ГЛАВА 4
Внутри зловещее поместье выглядело не лучше, чем снаружи. На стенах – толстые наросты плесени, половицы под ногами стонут так, что, того и глади, если посильнее наступишь, рухнешь куда-нибудь в подпол, все в паутине, а воздух настолько затхлый, что пришлось выбить окно, чтобы не задохнуться.
Решено было остановиться в большой зале на первом этаже, другие комнаты в доме, конечно, тоже имелись, но обследовать их почему-то никто не захотел… А уж про прогнившую насквозь темную лестницу на второй этаж и говорить нечего! Даже не ведающему страха Хайдену при одном только взгляде на провалившиеся шаткие ступени становилось несколько не по себе.
– Давненько сюда никто не заглядывал! – пришел к выводу Аркадий, осматривая помещение.
– Это неудивительно, – отозвался барон, прочищающий старый камин. Он весь измазался сажей, уронил на ногу слабо державшийся в кладке кирпич, но успеха в своем нелегком деле не добился. – Местечко то еще… Господь Всемогущий, здесь все так отсырело, что даже огонь гореть не хочет!
– Ну-ка дай я попробую, – влез вирусолог.
Хайден протянул ему кремень и огниво.
– Это что за ерунда? – Аркаша покрутил в пальцах странные предметы. – Ну и древность… А где инструкция?
– Что? – не понял тот. – Не знаю, Барбуз мне больше ничего не давал…
Ильин неумело пощелкал одной «древностью» о другую, вспотел, высек чахлую искорку, которая тут же погасла, и плюнул:
– Нет, старик, эдак мы до утра провозимся. Барбуз! Хватит в углу шуршать, иди сюда… Что ты там такое интересное выискал?
– Да так. – Людоед, весь в паутине, подошел к камину. – Кости. Столетние, высохли давно, невкусно… Что у вас тут?
– Огонь развести пытаемся, – ответил Хайден. – Не выходит. Может, ты попробуешь? Я уже отвык, а сэр Аркадий, сдается мне, вообще огниво первый раз в жизни видит…
– Да, в первый раз, и что с того?! – обиженно фыркнул Ильин. – Между прочим, весь цивилизованный мир давно перешел на спички. Это я еще про зажигалки молчу… Сунул мне непонятно что, еще и насмехается! Ты вот, к примеру, микроволновкой пользоваться умеешь?
– Нет.
– Вот тогда и не умничай! – победно задрал нос медик. – Действуй, Барбуз… Кстати о птичках! Ты тут про какие-то кости говорил?
– Да… – Великан со знанием дела принялся разжигать огонь. – Только они в пищу непригодны. Можете даже не смотреть, я точно говорю.
– А я таки полюбопытствую… – пробормотал Аркаша и, сделав два шага к завалу, из-за которого только что вынырнул Барбуз, обернулся: – Хайд, ты что стоишь? Пошли!
– Что мне за дело до чьих-то останков? – безразлично повел плечом барон. – Вам надо – вы и смотрите.
– Ноги на старости лет отнялись? – поддел вирусолог. – Или боишься?
Боялся-то на самом деле он сам, но доводить этот нелицеприятный факт до сведения заносчивого дворянина медику не хотелось.
Хайден смерил Аркадия высокомерным взглядом:
– Пожалуйста, сэр… Мне нетрудно.
Порывшись в дряхлых обломках мебели и снова чуть не поругавшись (Хайден в темноте наступил на гвоздь и потребовал вернуть ему его законные сапоги, а Аркаша в ответ посоветовал смотреть под ноги и обозвал барона кисейной барышней), они извлекли из-под перевернутого сундука чей-то громоздкий скелет.
– Корова какая-то… – почему-то предположил Хайден, ощупывая неровный череп.
– Не сказал бы! – Ильин склонился над находкой. – Строение позвоночника вполне человеческое… Какой интересный экземпляр! Помоги-ка мне, надо его отсюда вытащить, тут такая темень, что и не разглядеть толком… Давай я за ноги, ты за руки, и к камину! Там наш человеколюбивый дружок уже и огонь развел…
Вдвоем они не без труда выволокли тяжелые кости на середину залы и аккуратно опустили на пол.
