ГЛАВА 7

Этан окончательно скис. Дыхание у него восстановилось, и сердце перестало колотиться, но он всё сидел на полу в чулане, обхватив себя руками. Прошло не меньше часу. Так, говорите, если бегать и прятаться, этим проблем не решишь? Лучше что-то делать, всё равно что, чем гнить в заключении в гостиничном номере Куинн? Просто удивительно, как быстро происходит переоценка моральных ценностей под воздействием разряда из серебристого раструба нейробластера. Он уставился прямо перед собой в темноту. В тюрьме, которую устроила ему Куинн, хотя бы туалет был…

Вот теперь ему точно ничего не остаётся, кроме как пойти к станционным властям. К Куинн ему не вернуться, она недвусмысленно дала это понять. Иллюзии, что ему удастся заключить сепаратный мир с цетагандийскими маньяками, начисто развеяны. Он легонько побился головой о стену чулана, в знак потери самоуважения, потом кое-как распрямился и начал осматривать своё убежище.

Он наткнулся на шкаф с комбинезонами станционных техников и вспомнил, что до сих пор одет в планетную одежду. За этим последовала другая, более ужасная мысль — быть может, Куинн подсадила ему «жучок»? Уж конечно, у неё для этого было достаточно возможностей. Он разделся догола и вместо своей афонской одежды взял красный комбинезон и ботинки. Ботинки были почти впору, только чуть-чуть великоваты. Они немедленно начали натирать ему ноги, но он не осмелился сохранить из своей старой одежды даже носки. Всё равно этот камуфляж нужен ему только для того, чтобы добраться до ближайшего отделения Службы Безопасности Станции Клайн — точнее, чтобы сначала выяснить, где находится ближайшее отделение, а потом до него добраться.

Этан выскользнул из чулана, повернул налево и зашагал по коридору, старательно подражая деловой поступи станционного жителя. Он постарался запомнить номер чулана, чтобы потом забрать свою одежду. Он прошёл мимо двух женщин в голубых комбинезонах, везших нагруженную платформу. Они явно торопились, и Этан не смог заставить себя остановить их и спросить дорогу. Станционный техник, какого он изображал в своём красном комбинезоне, не мог не знать, куда ему идти. Им это наверняка показалось бы странным, даже если бы он говорил без акцента.

Он как раз начал серьёзно сомневаться в своём первоначальном допущении, а именно: что если он сам не знает, где он, то и его преследователям этого не узнать. Тут послышался вопль, треск и грохот падения. Этан мгновенно устремил взгляд вперёд, на пересечение двух коридоров. Там столкнулись две нагруженные платформы. Крики и ругань смешались с грохотом падающих пластмассовых ящиков, ушераздирающим писком и кудахтаньем. Из перевёрнутого ящика вылетали комья жёлтых перьев, описывая дуги и отскакивая от стен.

Раздался женский крик: «Гравитацию! Гравитацию!» Этан с ужасом узнал голос. Это была костлявая женщина в сине-зелёной униформе — экотехник Хельда из Утилизации. Лицо её побагровело, и она сверлила его взглядом.

— Гравитацию! Да не спи же, болван, они сейчас разлетятся!

Она выбралась из-под ящиков и побрела к нему, шатаясь и тяжело дыша.

Этан мучительно соображал, не следует ли ему нарушить своё инкогнито и предложить профессиональную медицинскую помощь. Остальные три участника столкновения, кажется, все задвигались, начали садиться и жаловаться на вполне здоровых тонах. Хельда сорвала крышку с панели управления на стене рядом с головой Этана и повернула регулятор. Птицы истерически затрепыхались, тщетно колотя крыльями — их собственный вес пришпиливал их к месту. У Этана чуть не подогнулись колени под удвоившимся весом его собственного тела. Он обнаружил, что экотехник стоит рядом и смотрит прямо на него.

— Боже, опять ты, — рявкнула Хельда. — Я так и знала. Ты на дежурстве?

— Нет, — пискнул Этан.

— Хорошо. Тогда помоги мне собрать этих чёртовых птиц, пока они не разнесли токсоплазмоз по всей Станции.

