Часть третья
Околпаченный город

Нечто непостижимое и крайне ненормальное стряслось в ночь с пятницы на субботу в городе Пятигорске и его окрестностях. Среди первых эту ненормальность испытал экипаж ДПС в составе прапорщика Романа Шумкина и сержанта Дмитрия Кириченко. Выехали милиционеры ночью по важным служебным делам в Минеральные Воды, а возвращались назад около четырех утра. Возвращались, но вернуться у них так и не получилось. На подъезде к поселку Иноземцево автомобиль прекратил отсчитывать положенный километраж дороги. Из салона авто, да и со стороны это выглядело глупо: двигатель фырчит, работает, колеса крутятся и асфальтовое покрытие под ними вроде как утекает назад, но сама машина стоит на месте по всем объективным признакам – ни деревца мимо не проплывают, ни дорожный знак не приближается. А через несколько минут такого возмутительно-относительного движения автомобиль вовсе остановился. Остановился совершенно твердо, словно натолкнувшись на невидимое препятствие. И колеса перестали асфальт назад отбрасывать, лишь буксовали с рычанием, когда сержант Кириченко нажимал педаль акселератора. Та же участь постигла другие машины, следовавшие за «семеркой» ДПС. Все они выстроились в ежеминутно прирастающую колонну. Одни водители сердито и длительно сигналили, другие покинули транспортные средства, столпились возле машины ДПС.

– Вот емо-е! – возмущался прапорщик Шумкин, почесывая затылок. – Это что ж такое на дорогах твориться, даже служебная машина проехать не может! Иначе как провокацией не назовешь. Чего там? – он воззрился на сержанта, пытавшегося преодолеть заколдованный участок дороги пешком.

– Не пущает. Она… Оно… В общем это не пущает, – сообщил Кириченко, совершивший несколько отчаянных попыток добраться до дорожного знака, возвышавшегося в нескольких метрах впереди.

– Как это «не пущает»?! – вопросил Рафик Сиранович, только что добравшийся до ДПСников по обочине на черном импозантном «БМВ». – Кто может нас самих не пущать?! Может им денег надо дать? – он похлопал себя по карману, собираясь немедленно выложить необходимую сумму.

– Непонятно что не пускает, – ответил ему владелец желтого «Опеля». – Если бы понятно было, то и без денег разобрались – монтировкой по морде.

– Что вы глупости говорите. Если дорогу что-то перегородило, то видно было бы, – разумно предположил мужчина интеллигентного вида.

Поправив очки, он подошел к машине ДПС, зачем-то наклонился, разглядывая световые конусы от включенных фар, но не увидел впереди ничего, кроме бледной полоски тумана и кружившейся мошкары. Хмыкнув скептически, он пошел дальше. Пошел, но не сделал и двух шагов, как натолкнулся на какую-то субстанцию, похожую на тугонатянутую сетку, причем сетку абсолютно невидимую. Рафик Сиранович, шедший за интеллигентным мужчиной тоже натолкнулся на эту субстанцию, сначала чрезвычайно удивился неожиданному явлению перед собственным носом, потом, разразившись руганью, изо всех сил попытался субстанцию преодолеть. Однако ни бранные слова, ни крайнее напряжение сил ему не помогли. Как стоял он рядом с милицейской машиной, так и остался стоять в позе Сизифа, толкающего в гору камень руками и крючковатым носом.

На полосах встречного движения, по которым автомобили ехали из Пятигорска, наблюдалась очень похожая картина: противоположный участок дороги был запружен машинами и людьми. Кто-то пытался преодолеть препятствие силой; кто-то матерился и угрожал невидимым проказникам; кто-то нервно курил и поглядывал на часы. Голоса с «той» части мира, отгородившегося от «этой» каким-то нелепым антинаучным способом доносились несколько приглушенно, будто через стекло или слой пенопласта, а туманная полоса, едва обозначившаяся в момент остановки первых машин, начала уплотнятся.

Странности на этом не кончились (скорее наоборот, они только начинались). Сотрудники милиции пытавшиеся связаться по рации с базой, по необъяснимой причине вышли на чужую частоту, и вместо ожидаемого голоса дежурного в эфире пел не то персонажа из мультфильма, не то лилипут со смешным тембром и ехидной интонацией. Рафик Сиранович один из первых догадался позвонить по сотовому телефону, набрал нужный номер и хотел поделиться с женой возникшими проблемами, но вместо супруги ему ответил грубый надтреснутый бас:

– Чего надо, козел? Ты на часы посмотри!

– Сам козел! – гаркнул Рафик Сиранович, переживая острое разочарование оттого, что его оскорбил неизвестный, находившийся в его собственном доме. – Эй, что ты там делаешь?! Эльзу Валерьевну позови! – прорычал он в мобильник, желая скорее получить объяснения от жены.

Однако неизвестный ответил:

– … – здесь прозвучало нецензурное слово, означавшее жестокие половые отношения, – твою Эльзу Валерьевну!

– Ты?! Мою жену?!

