Глава 6
ГЕРОЙ И АДМИРАЛ
Пригороды Лебмерга ничем особо не выделялись, то ли врагов достойных тут не наблюдается, то ли этим врагам крепостные стены не помеха. Мы даже не сразу поняли, что уже почти на месте, разве что этажность домов несколько возросла, а вместо садов и огородов потянулись парки. Ах да, ещё движение на улицах стало более плотным — хоть нам дорогу до сих пор уступали, всем было интересно, куда эти два психа так спешат, но уже местами приходилось осторожничать, чтоб ненароком чью карету не перевернуть. Я хоть и ловкий, да законы инерции никто не отменял — если хорошо разогнаться, то даже паладину так уж сразу затормозить свои золотые доспехи не выйдет. Пришлось замедляться, тем более нам всё равно нужно было двух людей навестить — Хелену Хедгел, если, конечно, она уже с того света вернулась, и Мердока. Причём с последним даже проще — Хелена просила её найти, но при этом свою визитную карточку дать поскупилась. Или решила, что такую знатную волшебницу все в городе знают?
— Хедгел? — первый же встречный, которого я спросил, тут же обрадовано улыбнулся. — Эй, люди! Это по душу нашей Хеленки!
— А…
— О…
— Э…
Не люблю я такое многозначительное мычание толпы, типа им все сразу стало ясно. Осталось бы ещё понять, что именно.
— Спасибо, спасибо! — прорвавшись сквозь толпу, какой-то безумец попробовал было повиснуть у меня на шее, естественно, что не сумел, и с воплями «к Хеленке, к Хеленке!» побежал дальше.
Странные люди.
— Это что с ним? — поинтересовался Зак.
— Так это, выиграл он. Эх, ну почему вы не короля убивать идете, или хотя бы на турнир…
Да уж. Когда ситуация разъяснилась, то оставалось только поразиться её комизму. Оказывается, как только по этим краям пошли первые слухи, что с юга мчатся золотой воин и маг, так проворные дельцы тут же тотализатор устроили. И начали ставки принимать, куда это мы так спешим — потому нас последние два дня никто и не трогал, что графы, герцоги и короли, а мы, оказывается, через добрый десяток независимых государств пробежали, тоже в тотализаторе решили поучаствовать. Больше всего ставили на то, что мы идем убивать какого-то короля — причём каждое королевство, из патриотизма, на своего ставило. На следующем месте шел ежегодный рыцарский турнир в Лебмерге, он должен был на следующий день состояться, сюда уже все знатные воины со всей округи съехались, а дальше — свободный полет фантазии! Ставили на то, что мы — космические пришельцы, проводим разведку. Ставили на то, что мы — гости из иного мира, потерялись и никак не можем отыскать дорогу домой. Ставили на то, что мы — разведчики, составляем подробный план местности для иноземного вторжения. Ставили на то, что мы — лисы, что мы — змеи, что мы — великаны, что мы — два психа, что мы — коллективная галлюцинация и общий психоз. Один, пожелавший остаться неизвестным, поставил целое состояние на то, что я — пришедший с небес господь бог. Интересно, это он от Ремелина таких глупостей набрался, или это был сам Ремелин? Если так, то мы квиты — он меня в плену бросил, я ему состояние проиграл.
И это только популярные версии, а сколько ещё менее популярных, на которые всего несколько человек поставить удосужились! Например, что мы — два самца неведомого вида животных, ищем самок, что мы — самка и самец неведомого вида животных, ищем место для размножения, что мы — знатные южные маги, ищем Хелену Хедгел, чтоб в честном поединке с ней силами помериться. Тот человек, который прыгал нам на шею, как раз на последнее поставил.
— А пройти к ней просто, три квартала туда, и первый дворец налево, не пропустите! — закончил наш разговорчивый знакомый.
— Спасибо, — поблагодарил я. — А как потом пройти в порт?
— В порт? — толпа насторожилась, почуяв подвох. — А зачем вам в порт? Или вы сюда не ради Хеленки бежали?
— Ради неё, — кивнул я, — но не только, — тут же сотни голодных взглядов, и я не мог не утолить их информационный голод, да и просто похулиганить захотелось. — У нас в этом городе оговорена встреча с Хеленой, она обещала, что поможет нам Мердока найти…
— Так они к Мердоку! — обрадованный голос, судя по всему, на этот вариант тоже ставили.
— К Хеленке и Мердоку! — поправил другой.
— К Хеленке, а Мердока она поможет найти!
— Так ведь к Хеленке только потому, что им Мердок нужен!
Ну все, теперь им споров надолго хватит. Ведь ставили и на то, и на другое, а значит ещё придётся доказывать, что каждый из вариантов правдивый, а тем, кто тотализатор устраивал, наоборот, что точную версию никто не угадал…
Интересно, как скоро до них дойдёт, что Мердок не может быть финальной целью? И, после встречи с ним, мы обязательно куда-то ещё отправимся? А значит тоже можно тотализатор устроить, попробовать отыграться…
А впрочем, это уже не так интересно. На север от Лебмерга земли резко пустеют, а если брать направление на северо-запад, то особых сомнений, что мы в Снежный Замок отправляемся, не остаётся. Там больше просто ничего нет.
Дворец Хелены Хедгел, великой волшебницы, в которую тайно (в смысле об этом знали все, но положено было говорить только шепотом) был влюблен сам король, не потрясал роскошью, обычный дворец среднестатистического мага с хорошим положением в обществе. Скорее даже не дворец, а просто большой особняк, не новый, стены увиты виноградом, прикрывающим благородные трещины старины. На первый взгляд, никакой магической сигнализации, если не считать трех игривых щенков, которые по всему двору за волшебным клубком ниток гоняются. На взгляд техники, то же самое. И Зак подтвердил:
— Чисто. Можем стучать.
Паранойя? Отнюдь, разумная предосторожность. Выработанная годами, у нас в королевстве все маги — индивидуалисты и большие шутники, так что каждый поход в гости может оказаться последним… Вот и рефлекс, хочешь навестить мага — проверь, а не забыл ли он, случайно или шутки ради, отключить заклинание моментального испепеления со дверного замка.
На стук ворота открыли уже через десять секунд, ещё бы, попробовали бы они медлить, когда стучит паладин — такой стук и в соседних кварталах слышно.
— Господин Капитон и господин Зак? — щуря подслеповатые глаза, поинтересовался старый дворецкий-мажордом.
— Они самые. К «госпоже» Хелене, — подчеркнул я, давая понять, что для кого она госпожа, а для кого боевая подруга.
— Прошу меня простить, но она ещё не изволила воротиться. Вы желаете её подождать? Госпожа велела оказать вам всяческое уважение и почет, извольте чувствовать себя как дома, быть может я могу вам чем помочь?
— Жалко, — вздохнул я. — Нет, спасибо, не желаем, вернется — передашь, что мы пошли в порт, а потом сразу на север.
— Не извольте беспокоиться, передам слово в слово.
Отлично. Долг исполнен, мы искали — но не нашли, хорошо бы ещё то же самое с Мердоком вышло, и тогда, с чистой совестью, можно, как и планировали, отправляться искать Снежный Замок вдвоём. Хорошо бы история существа из таверны оказалось лишь пустой сказкой… Кстати!
— Зак, а про змей у Лины ничего не спрашивал?
— Как раз только что спросил! — А что, вполне может быть, умные идеи умным людям часто приходят в голову одновремённо. — Она говорит… Секунду… Ясно. Короче, слушай — змеи бывают четырёх видов. Земные, морские, воздушные и разумные. Первых ты знаешь, вторых мы видели, это они как раз тот флот тянули, помнишь? Третьи — так на востоке драконов называют, а четвертые самые загадочные, живут в своём городе, куда невозможно специально попасть, умеют ходить сквозь зеркала, — Зак сделал паузу.
— И? — не выдержал я.
— И все. Больше она ничего не знает.
Блин! Какая потрясающая информированность! Змеи бывают разные, ядовитые и безопасные, но всем одинаково хочется, хочется да перехочется. Выходит, не я один в этих краях полный лопух, если даже лисья королева ни черта про другие живые виды не смыслит!
— Рем, ты на Лину не обижайся. Пойми, она ведь сотни лет разум только на одну ночь обретала, как за такое время можно в чем-то разобраться?
Сотни лет? Хоть забрало и было поднято (устав: при нахождении в потенциально опасном населенном пункте паладин имеет право опустить забрало шлема лишь убедившись, что находится под надежным магическим прикрытием, или же в крайних случаях, приём пищи к крайним случаям не относится!), но немой вопрос был настолько очевиден, что Зак, даже не видя моего лица, сумел его прочитать.
— А что, разве я не говорил? Лина тоже до проклятья Великого Лиса родилась, только тогда она ещё совсем маленькой была, её на войну не взяли. Лисы вообще очень долго живут, особенно из королевского рода, но ты не думай, она ведь триста восемьдесят три дня в году была простым животным, так что по уровню интеллектуального развития она выглядит как раз на свои годы…
И то правда. Какая разница, сколько женщине лет, если и выглядит, и думает, и ведет себя она как двадцатилетняя? Пусть даже тысяча двадцать, кроме философов, которым истинная суть вещей важнее, чем умозрительная форма, это никого не должно волновать. Так что я ничего не слышал, и Заку бы советовал лишний раз Лине не намекать, что она его на многие века старше. Это, так сказать, не способствует дальнейшему развитию тесных отношений.