– Ну ничего себе! – ахнул вирусолог, разглядев наконец во всех подробностях «интересный экземпляр». – Это… кто?!
– Человек… – с сомнением в голосе снова предположил Хайден. – То есть был человек…
– А рога у него откуда – жена регулярно изменяла? – Аркаша почесал в затылке. – И нижние конечности какие-то нестандартные… На руках всего четыре пальца… и тоже, я тебе хочу сказать, более чем подозрительные!
В душе медика боролись страх и жажда познания. Непростой скелетон-то, ох непростой! Его бы в институтскую лабораторию, да на косточки разобрать, да исследовать хорошенько… такая находка! На диссертацию потянет как пить дать! Это с одной стороны. А с другой – что это такое вообще?! И откуда оно тут взялось?
– Надеюсь, его живых собратьев мы здесь не встретим, – сказал барон, со смесью отвращения и легкой тревоги разглядывая останки странного существа.
Аркадий присел на корточки и поскреб желтоватый череп ногтем.
– Судя по состоянию костей, этот экспонат уже лет пять как помер… Хм! – Медик пошарил в кармане шорт и извлек лупу. Наклонился поближе к скелету и пробормотал: – А помер быстро и особенно не мучаясь.
– С чего вы это взяли? – Хайден тоже склонился над находкой, но сколько ни таращил глаза, так ничего и не увидел.
– Да вот! – Аркадий ткнул пальцем туда, где у существа когда-то было горло. – Видишь? Позвонки в мясо раздроблены! Такое впечатление, что бедняге одним махом шею перерубили… или перекусили?! Одновременно с правой ключицей! Чтоб меня от желтухи аспирином лечили! Это ж какие должны быть челюсти? Хайден, ты такое когда-нибудь видел?
– Нет… – Барон нахмурился и отрывисто бросил: – Барбуз, ко мне!
– А? – Людоед, гревший руки у огня, поднялся и подошел.
– Хищников, говоришь, у вас здесь нет? – прищурил глаза барон.
– Нет… Ой, что это?!
– У тебя узнать надеялись! – Ильин задумчиво пересчитывал у скелета ребра. Затем вдруг взял костистую ладонь за запястье и поднес поближе к глазам. – Опа! Это что-то новенькое! Хрящи целые! Но костям-то сто лет в обед… Чего трясешься, Барбуз? Ты ж его пробовал. Есть можешь, а смотреть боишься, что ли?
– Я не это пробовал! – Великан отступил на шаг. – Это же не человек! Я обычные косточки грыз, которые за той скамейкой…
– Аркадий…
– Да я уже понял. Этого мы из-под сундука достали. Значит, там он не один.
– Да, – подтвердил людоед. – Много. Штук восемь – десять, только они все несъедобные. Хотите, принесу?
– Не надо, – остановил его барон и посмотрел на Аркашу. – Я думаю, ваше недавнее предложение о ночевке в лесу, сэр, не было лишено здравого смысла. Может быть, нам стоит…
За окном вспыхнул белый отсвет молнии. Дождевые капли с ожесточением забарабанили по старым бревнам усадьбы.
– Гроза, – доложил Барбуз, на секунду высунувшийся наружу и тут же промокший до нитки. – Дождь с градом пошел… Мы что, отсюда уходим? Но там же холодно!
Молодые люди помолчали, переводя взгляд со скелета на шуршащую темень за окном и обратно. Аркадий сунул лупу в карман и встал:
– Ладно, парни, черт с ней, с этой ветошью! В конце концов она… в смысле – оно уже свое отбегало. Предлагаю зарыть его на фиг и немного поспать… Барбуз, а ты что укладываешься?! Это к тебе не относится!
– Почему?!
– Потому что отдыхать будем мы с сэром Хайденом! А ты как провинившийся на стреме встанешь… Хайд, спокуха, я все продумал! Чего лошадка в сенях одна мерзнуть будет? Тут места полно, пускай у входа постоит, заодно и за этим красавчиком присмотрит, чтоб не сбежал втихаря!
– Да куда я пойду – в такой-то дождь?!
