Когда между мной и потомком упыря осталось несколько шагов, я решил взять инициативу в свои руки и сказал:

– О, виконт! Какая неожиданная и какая приятная встреча! Как госпожа Клококо? Надеюсь, свадьба состоялась?

– Вы еще… – Аракос загородил мне дорогу, пыхтя от гнева, как паровозный котел, -… дерзите мне! Где мой сундучок?!

– Где сундучок, господин Блат? – присоединился с похожим вопросом крепыш с морщинистым ртом.

– Где?! Где сундучок виконта?! – атаковал меня второй дружок Аракоса (его плащ оттопыривала рукоять меча).

– Сундучок? Какой сундучок?

– Вы прекрасно знаете, о каком сундучке речь! Том самом, который вы украли у меня после аварии с каретой! – голос виконта шелестел, как злой ветер.

– Ах, тот несчастный сундучок! Извините, нету, – я довольно усмехнулся и похлопал по нижним карманам камзола. – Я его на дрова порубил. Книжки ваши пошли на розжиг костра. Цепь моей собаке подошла. В общем, извините, ничего полезного не осталось.

– Господин Блатомир, вы не понимаете, с чем имеете дело, – зло и тихо проговорил виконт. – Ваша жизнь висит на очень тонком волоске. В моей власти перерубить его прямо сейчас. Отдайте сундучок, и я даже забуду о поломанной карете.

– Зачем же забывать о карете? Очень веселенькая тема для вежливого разговора, – я рассмеялся, провожая взглядом Дереванша, наконец, решившегося обойти одного из приятелей Марга, раскланяться с привратником и выйти на улицу. – Отличная тема, виконт. Я два дня хохотал, вспоминая как разлетелась на куски ваша дурацкая карета. Обсудим это сегодня вечерком здесь в питейном зале, – я кивнул на ступеньки, ведущие в полумрак, пахнущий элем и винными парами. – А сейчас, нижайше извините, тороплюсь. Мы торопимся, – подчеркнул я, подмигнув Рябининой. – Госпоже Элсирике нужно купить бумагу для нового романа. Уже название придумали: «Путешествие виконта Марга под юбкой Клококо».

– Вы шага не ступите отсюда, пока я не получу сундучок! – Марг побагровел и развел руки, преграждая мне путь к двери.

– Ошибаетесь, господин. Очень даже ступлю. И спокойно выйду отсюда, – я размахнулся посохом – набалдашник стукнул Аракоса в лоб.

Тряхнув рыжими волосами Марг начал оседать на ковровую дорожку. Его шляпа покатилась к мраморной вазе.

– Караул! Убивают! – топая ногами, закричала кастелянша.

– Караул, – подтвердил привратник, вытянувшись и побледнев.

По залу за моей спиной прокатился возмущенный ропот. В ту же минуту субъект с быстрыми любопытными глазками, озаботившись здоровьем виконта, попытался поднять его с пола. А его дружок выхватил меч. Больше всего я испугался за свою сумку и Элсирику – она стояла ближе к нему. Но госпожа писательница, вместо того чтобы впасть в интеллигентную панику, бодренько вскинула ногу и ткнула острым носочком крепыша в пах. Тут же Рябинина рванулась к двери мимо озадаченного привратника.

– Адью, господин копатель, – распрощался я, нанеся еще один удар посохом между быстрых и любопытных глазок, так некстати возникших передо мной.

Следом за Рябининой я выбежал на улицу и метнулся к ближайшему экипажу (перед ступенями «Хрустальной норы» их стояло четыре).

– К городским воротам! – распорядился я, подталкивая Аньку к двуколке.

– Не могу. Я занят, – отозвался кучер, лениво открыв один глаз.

Я хотел броситься к другим повозкам, но их хозяева увлеченно играли в кости, устроившись на высоком бордюре. Объяснения с игроками могли занять драгоценные секунды.

– Скорее! Гавр платим! – Рябинина потрясла звонким кошельком.

– За гавр… С радостью, но жду очень важного господина, – пояснил возница, растворив наконец второй глаз. – Самого виконта Марга.

