-то полюбезничать не с кем, вот он и страдает теперь от недостатка внимания. Ничего, ему полезно. Хотя усилиями местных жителей нас вряд ли оставят просто так в покое. Не шутка – столько могущественных колдунов набежало разом. А то, что на данный момент одна я могу колдовать, никого не волнует да и не интересует особо.

Мы приближались. Дорогу к своему дому я знала как свои пять пальцев и могла найти ее даже в бессознательном состоянии, если понадобилось бы. Мои нервные окончания были накалены до предела, руки начали предательски трястись. Теперь я не была уверена, что правильно сделала, что вообще сюда поехала. Лучше бы оставалась и дальше в спасительном неведении и невидении, мучаясь периодически приступами ностальгии, и все. Так нет же, поперлась… на свою голову и все остальное. Сбежать, что ли, пока не поздно? Ага, Александр-то меня поймет, конечно, а вот Виктор первый потешаться начнет – над трусостью и малодушием. Нет уж… Надо доводить начатое до конца, и пусть мне хуже будет.

Осталось еще немного… Совсем чуть-чуть… Я даже зажмурилась, когда мы выехали на поляну, где раньше стояла моя избушка. Страшно вот так сразу увидеть место разрухи. Александр с Виктором ехали на почтительном расстоянии немного позади, чтобы не мешать мне бороться с обуревавшими меня чувствами. Честь им и хвала, конечно, за это, но могли бы и поддержать немного. Хотя бы песенку веселую спели, что ли? Для поднятия моего вконец упавшего духа.

Решив не строить из себя впечатлительную барышню, я храбро подняла голову и посмотрела правде в глаза. Не знаю, как глаза правды, а своим я верить категорически отказывалась и снова их захлопнула. Но повторный осмотр жалких останков моего дома дал тот же результат.

– Что это? – оторопело спросила я, еще продолжая считать то, что сейчас было передо мной, издевательской галлюцинацией.

– Насколько я разбираюсь в архитектуре, – усмехнулся подъехавший Виктор, – это избушка на курьих ножках в стиле модерн.

На месте моей бывшей развалюшки действительно стояла самая настоящая избушка на курьих ножках, прям как в сказках. Она была немного больше моего старого дома, срубленная из толстых цельных бревен, с резными ставнями, покатой крышей с трубой и коньком, крылечком с перилами и… самыми настоящими куриными ногами. Это были не просто ноги, а верх совершенства, которому могла бы позавидовать любая уважающая себя курица, а неуважающая просто сдохла бы от зависти или собственной непроходимой тупости.

Я беспомощно обернулась и посмотрела на Александра. Лицо его выражало все, что угодно, но только не удивление. Так. Понятно. Его рук дело. И когда только успел?

– Я хотел сделать тебе свадебный подарок, но… получилось несколько раньше… – начал он оправдываться на мой немой вопрос.

Я сползла с седла и на негнущихся ногах направилась к избушке. От нее пахло свежеоструганным деревом, смолой и травами. В душе у меня все перевернулось. Вот оно – настоящее проявление любви и заботы о ближнем. Ну кому бы еще могло прийти в голову сделать Бабе-яге такой шикарный свадебный подарок? Только Кащею Бессмертному.

Я медленно обошла вокруг своего нового дома, провела ладонью по шершавым, еще немного влажным бревнам, поднялась по ступенькам на крыльцо и вошла внутрь. Там осталось все точно так же, как и было раньше. Печка, кровать, шкаф, даже несколько пучков трав висели под потолком, только все было новое, не совсем мое, да и комнат теперь было две, а не одна. Вторая комнатушка была обставлена как спальня. Там тоже имелась большая кровать, шкаф для вещей и стол со стульями. Миленько и уютно. Неужели это новое произведение архитектурного искусства так жаждало встречи со мной, что неумолимо гнало сюда? Странные противоречивые чувства боролись во мне – радость и грусть, счастье и разочарование, спокойствие и нервозность.

– Нравится? – Александр подошел сзади и обнял меня за плечи.

– Спасибо… – прошептала я, повиснув у него на шее. – Лучшего подарка ты не мог мне сделать. Теперь я настоящая Баба-яга.

– А ты до сих пор ею и была. Так что нечего прибедняться. А спасибо лучше скажи Катерине – это ее первый архитектурный шедевр, да Главному Магу Расстании, вашему бывшему ректору, он здесь все и поставил. Без них я бы вряд ли справился.

