Глава 7
ПУТЬ НА СЕВЕР
— Он выбрался, — было первым, чем нас «обрадовал» Зак. — Перебил всех айтаров, понял, что мы его обманули, прорвал пленку между мирами и выбрался. Уже стал на след и бежит дальше.
Ну что, братья-товарищи, съели? Убедились, что нашего, родного крэга никаким чертям в аду не одолеть? То-то же, или вы думали, что мы от него просто так, как два зайца от голодного волка, убегаем? Даже чувство патриотизма проснулось, приятно же, что наш убийца их убийцам пришёлся не по зубам, или что там у них вместо зубов. Приятно, но страшно, черт побери, ведь счёт крэга к нам с каждым таким происшествием только возрастает. Ну да ничего, мы ещё не закончили, вот заманим его в Снежный Замок, и… И что-нибудь придумаем. Я в этом почти уверен.
Ну да ладно, крэг — крэгом, а дорога — дорогой. Двинулись дальше. Вчера старший брат отчитывался, теперь младшего пора.
— Мердок, если ты ходил к замку — что нас ждёт по дороге на север? Можешь кратко обрисовать потенциальные опасности?
— Я попробую, — кивнул воин. — Людские поселения тянутся вон до тех гор, видите, на горизонте, это Северный Хребет, он защищает наши земли от холодных и злых ветров Арктики. Но вы не бойтесь, эти горы хоть и высоки, но достаточно пологи, и мы всегда сможем найти проводника. По ту сторону гор полосой тянутся таёжные леса, в них люди не живут, но всегда находятся охотники-сорвиголовы, готовые ради пушного зверя рискнуть своей жизнью, основная опасность тех лесов — гигантские снежные волки, способные слиться со снегом и незаметно подкрасться к совей добыче. Ещё дальше на северо-запад леса спадают, и идет полоса обледеневших болот — вы должны быть осторожны, север сковал их коркой льда, но в глубине бьют теплые ключи, они подтачивают лед и кора может в любой момент проломиться. — «Пока опасностей не вижу, о волках и вовсе промолчу, а провалюсь под лед — пойду дальше по дну, мне не привыкать». — И лишь за болотами начинаются владения Снежного Замка…
Ну почему? Почему опять замолчал на самом интересном месте? Вот актерская привычка, довести до кульминации, и затаить дыхание, чтоб все напряглись, чтоб все оценили трагизм ситуации и накал страстей! Ладно, пусть будет так, даже виду не подам, что меня подобная манера останавливаться на самом интересном месте несколько напрягает, начал — соизволь довести до конца. Или он вообще продолжать не будет? А, понял, это он типа со своими воспоминаниями боролся, ну тогда ладно, тогда прощаю. Пусть продолжает.
— Владения Снежного Замка смертельно опасны. — «А то я ещё этого не понял!» — И в первую очередь тем, что магия там не стабильна, там заканчивается власть наших богов и начинается власть хозяина Снежного Замка…
А вот это уже интереснее, пока ещё ничего не понял. Главное, чтобы Зак понял, по всем вопросам волшебства он у меня эксперт. Но уже определённые ассоциации начали складываться. Земли вокруг Снежного Замка, как я понял, чем-то похожи на памятный нам лес. Псевдоживые, изменчивые, способные закружить и сбить с пути, только со своим, северным колоритом. Никаких добродушных мальчик-с-пальчиков, никаких веселых клоунов, всегда готовых угостить яблоком из собственного сада. Зато медведи были. Только уже белые, белые медведи-призраки, способные возникать из пустоты и исчезать в неведомом направлении. Дождь из ледяных игл, каждая из которых с легкостью пробивает сантиметровый слой стали, снежный дух, готовый с радостью закрутить тебя и поменять местами все стороны света. Белые великаны, куда же без них, большие и неповоротливые, они заговаривали путников до смерти, под их монотонную речь любой человек засыпал, замерзая во сне на веки. А ещё в землях вокруг замка царил страх — далеко не все там гибли, но картины гибели, картины ледяной смерти, картины людей, прикованных морозом, заставляли даже самые храбрые сердца усомниться, повернуть назад… Ладно, последнее меня меньше всего волнует, тот, кто брал штурмом храм Хта-Птицеглавого, и при этом даже не потерял сознание от отвращение, когда приходилось идти по колено в истерзанных телах, принесённых в жертву проклятому богу, ничего не испугается. Тогда, кстати, единственный раз на моей памяти пришлось рука о руку с некромантами Салдарабада воевать, а пока мы алтарь крушили, элитные части Гартахара и отборные маги Княжества Тиавели нас прикрывали от атак обезумивших фанатиков. Хта-Птицеглавый и его культ крови достал абсолютно всех, даже скупые работорговцы Айпира три когорты наёмников на штурм отправили. Когда надо, мы ещё не разучились сплочаться…
— Но самое страшное, — заканчивал Мердок, — в том, что Снежный Замок проклят! Тот, кто погиб, пытаясь в него проникнуть, никогда не обретет свободы, его душа до скончания времён обречена страдать и скитаться, не ведая покоя!
И это самое страшное? Да ну ладно, лично я умирать пока ещё не собираюсь, а значит и моей душе такое посмертие не светит. А укоризненные взгляды, типа «как несправедливо, вы ещё живые, а мы уже мертвы», только иного заядлого романтика и испугают, нормальный человек лишь пожмет плечами, «сами виноваты, вас сюда за уши никто не тащил», и дальше пойдет. Если, конечно, я правильно Мердока понял, и страх именно в смертной тоске, которую души навивают…
— Но ведь ты один раз уже через все эти испытания прошел? — уточнил Зак.
— Да. Я шел два месяца. Я скитался, я замерзал, я сражался за каждую пядь земли, за право сделать следующий шаг, я был слишком молод и горел желание совершить великий подвиг…
— Все горели, а ты совершил! — поспешил обрадовать брата Ремелин. — Ты прошел, ты вернулся, и это главное!
— Два месяца? — уточнил я.
— Да. Иные блуждают годы, но я…
Но нам придётся уложиться за два-три дня. Это максимум. Это на все, и на горы, и на таёжный лес, и на ледяное болото, и на земли призраков, крэг из тех врагов, которые ждать не будут. Ладно, посмотрим, пока ничего такого, что может смутить истинного паладина, я ещё не услышал.
Слухами земля полнится, опять наша слава идет впереди нас, и люди стоят вдоль дороги, провожая любопытными взглядами. На этот раз уже без плакатов и флажков, Мердок и Ремелин — слишком известные в этом мире личности, и, как я уловил из шепота толпы, нас четверых уже воспринимают не иначе как благородных героев-самоубийц, которые направляются в сторону Снежного Замка. Почти правильно воспринимают, мы и герои, и благородные тоже, вот разве что суицидальных наклонностей за собой пока не замечал. Хотя, с другой стороны, в народе говорят, что в солдаты идут только несостоявшиеся самоубийцы… Тоже в этом есть логика, особенно у нас, в королевстве, где никогда не было воинской повинности и желающих послужить на благо родине всегда хватало.
По мере приближения к горам Зак начал заметно нервничать, сбиваться с ритма, на его мальчишеском лице протянулись две глубокие морщины — кто-то другой мог бы и не заметить… Нет, с ним определённо что-то происходит. Губы хмурит, но молчит, как айбалорский партизан. И будет молчать, до тех пор, пока я из него клещами правду не вытяну.
— Зак, что случилось?
— Ничего! Все в порядке! — «А кричать зачем?»
— Что-то с Линой?
— Нет! Да… Не знаю… Она за нами отправилась… Решила, что нам может понадобиться её помощь…
— Но ты ведь говорил, что ей от Замка Лисьего Короля отдаляться нельзя?
— Говорил! И сейчас говорю! Вот в этот самый момент! И знаешь, что она мне отвечает? «Это не важно, я королева, я сильная, я справлюсь!» С чем она справится? И так должна из дома не вылезать, ей разум по чистой случайности вернулся, а потеряет опять, будет раз в году, на одну ночь, разумной становиться…
— Простите, что я вмешиваюсь — но правильно ли я понял, что Королева идет по нашему следу? — вступил в беседу Ремелин.
— Да. Только не по следу, а лисьим путём, она уже завтра нас нагонит…
— Но ей нельзя! Она — последняя из рода, у неё нет наследника, и если она погибнет, то оборвётся династия лисьих королей, и тогда все лисы мира навеки превратятся лишь в безмолвных зверей!
— А я что, как будто ей это не объяснял? Сто раз уже повторил, давайте ещё раз попробую. Нет! Бесполезно! Говорит, что тогда ваша мать станет королевой, у неё вроде бы есть все права на престол, так что ничего страшного, но больше дома сидеть она не может…
Теперь уже тяжкие раздумья на трех физиономиях сразу, как всегда, безрассудство одной молодой девицы, а проблемы у трех умудренных мужиков… Теперь они будут не о том, как до Снежного Замка добраться думать, а о том, как своей королеве лисью шкуру спасти. И чего, спрашивается, ей приспичило на север пуститься, неужто пчела в одно место ужалила…
— Я должен с ней поговорить! — решительно заявил Ремелин. — Она должна одуматься, наша мать никогда не захочет занять престол, она отказалась от своей породы! Зак, я обязательно должен с ней поговорить!