– О, черт! Уверяю вас: Марг никуда не поедет. У него голова разболелась – ударился о мой посох, – пояснил я, поглядывая на подозрительную компанию молодых мужчин под каштаном.

Я почти не сомневался, что они тоже дожидаются виконта, и только глупость удерживала их сейчас на месте, вместо того, чтобы бросится на нас и отволочить наши покалеченные тела к ногам Аракоса. В эту минуту из дверей таверны выбежал сам Аракос в сопровождении крепыша с мечом и субъекта, между быстреньких и въедливых глазок которого бугрилась здоровенная шишка.

– Два гавра! – прошипела Анна Васильевна.

– Скорее же! – я дернул возницу за рукав. – Еще раз вам говорю: виконт ваш никуда не едет!

– Так вот же он! – возница привстал, указывая кнутом на Аракоса.

Я поднял посох и активизировал заклятие – огненный сгусток с ворчанием пронесся над ступенями и разорвался у ног рыжеволосого. Виконт, так и не успел прокричать что-то важное людям под каштаном: он вскрикнул и подпрыгнул на месте, словно заяц, случайно влетавший в костер. Крепыш с мечом отлетел к двери в таверну.

– Забудьте о господине Марге, – угрожающе крикнул я кучеру. – Он никуда не едет. У него костюмчик подгорел. Ну, куда ему в таком виде?!

– Так бы сразу и сказали, – возница дернул поводья, и повозка тронулась.

Я толкнул Элсирику на сидение и вскочил сам в набирающий ход экипаж.

Двое наиболее догадливых и проворных парней, подчинявшихся виконту, уже добежали до нашей двуколки. Руки одного из них вцепились в край багажного отделения. Другой грозно заорал:

– Стоять, сукин сын!

– Езжайте, езжайте, – сказал я, обернувшемуся кучеру. – Эти люди просто не в себе.

Я хотел использовать последнее заклинание, оставшееся в посохе, но, чуть подумав, решил употребить волшебное орудие иначе: повернулся и от души ударил им по пальчикам идиота, державшего повозку. Тот сразу перестал соперничать в тяговой силе с лошадями, завопил благим матом и повалился на дорогу. Надо заметить, извергал некультурную речь не только тип с отбитыми пальчиками: виконт Марг, субъект с быстрыми и любопытными глазками, крепыш, размахивающий мечем, и еще большая часть компании, прежде стоявшей под каштаном, – все они громко орали ругательства. Но двуколка отдалялась от «Хрустальной норы», их голоса постепенно стихали.

– Какой чудный день, – сказал я, устроившись удобнее на сидении, глядя на проплывавшую мимо колоннаду и сверкавший солнцем фонтан.

– Да, день чудесный, – согласилась Рябинина. – По крайней мере, чудесно начался.

– А ты, Анька, молодец. Ногами хорошо машешь, – я едва сдержал смех, вспомнив, как писательница изящной ножкой ударила крепыша в пах. – Хорошие у тебя ноги. С такими ногами точно не пропадешь, даже если романы твои перестанут читать, – я положил ей руку на коленку, потом погладил ее по бедру, одновременно приподнимая юбку. Когда возмущение Рябининой достигло критической точки, и она была готова повторить часть буйного лексикона копателей, я обнял ее и поцеловал в губы.

– К каким воротам едем? – прервал наши лобзания кучер.

– А все равно к каким. Нам за город нужно, к берегу Алраки, – объяснил ему я.

– Тогда к Плесеньвальским, – решил хозяин повозки. – И если до речки с вас три гавра.

– Три гавра?! – изумился я.

– Да. Три обычных гаврика, – возница завернул лошадей на широкую улицу, похожую на ту, которой мы добирались к площади Сура Пориза. – Вы же, как я видел, нашкодили возле таверны. Чем-то насолили виконту Маргу, а значит вы вне закона. Тех, кто вне закона я всегда вожу по городу за два гавра, а за город, так и за пять бывает.

– Три, так три, – безразлично отозвалась Элсирика.

