Глава 23
Опасно приносить жертвы алтарю. Опасно даже находиться рядом. Вот и поворачиваются события… неожиданно.
Меня передернуло. Хомяк, конечно, та еще скотина и виноват во всем сам, но… но… брррр, жуть какая.
– Духи предков!.. – как-то странно – то ли беспомощно, то ли зло – выдохнул шаман. – Ох, неудачно как! Саша, посмотри, как там Ставинне… Хотя нет. Станьте к стене, быстро! Может, еще успеем…
– Куда?!
Но шаман уже метнулся к алтарю, туда, где все еще дергался, на глазах врастая в камень, небольшой холмик.
– Викке, а я? – попытался смыться туда же Листик, и пришлось его удерживать и оттаскивать к стене, упираясь всеми лапками. Черт, да кто ж я на этот раз? Вот жизнь пошла – девушке на себя в зеркало глянуть некогда. Ну это ничего, главное – целы… Хотя на сердце все равно что-то царапается, будто плохое не кончилось еще, будто главная пакость впереди. Странно, ведь все вроде… Мама!
Что-то сшибло меня с ног и зашвырнуло прямиком в колючие объятия Листика. Мы прокатились по полу, шлепнулись на какую-то кучу камней и отчаянно забарахтались, пытаясь расцепиться… или хотя бы увидеть, что творится! Ветки… листья… опять ветки… Да сколько их, в конце концов? Я заблудилась в Листике, рехнуться можно.
– Колючка, – обиженно пропыхтел зеленый малыш.
– Я? Слезь с меня!
Слезть полностью он не слез, но, по крайней мере, убрал ветки с моего лица, и я наконец увидела бывший зал. Оп-па. В зале шел дождь. Из магов. Они появлялись прямо из воздуха примерно в полуметре над полом и, секунду повисев, прыгали на заваленный мусором пол.
Ковен явился.
Наконец-то. А где Рик, кстати?
Маги быстро, в несколько секунд, собрались в двойную цепочку. Перебросились несколькими словами, потом одна группа двинулась к алтарю, перед которым замер мой шаман, вторая – к Ставинне.
И тут все случилось.
Алтарь полыхнул весь тем самым «черным светом», пророс какими-то дрожащими темными нитями. Полупрозрачные, они как живые поползли вверх и в стороны, изгибаясь, дергаясь, утолщаясь на глазах. Алтарь исчезал под их напором, словно из него текла живая ночь… или смола. Ковен пытался остановить его, кто льдом, кто огнем, кто ветром, а оно все ползло.
Ой… что это… что это, а?
Мамочка…
Я, может, не самая умная в мире, но, по-моему, у всех есть что-то такое внутри (в сердце или в животе), которое в случае чего сигнализирует: надвигается крупная гадость, от которой надо маникюр держать подальше и лапки уносить поживее. У меня оно не всегда включается, но сейчас просто в голос выло. Я попятилась. В смысле я б попятилась, если б было куда. Шерсть встала дыбом, сердце забарахталось в животе… Что же это такое?
– Алтарь был настроен на дракона, – снова услышала я тихий голос шамана. – Дракона и получил.
Черт! Черт, черт, черт, это оно? Та самая Нижняя сфера? Алтарь сработал? Но это же значит…
Рик, Рик где? Он же у алтаря был!
Он там и был. Обе руки вниз, вокруг пляшет огонь… и черная река обтекает его, смыкаясь позади…
И движется оно… движется… к Ставинне! Это же… Я открыла рот, предупредить, объяснить, но опоздала. Первая темная нить коснулась неподвижного тела черного мага. Тот дернулся навстречу…
Заискрило. Полыхнуло.
Воздух вдруг стал густым, неподъемно тяжелым, черный свет нестерпимо ярким, а черный маг плавным движением встал на ноги, откинул голову… и расхохотался.
«Вот теперь мы влипли. Вот теперь нам крышка. Вот теперь будет тот самый полярный зверь, из которого у меня две шубки. Вот сейчас…» Такие мысли крутились в голове, пока по залу между полуобвалившихся стен катался дикий смех. Чтоб тебе, хомяк, на том свете на дикобразе жениться! Чтоб тебе… из-за тебя же все. Если б ты не полез на этот сволочной алтарь, ждали б нижники своего дракона до превращения Гаэли в бабочку! И Ставинне б эту свою силу не получил.