— Попробуй, — пожал плечами Зак. — Только без меня. Мне она уже не отвечает, обиделась, и где её найти я тоже не знаю.
Мне бы их проблемы… Честное слово, у нас что, неприятностей больше нет? Ну захотелось одной баламутной девице по миру пройтись, ну так это её проблемы! Нам зачем головы ломать? Я, например, не ломаю, один раз её уже приласкал кулаком по голове, и второй раз смогу, если слишком наглеть будет. Правда, тогда у меня магическая поддержка была, в лице чародейки и заколдованного попугая, ну да ладно, и сейчас как-нибудь справлюсь. О другом надо думать. Например, о горах.
Хотя, какие это горы… Высокие — есть такое. Вершины в снегу, сопряженный с угломером дальномер услужливо сообщает, что до четырёх с половиной километров. Только всё равно на горы не похожи. Ни отвесных скал, ни глубоких ущелий, ни острых пиков — просто очень высокие холмы. Очередной феномен местной геологии, ну так ведь это восток, тут движению материковых плит законы не писаны. Может, какой-то могучий чародей их наколдовал, в порыве гнева, а может это верхушки яиц огромной космической черепахи, через миллион лет из них вылупятся маленькие черепашонки и полетят за мамой в открытый космос. А что, очень может быть, тут, на востоке, я скоро вообще разучусь чему-либо удивляться.
Эй, а чего это все такие грустные? Неужто из-за какой-то лисицы? Выше нос, господа, больше, чем воевать, я не люблю разве что воевать в компании пессимистов. Кстати, как она вообще нас собирается нагнать?
— Сколько времени займет у неё дорога?
— День… Два… Может три или четыре… Пути лисьи неисповедимы, — пожал плечами Зак. — Она сама не знает, никогда не ходила так далеко от дома. И никто из лис не ходил, даже её отец!
— Даже отец? — «А вот и отличная идея, если Зак умный, поймет». — Ты уверен, что лисий король никогда не был так далеко на севере?
— Я… Лина так думает… Отец ей всегда говорил, что это смертельно опасно…
— Наверно, — киваю головой, жаль, что под шлемом этого никто не видит. — Там, на севере, наверно, лежат несметные сокровища погибших героев…
Догадался? Догадался. Не просиял, но успокоился, я так и думал, что парень хорошо даже очень завуалированные намеки понимает. Смекалистый. Должен был сообразить, что раз Жизнь, белый кинжал, последний раз видели у некоего Адриана Ниабела, который сгинул на севере, а потом он оказался в Замке Лисьего Короля, то, вполне возможно, что в одну из ночей старый король своими путями пробрался на север и одолжил у погибшего героя легендарное оружие. А значит это можно, значит Лине ничего особо страшного не грозит, ну ослабеет немного, так ведь мы будем рядом, если что, сможем прикрыть лисёныша…
— Мердок, Ремелин, а почему вообще ваша мать отказалась от лисьей натуры? И вы тоже, как я понимаю, почти не поддерживаете с ними связей, ведь они ваши родственники?
— Это старая история… — вздохнул Мердок. — Мать никогда не говорила, но мы с братом интересовались… Она что-то не поделила с прапрадедом нынешней королевы, и поклялась, что больше никогда не ступит на землю лис… А мы лисы только на половину, у Ремелина отец был из волшебников, а мой у матушки в трактире работал… Она его очень любила, а он прожил сто пятнадцать лет, и умер от старости… До сих пор не может забыть, теперь она со всем в трактире сама управляется…
— Это точно, — кивнул Ремелин. — Я был у неё три дня назад, бедная, ей так тяжело, совсем хозяйство запустила, а ведь некогда слава её трактира по всему миру гремела… Мердок, ты бы хоть иногда матушку навещал, она так по тебе скучает… Одна-одинешенька, и на кухне, и в зале, и готовит, и прибирает, люди её сторониться стали, ей даже поговорить не с кем…
— Так у неё ж слуга есть, — автоматически вставил я свои пять копеек, хоть Зак и подавал мне какие-то непонятные знаки.
— Слуга? — удивился Ремелин. — Нет у неё никакого слуги, она вообще никогда слуг не держала, трактир — это дело семейное, мы ей раньше по хозяйству помогали, а потом наши дороги разошлись…
— Я боюсь, Ремелин, — тем временем горестно вздыхал Мердок. — Боюсь воспоминаний… В этом трактире прошло все мое беззаботное детство, я боюсь, что если туда вернусь, я больше никуда оттуда не уйду, а у меня ещё столько незаконченных дел в змеином городе…
Ну слава богу! Зак со своей Линой успокоился, братья на воспоминания молодости переключились, не самое оптимистическое настроение, но жить можно. Только я не понимаю, в чем со слугой прикол? Ну служит он, или она, полы моет, что в этом такого необычного, в каждом трактире такое есть, какой же хозяин будет сам со всем хозяйством справляться? И почему мне Зак подмигивал, он что-то знает, о чем не знаю я? И о чем лучше не говорить при братьях? Попробую спросить, только так, чтоб старик с богатырем ничего не заподозрили…
— Зак…
— Рем, а у тебя вообще бывали когда-то галлюцинации? Когда тебе казалось, что ты видишь человека, а его на самом деле нет? Причём ты его видишь, ты с ним общаешься, он тебе что-то рассказывает интересное, полезные советы дает, а потом вдруг выясняется, что его кроме тебя больше никто не видит? Даже твои друзья? То есть они делают вид, что верят тебе, и к советам прислушиваются, но на самом деле никого не видят, а просто не хотят тебя обижать? Знаешь, наш разум — такая интересная штука, а подсознание иногда такие интересные игры выдает…
Игры разума? Ну что же, молодец, Зак, объяснил — выходит странное бесполое существо я выдумал, и про то, как Мердока найти, мне подсознание подсказало… Я в это, конечно, не верю, это даже для востока уже как-то слишком, но вполне вероятно, что это был какой-то невидимка, который притворился слугой специально, чтоб нам помочь… Неведомый доброжелатель — а что, у нас не только врагов, а и друзей в восточном мире хватает, хотя я не слышал про выборочное заклинание невидимости, когда два сильных мага не видят человека, а простой паладин видит…
— Кстати, Ремелин, а правда, что лисы способны любого невидимку заметить? — так, между делом, спросил Зак, который вовсе не читает мои мысли.
— Сущая правда, — кивнул волшебник. — Это дар Великого Лиса, мы, в ком течет хоть капля лисьей крови, видим то, что есть, а не то, что отражает солнечный свет…
— А змеи видят все то, в чем есть хоть капля жизни, — вставил свои пять копеек Мердок. — Они говорят, что всякая жизнь обладает своим, внутренним светом, но мне пока его не удалось увидеть…
Ясно. Не про «внутренний свет», про то, что это не мог быть невидимка. По мнению моих собеседников, понятное дело, я остался при своём — уж что-что, а игры своего разума с реальным существом я никогда не перепутаю. Ни на западе, ни на востоке. Случай в лесу айтаров — исключение, там я был под действием магической алхимии.
Горы приближались. И чем ближе они были, тем яснее я понимал, что первое впечатление было обманчивым. Хоть они и пологие, но преодолеть их будет отнюдь не так просто. Даже мне, паладину — доспехи позволяют плыть под водой, падать с большой высоты, лазить по стенам и отвесным скалам, пробиваться сквозь земную твердь, но в том-то и дело что тверди не было! Горы были рассыпчаты, легкая природа, которая плыла под ногами. Не удивительно, что они такие пологие, но как они за столько лет вообще устояли? Не горы, а дюны высотой в несколько километров, покрытые снегом дюны далеко от побережья — их должен был развеять ветер, но вместо этого они тут стояли, судя по всему, не один десяток тысяч лет. Даже Заку будет не легко пролевитировать на такую высоту, что уж говорить обо мне. Самый простой выход — промораживать себе дорогу, есть в доспехах специальная холодильная установка, как раз на такой случай, позволяет по любым зыбучим пескам ходить. Вот только ходить, а не бегать, а у нас сейчас каждая минута на счету. Придётся всё же искать проводника. По словам Мердока, в этих горах-дюнах местами на поверхность выходят узкие жилы твердых горных пород, они, как внутренний скелет, как раз и удерживают на себе зыбкую массу (ну и, конечно, без магии тут тоже не обошлось), и среди местных жителей есть те, которые умеют видеть эти жилы… Я их не вижу. У них и плотность, и структура как у всей остальной горной массы, ни физически, ни магически из неё не сильно выделяются… Один из немногих случаев, когда высокая магия и технология должны уступить место простому человеческому опыту и интуиции.
— Все проводники всегда собираются у одной таверны, — заверял Мердок. — Она стоит у начала самой крупной из жил, и там мы всегда сможем найти того, кто согласится показать нам путь.
— А проводник не сильно замедлит наше движение? — поинтересовался я.
— Нисколько, — на этот раз, вместо брата, ответил Ремелин. — Я тоже бывал несколько раз в этих краях, вы просто местных проводников не знаете…
Не знаем, так не знаем — мне-то что? Найдем — узнаем, не понравится — сами будем через горы перебираться, рассыпчатый песок, даже не песок, мельчайшую пудру можно не только промораживать, а и прожигать, и если мы с Заком этим займемся, а Ремелин, большой специалист по истинному огню, тем более он на молниях умеет летать, нам поможет… В любом случае, не пропадем — крэг ещё где-то там, в районе замка графа де Герамли, хоть времени в запасе и не много, но и что прямо так, над головой топор навис, я не скажу. Скорее он ещё только поднимается.