А вот и порт. Я вот пока сюда шел, думал, какой он должен быть? Как в картинках из учебников истории, деревянные мостики, неповоротливые галеоны и проворные шлюпки? Как у нас дома, бетонные волнорезы, могучие атомоходы и ведомые магической тягой стремительные катера? Или нечто среднее? Оказалось, ни то, ни другое, ни третье. Порт был пустым. В самом прямом значении этого слова, набережная утыкалась в совершенно пустую акваторию, ни одного даже самого захудалого рыбацкого баркаса, ни одного залатанного суденышка. Только чуть в стороне, незаметно, в отдельной крошечной бухте, одиноко приютились три совершенно разных корабля. Похожий на змею, длинный и тонкий, с круглыми парусами, покрытый то ли броней, то ли чешуей, толи кожей. Прилизанный, с гладкими, идеально отполированными формами, без парусов и без весел, но зато с пустой упряжкой впереди. И шикарный, огромный, покрытый золотом, обшитый золотом, позолоченный, с золотыми буквами на золотом фоне, золотым шитьем на золотистом парусе, и, конечно, золотым королевским гербом на золотом флаге. Интересно, кого мне этот, третий, корабль так напоминает…
Моряков было чуть меньше, чем кораблей, а именно один — у змеиного, похожий на змею матрос свился клубком и нежился в солнечных лучах.
— Простите за бестактный вопрос, но вы змея? — на этот раз переговоры я первым начал.
— Шшшшшш…
Думаю, ответ достаточно однозначен.
— Не могли бы вы передать Мердоку, что мы бы хотели с ним поговорить?
— Шшшшшш…
На этот раз уже хотелось бы толмача услышать. Но оставлять попытки договориться рано.
— Нам просто сказали, что вы можете нам его привести, но если нет — так нет, вы только скажите, и мы пойдем…
— Он вам ничего не скажет. Во-первых он немой, во-вторых — пьяный, в-третьих с нами, змеями, ничего общего не имеет. Кто вы такие, чтоб Мердок прерывал ради вас свою работу и мчался сюда?
Больше всего спускавшийся по трапу змеиного корабля человек напоминал человека. Человеческое тело, человеческая манера себя держать, человеческий взгляд в конце концов — в таком змею заподозришь в самую последнюю очередь. И, наверно, так и задумано, люди, похожие на змей, и змеи, не отличимые от людей, а то все было бы слишком просто. Ну ладно, теперь хоть понятно, с кем переговоры вести.
— Мы? Случайные встречные одной знакомой Мердока, которая советовала к нему обратиться за помощью.
— Ответ не полон. Ни одна «знакомая» Мердока не может знать, где его найти, а если и знает — то не может никому передать это знание. Мы, змеи, бережем свои тайны — этот корабль может увидеть только тот, кто про него знает. Откуда вы узнали про этот корабль?
— Существо из придорожной таверны рассказало, — честно признался я.
— Я вам не верю.
— Существо из придорожной таверны рассказало, — повторил Зак, демонстрируя зеленое яблоко из сада Хозяина Леса.
— Я вам верю. Хорошо. Я передам Мердоку, что его хотят видеть те, кто говорит правду, но не хочет быть откровенным. Ждите.
Вот змея! Язык ядовитый, хотя, надо признать, до одного моего знакомого, который может одной невинной фразой половину королевского двора в ступор поставить, ему как до неба.
— Зак, а почему ты решил, что он поймет, что у тебя за яблоко в руке?
— Так он же змея, Рем. Или ты ещё не понял, что тут, на востоке, все магические существа друг друга в той или иной мере чувствуют? Тут это, как его — когерентное магическое поле, в смысле все заклинания между собой взаимосвязаны, а не так, как у нас, разделены на отдельные, независимые кванты.
— Ты хочешь сказать, что каждое, даже самое незначительное заклинание тут влияет на весь магический мир? Весь сразу?
— Ну да. В этом и феномен востока, тут магия вся слишком переплетена, вот и происходят на наш взгляд всякие несуразицы. А ещё, она тут намного сильнее, не в том смысле, что мне стало легче колдовать, а просто сильнее, её так много, что иногда она сама, без участия человека, всякие чудеса творить начинает.
Сколько пищи для размышлений, к счастью, не моих — это теоретики Нижней Родии за такую идею сразу же и с удовольствием ухватятся, или князь Тиавели, а мне про магию нужно знать ровно столько, чтоб в нужный момент она не смогла мне помешать. Согласен, сугубо практичный и утилитарный подход к такому уникальному явлению, как волшебство — но и сам я человек без особых романтических замашек, да и жить так намного проще. Я бы даже сказал не жить, а выживать.
— Вы меня искали? Говорите, что нужно, и убирайтесь.
А он чем-то определённо похож на мать. Я имею в виду не внешность, как раз тут полная противоположность, высокий и поджарый, а про тон — те же нотки превосходства и пренебрежения, мол, «я один тут важное дело делаю, а вы все — пыль у моих ног». Хотя, с другой стороны, если из уст трактирщицы подобные интонации звучат комично, то из уст воина, а даже на встречу с нами Мердок вышел в полном обмундировании, с двумя саблями на поясе и могучим двуручником за спиной, подобные слова воспринимаются на полном серьезе.
— Нас к тебе послала Хелена Хедгел, — начал было я.
— Чушь! — точно как мать! — Хелена бы пришла сама. На неё змеиный завет наложен, она никогда и никому не может открыть тайну змеиного корабля!
— Нас к тебе послала Хелена Хедгел, — Заку явно понравился трюк с яблоком, и он не считал, что по несколько раз один и тот же удачный фокус повторять зазорно.
— Но… Это ведь… Вы не могли найти… Хелена не могла снять… Кто вам открыл тайну корабля?
— Какая разница? — разозлился я, и яблоко согласилось — какая разница? — Это мы к тебе пришли с вопросами, а не ты к нам!
— Это вы ко мне пришли за помощью, а не я к вам! — перефразировал Мердок, согласен, в такой трактовке он в своём праве.
— Мы не знаем того, кто открыл эту тайну, — ответил я, яблоко подтвердило.
— В таком случае и я не знаю, чем могу вам помочь! Счастливого пути! — а вот теперь надо действовать быстро!
— Ты можешь нам помочь добраться до Снежного Замка.
— Чего? — Мердок аж вздрогнул. — Да ты хоть понимаешь, что ты только что сказал?
— Конечно. Хелена сказала… Дай бог памяти… «Я знаю одного человека, который может вам помочь»… Это она тебя имела в виду.
— Да что эта девчонка о себе возомнила! Я что, перед ней в долгу? — яблоко подтвердило, в долгу. — Вы напрасно сюда шли, я не стану вам помогать! — «Красное-красное, значит станет». — Уберите эту проклятую игрушку! — «Красное, не игрушка». — Да что это такое! Кто вы такие вообще? Почему я, ради непонятно кого, должен прерывать свои многолетние изыскания, мчаться на край света и рисковать своей жизнью? Да я сам едва живой вырвался из Снежного Замка! — «Чистая правда». — Я, Мердок Алитур, сын самой… — замолчал.
— Кстати, твоя матушка по тебе скучает, — зеленое, действительно скучает.
— Чего? Вы знаете мою мать? Но откуда? — «Возмущению нет предела».
— Ночевали у неё прошлой ночью, — развел руками Зак. — Она делает вид, что уже тебя забыла, но на самом деле так скучает…
— Да что вы можете знать про мою мать! Вы хоть знаете, кто она такая?
— Лиса, — кивнул Зак.
Вот это уже был удар ниже пояса! Такого поворота событий бедняга не мог предусмотреть, он-то думал, а на самом деле, но он-то думал, а ведь на самом деле! Короче, я понятия не имею, что он думал, но вот только правду про его матушку явно не трубят на каждом углу. Как и про то, как найти змеиный корабль.
— Откуда вы это узнали? — уже тихим и спокойным голосом спросил воин.
— Мне Лина рассказала, — признался парень.
— Лина? Какая ещё Лина? Откуда какая-то девчонка… Лина???!!! Королева лис???
— Ну да. Она вообще-то классная девчонка, только сначала убить меня хотела, потом мы её похитили, а теперь она нам помогает. Но ты не волнуйся, она просила тебе передать, что больше никому, кроме меня, правду про твою матушку не откроет.
— Кто вы такие? Зачем вы хотите в Снежный Замок? — уже нормальным тоном вопросы, значит человек смирился, что ему придётся нам помогать, и требует, вполне законно, информации.
— Мы — остатки некогда великой армии. Спасаемся от чудовища, которое убило короля лис. Хозяин Леса нам сказал, что помочь с ним справится может только его брат из Снежного Замка, а Хелена сказала, что ты нам можешь помочь туда добраться, — яблоко легко покраснело. — Что ты нам можешь помочь, — уточнил я, и тут же стало зеленым.
— Помочь… Я могу вам помочь. Мудрым советом — не ищите Северный Замок! Он страшнее любого чудовища! — правда.
— Но иначе крэг нас убьет, — странно, и это тоже правда — неужели яблоки умеют предсказывать будущее? Или просто на него не реагируют? Надо будет поэкспериментировать.
— Хорошо… Вы отказались от лучшей помощи, которую я мог вам оказать, вы отказались от мудрого совета, и теперь мне ничего не остаётся, кроме как указать вам путь. Только запомните — мы все идем на верную смерть!
— «Мы все идем на верную смерть», — повторил Зак. — Запомнил. А это что, какой-то пароль? Его надо сказать, чтоб двери Снежного Замка распахнулись?
— Это правда жизни! Эх, если бы был жив мой брат…
— А он жив, — внезапно заявил парень, и яблоко осталось зеленым. — Твоя мать нам сказала, что пару дней назад он у неё гостил.
— Не может быть! Я не верю! Как такое возможно? Великий маг света, Ремелин Алитур Великолепный бесследно сгинул десятки лет назад!
Немая пауза.
— Ремелин твой брат? — пока я обдумывал превратности судьбы, опомнился Зак. — Такой старик, с седой бородой, который умеет летать на молнии и бросать на землю истинный огонь, да?
— Ты видел его? Он действительно жив?
— Вот этого, золотого, молчаливого, видишь? Вообще-то это он вызволил твоего братца из плена айтаров. А я сверху наблюдал, как он их потом огнем поливал. Братец твой, я имею в виду, поливал, не этот.
