Книга: Чего хотят вампиры
Назад: Часть вторая У ВАМПИРОВ СВОИ ПРИЧУДЫ
Дальше: Эпилог

Часть третья
ЕСТЬ ЛИ У БОГОВ ЧУВСТВО ЮМОРА

Почему, когда ты разговариваешь с богом — это молитва, а когда бог с тобой — шизофрения?
Неизвестный автор
Из записок профессора Назарова

 

…Никак не могу поверить, что я попал в самый настоящий рассадник безжалостных кровопийц! И надо особо отметить — кровопийц, наделенных вполне сносным человеческим разумом, что совершенно не делает их конструктивными в общении. У них на уме только одно — поживиться свежей кровушкой. А все из-за Светки, которая со своей жаждой к справедливости и поистине вопиющей бабской глупостью заманила нас в эту смертельную ловушку. «Гринпис» чертов! Какая разница была уже обреченному упырю, в каком мире сдохнуть, а мы теперь расплачивайся?! Вот пусть Светка и расплачивается, раз кашу такую заварила. А я домой хочу! К своим пробиркам, реактивам и трупикам! Ненавижу вампиров!!! Ненавижу этот мир!!! Ненавижу…
…Этот мир, кажущийся на первый взгляд примитивным и недалеким, тем не менее имеет одно колоссальное преимущество — в нем столько так необходимого мне материала, что голова идет кругом от идей и научных предположений. К сожалению, привычных каждому современному землянину технологий здесь не существует, так что ни о каких микроскопах, стабилизаторах и уж тем более компьютерах думать не приходится. Даже письменные принадлежности тут как в нашем Средневековье — перо и бумага. Хорошо еще, что у меня с собой всегда есть авторучка и записная книжка. Так вот. Мне тут удалось раздобыть несколько образцов ДНК этих самых напыщенных кровососов! Думаю, они со своей дремучестью не в курсе, что даже из выпавшего волоса и сломанного ногтя можно получить максимум полезной информации об их обладателе. Ногти раздобыть мне, правда, так и не удалось, так же, как и что-то более ценное, а вот волосы… Та отвратительная тупая блондинка, что бесцеремонно вваливалась в мою камеру одиночного заключения несколько раз под видом плановой проверки, чуть не вцепилась мне в горло, когда я под видом обморока ухватился за ее так удачно распущенную шевелюру. И вцепилась бы, если бы не приказ свыше — до какого-то Лика Справедливых нас трогать нельзя! И это несказанно радует.
Хочется надеяться, что у них, на Айдаре, как и у нас, вышестоящие инстанции по самую маковку завалены злободневными проблемами, просьбами и отчетами, и «дело о несчастных человечках» просто потеряется в общей рутине. А даже если и дойдет до разбирательства, думаю, у меня хватит таланта и красноречия убедить местный третейский суд, что мы со Светкой попали сюда не по собственной воле, а по принуждению. В конце концов, это их гадкий соотечественник первым вторгся в чужой мир, где нагло угрожал нам, милостиво приютившим его в своем доме, несколько раз пытался расправиться и полностью уничтожил мое самое драгоценное имущество — научную лабораторию. Кто теперь возместит мне понесенные убытки? Эх, боюсь, мой поставщик биологического материала и по совместительству спонсор после такого краха откажется принимать участие в моих дальнейших исследованиях… Ну ничего! Ведь основные знания и наработки не погибли в расплавленной мерзким Стефом лаборатории, они вот здесь, у меня в голове. Надо только постараться скорее вернуться. Светка, зараза такая, выпендривается не по-детски. То ли не хочет возвращаться (дура!), то ли и правда почему-то не может открыть свои пресловутые Врата. Еще раз дура! Нечего было лезть в эту чертову межмировую дыру со своей спасительной миссией. Лучше бы обо мне подумала, предательница!
…А эти вампиры не такие уж и тупицы, как может показаться на первый взгляд. Оказывается, им прекрасно известны многие технологии нашего мира, волновой способ связи, и даже понятие генной инженерии и передачи наследственной информации с помощью ДНК для них не пустой звук. Чудовищно, что они всем этим не хотят, да и не собираются пользоваться! Идиоты! Видите ли, магия Айдары несовместима с техническим прогрессом, а электрические волны разрушают изначальный энергетический фон их мира. А кровь литрами из бедных людишек хлестать только для того, чтобы жить припеваючи по несколько тысяч лет, это благородно, да? Да плевать на эту магию с высокой колокольни! Ее никто не видит, не слышит, и ни один прибор до сих пор толком зафиксировать не смог. А развитию электроники и техники вампиры, подозреваю, препятствуют из банального чувства страха, что в один прекрасный день люди найдут на них управу и просто уничтожат подчистую как вид. Так им будет и надо! И кстати… Этот их альбинос (правда, не увидел в нем ничего божественного) — поистине потрясающий экземпляр для изучения.
Если он и правда живет уже миллионы лет, его ДНК для моих исследований просто цены нет. Жаль, не получилось взять у него хотя бы крохотный волосок. Зато этот аморальный и жуткий тип сделал мне поистине шикарный подарок. Я, конечно, в магию не верю, но моя жизнь теперь целиком и полностью завязана на Светке. И никакие вампиры мне уже не указ. Эта дурочка наивная им зачем-то нужна, а значит, и меня тут никто тронуть не посмеет. Ура! Откуда я все это знаю? Да просто, когда этот Кар… Кер… тьфу, ну и имена у них тут, язык сломать можно! Короче, пока все думали, что я валяюсь в полной отключке от неимоверного количества выпитой сивухи, которую мне милостиво выдали в качестве успокоительного, я, благоразумно вылив неудобоваримое пойло в окно, просто подслушал якобы не предназначенные для моих ушей откровения того самого Кар… Кер… напыщенного клыкастого индюка, в общем. Так что за свою жизнь можно теперь не беспокоиться. И никакие Стефианиры со своими разоблачениями не смогут мне навредить. Еще раз ура!
…Зубастая блондинка с дурацким именем Глафирена не такая уж идиотка, как мне показалось вначале. По крайней мере, она единственная, кто здесь по-настоящему заинтересовался моей уникальной работой, у остальных отношение ко мне до противности примитивное — удавить. Но меня это нисколько не трогает, пусть скрипят клыками в бессильной злобе. Я неприкосновенен! Уверен, что девица не поняла и половины из того, что я ей говорил о моем уникальном детище — исследованиях в области перепрограммирования структуры ДНК, но только за то, что она добровольно согласилась мне немного посодействовать, я готов уже по-настоящему влюбиться. А что? Баба она красивая, фигуристая, материально обеспеченная (дочь главы клана как-никак), клыки вот только напрягают, но можно ведь и глаза закрыть… И потом, не все же Светке за моей спиной шашни с восставшим из мертвых крутить. Если она думает, что я ничего не замечаю, то сильно ошибается. Надеюсь, у них пока еще все безобидно, а то я быстро кое-кому клыки повырываю!
Осознавать самое себя достаточно сложно, особенно, если ты ничего не видишь, ничего не слышишь и ничего не чувствуешь, но при этом точно знаешь, что ты есть. Кто я? Не важно. Как выгляжу? Не имеет значения. Зачем я здесь? Не все ли равно. Почему? А вот это уже интересно. Но главный вопрос — куда же меня занесло? — занимал все сильнее и сильнее. Неприятный запах сырости и тины не давал сосредоточиться ни на чем конкретном. Единственный помощник в столь нелегком деле — память, но она частично капитулировала, а частично… Воспоминания шквалом обрушились на потерявшее бдительность сознание. Стефианир, Глафирена, вампиры, инициация… Что пошло не так и почему я ничего больше не чувствую, ни единой клеточки собственного тела? Неужели мое нежелание пить кровь, нежелание подчиняться магии Айдары стало для меня смертельным выбором и уже ничего нельзя сделать? А если учесть мои энергетические завязки на смерть с Вадимом (хотя его не жалко), а главное, со Стефианиром… Дальше мысли трусливыми воробьями рванули в разные стороны. Эмоции в спринтерском забеге обгоняли одна другую. Противоречивые чувства рассыпались мириадами осколков сверкающих звезд. И все это — под бешеный стук сердца. Сердца?!
Я распахнула глаза и села. Окружающая обстановка ситуацию не прояснила совершенно, а вот усомниться в собственной вменяемости заставила окончательно. С появлением в моей жизни вампиров я перестала удивляться многим вещам, десятилетиями наработанный материализм уже давно пошел глубокими трещинами, но то, что предстало сейчас перед моими глазами, не укладывалось ни в одну допустимую разумом систему порядка вещей.
Я находилась в комнатке. Не очень большой, но достаточно светлой, чтобы можно было рассмотреть обстановку во всех подробностях. Собственно, обстановки как таковой и не было, одни сплошные голые стены с парой небольших оконных проемов. И все бы ничего, если бы эти самые стены не состояли из… воды. Не из стекла или любого другого прозрачного материала, наполненного водой, а из самой обычной, ничем не удерживаемой воды. Как я это узнала? Да методом банального научного тыка. Жизнь с ученым не прошла для меня даром — не верь глазам своим, а проверяй все на практике. Естественно, я сразу полезла проверять!
