Глава 6
— Никаких подчиненных, — произнес Майлз твердо. — Я хочу поговорить с самым главным, раз и навсегда. И затем убраться отсюда.
— Я попытаюсь еще, — ответила Куинн. Она повернулась обратно к своему комм-пульту в тактической рубке «Сапсана» — куда в этот момент транслировалось изображение физиономии офицера СБ Бхарапутры в высоких чинах — и снова принялась спорить.
Майлз откинулся на спинку вращающегося кресла: ступни ровно стоят на полу, руки специально по-прежнему покоится на усыпанных контрольными клавишами подлокотниках. Спокойствие и контроль. Вот какова стратегия. На данный момент это была единственная стратегия, которая у него оставалась. Если бы он появился на девять часов раньше… он уже методично, на всех четырех языках, проклял каждую задержку на протяжении этих пяти дней — пока у него не кончился запас ругательств. Они щедро тратили топливо, выжимая из «Сапсана» максимум ускорения, и почти настигли «Ариэль». Почти. Эти задержки дали Марку достаточно времени, чтобы реализовать свой дурацкий план и превратить его в катастрофу. Но Марк там был не один. Майлз больше не был сторонником теории «катастрофы с главным действующим лицом». Такая законченная заваруха требовала полного содействие дюжины соучастников. Майлзу чрезвычайно хотелось поговорить один на один с Белом Торном — и очень, очень скоро. Прежде он совершенно не думал, что Бел покажет себя таким же неуправляемым, как Марк.
Он оглядел тактическую рубку, схватывая взглядом последние данные с видео-дисплеев. «Ариэль» был вне пределов видимости — по приказу торновского заместителя, лейтенанта Харта, он под огнем отступил в доки станции Фелл, где и был сейчас заблокирован полудюжиной судов СБ Бхарапутры, таившихся в засаде за пределами зоны Фелла. Еще два корабля Бхарапутры сейчас сопровождали «Сапсан» на орбите. Пока это был лишь символический военный конвой: «Сапсан» превосходил их по вооружению. Баланс сил изменится, когда здесь объявятся все их собратья по флоту. Если только Майлз не сумеет убедить барона Бхарапутру, что в этом нет необходимости.
Он вызвал на свой дисплей картинку ситуации внизу — как ее расшифровывал сейчас боевой компьютер «Сапсана». Внешняя планировка медкомплекса Бхарапутры была четко видна даже с орбиты, но Майлзу недоставало деталей его внутреннего устройства, которые ему хотелось бы получить в том случае, если бы он планировал хитроумное нападение. Никакого хитроумного нападения. Торговля, подкуп… он поморщился, заранее оценивая предстоящие затраты. Бел Торн, Марк, Зеленый Отряд и пятьдесят или около того бхарапутрянских заложников были сейчас заблокированы на земле, в отдельном здании, не имея доступа к своему поврежденному катеру. И длилось это последние восемь часов. Пилот катера мертв, трое десантников ранены. Майлз поклялся себе, что это будет стоит Белу командования.
Внизу скоро рассветет. Люди Бхарапутры, благодарение богу, уже эвакуировали из комплекса всех гражданских лиц, но одновременно доставили туда тяжеловооруженных охранников и оборудование. Лишь угроза причинить вред бесценным клонам сдерживала их стремительную, непреодолимую атаку. Увы, торговаться с позиции силы он не сможет. «Спокойно.»
Куинн, не оборачиваясь, подняла руку и подала ему короткий сигнал приготовиться. Он быстро оглядел себя, проверяя, в каком виде появится перед камерой. Повседневную офицерскую форму он одолжил у самого маленького, после него самого, человека на борту «Сапсана» — женщины-инженера в полтора метра ростом, — и сидела она на нем неважно. Недоставало половины причитающихся ему знаков различия. Вопиющая неаккуратность может быть стилем командования, но для успеха Майлзу требуется больше реквизита. Его внешнему виду придадут силы адреналин и подавленная ярость. Если бы не биочип на блуждающем нерве, давешняя язва желудка уже наделала бы дыр у него во внутренностях. Он открыл канал своего пульта для Куинн и принялся ждать.
В россыпи искр над видео-платой появилось изображение нахмуренного мужчины. Темные волосы были убраны назад в удерживаемый золотым кольцом тугой узел, подчеркивая резкие черты лица. Бронзово-коричневая шелковая куртка — и больше никаких украшений. Оливково-смуглая кожа; с виду добрых сорок лет или около того. Но внешность была обманчива. Чтобы спланировать и завоевать себе положение беспрекословного главы джексонианского Дома, мало одного жизненного срока. Васа Луиджи, барон Бхарапутра, последние двадцать лет носил тело клона. И явно хорошо о нем заботился. Связанный с уязвимостью период еще одной пересадки мозга был бы вдвойне опасней для человека, чьей власти домогаются столько безжалостных подчиненных. «Этот человек не шутит», решил Майлз.
— Это Бхарапутра, — заявил человек в коричневом и принялся ждать. Конечно же, этот человек и его Дом — одно и то же. В практическом смысле.