Я привстал и обернулся, чтобы убедиться, нет ли за нами хвоста. Хвост был: в одном из экипажей (а их на этой шумной улице ездило много) я узнал того самого крепыша, угрожавшего нам мечом. Рядом с ним сидело еще двое гильдийцев весьма сурового вида с надвинутыми на лоб шляпами и темными от злости лицами. Наверное, братья-копатели – нет сомнений, что это были именно они – взяли одну из повозок, стоявших возле «Хрустальной норы», и теперь надеялись догнать нас или хотя бы не упустить из вида.

– Давай-ка, побыстрее, уважаемый, – попросил я кучера. – А то за нами увязались кое-какие мерзавцы.

– Тогда четыре гаврика, – отозвался илиец, обернувшись с грабительской улыбкой от уха до уха. – Когда кто-то от кого-то убегает, я всегда вожу за четыре, но чаще за пять.

– Мать грешная! Не до торгов сейчас! – возмутился я, борясь с пламенным желанием огреть его посохом по затылку. – Если нас догонят, то тебе ни гавра не достанется. Еще и по морде получишь.

– Хорошо, четыре, – согласилась Элсирика. – Только лошадей поторопи.

– Деньги вперед, – настоял возница.

– О, понос небесный! – выругался я и повернулся посмотреть, что происходит сзади.

Повозка, запряженная двойкой гнедых, была уже в полутораста метрах от нас и лихо обгоняла грузовую телегу. Расстояние между нами стремительно сокращалось. Я уже видел, как сверкают жаждой мести глазки крепыша.

Элсирика торопливо отсчитала деньги и протянула кучеру со словами:

– Здесь пять гавров! Пять! В случае если вам придет на ум еще взвинтить цену, то уже уплачено с лихвой вперед!

– Отлично, госпожа! Тогда очень быстро едем к Плесеньвальским воротам! – он заорал что-то грозное лошадям, щелкнул кнутом, и наш экипаж понесся вперед с исключительной резвостью.

В первые мгновения меня даже вдавило в сидение, словно нас тянули не лошади, а двигатель гоночного автомобиля. Ветер ударил в лицо. Справа и слева замелькали пешеходы, фасады помпезных зданий центра Илорги. Повозка с копателями явно отставала, и я, повернувшись, огорчил их известным знаком: хлопнул себя по плечу и резко согнул руку в локте.

В бешеной скачке, обгоняя другие экипажи и телеги, мы проехали около трех кварталов. Когда я подумал, что от преследователей мы оторвались окончательно, кучер вдруг придержал лошадей – они перешли на ленивый шаг.

– Ну что там еще? – недовольно спросил я. У меня возникло подозрение, что бессовестный илиец сейчас потребует еще дополнительной платы, и я был готов схватить его за горло и задушить.

– Впереди затор, – привставая, отозвался он. – Чья-то карета влетела в столб. Мы не проедем.

– Силы небесные! – я оглянулся – копатели были в трехстах метрах от нас и стремительно приближались. – Поворачивай! Быстро поворачивай и давай объездным путем! – заорал я кучеру.

– Е-ех! – крикнул он, пуская лошадей круто влево.

Нас вынесло на тротуар. Неповоротливая дама с корзинкой чуть не попала под копыта, отскочила к стене и начала поносить нас демонической бранью. Ее поддержало еще несколько прохожих и аптекарь, чью витрину мы слегка подпортили передним колесом. Но главное, нам удалось развернуться и кое-как уйти от столкновения с повозкой копателей. Крепыш прямо позеленел от злости, когда наш проворный экипаж выскользнул из его рук.

На первом же перекрестке кучер повернул направо, потом еще направо, и мы понеслись по широкой улице, огибавшей Священные сады с южной стороны.

– Булатов! – Элсирика дернула меня за рукав, и я увидел, что палец ее указывает на повозку, пересекавшую небольшую площадь ровно перед нами.

В ней сидел виконт Марг. Его рыжие волосы трепал ветер, глаза смотрели точно на нас. Рядом с потомком упыря находился всего один гильдиец, и я бы подумал, что эта встреча не обещает нам никаких неприятностей (можно даже было поехать им наперерез и попытаться еще раз шлепнуть посохом по титулованной черепушке), однако в некотором отдалении за повозкой виконта следовала шесть или семь верховых. У меня возникло недоброе предчувствие, что верховые – тоже братья-копатели, и я сказал кучеру:

– Давай, друг, гони скорее к воротам! Похоже, теперь нам будет трудно оторваться.