А вот и та самая таверна. «Паследней преют горнава страника», нет, тут определённо нормы орфографии с тех пор, как граница разделила континент на две части, достаточно сильно изменились. И не сказал бы, чтоб в лучшую сторону, хотя дело вкуса, у нас тоже есть как ревнители и хранители норм и правил, так и сторонники фонетического письма со своим девизом «что слышим, то и пишем». Ремелин с Мердоком пошли проводника искать, стояли неподалеку подозрительные личности в странных балахонах, ну а мы с Заком решили в таверну заглянуть… Не корысти ради, а от нечего делать, а то потом приедем домой, и даже рассказать нечего будет, ну кроме того, как я Замок Лисьего Короля штурмовал или как две непобедимых армады у побережья сражались…
В таверне, на удивление чистой и красивой, я почему-то ждал чего-то другого, было относительно пусто — нам братья объяснили, что все охотники обычно сюда под вечер приходят, ночуют, и с утра через горы с проводником отправляются. А сейчас день, но, тем не менее, за стойкой какой-то серый тип созерцал пространство сквозь полупустой бокал, а за крайнем столиком, уютно примостившись в укромном уголке, мило ворковала какая-та сладкая парочка, он — воин в легкой кольчуге и с коротким мечом за спиной, она… Да неужели?
— Хелена?
И действительно, она! Чародейка собственной персоной, живая и здоровая, все в том же красном платье и туфлях на высоких каблуках! Как будто только вчера расстались. Только уже не одна. В смысле попугай исчез, зато рядом с ней, заключив девушку в свои широкие объятья, примостился этакий красавец. Я, конечно, не специалист, мне привычнее женскую красоту оценивать, но если попробовать посмотреть отрешенно… Правильные, мужественные черты лица, в меру грубые, в меру грациозные, белоснежная улыбка, фигура атлета, без груд абсолютно бесполезных мышц, но с явным намеком на немалую внутреннюю силу, разве что нос немножко из общей картины выбивается, нос кулачного бойца, чем-то похожий на клюв попугая, и щетину сбрить не мешало бы… Так вот он какой, дон Варак — ну что же, я Хелену понимаю, такого знатного жениха каждая девушка не прочь заиметь. А если он, помимо всего прочего, ещё и великий менестрель, чьим пением заслушиваются короли… Я уж не говорю о том, что они ещё и искренне любят друг друга…
Впрочем, мне он тоже понравился. Бывают такие люди, один взгляд — и понимаешь, что это хороший человек. Иногда, конечно, и ошибочки случаются, иные маньяки столь миловидны, что просто диву даешься, как природа не справедлива. Но в данном случае, похоже, мы имеем дело с настоящим рыцарем. Как же их мало осталось на нашем, цивилизованном западе…
Как только мы зашли, инстинктивно девушку собой заслонил, на уровне рефлекса, рука сама к мечу потянулась. А как нас разглядел, вскочил, поклонился, галантно и грациозно!
— Дон Капитон, дон Зак! Позвольте представиться, дон Варак Килч, Рыцарь Трех Лент! Позвольте выразить вам мою искреннюю благодарность и почтение!
Мы разве были знакомы? А, точно, были, только в прошлый раз ему перья и клюв мешали по полной программе представиться, как у благородных положено. Не всякий попугай говорить умеет, тот, в чьём облике таилась его душа, был как раз из породы не говорящих.
— Капитон, Зак! Ну наконец-то! — «У Хелены всё же очень красивая улыбка, завидую я её жениху, по-доброму завидую». — Как я рада! Мы так боялись, что с вами разминемся… Старый Тавол передал, что вы вчера уже приходили, но мы с Вараком тогда ещё не успели вернуться, только этой ночью мы смогли вырваться из мира мертвых… Хорошо, что вы ещё не успели пересечь Северный Хребет, а то по мере приближения к Снежному Замку магия меняется и туда очень опасно совершать вихревый перелет… Вы говорили с Мердоком? Я не смогла найти его в городе, но нам сказали, что вы с ним встречались в порту. Что он вам сказал? Судя по всему, он не смог вас убедить, чтоб вы не шли к Снежному Замку. Он вам помог?
Один из моих жизненных принципов — никогда не перебивай женщину. Хочет высказаться? Пусть. Дослушай до конца, вежливо и внимательно, и только потом отвечай. Причём на последнее — то, что было в начале, не принципиально, значимым является лишь последний заданный вопрос, и на него и следует отвечать. Хотя, для начала можно тоже поздороваться. Я ведь человек вежливый.
— Привет, Хелена. Дон Варак, очень приятно познакомиться. Можно сказать, что помог.
— Правда? Я так и знала! Он ходил к Снежному Замку, но никогда не рассказывал, что он там видел, я так надеялась, что хоть с вами он поделится этой тайной… Что он вам рассказал?
— Да много чего… — выглянул в дверь. — Эй, Мердок, иди сюда. Тут одна твоя знакомая спрашивает, что ты нам сказал.
А вот и наш богатырь, собственной персоной. Удивлен? Разве что самую малость, после последних потрясений встреча давно погибшего менестреля вместе с могучей волшебницей не выглядит как нечто, из ряда вон. Тоже галантен и вежлив.
— Здравствуй, Хелена. Дон Варак, я рад вновь тебя видеть, мы в прошлый раз не закончили наш разговор, смерть задержала на годы нашу следующую встречу. Ты должен будешь мне рассказать о жизни в царстве вечной тьмы.
— Здравствуй, мой старый добрый друг! — так тут все, выходит, друг с другом знакомы… — Я тоже рад нашей встрече! Поверь, эта история столь же скучна, как и необычна, но я потом тебе обязательно её расскажу…
— Мердок, ты пошел с ними? Но я даже надеяться не смела… Спасибо тебе, Мердок, ты — настоящий герой! — а мы, тогда надо понимать, не герои? Где в мире справедливость…
— У меня выхода не было. Они спасли моего брата, а в роду Алитур ещё не забыли, что такое честь! Я должен был им помочь, и если понадобится, я отплачу им своей жизнью! — ну вот, ещё один потенциальный самоубийца… Лично я в таких ситуациях предпочитаю платить жизнями врагов.
— Ремелин вернулся?
— Вы спасли Великого Ремелина? — хорошая пара, ещё не поженились, а уже говорят почти хором.
— Но ведь это чудо! Как бы я хотела его увидеть… Мой учитель, дон Чедер, так много про него рассказывал, он говорил, что это был величайший маг всех времён, и я всегда мечтала у него учиться…
— Ваше желание будет исполнено, прекрасное создание! Я буду рад иметь такую ученицу! — а старик ещё ничего, перед молодой симпатичной девушкой мигом на сотню-другую лет помолодел, ишь, как хорохорится! — Позвольте представиться, Ремелин Алитур — я не имел чести быть с вами знакомым, но за те несколько дней, что провел в Лебмерге, уже немало наслышан про величайшую колдунью и первую красавицу города, Хелену Хедгел, — нет, она, конечно, симпатична, но так чтоб уж первая красавица… Я бы не сказал, — как и про легендарного рыцаря и менестреля дона Варака Килча, чья доблесть прославлена в веках, а голос способен затмить соловьиное пение!
Какая трогательная встреча старых друзей… И не только старых… И не только друзей… Сейчас расплачусь. От злости, ну почему вместо того, чтоб быстренько представиться, пожать друг-другу руки и двинуться дальше, они словесами разливаются? Неужто это так важно, «ах, сударыня, вы так прекрасны», «ох, сударь, вы такой герой», «ах, какая для меня честь», «ох, я так польщена»… Прямо светский раут какой-то, сливки общества за бокалом вина обсуждают наряды и последние сплетни, один я тут в общую картину не вписываюсь, да Зак подозрительно молчалив и хмур, ни слова ещё не вымолвил. Впрочем, с ним как раз все относительно понятно. Рано или поздно он должен был понять, что Лина в него влюбилась и теперь, на полном серьезе, собирается пожертвовать собой. Это ведь так романтично, умереть ради любимого человека… Одно хороши — с возрастом гормоны несколько утихают, и ради любимого человека хочется не умирать, а жить.
Ладно, пора дать о себе знать. Максимальную громкость включать не буду, ещё не хватало, чтоб нас горной лавиной завалило, но чуточку инфразвука не помешает. Низкие частоты большой мощности хорошо способствуют взаимопониманию. В смысле после них тебя хорошо понимают.
— Мы с Заком отправляемся в путь немедленно. Ждать никого не будем. Нашли ли вы проводника?
— Нашли, — кивнул Мердок. — Он нас уже ждёт. Медлить и правда не стоит, будет лучше, если мы пересечем горы до наступления темноты.