— Это Нейсмит, — отозвался Майлз. — Командующий Дендарийском флотом Свободных Наемников.
— Но не всем флотом, — бесстрастно уточнил Васа Луиджи.
Майлз раздвинул губы, не разжимая зубов, и ухитрился не покраснеть. — Именно так. Вы понимаете, что эта вылазка мною не санкционирована?
— Я понимаю, что вы это утверждаете. Лично я не стал бы с такой готовностью, заявлять об ошибке в управлении своими подчиненными.
«Он дразнит тебя. Спокойно.» — Нам необходимо четко определить факты. Я еще не установил, подговорил ли мой собрат-клон капитана Торна на мятеж или просто ввел его в заблуждение. В любом случае, это ваш собственный продукт, по тем или иным сентиментальным причинам, вернулся сюда ради попытки лично вам отомстить. А я лишь невинный свидетель, пытающийся все уладить.
— Вы, — барон Бхарапутра моргнул, точно ящерица, — просто диковинка. Мы вас не создавали. Откуда вы взялись?
— Это важно?
— Быть может.
— Тогда это — информация, которую я могу продать или предложить на обмен, но не бесплатно. — Это соответствовало устоявшемуся джексонианскому этикету. Барон кивнул, ничуть не оскорбившись. Теперь они вступали в область Сделки, хотя пока и не сделки между равными. Отлично.
Но немедля выяснять историю происхождения Майлза барон не стал. — Так что вы от меня хотите, адмирал?
— Хочу помочь вам. Если у меня будут развязаны руки, я смогу извлечь своих людей из этой злосчастной и требующей решения ситуации внизу с минимум дальнейшего ущерба для персонала и собственности Дома Бхарапутра. Тихо и чисто. Я бы даже рассмотрел вопрос выплаты разумной компенсации за физический ущерб, причиненный ими до сих пор.
— Мне не требуется ваша помощь, адмирал.
— Требуется, если вы желаете уменьшить расходы.
Васа Луиджи прищурил глаза, обдумывая сказанное. — Это угроза?
Майлз пожал плечами. — Совсем наоборот. Потери обеих наших сторон могут быть очень низкими — или очень высокими. Я бы предпочел низкие.
Барон стрельнул взглядом вправо, на кого-то или что-то за пределами видимости передающей камеры. — Прошу прощения, адмирал, я на секунду. — Его лицо сменилось абстрактным узором.
Куинн подошла к Майлзу. — Как думаешь, мы сможем спасти кого-то из этих бедолаг клонов?
Майлз обхватил руками голову. — Черт побери, Элли, я все еще пытаюсь вытащить Зеленый Отряд! Сомневаюсь.
— Какая жалость. Мы проделали весь этот путь…
— Слушай, крестовые походы я могу устраивать значительно ближе к дому, а не на Единении Джексона — если уж ты так хочешь. Для начала: каждый год в барраярской глубинке убивают по подозрению в мутации куда больше, чем пятьдесят детей. Я не могу позволить себе такое… донкихотство, как Марк. Не знаю, где он набрался этих идей, но никак не от бхарапутрян. И не от комаррцев.
Куинн приподняла брови, открыла было рот, затем захлопнула его, словно ей пришла запоздалая мысль, и криво улыбнулась. Но в конце концов сказала: — Я думаю про Марка. Ты все время говоришь, что хочешь заставить его доверять тебе.
— Подарить ему этих клонов? Хотел бы, если бы мог. Сразу после того, как задушу его голыми руками — а это я сделаю непосредственно за тем, как я повешу Бела Торна. Марк есть Марк, он мне ничем не обязан, но Бела-то я должен был знать лучше! — Он стиснул зубы от боли. Ее слова потрясли его промелькнувшей в мозгу картинкой: оба корабля, со всеми клонами на борту, триумфально уходят в прыжок из локального джексонианского пространства… показав нос мерзавцам-бхарапутрянам… восхищенный Марк, запинаясь, благодарит… привезти их всех домой, к маме… безумие. Невозможно. Если он бы планировал эту операцию сам с начала и до конца — тогда может быть. В его планы явно не входила бы полуночная лобовая атака без прикрытия за спиной. Видео-плата снова рассыпалась искрами, и он махнул рукой Куинн выйти из зоны видимости. Снова появился Васа Луиджи.
— Адмирал Нейсмит, — кивнул тот. — Я решил позволить вам отдать вашему взбунтовавшемуся отряду приказ сдаться моей охране.
— Я не хотел бы и дальше обременять вашу охрану проблемами, барон. В конце концов, они там всю ночь. Устали, нервничают. Я заберу своих людей сам.
— Это невозможно. Но я гарантирую им жизнь. Штраф за преступные действия каждого в отдельности будет определено позже.
Выкуп. Он подавил свою ярость. — Это… возможно. Но размер штрафа должен быть определен заблаговременно.
— Вы вряд ли находитесь в таком положении, чтобы выдвигать дополнительные условия, адмирал.
— Я лишь хочу избежать недопонимания, барон.