– А кто тебя знает? – пожал плечами медик, устраиваясь возле камина прямо на полу. – И вообще хватит пререкаться… Пойди закопай эти рогатые ошметки во дворе и – заступай! Давай-давай, нечего кукситься, а то я Хайда попрошу коня не привязывать…
Людоед поплелся выполнять указания. Вернулся сердитый и мокрый, отрыл в груде старой мебели колченогий стул, придвинул его к стене, подальше от уже привязанной за повод к косяку лошади, и уселся, бормоча себе под нос:
– Это нечестно… Сами-то спать… Вы, люди, все такие! Разве что вкусные, а так – одни от вас неприятности…
Вполуха слушая эти полные обиды излияния, Хайден по примеру Аркадия улегся на скрипучие доски, положив рядом меч. Мертвых бояться нечего, а вот наличие под боком оголодавшего людоеда к спокойному отдыху никак не располагает. Даже если принять во внимание бдительного боевого коня… Барон покосился на спящего сном праведника вирусолога, зевнул и закрыл глаза.
Ему приснился снег. Невысокие сугробы рыхлого белого снега, в котором вязли копыта лошади. От свежего и еще влажного воздуха только что наступившей зимы при каждом вдохе покалывало легкие. Замок и погребенный под пушистым снежным покрывалом лес остались позади.
Отфыркиваясь, его конь ступил на лед замерзшей реки. Осторожно переставляя тяжелые копыта, двинулся на другой берег.
– Сэр Хайден! – Звонкий от волнения женский голос разрушил ночную тишь. – Куда вы?!
Конь дернул ушами и оступился. Барон недовольно обернулся назад.
– Постойте! Лед еще тонкий!
– Леди Айлин, – Хайден заметил показавшуюся из-за деревьев тоненькую фигурку девушки, – возвращайтесь в замок. Нечего вам здесь делать.
– Но я… ведь вы…
Голос Айлин потонул в зловещем треске ломающегося льда. Конь испуганно захрапел и рванулся вперед, подальше от разрезающей застывшую воду черной трещины… Поздно – река вспучилась ледяными осколками, и всадник вместе с лошадью ушел вниз.
– Хайден!
Как холодно. Только наружу никак не выплыть, тяжелый доспех тянет на дно, и онемевшее от мгновенного погружения в ледяную воду тело не слушается… Он забарахтался в воде, одной рукой держась за гриву коня, а второй пытаясь уцепиться за край уходящей из-под пальцев льдины. Вместо нее рука наткнулась на что-то другое. Не такое твердое. Это что-то задергалось и потянуло вверх, но стальные латы были тяжелее…
– Хайден…
Тихий шепот звал откуда-то сверху. Вода стала теплее. Надо собрать все силы и…
– Ха-айден… – Голос был знаком. Айлин?
– Хайден, да проснись же ты, спящая красавица! – К раздраженному шепоту добавился ощутимый пинок в спину.
Барон, еще толком не очнувшись ото сна, приподнялся:
– Что? Ах, это вы, сэр Аркадий! Спасибо, что разбудили, такое снилось…
– Потом расскажешь! – торопливо зашептал вирусолог. Его глаза в свете затухающего огня тревожно блестели. – Тихо… Там снаружи что-то не то! Лошадь твоя уже почти весь повод сгрызла…
– А Барбуз? – Хайден стиснул в пальцах рукоять меча и прислушался. Гроза все еще бушевала, гремя градинами по прохудившейся крыше, но теперь к громовым раскатам примешивались еще какие-то звуки. И звуки весьма странные…
– «Барбуз»… Дрыхнет, гад! Из него часовой – как из меня пластический хирург! Если бы коняшка не заржала, так бы все и спали… О! Слышишь?! Опять начинается!
Со двора донеслось чавканье грязи и скрежет, будто по земле прошлись ржавой бороной.
– Там кто-то есть. – Барон весь подобрался и кинул быстрый взгляд на дверь залы. Конь, с пеной на губах, пятился от дверного проема. Людоед на стуле, привалившись спиной к стене, действительно дрых самым бессовестным образом… – За мной, – велел Хайден, по-пластунски продвигаясь в сторону окна.