До ночи? Всего лишь пересечем горы? Слишком медленно! Я думал за сегодня пройти хотя бы тайгу, ведь если мы не поспешим… Ладно, посмотрим — в конце концов меня с этой зондер-командой ничего не держит, будут висеть пустой обузой — брошу, заберу с собой Зака и дальше сами пойдем. Вдвоём путь начинали, вдвоём и заканчивать, интересно, Хелена с Вараком хоть догадались с собой зверя какого прихватить, или они думают вместе с нами пешком…
Не захватили, но обошлось. Ремелин и Хелена всё же маги, не из последних — я ещё в Замке Лисьего Короля понял, что местные волшебники тоже умением быстрой ходьбы владеют. Силы это забирает, конечно, что есть, то есть, но с другой стороны на то они и великие маги, чтоб силу из воздуха прямо по пути качать. А Варак, хоть и не маг, но на спине Кова-Новы, змеи-кобылы, поместился, эта тварь незаметно для остальных свой круп несколько удлинила и ещё одно седло вырастила, чтоб сидеть было удобней. А заодно копыта заменила ластами с когтями-лопастями, никогда такого не видел, но по сыпучему песку ходить, наверно, удобней, хоть я и не пробовал.
Проводником оказался укутанный с головы до ног неопределённый молчаливый субъект, за всю дорогу он не сказал нам ни единого слова, я вообще не уверен, человек ли он и умеет ли говорить — но скачет быстро! Не сам, конечно, а на козле, довольно необычном горном козле с ластами — теперь я понял, у кого змея-кобыла свою идею украла. Этот страшненький козел оказался на диво бойким животным. Когда проводник понял, что мы, в отличие от остальных охотников, которых он переводил через перевал, не собираемся отставать, то пришпорил своего козла и тот так бодро заскакал… Мы за ним едва поспевали, я даже подумать не мог, что какое-то животное может обогнать паладина — не считая, конечно, генетических мутантов из Айбалора, всяких там челлков, ну и крэга, понятное дело. Тому в этих горах-дюнах проводник не понадобится, так и вижу, как раскрывает свои якобы рудиментарные крылья и взмывает вверх… Летать крэги умеют, но не любят — по земле они перемещаются быстрее.
Подниматься было не просто… Я действительно не мог понять, как на этих идеально ровных склонах наш проводник отыскивает сокрытые жилы, покрытые лишь несколькими миллиметрами песка — но стоило Заку или змее-кобыле хоть на метр сойти с пути, как они начинали стремительно ползти вниз вместе с тоннами мельчайшей горной породы. Я, не без лишней скромности, не оступился с твердой жилы ни разу, впрочем, тут не много моей заслуги, просто система навигации внимательно фиксировала точки, куда прыгал козел проводника, и несколько корректировала мои шаги. Самую малость.
А потом я понял, почему эти горы до сих пор не исчезли. Магия. Самая обычная природная магия, феномен, который официальная теория магии допускает, как и природный ядерный реактор, но считает чем-то почти невероятным. Та пудра, которая осыпалась, которая сползла со склона, сама, без участия человека, поднималась вверх. Поднималась и занимала то же самое место, где была — так что следы за нами сами исчезали, и склон был столь же девственно чист и гладок, как и раньше. Не очень зрелищно, но зато понятно — пока магия действует, свой хлеб у проводников будет. На огромной наклонной поверхности ни одного деревца, ни одной травинки, вообще ничего, её невозможно никак отметить, и запомнить весь этот путь может или проводник, рожденный в этих горах, или же система навигации доспехов паладина. Впрочем, об этом молчок, но после одного подъёма я теперь и сам, при желании, смогу тут проводником работать.
Двигались мы достаточно быстро. Быстрее, чем я думал — просто и горы оказались длиннее. Это не один хребет, а целая система, за первым слоем холмов шел второй, третий, всего их было семь, каждый поднимался на три-четыре километра и на столько же спускался… Похоже, мысль Мердока, что мы до вечера успеем преодолеть горы, была ещё и с заметной долей оптимизма — обычные охотники преодолевали их за неделю, устраивая перевалы в низинах между хребтами, шли целыми караванами и удивленно провожали взглядами семерых безумцев. Сюда, видно, ещё не дошли вести про «золотого бегуна», так что проворная золотая статуя, два воина верхом на двугорбой кобыле, два бодрых мага, чародейка и проводник вызывали у кого замешательство, у кого шок… Хорошо хоть за оружие никто не схватился, люди опытные, поняли, что с таким отрядом связываться себе же дороже, тем более мы бежим по своим делам, никого не трогаем…
Мы успели. Не до вечера, к заходу солнца мы едва успели подняться на последний хребет, но до ночи — уже в темноте я включил иллюминацию своих доспехов и мы, игнорируя проводника, бодро съехали вниз вместе с миллионами тонн мельчайшего песка… И потом с интересом наблюдали, как он, в свете луны, ползет наверх… Проводник ничего не сказал. Он получил свою плату, не знаю сколько, рассчитывался Ремелин, и, все так же не сказав ни слова, поскакал на своём козле назад. Прямо в темноте. Раза в два быстрее, чем с нами — до меня только сейчас дошло, что все это время именно я был самым слабым звеном и остальные, при желании, могли перемещаться намного быстрее… Ладно, это не страшно. Всё равно наш разрыв с крэгом продолжает оставаться значительным. Кстати, раз уж я вспомнил про крэга…
— Зак, как наш общий друг?
— Ой… Извини, я давно за ним не следил… — «Ну понятно, Лина важнее». — Одну секунду, я попытаюсь настроиться… Ой!
— Что «ой»? — на Заке скрестились взгляды всех членов отряда, за время, пока мы перебирались через горы, Мердок и Ремелин уже успели рассказать Хелене и Вараку нашу историю. Причём, что характерно, по мере каждого следующего пересказа она обрастала дополнительными подробностями, хоть, надо признать, пока ещё была достаточно узнаваема.
— Крэг в таверне!
— Какой ещё таверне… — не сразу сообразил я. — Ты не хочешь сказать, что он сейчас в таверне…
— Матушки? — сразу видно, братья, умеют мыслить хором.
— Да, и он… и он…
— Ломает мебель, рвет на куски посетителей? — предположил я.
— Он спит.
— Спит? Зак, крэги не спят, ты это должен знать лучше меня!
— Я знаю, но, тем не менее, он спит! Ему… ему хорошо, он видит сладкий сон, но что-то на краю подсознания мешает, ему кажется, что какая-то миссия ещё не осталась исполненной, он пытается вспомнить её, прямо сквозь сон, но у него не получается…
— А матушка? — поинтересовался Ремелин, как старший и более заботливый сын.
— Она… Я не знаю, я только вижу его мысли… Он зашел в трактир, по нашим следам, там была ваша мать, она испугалась, она применила какое-то колдовство, но оно было очень-очень слабое, он даже не испугался, а только разозлился, он прыгнул… И заснул прямо в прыжке… Последнее, что он видел — удивленные глаза вашей матери…
— Она его усыпила! — заверил Мердок. — А вы так боялись! Брат, скажи… Ремелин?
Похоже, наши три специалиста по магии, Ремелин, Хелена и Зак, не разделяли оптимизм воина, даже я знаю, что заклинания парами никто не колдует. Если было первое, наверняка заготовленное заранее, страшное и смертоносное, и оно не смогло остановить, значит второго не должно было быть. Разве что второе заклинание прочитал кто-то другой, кто-то намного более сильный, то-то же старая лиса так удивилась… Я даже догадываюсь, почему, и кем мог быть этот кто-то. И я бы даже высказал вслух свои подозрения, вот только Зак бы меня попытался заверить, что игры разума усыпляющими чарами не владеют… Ладно, не важно, что движет твоими друзьями, важно, что они делают. Помогают? Молодцы.
— Он долго проспит? — вот это я понимаю, более практичный вопрос! Нед аром задал его я.
— Я… сейчас… Думаю, не больше суток, сон очень чуткий, он сам понимает, что сейчас не должно быть сна, пытается проснуться… Он очень, очень силен…
Сутки? Больше, чем достаточно — если верить карте, до замка по прямой осталось не более четырёхсот пятидесяти километров, примерно столько же отделяет нас от крэга, значит должны успеть… А всего шестьсот километров до границы, ещё триста — и родовое гнездо герцогов Лардоксии, можно сказать, что почти рядом… Но как раз сейчас я туда не могу пойти, там всей гвардии — несколько человек, даже с плазменными пушками и магическими жезлами они не остановят крэга. Нужна как минимум столичная, а лучше — войска драконьих всадников, прикрывают отряд паладинов, после чего удар наносит тяжелая артиллерия, и кольцо королевских магов лично добивает израненного крэга! Увы, это только мечты, у меня банальным образом нет времени, чтоб устроить подобную встречу, и как-то так вышло, что Снежный Замок стал нашей единственной надеждой… Даже не знаю, что делать, если там нам не помогут — наверно, сражаться и умирать. А может бежать дальше на север, к океану, и идти на дно — северный океан изобилует чудовищами, по сравнению с которыми крэг — так, милый домашний котенок, может и попадется кому на зубок… Одна беда — чудовища северного океана настолько медлительны и велики, до пятнадцати километров длинной, что использовать их можно только в борьбе с ну очень медленным и невезучим противником. Они ведь и охотятся на таких же, как сами, стометровых медуз, крабов в пол сотни метров, креветок, каждой из которых может целый год лакомиться весь королевский двор. Впрочем, силами Верхней Родии проблема с продовольствием и так решена, и самоубийц, мечтающих выйти в северный океан на рыбалку, уже давно в мире не водится.