Васа Луиджи наморщил губы. — Очень хорошо. Рядовые — по десять тысяч бетанских долларов каждый. Офицеры — по двадцать пять тысяч. Ваш капитан-гермафродит — за пятьдесят тысяч, если вы только не пожелаете избавиться от него нашими руками — нет? Не вижу, какая польза для вас в вашем, э-э, собрате-клоне, так что мы оставим его у себя под арестом. В ответ я сниму обвинения в ущербе, нанесенном мой собственности. — Барон кивнул, довольный собственным великодушием.
«Свыше четверти миллиона». Майлз невольно сжался. Ладно, так и быть. — Но к клону у меня свой интерес. Какую… цену назначите вы за его голову?
— Какой здесь может быть интерес? — спросил удивленный Васа Луиджи.
Майлз пожал плечами. — По-моему, очевидный. Моя профессия полна риска. Из всей моей группы клонов выжил я один. Тот, кого я зову Марком, оказался для меня таким же сюрпризом, как, полагаю, и я для него; ни один из нас не знал о существовании второго проекта клонирования. Где я еще найду, гм, столь совершенного донора органов, причем в столь короткий срок?
Васа Луиджи развел руками. — Мы можем договориться, что в целости и сохранности будем хранить его для вас.
— Если он мне вообще понадобится, то понадобится немедленно. В подобных обстоятельствах я опасаюсь внезапного роста рыночной цены. Кроме того, бывают несчастные случаи. Скажем, тот, который произошел с бедным клоном барона Фелла… хранившимся у вас.
Температура словно упала градусов на двадцать. Майлз проклял свой болтливый язык. Эта часть случившегося явно была засекреченной информацией или, по крайней мере, — «больной мозолью». Барон разглядывал его если не с большим уважением, то уж с возросшим подозрением — точно. — Если вы хотите, чтобы вам изготовили еще одного клона для пересадки органов, вы прибыли по адресу, адмирал. Но этот клон не продается.
— Этот клон вам не принадлежит, — огрызнулся Майлз слишком уж быстро. Нет. Успокойся. Запрячь свои истинные мысли поглубже. Храни ту вкрадчивую личину, которой одной под силу иметь дело с бароном Бхарапутра без тошноты. Спокойно. — Кроме того, выполнение этого заказа отнимет десять лет. Меня беспокоит не заранее предвиденная смерть от старости. А нечто вроде внезапного сюрприза. — Помедлив, он героическим усилием выдавил: — Вам нет необходимости отказываться от исков за ущерб собственности, разумеется.
— Мне нет необходимости ничего вообще предпринимать, адмирал, — указал ему барон. Спокойно.
«Не будь уж так уверен, ты, джексонианский ублюдок.» — Зачем вам именно этот клон, барон? Учитывая то, как легко вы можете изготовить другого.
— Не так уж легко. Его медицинские записи показывают, что сделать его было трудной задачей. — Васа Луиджи постучал указательным пальцем по крылу своего орлиного носа и без особой веселости улыбнулся.
— Вы собираетесь наказать его? В качестве острастки прочим злоумышленникам?
— Несомненно, он так посчитает.
Итак, вот план в отношении Марка, или по крайней мере, соображение, в чем именно тут пахнет выгодой.
— Надеюсь, это не имеет никакого отношения к нашему прародителю-барраярцу? Тот заговор давно скончался. Они знают про нас обоих.
— Признаюсь, его связи с Барраяром интересуют меня. Ваши — тоже. По имени, которое вы для себя взяли, очевидно, что вы давно знали о своем происхождении. Так какое касательство вы имеете к Барраяру, адмирал?
— Деликатное, — признался он. — Они меня терпят, я время от времени оказываю им услугу. За определенную цену. Не считая этого, мы взаимно друг друга избегаем. У Барраярской Имперской Безопасности руки длиннее, чем даже у Дома Бхарапутры. Уверяю вас, вам бы не захотелось привлечь их внимание в негативном смысле.
Васа Луиджи приподнял брови в скептическом, вежливом сомнении. — Прародитель и два клона… три одинаковых братца. И все такие низенькие. Из вас троих, думаю, вышел бы один нормальный человек. — Не имеет отношения к делу; барон, видимо, забрасывает сейчас крючок, стремясь выудить какую-то информацию.
— Трое, но вряд ли одинаковых. Наш оригинал, лорд Форкосиган — занудный тип, как меня заверили. Ограниченность способностей Марка, боюсь, он только что продемонстрировал сам. Я — улучшенная модель. Мои создатели предназначали меня для более серьезных дел, но выполнили свою работу слишком хорошо, и я стал планировать свою жизнь сам. Трюк, которым, похоже, не овладел ни один из моих бедолаг-братьев.
— Хотелось бы мне иметь возможность поговорить с вашими создателями.
— И мне хотелось бы, чтоб вы это смогли. Они ушли в мир иной.
Барон одарил его ледяной улыбкой. — А вы дерзкий типчик, а?
Майлз растянул губы в ответной улыбке и ничего не произнес.
Барон откинулся на спинку кресла, сложив ладони домиком. — Мое предложение остается в силе. Клон не продается. Но каждые полчаса пеня будет удваиваться. Советую вам побыстрее заключить сделку, адмирал. Лучшего вам не добиться.