Вопреки всем законам физики, логики, философии, религии и даже, наверное, магии пальцы с легким плеском прошли сквозь стену, по запястью потекла тонкая прозрачная струйка прохладной жидкости. Парочка неосторожных мальков попала в рукав. Я вытряхнула глупую живность на пол, который, кстати, тоже оказался водяным. Рыбки тут же просочились сквозь зыбкий поверхностный слой и, бодро работая плавниками, скрылись в глубине. Мне стало не по себе. Интересно, а на том свете тоже можно сойти с ума или это болезнь, которая не лечится даже смертью?
— Я уж думал, ты так и будешь бродить по задворкам небытия, увиливая от ответственности.
Низкий, с легкой хрипотцой голос раздался за моей спиной. Вроде бы не враждебно, но и расположенности ко мне в нем не чувствовалось.
Я резко повернулась, наплевав на порядком нарушенные законы мироздания. Но если я и так уже стою всем своим пятидесятикилограммовым весом на том, на чем стоять в принципе невозможно, то хуже точно не будет. К тому же терпеть не могу, когда ко мне подкрадываются со спины.
За переливающейся полупрозрачной стеной маячило темное пятно. Рассмотреть его как следует почему-то не удавалось — общие черты видно, а вот деталей не разобрать. Особенности местного освещения или проблемы чисто субъективного восприятия?
— Никогда не думала, что у небытия есть задворки, — проигнорировала я укор и тут же решила максимально прояснить ситуацию: — А ты вообще кто? Апостол Петр?
— Лапочка какая! — умильным тоном прокомментировал поток моих вопросов незнакомец и соизволил наконец выйти из сумрака прямо сквозь водяную стену. — Апостола Петра вспомнила.
Я беззастенчиво рассматривала явление непонятно кого народу, а «явление» рассматривало меня. Что я могу сказать? На апостола Петра это человекообразное существо не тянуло совершенно. У меня, конечно, не было опыта личного общения с небожителями (и слава богу, Иинса не в счет), но в многочисленных недоказанных свидетельствах очевидцев он выглядит все-таки немного иначе, по-людски, что ли. Сейчас же передо мной стоял мужчина невысокого росточка, худощавенький, совершенно лысенький. Но не это меня поразило — в нашем мире и не такие экземпляры встречаются. Все его тело, включая лицо и голову, было испещрено многочисленными татуировками и шрамами. Они накладывались один на другой, образуя уродливые узоры, переплетались самым замысловатым образом, искажая первоначальную внешность странного незнакомца до неузнаваемости. А еще у него был хвост! Точнее, целых три хвоста, тоже абсолютно лысых да еще и с подозрительными шипами на концах. Наверняка ядовитыми. Они бессовестно торчали из-под длинного черного балахона и были «выдержаны» все в том же татуированном стиле. А еще они шевелились, точнее подрагивали, как у кошки, когда та нервничает.
Но больше всего меня поразили его глаза. Это не были глаза человека или вампира. При полном отсутствии белков в глазницах пришельца плескалась расплавленная ртуть — тяжелая, сверкающая, холодная. Расширенные зрачки пульсировали в такт биению моего сердца, а в их глубине то и дело вспыхивали разноцветные искры.
Выводы напрашивались неутешительные. Или я окончательно сошла с ума, или умерла, или попала в какой-то совершенно посторонний мир. Первое было наиболее вероятно, хотя я не понимала, откуда в моем мозгу могут появиться подобные фантазии. Второй вариант удручал своей необратимостью, но не учитывать его было бы верхом непредусмотрительности. А третье пугало своей непредсказуемостью и отсутствием каких бы то ни было перспектив на возвращение. Айдара же не хотела меня выпускать… Миры, насколько я успела понять, — штука максимально эгоистичная, если уж заманили в свои сети, просто так фиг отпустят.
— Определенно лапочка, — снова непонятно чему умилился таинственный незнакомец и сложил ладошки на груди так, словно собирался читать проповедь.
— Спасибо, что не зайка, — буркнула я своей галлюцинации. Думать о сумасшествии оказалось приятнее всего. Перспективнее, что ли.
— Я тоже не люблю, когда с помощью психологической проекции переносят эмоциональную заинтересованность к высшим существам на тварей более низкого уровня эволюции, — совершенно серьезно загнул мой глюк. — Котики там всякие, птички, рыбки… Фу! Это навевает на мысль о деградации.
— Кстати, о котиках. — Мне стоило больших усилий сохранять видимость спокойствия. — Ты кто? И что тебе от меня надо?
Треххвостое чудо вздернуло бровки домиком, что, наверное, должно было означать крайнюю степень удивления, но на деле выглядело зловещей гримасой.
— Странно… А мне показалось, это ты искала со мной встречи, Светлана Николаевна Назарова.
Я чуть было не ляпнула, что искать встречи с монстрами не является моим хобби, но сообразительность подоспела на удивление вовремя.
— Так ты и есть та самая неуловимая птица Свиярс?! Хранитель Тайн и по совместительству родной брат странного вампира-альбиноса?!
— К вашим услугам, миледи.
Хвосты подмели пол, подняв фонтан брызг, а я не удержалась и плюхнулась на пятую точку. Прямо в лужу.
— Все, приехали. Станция «Шизофрения», конечная, поезд дальше не идет, просьба освободить вагоны, — поставила я сама себе неутешительный диагноз и не удержалась — нервно хихикнула. Если сейчас вокруг меня начнут порхать розовые слоники и водить хоровод фиолетовые Чебурашки в противогазах, хуже мне уже точно не станет.
Свиярс, склонив голову набок, терпеливо ожидал возвращения ко мне первых признаков адекватности. Видимо, подобная реакция для него настолько привычна, что не вызывает ничего, кроме скуки. Мне бы на его месте тоже было неинтересно так бездарно терять время. Поэтому я взяла себя в руки и поднялась с пола, стараясь сохранять при этом максимум достоинства и грации. В местами мокрой одежде и с идиотской улыбкой на губах это выглядело не очень аристократично, но я старалась как могла.
— Приятно познакомиться, господин Свиярс. — Я храбро протянула руку для пожатия, но чуть не отдернула ее, когда сухая шершавая ладонь коснулась кожи, а испещренные шрамами губы скользнули по кончикам пальцев мимолетным поцелуем. Неприятно не было, скорее — необычно.
— А ты умеешь быть самоотверженной, чужачка, — со странной смесью уважения и сожаления проговорил Хранитель Тайн.
— Истинное уродство скрывается в душах, подлость — в сердцах, предательство — в мыслях, — с предельной серьезностью заявила я, сама удивляясь собственному красноречию. Но личный пример — самый лучший учитель, а я целых пять лет прожила с моральным уродом, даже не подозревая об этом. — А внешность… — Губы сами сложились в скептическую ухмылку. — Внешность — всего лишь фантик, подчас не соответствующий по своей красоте внутреннему содержимому. Но если уж совсем неймется, пластические хирурги подчас творят настоящие чудеса. Если надо — и хвост оттяпают, и шрамы удалят, и мозг до нужного размера отшлифуют. Было бы желание и финансовые возможности.
Свиярс смерил меня долгим немигающим взглядом.
— Считаешь, мне необходимо озаботиться собственной внешностью? — Голос холодный и беспристрастный, как айсберг в Северном Ледовитом океане. Сам вопрос вроде вынесен на поверхность, а вот большая часть глубинного смысла спрятана в толще воды.
— Думаю, если бы тебе это было надо, ты бы уже давно ей озаботился, — с предельной честностью ответила я, не отводя глаз от омута расплавленной ртути.
— Ты права.
Еще бы я была не права. Существо, имеющее практически божественную природу в рамках конкретно взятого мира, вряд ли настолько ограничено в возможностях, чтобы не уметь корректировать собственный облик. Уж иллюзию-то наложить он уметь просто обязан. А если предпочитает перед простыми смертными представать в таком вот оригинальном и сногсшибательном виде, то, значит, ему это зачем-то надо. В конце концов, у каждого психа своя программа, и кто я такая, чтобы судить того, к кому сама не так давно стремилась попасть на аудиенцию? Знать бы еще, чем она теперь закончится. Даже не столько для меня самой, сколько для моих друзей. Да и, что греха таить, не друзей тоже…
А еще меня очень волновало собственное положение во времени и пространстве. В том, что я не бесплотный дух, убедиться уже успела, мое привычное физическое тело все чувствует и нормально функционирует, как и положено живой органической материи. Но если я здесь, то что же происходит там, где я должна быть, но меня там нет?.. Тьфу, от своих же вопросов скоро с ума сойду, благо компания располагает. Но, кстати, эта же самая компания может и развеять мои мучительные сомнения. Не факт, что захочет, конечно, но что мне мешает спросить?
— Не стоит переживать по этому поводу, — криво улыбнувшись одними уголками губ, спокойно ответил Свиярс. — Спутники не успеют заметить твоего отсутствия. Пока.
Слово «пока» показалось мне ключевым, но я решила временно не зацикливаться на мелочах.
— Но если я все еще там, то как оказалась здесь? У меня что, раздвоение личности? Но у нас в роду вроде как психических заболеваний ни у кого не было. Или это «благотворный» воздух Айдары так на меня действует?
— Переход сознания с одного уровня на другой — это колоссальный выброс энергии, а любая энергия материальна, — терпеливо пояснил мой странный собеседник. — Тебе ведь сейчас удобнее находиться в привычном теле, чем в виде бесформенной энергетической субстанции?