Хорошо, что все эти твари живут только в холодных водах, у полюса, в самых глубинах, на десятки километров под водой, под толстым слоем льда… Учёные говорят, что когда-то у нашей планеты было два спутника, и второй как раз упал у полюса, пробив дырку почти на сотню километров… Именно в этой впадине и приютились все те, кого никогда не выдержат иные, не такие глубокие воды.
— Хорошо, — кивнул я Заку. — Следи за ним. Скажешь, когда проснется. А теперь всем спать.
Но все спать не стали. Более того — никто, кроме меня, не стал спать, и я тоже не стал. Но это по секрету. А все потому, что Хелена с Вараком начали рассказывать свою историю, про путешествие в царство мертвых, и, хоть практической ценности лично для меня она не несет, но ведь интересно послушать про местное посмертие… А заодно, и боевые возможности чертей, они же айтары, оценить!
— …мы уже почти закончили заклинание, — говорила девушка, — когда Лина заметила, что у неё пропал ритуальный нож, пришлось в замок возвращаться, а потом весь ритуал с начала повторять. Это почти на весь день затянулось, но, наконец, проход был открыт, и мы с Тошей попали в царство мертвых. Я не могла сориентироваться, но Тоша мне помог, он сразу же почувствовал свое тело и рвался к нему, но мы должны были быть очень осторожны. Там повсюду айтары, мы едва успевали перебраться из одного убежища в другое, и я даже не знаю, сколько бы это все тянулось, но нам повезло. Все айтары вдруг засуетились и куда-то ушли, это я теперь знаю, что как раз в это время Великий Ремелин крушил их оплот в мире живых, а тогда я просто обрадовалась. Они были так заняты, что совершенно не обращали на нас с Тошей внимания, мы держались скрытно, и ещё нам очень помог подарок Лины, плащ, подшитый лисицей! Я не знаю, откуда она взяла такую драгоценность, но он несколько раз помог нам спастись. В царстве мертвых нет магии, и если бы не Тоша, я бы никогда не нашла тело Варака, оно было глубоко запрятано в одной из штолен, среди тысяч других мертвых тел! Это страшно, в царстве мертвых не бывает второй смерти и тела там не подвержены гниению, они лежат, как живые, их глаза открыты, ты идешь, и как будто бы чувствуешь их стремление вернуться к жизни. Они звали меня, просили помочь, но я не могла. Я не знала, где по миру скитаются их души, но я пообещала им, что если найду, то обязательно помогу им вернуться. Тогда они меня отпустили, и я увидела тело Варака — он был такой же, как при жизни! Он совсем не изменился, но только теперь его душа была отделена от тела. Я не знала, как её вернуть, но Тоша мне помог, он подсказал, что лишь любовь может объединить вновь две половинки некогда единого целого, и тогда я поцеловала Варака. В царстве мертвых нет ни холода, ни тепла, но я почему-то сразу почувствовала, что его губы теплые, а через секунду он мне ответил…
— Последнее, что я помнил, — продолжал менестрель, — это встреча с лисьим королём. Я пел для него лучшую балладу в своей жизни, потому что думал, что это моя последняя баллада, но он меня пощадил. Он не стал меня убивать, а лишь отделил душу от тела, душа осталась в мире живых, а тело забрали айтары. Я больше не был сам собой, но я не был и простой птицей, любовь к Хелене удерживала меня на краю пропасти и лишь она не позволила мне окончательно угаснуть. Любовь удержала меня на краю бездны, и, когда я проснулся, то в один миг передо мной пронеслись все воспоминания. Все те годы, когда меня звали Тоша и я был попугаем, я помнил каждый миг своей жизни в облике птицы, но потом они растаяли, как утренний туман. Остались лишь чувства и смутные образы, но я знал, что мы должны спешить. Живым нельзя долго быть в царстве мертвых, это чуждый мир, мы должны были бежать…
— …но тогда я поняла, что лисий путь для нас навсегда закрыт. Лина подарила мне часть лисьей силы, а попугай, как свободная душа, всегда мог перемещаться между мирами, но когда к Вараку вернулось тело, мы были обречены. Я не могла его бросить…
— …а я не мог её держать. Она должна была уйти, иначе мы бы погибли вместе…
— …и я сказала, что лучше смерть с любимым, чем жизнь без любви…
— …но я ответил, что если она меня любит, то должна жить дальше…
— …а я сказала, что жизнь без него потеряет всякий смысл…
— …а потом мы вспомнили, что из царства мертвых есть ещё один путь. Ещё никто и никогда через него не выбирался, но мы решили рискнуть, нам было нечего терять, потому что наша любовь всегда будет вместе с нами…
— …а жизнь без любимого не стоит ничего! Мы шли по царству мертвых, не таясь, взявшись за руки, мы готовы были встретить любого врага, но на нас никто не обращал внимания. Мертвые земли опустели, айтары куда-то ушли, и в наших сердцах появилась новая надежда. Мы не знали дороги, но нас, как путеводная звезда, вела наша любовь, и мы просто шли, и шли, и шли, давно потеряв всякий счёт времени. Мы не знали, идем мы день, или год, в царстве мертвых не бывает рассветов и закатов, там вечный сумрак, там нет никаких цветов, кроме серого. Мы видели прикованные обречённые души, мы ничем не могли им помочь, лишь Молот Создателя способен разбить связующие их цепи, но мы знали, что им передается капля нашей безграничной любви, облегчая страдания на грядущую вечность. А потом мы пришли к воротам…
— …и если бы не наша любовь, то наши сердца разорвались бы от горя. Именно тут, у белых ворот, отделяющих два мира, собралась неисчислимая рать айтаров, и мы поняли, что нам никогда не пройти сквозь это войско…
— …но мы не испугались. Мы просто стояли и ждали, минуту, а может век, мы не боялись, что нас заметят, мы вообще ничего не боялись, потому что были вместе. Мы уже готовы были сделать шаг вперед, шаг, который стал бы последним в нашей жизни…
— …когда сквозь белесую пелену врат показался Он. Мы тогда ещё не знали, кто это, но он был на нашей стороне — он сражался с айтарами, сражался вечность, сражался, как бог, могучий и не ведающий страха. Он не знал, что айтары бессмертны, что после телесной гибели они возрождаются вновь, на самых глубинных уровнях царства мертвых, он хотел одного, победить…
— …и он побеждал! Ряда айтаров редели, и через минут, а может через век, мы поняли, что ничего больше нас не отделяет от свободы! Не отделяет от жизни! Не отделяет от любви! Бесстрашный крэг, а это был именно он, нас не заметил — он ушел через врата между мирами, и мы последовали за ним…
— …а потом был первый луч восходящего солнца!
Интересная история. Про злых чертей, доброго крэга и всемогущую любовь! Жалко, что практической ценности никакой, дважды удачное стечение обстоятельств, но, если судить глобально, что наша жизнь, как не стечение обстоятельств? Если не брать генетические эксперименты и программу клонирования Айбалора, то все мы — результат удачного стечения обстоятельств, когда одному из сперматозоидов повезло прорваться в яйцеклетку. Так что мы все живем под властью всемогущего случая. Кому-то везет, кому-то не очень…
Но и это ещё, как оказалось, не все! Уже скоро вставать, а людям захотелось, понимаешь, пение нашего бравого менестреля послушать! Ту самую песню, что он пел перед смертью лисьему королю! Его, видите ли, божественный голос поднимает дух! Ну и ладно. Это уже не мои проблемы. У меня в доспехах абсолютная звукоизоляция, при первых же куплетах какой-то очередной романтической баллады про короля, который полюбил статую, совсем изнемог и приказал найти ту девушку, которую изваял неведомый скульптор, я заснул. Чем закончилась история — не знаю, но думаю, ничем хорошим. Любовь к скульптурам вообще к добру не приводит. Впрочем, исключительно ради нашего доблестного короля, который и сам любит подобные сказки, перед сном я поставил автоматическую запись звука, так что, потом, в более благоприятной обстановке, и послушаю…
Ночные посиделки, это хорошо, но подъём по расписанию! Ровно в пять утра, встало солнце, или не встало, и шагом марш! Ждать никого не буду, возражения не принимаются.