Немая сцена. Секунд тридцать все смотрят друг на друга, на яблоко, на змея, который вышел на нас посмотреть, после чего Мердок сложил руки рупором и во всю силу своих богатырских легких завопил:
— Ремелин!!!
Нет, как раз я не оглохну — доспехи умные, они любой шепот усилить могут, а любой грохот приглушить. Чтоб в бою, когда пушки грохочут, паладины могли анекдоты травить. По крайней мере мы обычно именно для этих целей системой пользуемся, скучно — врагов куча, опасности никакой, иди себе, шеи особо наглым задавакам сворачивай, пушечное ядро должно быть разогнано хотя бы до релятивистской скорости, чтоб нам какой-то вред нанести. Это я вспоминаю, как мы в Северной Талии помогали «восстание свободных» придушить, десять тысяч мятежников, сотня пушек, три мага-недоучки и восемь паладинов. В смысле с одной стороны восемь паладинов, с другой стороны вся эта куча-мала — скучная была война. Уже и анекдоты кончились, а они все никак сдаться не решали, кто ж им доктор, что не удосужились ТТХ паладина перед началом восстания прочитать… Нет, мы не кровожадные монстры, мы просто выполняли свою работу. И погибших с их стороны всего пол сотни было, остальные потом наказание кто на урановых рудниках, кто доблестной службой в армии отрабатывал.
— Ремелин!!!
Одного крика Мердоку было мало, решил повторить — ладно, пусть. Может это у них ритуал такой, когда один брат узнает, что второй жив, то должен трижды его имя прокричать. Почему трижды? Не знаю, так положено, во всех заклинаниях все трижды делается, наверно потому, что дважды — как-то не серьезно, а четырежды — уже слишком много.
— Ремелин!!!
И точно, стоило в третий раз прокричать, как Ремелин взял, да и появился. Хотя я бы его, честно говоря, не узнал — весь в шелках, борода аккуратно подстрижена, усы завиты, ногти наманикюрены, ну прям не маг, а красавица на выданье!
— Мердок!
— Ремелин!
И срослись они в страстном поцелуе… Нет, тьфу-тьфу-тьфу, только в объятьях, а то я бы такого уже не выдержал, слишком много нетрадиционных на мою грешную голову.
— Ремелин, ты жив…
— Мердок, братик мой, я тебя искал все эти дни, но ты же знаешь, мне нет хода в змеиный город и змеи отказываются вести со мной дела…
— Ремелин…
— Мердок…
— Нам уйти? Вы, если что, скажите, мы не будем мешать… — если надо, то язвить я тоже умею.
— Ремелин, это…
— Владыка? Я преклоняюсь пред тобой… — ну вот, такой костюм в коленях испачкал! И зачем? Я что, просил старика перед собой плюхаться. — Ты вернул мне свободу, ты вернул мне жизнь, ты вернул мне брата…
— Так, господа хорошие! Давайте я вас лучше познакомлю! Ремелин, Мердок, вот это вот, в золотых доспехах — никакой не Владыка, а намного круче, живой паладин! Его зовут Джакомо Иеремия Капитон, для друзей — просто Рем. Почти твой теска. А меня зовут Зак, я волшебник. Мы идем на север. В Снежный Замок. Мердок обещал нам помочь, но сказал, что помощь брата тоже не была бы лишней — Ремелин, ты нам поможешь в этом пути?
— Конечно! Владыка, моя жизнь принадлежит тебе, ради тебя я отправлюсь хоть на тот свет!
— На тот свет не надо, мы вместе с Линой туда уже Хелену отправили, хватит.
— Хелена умерла?
— Кто такая Хелена?
— Так… Господа братья, давайте по порядку — Хелена, это волшебница такая, уж сами между собой выясняйте, я её только мимолетом видел, она не умерла, а отправилась на тот свет. Понял, никто ничего не понял. Хорошо. Тогда начинаю по порядку. Мы — с запада, шли войной на юг, когда одно страшное заклятье уничтожило все войско, кроме нас двоих…
Хорошо, когда кто-то другой истории пересказывает. А то мне уже, честно говоря, одно и то же по десятому кругу надоело повторять, пусть, ради разнообразия, Зак языком почешет. Только побыстрее, а то ведь крэг ждать, пока мы тут беседуем, не станет…
— … в порту мы нашли Мердока, а дальше вы сами все знаете, — закончил Зак, то ли по невнимательности, то ли из разумной предосторожности умолчав некоторые, незначительные, детали.
— История, достойная Легенды, — кивнул Мердок. — Мы поможем вам достичь вашей цели. Завтра, когда мы будем готовы выступать…
— Одно небольшое уточнение, — вмешался я. — Выступать мы будем немедленно. В смысле мы бы уже давно двигались дальше, да Зак, по доброте душевной, решил вам сказку рассказать, но это ещё не значит, что мы тут собираемся понапрасну убивать драгоценное время.
— Конечно, Владыка! — кивнул Ремелин. — Идите, я нагоню вас в пути…
— Владыка? — уточнил я. — Извини, ты, наверно, не расслышал, я всего лишь паладин, а никакой не господь бог…
— Владыка, это не умаляет твоё величие! Наоборот, будь ты посланником высших сил, то в чудесном спасении, что ты мне подарил, было бы мало героического, но ведь ты человек, человек, который избежал власти иллюзий, а это в силах лишь великим героем! — «или человеку, чей приятель умыкнул один интересный ножик», не стал добавлять я. — Тебя послала сама Судьба, Владыка, и я — ничтожный смертный, преклоняюсь перед её волей! Я пойду с тобой хоть на край света и с радостью принесу свою жизнь на алтарь!
Вот этого только не хватало! С такими словами надо вообще быть поосторожнее. Я один раз почти месяц был при посольстве нашего королевства в Турагези, этаким золотым истуканчиком, всё равно два паладина против мощи целого государства ничего не смогут поделать, захотели бы нас убить — убили бы, но по статусу положено. Ну и насмотрелся за этот месяц, как на алтари их безумных богов толпами идут маги и чародеи, а так же волшебницы, ведьмы и все, кому просто не повезет показаться недостаточно почтительным к богам и тирану… Короче, ничего такого уж героического в том, чтоб пойти на алтарь, нет, намного героичнее сделать так, чтоб на этом алтаре не оказаться…
Ремелин исчез, Мердок пошел собираться, мы, исключения ради, согласились его ещё пару минут подождать. Остались мы с Заком да змий, лениво озирающий окрестности.
— Извините, а вы случайно не знаете, почему кораблей нет в порту?
— Знаю, — безразличного ко всему змея общение с людьми мало интересовало.
— А можете рассказать? — Зак, когда надо, умеет проявить настойчивость.
— Могу.
— Расскажите, пожалуйста. — О вежливости парень тоже не забывал.
— Какие вы, люди, умеете быть вежливые, когда захотите… Но всё равно когда-нибудь вымрете, и на земле останутся только лисы и мы, змеи. Потому что мы между собой в мире живем, а вы так не умеете, — философски заметил змий.
— А к пустой гавани это имеет какое-то значение?
— Самое прямое. Война идет. Одни люди плывут убивать других людей, а умрут сами, что тут непонятного? Сюда из-за моря идет страшная сила, вот люди и испугались, увели свои корабли в другие бухты, не хотят на острие атаки быть.
— А вы, значит, не боитесь?
— Мы змеи. Наш корабль видит только тот, кто о нем знает — чего нам бояться? Страх — это ваше, человеческое чувство, потому что вы не знаете, а мы знаем, и потому не боимся.
— Что знаете?
— Все.
— Хватит, Зак, не отвлекай человека! — тем более он всё равно ничего тебе не расскажет.
Да парень и сам понял. Про вопросы войны и мира лучше кого-то другого спрашивать, хотя, честно говоря, мне не показалось, что Лебмерг готовится к военным действиям. Вернее нет, если бы меня спросили, то я бы чем угодно поклялся, что ни жители, ни власти города даже не думают о войне — где очереди в продуктовых магазинах? Где беглецы, где заколоченные лавки, где угрюмые лица, где страх и немой призрак безумия? Войны, любые войны, всегда разные, но в чем-то одинаковы — мирные времена не перепутаешь с военными, понимание тонкой грани приходит где-то в подсознании. Дыхание войны, дыхание страха, чувствуется даже в самом богатом и защищенном городе, и наоборот, даже в самой захудалой деревушке шестым чувством ощущаешь спокойствие мирных времён. Кому, как не мне, паладину, это знать, я видел слишком много войн, чтоб их с чем-нибудь перепутать… Лебмерг не готовится к войне и не боится «силы из-за моря».
— Ну все, я готов! Можем выступать! Где ваши кони? — Мердок в своём змеином городе явно несколько отстал от жизни.
— У нас их нет. Мы так, на своих двоих, — сообщил Зак.
— Пешком? Но почему? А, понимаю, нет того скакуна, который способен выдержать вес паладина…
— Вообще-то есть, — честно признался я. — Но пешком получается быстрее. Но ты смотри, тебе, наверно, действительно стоит конем озаботиться… — и как мы раньше не сообразили, что Мердок вряд ли выдержит наш темп, двести-триста километров в сутки.
— Тому, кого признали змеи, не нужен конь, — загадочно заявил богатырь, и достал из кармана крошечную змейку.
Честно говоря, никогда особо не интересовался биологией. Знаю, что змеи бывают ядовитые, не ядовитые, и те, которые душат, а ещё у них длинный раздвоенный язык и самая разнообразная раскраска. Но даже моих знаний хватило, чтоб понять — такой змеи в учебники по биологии не занесено, потому что не бывает прозрачных змей. То есть не совсем прозрачных, иначе бы я её просто не заметил, но почти — контуры тела лишь слегка выделялись легкими переливами, как переливается летом нагретый воздух над иссиня-черным асфальтом Гартахара, как переливаются фонтаны магического эфира на центральной площади Княжества Тиавели. Интересно, что инфракрасный визор и ультразвуковой сонар показали то же самое, змея была почти прозрачна для всех длин волн и для любого звука, зато ведьмин глаз не подвел, трудолюбивые демоны нарисовали на экране крошечную змейку.