– Значит, все об этом знали, да?

– Конечно. – Мой жених чмокнул меня в нос. – А на куриных ножках твой кот настоял. Ему они казались обязательным атрибутом твоей избушки. Неплохо получилось вроде.

Было видно, что Александр и сам доволен коллективным творчеством. А уж про меня что и говорить.

– Еще бы! – высказала я свое искреннее восхищение. – Умереть и не жить!

– Давай все-таки не будем вдаваться в такие крайности, – улыбнулся мой жизнелюбивый жених.

Какими еще словами выразить свою благодарность, я не знала, но Александр и так все прекрасно понимал. Мне вообще жених на удивление понятливый попался, сама себе иногда завидую.

В общем, я до вечера пребывала в удивительно невесомом подвешенном состоянии, как паутина в углу, от свалившегося на меня неожиданного домашнего счастья. Ехала, можно сказать, на похороны, а попала на карнавал. Непередаваемые ощущения. Даже вечером, несмотря на жуткую усталость от всего пережитого, я долго ворочалась в кровати и не могла уснуть. Александр с Виктором уже давно спали в соседней комнатке.

Полная луна светила в окно, легкий пьянящий ветерок шевелил занавески и шуршал листвой, запах ночного леса будоражил кровь. Ну вот как тут уснешь? Я не выдержала, встала, оделась и вышла на крыльцо. Вот сейчас только в ступу вскочить и на шабаш. Интересно, я на метле хорошо смотрюсь?

– Мечты замучили? – вышел ко мне Александр, полной грудью вдыхая ночную прохладу.

Я думала, что в гордом одиночестве полуночничаю. Оказывается, еще один нашелся.

– Ага, – честно призналась я. – Вот думаю, насколько красиво я буду смотреться в ночном небе.

– Пугающе, – немного подумав, ответил он.

– Почему?

– Потому что от тебя, как от молнии, не будешь знать, где спрятаться. Под деревом опасно, в доме ненадежно, в чистом поле – точно попадет.

– Я иногда промахиваюсь.

– Я бы не стал на это так уж сильно полагаться. – Александр облокотился на перильца рядом со мной. – Теория вероятности может сработать в самый неподходящий момент. К тому же ты запросто можешь свалиться.

– Например, на обеденный стол, – напомнила я про свое великое приземление в его замке несколько месяцев назад. – Мы с Елисеем красиво приземлились!

– Тебе тогда крупно повезло, салаты все-таки мягкие, – улыбнулся мой жених. – Не думаю, что везение является одним из твоих постоянных спутников.

Вот это верно. О моем везении скоро надо будет складывать легенды и читать детям на ночь в назидание, чтобы не повторяли чужих ошибок. Я, правда, уже научилась с ним жить и даже иногда находить положительные стороны, но это так редко бывает.

– Я до сих пор помню капустные прядки и ветчинные локоны, – продолжил он издеваться, касаясь пальцами моих волос.

И чего ему в них так нравится?

Я хлопнула его ладонью по щеке.

– За что? – недоуменно отшатнулся он от меня.

– Комар, точнее комариха. – Я невинно похлопала глазками и показала ему трупик. – Нечего из тебя кровь пить, это только моя привилегия.

Александр усмехнулся:

– Я всегда подозревал, что ты не так безобидна, как кажешься на первый взгляд. Думаю, что мухоморы в соусе из плесени меня ждут впереди?

– А как же! – не осталась в долгу я. – Ваше сиятельство очень догадливо. А еще суп из пиявок, салат из болотной жижи, жульен из грязи… Все, чего только пожелаете.

– Мое сиятельство в первую очередь очень желает остаться в живых.

– А как же бессмертие?

– С тобой о бессмертии можно только мечтать.

Лунный свет, бесконечное ночное небо, блестяшки звезд, лес, упоительный воздух, вой волков вдалеке, уханье ночных птиц, избушка на курьих ножках, Баба-яга с Кащеем Бессмертным на крылечке целуются. Что может быть более романтичным?

– Алена, мы не можем здесь надолго задерживаться, – сказал через некоторое время Александр. – Я понимаю, что тебе хочется побыть тут подольше, но у нас не так много времени.

– Я знаю, – грустно кивнула я. – Послезавтра уедем. Мне кажется, что я что-то еще не сделала, очень важное, а что именно – не пойму.

– Хорошо, останемся до послезавтра.