И потянулись таёжные леса… Люблю я тайгу. Дикую, девственно чистую, не испорченную тлетворным влиянием человека, тайгу, где до сих пор можно пить воду из ручьев, не опасаясь отходов производства Гартахара, остатков темной магии Салдарабада или ядовитых химикатов Верхней Родии. Да и, не стоит забывать, что герцогство Лардоксия, моя малая родина, как раз в тайге и стоит. Бескрайние кедровые, еловые, сосновые леса, пушные звери, морозные северные зимы и короткое, но очень теплое лето. Теплолюбивым людям подавай чего пожарче, а мне как раз, приятно ранней весной, когда ещё стоят сугробы в рост человека, проехаться верхом, в теплом полушубке и медвежьей шапке, чтоб ветер дул в лицо и нежно покалывали крошечные льдинки… Воспоминание детства. В доспехах паладина, естественно, никакие льдинки колоть не будут, да и тайга тут другая, не наша, вроде бы на вид и похожая, но неумолимо чужая…
А ещё в ней неправильно то, что слишком много людей. Для тайги, понятное дело — под каждым кустом следы костра, повсюду места охотничьих стоянок. Как рассказал Мердок, сюда охотники целыми караванами ходят, придут, базу устроят, и давай на неделю в тайгу, песцов стрелять, набьют с десяток шкур, воротятся, припасы пополнят, и опять… Удивительно, что до сих пор всех не выбили. В этом плане у нас все намного разумнее — на территории Лардоксии право на охоту имеет только семья герцога и король, если вдруг вздумает нас навестить. Остальные — автоматически браконьеры, мы свои леса бережем, и каждый десятый из местных жителей в егерях служит, за порядком следит, то-то и зверю у нас всегда раздолье… Так что я богатым герцогам юга не завидую, у них хоть и десятки тысяч душ, и фабрики-заводы, и целые морские флотилии, да земли — кот наплакал, за каждую пядь трясутся, козни друг другу строят. Не то, что у нас, в длину герцогство Лардоксия на две сотни километров с севера на юг протянулось, в ширину до сотни будет, больше, чем у нас, только у герцога Тиналиса, да у самого короля, так что быть бедным северным герцогом далеко не так уж и плохо…
— Крэг проснулся, — между тем сообщил Зак. — С ума от гнева сходит, весь трактир на щепки от злости разметал, бежит дальше в сторону Лемберга.
— А матушка? Цела? — надо же, и у Мердока, оказываются, сыновьи чувства время от времени просыпаются.
— Наверно… В трактире её не было…
— А Лина где? — на этот раз интересуюсь я. — С ней все в порядке?
— Вроде… Она от меня совсем закрылась, и ни о чем не думает, специально, чтоб я её мысли не прочитал. Но иногда всё же проскакивают, она хочет нагнать нас до темноты…
Ну и отлично! Значит, ещё целый день обойдемся без назойливого внимания влюбленной лисицы! Да за день, при хорошем раскладе, если никто не будет тормозить, мы и эту тайгу, и болота за ней проскочим! До замка всего ничего останется, а там, гляди, лисёныш и поймет, что детям тут не место. Война — это игрушка для взрослых, и только полные негодяи, подлецы и жители Турагези считают иначе, у последних и вовсе в составе армии тирана специальный детский отряд, от семи до двенадцати лет, их как диверсантов готовят. А потом, с двенадцати, полноценная военная служба… И дело вовсе не в акселерации, дети там точно такие же, как и во всем остальном мире, дело в паранойе тирана Турагези, который свято уверен, что весь мир мечтает его свергнуть… Честно признаться, в чем-то он даже прав, по крайней мере у нас в королевстве не дипломатические высказывания в его сторону звучат вслух и давно. Впрочем, это все дела большой политики, и простому паладину в ней не место. Лично мое мнение — каждый человек имеет право на мирное детство, и точка. Обсуждению не подлежит.
— Хочешь? — не сбавляя темпа, Зак мне протянул полную ладонь какой-то ягоды. — Угощайся, тут её много, я ещё себе соберу.
— Спасибо, не откажусь.
Приятно, когда у тебя в друзьях маг, который умеет прямо на ходу призывать к себе ягоды с кустов. Как бы мы не старались делать вид, что идем одним отрядом, что мы все — «друзья и единомышленники», но правды не скроешь. Запад есть запад, восток есть восток — мне Зак, хитрый волшебник, эмпат и телепат, большой любитель недоговаривать, был всё равно на порядки ближе, чем Мердок или дон Варак. Они хоть и воины, рыцари, герои, близкие мне по духу, но всё равно, искре дружбы не прикажешь проскочить — они оставались лишь спутниками, соратниками, и не более. И дело даже не во времени, которое мы провели вместе, хоть и это имеет значение, просто они другие. Они были воспитаны в другом базисе, в мире кровожадных лис и мудрых змей, в мире армады под знаком дракона и загадочных древних проклятий. Мы говорим почти на одном языке, но думаем по разному, и не удивительно, что для Зака самой близкой по духу оказалась столь же чуждая миру людей королева лис…
Впрочем, соратник, это тоже очень много. У меня на западе осталось всего пару друзей, барон Алисто, магистр ордена Верных Псов, шут и балагур Заксер, который как раз и прозвал паладинов «селедкой в золотой бочке», адмирал Квитер, тот самый, который научил меня завязывать узлы. Графиня Иссайа, хотя после её свадьбы мы почти перестали общаться, братья, сестра, ещё несколько хороших знакомых… И все. Ни одного друга среди паладинов — мы вмести воевали, мы выручали друг друга из смертельных ловушек, спасали от обезумивших драконов, но при этом оставались лишь верными соратниками. Это была наша служба, наш долг, и до настоящей дружбы оно как-то так и не дошло. А может и к лучшему, одно дело, когда в беду попал твой союзник, которым, при крайней нужде, ради высшей цели, и пожертвовать можно, и совсем другое, когда в беде твой друг… Честно говоря, мне бы совершенно не хотелось воевать рука о руку со своими друзьями, в такой ситуации дружба только отвлекает.
Так что все нормально. Почти. Ещё бы мои компаньоны были ну хоть чуточку более внимательными… Нет, про Зака я не говорю, но остальные…
Хорошо, Хелена, я понимаю, молодая и неопытная. Столичная штучка, «госпоже Хедгел» наверняка балы и званные приёмы у короля привычнее, чем бегать в каблуках по тайге. И платье её для более теплого климата, тоже понятно, так спешила отправиться за нами в погоню, что даже переодеться не успела. И макияж, маникюр да педикюр просто жизненно необходимы настоящему боевому магу, который идет на север добыть славу или найти смерть. Все отлично, когда Хелена зачем-то полезла в кусты («вам, мальчикам, не понять»), я даже не удивился, что её пришлось спасать от стаи снежных волков. Голодной и злой стаи, добрых три десятка особей, каждый размером с теленка. С таким одинокой девушке не справиться, парочку она успела завалить, а потом и мы на помощь подошли — Мердок чудеса акробатики показывает, как он может через двойное сальто рубить головы врагам, дон Варак с бесстрашием рыцаря лезет свою невесту спасать, Ремелин на молнии кружит, иероглифы в воздухе выписывает, искрами истинного огня волкам шерсть подпаливает, я, четыре бластера в режиме самонаведения, плазменная пушка с лазерным поджигом, кулаки, способные крошить гранит… Зак, не дурак, мирно стоит в сторонке, ни во что не вмешивается… Короче, стаю на треть перебили, на две трети прогнали, минут на двадцать задержались — это я понимаю, это нормально. Это Хелена, молодая городская девушка, я бы удивился, если бы она ни в одну неприятность не влезла.
Но Ремелин… Я не говорю о том, что меня он продолжал настойчиво называть не иначе как «владыкой». Пусть. Если так уж хочется человеку. Но ведь уже и волосы седы, и не первый век жизни идет — неужели нельзя хоть капельке благоразумия научиться? Сколько эпитетов, Великий Ремелин, Ремелин Величайший, а на деле… Нет, маг он действительно очень хороший. На молнии летает — одно загляденье, я даже представить себе не могу, как можно электрический разряд оседлать. Причём без особых усилий, легко и непринужденно, говорит, что боги не любят, когда их дар переводят почём зря, но это уже скорее лукавит. И в магии огня большой специалист, не только поливать пламенем умеет, он как будто руками огонь из пустоты месит, как кулинар тесто, может и огненный шар слепить, и знак какой, и в спиральку закрутить, и диск огненный послать, и мелкие брызги. Но ведь настоящий маг должен не только иметь силы, а и уметь их разумно использовать! А из-за Ремелина мы чуть в хорошую передрягу не влипли.