Аркадий пополз следом, про себя поминая беспечного великана тихим незлым словом. К скрежету снаружи добавилось глухое рычание и натужный хрип… Барон, успешно добравшись до стены, резво поднялся на ноги и, прижавшись спиной к плесневелым бревнам, осторожно выглянул в окно.
– Видишь что-нибудь? – Аркаша встал рядом.
– Вижу, – севшим голосом ответил Хайден. – Лучше бы я такого никогда не видел! Храни нас Пресвятая Дева, ну и мерзость!
– Где? – Ильин с опаской высунул нос под дождь и тут же шарахнулся обратно. – Господи, что это?!
– Мне так кажется, – задумчиво проговорил барон, – что это – те самые «давно высохшие косточки», которые Барбуз по вашей просьбе зарыл в землю… А еще мне кажется…
– …что нам – хана! – пробормотал вирусолог, стеклянными глазами пялясь в темный оконный проем и чувствуя близкую кончину от помутнения рассудка.
Посреди двора, в комьях размокшей глины, копошилось нечто до того отвратительное, что описать это словами не поворачивался язык… Поблескивающие в неровных вспышках молний острые кончики мокрых загнутых рогов; мерцающие желтоватым светом пустые глазницы тяжелого черепа, на глазах обрастающего кожей; мосластые кости, стремительно покрывающиеся неровными ошметками плоти; длинные черные когти на четырехпалых лапах… Страшилище немыслимое! Вот тебе и «столетний скелет»!
– Наверное, надо было закопать поглубже, – заметил барон и кивнул в сторону коня. – Аркадий, отвяжите его. Может так случиться, что нам придется уносить отсюда ноги.
– И я бы посоветовал сделать это как можно скорее! – Ильин трясущимися руками распутал узлы на поводе и, с трудом удерживая на месте рвущуюся лошадь, добавил: – А закапывать эту пакость, по-моему, бесполезно – у нее грабли почище экскаваторных…
Снаружи донесся берущий за душу рев. Существо встало на ноги, повернуло голову в сторону дома, принюхалось… и взвыло так, как не снилось и собаке Баскервилей! Конь захрапел и поднялся на дыбы. Болтающийся у него на шее медик, который до этого момента искренне считал самым жутким звуком кошачьи вопли по весне, воскликнул:
– Хайд! Линяем отсюда, пока живы! Что ты там застрял?!
– Не получится, сэр Аркадий, – покачал головой барон. – Отойдите от двери.
– Зачем?!
– Отойдите. – Голос Хайдена был абсолютно спокоен, но от Ильина не укрылось напряжение, сковавшее замершую у окна фигуру.
Врач попятился к центру залы, таща за собой взбрыкивающую лошадь.
– Оно… идет сюда?!
– Нет. ОНО сейчас стоит под окном и смотрит прямо мне в лицо.
– Так, значит, выход свободен?
– Нет. Вы еще не поняли, сэр? Оно не одно. Их тут – много…
Как будто в подтверждение его слов с обратной стороны дома донесся ответный вой. Что-то тяжелое с грохотом ударило в стену. Рука Аркадия самопроизвольно потянулась к подвешенному за пояс шорт тесаку людоедки (из пещеры прихватил, на всякий пожарный).
– Разбудите Барбуза, – сказал Хайден. – Мы тут вдвоем не справимся.
– От него, я так думаю, тоже толку немного будет, – возразил Ильин. – Ну в самом крайнем случае наружу выкинем, а пока они его поймают, пока прожуют – глядишь, мы и смотаться успеем… Держи коня!
Вирусолог сунул поводья в руки барону и, на цыпочках подкравшись к безмятежно похрапывающему людоеду, хорошенько шлепнул его ладонью по макушке.
– А?! – подпрыгнул тот, озираясь и протирая заспанные глаза.
– Бэ! – гаркнул медик. – Проверка революционной бдительности! Это так ты нас охраняешь?!
– Да я только на секундочку глаза прикрыл… я не спал!
– Ага, это ты просто моргаешь медленно? Вставай! Тут вроде как серьезная переделка намечается.
– А что случилось?
– Помнишь тот скелетон рогатый? Который ты похоронил по-христиански?