— Я должен кратко проконсультироваться с главным бухгалтером флота, — пошел Майлз на компромисс. — Вскоре я вам перезвоню.
— А как же! — пробормотал Васа Луиджи, слегка улыбаясь собственному остроумию.
Майлз резко отключил комм и сел. Его трясло; бездонная яма внутри живота словно излучала по всему телу горячие алые волны стыда и гнева.
— Но бухгалтера флота здесь нет, — заметила Куинн в легком замешательстве. Лейтенант Боун, естественно, отбыла с Эскобара вместе с Базом и оставшейся частью флота.
— Мне… не нравится сделка, предлагаемая бароном Бхарапутрой.
— А разве СБ не может спасти Марка потом?
— СБ — это я.
На это Куинн вряд ли могла возразить; она замолкла.
— Мне нужна моя космическая броня, — раздраженно проворчал он, сгорбившись во вращающемся кресле.
— Она у Марка, — отозвалась Куинн.
— Знаю. Полуброня. И мой командирский шлем.
— Он тоже у Марка.
— Знаю. — Он хлопнул рукой по подлокотнику кресла; раздавшийся в тишине комнаты резкий звук заставил Куинн вздрогнуть. — Значит, шлем командира взвода!
— Зачем? — произнесла Куинн бесстрастным, совсем не ободряющим тоном. — Ты же говорил, крестоносцев тут нет.
— Я устраиваю себе условия сделки повыгоднее. — Он вскочил на ноги. Кровь стучала в ушах, все жарче и жарче. — Пошли.
Привязные ремни впились в тело, когда десантный катер отстрелил крепления и с ускорением рванул прочь от «Сапсана». Майлз кинул беглый взгляд поверх плеча пилота, проверяя, как скользит мимо иллюминатора выпуклый край планеты и как отваливают от корабля-матки два катера-истребителя прикрытия. За ними вслед летел второй десантный катер «Сапсана» — вторая половина сил в этой атаке, наносимой сразу в две точки. Его притворная слабость. Примет ли ее Бхарапутра всерьез? «Надейся на это».
Майлз вновь переключил внимание на сверкающий мир цифровых данных в командирском шлеме, радуясь, что ему не пришлось в конце концов довольствоваться шлемом взводного командира. Он конфисковал у Елены Ботари-Джезек капитанское снаряжение для контроля за наземными группами на то время, пока она заняла тактическую рубку «Сапсана». «Черт тебя побери, верни мне его безо всяких неприглядных дырок», — заявила она ему с лицом, бледным от невысказанной вслух тревоги. Практически все, что на нем было, ему пришлось реквизировать. Противо-нейробластерный костюм-сеть был ему велик — подвернутые рукава и брючины он закрепил резинками на запястьях и лодыжках. На этом Куинн настояла, а поскольку попасть под нейробластер было его личным кошмаром, он и не спорил. Кое-как надетый комбинезон крепился так же. Лямки батареи плазменного щита служили вполне приемлемой сбруей для лишней ткани вокруг тела. Две пары толстых носков не давали соскользнуть с ног одолженным взаймы башмакам. Это очень раздражало, но было далеко не главной его головной болью в попытке за полчаса организовать налет на планету.
Самой большой головной болью была посадочная площадка. Сперва он предложл крышу здания Торна, однако пилот заявил, что попытайся они туда посадить десантный катер — и все здание просто сложится, да и вообще, крыша двускатная, а не плоская. Следующая по пригодности площадка была занята брошенным, мертвым катером «Ариэля». До третьего варианта, похоже, прдется далеко идти — особенно на обратном пути, когда служба безопасности Бхарапутры успеет принять контрмеры. «Прямо в точку» — не его любимый стиль атаки. Ну, может второй катер и сержант Кимура с Желтым Отрядом добавят барону Бхарапутре неотложных хлопот. «Береги свой катер, Кимура. Сейчас это наш единственный запасной вариант. Мне бы стоило привести сюда весь флот!»
Игнорируя гром и вой, производимые их собственным катером при вхождении в атмосферу, — чертовски стремительное падение, но даже оно было для него недостаточно быстрым, — он наблюдал за тем, как идут дела у его прикрытия сверху, по разноцветным кодовым обозначениям и схемам на видеодисплее своего шлема. Изумленные пилоты бхарапутрянских катеров-истребителей, стерегущих «Сапсан», обнаружили, что объект их внимания внезапно разделился. Они потратили пару тщетных выстрелов на сам «Сапсан», дернулись было за Кимурой, затем развернулись в сторону атакующих сил Майлза. В результате этой попытки один бхарапутрянин почти сразу разлетелся на куски; Майлз прошептал в свой регистратор лаконичную похвалу пилоту дендарийского истребителя. Второй бхарапутрянин, занервничав, отступил в ожидании подкрепления. Ну, это-то было легко. Самое забавное будет на пути назад. Он ощущал наступивший адреналиновый пик — странное и сладкое ощущение во всем теле, сильнее, чем наркотический кайф. Оно продлится часы, затем резко исчезнет, оставив выжженную оболочку с пустыми глазами и голосом. Стоит ли того? «Будет стоить, если мы победим.»