Этан знал, что такое токсоплазмоз — заразное заболевание, вызываемое простейшим микроорганизмом. Поэтому он достаточно охотно опустился на четвереньки и стал ползать за Хельдой, собирая дюжину или около того истерических кур, прижатых к полу повышенным тяготением. И только когда последнюю птицу запихали обратно в ящик и привязали крышку поясом Хельды, она соизволила обратить внимание на людей, пострадавших в столкновении. Они лежали на полу, тяжело дышали, стонали и жаловались. Когда она вернула регулятор гравитации в нормальное положение, Этан почувствовал невероятное облегчение — ему казалось, что ещё немного, и он взлетит.

Один из пострадавших только что зашевелился и с трудом сел. На нем была такая же форма хвойного цвета с голубыми зигзагами, как у Хельды. По лицу струилась кровь из рассечённого лба. Этан посмотрел на рану и решил, что она, несмотря на устрашающий вид, неглубока. Достаточно наложить давящую повязку — конечно, это должен сделать кто-то другой, потому что сам Этан только что хватал руками птиц. Пассажиры другой платформы — два побелевших от страха подростка — сидели на полу, уцепившись друг за друга. Один из них был мужского пола, другой — как уже натренировался различать Этан — женского. Они с ужасом смотрели на кровь, видимо, решив, что чуть не убили человека.

Этан, сжав кисти рук в неплотные кулаки, чтобы не забыть, что ему нельзя ни до чего дотрагиваться, приказал испуганному мальчишке сделать из чего-нибудь тампон и остановить кровь. Он постарался, чтобы его голос звучал как можно более начальственно. Девушка плакала и жаловалась, что у неё сломано запястье, но Этан готов был поспорить на сумму в бетанских долларах, что это всего лишь растяжение. Хельда, держа руки точно так же, как Этан, локтем открыла панель комм-линка в стене и вызвала помощь. В первую очередь она позаботилась о команде санобработки из собственного отдела, во вторую — о вызове Станционной Службы Безопасности, и только в третью — очень не сразу — о медтехнике для пострадавших.

Этан испустил колоссальный вздох облегчения. Ему не придётся искать Службу Безопасности — она сама сейчас сюда явится. Ему осталось только сдаться на милость профессионалов, и даже не пришлось заботиться о том, чтобы отыскать какой-то путь из этого лабиринта.

Первой прибыла команда санобработки. Задраив герметичные переборки, они отсекли место происшествия от остального мира и начали тщательно дезинфицировать стены, полы, потолки и вентиляционные ходы ультразвуковыми очистителями, рентгеновскими стерилизаторами и мощными антисептиками.

— Ты будешь разговаривать с людьми из Безопасности, Теки, — скомандовала Хельда своему ассистенту после того, как забралась в герметизируемую пассажирскую платформу, привезённую дезинфекционной командой. — И смотри, чтобы они как следует задали этим двум… катальщикам.

Двое подростков побледнели ещё сильнее, и даже то, что Теки исподтишка кивнул им головой, их не подбодрило.

— Ну что, иди же, — рявкнула Хельда, обращаясь к Этану.

— А? А… — Этан надеялся, что односложные ответы не выдадут его акцент, но для получения информации они годились мало. Он отважился произнести слово подлиннее: — Куда?

— В карантин, разумеется.

Карантин? Как надолго? Он, должно быть, произнёс эти слова вслух, потому что один из санобработчиков, который в этот момент подгонял его к гравитационной платформе, сказал успокаивающе:

— Мы тебя только почистим и сделаем прививку. Если ты к девушке опаздываешь, можешь позвонить ей оттуда. Мы за тебя заступимся.

Этан хотел развеять чудовищное заблуждение санобработчика, но его сдержало присутствие Хельды. Он позволил запихать себя в гравиплатформу и с застывшей улыбкой уселся напротив экотехнички.

Купол платформы закрыли и загерметизировали. Снаружи больше не доносилось ни звука. Этан с тоской прижался лицом к прозрачному пластику, когда платформа поднялась в воздух и пронеслась мимо двух только что явившихся патрульных из Службы безопасности в оранжево-чёрной униформе. Он подумал, что если и закричит, вряд ли они его услышат.

— Не дотрагивайся до лица, — рассеянно произнесла Хельда, последний раз оглядываясь на место происшествия. Ситуация, кажется, уже нормализовалась — команда санобработки взяла на себя управление платформой с курами и открыла герметичные переборки.