– Ну да…
– Раскопался и хочет тебе за это большое спасибо сказать! Что, не веришь? Выйди на крылечко, сам посмотри!
Людоед так и сделал…
Хайден неодобрительно покачал головой:
– Недоверчивый… Сэр, почему вы его не остановили?
– Ну, во-первых, заслужил – не спи на посту! – Аркаша снял с пояса тесак и, поигрывая им, как заправский коммандос, ухмыльнулся до ушей. – А во-вторых… – Он поднял с пола волшебный мешок и прижал его к уху. – Уважаемая, вы там не спите? Нет? Тогда позвольте спросить: вы сколько лет замужем? Тридцать четыре года?! Хайд, можешь за нашего приятеля не волноваться – если он такое выдержал, то его голыми руками не возьмешь!
– А-А-А-А!!!
– Но нервы, конечно, ему подлечить не помешало бы, да…
Барбуза внесло обратно вместе с дверью. Судя по перекошенному до неузнаваемости лицу каннибала, причин сомневаться в словах вирусолога у него теперь точно не осталось.
– Убедился? – спросил Ильин. Великан кивнул – говорить он не мог. – Тогда вставай, целее будешь… И прекрати орать! Аж уши режет…
– Они там… это… у-у-у! Такие страшные-э!
– Да ты, в сущности, тоже не Марлон Брандо… – Врач помог великану подняться. – Сколько штук, сосчитать не успел?
– Один с рогами, – наморщил лоб Барбуз, – двое – с крыльями, они на крыше сидели… И еще одно, такое волосатое, словно медведь, оно сейчас крыльцо доламывает…
– Значит, не пять, а четыре, – вскользь заметил барон, не сводя глаз с дверного проема, – хорошо.
– Хорошо? – переспросил Аркадий, не веря своим ушам. – Ты что у нас, супермен? Чего ж тут хорошего – со всех сторон фашисты обложили, прут, как лоси на водопой, спать мешают и вообще, кажется, на мордобитие настроились, а у тебя все хорошо!
– Их могло быть больше.
– Нам и этого хватит по самое прости господи…
В дверях показалась здоровенная мохнатая фигура с традиционно горящими глазами. На первый взгляд она напоминала не очень удачный гибрид медведя и гориллы, только почему-то с волчьей мордой… Существо свирепо хрюкнуло и, пригнувшись, шагнуло в залу, оставляя на деревянном полу глубокие царапины от десятисантиметровых когтей. Медик сжал в ладонях рукоятку тесака и расправил плечи. Дрался он в последний раз где-то с гол назад, еще будучи студентом, но навыки пока не растерял… Чудовище облизнулось и, щелкая зубами, ринулось вперед. Зашуганный людоед шарахнулся в сторону, забился в угол и прикинулся веником. Одного взгляда на его физиономию хватало, чтобы понять – помощи от него сейчас не жди… Аркаша поплевал на ладошки и с решительным: «Надо же когда-то начинать!» – храбро замахнулся тесаком. Попал по волосатой лапе, едва не оглох от рева и схлопотал от обидевшегося монстра в ухо.
– Ах, ты так? – поднимаясь с пола, сквозь зубы прошипел медик, который, несмотря на профессию, излишним либерализмом не отличался, а уж когда бьют… – Драться, да? Да я тебя…
От второго ответного удара он улетел аж к подножию хлипкой лестницы. Полежал среди обломков гнилых ступенек, глядя в темный потолок, задумчиво ощупал себя со всех сторон на предмет переломов и медленно поднялся. Чудовище удивленно рыкнуло…
– А вот это ты уже зря, – с чувством выговорил вирусолог, размял плечи и решительно взялся за «ножичек». В его глазах отсвечивали огни первобытных костров. – Ты что думаешь, я только микроскоп в руках держать умею? Хайд, отойди в сторонку, я сейчас этому косолапому популярно объясню, что почем!!
– Как вам будет угодно, сэр, – усмехнулся в бороду барон и повернулся к окну.