В этом он, безусловно, прав. Боюсь, окажись я каким-нибудь полупрозрачным привидением или сгустком эктоплазмы, запаниковала бы не по-детски. А так… ничего, даже относительно комфортненько.
— Так я уже умерла или все-таки еще нет? — решила я до конца прояснить ситуацию. — Хочется продумать на досуге планы на будущее.
— Если ты так торопишься на тот свет, то могу поспособствовать и даже снабдить необходимыми рекомендациями, — с плохо скрываемым сарказмом ответил Свиярс. — Но я бы на твоем месте не спешил.
Вздох облегчения вырвался помимо моей воли.
Ладно, с одним вопросом худо-бедно разобрались. Только у меня их еще целая куча имеется. Я даже пальцами виски сжала, чтобы мысли не разлетались растревоженным ульем.
— Но почему я здесь одна? Нас же всех троих к тебе послали. И вообще — зачем было тащиться в такую даль, если встреча с тобой обусловлена всего лишь потерей сознания? Можно было в замке по темечку стукнуть чем потяжелее, и — здравствуйте, райские кущи. И потом… — Тут я непроизвольно замолчала, наткнувшись на излишне пристальный пронизывающий взгляд.
Хранитель Тайн рассматривал меня с таким выражением лица, что остальные претензии, отзывы и предложения высказывать я сразу остереглась. Серебристые глаза мерцали неприятно-холодным металлическим блеском, зрачки расширились еще больше, а хищные острые зубки выступили над изуродованными губами. Будто прикидывает, с какого места меня лучше всего начать есть.
— Из вас троих ты показалась мне наиболее интересной и наименее незащищенной. Это раз, — отстраненно заговорил загадочный хозяин этого неправильного места. — Лишь двигаясь в каком-нибудь направлении, можно получить хоть что-то. Даже озарение никогда не приходит в пустую голову, ему всегда предшествует движение мысли. Это два. И третье. Не стоит пытаться подчинить все, происходящее с тобой, жесткой неукоснительной логике. Даже в вашем мире лишь крошечную часть реальности можно объяснить с точки зрения примитивной закономерной последовательности, остальное стоит за гранью привычного понимания. Учись принимать необъяснимое всем своим естеством, и оно откроет тебе гораздо больше, чем самая точная наука и самые ультрасовременные приборы.
Ничего себе словечки он знает! Никак был на Земле с обзорной экскурсией. Или в командировке по обмену опытом. Только мне от этого не легче.
— Идем, Светлана, я тебе кое-что покажу, — неожиданно поманил меня Свиярс и первым направился к водяной стене, расступившейся перед ним, словно тепловые двери супермаркета.

 

Ну что я могу сказать? Увиденное меня поразило. Нет, не так. Потрясло. Шокировало. Оказывается, мы находились в огромном замке, целиком и полностью состоящем из воды. Она образовывала колонны, ступени, ниши, сводчатые потолки, даже мебель и занавески. С легким плеском кристально чистая жидкость создавала замысловатые узоры прямо у меня на глазах и, рассыпаясь мириадами брызг, вновь превращалась во что-нибудь не менее оригинальное, например, в распускающийся цветок или порхающую бабочку.
Я с разинутым ртом взирала на эту сюрреалистичную насмешку над логикой, физикой, химией и Ньютоном с его законом всемирного тяготения вместе взятым. От переполнявших меня эмоций я даже несколько раз наступила на хвост своему новому знакомому. На один и тот же или на разные — не знаю, но шипел хозяин татуированных атавизмов, будто я ему любимую мозоль отдавила.
Винтовая водяная лестница привела нас на небольшую площадку. Вода под ногами забурлила, образуя белую шапку пены, и начала медленно подниматься вверх… вместе с нами.
— Мамочки! — только и смогла жалобно пискнуть я, хватаясь за перила.
Опора, конечно, ненадежная, особенно когда понимаешь, что держишься за жидкую воду, но другой все равно не было. Если только хвосты… Но, во-первых, они и так уже сегодня изрядно пострадали от моей неуклюжести, а во-вторых, чтобы до них дотянуться, надо наклониться. Вдруг их хозяин что не то подумает, не хочется производить совсем уж дурное впечатление.
Свиярс, словно прочитав мои мысли, многозначительно хмыкнул, но ничего не сказал, только хвосты поспешно спрятал под свое длинное монашеское одеяние, чтобы никого не смущали.
— Вода, вода,
Кругом вода…

Я промурлыкала себе под нос знаменитый шлягер Сюткина, но он сейчас как нельзя лучше отражал окружающую меня водную феерию.
— Вода — самый сильный информационный накопитель, — по-своему расценил мое вокальное мастерство Свиярс. — Поэтому рядом с любым источником нужно быть очень осторожным со словами и эмоциями.
— Это угроза? — уточнила я.
— Просто предупреждение.
— А как тебе удается заставить ее принимать…
— Пусть это останется моей маленькой тайной.
А наш импровизированный лифт продолжал тем временем набирать высоту. Странно, но насколько бы кристально чистой не казалась вода, образующая стены всего этого волшебного чуда архитектуры, сквозь нее совершенно невозможно было рассмотреть, что происходит снаружи. Одни размытые бесформенные пятна и кляксы. Даже в оконных проемах клубился непроглядный молочный туман. Неприятное ощущение полной оторванности от внешнего мира начинало нервировать, а зыбкость и ненадежность опоры под ногами вообще вселяли панику. Пристальный немигающий взгляд загадочного Свиярса добавлял ситуации абсурда. А еще я не могла отделаться от мысли о его хвостах. Ну не давали они мне покоя, и все тут!
— Лапочка какая, — ни к кому, собственно, не обращаясь, вновь умилился Свиярс. — Странно только, что до сих пор живая.
На его губах играла мягкая улыбка, а глаза просто лучились теплом и заботой. Осталось доверчиво расслабиться и начать мурлыкать от столь радушного приема. Ага, чтобы тебя тут же сожрали заживо, очень нежно и ласково улыбаясь, вот прямо как это обманчиво добродушное существо сейчас.
Такое впечатление, что этот мир состоит из одних хищников, причем жутко охочих до иномирной крови. В Москве мы с Вадимом жили не в самом безопасном районе, и криминал (как, собственно, и везде) у нас в округе цвел бурным цветом, но за много лет у меня только один раз хулиганы пытались отобрать сумку, причем пустую, я ее как раз на помойку шла выбрасывать. А тут за пару месяцев моей кровушкой не возжелал полакомиться разве что совсем ленивый. Я даже привыкать начала и должного трепета перед очередной угрозой не испытала. Ну никакого разнообразия и полета фантазии!
— И ты, Брут… — только и оставалось с грустью вздохнуть. Не то чтобы я рассчитывала на какую-то особую благосклонность или неприкосновенный ВИП-статус, но бояться за свою, по сути, никому не нужную жизнь просто надоело. Все вокруг отчаянно желают моей смерти, но одни связаны по рукам и ногам Ликом Справедливых, другие попробовали — не получилось, третьи позволяют мне жить, пока я им для чего-то нужна, четвертые просто временно обломались, пятые…
Но тут Свиярс резко взмахнул руками, и вода под ногами перестала служить опорой, превратившись в то, чем и должна быть на самом деле, — классическую жидкую субстанцию, не способную удерживать на своей поверхности тела, плотность которых больше ее собственной. Я, естественно, к таковым и относилась, поэтому резко ухнула вниз, не успев даже толком испугаться. Тем более что падать оказалось невысоко и недолго. По сути, вода просто отхлынула разом со всех сторон, оставив нас стоять на твердом каменном уступе горной пещеры. Похожие ощущения возникают, когда в метро ступаешь на неработающий эскалатор — умом понимаешь, что ступеньки не двигаются, а тело непроизвольно подается вперед, на миг лишая чувства равновесия.
— Ух ты! — непроизвольно вырвалось у меня, едва я кинула настороженный взгляд по сторонам в ожидании очередной подлянки от коварного обладателя трех таинственных хвостов.
— Нравится? — самодовольно поинтересовался Свиярс.
— Очень! — честно призналась я.
Кривить душой не имело никакого смысла. Вид, открывшийся передо мною, был поистине потрясающим.
Мы находились почти на самой вершине отвесной скалы. Небольшое плато, где мы стояли, выступало над бездонной пропастью, образуя естественную смотровую площадку. Над нами раскинулось белесо-голубое бескрайнее небо, по бокам с тихим шелестом струились горные водопады, а впереди насколько хватало глаз медленно и равнодушно ползли белоснежные облака, обманчиво-материальные и завораживающе-изменчивые. Подсвеченные лучами невидимого из-за скалы заходящего солнца, они казались живыми и теплыми.
— Смотри, Света, — совсем по-земному обратился ко мне Свиярс. — Смотри и запоминай, — его голос стал интимно вкрадчивым. — Ведь ты не увидишь этого больше никогда.
Нет, вот почему мужчины всегда стремятся испортить удовольствие в самый неподходящий момент? Трудно было дать мне налюбоваться вволю ослепительной красотой вселенского мироздания, вдохнуть полной грудью наполненный бесконечностью воздух, насладиться ощущением простора и величием неподвластной человеческому разуму свободы, а уже потом «натачивать гильотину»? Самой, что ли, взять и прыгнуть со скалы, чтобы раз и навсегда прекратить эту бессмысленную охоту. Сколько можно бегать от смерти, которая только и делает, что насмехается надо мной и дразнит, отворачиваясь в самый последний момент. Надоело. Как говорится, если гора не идет к Магомету, значит, Магомету нужно идти к горе. Двоих дураков, оставшихся далеко внизу, только жалко. Но один заслужил и не такой участи за свои гадкие нечеловеческие опыты, а другой… другой, надеюсь, простит. Пусть и посмертно. А больше меня на этом свете ничего не держит.