Этан показал ей свои руки, сжатые в кулаки, в знак того, что понял.

— Ты, кажется, соображаешь насчёт стерильности, — неохотно признала Хельда, уселась поудобнее и уставилась на него злобным взглядом. — А то мне уже показалось, что в Доки и шлюзы стали нанимать дебилов.

Этан пожал плечами. Наступила тишина. Пауза затянулась. Он кашлянул и спросил хриплым голосом: «Что это было?», кивком подбородка указав на место происшествия.

— Парочка юных идиотов решила поиграть в звёздные войны с гравиплатформой. Я всё сообщу их родителям. Если надо быстро куда-то попасть, бери капсулу, а гравиплатформы — это для работы. Или ты про птиц?

— Птиц.

— Арестованный груз, на уничтожение. Ты бы слышал, как орал капитан грузового судна, когда мы конфисковали их. Можно подумать, что его гражданские права позволяют ему разносить заразу по галактике. Хотя могло быть и хуже. — Она вздохнула. — Могла быть опять говядина.

— Говядина? — проскрипел Этан.

Она фыркнула.

— Да, целое чёртово стадо живой говядины, его куда-то везли для разведения. Они просто кишели всякой микроскопической мерзостью. Мне пришлось резать туши пополам, чтобы запихать в уничтожитель. Грязь от них была такая, что трудно себе представить. Уж их-то мы расщепили до атомов, даже не сомневайся. Владельцы подали в суд на Станцию. — Её глаза засверкали. — Они проиграли дело.

Она помолчала несколько секунд и добавила:

— Ненавижу грязь.

Этан опять пожал плечами, надеясь, что жест сойдёт за выражение сочувствия. Эта устрашающая особь женского пола была, пожалуй, последним человеком на станции, которому он хотел бы сдаться, если не считать Миллисора. Он всей душой надеялся, что департамент экологии не избавляется от больных проезжих при помощи тех же драконовских мер.

— А что, Доки и шлюзы убрали наконец ту свалку с тринадцатого причала? — внезапно спросила она.

— Э, а… — Этан прокашлялся.

Она нахмурилась.

— Что с тобой такое? У тебя простуда?

Этан не осмелился бы признаться, что он — рассадник заразы.

— Сорвал голос вчера, — пробормотал он.

— А. — Она откинулась назад, как разочарованный охотничий пёс. Так как теперь нить разговора официально перешла к ней, она стала озираться в поисках какой-нибудь темы.

— Взгляни, какое омерзительное зрелище! — Она ткнула пальцем куда-то вбок. Этан посмотрел туда, но не увидел ничего, кроме пары идущих куда-то обитателей Станции.

— Что такое? — пробормотал он, ничего не понимая.

— Та толстуха.

Этан оглянулся через плечо. Упомянутый избыток веса был настолько небольшим, что практически не имел места, особенно если учесть, что особям женского пола свойственна от природы дополнительная жировая прослойка.

— Обмен веществ, — произнёс он, стараясь умиротворить собеседницу.

— Ха! Это всё отговорки, а на самом деле обычная распущенность! Наверняка постоянно обжирается импортной планетной едой. — Хельда ненадолго погрузилась в мысли. — Гадость ужасная. Неизвестно, как её растили и где она валялась. Лично я ем только нежирное мясо, выращенное здесь у нас, в чистых чанах, и еще салаты — да никаких этих жирных склизких соусов…

Она разродилась длиннейшей лекцией о собственной диете и пищеварении, и этой темы хватило ей до того момента, как платформа прибыла на место и остановилась.

Этан подождал, пока она выйдет, потом отделился от своего места в самом глубоком углу платформы и осторожно высунул голову наружу.

В карантинном отделении слегка припахивало больницей, и Этана охватила страшная тоска по родному Севарину. В горле стал подниматься комок, но Этан постарался его проглотить.

— Сюда, сэр. — Экотехник-мужчина в стерильном халате жестом велел ему идти вперёд. Ещё два техника, не теряя времени, принялись обрабатывать пассажирскую платформу рентгеновскими стерилизаторами. С места высадки Этана отвели в комнатку вроде бокса, а идущий за ним техник в халате сразу зачищал его заразные следы звуковым очистителем.