Надо сказать, вовремя повернулся – с улицы донеслось хлопанье крыльев, и на подоконник, зловеще клекоча, приземлилось еще одно чудо-юдо. Зыркнуло на длинный меч круглыми совиными глазами и зашипело, высовывая узкий треугольный язык. На крючковатом клюве блестели дождевые капли. Размерами страшилище было почти с самого Хайдена… Последний прикинул свои скромные возможности, размашисто перекрестился и стремительным ударом клинка сбил крылатое исчадие с ног. Или с лап… Оно завыло и, распоров когтями доски подоконника, вывалилось наружу. Впрочем, радоваться этому было рано – на смену злобной «птичке» тотчас же подоспела вторая такая же. Один в один, разве что размах крыльев побольше да морда злее… Конкретно эта особь оказалась то ли умнее, то ли опытнее и лезть на рожон, фигуряя по подоконнику, не стала. Вместо этого она, ухнув, завернула в воздухе перед окошком мертвую петлю, снесла косо болтающуюся оконную ставню и, сбив с ног Хайдена, прорвалась внутрь. Прорвалась – и зависла под потолком, подыскивая, в кого бы вцепиться… Аркашу, гоняющегося с тесаком и перекошенной от злости физией за завывающим лохматым монстром, со счетов сняли сразу. Тихо, но свирепо ругающийся барон, пытающийся достать снизу мечом подлую тварюгу, тоже как-то не привлекал… А вот трясущийся в своем углу Барбуз, у которого и оружия-то никакого не было, на роль основного блюда подошел великолепно!
С торжествующим криком чудовище расправило крылья и ринулось вниз, выставив перед собой острые когти…
– А-а-а!! – завопил людоед, узрев стремительно пикирующее прямо на него страшилище. Оно разинуло клюв, сверкнуло оранжевыми глазищами и уже почти было впилось в намеченную жертву, как…
– Попался! – констатировал запыхавшийся от недавних резвых подпрыгиваний барон, крепко сцапав «райскую птицу» за загривок. Удобнее было бы за хвост, но его у твари не оказалось… Зверюга разразилась возмущенным клекотанием и извернулась, целя крепким клювом в лицо обидчику. Напрасно, Хайден предусмотрел и это – тускло блеснув, стальной клинок вжикнул и снес совиную голову, не дав ее обладателю и крылышком махнуть. Покрытая мокрыми перьями туша грузно рухнула под ноги верещащему людоеду.
Барон на всякий случай пнул ногой безжизненное тело. Убедился, что чудовище успокоилось навеки, и снова развернулся к окну. С одной крылатой гадиной он покончил, но осталась вторая…
А гражданин Ильин тем временем плотно подсел на «догонялки» – волосатый монстр, по всей видимости искренне недоумевая, какие нынче пошли невоспитанные жертвы, поскуливая, носился по зале, ища путей к отступлению. От спасительной двери его отогнал боевой конь (тоже очень беспардонно отогнал – в лоб двумя задними копытами), а дряхлая лестница почила в бозе еще с момента падения на прогнившие ступеньки нехуденького вирусолога… Улепетывая, чудик, конечно, старался исподтишка тяпнуть взбесившегося врача за что придется, но получалось у него это плохо – на бегу кусаться неудобно, а попробуй-ка притормози… Ведь прирежет!
Барбуз все так же вопил на одной ноте, медик в запале снова перешел на латынь, лохматый монстр завывал, от окна неслось хриплое карканье… Одним словом, если бы в поместье сейчас забрел какой-нибудь припозднившийся путник, он всенепременно бы решил, что сюда временно перебазировалась сама святая инквизиция!
Все были при деле: Хайден, свесившись из окна, усердно шпынял острием меча наседающую гарпию, Аркаша медленно, но верно зажимал медведеподобное чудище в угол между стеной и камином, Барбуз ревел буйволом, постепенно увеличивая громкость до болевого порога… Товарищи были так заняты, что не заметили появления на арене боевых действий еще одной фигуры. Рогатый «скелет», теперь уже вполне из плоти и крови, медленно переставляя пудовые копыта, возник на пороге залы именно тогда, когда его совсем не ждали. Тяжелая лапища взлетела вверх – и вскинувшийся было конь, словно мешок с соломой, рухнул на пол кверху копытами. Успешно приканчивающий клюющуюся тварь барон обернулся на грохот и изменился в лице:
– Сэр Аркадий!