— Ош-ш-шибаешься. — Мне на плечо легла на удивление крепкая и властная рука. — Держит.
— Ага, — рассеянно произнесла я, продолжая смотреть на стелющиеся под ногами облака. — И ты прекрасно знаешь, что именно, но мне конечно же не скажешь.
— Магия Айдары, — не стал ломаться мой загадочный собеседник.
Я медленно повернулась к нему. Свиярс стоял так близко, что мне не составило труда уловить неровный ритм биений его сердца, а уж запах горького шоколада, источаемый покрытым татуировками и шрамами телом, мои чуткие ноздри уловили уже давно. Всегда любила именно горький шоколад, несмотря на то что он не такой сладкий, как молочный или белый, но было в нем что-то поистине настоящее и искушающее.
— Сделав последний шаг, ты уже ничего не изменишь ни в этом мире, ни в каком-либо другом, — заметив, что я жду объяснений, снова заговорил странный мужчина.
— Можно подумать, если я его не сделаю, изменится все и кардинально.
— Как знать…
— Ну да, конечно! Побегаю еще какое-то время от смерти на радость местным богам, а то им стало скучно наблюдать из тысячелетия в тысячелетие одну и ту же картину развития мира, а тут такое развлечение появилось. Какая забавная игрушка. Смесь энергий таких разных миров. Два в одном. Кто окажется сильнее и выносливее, человек или вампир? Вы ставки с Иинсой еще, случаем, не делаете? И сколько сейчас на кону?
— На кону стоит твоя жизнь, — прервал поток моих яростных излияний Свиярс. — Она может действительно оказаться никчемной и бесполезной, если ты решишься прыгнуть вниз. А может и стать наполненной глубоким смыслом, если ты не станешь этого делать. Хотя во втором случае она тоже может оказаться бесполезной и бессмысленной.
— Это ты мне как божество говоришь? — не удержалась я от язвительности. А что он мне тут нотации читает? Лучше бы чем дельным помог, если уж такой весь из себя могущественный.
— Я, так же, как и Иинса, не имею божественной природы, просто мы — существа несколько иного порядка.
— Умнее и круче?
— Мудрее и сдержаннее. Мы умеем пользоваться энергией информации. Только Иинса разрушает ее, а я вновь собираю воедино по крупицам. Иинса любит покрасоваться и быть все время на виду, я предпочитаю оставаться в тени.
О да, от скромности кое-кто точно не умрет. Даже хвосты не отвалятся. Тьфу, и дались мне эти аномальные отростки.
— Почему ты меня не боишься? — вдруг неожиданно сменил тему Свиярс.
— А надо? — удивленно вскинула брови я. Это он что же, на комплимент напрашивается?
— Обычно реакция на мои прикосновения бывает несколько иная. Простые смертные ищут Хранителя Тайн, но боятся приблизиться к их раскрытию. Иногда это действительно вселяет ужас, и лучше не приподнимать завесу того, с чем впоследствии не сможешь справиться. Подчас сердца хранят поистине чудовищные тайны, скрывая их даже от самих себя.
— Но мне нечего скрывать ни от себя, ни от других.
— Просто ты еще не понимаешь, что именно надо скрывать.
Я честно задумалась над поставленной задачей. И в самом деле, не поняла ничего, кроме того, что ничего не понимаю, и запуталась окончательно. Моя жизнь всегда была довольно простой и незамысловатой. Если оставить в стороне все последние события, то и вообще говорить не о чем. Детский сад, школа, институт, работа, замужество, проблемы с работой. Я даже детьми не успела обзавестись. Каких-то извращений и темных делишек никогда не имела, наркотиками не баловалась (курение травки по молодости за тайну можно и не считать, у нас половина человечества, не скрываясь, на ней сидит), государственные перевороты не планировала, мир завоевывать не собиралась. М-да… уныленькая биография получается. И ведь совсем недавно я безумно радовалась такому тихому безоблачному счастью, где все четко, понятно и по большей части распланировано на много лет вперед. А сейчас… Сейчас я не уверена, что у меня есть хотя бы призрак пресловутого завтра. Все изменилось так резко и настолько непредсказуемо, что смотреть в будущее не просто страшно — жутко. Я всего лишь жалкая пешка в чужой игре, которую лишают малейшего шанса стать ферзем. Нет, надо срочно придумать себе хотя бы парочку каких-нибудь оригинальных извращений, чтобы и самой не так грустно умирать было, и другие надолго запомнили.
— Не стоит сочинять себе на ходу новый образ, ты все равно не сумеешь ему соответствовать, — безошибочно уловил суть моих душевных терзаний Свиярс.
Точно, мысли читает, прохвост!
— Это почему же?
— Проведешь со мной ночь — скажу, — и улыбка такая загадочная-загадочная своей кривизной.
Какой оригинальный поворот событий получается. Нет, отвращения у меня этот странный изуродованный мужчина не вызывал, неприязни и страха — тоже. Скорее любопытство и легкую симпатию. Было в нем что-то завораживающее и невольно влекущее. Харизма, наверное. Но для меня этого мало, чтобы вот так сразу… Или он имел в виду что-то совсем иное?
Я внимательнее всмотрелась в такое близкое и одновременно такое далекое лицо, выискивая малейшие признаки тестостероновой заинтересованности, но пока безрезультатно. Зато заметила, как татуировка, закорючка очень похожая на какой-то японский иероглиф, с виска переползла на скулу… Ого! Так они еще и живые!
— И как ее надо с тобой провести? — осторожно уточнила я, завороженно глядя на шустро юркнувшую с шеи под балдахин еще одну самостоятельную татушку, только эта была в виде примитивно нарисованного слоника. Жутко захотелось узнать, куда она направилась дальше, но спрашивать и тем более проверять я не рискнула. И так ситуация довольно двусмысленная, не стоит обострять ее еще больше.
— А как ты хочешь? — последовал незамысловатый вопрос.
— Максимально информативно, — на «автомате» ответила я. Мои мысли бессовестно пытались следовать за коварной татуировкой. — И желательно с не меньшим комфортом, — добавила на всякий случай.
— Да будет так!
«Да будет свет!» — отчетливо услышала я в помпезно произнесенной фразе и в общем-то угадала — в глубине грота, где мы вдруг оказались, внезапно загорелся костер. Вокруг него — мягкий ковер из серебристых звериных шкур, небрежно раскиданных по всему полу. Равнодушно потрескивающее пламя создавало вполне уютную и несколько интимную обстановку.
— Прошу, — крепко ухватил меня под локоток Свиярс и настойчиво подтолкнул к очагу. — Президентским номером обеспечить, к сожалению, не могу, не в моей компетенции, но, поверь, здесь тебе будет не менее удобно. Шкуры единорогов способны заменить даже самое мягкое ложе.
— Единорогов?! — невольно удивилась я. — А разве они существуют?
— Конечно, существуют. — На меня посмотрели с долей снисходительности. — Довольно глупые и бесполезные животные, кстати. Вся их прелесть — именно в шкурах, которые могут создавать ощущение и вид любого материала, какого только пожелает прикасающийся к ним.
— Представляю, какая охота ведется на бедных зверюшек. — Во мне невольно проснулись чувства истинного гринписовца. Придушить злостного браконьера захотелось со страшной силой.
— Ничего подобного, — смешно фыркнул Свиярс. — Шкуры обладают таким удивительным свойством только при условии, если единорог умер своей смертью. А так как живут эти тварюшки довольно долго и умирать уходят высоко в горы к истокам рек…
— Понятно. — У меня прямо отлегло от сердца. — Значит, ты, можно сказать, монополист в области раритетного шкуровладения.
— Наслаждайся, Светлана. — Мне учтиво поклонились и предоставили право выбора наиболее понравившегося волшебного половичка.
Я особо выпендриваться не стала — быстро устроилась на той шкуре, которая лежала по другую сторону костра, чтобы не сидеть спиной к выходу. С таким товарищем, как Свиярс, лишняя предосторожность не помешает, основные пути отступления, по крайней мере, будут под контролем.
— Сразу видно, что ты — дочь своего отца, — по достоинству оценил мой стратегический маневр хозяин пещерки и устроился напротив, скрестив по-турецки ноги.
— А при чем здесь мой отец? — не совсем поняла я намека, но упоминание об оставленном далеко, за гранями нормального восприятия, родителя отозвалось в душе глухой болью. Как он там без меня?
— В тебе его сила и стойкость. — Свиярс пристально смотрел на меня поверх пламени костра. Оранжевые блики мистическими протуберанцами отражались в наполненных серебром глазах. — Дети военных почти всегда наследуют умение правильно оценивать ситуацию, вовремя принимать решения и твердое намерение идти до конца. Бывают, конечно, и досадные отклонения, но ты — просто классика жанра.
— Откуда тебе все это известно?
— Не забывай, я все-таки Хранитель Тайн.
О, кстати, напомнил!
— Тогда, может, перейдем к делу?