А теперь…
Теперь он смеется, а остатки стен вокруг тают и рассыпаются. В пыль. Рик застыл на месте, хватая губами воздух. Упал на одно колено и пробует подняться мастер Хванне. Замер, силясь поднять руки с перекрещенными пальцами, незнакомый маг с растрепанными волосами. И еще один, и еще, еще… Нет. Не получается. Всех придавило. Опять, опять, как тогда, в замке. Один маг, но сила сумасшедшая. Не шевельнуться, не шагнуть, не кусануть этого психа черного. Только из моего горла рвется рычание, тихое, еле слышное. Только медленно встопорщиваются мои иголки. Стоп. Иголки? Какие иголки, вашу магию? Кто же я все-таки? Ежик? Дикобраз? Ладно. Потом узнаю. Если успею.
Ведь Ставинне уже замолчал.
Медленно, важно, явно напоказ, он повернулся к нам.
– Ну а теперь пообщаемся… – Глаза его горели. – Пообщаемся. Правда? И первым делом вы мне расскажете, как прорвались сюда. Теперь нам некуда торопиться. Мастер Рикке, а ну-ка… Идите сюда. Поближе. И ты, леди Александра.
Маньяк. Чего тебе от нас надо, придурок?
– Иди…
Я не шла. Честное слово, не шла. Просто воздух сдвинулся вместе со мной. И я «поплыла», как мошка в янтаре. Пока не оказалась прямо рядом с этим… не знаю, как его и назвать. Слов у меня на него подходящих нету, даже из выражений наших секьюрити.
– Иди. Вот так. Мастер Рикке, извольте присесть. Вот сюда.
Кресло выплыло прямо из воздуха. Хотя это не кресло, а что-то типа шезлонга. В таких непонятно, сидишь ты или лежишь. Не поняла… Ты что задумал, маньяк психованный?
– А ты Александра, сюда. Рядышком. – Ненормальный чародей с улыбкой покручивал в руках одну из тех черных ниток. Она и правда была живая – извивалась в пальцах. То ли вырывалась, то ли ластилась. Фу, пакость. – Куда интереснее было бы поменять вас местами, но мастер Рикке, я полагаю, куда лучше информирован о нужных мне вещах. Так что я пообщаюсь с тобой, Александра. А ты – со своим патроном. Твои иголки открывают такие интересные возможности для общения. Да…
Бредятина какая. Совсем свихнулся, что ли?.. Эй, ты что творишь, псих, убери от меня эту черную гадость, убери сейчас же! Убе… ох…
Голова… кружится…
Как я ни вырывалась, черное коснулось моей спины и словно впиталось в кожу. И стало странно…
Я иду по красной дорожке, и за каждым моим шагом наблюдают тысячи человек. Аплодисменты, цветы, мое имя, как салют, висит в воздухе – все его выкрикивают.
– Александра! Александра! Мы тебя любим! Александра!
Я улыбаюсь. Они все собрались здесь из-за меня. Я главная тут. Я. А на сцене меня уже ждет Брэд Питт и вручает золотую статуэтку…
О, этого я знаю. Видала в каком-то фильме. Мне необязательно помнить, в каком, если прикажу – сами скажут. Но он красив, знаменит и прибежал по первому зову. Правильно. И вот этого знаю. Модель из какого-то журнала. И этого… Самые красивые парни, самые-самые. И смотрят обожающими глазами. Я могу сейчас сделать что хочу – нахамить, сглупить, а они все равно будут любить меня и преклоняться. И это правильно. Здесь главная я.
Я улыбаюсь. Рассчитанно небрежно роняю на паркет шарфик, и эти красавцы тут же начинают драку – ведь тот, кто мне вернет эту полупрозрачную тряпочку, заслужит мое внимание…
На меня нацелены сотни камер. Вся площадь перед дворцом полна народу, все затаили дыхание… Пока двое мужчин возлагают на мою голову корону.
– Александра! Александра!
Ну да. Все так. Я здесь главная…
Сценки кружились вихрем: я на приеме, и все взгляды – на меня. Я сижу в зале, и сразу десяток мужчин суетятся кругом – кто картину пишет, кто статую с меня лепит… я подписываю какой-то важный указ, и пипл в полном восторге. Как все здорово, как все… ну я не знаю, как сказать. Здорово. Замечательно. Суперски. Я просто летала как на крыльях от этой всеобщей любви, от этого восторга…
А потом все стало как-то меняться. Немножко. Вот это – радость пипла, всеобщий восторг и преклонение – осталось, но какой-то тип стал припутываться к обстановке: то фотку мою порвет, то гадость какую-то на интервью скажет, то съемку испортит. И смотрит так… свысока смотрит, презрительно, скотина. Радость стала таять. Я хотела от него отвязаться, напустила стражу… но он вдруг достал пистолет. Серые глаза зло прищурились, что-то грохнуло, и стало больно.