Техник прочитал ему краткую и точную лекцию о том, как именно надо принять обеззараживающий душ, и унёсся прочь с красным комбинезоном и ботинками, бормоча себе под нос: «До чего дошли некоторые — нижнего белья не носят!»

Удостоверение личности Этана и его кредитная карта остались в кармане комбинезона. Он едва не расплакался. Но делать было нечего. Он тщательно вымылся под душем, вытерся, наконец-то почесал зудящий нос, после чего очень долго (как ему показалось) ходил по комнате нагишом в полном одиночестве. Он уже обдумывал, не побежать ли ему голым с воплями по коридору в обратном направлении, но тут вернулся техник в халате.

— Привет. — Техник бросил на скамью сложенный комбинезон и ботинки, прижал пневмошприц к руке Этана, сказал: «Будете уходить, по дороге зайдёте в регистратуру, это в другую сторону. До свидания.» и удалился.

Этан бросился к одежде. Бумажник так и лежал в кармане (или, по крайней мере, был опять в кармане). Он испустил вздох облегчения, оделся, расправил плечи, стараясь морально приготовиться к чистосердечному признанию, и, повинуясь несколько туманному указанию техника, отправился по коридору в направлении, обратном тому, откуда его привели.

Он уже было начал думать, что опять заблудился, но тут увидел открытый арочный проём двери и за ним — комнату с компьютером, за которым сидел сотрудник. Одновременно с Этаном к двери подошёл Теки, молодой человек с куриной платформы, теперь украшенный интересной бледностью лица и белой повязкой на лбу. Он, запыхавшись, остановился и, улыбаясь, кивком пригласил Этана пройти первым. Костлявая Хельда стояла внутри у конторки, скрестив руки на груди и притопывая ногой.

Она пригвоздила Теки к месту холодным взглядом.

— Наконец-то ты слез с комм-пульта. Я, кажется, уже говорила, чтобы твоя девица не звонила тебе на работу.

— Это была не Сара, — ответствовал Теки с видом оскорблённой невинности. — Это звонила моя родственница. По делу.

Видимо, решив переключить внимание Хельды на что-нибудь другое, он перевёл разговор на Этана.

— Гляди, вот наш помощник.

Этан сглотнул слюну и подошёл поближе, не зная, с чего начать. Как бы ему хотелось, чтобы этой женщины здесь не было.

— Ну хорошо, — сказал молодой человек в сине-зелёной униформе, сидевший за компьютером. — Дайте мне только на минуточку вашу карту, пожалуйста. — Он протянул руку.

Этан сообразил, что от него ждут какого-то стандартного удостоверения личности станционера. Он сделал глубокий вдох, набрался храбрости и бросил взгляд на хмурящуюся женщину. Его предполагаемое признание превратилось в «Э… а… у меня его с собой нету.»

Её гримаса стала ещё более злобной.

— Оно должно быть у тебя всегда с собой, Доки-и-шлюзы.

— Я не на дежурстве, — произнёс отчаявшийся Этан. — Оно у меня в другом комбинезоне. — Только бы вырваться из лап этой ужасной женщины, он тогда отправится прямо в службу безопасности…

Она набрала воздуху. Тут в разговор вмешался Теки.

— Ну слушай, Хельда, не придирайся к нему. Он ведь помог нам с этими проклятыми птицами. — Подмигнув, он взял Этана за плечо и повёл его к другому выходу из комнаты. — Ты сбегай за ним и принеси нам, ладно?

Женщина сказала: «Н-ну!», но сотрудник, сидевший за компьютером, кивнул.

— Не обращай внимания на Хельду, — шепнул Этану молодой человек, таща его через внутреннюю дверь, через воздушный шлюз с ультрафиолетом и фильтрацией воздуха и наконец, через ещё один шлюз, на волю. — Она кого угодно с ума сведёт. Этот её толстый сынуля эмигрировал на планету, только для того, чтоб сбежать от неё. Она наверняка даже спасибо не сказала за помощь, так?

Этан покачал головой.

— Ну хорошо, тогда от меня — спасибо. — Он ободряюще кивнул; двери шлюза зашипели и скрыли его улыбающееся лицо.