Я устроилась поудобнее, мысленно представив себе, что сижу в мягком велюровом кресле, в которое очень любила дома забраться с ногами и читать длинными зимними вечерами. Шкурка подо мной тут же изменила свои очертания на желаемые, и я почувствовала себя почти счастливой. Какая удобная вещица, оказывается. Практичная и много места не занимает.
— Готов выполнить любой твой каприз. — Свиярс понизил голос до интимного шепота и немного подался вперед.
Тоже мне, змей-искуситель нашелся.
— Вряд ли желание выжить можно назвать капризом, — обозначила я гораздо более насущную для себя любимой тему предстоящего «дела».
В конце концов, мне надоело ходить вокруг да около. Если ему есть что сказать — пусть говорит, а нет — так я пошла разбираться со своими проблемами сама, не в первый раз. Меня где-то внизу ждут. Между прочим, с человеческой кровью наготове.
— Лапочка какая, — снова не к месту ввернул любимое словечко вредный Хранитель Тайн. — Неужто определилась?
— Определилась с чем? — нахмурила брови я. Как меня достали его недомолвки!
— С выбором.
— А он у меня есть?
— Конечно.
Та-а-ак! Приехали! А почему я его не вижу? Выбор, ау! Ты где? Молчит, зараза!
— Ты мечешься между двумя мирами, — снизошел до более конструктивных объяснений Свиярс, и я вся обратилась в слух. — Твоя проблема не вокруг, а внутри. Один мир — тебе родной, привычный и понятный, ты выросла в нем и знаешь все его сильные и слабые стороны. Он прост и близок тебе. Другой мир опасен и непонятен. Здесь все чужое и странное, дикое, неподвластное твоему привычному мышлению. Сознание, с детства привыкшее к определенным законам мироздания, не только с большим трудом воспринимает, но и верит в существование других вероятностей. И тем не менее они существуют. Их сотни, тысячи, миллионы. Сейчас ты мечешься между Айдарой и Землей, не желая предавать одну и боясь поверить другой. До тех пор, пока ты не примешь окончательное решение, на тебя будет вестись охота.
— Подожди, подожди, — не поверила я собственным ушам. — Ты хочешь сказать, что вернуться домой мы с Вадимом все-таки можем?
— Да это вообще не проблема!
Сердце пропустило удар от радости. Получается, билет-то был не в один конец! Неужели есть возможность снова стать простым среднестатистическим человеком, которого не пытаются убить на каждом углу и которого…
— Проблема в том, хочешь ли ты действительно вернуться, — не преминул плеснуть как минимум столовую ложку дегтя в бочку моей медовой радости Свиярс. — Подумай как следует. Что ждет тебя там? И что получишь ты здесь?
— Но ведь я — алаканта, Прокладывающая Путь между Мирами, — вспомнила я о своих вроде как прямых обязанностях. — А значит, могу…
— Ты не алаканта, Светлана, — снова бесцеремонно перебил меня хвостатый Хранитель. — В тебе течет кровь Стадии, вампира клана Веерху, и это все твое достоинство. Да, кровь вампира сильнее человеческой, но способна перестроить под себя лишь твою физическую оболочку, может навязать привычки и влечения, но истинную сущность переломить не в силах. Ты как была Светланой Николаевной Назаровой, так ею и осталась, а внешность… Пластические операции вашего мира могут до неузнаваемости изменить человеческое лицо, даже поменять пол, но душа всегда и везде остается сама собой.
— Но если я не алаканта и путешествовать по мирам мне не под силу, кто тогда открыл Врата у Вадима в лаборатории? — удивленно воззрилась я на Хранителя Тайн. — Не умирающий Стефианир же!
— Это я открыл вам Врата.
Вернуть отвисшую челюсть на место оказалось делом нелегким. Ничего себе подробности выясняются! То-то я не чувствую в себе никаких сверхъестественных способностей, и никакие границы мне даже и не думают подчиняться. Вампиры видят во мне свою только благодаря зову крови, а в то, что я алаканта, — просто слепо верят. Наивные. Оказывается, и их можно ввести в заблуждение. Или нет? Листей-то быстро просек, что алакантой я не являюсь. Тогда кого он во мне увидел? Что в испуганной и едва живой чужачке могло так напугать высокомерного и вечно всем недовольного целителя? Если только моя глупая способность распознавать истинные запахи, с этого же все началось…
— Умничка какая! — неизвестно чему обрадовался Свиярс. Даже ручки на груди сложил от умиления. — Обожаю, когда умеют делать правильные выводы, стоит только подтолкнуть мысли в нужном направлении.
— А толку-то?
Я не понимала причины столь бурного оживления. Дегустатором нанять меня хочет, что ли? Или ищейкой? Буду вынюхивать нарушителей границ между мирами. Мухтар, ищи! Мухтар, фас! Мухтар, фу! Мухтар, к ноге! Оригинальная перспектива, ничего не скажешь. Эволюционный и карьерный рост на данном поприще мне обеспечен! Но учти, чудо хвостатое, тапочки приносить даже не проси, не дождешься! И всякую дрянь типа «Чаппи» и «Педигри» я жрать тоже не буду! Я за натуральное полноценное питание и здоровый образ жизни! Кстати, курить-то как хочется…
Гомерический хохот сотряс каменные стены пещеры, заставив меня подпрыгнуть от неожиданности.
— Подслушивать, между прочим, некультурно, — смущенно пожурила я местное божество. Все время забываю, что он мысли читает как открытую книгу, но не думать у меня просто не получается — дурная привычка. А глупости всякие в голову лезут как всегда без очереди.
— Хочу сделать тебе небольшой подарок, Светлана. — Свиярс легким, по-кошачьи грациозным движением поднялся со своего кресла, один в один похожего на мое, и переместился ко мне на подлокотник.
Я внутренне напряглась, ожидая чего угодно, только не…
— Такие подойдут? — Мне протянули знакомую и столь вожделенную на данный момент красно-белую пачку. — Или ты предпочитаешь с ментолом? — Коварный искуситель жестом фокусника доставал табачную продукцию прямо из воздуха.
Я от жадности хапнула все. Дрожащими руками вскрыла целлофановую обертку, вытащила сигарету и жадно затянулась, прикуривая от услужливо протянутого огонька «Зиппо». Ментол приятным холодком царапнул горло, никотин после долгого воздержания слегка затуманил мозг. Хорошо-то как! Я даже глаза прикрыла от удовольствия. Осталось еще получить бокал дорогого красного вина в качестве бонуса за хорошее поведение, и можно умирать со спокойным сердцем.
— Прошу.
Тонкое стекло, наполненное рубиновой жидкостью, легло мне в свободную ладонь.
Я, уже ничему не удивляясь, сделала маленький глоток и блаженно зажмурилась. Вот оно — истинное счастье! И ничего больше в этой жизни не надо, сидела бы и сидела так целую вечность.
— Тебе быстро наскучит, — не дал мне помечтать вредный ухажер и тоже щелкнул зажигалкой, прикуривая. — Но предложить тебе остаться со мной навсегда я теперь просто обязан. Формальные тонкости с твоими спутниками я улажу, с ними будет все в порядке. В смысле, они не умрут.
Моя умиротворенность сменилась настоящим потрясением. Я уставилась на Свиярса во все глаза. Когда еще увидишь курящее обычные сигареты божество! Не трубку, не кальян, как того можно ожидать, а именно сигареты! И только потом до меня дошел смысл сказанных им слов.
— Это что же, ты пытаешься меня соблазнить? — на всякий случай уточнила я, чтобы не попасть впросак. Мало ли что он имеет в виду, а я не так поняла.
— Хуже. — Хранитель выдохнул в потолок тонкую струйку дыма и хитро улыбнулся. — Сосватать.
Интересно, это хуже смерти или все-таки лучше?
— Это оригинальнее, — привычно ответил он на мой неозвученный вопрос.
Вот в этом-то я как раз не сомневалась. С таким непредсказуемым и могущественным кавалером каждый день может стать незабываемой песнью. Главное, чтобы не реквиемом.
— И зачем тебе это надо? — Ситуацию надо срочно прояснять до конца.
— Ты — единственная за последние сто тысяч лет, кто не вызывает у меня отвращения, — с убийственной честностью признался Хранитель Тайн. Не объяснение в любви, конечно, но меня впечатлило не меньше.
— Почему? — закономерно поинтересовалась я.
— Потому что только ты не искала со мной встречи для получения пресловутого пера, ты искала спасение для любимого.
Я опустила глаза и принялась с особой пристальностью разглядывать остатки вина в бокале. Кажется, теперь самое время начать пить водку. И много.
— Это будет платой за его освобождение от клятвы на Лике Справедливых? — спросила я больше для проформы, ведь ответ и так напрашивался сам собой.
— Именно. — Хвостатый жених щелчком пальцев отправил окурок в костер. — И зачем только люди курят, когда есть гораздо более интересные способы испортить себе здоровье?
Он повернулся ко мне в ожидании ответа. Не на этот риторический вопрос, а на более животрепещущий предыдущий.
Вот он, пресловутый выбор! Подлый и коварный. Обманчиво свободный и ненавязчиво вынужденный. Моя пожизненная неволя ради свободы того, кто за столь короткий срок стал для меня дороже всего на свете. И в силу дурацких обстоятельств, если умру я, то неминуемо погибнет и он. За что? За чужие ошибки и человеческий эгоизм? За жестокость чуть не погубившего его мира и нежелание смириться с неизбежным? До меня рано или поздно все равно доберутся, желающих — хоть в очередь выстраивай, но он не заслуживает такой участи. Жаль только, что я не успела сказать ему самого главного. А может, это и к лучшему.