А потом она начала расти, расти и расти, пока не превратилась в огромное, размером со слона, существо — тоже прозрачное, но более чем материальное, доски пристани под весом змейки просели и начали трескаться.
— Как вам моя малышка? Не правда ли милая? — с любовью и гордостью счастливого отца семейства, демонстрирующего свою любимую дочурку, спросил богатырь. — Не пугайтесь, она на самом деле абсолютно безобидная, это обычная волшебная прозрачница с южного материка, просто мои друзья помогли ей немного подрасти. Её зовут Кова-Нова. Кова-Нова, просыпайся! Мы едем гулять!
Интересно получается… Выходит, южный материк далеко не так пуст, как мы всегда думали, просто некоторые из его обитателей несколько невидимы… Забавно, надо нашим магам по возвращению рассказать, а то кто его знает, какие ещё загадки таятся на далеком юге… Только всё равно не понимаю, зачем Мердок нам её показал? Уж не хочет ли он сказать, что…
— Ты на ней собираешься ехать?
— Конечно. Вы не думайте, Кова-Нова умеет наводить на себя образ любого животного, она притворится конем и никто ничего не заподозрит, мы так уже очень долго по миру ездим…
Разумно. Если у тебя есть знакомая прозрачная змея с магическим даром, то в коне, действительно, особой необходимости нет. Осталось только понять, насколько этому существу можно доверять, потому что лично у меня ко всем незнакомым тварям предубеждение. Впрочем, не мне на нем сидеть, а за свои доспехи я спокоен, такие ни одной змее не раздавить, будь она хоть трижды волшебная.
— Только предупреждаю сразу, мы быстро бежим! Твоя Кова-Нова за нами угонится?
— Да она однажды от Кивраина до Моросса за один день доползла! — Очень, очень информативно! — Давай, малышка, нам пора!
И малышка дала! Да так дала, что я чуть камеру не забыл включить. Не каждый день увидишь, как прямо из воздуха, из дымки, постепенно материализуется лошадь. Сначала круп, потом копыта с ногами, грива, хвост, голова, пегий цвет не понравился — рябой стала, в яблочко, потом почему-то решила себе ноги сделать потолще и покороче, хвост более пышный, затем и вовсе из кобылы конем стала, передумала, опять кобылой. Напоследок у себя на боку сердечко нарисовала, и успокоилась. Знатная лошадка, если не знаешь, что это на самом деле змея — и не догадаешься. Интересно, сколько ещё змей и лис среди нас, людей, ходит… А может и мы не люди? Может быть я — потомок древнего крэга, и где-то глубоко-глубоко дремлет кровь страшного чудовища? Не, скорее всё же обезьяны, я столько раз кровь на анализы сдавал, что гены крэга обязательно бы выплыли…
Седло, уздечки и прочая сбруя Мердоку не понадобились, змея ему у себя на спине удобную ложбинку «нарисовала», захочешь — не свалишься, а значит пора выступать.
— Отлично, в путь! Зак? Ты чего, решил остаться? Или опять со своей любимой в прострации витаешь?
— А? Какой ещё любимой? — парень даже дальше, чем я думал!
— Линой! Или хочешь сказать, что вы только хорошие знакомые?
— А, нет, в смысле да… Слушай, Рем, или мне кажется, или их тут не должно быть?
— Кого их? — включить боевой режим! — Я никого не вижу, Зак, где они?
— Ты не туда смотришь. На море посмотри.
На море? А что с ним, неужели испарилось, море как море, голубое, волны на берег набегают, у горизонта…
— Зак, если кажется, то нам обоим.
— Спасибо, Рем. Я рад, а то уж думал, что с ума начал сходить… Мердок, скажи, ты их тоже видишь?
— Да… — богатырь был потрясен не меньше нас. — Что это… за чудовища…
— Есть три варианта. Или это наша коллективная галлюцинация, — начал перечислять Зак. — Или мираж. Или линкор «Габриель», бывший флагман нашего флота, затонувший более пятнадцати лет назад.
— А рядом с ним крейсера-близнецы «Елизар» и «Аквитань», — продолжил я, включив максимальное увеличение. — Исчезнувшие при загадочных обстоятельствах шесть лет назад в районе западных островов, фрегат «Стремление Короны», три ракетоносца Верхней Родии, транспортный галеон Айпира, научное судно «Бахтавир», постройка Гартахара по заказу Нижней Родии…
— И ещё три сотни кораблей неизвестной нам конструкции, включая судна магического подавления, — закончил Зак.
Мы невольно переглянулись.
— Ты тоже так подумал?
— Скорее всего…
— Вы о чем? — Мердок с нами в резонанс ещё не успел войти.
— Да все о том же…
— О нашем, девичьем…
— Понимаешь, Мердок, этого флота вторжения не должно быть, — пояснил я. — Потому что все эти корабли или, официально, считаются погибшими, или никогда не существовали. Не говоря уже о том, что в океанских водах по эту сторону границы ни один, даже самый безумный, западный капитан не станет ходить, и уж конечно ни одно из известных нам государств не осилит содержание и отправку такой эскадры… Вот мы и подумали, что это скорее всего…
— …та же сила, что применила тархион и послала против нас крэга, — закончил мою мысль Зак. — И основная беда в том, что мы понятия не имеем, кто это может быть, потому что, если верить официальным данным, такой силы существовать не может…
— Основная беда в том, — поправил я, — что сейчас эта армия вторжения, — а в том, что это то самое «зло из-за моря», про которое говорил Хозяин Леса, не возникало никаких сомнений, — ударит по беззащитному Лебмергу, и мне страшно представить, что произойдет, когда хотя бы треть крейсеров применит свой ракетный потенциал…
Ну почему, почему, почему тут, на востоке, все настолько сумасшедшие? Я ему говорю, что сейчас целый город с лица земли сотрут, а он только смеется, как сумасшедший! Или это нервная реакция? Странно, никогда бы не подумал, мне показалось, что Меродок хоть и малость нервный, но вполне здравомыслящий лис…
— Так вот каким злом нас все пророки пугали! — отмахнулся богатырь. — Умора, Пшсшс, ты слышал? Эти, с запада, решили против нас послать флот, представляешь?
— Представляю, — кивнул змий. — Люди глупы. Они думают, что знают, но не знают даже того, о чем думают. Люди любят умирать.
— Это точно! Они думают, что нас можно захватить с моря! Бедняги, мне их даже немного жаль, зато теперь я понимаю, почему пророк велел не тревожиться по поводу грядущего вторжения темных сил… Надо будет с морскими змиями переговорить, это ж надо, сколько драгоценного метала сегодня понапрасну уйдет на морское дно.
— Почему, Мердок? — Заку тоже было любопытно. — Может мы чего-то не понимаем, но почему ты так уверен, что этот флот не способен нам навредить? Мы с Ремом хорошо знаем такие типы судов, это страшные боевые машины уничтожения, они были задуманы для того, чтоб войны на море стали невозможными, потому что первая же морская война уничтожит мир…
— Друзья! — сколько патетики, сколько пафоса! — Скажите, вы видите корабли в этой бухте?
— Видим, — согласился я. — Три штуки.
— А как вы думаете, чьи это корабли?
— Ну, вот этот, с круглыми парусами, змеиный, — не чувствуя подвоха, начал перечислять Зак. — Этот, золотой, скорее всего королю принадлежит, вроде как на крайний случай эвакуации, а вот этот, с пустой упряжкой… Я затрудняюсь, конечно, сказать, но думаю кому-то, кого за собой морские левиафаны катают.
— Да будет вам известно, друзья, — ненавижу патетику, мы пока только знакомые, до друзей нам ещё расти и расти, — что морские звери служат лишь одному человеку! Древнее проклятье, величайшее горе и величайшая радость нашей земли, обрекло самых могучих существ на земле, самых лучших воинов и магов вечно странствовать по океану, до той поры, пока не свершится предназначение и не исполнится судьба! Мы потому не боимся никакой атаки со стороны моря, что знаем, он придёт на помощь!
— Кто он? — прервал я этот поток пустопорожней демагогии.
— Адмирал Вальд фон Марш, и его Багряная Армада!
Багряная? Кажется, я начинаю догадываться, что Мердок имеет в виду…
— Это такой большой флот под красными парусами и с драконом на флаге? — первым спросил Зак.
— Не драконом, а Великим Змием. История эта идет из глубины веков, когда бесстрашный адмирал бороздил со своими головорезами морские просторы. Его слава гремела по городам и весям, его имя знал стар и млад, адмирал Вальд фон Марш, корсар и искатель приключений, он сразил Левиафана и вышел победителем из трехсот тридцати трех сражений. Герой и безжалостный убийца, воин, который никогда не боялся заглянуть в лицо смерти, адмирал Вальд фон Марш был императором морей. Его сила была столь велика, что адмирал посмел бросить вызов истинным владыкам морей, водяным змиям — с величайшей армадой, которая когда-либо выходила в плавание, он вышел на величайшую битву истории, и он победил! Змии были повержены, древний род пал перед волей этого человека, но тогда из самых темных впадин, куда никогда не заглянет солнечный луч, поднялся Великий Змий. Он спал тысячи лет, его разбудила боль гибели морского народа, но даже сила прародителя всех драконов не испугала адмирала. У него оставалось лишь три корабля, из сотен, что составляли Непобедимую Армаду, два из них погибло в неравном бою с Великим Змием, но третий его поверг. Великий Змий погиб, перед смертью прокляв убийцу: «тебе никогда не суждено ступить на берег, а лишь вечно скитаться по морям, под парусами цвета пролитой крови и под флагами своего врага, скитаться и служить, служить людям и змиям, которые признали твою власть и ушли к тебе в услужение, до тех самых пор, пока ты не найдешь свою судьбу!» Так сказал Великий Змий, и умер, а из глубин поднялась Непобедимая Армада, только её паруса навеки покраснели от пролитой крови, под флаг адмирала стали величайшие воины, которых хранило морское дно, морские змии отныне и до скончания времён, или же пока не будет снято проклятье, присягнули адмиралу Вальд фон Маршу и стали ему служить верой и правдой. С тех армада, что люди прозвали Багряной, стала нашим щитом, и ни один флот вторжения никогда не сможет пробиться к нашему берегу… А вот, кстати, и они.