— Помогите, — слабым голосом сказал Этан. Он оглянулся вокруг. Он стоял в очередном стандартном коридоре Станции, подобном тысяче других коридоров. Он плотно зажмурил глаза в знак отчаяния, вздохнул и пошёл вперёд.

Два часа спустя он всё ещё шёл, уже в полной уверенности, что ходит по кругу. Посты Станционной Службы Безопасности, которые в Приюте Приезжих встречались часто и были броско оформлены, здесь, в районах проживания станционников, куда-то подевались. А может, они были просто помечены непонятными постороннему символами — такая же история, что и с оборудованием, — и он пропустил уже несколько постов, неведомо для себя? Этан выругался вполголоса, когда прорвалась очередная водная мозоль, натёртая ботинками не по размеру.

Заглянув в очередной поперечный коридор, он вздрогнул от радости. Там на стенах опять висели приборы под замками в сопровождении разноцветных плакатов и инструкций. Он свернул туда. Ещё несколько пересечений, ещё одна дверь, и он очутился в проходе очередного торгового центра. Невдалеке, рядом с фонтаном, блестел указатель-справочник.

«Вы находитесь здесь,» — бормотал он, водя пальцем по голокарте. Цветной огонёк примостился у него на пальце. Ближайший пост Службы Безопасности — здесь; он поднял взгляд и сопоставил значок на карте с остеклённой зеркалами будкой на балюстраде в дальнем конце торгового центра. Его собственная гостиница была всего лишь уровнем ниже. Гостиничный номер Куинн — чуть дальше и на два уровня выше. Он с внезапным страхом подумал, где может находиться номер, в котором его допрашивали цетагандийцы. Недостаточно далеко, это уж точно. Он собрался с духом и захромал по направлению к цели, боковым зрением пытаясь уловить, нет ли поблизости мужчин с ярко раскрашенными лицами или женщин в молодцеватой серо-белой военной форме.

— значилось на верху будки светящимися буквами. Войдя, Этан обнаружил, что зеркала односторонние, и изнутри будки открывается прекрасный вид сверху на весь торговый центр. Комнатка была заставлена рядами мониторов и комм-пультов. Сотрудник Службы сидел, задрав ноги на стол, ел кусочки чего-то жареного из пакетика и бесцельно разглядывал снующую внизу пёструю толпу.

Сотрудница, — поправился Этан, мысленно застонав. Она была молодая, темноволосая, и в своей чёрной с оранжевым форме чем-то слегка напоминала капитана Куинн.

Он откашлялся.

— Прошу прощения… Вы на дежурстве?

Она улыбнулась.

— Увы, да. С того момента, как надеваю эту форму, и до того, как снимаю её в конце смены, плюс в любой момент вне смены, если меня вызовут на службу. Но я сменяюсь в двадцать четыре ноль-ноль, — добавила она ободряюще. — Может, сходим съедим по ящеричной котлетке?

— Э-э-э… нет, нет, спасибо, — ответил Этан. Он улыбнулся в ответ — натянутой, неопределённой улыбкой. Её улыбка стала ослепительной. Он отважился на вторую попытку.

— Скажите, вы что-нибудь знаете о стрельбе из нейробластера, которую кто-то устроил сегодня утром в торговом центре?

— Боже мой, конечно! А что, об этом уже сплетничают даже в Доках-и-Шлюзах?

— Э… — Этан наконец понял причину некоторого взаимного непонимания в их диалоге: её, конечно же, сбивал с толку его красный комбинезон. — Я не живу на Станции.

— Да, я сразу поняла по Вашему акценту, — откликнулась девушка. Она спустила ноги со стола, села нормально и оперлась подбородком о ладонь. Глаза её положительно сияли. — Зарабатываете себе на проезд по Галактике? Или просто случайно застряли на Станции?

— Э, гм, ни то, ни другое… — Этан продолжал улыбаться, потому что улыбалась она. Интересно, это так полагается при разговоре между мужчиной и женщиной? Ни Куинн, ни экотехник не использовали мимику так активно. Однако Куинн сама признала себя нетипичной, а экотехник точно была со странностями. — Да, так насчёт этой перестрелки…

— О, а вы говорили с кем-то, кто там был? — её улыбка стала чуть менее лучистой, и она села попрямее, явно прислушиваясь к его словам. — Нам нужно больше свидетелей.

Осторожность никогда не повредит, подумал Этан.