«А мы победим.»
Когда они обогнули планету и место их назначения оказалось в прямой видимости, он снова попытался связаться с Торном. Основной командный канал был забит бхарапутрянами. Он попробовал внедриться на коммерческий канал и передать по нему краткий запрос, но ответа не получил. Необходимо было кому-то поручить радиоперехват. Ладно, он сможет пробиться, когда они будут на месте. Он вызывал голо-картинку медкомплекса; перед глазами заплясали призрачные образы. Кстати, насчет «прямо в точку». Он испытал недолгое искушение отдать пилотам истребителей приказ снизиться, открыть огонь и проложить траншею от места их предполагаемой посадки до убежища Торна, снеся с пути все лишние здания. Но траншея будет слишком долго остывать, а кроме того, послужит прикрытием для бхарапутрян точно так же, как и для его людей. Даже больше: им лучше известна здешняя планировка. Он оценил вероятность наличия туннелей, коммуникационных коллекторов и трубопроводов. Мысль про трубы заставила его фыркнуть, мысль о Тауре, которую Марк слепо отправил в эту мясорубку, — нахмуриться.
Дикое, дергающее торможение наконец завершилось: вокруг выросли здания — выгодная позиция для снайпера! — и катер с глухим стуком приземлился. Куинн, сидевшая напротив Майлза за креслом второго пилота и все это время пытавшаяся наладить канал связи, подняла взгляд и просто произнесла: — Я добралась до Торна. Попробуй 6-2-джей. Только звук, картинки пока нет.
Моргнув и резко дернув глазами, он переключился на своего бывшего подчиненного. — Бел? Мы внизу, пришли за вами. Готовься к прорыву. Там остался кто-нибудь живой?
Ему не было необходимости видеть лицо Бела, чтобы почувствовать, как тот поморщился. Но, по крайней мере, терять время на извинения или оправдания Бел не стал. — Двое неходячих раненых. Рядовая Филиппи умерла пятнадцать минут назад. Мы обложили ей голову льдом. Если сумеете захватить портативную криокамеру, мы сможем хоть что-то спасти.
— Сделаем, но времени возиться с нею у нас не будет. Начинайте готовить ее прямо сейчас. Будем на месте как можно быстрее. — Он кивнул Куинн, оба встали и покинули пилотскую палубу. Майлз приказал пилоту запереть за ними дверь.
Куинн сообщила медику, с чем ему предстоит иметь дело, и половина Оранжевого отряда высыпала из катера, заняв оборонительную позицию. Над ними немедленно поднялась в воздух пара небольших бронированных машин: очистить позиции, где могли бы быть снайперы Бхарапутры, и расположить там дендарийцев. Когда они доложили «Чисто!», Майлз с Куинн проследовали за Синим Отрядом вниз по пандусу в промозглый, туманный рассвет. Всю вторую половину Оранжевого отряда Майлз оставил охранять катер, чтобы люди Бхарапутры не попытались повторить свой прежде удавшийся трюк.
Утренняя дымка чуть клубилась вокруг горячей обшивки катера. Небо медленно заливал жемчужный свет, но строения медкомплекса еще вырисовывались в густой тени. Вверх взмыл воздушный мотоцикл, двое рядовых медленно побежали к намеченнолй точке, за ними — Синий отряд. Майлз собрался, заставляя свои короткие ноги двигаться быстро, чтобы угнаться за остальными. Никогда ни одному длинноногому рядовому из-за него не придется замедлить шага. В этот раз, во всяком случае, так и было, и он довольно хрюкнул вполголоса — сколько там дыхания ни осталось у него на голос. Разрозненный шум выстрелов из ручного оружия, этом отдающийся вокруг, подсказывал Майдзу, что внешняя охрана из Оранжевого отряда уже вовсю занята делом.
Они стремительно обогнули одно здание, пронеслись под прикрытием галереи другого, миновали третье — передвигаясь перекатами, так, чтобы одна часть отряда прикрывала другую. Комплекс напомнил Майлзу о цветах-хищниках, чьи покрытые нектаром шипы обращены вовнутрь. Маленькому жучку, вроде него, проскользнуть внутрь легко. А вот попытка выбраться изматывает и приводит к смерти.
Поэтому первая разорвавшаяся акустическая граната оказалась почти облегчением. Бхарапутряне не всё приберегли на сладкое. Взрыв прозвучал на пару зданий в стороне, в проходах все странно затряслось и завибрировало. Граната не дендарийская — оглушающий тембр чуть другой. Почти бессознательно он переключил свой командирский шлем, отслеживая подавление этого огня, пока Оранжевый отряд искоренял гнездо охранников Бхарапутры. Беспокоили его не те бхарапутряне, которых его людям удалось выкурить. А те, кого они упустили… Интересно, подумал Майлз, не доставил ли сюда ли враг плюс к акустическим гранатам еще и оружие, стреляющее пулями либо снарядами. Он со всей ясностью ощутил отсутствие некоторых важных элементов в своей взятой напрокат полуброне. Куинн пыталась ему всучить ему нагрудник от собственной брони, но он убедил ее, что от доспехов на несколько размеров больше, болтающихся на нем при любом движении, он попросту спятит. Ему показалось, что он услышал ее бормотание «Еще дальше спятит…», но переспрашивать для подтверждения не стал. В этот раз он не собирался возглавлять кавалерийскую атаку, уж это точно.