Левиафаны, или, вернее сказать, морские змии, умеют плавать очень быстро. Настолько, что ведомые ими корабли в прямом смысле летят над водой, летят в сторону враждебного флота, и что-то мне подсказывает, что тут сейчас будет нехилая бойня… Честно говоря, ещё недели две назад я бы все свое состояние поставил на линкоры и крейсера, покрытые сталью и сверхпрочным пластиком, но сейчас, пожалуй, доверюсь мнению здешних экспертов… Это не война магии против технологии, хоть в корабельном деле волшебство применялось редко, так сложилось исторически, но иные системы без магии никогда бы даже не возникли. Это война сказки против обыденности, чего-то невероятного против правил и незыблемых законов. А ещё — это война против наших врагов, так что, надеюсь, понятно, на чьей мы были стороне…
— Видишь, Зак? Я же говорил, не надо спешить и суетиться, эти, под красным, на самом деле хорошими оказались!
— А я никогда и не говорил, что они плохие…
Верно, не говорил. А зря. Потому что они на самом деле плохие, что хорошего в том, чтоб мирных морских животных ради славы истреблять. И корсаров, то есть пиратов на государственной службе, в хороших вряд ли запишешь, да вот только сейчас они на правильной стороне, и потому мы будем за них болеть. Или не будем?
— Мердок, как ты думаешь, сколько эта битва может продлиться?
— Не знаю… Думаю, до получаса… Врагов слишком много, пока всех истребят…
Пол часа? Терпимо. Подождем. Зак, умница, поражаюсь сообразительности парня, уже магическую сферу подготовил, все заклинания будет фиксировать, у меня уже камера запись ведет, все детекторы поставлены на максимальную чувствительность, чтоб потом в нашем морском ведомстве людям было, над чем голову поломать… Идеально, конечно, было бы аэроплан, или хотя бы дирижабль, а лучше даже три, чтоб все в проекциях заснять, да ну ладно, чем богаты, тому и рады, между прочим, не каждый день битву летучих голландцев наблюдаешь… В смысле с одной стороны корабли, которых с морского дня подняло проклятье Великого Змия, а с другой корабли, которых на морское дно отправил декрет министерства «с сего дня считать данное судно затонувшим».
Они сопротивлялись. И ещё как, запуск ракеты класса «Игла-7» или «Стрела-18» ни с чем не перепутаешь, по грохоту одна установка «Воля Его Величества» способна взрыв атомной бомбы заглушить, три тысячи залпов в минуту, магическая система наведения «Оракул-119», заранее знает о том, где будет противник. Плазменная пушка «Мост-1», аннигиляционная самонаводящаяся система «БУМ», «Бергенхорский Усилитель Магниторезонансный», «Братан, Умри Молча», как её прозвали в народе. Последняя новинка, комбинационный магический усилитель, я даже не знал, что она вышла из проектной фазы и пошла «в народ» — стреляет чистой магией, без всякой примеси материи или полей. И куча всего другого, чего мои доспехи не смогли идентифицировать, хоть и успешно записали — не хило! Кто бы ни был тут главный, он, явно, готовился, и готовился не один год, такой флот, с таким вооружением, остановить может только чудо…
Или же адмирал Вальд фон Марш и его Багряная Армада.
Нет, они не были призраками. Просто очень хорошими магами и умелыми моряками, я даже представить не мог, что галеон весом в тысячи тон умеет уворачиваться от ракет с проворством циркового акробата! Почти все снаряды угасали в магическом щите, покрывавшим каждый корабль — нет, в этих щитах не было ничего необычного, Зак тоже такой может создать, если ему для подпитки выделить пару тысяч полностью заряженных магических кристаллов из королевских запасов. На пару минут, потом придётся весь этот неприкосновенный запас, полностью истощившийся, выбрасывать на свалку. Но местным магам все нипочем, или у них очень, ну очень сильная подпитка, или сами по себе настолько талантливы…
Неизбежное столкновение произошло — ни одна армада уже не могла отступить, и началась рукопашная…
Короче, пятнадцать минут спустя неведомый флагман, раза в два крупнее линкора «Габриель», хоть он считался самым большим кораблем в истории и после его гибели полетело немало голов, протрубил отступление. Очень вовремя — из трех сотен кораблей погибло, по моим скромным подсчётам, около пятидесяти, а значит битва уже вошла в список десяти самых кровопролитных в истории. Кем бы ни был наш враг, но дураком он не был, и довольно скоро оценил силы враждебного адмирала…
— Почему они не преследуют? — возмутился Зак. — Они ведь могли добить, уже всего ничего оставалось…
— Зак, ты не внимательно слушаешь. Даже я это понял, адмирала на что прокляли? Землю защищать! А если он сейчас в погоню пустится, то это уже не защитой, а нападением будет, они ведь отступили…
Логично? С точки зрения военной науки — глупость полнейшая, с точки зрения востока — вполне, ведь такое проклятье…
— Они не уйдут, — заверил нас Мердок. — Это ведь залив, из него один выход — Пролив Трех Рифов, там их уже будет ждать… Адмирал Вальд фон Марш никогда не забывает своих врагов.
Ладно, хватит, налюбовались — пора и честь знать, пробившись сквозь многотысячную толпу зевак, битва двух армад привлекла не только наше внимание, мы отправились прочь из города, дальше, на северо-запад. Направились быстро, но Кова-Нова, «змея-кобыла», как я её прозвал, уверенно держала заданный нами темп. Насколько долго — не знаю, но очень надеюсь, что она окажется чуть выносливее обычных, генетически не модифицированных, лошадок. А по дороге можно и поговорить, тем более хоть теперь у нас появился нормальный специалист по местным землям. Хоть и со своими странностями. О чем там речь шла… Об адмирале? О нем и спросим.
— А ты что, с ним лично знаком?
— Нет… Его никто и никогда не видел. Багряная Армада проклята, туда даже змеям хода нет, там нет ни одного зеркала…
— Кстати! — вспомнил Зак. — А что это вообще значит, ходить сквозь зеркала? Ты что, можешь войти в любое зеркало, и выйти через любое? А если оно мелкое, пролезешь? А если просто отполированный метал, или водная гладь? Это ведь тоже зеркала. Или оно должно быть обязательно большим и стеклянным?
— Оно должно быть зачарованным змеями. Это одна из причин, почему через зеркала не пройти на север, там живут только снежные змеи, а они уже давно отреклись от своих южных братьев…
Интересно… Что там змий говорил про то, что только люди убивают друг друга? Я бы мог поспорить, убивать себе подобного — этим все разумные занимаются, наверно, это и есть основной критерий разума. Когда ты начинаешь понимать, что можно не тащиться за зеленым бананом, а стукнуть по голове обезьяну на соседней ветке и отобрать гроздь спелых, тогда ты и стал разумным… Ну вот, готово, новое определение разума, приду домой, к философам обращусь, не одному же дяде своими гениальными афоризмами сыпать.
— Мердок, а что ты вообще забыл среди змей? — не то, чтоб мне это особо было интересно, но старая привычка, знать о тех, кто будет тебе спину прикрывать.
— Змеи мудры. Их род намного древнее нашего, и вы даже представить не можете, сколько забытых тайн хранят глубины змеиного города… Ведь змеи когда-то правили всем миром, и лишь потом, когда пришла эра человека, они вынуждены были уйти в тень. Но до сих пор каждая змея свято верит, что времена их величия обязательно вернутся.
— И ты, естественно, делаешь все возможное, чтоб это никогда не произошло?
— Почему? Как раз наоборот, царство змей — это царство благодати, где все счастливы, я мечтаю дожить до этой блаженной поры, но, боюсь, это произойдет ещё очень не скоро, слишком велика власть людей и слишком мало настоящих змей осталось на свете…
Все с Мердоком ясно. Я для себя ещё давно определил, что люди бывают пяти категорий. Те, что хвалят свое и чужое, или блаженные. Те, что хвалят свое и ругают чужое, или патриоты. Те, что ругают свое и чужое, да они вообще всех и вся ругают, вечно жизнью недовольные. Те, что свое ругают, а чужим всегда довольны — их часто предателями называют, особенно патриоты, но это не так. Как раз они никого никогда не предают, называют себя «интеллигенцией», живут спокойной и размеренной жизнью, серыми мышками, да судачат на кухнях, «а вот была бы у нас некромантия, как в Салдарабаде, или техника, как в Гартахаре, то жили бы мы все дружно и счастливо»… Ну и, наконец, пятая категория, такие, как я, Зак или Мердок — вечно недовольные жизнью блаженные интеллигенты-патриоты. В том смысле, что сегодня можем подвиг совершить, а завтра человечество за милую душу змеям продадим, и то лишь добра желая. Но с другой стороны потом, когда змеи всю власть захватят и людей в резервации загонят, мы же будем в первых рядах за свободу бороться, причём и то, и это абсолютно искренне…
Ладно, хватит философии. Тем более впереди уже Ремелин поджидает. А ведь я всегда думал, что выражение «сидят, как доспехи на маге» на пустом месте возникло… Оказывается, нет — большей несуразицы, чем кольчуга грубой вязки поверх парчовых одежд и мягких туфлей с длинным носком я никогда не видел.