Я открыла глаза. Голова тяжелая. Во рту вкус крови. Эта зараза сероглазая со своим пистолетом… попал, что ли? Ничего, посчитаемся. Шкуру спущу. Попадись мне только. Я оскалилась.
– Как впечатления, мышка? – влез в уши голос. Какой-то по-нехорошему знакомый голос… – Все может вернуться. Все может быть так, как тебе хочется. Только надо кое-кого призвать к порядку…
А? К порядку? Это о чем он? И где я вообще? Какие-то развалины. Как все неубрано-то. Группка парней в сторонке статуями прикидывается. Морды у всех неприветливые, от них влюбленного взгляда не дождешься. Тьфу. Ну и пошли вы… Еще рассчитаемся. А урода, который мне мешал, вообще порву на тряпочки. Гад.
– Давай, Александра. – Какой-то смутно знакомый тип подталкивает меня в спину. Эй, без рук! Убери клешни, пока не откусила! – Заставь его сказать, как они сюда попали, и снова получишь то, что хотела.
Кого – его? И как – заставь? И вообще, какого хрена мной, королевой Земли, командует какой-то тип в неглаженой хламиде?
– Руки убери, урод, пока не получил! И не смей называть королеву всякими прозвищами!
Мышь, это надо же!
– Ну-ну… – тип послушно убрал руки. – Леди Александра, мы же союзники.
Да? Это его «леди Александра» какое-то очень знакомое… Может, и правда союзники?
– И у нас общий враг… – Какой голос противный. – Вас превратил в мышь, мой дом разрушил.
– Катись ты со своими причитаниями… – Стоп. Мышь?! Я?!
Тип с улыбочкой предложил зеркало, одновременно махнув рукой в сторону «статуй». И я себя рассмотрела…
Убить сволочь! Того «врага», который меня превратил в… в это! Что значит – во что? Я мышь, этого мало? Черная мышь, с коротковатым хвостом, зато с оранжевым воротником, пышным таким! Да еще вдобавок – не поверите! – у меня по всей спине и шее – иглы! Вот честное слово, иглы! Ой, мать, эта смесь мыши с ежиком – я?!
К черту! Мое отражение яростно встопорщилось. Мышь, мышь с колючками, проклятье! К черту! Я зло хлестнула хвостом по зеркалу и отскочила, когда оно вдруг рассыпалось осколками.
– Поосторожнее, леди Александра. Вы теперь в некотором роде… наделены магией.
К чертям всякую мышиную магию! Я шарахнула по самому большому осколку, потом по какому-то камню, по полу… и злилась все больше и больше. Мышь. Я… Я! Королева!
Та-ак. Эй ты, кто, ты говоришь, виноват?
Тип подхватил меня – эй, сказала же, без рук! – и посадил на что-то теплое. Мягче чем камень. Живое…
– Я поймал его для вас. – Странный все-таки у поганца голос. – Он весь ваш. Наслаждайтесь. Мы не будем мешать.
Попробовал бы ты мне мешать…
Он сидел в чем-то вроде кресла. Развалился, как на пляже. Он еще смеет сидеть при мне! Специально? Сволочь! Ты у меня пожалеешь…
Тип, местный хозяин, посадил меня прямо на грудь этого, виноватого, и хочется сразу хлестнуть хвостом или иголки в него запустить… когтями тоже можно царапнуть. Я тебе покажу, что значит мне мешать! Я тебе покажу, что значит надо мной колдовать!
Но сначала я тебе в глаза посмотрю.
Посмотрю… Или все-таки цапнуть разочек? Чтоб знал? Я немного потопталась на месте, но кусаться не хотелось. Тем более что мой нос стал очень уж чувствительным, а этот виноватый весь пропах усталостью и напряжением. Напряжением, не страхом, но все равно… пусть этот тип его сначала помоет. Вот.
Я прошла человеку на плечо, легонько кольнула – он дернулся – и попросила обратить на меня внимание.
Он чуть повернул голову – еле-еле, словно его что-то держало, шевельнул губами. Я так и знала! Те самые серые глаза! Только совсем не такие злые. Даже вроде как растерянные…
Что, без пистолета ты не так крут, приятель? Испортил мне весь кайф и теперь ждешь, что я с тобой за это сделаю? Правильно ждешь. И не смотри так!