— Хорошо, я согласна, — залпом допив ставшее вдруг совершенно безвкусным вино, я твердо посмотрела Свиярсу в серебристые глаза. — Где? Когда? Во сколько? Что при себе иметь?
— Я приду за тобой, когда настанет время.
На удивление нежные и мягкие пальцы легонько коснулись моего подбородка, лишая возможности опустить голову. Но я и не собиралась прятать от этого странного мужчины ни свои мысли, ни чувства. Пусть знает, что я хочу, назло судьбе, всего лишь выжить сама и не дать умереть любимому. Любой ценой.
— Ты знаешь, что пахнешь лавром? — вдруг ни с того ни с сего спросил Хранитель Тайн.
— Нет, — удивленно округлила я глаза.
Странно, но мне никогда и в голову не приходило попытаться определить свой собственный запах. Тот самый, который я легко и безошибочно улавливаю в других. У меня его словно бы и не было. По крайней мере, мне всегда так казалось. Выходит, ошибалась?
— Ошибалась, — эхом отозвался на мои мысли Свиярс. — Ты — Вершитель, Светлана.
— Кто?
— Вершитель.
— А это еще что за зверь?
— Ты чувствуешь майю, запах истинной души, неприкрытой и девственной. Поэтому за тобой ведется такая активная охота.
— Но что в этом плохого? — Я искренне не понимала, как обостренное обоняние может вызвать столь яростный ажиотаж вокруг моей скромной персоны.
— По сути, твое предназначение — искать близкие души и по возможности соединять их, — криво усмехнувшись, начал читать вводный курс лекций Хранитель. Мой многострадальный подбородок он отпустил и теперь сидел, закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди. Ни дать ни взять — профессор. — Совершенно одинаковую майю имеют всего две души, которые просто предназначены друг другу. Их союз делает любой мир прочнее, чище, стабильнее, защищеннее. Когда люди, вампиры, эльфы и далее по списку начинают пускаться во все тяжкие, совершенно не задумываясь об истинном соединении душ, в мире происходит разлад. И чем больше таких несовместимостей, тем больше возникает войн, озлобленности, болезней, зависти, корысти, жестокости. Цивилизация сама толкает себя навстречу гибели, даже не понимая настоящей причины полного упадка. Подобная участь уже постигла не один мир. Вершитель способен вернуть миру былое величие и предотвратить наступление Армагеддона. Если, конечно, не захочет использовать свои способности в личных интересах.
— Это каких же?
Свиярс покинул так понравившееся ему место на моем подлокотнике и теперь ходил взад-вперед по пещере, сцепив руки за спиной. Я с любопытством наблюдала за такими загадочными хвостами, не без удивления отметив, что все они разной длины.
— Зная истинную майю, всегда можно подобрать вещества, воздействующие на сознание и душу конкретного человека или, например, вампира, — словно не замечая моего пристального внимания к определенным частям своего тела, продолжил вещать Хранитель. — Этим способом вовсю пользуются насекомые и растения. Казалось бы, примитивные создания, бездуховная ступень эволюции, но законы почти те же самые. Они вырабатывают особые пахучие вещества, способные определенным образом воздействовать на поведение других видов, и используют слепо идущую на запах жертву в качестве бесплатной защиты или банальной еды. Да те же феромоны, что далеко ходить, способны из спокойного и верного семьянина сделать неуправляемое чудовище. В твоем мире для достижения подобных целей широко используют наркотики, но это заведомо проигрышный вариант, потому что они порабощают не только душу, но и тело, делая жертву зависимости слабой и недееспособной. Согласись, такие случаи тебе известны.
— Известны, — с прискорбием согласилась я, невольно вспоминая многочисленные криминальные хроники и огромное количество разбитых судеб.
— Айдара, к счастью, лишена такой «радости жизни», да и вампиры невосприимчивы к подобного рода воздействиям, их организм способен нейтрализовать почти любые яды. Но магическое воздействие, приправленное правильно подобранной химической формулой, легко может подчинить себе почти любую душу, сделав ее безвольной марионеткой в руках злостного поработителя.
— Поэтому вампиры так тщательно прячутся за кучей мощных энергетических щитов? — не столько спросила, сколько подтвердила я собственную догадку.
— Конечно, — великодушно кивнул хвостатый лектор. — Тем более прецеденты уже были. Поверь, иметь собственную армию сильных и практически неуязвимых вампиров — это круто!
— Но я-то не собираюсь никого порабощать, — возмущенно посмотрела я на Свиярса. — Во-первых, потому что не умею, во-вторых, потому что мне это не надо, и в-третьих, о том, что я — Вершитель, как ты утверждаешь, знает только один Листей.
— Ну, во-первых, всему всегда можно научиться, было бы желание, — в тон мне принялся загибать татуированные пальцы Хранитель. — Во-вторых, никто никогда не будет до конца уверен, что тебе рано или поздно не захочется. Твой муж — ученый, и к химии имеет довольно близкое отношение. Опыты на вампирах он уже благополучно ставил, не считаясь ни с кем и ни с чем. Организовать семейный подряд по созданию подконтрольных кровопийц — дело техники. И в-третьих, о том, что ты — Вершитель, знает не только Листей.
— И зачем ты мне открываешь темные стороны моих потенциальных возможностей? — удрученная свалившейся на мою бедовую голову информацией, спросила я. — Вдруг я на самом деле начну строить коварные планы по завоеванию Айдары. А там, глядишь, и до тебя доберусь…
— Вершитель силен, но не всемогущ, — одними уголками губ улыбнулся мой странный собеседник. Подозреваю, у него еще целая куча неприятных козырей в широких рукавах припрятана. Стоит ли требовать раскрытия всех карт разом? — Я просто предоставил тебе очередное право выбора. Радуйся, что не посмертно.
— Я радуюсь, — выдавить из себя жалкое подобие ответной улыбки получилось с трудом.
Не думала, что на меня в одночасье понавешают целую кучу непомерных обязанностей, не предоставив при этом ни единого права. Конечно, проще же убить досадную помеху, чем попытаться разобраться и понять, с чем имеешь дело. Или убить меня пытаются как раз потому, что давно уже разобрались и все прекрасно поняли? Как же мне надоели эти «гонки по вертикали». Хочу домой! К привычной жизни среднестатистической российской женщины! Или мне это уже не грозит?
— Света, не стоит задавать себе настолько тяжеловесные вопросы, ответы на которые тебя все равно не спасут, — по-своему решил подбодрить меня Свиярс.
— А что спасет? — Я вскинула на него полные надежды глаза, ожидая получить самую профессиональную и максимально подробную консультацию.
— Лапочка моя, ты думала, я за ручку буду водить тебя по Айдаре и тыкать пальцем на окружающих со словами: «Вот это — бяка бячная, с ним не водись. А вот это хороший айдаровец, с ним стоит подружиться. С тем лучше не связываться, он плохому научит, а к этому можно пару раз в гости на рюмочку крови сходить»?
— Нет, конечно, но ты же Хранитель Тайн…
— Вот именно, что Хранитель, а не распространитель. Твоя судьба — только в твоих руках. Запомни, положение в мире зиждется всего на трех основных китах — отношение к самому себе, отношение к любимому человеку и отношение к этому самому миру в целом. Остальное — второстепенно и не настолько важно. Сможешь ли ты жить на Айдаре? В мире, где снимаются всякие ограничения? Где то, что раньше вселяло ужас, может стать частью твоей повседневной жизни? Способна ли ты будешь принимать себя такой, какой вынужденно сделает тебя магия этого мира? Сможешь ли пересилить собственные страхи перед неизбежными переменами? Или стремление вернуться на Землю окажется сильнее навязанной неизвестности? Открою тебе маленький секрет — в своем родном мире ты сможешь прекрасно жить, даже будучи истинным вампиром. Да, да, не удивляйся. Магический фон Земли почти нулевой, а кое-где и вообще отрицательный, что вампиров и убивает, но есть такие червоточины, как места силы, где концентрация магии вполне пригодная для нормального существования зависимых от нее существ. Поселившись рядом с таким источником, ты сумеешь избежать большинства проблем. Тем более, найти их не такая уж большая проблема, достаточно полчаса покопаться в Интернете. Только помни — любой мир нуждается в Вершителе.
Как же у него все складно получается! Особенно легко быть свободной и независимой в выборе, когда тебя на каждом углу убить пытаются. Но прежде чем принять хоть какое-то решение, надо сначала суметь выжить в принципе. А я, кажется, перед тем как попасть сюда, находилась не в лучшем состоянии.
— Именно поэтому ты сюда и попала, — продолжил бессовестно подслушивать мои мысли Свиярс. — Ты здесь и сейчас точно так же, как и там, с ними. Но это пока. Вопрос лишь в стремительности времени. Там, куда ты вернешься, никто не заметит твоего длительного отсутствия. Но имей в виду, Айдара беспощадно уничтожает все, что не подчиняется ее законам и магии. Ты — истинный вампир, успевший пройти инициацию на самой границе перехода. Тебе необходима кровь, хочешь ты этого или нет.
Кажется, что-то подобное я уже недавно слышала. Ладно, эту животрепещущую тему замнем пока, тем более что с моими личными заморочками мы худо-бедно разобрались. Поговорим о другом.