— Я вас уже давно жду. Ну что же, отправляемся на север, и да поможет нам Судьба! Мердок, подвинься, или ты думаешь, что я за твоей змеёй пешком буду бежать…
Да, а старик предусмотрительный! Знал, что у братца змея-кобыла в наличии имеется, а та только рада новому седоку, своим раздвоенным языком так и норовит облизать… Интересно, это она сама себе такой облик придумала? Скорее всего, потому что я сомневаюсь, что бывают лошади с зубами акулы и длинным раздвоенным языком змеи. В любом случае это заметно только тогда, когда рот открывает.
— Ремелин, а как ты вообще так быстро с места на место перемещаться умеешь? — и мне, кстати, тоже интересно, молодец Зак, правильные вопросы ставит. — Это какая-то магия? Я могу её выучить?
— Увы, — старик развел руками. — Этот дар получен мною многие сотни лет назад, сам Громовержец Светоносный снизошел до того, чтоб поделиться частью своего безграничного могущества с простым смертным. Он научил меня становиться молнией, а молния в один миг способна домчать до самых дальних земель. Я был бы рад, но не могу поделиться этим священным даром…
— Так ты что, можешь в любой момент домой смотаться? — уточнил я. — И хоть прямо сейчас в Снежном Замке очутиться?
— В Снежном Замке, увы, не могу — сила его хозяина, Проклятого Мага, сравнима с силой богов, и ни смертным, ни бессмертным туда нет хода. Не могу в Великий Лес, по той же самой причине, его хозяин никогда не подчинялся ни одному богу. Не могу туда, где нет хотя бы одной искры света — вся моя сила лишь дар Громовержца, а ему нет пути в земли тьмы. В любое другое место могу, но только учтите — боги милосердны, но суровы, дар мне был дан не для пустых развлечений, а для великого дела, я должен был использовать его во благо добра, и если я буду тратить его по мелочам, боги могут разгневаться и вернуть единожды данное…
— Слушай, Ремелин, — встрепенулся Зак, — а можно об одном одолжении попросить? Всего об одном, сущая мелочь, боги даже не заметят — ты не мог бы, буквально на пару минут, смотаться к Замку Лисьего Короля, тебе Лина кой-чего для меня передаст, и тут же назад? Честно, это очень важно, и, конечно же, только во имя добра, никаких злых сил и темных дел!
— Увы, но это невозможно, я был бы рад помочь, но Замок Лисьего Короля стоит за пределами нашего мира, и ни одна молния не способна одолеть барьер… — странно, как же тогда мы с Хеленой телепортировались оттуда? Или это было что-то другое? Я не маг, мне тяжело эти нюансы судить…
— Да барьер одолевать и не надо! — отмахнулся Зак. — Ты к тому месту подлети, а Лина к тебе выйдет, мы с ней уже по этому поводу договорились. Она, кстати, тебя тоже хотела увидеть, ты ведь наполовину лис, так? Там что-то ещё тебе сказать хотела, слетай, будь другом, если, конечно, тебя это не сильно затруднит…
— Но… сама королева… Хорошо, я сделаю, что ты просишь, — кивнул Ремелин, изобразил в воздухе огненный иероглиф и растворился.
— Спасибо, — поблагодарил Зак пустое место.
— Мердок, — не теряя зря времени, спросил я. — Так что такого страшного в Снежном Замке? Нас все пугали и отговаривали туда идти, но никто конкретно не хотел ничего объяснить…
— Не мог, — поправил воин. — Снежный Замок загадочен, как и его владыка, но мы, жители востока, просто чувствуем исходящую от него угрозу, смертельную угрозу, точно так же, как чувствуем идущее от солнца тепло. И точно так же, как нам неведома природа светила, никто ничего не может сказать про северную угрозу. — «Ну я бы, допустим, поспорил, „природа солнца“ — термоядерные реакции в сочетании с гравитационным сжатиям, ну да ладно, я уже понял, что знание точных наук на востоке замерло пару тысяч лет назад». — Туда шли тысячи, доходили сотни, возвращались единицы, их всех манили сказочные богатства, которые, по легенде, скрываются в Снежном Замке, они были умелыми воинами и магами, людьми и лисами, они шли по одиночке, скрываясь, и целыми армиями, они прорывались хитростью и силой — никому не судилось одолеть владыку Снежного Замка. Он ведь не человек, он сущность, такая же, как Хозяин Леса, он родственен дождю и ветру, туману и первой росе, и тот, кто переступит порог Снежного Замка, сгинет навеки…
— Но ведь ты не сгинул? — уточнил я.
— Я не переступил. Я дошел до самых ворот, я дошел туда, где уже очень долго не ступала нога смертного, я видел многих знатных воинов, почивших навеки, холод превратил их тела в ледяные статуи. Я был молод и самоуверен, я думал, что мир лежит у моих ног, что сила лис, знание змей и настырность человека поможет преодолеть любые преграды… Я едва вырвался оттуда. Я бежал, бежал без оглядки, бежал, как последний трус, но это не было позором. Мне не стыдно за это бегство, потому что единственной альтернативой был вечный ледяной покой. Я слышал, как за моей спиной раздается хохот хозяина Снежного Замка, хохот победителя, который никогда не встречал себе равного по силам. Но в нашем противостоянии не победил никто, потому что я остался жив и унес в своём сердце, в своей памяти часть северных чудес…
— А правда, что у его стен всегда зеленеет сирень? — вдруг спросил Зак.
— Правда… — потрясенный Мердок, казалось, вот-вот свалится со своей змеи-кобылы. — Но откуда ты…
— Дядя рассказывал, — отмахнулся парень. — Он ещё говорил, что замок очень красив и я его обязательно должен повидать. Рем, помнишь? Я тебе об этом когда-то рассказывал…
Припоминаю. Тогда я ещё не обратил на это внимания, ну Снежный Замок, и что из этого? Тем более, Зак про многие другие чудеса рассказывал, про цветок на острове Медузы, про волшебный водопад и загадочную пещеру, вот и пролетело мимо моего внимания… Что это может обозначать? Да ничего. Дядя Зака мог рассказывать племяннику сказки, которые сам от кого-то слышал, и это вовсе не значит, что он сам когда-то был в этом замке. А вот, кстати, и Ремелин появился — оперативно же он! Нам бы такая скорость, раз — и на другом конце света, два — и уже вернулся назад. Да не с пустыми руками, какой-то сверток принес, в тряпье завернутый, осторожно, как будто это великая реликвия и старику оказана великая честь, что дали подержать такое чудо.
— Ремелин, большое спасибо! — расплылся в улыбке Зак, принимая из рук старика драгоценный сверток. — Класс! Я тебе теперь должен!
— Юноша, этот дар… — усаживаясь на змею-кобылу за спиной брата, покачал головой волшебник. — Не в моем праве спорить с королевой, но будь осторожен, я чувствую в нем свою, чуждую человеку волю…
— Конечно буду, — кивнул Зак, и, не разворачивая, спрятал сверток в свою сумку.
Судя по всему, его содержимое имело сугубо личный характер и не предназначалось для чужих глаз. Интересно, я под чужие глаза тоже попадаю, или мне можно полюбопытствовать?
— Зак…
— Рем, заверяю тебя, ничего противозаконного! Помнишь ту игрушку, ну, черную, которую я у Лины одолжил? Она нам ещё в лесу помогла, так Линка мне рассказала, что на самом деле их два, черный и точно такой же белый, комплект, ну так он у неё в комнате всё равно на полке ненужный пылился, я и попросил передать. Сувенир, на добрую память.
Сувенир, значит? Белый? В комплекте с черным? Я, конечно, не маг, и теорией волшбы не владею, но тут не нужно быть семи пядей во лбу. Если черный кинжал способен остановить истинный огонь и защитить своего владельца от разлитого в воздухе яда, который даже сенсоры моего доспеха не учуяли, то в комплекте со своим белым собратом… Наверняка способен на те ещё чудеса. Интересно, парень хоть сам понимает, что с большими мира сего игру начал? Тут, главное, свои силы правильно оценить, а то заиграешься и не заметишь, что уже не ты, а тобой руководят неведомые кукловоды. Впрочем, Зак пока у меня производил впечатление довольно рассудительного мальчика, не чета мне, конечно, я вообще сама рассудительность, но все тщательно не взвесив, я так думаю, он бы не клянчил у своей подружки такой дар. Я даже догадываюсь, как это звучало: «Лина, серьезно? Белый? Ух ты, класс, а я как раз, случайно, у тебя черный прихватил, красивый, я всегда кинжалами интересовался, дома целая коллекция, только таких и не хватало… Да ну не надо, что ты, ведь это твоё, как же я могу… Да… Ну ладно, спасибо, Лина, вот приеду домой, повешу их на стенку, буду любоваться и тебя вспоминать…» Зак умеет быть в меру честным, при этом плавно подводя собеседника к нужному выводу.
Ладно, всё равно время от времени надо ему намекать, кто тут главный. Кто бесшабашный маг, а кто мудрый, опытный паладин, который ведет мага по жизни и учит житейским премудростям. И, конечно, дает советы — они абсолютно, между нами говоря, не нужны, но так положено, если я сейчас промолчу, то, значит, признаю, что Зак и без меня может принимать любые решения.
— Хорошо, Зак, только будь осторожен! Ты слышал предупреждение Ремелина, мы не можем знать, какие тайны хранят в себе реликвии из Замка Лисьего Короля!
— Конечно, Рем, обязательно буду!
Ну вот, я дал совет, меня услышали, формальности соблюдены, тему черных и белых кинжалов временно прикрыли. А пока братья в нашу беседу не успели вступить, а то кто их знает, может тоже любопытно, что за подарок королева лис передала, пора бы отвлечься, и, например, узнать, как там поживает наш драгоценный крэг.