– Саша…
Какая я тебе Саша, ты?! От злости у меня дрогнул хвост – и по плечу человека прошла красная полоска. Короткая. Я отодвинулась. От запаха крови закружилась голова. Что-то заставило глянуть назад – следы от моих лапок тоже были красные. Это что, мои когти так работают? Прорезали рубашку, и… Что же я за чудище такое? Глянула на лапки – на когтях красные точки. Острые когти… Мне стало не по себе. Человек сам виноват, сам превратил меня в такое, но… но… Мне остро захотелось спрыгнуть на пол. Пусть этот тип сам с ним разбирается.
Только… только я теперь стою на груди. До плеча, откуда прыгать, надо еще дойти. А каждый шаг – новая ранка. Я растерянно переступила. Я же не хотела…
– Ну же, – поторопил меня «союзник». – Он весь ваш, давайте.
– Прекрати это! – Голос как хлестнул, я замерла, но парень смотрел не на меня. Серые глаза прожигали типа, который лез с советами. – Прекрати! Хочешь что-то получить – марай ауру себе! Оставь ее в покое!
Ее? Это меня, что ли? Ничего не понимаю…
– Что вы, мастер Рикке, вам, право же, не к лицу такая наивность… – Тип выглядел еще противнее, чем раньше, если это возможно. – Неужели я посмею помешать ее величеству? Это ее пожелание разделаться с вами за вмешательство в ее… хм, жизнь. Но прекратить это можно. Именно вы можете. Раз уж так беспокоитесь. Догадываетесь как?
Парень почему-то посмотрел вверх, на небо – там мерцали, перегоняя одна другую, колкие звездочки.
– Ты лучше о себе побеспокойся. О…
– Ну-ну… – Тип придвинулся. – Мне как раз беспокоиться не о чем. Теперь, с поддержкой, известных вам сил, мой приют в полной безопасности. Я смогу защитить его от кого угодно. Не волнуйся, у нас много времени. Очень много… Продолжайте, леди Александра, никто не рискнет вторгнуться в ваши действия. Осмелюсь напомнить, что вы еще не использовали иглы. А они, кажется, весьма действенны.
– Да пошел ты со своими напоминаниями!
Краем глаза я успела заметить, как у этого «советчика» дернулось лицо, но потом он снова улыбнулся:
– Вы же хотите попасть обратно? Все зависит от вас…
Обратно. К моим поклонникам. К моей короне. К моим съемкам и интервью. Ну да. Ну да… только…
Серые глаза не отпускали. Эй, не надо на меня так смотреть! Не надо. Ты…
– Саша… – чуть замедленно, словно держа тяжелый груз, выговорил парень. – Ты его не слушай…
– Заткнись, – буркнула я. Держать хвост на весу было не так уж просто. А тут еще советы эти. Достали.
– Саша, ты просто не помнишь…
Тип расхохотался:
– Ты неисправим. Ну-ну, попробуй, поуговаривай. Увидишь, что будет. А потом уже Я помогу ее величеству уговорить ТЕБЯ.
Не смей мне указывать, ты! Почему я должна тебя слушать? А если он врет? А если врут оба? Кого мне вообще слушать? И что сделает тип, если поймет, что я передумала. А я передумала? Ну да. Кем бы он ни был, сероглазый этот, я не хочу с ним так… Не хочу и все. Черт с ним, с пистолетом.
– Ты просто не помнишь… – Дыхание человека стало хриплым. – Ты… посмотри на руке… на левой… там знак. Наш, памятный…
Какой знак? Что за…
– Посмотри…
Тьфу. Ну ладно. Может, и правда… Может, я знала этого виноватого, а потом забыла? Может, он потому и портил мне жизнь? Я втянула когти (насколько могла, конечно) и соскользнула по боку.
– Ну? Ой!
Все, что я смогла и успела, это растопырить иглы. Его ладонь накрыла меня и прижала на целых три секунды. И стало горячо.
Что-то обожгло изнутри, словно я проглотила лампу, нет, солнце! Наперченное. Резко кольнуло голову, будто в ней застряла иголка… иголки, которых я не замечала, пока их сейчас не вытащили. А потом замелькали картинки.
Светловолосый парень сидит со мной у огня… заслоняет меня от копий. Идет навстречу среди каких-то костров… с улыбкой раскрывает ладонь с сияющим колечком…
Смеется вместе со мной на берегу озера, идет по темному коридору среди каких-то чудищ, подхватывает, кутая в одеяло. Кружит на руках…
Рик. Это же Рик. Мой Рикке…