– Ага, в четыре утра проснулся и… – неизвестный повторил нехорошее слово и медленно с наслаждением добавил: – А еще твою маму, сестру с бабушкой и тебя самого…

От услышанного Рафика Сирановича хватило неописуемое возбуждение. Он отшвырнул мобильник, метнулся к «БМВ» и выхватил пистолет-пулемет «Кедр» (бог весть как оказавшийся под водительским сидением). Почувствовав себя еще увереннее, он бросился на штурм препятствия, преграждавшего дорогу к родному дому. Препятствие, разумеется, его не пропустило – отбросило бесцеремонно к обочине. Тогда Рафик Сиранович, как настоящий мужчина, дернул затвор и нажал на спусковой крючок. Пули калибра 9 миллиметров препятствие тоже категорически не пропустило: они срикошетили и ударили по «БМВ». Проделали несколько эротичных отверстий в лобовом стекле и капоте.

Другие автомобилисты и пассажиры, собравшиеся на околдованном рубеже федеральной трассы «Кавказ», тоже времени зря не теряли. Кто-то проводил остроумные эксперименты с пограничным слоем, бросая камешки или пытаясь вскрыть его с помощью гаечного ключа и кувалды. Народ более прилежный вооружился лопатами и начал рыть подкоп в нескольких метрах от насыпи. А две «Нивы» и джип, съехав с дорожного покрытия, двинулись полем. Их вела надежда, что ненормальное препятствие не бесконечно и где-нибудь когда-нибудь прервется.

Тем временем к месту возникновения чудотворной границы начали прибывать различные городские службы. Первым приехал пожарный расчет на огромной и красной машине с выдвижной лестницей. Применение лестнице нашли быстренько: некоторые мозговитые головы предложили немедленно выдвинуть ее и, как альтернатива подкопу, преодолеть препятствие поверху. Скоро, мигая синими огнями, появились машины скорой помощи, милиции и аварийная Горэлектросети. Надо признать, одна из служб – скорая помощь – оказалась к месту, поскольку доброволец, штурмовавший препятствие по пожарной лестнице, свалился с приличной высоты и сломал ноги, попутно нанеся травмы сотруднику милиции. Со стороны Минеральных Вод тоже выдвинулись моторизованные городские службы: помимо милиции, приехал экскаватор и грузовик. В кузове ржавого красавца сидело трое мужиков с лопатами и в оранжевых безрукавках. Чуть позже появился «Мерседес» сотрудников таможни каким-то образом прослышавших о том, что за городом образовалась бесконтрольная граница.

К шести утра названный участок федеральной трассы «Кавказ» напоминал взбалмошный муравейник, который кто-то рассек пополам лопатой. Похожая ситуация сложилась и на дороге к городам Георгиевску, Железноводску и Ессентукам. Если бы в столь ранний час над Кавказскими Минеральными Водами появился Господь, то он мог бы видеть мутноватую полусферу, накрывшую гору Машук вместе с телевизионной вышкой и близлежащие окрестности в радиусе этак километров десять. К великому сожалению при возникновении волшебной, не объяснимой здравым смыслом границы пострадали не только владельцы автотранспорта, но и другие ни в чем не повинные люди.

Чудесно возникший рубеж причинил много бед мирному поселку Юца. Произволом катаклизма один фермер был отлучен от собственного надела, засеянного огурцами и картофелем. И пока фермер матерился, безрезультатно пытаясь пробиться через невидимую преграду, подлые колорадские жуки завтракали на его плантации. Кушали они так беззастенчиво, что поселянину за сотню метров чудился скрежет колорадских челюстей и жалобный хруст ботвы. Другой фермер, Алексей Шевчук попал в еще более неприятную ситуацию. Дело было в том, что вечером в пятницу он зашел к соседу Вове и распил с ним бутылку водки. С бочковым пивом, разумеется. Когда супруга соседа легла спать. Вова и Леха направились к ночному магазинчику и прикупили еще две бутылки водки и банку кабачковой икры. В общем, сели, по-деловому выпили и закусили. На звонок жены, поступивший на мобильный телефон, Леха отреагировал выключением устройства связи и продолжил ублажать организм водкой. Когда напиток почти иссяк, труженики нивы уснули за столом крепким, здоровым сном. Проснулись они утром от похмельного синдрома, в лечебных целях приняли по сто грамм. Здесь Леха и вспомнил, что ему сегодня, во что бы то ни стало нужно отремонтировать трактор, поскольку без трактора никак не выполнить серьезных аграрных обязательств. Похлопал он Вову по плечу, распрощался и зашагал домой. Идти было не далеко, всего лишь через улицу наискосок. Улицу он пересек вполне успешно, а во двор войти не смог – ровно перед калиткой образовалась та самая окаянная граница. Поначалу Леха не мог понять, в чем причина, почему территория личной фазенды не желает к нему приблизиться. Он усердно сопел, пыхтел и шел вперед, упираясь ногами в твердую землю, однако какая-то сила столь же твердо удерживала его тело на месте. Окончательно измаявшись и протрезвев, Алексей окинул взглядом трактор, заждавшийся его под навесом, и решил призвать на помощь жену.