Майлз сморгнул прочь отвлекающий его поток призрачных данных; отряд обогнул последний угол, спугнув трех или четырех таившихся в засаде бхарапутрян, и подошел к интернату клонов. Большое квадратное здание напоминало гостиницу. Разбитые вдребезги стеклянные двери вели в вестибюль, где смутно видные защитники в сером камуфляже двигались между торопливо возведенных заслонов: снятых с петель и чем-то подпертых металлических дверей. Быстрый обмен паролями, и они прошли внутрь. Половина Синего отряда тут же рассредоточилась — как подкрепление измотанным силам защитников здания, Зеленого отряда; другая половина охраняла Майлза.
Медик развернул парящую платформу с переносной криокамерой в дверях и торопливо направился по коридору к своим товарищам. Подготовку Филиппи благоразумно проводили в боковой комнате, вне поля зрения заложников-клонов. Первым шагом этой процедуры было откачать из пациента как можно больше крови; в спешке боевых условий не делалось даже попытки собрать эту кровь и сохранить. Грубо, быстро и чрезвычайно грязно: не зрелище для слабонервных или для неподготовленных умов.
— Адмирал, — раздался негромкий альт.
Майлз развернулся на месте и обнаружил себя лицом к лицу с Белом Торном. Лицо гермафродита было почти таким же серым, как обрамляющий его капюшон защитной сети. На нем пролегли морщины, оно было одутловатым от усталости. И еще выражало это лицо то, что Майлзу было нестерпимо видеть, несмотря на весь его гнев. Поражение. Бел выглядел разбитым, как будто потерявшим все. «Так оно и есть.» Они не обменялись ни единым словом упрека или оправдания. Не было необходимости; все было читалось на лице Бела и, как Майлз подозревал, на его собственном. Он подтверждающе кивнул — что видит Бела и ситуацию в целом.
Рядом с Белом стоял еще один солдат; макушка его шлема — моего шлема! не доставала Белу до плеча. Майлз уже наполовину забыл, как поразительно выглядит Марк. «Что, я действительно смотрюсь вот так?»
— Ты… — голос Майлза сорвался, и он понял, что должен замолчать и сглотнуть. — У нас с тобой будет долгий разговор — позже. Похоже, ты многого не понимаешь.
Марк вызывающе вздернул подбородок. «Уверен, лицо у меня не такое круглое.» Должно быть это обман зрения, из-за капюшона.
— Что насчет этих детей? — спросил Марк. — Этих клонов?
— А что насчет них?
Пара юношей в коричневых шелковых курточках и шортах — скорей испуганных и возбужденных, чем озлобленных, — кажется, действительно помогала защитникам-дендарийцам. Еще одна группа, мальчики и девочки вперемешку, сидела совершенно перепуганной кучкой на полу под бдительным оком вооруженного парализатором десантника. «Ох, дерьмо, они же на самом деле просто дети.»
— Мы… ты должен взять их с собой. Или я никуда не пойду. — Марк стиснул зубы, но Майлз видел, как он сглотнул.
— Не надо меня уговаривать, — огрызнулся Майлз. — Разумеется, мы возьмем их с собой, иначе как, черт побери, нам выбраться отсюда живыми?
Лицо Марка осветилось, он разрывался между надеждой и ненавистью. — А потом что? — спросил он с подозрением.
— О-о, — саркастически протянул Майлз, — мы возьмем и двинем прямо на станцию Бхарапутры, высадим там их всех и любезно поблагодарим Васа Луиджи за то, что он дал нам их напрокат. Идиот! А ты что подумал? Мы погрузимся и изо всех сил рванем отсюда. Если их куда и можно будет высадить — то только в воздушный шлюз, и гарантирую, что ты пойдешь туда первым.
Марк содрогнулся, но сделал глубокий вздох и кивнул. — Тогда ладно.
— Вовсе. Не. Ладно. — отрезал Майлз. — А просто… просто… — он не мог подобрать слов для описания этого самого «просто», кроме как безнадежнейший из провалов, с каким ему случалось сталкиваться. — Если уж ты собрался выкинуть такую идиотскую штуку, мог бы по крайней мере проконсультироваться с экспертом, который имеется в твоей собственной семье!
— С тобой? Обратиться к тебе за помощью? Ты что думаешь, я свихнулся? — яростно вопросил Марк.
— Ага…
Их прервал подошедший к ним блондинистый паренек-клон, который уставился на это зрелище, открыв рот. — Вы и правда клоны! — изумленно проговорил он.
— Нет, мы — близнецы, родившиеся с разницей в шесть лет, — огрызнулся Майлз. — Да, верно, мы такие же клоны, как и ты, так что вернись на место, сядь и слушайся приказов, черт побери.
Парень торопливо ретировался, шепча: «Это правда…»
— Черт, — проскулил Марк себе под нос, если можно так называть сдавленный полушепот, — как это они поверили тебе, а мне — нет? Это нечестно!