— А… а зачем?

— Чтобы выдвинуть обвинение. Этот тип, конечно, утверждает, что выстрелил случайно, когда похвалялся оружием перед приятелем. Но информатор, который сообщил нам об этом случае, утверждал, что на самом деле он стрелял в человека, который убежал. Ну и вот, наш информатор испарился, а со всеми остальными так называемыми свидетелями обычная история — рассказывают всё с драматическими подробностями, но если их загнать в угол и допросить как следует, всегда оказывается, что в самый момент стрельбы они смотрели в другую сторону, или застёгивали ботинок, или ещё что-нибудь в том же духе. — Она вздохнула. — Так вот, если нам удастся доказать, что этот тип с нейродеструктором стрелял в кого-то, то его депортируют. Но если это был случайный выстрел, то мы можем только конфисковать незаконное оружие, оштрафовать владельца и отпустить его. Что нам и придётся сделать в ближайшие двенадцать часов, если мы не сможем доказать, что он действовал с намерением причинить вред.

Рау арестован? Улыбка Этана стала блаженно-неземной.

— А что с его другом?

— Тот, конечно, поддерживает его историю. За ним мы ничего не обнаружили, так что его пришлось отпустить.

Значит, Миллисор на свободе, если он правильно понял слова сотрудницы Безопасности. Улыбка Этана погасла. А есть ещё Сетти, которого Этан вообще никогда не видел и не узнает, даже столкнувшись лицом к лицу. Этан сделал вдох.

— Моё имя — Эркхарт.

— А меня зовут Лара, — откликнулась охранница.

— Очень милое имя, — машинально отозвался Этан. — Но…

— Меня назвали в честь бабушки, — призналась его собеседница. — Мне кажется, что семейные имена — это очень красиво, они дают человеку ощущение принадлежности к истории рода, правда? Бывает, конечно, что людям не везёт — им достаётся имечко вроде какой-нибудь Стериллы. Вот моей подруге так не повезло. Она именует себя сокращённо — Илла.

— Э… я не совсем это имел в виду.

Она вопросительно наклонила голову.

— Что именно?

— Прошу прощения?

— Что именно из того, что вы сказали, вы не имели в виду?

— Э…

— …ркхарт, — докончила она. — У вас тоже очень милое имя, и я думаю, что вам не приходится его стесняться. Или, может, вас дразнили из-за него в детстве?

Он стоял с открытым ртом, уже совсем растерявшись. Но прежде, чем разговор окончательно запутался, из лифтовой шахты, соединявшей будку Безопасности с верхним уровнем, возникла еще одна сотрудница Службы, постарше. Она вышла в будку, начальственно притопнув ногами.

— Никакого светского общения во время дежурства, капрал, сколько можно напоминать! — крикнула она через плечо, подходя к запертому стенному шкафу. — Закругляйтесь, у нас вызов.

Девушка скорчила гримасу в спину начальнице и шепнула Этану:

— В двадцать четыре ноль-ноль, хорошо?

Она вскочила на ноги и изобразила что-то вроде стойки смирно, когда её начальница извлекла из шкафа два комплекта оружия с кобурами.

— Что-то серьёзное, мэм?

— Будем участвовать в поисках, уровни С7 и С8. Арестованный только что скрылся из предварительного заключения.

— Сбежал?

— Они не говорят «сбежал». Сказали «исчез». — Она сухо скривила губы. — Когда командование использует уклончивые словечки, меня это всегда настораживает. Этот арестованный — тот самый грязеед, у которого сегодня утром отобрали нейробластер. Я, кстати, поглядела на этот нейробластер. Одна из лучших армейских моделей, и явно бывший в употреблении.

Она застегнула на себе кобуру мощного парализатора и протянула такую же девушке-капралу.

— Ну и что? Списанное армейское оборудование. — Девушка поправила на себе форму, оглядела лицо в маленькое зеркальце, потом так же тщательно осмотрела своё оружие.

— А вот и нет. Готова поспорить на бетанские доллары против чего угодно — это очередной деятель из военной разведки, черти б их драли.

— Опять эта гадость! Только один, или целая куча?