– Оля! Пусти, я пришел! – прокричал он.

По ту сторону границы мир оставалось по-прежнему безмятежным и тихим: кошка спала на крыльце, рассветное солнышко блестело из-за крыши сарая, и возле миски с собачьей похлебкой резвились воробьи. Тогда Леха сложил мозолистые ладони рупором и крикнул:

– Оля! Глухая что ли?! Муж пришел!

И в этот раз ответа не последовало, хотя Лехе казалось, что за окном шевельнулась занавеска. Тогда он втянул побольше воздуха в грудь и заорал:

– Оля! Оля! Оля! Сучий потрох, открывай!

Первой на его призыв отреагировала соседка. Отреагировала молча. Подошла к забору и укоризненно покачала головой. Леха застенчиво улыбнулся ей и пожал плечами, она в ответ постучала пальцем по лбу, как бы намекая, что Лехина голова пустая. Ольга Васильевна вскоре возникла на крыльце и бросила:

– Чего орешь, сволочь?

– Домой пусти, – попросил он. – Трактор надо чинить.

– А-а, трактор… Ну так иди. Иди сюда, – жена поманила его пальцем, ее свободная рука потянулась к швабре.

– Ну иду, – Алексей шагнул к калитке, но неведомое препятствие вернуло его на прежнюю позицию.

– Иди! – повторила Ольга Васильевна и крепче сжала швабру.

– Иду, иду, – отозвался Леха, нажимая плечом на пограничный слой.

– Чего дурью маешься?! – рассердилась супруга, направляясь по дорожке с поломойным инструментом наперевес. – Клоуна из себя корчишь чего?!

– Ничего я не корчу. Я пройти не могу, – ответил Алексей, демонстративно упираясь в границу, по краю которой образовалась легкая дымка. Здесь его осенило, и он с вызовом добавил: – Всю ночь настойчиво к тебе пробиваюсь! Всю ночь! Не спал, ни минуты не отдыхал, все шел и шел к тебе. А… пройти никак не могу – тут это… – он еще раз толкнул пограничный слой.

– Ах ты какая скотина брехливая! Хотя бы врал не так нагло! Всю ночь он идет! Откуда ты идешь? От Вовки Пикуна на карачках? – жена его, не на шутку разозлившись и потрясая шваброй, ускорила шаг, но тут же его замедлила, столкнувшись с невидимой преградой.

– Хе-хе, – довольно сказал Леха, с удовольствием наблюдая ее испуганное личико. – Я ж тебе говорю: всю ночь иду, а прийти не могу. Вот теперь ты попробуй!

Ольга Васильевна совершила еще две решительных и злых попытки прорваться к мужу, однако пограничный слой оставался непробиваем, словно лобовая броня советского танка.

– Это что же тут, Лешенька? Почему между нами такое? – разволновавшись, она выронила швабру и попыталась протянуть к мужу дрожащие руки.

– Это так потому, что ты меня недостаточно любишь. Наверное, от этого преграда между нами выросла, – с мудрой медлительностью проговорил Леха.

– А ты по косогору обойди, – предложила Ольга. – Давай, по косогору, через Савичевых и дырку в заборе.

– Сейчас, – ответил Алексей, повернулся и увидел спешащего к нему Вову, с которого тоже слетела похмельная тяжесть.

– Беда! – с ходу оповестил сосед. – Дома у меня непонятное твориться. Не могу к жене в спальню пройти. И она не может выйти, а ей срочно в сортир надо. Помоги, Леха. Надо мою Ирину вызволять.

Вопреки протестам Ольги Васильевны, Алексей побежал помогать соседу. Как выяснилось позже, все их старания оказались напрасны, потому что дом Владимир а пересек пресловутый пограничный слой. И никаким образом нельзя было помочь несчастной Вовкиной супруге, находящейся по ту сторону волшебной границы.

Не менее трагичная история постигла сторожевого пса Бобика, которого та же невозможная аномалия отделила от миски с едой. Причем отделила так неудачно, что он не мог даже высунуть из будки обиженную морду. Корову Наташу вообще перерезало недоброй границей пополам. Точнее перерезало не совсем – Наташа продолжала жить и здравствовать. Однако сдвинуться с места она не могла, и щипала травку по одну сторону очерченной территории, а лепешки из-под ее хвоста вываливались уже как бы на территорию заграничную. И дядя Петя, рыбачивший в то утро у пруда, попал в каверзную ситуацию. Невидимая субстанция поймала новое дорогостоящее удилище, подаренное дочкой. Он никак не мог его вернуть, несмотря на то, что рыба требовательно клевала и даже оборвала леску.

Вот так, по живому, по судьбам и человеческим нервам прошлась бездушная аномалия, отделяя одно пространство от другого. И все, что оказалось за чертой окаянной полусферы, продолжало существовать в прежних правилах, привычках и отношениях. А все что оказалось внутри ее, превращалось в совершенно другой мир – мир с другими законами, непонятными здравому уму; мир, полный неприятных чудес и безумных событий.