— Крэг? Ой, я чуть про него не забыл, сейчас, одну секунду… Он уже почти в лесу! Ну, в том, где мы для него ловушку устроили, сейчас, я попробую сосредоточиться… Учуял разлитый в воздухе яд, не дышит… — крэг может не дышать до суток. — Идет по следу… Спускается в подземелье… Внимательно обнюхивает камеру, где вы сидели… Поднимается, надо же, я никогда бы не подумал, что в золе остаётся такой ясный след, никогда больше по пеплу ходить не буду, все впитал, так, уже на лестнице… В пещере… Видит черный портал… Осматривается, чувствует, что мы пошли именно туда, прыгает… Все, Рем, извини. Больше я его не чувствую.
— Что, совсем? — не поверил я.
— Совсем. Только что он был, и вдруг не стало, причём нигде, ни в нашем мире, ни в других мирах…
— Простите, — отвлек нас Ремелин. — Ты сказал, черный портал? Тот самый черный портал, на посту айтаров?
— Ну да, — кивнул Зак. — Он там всего один, мы с Ремом подумали, что с той стороны ничего хорошего быть не может, и придумали такую ловушку. Мы сделали так, что якобы прыгнули в портал, все следы туда завели, а настоящие спрятали, вот крэг туда и пошел за нами. А вы что, знаете, куда этот портал ведет?
— Вы загнали вашего врага, того самого, которого невозможно победить, во врата айтаров? — на этот раз переспросил Мердок.
— Да, — отрезал я, мы тут не на конкурсе благородных девиц, в словесности упражняться, Зак один раз сказал — и достаточно, не услышал — твои проблемы, дважды одно и то же повторять не будем.
— Тогда вы можете больше не спешить! Нет больше никакой нужды ехать в Снежный Замок, потому что айтары — стражи подземного мира, и их врата ведут в мир мертвецов! — высказывания Мердока, в отличие от его брата, почти всегда категоричны.
Так это серой с того света воняло! Ну надо же! А айтары, выходит, обычные черти, никогда бы не подумал! Как забавно выходит, мы крэга ещё не убили, но уже отправили на тот свет — хорошо, что у меня хватило мозгов самому туда не заглядывать. Только останавливаться всё равно не стоит, хоть уже вечер, интуиция подсказывает, что для крэга даже тот свет не станет большой проблемой, и точно так же, как туда попал, он может и вернуться. Портал-то остался, там же, где и был — пока лично не увижу тело крэга, с отрубленной головой, всеми конечностями, измельчённое и сожженное на костре, не поверю, что мы от него избавились! Ведь эта тварь по живучести кому хочешь фору даст, в былинные времена один крэг в самом начале великого боя был обезглавлен, но и без головы почти в одиночку все вражеское войско разметал, и только потом копыта откинуть изволил. Редчайшее чудовище…
— Так вот почему я его чувствовать перестал! Интересно получается… Выходит, загробный мир вне времени и пространства? Да нет, такого не может быть, время абсолютно, а пространство хоть складывается, но ведь не может человек после своей смерти метрику поменять, разве что его душа, хотя она тоже принадлежит реальному миру, просто существует в другой форме… — вслух размышлял Зак, не обращая никакого внимания на непонимающие взгляды, знаю такое состояние, когда интересует мнение только одного собеседника, самого себя. — Нет, всё равно не складывается, загробный мир должен быть частью нашего, иначе между ними не возможны были бы переходы, но если он всё же на другой магической гармонике… Я понял! Сейчас попробую… — сосредоточенный, устремленный вглубь себя взгляд. — Точно! Я так и знал, должно было получиться!
— Что?
— Все, Рем, все! Я его опять чувствую! И все время чувствовал, только не мог этого понять, просто я подумал, что мысли с того света должны быть немножко другими, не могут же мертвые и живые мыслить абсолютно одинаково, а значит мне всего нужно лишь на время представить себя мертвым, и все получилось! Когда я стал мертвым, то понял, что крэг жив, и невероятно зол, он сейчас в аду сражается в одиночку с целой армией чертей, они готовились, чтоб вторгнуться в наш мир и отомстить Ремелину, который разрушил базу, которую они готовили столько веков… Ой! Рем, представляешь, я теперь и чертей чувствую! Ну, этих, айтаров, ты представляешь? Причём всех сразу, они на самом деле как муравьи, думают все вместе, ой, какие они злые… Представляете, они думают, что это мы к ним подослали крэга, а крэг думает, что это мы загнали его в ловушку, он до сих пор так и не понял, где находится, думает, что это большая пещера с пластами самородной серы…
— Зак? — отвлек я парня.
— А? Что? Ой, извини, Рем, я немного отвлекся, никогда ещё мысли чертей не читал…
— Ты можешь читать мысли? Или только эмоции? — уточнил я.
— Ну… Сначала я думал, что только эмоции… А недавно понял, что ведь мысль, это что? Это эмоция, выраженная посредством языка, значит, в принципе, мысли можно читать тем же самым способом, ну я и попробовал… Получилось… Слушай, Ремелин, а правда, что ты в свое время сотрудничал с айтарами?
— Мой брат никогда бы не пошел…
— Мердок… — одного тихого слова достаточно, вот это уважение, мне бы так научится со своими братьями и сестрой. — Зак, скажи, это ты прочитал в их мыслях? Они действительно так думают?
— Нет. Они думают, что ты — предатель, что они тебе открыли какой-то страшный секрет, а ты их предал, они очень злые, мечтают вырваться на этот свет, найти тебя и убить. На этот раз уже окончательно. Только крэг их не пускает, они уверены, что это ты его подослал, и пытаются укутать в кокон тьмы, лишив всякого света.
Да… Как знакомо… Сколько раз я с таким в своей жизни сталкивался, когда думаешь, что враг — великий волшебник, пытаешься подавить его волю к чародейству страшными заклятьями, переводишь десятки драгоценных кристаллов, а в конце оказывается, что у него вообще никаких магических способностей, а простая плазменная пушка с глушителем, и не магов против него, а технарей надо было гнать… Этим на самом деле почти все командиры страдают. Они сами придумывают себе врага и с ним воюют, а солдатам расхлебывай — того же крэга никакой темнотой не запугать, но сколько чертей помрёт, пока до их начальников дойдёт эта банальная истина. А впрочем, нам же лучше, наш король спит и видит, чтоб Гартахар с Салдарабадом в смертном бою схватился, Нижняя Родия с Верхней, Айпир с Айбалором, Селибан с Турагези, а мы будем сидеть себе на севере, тише воды, ниже травы, и тихонько посмеиваться над всеми ними. Увы, не так уж и часто бывают, чтоб враги друг другу глотки рвали, а ты сбоку наблюдал, обычно обязательно кто-нибудь да затянет, то Княжество Тиавели за Айбалор заступится, придётся помогать, то Северная и Южная Талии вспомнят, что они тоже страны, а не просто посмешище, начнут шкодить исподтишка. И приходится нам, паладинам, вступать в бой и нести слово короля…
— Это правда, — отвлек меня от философских раздумий голос Ремелина. — Когда-то давным-давно, в моей горячей юности, когда тебя, Мердок, ещё не было на свете, а проклятье Великого Лиса не лишило наших братьев своих способностей, я задумал великое. Я решил подарить людям бессмертие! Это сейчас я понимаю, какая это была бы глупость, тот, кому суждено умереть, не имеет право жить вечно, — хорошо, что его не слышат генетики Айбалора — они уже давно пытаются удалить ген старости. — Но тогда я был молод, дерзок и безрассуден. Я пошел к вратам царства мертвых, а лисы всегда знали, где они, и я предложил айтарам свою службу. Они приняли меня. Я стал карающим мечом царства мертвых в мире живых, я исполнял любые приказы, но при этом продолжал поиски бессмертия — и я нашел! Я выкрал у айтаров дар вечной жизни и… И совершил самую большую глупость, а может самый большой подвиг всей своей жизни — я преподнес этот дар богам, в надежде, что они подарят его людям…
— Ты поменял вечную жизнь на дар повелевать молниями? И самому становиться молнией? — уточнил я.
— Нет. Боги оказались мудрее, а может быть трусливее, чем я думал — они вернули вечную жизнь айтарам. Вернули, не сказав ни слова, весь мой труд оказался напрасным, а свое умение я получил за смирение. Громовержец Светоносный отблагодарил меня за то, что я смирился с утратой вечной жизни и не стал продолжать её поиски.
— А дальше? — Мердоку тоже было интересно, выходит, все эти века между братьями были свои тайны.
— А дальше я решил исправить содеянное. Я не мог вернуть к жизни тех, кого погубил, но я хотел сделать так, чтоб слуги царства мертвых навеки ушли из нашего мира — я искал способ закрыть врата, и, когда я его уже нашел, айтары пленили меня и заключили, как им казалось, навеки. Пока ты, Владыка, меня не спас.
Ну что же, история, как история. В меру поучительная, «не все методы ради достижения цели хороши», «выбирайте правильных друзей», «никогда не стоит доверять богам», с элементом наставления, «если уж согрешили, то попытайтесь не биться головой об стену, а сделать как можно больше хороших поступков». С долей трагизма и драматизма, хороший менестрель балладу запросто споет, «о судьбе воина, который хотел добра, совершил великое зло и стремился исправить содеянное». Ну и, как и у всякой хорошей истории, с намеком на продолжение — ведь врата так и не закрыты, а значит свой способ старик не успел применить. И хорошо, что не успел — если черти уже столько тысяч лет с людьми бок о бок живут, то и трогать их не стоит, достаточно доступным языком написать предупреждения, чтоб на земли чертей любопытные зеваки не лезли…
Интересно, найдётся в этом мире второй такой самоуверенный дурак, как я, который не поймет, что холм из обглоданных черепов и есть такое предупреждение? И то, что я был под действием наркотиков, ничуть меня не оправдывает, я бы, честно говоря, и на трезвую голову туда полез, я ведь паладин, а значит неуязвимый… Да, то, что из нас выбивают всякое чувство страха, с одной стороны хорошо, помогает возможности доспехов на максимум использовать, а с другой, при встрече с более сильным противником, может подвести… Хорошо хоть у меня в свое время хватило мозгов уразуметь, что крэг — это ну очень сильный противник, и не лезть на рожон, а пуститься в бегство.