— Надеюсь, что не куча. Это хуже всего. Они непредсказуемы, готовы в любой момент пустить в ход оружие, им наплевать на закон, наплевать на общественную безопасность, чёрт бы их побрал! Ты рискуешь жизнью, стараясь обходиться с ними бережно и дипломатично — и всё равно тебе потом влепляют выговор по просьбе какого-нибудь посольства, а все вещественные доказательства, которые стоило такого труда собрать, спускают в вакуум…

Она повернулась к Этану и замахала рукой.

— Идите, идите! Мы запираем помещение.

Повернувшись к своему капралу, она добавила:

— И держись при мне, ясно? Никаких подвигов.

— Слушаюсь, мэм…

И вот Этан обнаружил, что стоит на балконе у запертого поста Службы Безопасности, а две сотрудницы этой службы торопятся вдаль, скрываясь из виду. Он второпях замахал рукой и что-то нечленораздельно воскликнул, но в ответ на это только девушка-капрал обернулась и дружелюбно помахала пальчиками.

Три коридора по горизонтали, два уровня вверх. Лабиринт внутри лабиринта — гостиница, где жила Куинн. Знакомая дверь. Этан облизал губы и постучал.

И еще раз постучал.

И стал ждать.

Дверь с шипением отворилась. Этан испытал облегчение, которое, однако, тут же сменилось удивлением, когда из двери выехал робот-уборщик и ловко обогнул его. Комната за дверью была пуста и безлична, как будто в ней никто никогда не жил.

— Куда она могла деться? — риторически воскликнул он, давая выход чувствам.

Но робот-уборщик приостановился.

— Пожалуйста, перефразируйте ваш вопрос, сэр или мадам, — раздалось из решётки на его бордовом пластмассовом корпусе.

Этан живо повернулся к роботу.

— Коммандер Куинн — которая раньше занимала этот номер — где она?

— Предыдущий обитатель комнаты выбыл в одиннадцать ноль-ноль, сэр или мадам. Предыдущий обитатель не сообщил гостиничному персоналу никакого адреса для дальнейшего обращения, сэр или мадам.

Одиннадцать ноль-ноль? Она, должно быть, ушла буквально через несколько минут после того, как он убежал из номера, прикинул Этан.

— О Бог-Отец…

— Сэр или мадам, — вежливо пропищал робот, — пожалуйста, перефразируйте ваш вопрос.

— Я не с тобой разговаривал, — ответил Этан, запуская в голову обе пятерни. Ему хотелось рвать на себе волосы клочьями.

Робот застыл на секунду.

— Вы желаете ещё что-либо, сэр или мадам?

— Нет… нет…

Робот, жужжа, удалился по коридору.

Два уровня вниз, три коридора по горизонтали. Сотрудницы Службы безопасности еще не вернулись на пост. Будка была по-прежнему заперта.

Этан плюхнулся около фонтана и стал ждать. На этот раз он обязательно сдастся. Если Рау, стреляя в Этана, оказался в конфликте с законом, следовательно, Этан с точки зрения закона чист, правильно? Так что ему нечего бояться Службы Безопасности.

Хотя, конечно, если они не смогли удержать Рау-арестованного под замком внутри, насколько хорошо они смогут удержать Рау-убийцу от проникновения извне? Однако Этан стойко сопротивлялся этой логичной мысли, считая, что её внушила ему Куинн для подрыва его веры в себя. Обратиться к Службе Безопасности — его лучший шанс. По правде сказать, это его единственный шанс, поскольку с Куинн он безвозвратно рассорился.

— Доктор Эркхарт? — На плечо Этана опустилась рука.

Этан подпрыгнул на полметра и вихрем обернулся.

— А кто вы такой, чтобы меня спрашивать? — хрипло осведомился он.

Светловолосый молодой человек растерянно отступил на шаг. Он был среднего роста, мускулы как пружины, стройный, одет по моде незнакомой планеты: вязаная безрукавка, свободные брюки заправлены у щиколоток в удобного вида ботинки из какой-то мягкой кожи.

— Простите. Если вы — доктор Этан Эркхарт с Афона, то я вас давно всюду ищу.

— Зачем?

— Я надеялся, что вы можете мне помочь. Пожалуйста, сэр, не уходите… — он протянул руку к отпрянувшему Этану. — Вы меня не знаете, но я очень интересуюсь Афоном. Меня зовут Терренс Си.