– Обожди, я занят… – Вирусологу удалось-таки прижать волосатое чудище к стенке, и теперь он сосредоточенно прикидывал, с какого плеча удобнее рубить. И тревожный призыв Хайдена, к сожалению, в данный момент был для врача пустым звуком… Барон махнул рукой и, приняв во внимание медлительность рогатого и расстояние от двери до камина в тридцать с хвостиком локтей, вернулся к хлопающей крыльями насущной проблеме. «Проблема» явно уже начала уставать, и если сделать обманный выпад да подпустить на расстояние вытянутой руки…
Обладатель шикарных рогов и уникального экстерьера был несколько озадачен. Всем явно было не до него! Рычать пробовал, зубами скрипел, а толку – ноль! Барону удалось ухватить гарпию за одно крыло; Ильин наконец определился, куда и сколько раз бить; Барбуз, прооравшийся на несколько лет вперед, замер в уголке, закрыв лицо руками и дрожа крупной дрожью. То ли людоед ввиду своей внешней непривлекательности чудовищу не понравился, то ли сидел слишком тихо, но рогатый облюбовал для скорейшего употребления почему-то Хайдена. Может, еще в окне в лицо его запомнил, кто знает? Как бы то ни было, оживший скелет решительно направил стопы именно в сторону барона. Но не успел сделать и пяти шагов, как зацепился мосластой ногой за валяющийся на полу чудесный мешок. Из торбы тут же раздался истеричный писк… Затаившийся у стеночки Барбуз дернул ухом и поднял голову.
Монстр свысока посмотрел на трепыхающийся внизу мешок, подумал и с садистской ухмылкой на кабаньей морде занес было грязное копыто над мечущимся под холщовой поверхностью торбы бугорком, как…
– Не-э-эт!!!
Яростный вопль великана обрушил снаружи карниз! Босоногий вихрь, в котором трудно сейчас было узнать пугливого каннибала, взлетел над полом и, пронесшись через залу, налетел смерчем на оторопевшего рогоносца…
Ба-бах!
Громкий хруст, грохот падающего тела и – в наступившей тишине – тоненький от ужаса и переживаний голос:
– Пециллочка, с тобой все в порядке?!
На это отвлекся даже Аркадий… Посреди залы, держа в одной ручище дубовую входную дверь (которой и схлопотал по рогам оживший скелет), а в другой – волшебный мешок, стоял Барбуз. Вид у него был взъерошенный.
– Пециллочка?
Сума затрепыхалась – людоедка оказалась очень везучей… Счастливая улыбка озарила лицо трусливого людоеда.
– Да-а, – протянул Ильин, наблюдая сию трогательную картину. – Любовь! Торжество воображения над интеллектом…
Прижатый к стенке лохматый монстр на всякий случай кивнул и попытался под шумок тихонько слинять, но не тут-то было.
– Куда? – грозно прикрикнул вирусолог. – А ну стоять-бояться!
– Вам помочь, сэр? – Барон прикончил крылатую гадину и теперь, стоя с мечом наголо над лежащим без признаков жизни рогатым, легонько тыкал того кончиком клинка в бок. Бывший скелет не реагировал. – Этого, кажется, наш отчаянный друг насмерть зашиб!
– Не, помогать не надо, справлюсь… А тебе – респект, бородавчатый!
– Что? – моргнул людоед.
– Молодец, говорю… – Медик хорошенько размахнулся, целя тесаком в горло смирившемуся с неизбежным чудовищу, и… – Блин! Ну что оно на меня так смотрит?!
– Бейте, сэр, – усмехнулся Хайден, – еще несколько минут назад эта тварь свернула бы вам шею не задумываясь!
– Так я это… я, конечно, понимаю… – Аркаша посмотрел на притихшего монстра и неожиданно для себя опустил тесак. – Ну его, ребята. Что мы, звери? Чеши отсель, волосатик, у меня мясников в роду не было…
Чудовище, не веря своему счастью, благодарно хрюкнуло и, поджав хвост, дало деру – только доски затрещали!
– Не понимаю я вас, сэр.