— Кто поставлял Вадиму вампиров? — в лоб спросила я, не желая больше ходить вокруг да около. Должна же я сделать Стефианиру прощальный подарок. Он его честно заслужил.
— Чужая память в нужное время подскажет.
Тьфу! Опять он за свое! Что за несносный мужчина?
И ведь вижу по глазам, больше он мне ничего по этому поводу не скажет. Как я с ним жить буду, спрашивается, если за пару часов знакомства мне уже раз пять его придушить хотелось? Надеюсь, он работает на три с половиной ставки, и морочить мне голову ему будет просто некогда.
— Для тебя, лапочка моя, я сумею выкроить время, несмотря на плотный график, — клятвенно уверил меня новоиспеченный жених и снова устроился на подлокотнике моего кресла. Хвосты словно бы случайно скользнули по моим коленям, и я не удержалась от искушения — потрогала один из них кончиками пальцев. Теплый и удивительно мягкий велюр, как у кошек породы сфинкс, а еще какое-то странное, еле уловимое ощущение… не успела понять, чего, потому что предмет изучения у меня живенько экспроприировали со словами:
— Не стоит искушать судьбу, ни свою, ни мою. — И голос такой нежно-предупреждающий, что совершенно непонятно — угрожает или намекает. — А теперь нам пора ненадолго расстаться, Светлана. — Свиярс пристально посмотрел мне в лицо. — Межмировое пространство не место для простых смертных.
Собственно, чего-то подобного я и ожидала. А где еще вода может принимать самые причудливые формы сама по себе, а пачки сигарет — появляться из ниоткуда? Ни там ни тут. Не ангел, но и не бес. Уже не жизнь, но еще и не смерть.
— И куда ты меня денешь до тех пор, пока я тебе не понадоблюсь? — с легким сарказмом поинтересовалась я. Изображать пыльный скелет в шкафу очень не хотелось.
— Твоя душа сама найдет нужный путь. — Хранитель Тайн наклонился ко мне так низко, что наши губы почти соприкоснулись в подобии поцелуя.
— А как же Стефианир? — напомнила я на всякий случай, невольно отстраняясь. Вдруг у него склероз давно прогрессирует, возраст-то далеко не юношеский, а органайзера или хотя бы ежедневника я в пределах видимости не наблюдала.
— Когда твой муж добровольно откажется от тебя, все связи сами собой разрушатся, — похоронным набатом последовал предельно четкий ответ, но осмыслить его до конца я не успела. Голова начала немилосердно кружиться, не давая возможности ни на чем сосредоточиться. Наверное, воздух межмирового пространства и правда плохо действует на кровообращение. Хочется верить, что Хранитель Тайн знаком с основами сердечно-легочной реанимации, чтобы вовремя вернуть меня… да хоть куда-нибудь! Или он как раз и собирается законсервировать свою названую невесту в бессознательном состоянии до лучших времен?
— Помни, каждому миру нужен свой Вершитель.
Татуированное лицо Хранителя Тайн окончательно расплылось перед глазами, и я провалилась в густую непроглядную тьму.

 

— Фух, Светка! Как же ты нас напугала! Я чуть не ослеп от устроенного тобой фейерверка!
Не успела я открыть глаза, как мне тут же предъявили претензию.
Надо мной низко склонилось обеспокоенное лицо мужа в треснутой оправе очков и нагло заслонило весь окружающий обзор, поэтому понять сразу, в каком мире нахожусь, у меня не получилось. Странно, но голова была ясной, мысли — четкими, а память — прекрасной. Даже слишком прекрасной для вышедшего из глубокого обморока сознания.
Бесцеремонно отстранив досадную помеху, я села и с замиранием сердца осмотрелась по сторонам. Лес, поляна, заходящее солнце сквозь прозрачные облака бросает рассеянные лучи на стоящих в сторонке вампиров. Глафирена, скрестив руки на груди, взирает на меня с видом беспристрастного инквизитора на допросе закоренелого еретика.
У меня невольно вырвался вздох облегчения. Нет, я ничего не имею против своего родного мира, но… Это самое «но» как раз вышло откуда-то из-за моей спины и, присев рядом на корточки, осторожно коснулось ладонью моей щеки. Его пальцы окрасились багровой кровью. Теперь я такой же вампир, как и он сам. Стефианир виновато опустил глаза и принялся покусывать верхним клыком нижнюю губу.
Да знаю я, знаю! Ты, наперекор всему и всем, хотел, чтобы я оставалась сама собой, чтобы мне ничего не мешало сделать сознательный беспристрастный выбор, чтобы мне не в чем было упрекнуть тебя. Ты даже смерть завязал на мне, чтобы отплатить за свою спасенную жизнь не потому, что долг платежом красен, а потому… Как же мне хотелось бы знать почему!
Вечерний ветерок колыхнул непослушные темные волосы вампира и донес до меня легкий аромат лавра. Понимание пришло мгновенно и, как всегда, с убийственной ясностью.
— Ты знал?! — оказывается, я еще способна сильно удивляться.
— С самой первой встречи, — еле слышно ответил скрытный паразит.
— Но как?! Почему?! За что?! И ты молчал?! Тебе не стыдно?! — Что именно подразумевала под этими вопросами, я и сама, пожалуй, не знала, но задать их была обязана просто по определению.
— Ты бы все равно не поверила.
Универсальная фраза на все случаи жизни, но как же она бесит!
— Ах ты… А я… Да у меня… Чтоб тебя… — Меня словно прорвало на недосказанности.
Избыток чувств и возмущение не давали окончательно сформироваться ни одной мало-мальски вразумительной угрозе. От этого я еще больше распалялась, но потом вдруг резко успокоилась. А ведь Стеф прав! Скажи он мне тогда, что мы являемся двумя половинками одной души, я бы первая отвела его за ручку в ближайший пункт приема душевнобольных и сама сдалась бы с повинной. Действительно, нужно сначала пройти определенный путь, чтобы суметь правильно принять и по достоинству оценить происходящие в твоей жизни события. Особенно такие!
Голова шла кругом, мысли путались, сердце стучало как сумасшедшее. Но один вопрос крутился в голове назойливой мухой.
— Но если ты знал, значит, ты… — Слово «Вершитель» я не хотела произносить вслух, чувствовала, что не надо, но вредный вампир прекрасно понял меня и так.
— Нет. — Он медленно покачал головой и осторожно стер с моего лица остатки чужой крови. — Я среднестатистический истинный вампир.
Улыбка вышла не слишком убедительной. Наверное, потому, что глаза продолжали оставаться слишком серьезными.
— Но как же тогда?..
— О чем это они? — подозрительно поинтересовался Вадим у стоящей рядом Глафирены. Мой дражайший супруг абсолютно ничего не понимал, но нутром чуял — происходит что-то неладное. И самое ужасное — его это совершенно не касается!
— Не знаю, о чем они, но нам нужно убираться отсюда, и как можно скорее, — тоже не слишком довольная последними событиями, процедила сквозь клыки блондинка из клана Зварру и напряженно осмотрелась по сторонам.
— Нет, подожди! — До очкастого гения начало медленно, но верно что-то доходить. — Это моя жена! Это мое детище! Это мой единственный удачный экспериментальный образец! — В последнюю фразу он вложил гораздо больше эмоций и чувств, чем в предыдущие две вместе взятые.
Моя доведенная до крайности бестактным вмешательством половинка хищно оскалилась и поднялась во весь свой немалый рост. За то, что профессор Назаров влез со своими глупостями в самый ответственный момент нашего волнующего разговора, я и сама готова была вцепиться ему в глотку.
— Шоколадный мой, твоя жена теперь истинный вампир, и в связи с этим у нас могут очень скоро возникнуть серьезные проблемы. Твоя пылкость сейчас не слишком уместна. — Вампирша ухватила ревнивого ученого за шиворот и без каких-либо трудностей задвинула его себе за спину, не давая попасть под горячую руку разъяренного брата. — Стефианир Кронест! — В ее голосе зазвенела сталь. — Погнали отсюда! Объясняться будете позже. Выброс энергии инициации был слишком велик. Вся Айдара уже наверняка в курсе. Скоро сюда стекутся все высшие человеческие маги, энергетически зависимые твари и прочая магическая шушера. Тогда нам точно не поздоровится. Если выедем прямо сейчас, возможно, успеем добраться до эльфийских земель.
— Уже не успеем, — с какой-то обреченной уверенностью констатировал Стефианир, глядя куда-то поверх Глашки.
Тут я, да и все остальные тоже, заметила, как вокруг некогда уютной полянки сгущается плотная густая тьма. Она непроглядным туманом окутывала ближайшие к нам кусты и деревья, превращая их в мертвую безжизненную субстанцию. И это не была приближающаяся ночь. Мгла наползала так медленно, что делалось жутко. Ее отдельные клочья слизывали траву и листья, словно подтаявшее на жаре мороженое. Сомневаться в том, кто пожаловал на «огонек моей инициации», не приходилось.
Вампиры дружно, как один, опустились на колени. Остались стоять только мы с Вадимом и… Стефианир. Я храбро встала рядом с любимым мужчиной, плечом к плечу. Назаров привычно спрятался за наши спины, бормоча что-то среднее между молитвой и проклятием.
Мгла величественно выпустила из своих объятий Лик Справедливых. С нашей последней встречи они нисколько не изменились. Все та же холодность, надменность и высокомерие.