Раздавшийся в шлеме голос Куинн положил конец воссоединению семьи. — Если вы с Дон Кихотом-младшим уже поприветствовали друг друга… Медик Норвуд обработал и погрузил Филиппи, а раненые готовы к транспортировке.
— Стройтесь и отправляй первую партию за двери, — отозвался он. И вызвал сержанта Синего отряда. — Фрэмингем, сопровождаешь первую группу. Готов двигаться?
— Готов. Сержант Таура их построила.
— Пошел. И не оглядывайся.
Полдюжины дендарийцев, примерно втрое больше сбитых с толку и измученных клонов и двое раненых на плавучих платформах собрались в вестибюле и один за другим вышли через разбитые двери. Фрэмингем выглядел не особо счастливым от того, что был вынужден прикрываться от стрелкового оружия парой девочек, словно живым щитом; его темное, шоколадного цвета лицо было мрачным. Зато любому бхарпутрянскому снайперу придется целиться очень, очень осторожно. Дендарийцы погнали детишек вперед; если и не бегом — то ровной трусцой. Не прошло и минуты, как вторая группа последовала за первой. Передачу со шлемов обоих сержантов Майлз пустил по бокам, для периферического зрения, одновременно изо всех сил прислушиваясь к смертельному визгу выстрелов ручного оружия.
Получится ли у них? Последнюю стайку клонов пригнала в вестибюль сержант Таура. Она приветствовала Майлза полу-салютом, не потратив не мгновения на то, чтобы разобраться, кто здесь он, а кто — Марк. — Рада вас видеть, сэр, — пророкотала она.
— И я тебя, сержант, — искренне ответил он. Если бы из-за Марка Таура погибла, то Майлз не знал, смог бы он когда-нибудь с ним примириться. На какое-то мгновение ему ужасно захотелось узнать, как именно Марку удалось провести Тауру и до какой степени интимности. Позже.
Таура придвинулась ближе и понизила голос. — Четырех детей мы упустили, они сбежали обратно к бхарапутрянам. Меня от этой мысли мутит. Есть ли шанс…?
Он с сожалением покачал головой. — Способа нет. На этот раз никаких чудес. Берем, что можем, и уходим — или потеряем все.
Она кивнула, превосходно понимая тактическую ситуацию. К сожалению, понимание не избавляло от выворачивающей внутренности тошноты сожаления. Майлз ответил Тауре виноватой улыбкой, и один уголок ее длинных губ опустился в ответ.
Медик Синего отряда привел большую плавающую платформу с криокамерой; на прозрачную часть сверкающего цилиндра было наброшено одеяло, чтобы скрыть обнаженное, замороженное тело его товарища по оружию и пациентки от непонимающих или ужасающихся взглядов посторонних. Таура подняла клонов на ноги.
Бел Торн огляделся. — Ненавижу это место, — бесстрастно произнес гермафродит.
— Может, на этот раз мы сумеем его разбомбить на пути обратно, — отозвался Майлз так же бесстрастно. — Наконец-то.
Бел кивнул.
Вся толпа — пятнадцать или около того оставшихся клонов, парящая платформа, дендарийский арьергард, Таура и Куинн, Марк и Бел, — выскользнула во входную дверь. Майлз бросил взгляд наверх с ощущением, словно на макушке шлема у него нарисована мишень, но пересекающая крышу стоящего напротив здания фигура была одета в серую дендарийскую форму. Отлично. Справа в его поле зрения головид сообщил, что Фрэмингем со своей группой достиг катера без происшествий. Еще лучше. Он отключил трансляцию со шлема Фрэмингема, приглушил доклад командира второго взвода до простого шепота, и сосредоточился на происходящем здесь и сейчас.
Это сосредоточение нарушил голос Кимуры — первого из Желтого отряда, кто докладывал с посадочной площадки с другого края города. — Сэр, сопротивление вялое. Они на нас не купились. Насколько далеко мне стоит зайти, чтобы заставлять их воспринимать нас всерьез?
— До предела, Кимура. Ты должен отвлечь от нас внимание бхарапутрян. Оттяните их, но не рискуйте собой, а в особенности — не рискуйте катером. — Майлз понадеялся, что лейтенант Кимура слишком занят, чтобы размышлять над слегка шизофренической логикой подобного приказа. Если…
Первое выступление снайперов Бхарапутры прошло с оглушительным — буквально — успехом: в пятнадцати метрах перед идущими упала акустическая граната. Она проделала дыру в дорожке; несколькими мгновениями гравитация вступила в свои права, и по ним забарабанил дождь горячих осколков — устрашающих, но не особо опасных. Майлза оглушило, и вопли детей-клонов прозвучали для него как сквозь вату.
— Нам надо двигаться, Кимура. Прояви инициативу, а?