– Да я сам себя иногда не понимаю! – развел руками медик. – Просто… жалко стало зверюшку… Может, они в Красную книгу занесены, а мы с вами их тут потрошим почем зря?
– С такими настроениями, сэр Аркадий, вас бы на поле брани в первой же атаке мечом проткнули, – покачал головой барон.
– А я белобилетник! – до ушей улыбнулся вирусолог. – Меня в армию не забреют! Да ладно, Хайд, не гунди. Пусть себе бегает, впредь умнее будет…
– Смотрите! – подпрыгнул успокоившийся было каннибал, тыча пальцем в лежащего на досках рогатого. – Он… тает!
Молодые люди только рты пораскрывали – тело чудовища медленно исчезало, как ночной туман под утренним солнцем… Оно становилось все прозрачнее и прозрачнее, контуры фигуры постепенно стирались, и уже через несколько мгновений на полу перед замершей троицей не осталось даже намека на то, что здесь вообще кто-то лежал.
– Мистика-а… – протянул Ильин. – Это что, типа магическая утилизация отходов?! Или оно обратно через часик пришлепает?
– Нет, – вдруг раздалось снаружи. Голос был гулкий, будто сотканный из криков птиц и шелеста древесной листвы. – Я прощаю их, как вы простили, люди…
– Что это?! – аж присел впечатлительный Барбуз, дико озираясь по сторонам и прикрываясь мешком с обожаемой супругой. – Откуда?!
– Тихо ты. – Хайден, хоть и не чувствовал никакой опасности, но все-таки пока не выпуская из рук верного меча, двинулся к выходу. – Пойду посмотрю…
– Я с тобой! – Лопающийся от любопытства медик увязался следом.
На дворе уже начало светать. Гроза прекратилась.
– Вот вы, значит, какие… – прошелестело в воздухе, и ребята замерли на недоломанном крыльце столбами: сплошная стена темного леса неуловимо принимала очертания… человеческого лица! Ветви-брови, глаза-просветы между деревьев, рот, улыбающийся кривыми стволами елок…
– Хозяин леса! – пискнул за спинами приятелей людоед, вытаращив глаза.
– Вот это спецэффект… – ахнул Аркадий.
– Кто? – переспросил барон.
– Не обзывайся, двуногий! – недовольно колыхнулась чаща. – Людоед прав – я Хозяин леса. Я – сам лес. Каждое дерево, каждый высохший пень, каждая букашка – это я!
– А эти снусмумрики зубастые? Твоих зеленых лап дело? – прищурился медик.
Лес зашумел, будто вздыхая:
– Моих. Они были наказаны, и они за все ответили… Я их отпускаю.
– А за что вы их так? – подал голос Хайден. – И кто они такие?
– Те, кто убивал меня ради жестокой забавы, – нахмурились сосны, – кто не знал пощады, жалости и меры, те люди, которые когда-то жили здесь…
– Пропавшие князья! – дошло до вирусолога. – Вот куда они делись-то! Сурово… А за что ты на нас их натравил, а, мечта бензопилы «Дружба»?! Мы тут и пальцем ноги никого даже в мыслях не трогали!
– Вы – люди. Они – звери.
– И чего?!
– Я повелел им на собственной шкуре узнать вкус холодной стали. Каждый раз умирать от руки человека и снова возрождаться, чтобы снова умереть… Пока не истечет их срок или кто-нибудь не отпустит их, убрав меч в ножны, так, как в свое время не сделали они…
Аркаша кинул мимолетный взгляд на тесак и смущенно спрятал его за спину.
– Срок истек. Пускай покоятся с миром! – торжественно провозгласил лес.
– Подождите. – Хайден сделал шаг вперед. – А тот, последний, лохматый, он ведь живой остался! Как же он «упокоится»?
– А… да, – вспомнил Хозяин и неопределенно махнул разлапистой веткой. – Ну жив так жив. Пускай…
– Так и…
– Прощайте, люди! – Ветер пронесся по верхушкам деревьев, и лес снова стал ничем не примечательной глухой чащобой…
Все трое переглянулись, но не успели и слова сказать, как из-за бревенчатого угла дома донеслось:
– Здравствуйте…