Бесцветные глаза Иинсы равнодушно скользнули по спинам коленопреклоненных вампиров, чуть дольше задержались на совершенном стане Глафирены и только потом взяли под прицел нас. Наверное, привыкнуть к этому безжизненному взгляду невозможно, но мне удалось встретить его прямо и бесстрашно. Стефианир, напряженный, как натянутая тетива, скрипнул от злости зубами. Ничего хорошего ждать от повторной встречи с альбиносом и его приспешниками не приходилось, это понимали все. А я точно знала — она будет последней. Нет, страшно почти не было. Я уже столько раз готовилась к смерти в последнее время, что страх несколько притупился. Это как поход к стоматологу — пока собираешься и едешь до клиники, поджилки трясутся, все внутри дрожит, голова кружится, челюсти сводит, а как сел в кресло — наступает удивительное спокойствие. Потому что отступать уже поздно. Так и здесь, с той лишь разницей, что из кресла стоматолога еще можно позорно сбежать, а для нас уже отступление невозможно в принципе.
— Кажется, некоторые так и не прониклись почтением к Лику Справедливых, — раздался над поляной низкий голос Иинсы.
Если это белобрысое чудовище рассчитывало, что мы сразу падем ниц, то сильно просчиталось — никто даже не дернулся.
— У нас проблемы с субординацией, — за всех троих ответила я, нимало не смущаясь.
Меня смерили холодным пронизывающим взглядом.
— А ты сильно изменилась, чужачка.
Я нагло усмехнулась. «Ты даже не представляешь насколько, — подумала про себя. — Теперь, по крайней мере, мне есть за что побороться даже с таким напыщенным и всесильным противником, как ты. Моя душа сделала свой окончательный выбор. И вместе с ним приобрела необходимые знания».
Окружающее пространство подернулось легкой рябью, поблекло и уже ярко проявилось до боли знакомыми стенами, стрельчатыми окнами и спиральным мозаичным полом того самого зала, где проходила наша первая незабываемая встреча с Ликом Справедливых. Зал был полон клыкастого народу. Карилен, Стирх, противный тип из Веерхов… Я успела заметить еще несколько знакомых лиц, скользнув по собранию быстрым взглядом, но отвлекаться от главного «героя» надолго не рискнула. Что ж, Иинса неплохо подготовился — создал максимально выгодные для себя условия, устроил грандиозную массовку собственного предстоящего триумфа и ясно показал обнаглевшим до предела выскочкам малую толику своих магических возможностей.
— Предлагаю продолжить так неудачно прерванный в прошлый раз разговор. — Мне вернули равноценный оскал. — Никто не против?
Причем нас не спрашивали, нас ставили перед фактом.
— А разве был разговор? — не преминула удивиться я, стараясь не отвлекаться на резкую смену декораций. — Кажется, тогда была банальная демонстрация силы без права на помилование.
— Однако ты до сих пор жива, — сухо произнес альбинос. Всего лишь досадная констатация факта, но от нее веет могильным холодом. Правильно, никто не любит признаваться в собственных ошибках. И чем больше власти, тем уязвимее самолюбие.
— Не твоими молитвами.
— Светка, с ума сошла?! — пискнул за спиной не на шутку перепуганный Вадим и довольно ощутимо ткнул меня кулаком в спину. — Если самой жить надоело, о других подумай.
— Да не вопрос, — тут же уцепилась я за его малодушие. — Откажись от меня, и у тебя появится вполне реальный шанс остаться в живых.
Не знаю, насколько своевременно я пытаюсь решить этот вопрос, но более удобного случая может ведь и не представиться.
— Да пошли вы оба… — слишком легко и излишне откровенно высказался мой дражайший супруг. — Я не хочу сдохнуть в самом расцвете лет!
Вокруг ничего не изменилось. Не сработало.
— А придется, — на самой грани слышимости прошептал Стефианир.
Он тоже прекрасно понимал, что у нас нет шансов, но сдаваться без боя не собирался. Я вообще заметила, что упрямство — отличительная черта клана Зварру, и оно сейчас просто перло изо всех щелей моего обожаемого вампира. А разрушилась наша смертоносная связь или нет, я так и не поняла.
— Правильно мыслишь, мой мальчик, — удовлетворенно кивнул Иинса.
— Что, сыном меня назвать язык не поворачивается? — едко поинтересовался Стеф, твердо глядя в холодные бездушные глаза, в которых всего на миг появилось странное выражение, очень похожее на смятение, но быстро пропало. Подозреваю, кроме меня этой неконтролируемой слабости никто не заметил — вампиры слишком увлечены своим раболепием, Вадим от страха изображает осиновый лист на ветру, Стефианир… вот он, пожалуй, мог и заметить, но не уверена, слишком уж он зол на своего новоявленного папашку.
А наше белобрысое владычество, оказывается, не так уж и непрошибаемо. И напрягало его, похоже, не столько наличие сына как такового, сколько прилюдная (точнее, привампирная) огласка сего прискорбного факта. Я о непростом происхождении младшего наследника клана Зварру смутно догадывалась, помню его темную ауру при произнесении клятвы, но не думала, что все так сильно запущенно. Остальные, судя по звенящей тишине в зале, вообще пребывали в состоянии шока.
— Тебе так не терпится назвать меня папой? — выдержав красивую театральную паузу в стиле Станиславского, криво усмехнулся альбинос. Отцовские чувства, кажется, его и раньше-то не особо мучили, а уж сейчас отстаивать родительские права он тем более не собирался. Такие, как он, не способны испытывать других чувств, кроме зашкаливающего эгоизма.
— Мне не терпится банально выдрать твои ядовитые клыки! — бросил открытый вызов Стефианир.
Холодные и равнодушные телохранители Иинсы рыпнулись было на корню уничтожить досадное недоразумение, по глупости вздумавшее угрожать их обожаемому повелителю, но альбинос остановил их коротким движением руки. Гворс и Меилен покорно застыли с обнаженными мечами цвета искристого льда, но прятать их в ножны пока не торопились, готовые по малейшему знаку пустить в ход свое смертоносное оружие.
— А силенок хватит? — преисполненный чувства собственного превосходства вновь усмехнулся Иинса. Такое впечатление, что ситуация его забавляет, не больше.
— Проверим?
За спиной Стефианира заклубилась темная непроглядная тьма. Точно такая же, как у его отца. Она мощной силовой волной откинула нас с Вадимом в сторону, словно мы были невесомыми пушинками. Я спиной врезалась в кого-то, быстро обернулась — Карилен. Рядом злобно зыркнул в мою сторону противный тип из Веерхов, жалея, что такая лакомая добыча не попала в его мстительные ручки. Я прямо видела, как он мечтает сжать свои пальцы на моей нежной тонкой шейке. А вот фиг тебе!
Вадиму повезло меньше, его никто ловить не торопился, и он упал прямо мне под ноги. Правда, вынырнувшая откуда-то Глафирена быстро оттащила его к себе поближе. И что она нашла в этом двуличном трусливом чудовище?
— Карилен, какой крови ты молчал?! — тихо прорычал Веерху, продолжая напряженно следить за разворачивающимся перед клыкастым собранием действом. — Понимаешь, чем тебе это теперь грозит?!
Глава клана Зварру не посчитал нужным отвечать. Он понимал. Ответ придется держать перед всеми кланами разом, которые вправе потребовать объяснений столь вопиющей и даже по-своему подлой скрытности. Единственный потомок самого Иинсы — событие из ряда вон выходящее и может иметь далеко идущие последствия. Собственно, уже имеет. Только сейчас Карилена больше волновал исход сумасшедшего поединка и жизнь племянника, безрассудно бросившего вызов самому сильному мира сего.
Иинса ударил сразу, без предупреждения. Сгусток тьмы сорвался с его пальцев и пушечным ядром полетел в Стефианира. Я сдавленно охнула, приготовившись к худшему, но младший наследник легко отбил первую неожиданную атаку, выставив перед собой пелену все из той же непонятной тьмы.
Вампиры дружно подались в стороны, значительно увеличивая место схватки, некоторые вообще позорно сбежали из зала. Правильно, мало кому хочется пребывать в эпицентре таких судьбоносных, но очень вредных для здоровья событий. Меня тоже оттащили подальше от опасной близости перекрестного огня.
Стефианир не заставил себя долго ждать и послал свой «ответ Чемберлену», но его смертоносный снаряд просто впитался в окружающую Иинсу мглу, не причинив тому ни малейшего вреда.
— А ты, оказывается, вошел в силу, щенок, — зло констатировал альбинос и послал сыну темную энергетическую сеть. Его неприятно удивили внезапно открывшиеся способности кровного противника.
— Наследственность не пропьешь, — в духе моего мира отозвался Стеф. Сеть он поймал и, подпитав ее собственной магией, послал обратно.
— Зато ее можно уничтожить. — Новая атака Лика Справедливых, только теперь мощнее и яростнее.
— Осталось выяснить, в чьем же лице. — Наследник клана Зварру держался спокойно и уверенно. Он прекрасно понимал, с кем имеет дело и чем, скорее всего, кончится эта битва, но собирался стоять до конца. Пока ему это неплохо удавалось.
— Жаждешь занять мое место, глупый мальчишка?! — подрастерял былую невозмутимость Иинса.
Назад: Часть вторая У ВАМПИРОВ СВОИ ПРИЧУДЫ
Дальше: Эпилог