Всего лишь из-за того, что магу почему-то захотелось посмотреть на странный гудящий шар у вершины кедра. Такие шары нам довольно часто попадались, Мердок ничего не мог сказать, мои детекторы тоже, кроме мутного пятна ничего не показывали, но мало ли, какая зараза тут деревья поражает? Может, какая-то болезнь, или просто особенный вид гудящих шишек — нас они не трогают, и нам бы их трогать не стоило… Но ведь Ремелину интересно! Мало в плену чертей насиделся, все ему неприятностей на одно место не хватает — подлетел к шару, и так смотрит, и этак, и все бы хорошо, но дернуло же его, любопытства ради, в этот шар огнем запустить… Я бы ещё понял, дитя малое, которого все время надо за руку дергать, то «ка-ка», это «не трожь», «голову в пасть тигра не клади, а то бо-бо будет». Так ведь он нас всех вместе старше будет! Откуда, из каких глубин подсознания, вынырнула эта дурацкая идея ударить по гудящему шару огнем??? Я не знаю. Он и сам потом волосы на себе рвал, не мог понять, как ему такая глупость в голову залезла…
Сложно воевать с врагами, которые в другой весовой категории. Например, с неповоротливыми великанами — против них только стратегическая авиация и магия массового поражения помогает. Но ещё сложнее воевать с теми, кто значительно меньше и проворнее человека. Например с пчелами. Северными, снежными пчелами, которые на лето впадают в спячку, полностью изолируют свои ульи, и лишь поздней осенью вылетают опылять особые, зимние цветки. Злыми пчелами, чей улей только что подожгли, коллективными пчелами, которые умеют вызывать себе на помощь подмогу из соседних ульев. Огромной тучей злых, ядовитых пчел, каждая с пол мизинца размером, пчел, имеющих иммунитет против магии…
Если бы не змея-кобыла, то я даже не знаю, как бы они спаслись. Мне-то ничего не грозило, но остальных, без помощи магического щита, они бы мигом до смерти искусали. Бластером их не перебить, мелкие слишком, плазменная пушка тоже не сильно помогает, мечи да стрелы и вовсе бесполезны, против магии иммунитет — хорошо хоть Кова-Нова быстро что к чему сообразила, всадников в снег сбросила, личину сняла, и настоящую охоту за пчелами устроила… Ела она их. Языком своим змеиным ловила и ела, пока я не сообразил, что против пчел мощная ударная звуковая волна, в принципе, должна помочь… Повезло. Генератор сам нужную частоту подобрал, так, чтоб у пчел крылья прямо в полете ломались — у Ремелина, Мердока, Хелены и дона Варака тоже кровь носом пошла, но это уже издержки профессии, хорошо хоть Зак все быстро сообразил, в сугроб глубоко зарылся, температуру тела понизил и подождал, пока мы со всем роем не разберемся. Пока я не разберусь. Поддержки от спутников особой не получил, им, вот неудача, ещё никогда не приходилось с пчелами воевать…
Короче, высказал я Ремелину всё, что о нем думаю. Он даже не спорил. А в качестве наказания от дерева к дереву летал, на всех ульях магические ловушки устанавливал, теперь стоит дать приказ, и все пчелы тайги пробудятся… Не думаю, что они смогут задержать крэга, но всё равно, даже такая ловушка лучше, чем никакой. Счёт уже пошел на часы, кто быстрее, и пару лишних минут форы нам не помешают.
Обжегшись на пчелах, мои спутники теперь от каждого подозрительного шороха шарахались. Пришлось кратко, на ходу, курс основ передвижения по незнакомой, потенциально опасной местности прочитать, его все паладины должны знать на зубок, ведь это именно нам приходится своими телами минные поля разминировать. Главные два принципа — «опасно потенциально все» и «угрозу представляет только проявившаяся опасность». Все. Страшный пень, похож на застывшего чудовищного осьминога? Может быть опасным. Никого не трогает? Опасности не представляет, но так как может быть опасным, то лучше обойти стороной. И так со всем незнакомым, как по учебнику. Не проявлять беспечность, не суетиться и не стрелять направо и налево, идти спокойно и уверенно, мы таёжному лесу не враги, и он нас не тронет!
Не удивительно, что до Снежного Замка мало кто дошел — если это «лучшие из лучших», то мне даже страшно представить, что собой представляли прочие так называемые «герои»…
Конечно я лукавлю. Отряд не так плох, как может показаться, и люди умеют учиться на чужих ошибках, а значит ещё не безнадежны. Просто уж очень я не люблю попадать в передряги по чужой глупости… Разве что по своей.
— Крэг уже в Лебмерге, — постоянно следил за передвижениями зверя Зак. — Его инстинкты приказывают немедленно начать охоту, вокруг слишком много мягких и беззащитных людей-врагов, но навязчивая мысль догнать нас любой ценой сильнее. Он уже в порту, не видит, но чувствует змеиный корабль, принюхивается… Мердок, что может значить, если корабль змей в срочном порядке отчалил от берега и на всех парусах уходит в море?
— Смертельную опасность, — сообщил воин, и, немного подумав, добавил. — Для всего змеиного рода.
— Ну так вот, значит змеи испугались… Крэг чувствует старых врагов, змеи чем-то обидели его предков, номы важнее, принимает решение и бежит дальше по следу…
— Выходит, крэги уже когда-то имели дело со змеями… — задумался я. — Мердок, ты ничего про их противостояния не слышал? В змеином городе крэги не упоминаются?
— Нет. Там только есть упоминания про «страшную силу небес», которая разрушила прошлый мир и заставила змей бежать за его пределы.
Крэги? Страшная сила небес? Не буду гадать, слишком мало данных, но, выходит, с этими тварями далеко не все так просто, как я думал… Странно, мы все знаем про людей, почти все про грагар, мы знаем историю эволюции драконов и динозавров, даже нашли останки тех первобытных пигмеев, чьи потомки стали горными гномами. Но про крэгов, если задуматься, мы не знаем вообще ничего, и до последнего времени такой странный пробел в знаниях меня как-то не очень заботил… Интересно, наши враги, те, что применили тархион и послали крэга, знают про них больше? Или тоже используют вслепую, не сознавая, что играют с огнем? Кстати, враги…
— Зак, я давно хотел спросить — ты можешь попробовать проникнуть в мысли какого-то конкретного незнакомого человека?
— Как? — искренне удивился парень. — Я даже не знаю, как я смог проникнуть в мысли крэга и Лины…
Как? А я ему расскажу. Не очень подробно, увы, сам я не эмпат, но моя сестра часто рассказывала, как развивается эмпатический контакт… У неё это происходило всегда стихийно, приступами, но может Заку это сможет как-нибудь помочь? Такие способности, и не развивать — большой грех, в первую очередь для самого парня!
— Для начала попробуй создать образ человека. Не особо на нем концентрируйся, не пытайся представить лицо или фигуру, скорее попробуй представить сознание, как бы ты думал на его месте, попробуй представить себе его жизнь, поставить себя на его место. Потом плавно начинай думать так же, как он — не важно, что в первый момент это будут твои мысли, твоя фантазия, ты, главное, не останавливайся, не пытайся ловить за хвост какую-то конкретную мысль, скользи, как можно свободнее. Ты должен не думать, как он, а уловить то, что он думает…
— Рем, я сейчас попробую… Кого мне представить? Давай тебя? Потом проверим, получилось…
— Меня не надо! Со мной у тебя сразу не выйдет, ты все время будешь сбиваться, в первый раз проще всего это делать с совершенно незнакомым человеком. Про которого ты много слышал, но ни разу не видел, тогда тебя даже зрительный образ не будет сбивать, только мысли, сначала твоя фантазия, а потом…
— Ты хочешь, чтоб я прочитал мысли нашего врага? — удивился Зак.
— Нет. Ты это не сможешь, потому что ты не знаешь, кто он. Честно говоря, я хотел, чтоб ты попробовал прочитать мысли адмирала Вальд фон Марша, но если не выйдет — не страшно, можно потренироваться на ком-нибудь другом.
— Хорошо… Давай попробую адмирала… Что ты там говорил? Не думать, как он, а уловить, что он думает…
— Да. Причём ты ни на секунду не должен забывать, кто ты, твоё сознание как бы должно разделиться, ты должен стать им, но остаться самим собой, и тогда…
Сестра нам много чего рассказывала. Увы, для меня тогда, да и сейчас, если честно, это были не более чем пустые, ничего не значащие слова. Самому природа не дала никаких эмпатических способностей, зато неплохую память, и теперь я старался максимально точно воспроизвести её рассказ, а вдруг Заку поможет. Если у нас в отряде будет не просто эмпат, который чувствует как-то и кого-то, а эмпат, который умеет настраиваться на конкретную личность (причём не обязательно человека — самые сильные эмпаты умели читать чувства драконов, так, собственно говоря, и удалось найти с ящерами общий язык), то шансы на победу резко возрастут. Начал я, конечно, поздновато, но если у Зака выйдет с адмиралом… Тогда он и хозяина Снежного Замка сможет прочитать, а значит мы сможем узнать, какие ещё ожидают на пути неприятности. Но это даже не планы, а так, намерения, я совершенно не уверен, что у Зака хоть что-то получится. Но попробовать всё равно стоит, тем более что за последние две недели его умения росли едва ли не прямо на глазах.
— Мердок…
— Что?
— Скажи, флагман адмирала Вальд фон Марша назывался «Кафа Гинла»?
— Я не знаю…
— Да, — вместо воина ответил менестрель. — Легендарная «Кафа Гинла», Рубин Юга, названная так в честь великого города, погибшего в страшной катастрофе, когда боги разгневались на людей и послали на землю небесное пламя. Увы, история этого города ныне позабыта, но корабль с этим гордым именем до сих пор бороздит морские просторы.
— Тогда у меня есть для вас новость… Багряная Армада в тяжелом и кровопролитном бою потопила около сотни кораблей противника, но остальным удалось вырваться и через Пролив Трех Рифов уйти из залива в мировой океан. Вот. Рем, у меня получилось.
— Ты прочитал мысли адмирала? — ну надо же, а парень молодец, только я ему посоветовал, как сразу…
— Нет. Я прочитал мысли его «первого помощника». После сражения со Змеем Глубин адмирал ушел в прострацию и до сих пор не вышел, а командование Багряной Армадой ведет граф Грес фон Олма, на которого проклятье Змея не в полной мере действует и который время от времени посещает города на побережье…
— Граф фон Олма? — удивился Ремелин. — Но ведь я с ним знаком, я видел его несколько дней назад в Лемберге…
— Ну да. Это как раз его корабль стоял в порту, у него были срочные дела на берегу, какая-то неотложная встреча. Потом граф нагнал армаду, они попытались в Проливе Трех Рифов добить врага, но не получилось…
Вот так разбиваются легенды. Зато теперь вместо легенды про бессмертного адмирала, который все не найдёт свой покой, я имею своего личного эмпата, который, по заказу, может предоставить на блюдечке с голубой каемочкой мысли и чувства любого интересующего нас субъекта. Оружие, похлеще тархиона.