Это промах не был случайным, понял Майлз, когда выстрел из плазмотрона поразил растущее в кадке дерево справа от дорожки и стену — слева. Оба взорвались. Их сознательно брали в «вилку», чтобы заставить клонов запаниковать. И это тоже неплохо сработало — клоны увертывались, падали, вцеплялись друг в друга и вопили, демонстрируя все признаки готовности пулей разбежаться в разные стороны. После этого их уже не соберешь. Луч плазмотрона ударил в каре дендарийцев — просто, догадался Майлз, чтобы доказать: бхарапутряне и это могут. Отражающее защитное поле поглотило луч с обычной адски яркой голубой вспышкой, еще больше перепугавшей находящихся рядом детей. Имевшие больший опыт десантники принялись стрелять в ответ, пока Майлз орал в свой коммуникатор, вызывая воздушное прикрытие. Бхарапутряне в основном засели выше, судя по углу обстрела.
Таура поглядела на бьющихся в истерике клонов, оглянулась вокруг, подняла плазмотрон и выстрелом вынесла двери ближайшего здания — большого, лишенного окон строения типа склада или гаража. — Внутрь! — проорала она.
Отлично. Если они готовы разбежаться, то там по крайней мере они побегут в одном направлении. Пока их не остановят внутри. Если они снова позволят запереть себя и пришпилить к земле, то старший брат не явится к нему на выручку.
— Двигайтесь! — подхватил эту мысль Майлз. — но двигайтесь все время. Насквозь и на другую сторону!
Она подтверждающе махнула рукой, а дети толпой бросились прочь из зоны обстрела в место, которое, несомненно, выглядело для них безопасным убежищем. На его взгляд, это была ловушка. Но им необходимо держаться вместе. Если есть чего-то худшее, чем быть пришпиленными к земле, так это быть пришпиленными к земле поодиночке. Он махнул рукой взводу — следовать за ним. Пара рядовых Синего отряда прикрывала их сзади, стреляя вверх в их… загонщиков, как со страхом подумал Майлз. Он рассчитывал, что этот обстрел всего лишь заставит врага пригнуть головы, но одному рядовому повезло. Луч его плазмотрона достал бхарапутрянина, опрометчиво попытавшегося метнуться вдоль конька крыши противоположного здания. Защитное поле поглотило выстрел, но бхарапутрянин потерял равновесие и с криком упал. Майлз попытался не слышать звука, с каким его тело шмякнулось об бетон, но не очень в этом преуспел, даже наполовину оглушенный гранатой. Вопль оборвался. Майлз развернулся и бросился по коридору, сквозь ведущие куда-то двустворчатые двери, откуда ему с тревогой махал руками Торн, поджидавший и прикрывавший его.
— Я буду замыкающим, — вызвался Торн.
Неужто Торн лелеял мечту героически погибнуть и тем самым избежать неминуемого трибунала? На мгновение Майлзу страшно захотелось это позволить гермафродиту. Очень форский вышел бы поступок. Порой старые форы бывали форменными придурками. — Ты доставишь этих клонов к катеру, — огрызнулся Майлз в ответ. — Заканчивай дело, за которое взялся. Если уж я отдал такую цену, то хочу получить то, за что заплатил.
Торн оскалил зубы, но кивнул. И они галопом припустились за отрядом.
Двустворчатые двери выходили в огромное помещение с бетонным полом, явно составлявшее почти весь объем этого большого здания. В разные стороны под балочным потолком шли покрашенные зеленым и красным узкие мостики, увешанные петлеобразными кабелями таинственного назначения. Горело несколько бледных грубых светильников, отчего все предметы отбрасывали множество теней. Он заморгал в полумраке и чуть не опустил инфракрасный фильтр. Похоже, это был сборочный цех для каких-то здоровенных конструкций, хотя в данный момент здесь вроде бы ничего производили. Куинн и Марк медлили, поджидая, пока Майлз с Белом их нагонят, несмотря на отчаянные жесты Майлза поспешить.
— Чего ради вы остановились? — рявкнул он в ярости и страхе.
— Берегись! — завопил кто-то. Куинн крутанулась на месте, подняв ствол плазмотрона и выискивая цель. Марк открыл рот, и это круглое «о» по-идиотски повторяло очерченный серым капюшоном овал его же лица.
Майлз увидел бхарапутрянина потому, что в это застывшее мгновение они смотрели точно друг на друга. Команда одетых в коричневое снайперов Бхарапутры, вероятно, пришла по туннелю. Они пробирадись между балок, вряд ли более готовые к этой встрече, чем преследуемые ими дендарийцы. У бхарапутрянина было в руках оружие, стреляющее какими-то небольшими снарядами, и оно было направлено прямо на Майлза; в дуле блеснула вспышка.
Конечно, Майлз не мог увидеть снаряда, даже когда тот попал ему в грудь. Лишь грудная клетка, взорвавшаяся и раскрывшаяся как цветок, и звук, неслышимый, но ощущаемый всем телом, ударом молота опрокинули его назад. В глазах у него расцвели — тоже — черные цветы, закрывая собой все.
Он был поражен тем, сколько он успел — не передумать, времени для мыслей не было, но ощутить — за то время, пока последний удар сердца еще гнал кровь через его мозг. Комната, накренившаяся вокруг него… безмерная боль… ярость и гнев… и последнее сожаление, бесконечно краткое по времени и бесконечно глубокое: «Подождите, я же не…»