— А что с бессмертием случилось? — как будто бы мимоходом спросил Зак, но я-то уже понял, что у этого сорвиголовы на уме… — И, кстати, что это вообще такое? Честно говоря, я не совсем понимаю, как можно «бессмертие украсть»…
— Бессмертие — это чаша, испив из которой ты навеки обретаешь вечную жизнь, — интересно, а можно обрести вечную жизнь не навеки? Ладно, это я уже придираюсь, просто иногда люди так увлекаются красивыми фразами, что и не замечают, как сплошные тавтологии говорят. Зато хоть с чашей все предельно ясно, я думал, опять, как и все на востоке, начнет петлять, юлить, и так, в конце концов, ничего и не скажет. — После того, как боги вернули чашу айтарам, они спрятали её в самых глубинах царства мертвых, там, где томятся души братоубийц, под неусыпным надзором Зверя, прикованного цепью ещё до сотворения мира… — пауза. — Я вижу огонь в твоих глазах, да, юноша, огонь, но ты сгинешь понапрасну, даже захватив чашу, ты не сможешь выбраться из царства мертвых. Зверь тебя не пропустит.
Значит возможность захватить чашу Ремелин допускает? Очень плохо. Теперь Зак будет спать и видеть, как проникает на дно, выманивает чашу прямо из-под носа зверя и на цыпочках возвращается назад… Дурные и вредные мечты, особенно потому, что я и сам от глоточка бы не отказался… Самого-самого маленького, не бессмертие, а так, пару тысяч лет в молодом и здоровом теле…
— И что, нет никакого способа справиться со Зверем? — уже не скрывая свой интерес, спросил мальчишка.
— Есть. Молот Создателя. Тот, который помнит горнило Первозданного Огня, тот, которым был выкован наш мир, а Зверь прикован к скале в самых глубинах царства мертвых, — ехидная улыбка? Чувствую подвох, его и Зак чувствует, но отступать поздно — намек дан, вопрос должен быть задан. И можно даже не сомневаться, какой.
— А где этот молот можно найти?
— Никто не знает. С тех пор, как Создатель покинул наш мир, передав бразды правления богам, никто и никогда не слышал про его Молот.
Ну вот и отлично! Если боишься, что парень сгинет в поисках чаши вечной жизни — отправь его на поиски другого артефакта, ещё более легендарного, ещё более ценного, но о котором ещё меньше известно. А, точнее говоря, не известно ничего — как я понял, Зака только что послали на поиски ветра в поле, черной кошки в черной комнате, которой там никогда не было. И ведь будет искать! Может не сейчас, может чуть позже, когда уляжется история с крэгом, но будет искать. Будет землю носом рыть, и не успокоится до тех пор, пока не найдёт… То есть никогда не успокоится. Или не повзрослеет и поумнеет. Хоть немного.
— Жалко… А ворота? Ты говорил, что их как-то можно закрыть?
— Можно… Я узнал величайшую тайну айтаров, но не успел никому её открыть — желаете ли вы, чтоб я её поведал? Но я должен предупредить, после этого айтары начнут охоту и на вас, они чувствуют, кому ведома их тайна…
Я не желаю! Я совершенно не желаю! Я тихий и мирный паладин, я живу своей размеренной жизнью, иногда воюю, иногда, в перерывах, принимаю горячие ванны и гощу у молодых графинь и баронесс, иногда даже участвую в дуэлях. Но конфликты с чертями мне абсолютно не нужны! Ну ни капельки! А впрочем, кому мое мнение интересно… Могу, конечно, отключить внешние микрофоны, но не сделаю так, ведь всё же любопытно…
— Желаем, — за всех кивнул Зак, и Мердок, как и я, скривился, но промолчал — этот любитель подвигов и змей тоже не особо воинственный.
— Тогда слушайте! Эта история кратка, но за краткостью таятся тысячелетия — ещё в те времена, когда айтары жили лишь в царстве мертвых, не смея заглянуть в мир живых, к ним попала душа одного кузнеца… Он прожил недолго и умер молодым, он любил жизнь, но не успел ею насладиться. И столь велик был его талант, столь пламенно пылала его душа, что айтары пообещали вернуть ему жизнь, нарушить древний закон, гласящий, что умерший единожды никогда более не станет живым. Но при одном условии — он сотворит оружие, способной разрубить грань между мирами. И кузнец сотворил! Два кинжала, две грани бытия, жизнь и смерть, белое и черное — ему после смерти удалось то, что больше никогда и никому не удалось при жизни! Айтары сдержали слово. Они отпустили кузнеца, он ожил и прожил долгую и счастливую жизнь, у него родился сын, тоже кузнец, и с тех пор по миру славится школа Менских кузнецов, его потомков, от отца к сыну передаются умения, их оружие не знает себе равных, но те два кинжала так и остались единственными в своём роде! Скрестив Жизнь и Смерть, именно такие имена дали айтары белому и черному ножу, они прорубили грань, прорубили врата между мирами, и только этим оружием врата можно закрыть. Увы, оно было утеряно, айтары не смогли его уберечь, Жизнь достался змеиному царю, Смерть — королю лис, десятки раз они переходили из рук в руки, ими владели короли и герои, одно время Смертью владел адмирал Вальд фон Марш, передав перед последним походом своему сыну. Жизнь последний раз видели в руках Адриана Ниабела, который отправился в поход на север и сгинул у стен Снежного Замка… С тех пор следы двух ножей исчезли. Я не знаю, кто ими завладел, но Жизнь и Смерть слишком велики, чтоб сгинуть навсегда — они обязательно вернутся, сойдутся их пути, и тот, кто завладеет обоими ножами, получит шанс запечатать врата между миром живых и мертвых. Это — главная тайна айтаров, за которую я заплатил веками заточения…
— Какая трогательная история, — едва ли не всплакнул Зак. — Ведь эти ножи, наверно, страшное оружие…
— Оружие, способное убивать богов! — кивнул Ремелин.
«И, хорошо бы, крэга», — мысленно добавил я. Интересно, хоть Лина знала, какие сокровища так бережно хранил её отец, или даже не догадывалась, что за «сувенир на память» у неё выпросил Зак? Вполне может быть, что не догадывалась, будь я на месте её отца, не рассказывал бы дочке, что за ножики пылятся на полке… Кто меньше знает, тот спокойней спит, а с оружием героев любой поспешит его побыстрее в бою испытать, не понимая, что истинная сила не в оружие, а в человеке… Впрочем, тут бывают исключения, например в доспехах паладина любой дурак может причинить немало бед, любой гениальный дурак, который сможет понять, как этим монструозным боевым комплексом правильно управлять.
— А как же лисий путь? Ну, тот, которым пошла Хелена? — оперативно сменил тему парень.
— Этот путь только для лис, и для тех, кому позволит по нему пройти королева, — отмахнулся волшебник. — Ни один айтар не сможет по нему пробраться, как ни один человек не может стать лисой…
А, точно, вспоминаю — Зак, который сам не был непосредственным участником событий, не с чел нужным упомянуть, что мы с Хеленой на всю ночь стали лисами… Наверняка те же чары можно и на айтара наложить, а это значит… А это значит всего лишь то, что загробный мир намного более дырявый, чем все думают. И, при желании, можно туда, как в соседний парк прогуливаться — стал лисой, пролез через лаз, чиркнул ножами, вылез через дырку, закрыл за собой. Называется, «на тот свет сходил», теплое местечко на будущее забронировать.
И чего это Мердок из нашей беседы совсем выпал… А, понимаю, из-за того же, что и я — для настоящего воина, даже если он на половину лис, живет в змеином городе и умеет ходить через зеркала, все эти магические штучки абсолютно не интересны. Вот если бы мы о чем-то более практичном беседу завели… Например, о привале, каждый уважающий себя воин должен время от времени отдыхать, а уже, незаметно так за разговорами, и ночь подкралась. Звезды на небо вылезли, а где-то там, далеко-далеко позади, километрах в ста, погасли городские огни Лебмерга. Мы быстро бежали, а змея-кобыла добра и свежа. С такой мы и правда до самого Снежного Замка без лишних проволочек оперативно доберёмся.
— Привал, — скомандовал я. — Всем отдыхать, завтра утром с первой зарей выступаем.
Кто-то обратил внимание, что я не озаботился поиском мягкой постели и сытного ужина? Обратили. Зак больше всех удивился, но виду не подал, понял, что я просто не хочу на себя лишние заботы взваливать. Ремелин у нас тут скороход, вот пусть за едой для себя и брата бегает, у Зака, я уверен, в мешке всегда что-то съестное найдётся, а я, так и быть, на минерально-витаминных таблетках посижу. Мне не привыкать, и так сегодня завтракали, только ради того, чтоб хозяйку таверны разговорить — паладину на войне положено один раз в сутки, вечером питаться, особенности профессии, не паладинам не понять, так что свою нормы пищи я на эти сутки ещё утром вычерпал.
Ремелин действительно «сбегал». Добрый старик, не только о брате, но и о нас не забыл, хотя, честно признаюсь, целая курица в меня так и не влезла, ну не беда, отсек утилизации пищевых отходов любую шкуру и кости с радостью превратит в те самые полезные таблетки и инъекции, на которых, по крайней мере в теории, паладин может спокойно и долго прожить.
Ночь прошла без происшествий.