— Слушай, Рем…
— Да? — «Я что-то не предусмотрел?»
— Пожалуйста, не проси меня больше так делать… — «Почему?» — Это… Муторно… Сначала все было как ты говорил, я просто плыл по течению, мысли меня плавно обтекали, потом я почуял нить, ухватился за неё, и… Рем, вся его жизнь на меня вывалилась! Я и так уже за себя, Лину и крэга думаю, теперь ещё и за какого-то графа, пару таких сеансов, и у меня голова лопнет…
А, ну это не страшно! В смысле голова у него не лопнет, у сестры были те же самые проблемы, как я понимаю, через это каждый эмпат проходит. Когда начинаешь вдруг чувствовать очень много, то кажется, что сходишь с ума, чужих мыслей в голове больше, чем собственных приходится. Сестре было легче, у неё приступы эмпатии стихийно проходили, все связи обрывались, но иногда такой приступ мог длиться до нескольких дней, и тогда приходилось…
— Главное, что у тебя получилось! — заверил я Зака. — Я тебе ещё не все рассказал. Слушай дальше, после того, как ты установил контакт, он остаётся до тех пор, пока ты его не разорвешь. Разрывать контакт нужно точно так же, как и устанавливать, только в обратном порядке — представь, что ты на далеком острове, вокруг море чужого сознания, но ты не погружаешься в него, а взлетаешь, над морем, его мысли тебя уже не могут поглотить, и ты летишь прочь, разрываешь все связи и постепенно становишься самим собой. Попробуй, если ты все сделаешь правильно, то его воспоминания исчезнут, они не у тебя в голове, ты их просто все время читаешь…
И это у Зака получилось! Талантливый мальчишка, мало того, что хороший чародей, так ещё и великолепный эмпат! Если умный, не будет кричать об этом на каждом углу, а то посадит его ещё король в золотую клетку. И я промолчу, такого приятеля полезно иметь. Немного потренируется, и чувства всех завистников будет читать ещё до того, как они что-то нехорошее удумают.
А вот с хозяином Снежного Замка — полный провал! Никакого чувства присутствия, Зак сказал, что на северо-запад до самого океана вообще нет ни одного живого человека. Зато слишком много разумных сущностей, духов снега и льда, их общий фон полностью заглушает эмпатические способности, а мысли кого-нибудь из них прочитать невозможно, потому что они духи и эмоций не имеют. Ну да ладно, не вышло — и расстраиваться сильно не стоит, всё равно никто на это и не особо рассчитывал.
Больше сотни километров тайги, со всеми её волками и пчелами, мы преодолели уже к полудню, и впереди открылись те самые обледеневшие болота. Картина в стиле футуристов, царство обезумившего льда и редких, искаженных природой деревьев-уродцев. Опасно? Для простого человека — может быть, для умелого мага… А умелого ли? Видать, с волшебством в этих краях действительно что-то не то творилось. Пока ещё все заклинания работали, но сначала Хелена, а потом Ремелин заметили, что колдовать им становится все труднее. Самая простая волшба, заклинание скорости, стала почти непосильной ношей, но выход нашелся! Спасла, в который раз, Кова-Нова, змея-кобыла — она окончательно отказалась от лошадиного облика, превратившись в смесь огромной таксы и сороконожки, вытянувшись до той поры, пока на её спине не умостились четыре человека. Плюс, в качестве бонуса, отрастила себе ещё пару средних ног, и на каждой по мягкой, упругой подушке…
Короче, дальше мы с Заком бежали вдвоём. Мне никакие флуктуации магического поля не страшны, а парень…
— Подарок Линки помогает, — только и пожал плечами он.
Ясно. Значит волшебные ножи не только границу между мирами прорезать умеют, от истинного пламени спасать, а ещё и магических сил придают, мертвый кузнец сотворил чертям хорошую игрушку…
Без происшествий перебраться через болота не удалось. Всё же я слишком тяжел для такой тонкой корки льда, две с гаком сотни килограмм железа плюс мои собственные… Пару раз провалился, хорошо так провалился, сразу же метров на десять под воду ушел, хорошо хоть всех заранее предупредил, чтоб не волновались. Как утонул, так и выплыл. Заодно все местные достопримечательности посмотрел — пиявок размером с кулак, ледяных каракатиц, обжигающих струей кипятка, медузу, с радостью встретившую меня ударом электрического разряда. Датчики доспехов с трудом успевали всю местную флору и фауну фиксировать, но, надо отдать должное, сами доспехи не подвели ни разу — как герой из народной сказки, я поднялся из болотных глубин целым и полным новых сил!
Один раз и Заку не повезло, как мы зимой ловим рыбу через лунку, так ледяные каракатицы струей кипятка проплавляют дырку во льду, да так, что добыча сама падает в их смертоносные объятья. Впрочем, парень был предупрежден и не растерялся, успел активировать заклинание левитации быстрее, чем щупальце подводного монстра утянуло его на дно. Но легче всего болота Кове-Нове дались, «обычная волшебная прозрачница с южного материка», казалось, даже не замечает ни хрупкости льда под ногами, ни четырёх седоков на спине. Удивительное рядом, ещё несколько дней назад я даже предположить не мог, что подобные животные существуют.
До вечера мы совершили невозможное. Тайга и болота остались позади, а впереди, до самого горизонта, простерлась пустынная северная тундра. Владения Снежного Замка.
— Крэг далеко?
— Летит через Северный Хребет, — задумался Зак. — Там сильные ветры, ему тяжело… Пробовал бежать по склону — не получается, с такой скоростью всю ночь будет лететь…
Ну что же, дистанция сокращается. Плохо, но не смертельно — если завтра пойдем в таком же бравом темпе, то до Снежного Замка успеем первыми. А там уже как сложится…
Решением подавляющего большинства (против был только я, но не очень то и настаивал) было решено не переться в опасные земли ночью, а устроить привал и хорошенько выспаться перед последним и решающим рывком. Чем все и занялись. Кроме одного особо назойливого волшебника, и я даже догадываюсь, в чем причина его тревоги.
— Рем, ты не спишь?
— Сплю. Где она?
— Тут. Она боится.
— Чего? Зак, она королева лис! Мердок и Ремелин обязаны ей подчиняться, Хелена и дон Варак обязаны ей своим счастьем, ты её не тронешь. Чего она ещё боится, можешь сказать?
— Могу. Тебя.
Немая пауза. Даже не знаю, что ответить — неужели я тогда лисёныша так сильно по голове приложил, что теперь она от одного имени доблестного паладина Джакомо Иеремии Капитона дрожит? Ладно, впредь буду более вежливым с дамами, только она всё равно сама виновата, не нужно было моего друга и спутника в жертву приносить. Он хороший.
— Передай ей, что если она не будет глупить, то я её не трону!
— Спасибо, — я и не заметил, как лиса успела подкрасться. — Я не буду.
Ну вот и ладненько. Спите, дети мои, и будьте счастливы, а заодно и мне не мешайте, старый добрый паладин тоже должен хоть немного отдохнуть. От вашей вечной суетливости.
И наступило утро… Может какую-то патетическую речь произнести? «Друзья, вот и пробил решающий час, судьба мира в наших руках, наши сердца полны отваги», и так далее, и тому подобное? Не, не буду, вместо этого — стандартный боевой рожок, я ещё не видел человека, который не проснулся бы от его воя. Впрочем, был такой, зовут Зак, под глазами синие круги, довольная физиономия, всю ночь с Линой проболтал у костра. Просто проболтал, им мысленного общения было мало, им видите ли захотелось глядя друг другу в лицо поговорить. О чем — не знаю, я все таки паладин, у меня есть определённые нормы приличия, в чужую личную жизнь не залезать, и сделанную ночью запись я слушать вовсе не собираюсь! Я её для Зака на будущее приберегу, пусть потом, лет через десять-двадцать, послушает, какие романтические бредни нес в своей беззаботной юности.
А теперь дежурный вопрос.
— Крэг…
— Только что перелетел через хребет, осматривается, принюхивается, уже нас почуял и направляется в сторону тайги, — отмахнулся Зак, как будто такие мелочи, как безжалостное чудовище-убийца, идущее по следу, его больше не волновало.
— Тогда в путь! Да, кстати, друзья, кто еще не знаком — позвольте представить, Лина, королева лис!
Особой неожиданности не вышло. Благодаря Заку все знали, что Лина идет за нами следом, что вот-вот должна нагнать, Хелена с ней была знакома, Ремелин тоже виделся, Мердок и дон Варак были наслышаны… Обошлись без особых церемоний, банальное представление, здрасте-здрасте, хотя наши джентльмены-рыцари не забыли упомянуть, какая для них это великая честь. Лина тоже такое панибратство восприняла достаточно спокойно, видать, отец её никогда особо не баловал царским отношением придворных, да и вообще девушка не сильно разговорчивая. Что для представительниц прекрасного пола достаточно большая редкость. Лина заверила, что она сможет удерживать нужный ритм своим ходом, так что на место на спине Ковы-Новы не претендует — на том и порешили. Теперь рядом с нами бежала еще и лисица…