Возница, исправно отрабатывая деньги, гаркнул на лошадей. В воздухе свистнул кнут, и двуколка понеслась, тарахтя колесами по мостовой, подпрыгивая на бугорках. Когда мы свернули в переулок и промчались мимо хлебной лавки, я оглянулся: мои самые недобрые опасения сбылись: верховые летели за нами, чуть поодаль тряслась повозка господина Аракоса.

– Скорее! Скорее, чертов друг! – поторапливал я хозяина экипажа.

– Чего вы так волнуетесь, – недоумевал он. – Доедем до ворот. Эта улица прямо к ним выходит. Нам бы главное целыми добраться.

Его последнее замечание было вполне справедливым: двуколку так трясло и мотало, что мы рисковали перевернуться или налететь на какой-нибудь торговый лоток, которых здесь имелось множество. Народ, еще издали завидев бешено несущийся экипаж, с криками разбегался, кто-то из прохожих в сердцах запустил в нас булыжником.

– Догонят, – обреченно сказала Элсирика. – Эх, великий маг Блат, надо было не удирать как сумасшедшие, а где-нибудь спрятаться и все это дело переждать!

Я повернулся и прикинул расстояние до всадников. Первые находились от нас метрах в трехстах, и расстояние это сокращалось возмутительно быстро. Подумав минутку, я решил использовать последнее заклятие, томившееся в посохе. Выждал, когда авангард наших недругов приблизится к овощному лотку, направил набалдашник волшебного орудия чуть выше их и призвал силу Божественного льда. Магическая субстанция громыхнула на уровне окон третьего этажа, и сразу сверху начали падать увесистые ледышки. Конечно, эта магия не считалась убойной: точное попадание божественной градины могло вызвать лишь легкое сотрясение или кое-как вправить дуракам мозги.

Первые ледяные кругляши упали со шлепками на мостовую прямо перед авангардом копателей и произвели должное впечатление на всадников. Но большее впечатление они произвели на лошадей: лошади заржали, как полоумные и метнулись в стороны. Одна пегая лошаденка в страхе влетела в овощной лоток, две других поскользнулись, то ли на рассыпавшихся помидорах, то ли на ледышках, щедро заваливших проезд. И там возникла суматоха и свалка – ровно то, на что я рассчитывал. Мы могли выиграть несколько минут и выбраться из города.

Когда впереди уже показались Плесеньвальские ворота, я повернулся и убедился: преследователей за нами в обозримом пространстве не было. Не сбавляя хода, наша повозка пролетела два оставшихся квартала и остановилась перед стражами, наводившими порядок на выезде из города.

– Приехали, вылезайте, – сообщил кучер.

– Эй, уважаемый, мы заплатили, чтобы вы нас доставили к берегу Алраки и, возможно, подождали там, – напомнил я.

– Это сначала мы так договаривались. А потом, как за вами началась погоня, и нам пришлось удирать, договор изменился – до Плесеньвальских ворот. Только до ворот, – сообщил хозяин двуколки. – Так что счастливого пути вам до Алраки.

– Булатов, едут сюда, – Рябинина первой услышала приближавшийся стук десятков копыт. – Еще плачу три гавра! – сказала писательница, торопливо зазвенев кошельком.

– Пять, госпожа, – илиец повернулся к Элсирике и застенчиво улыбнулся. – Еще пять гавриков, и с ветерком до Алраки. Даже подожду, сколько скажите.

– Ладно – пять! Поезжай скорее! – Рябинина видела, что первые верховые появились из-за угла, и была согласна на любые условия.

Я же был готов придушить застенчиво улыбавшегося илийца.

Когда мы прогромыхали по мосту за Плесеньвальскими воротами, двое всадников из отряда копателей уже подъехали к городским стражам. За ними остановилась повозка виконта Марга, возле которой бегал крепыш с морщинистым ртом.