Глава 7. СТАС
День проведения операции «Шершень» Стас назначил на вторник. Накануне Жорж Самохвалов в ресторане не был, значит, с утра должен был отправиться на промысел. Придирчиво оглядев Владу — на ней был темно-зеленый строгий костюм, длиннополый плащ и темные очки, рыжие волосы были коротко подстрижены и тщательно уложены, — Стас остался доволен. Ни дать ни взять бизнес-леди двадцати с небольшим лет, уже успевшая познать тонкости деловой жизни, но еще не пресытившаяся ими. Жорж не может не клюнуть.
Они ждали сына Самохвалова в своем «гольфе», припаркованном у противоположного дома. Время от времени Стас поглядывал на окно квартиры Самохваловых. За полторы недели слежки он изучил распорядок жизни ее жильцов вплоть до мелочей. В двадцать пять минут девятого из подъезда вышел отец, сел в подъехавшую черную «волгу» и уехал. В конце прошлой недели он на работу три дня не ездил — скорее всего был в командировке — и, значит, поздно вечером почти наверняка будет дома. Это было, пожалуй, самое слабое звено первого этапа операции «Шершень» — упование на то, что сегодня вечером отец будет дома.
— Клофелин не забыла? Мобильник? — решил проверить на всякий случай Стас.
— И презервативы тоже, — улыбнулась Влада краешками губ.
— Попробуй только! — нахмурился Стас.
— Ты ловишь на меня Жоржа, как на живца, — пояснила причину своего настроения Влада. — Значит, должен быть готов к тому, что щука проглотит наживку целиком.
— Не проглотит. Ты только в офис к нему не соглашайся заходить. А после первой рюмки он будет уже не опасен.
— Ты чем-то похож на сутенера, — гнула свое Влада.
— А ты — на крутую бизнес-леди.
— Чем она отличается от проститутки? — заподозрила в комплименте подвох Влада.
— Тем, что… Жорж вышел. Поехали!
Обычно Самохвалов-младший прогревал мотор своей «девятки» минут пять-шесть, и этого времени должно было хватить. Выехав со двора на улицу, Стас высадил Владу перед поворотом к Волгоградскому проспекту, там, где Жорж обязательно замедлит скорость и сможет беспрепятственно взять «попутчицу». Стас же приткнулся к тротуару и стал наблюдать за тоненькой фигуркой в плаще через зеркало заднего вида.
Живцом Влада оказалась великолепным: Жорж клюнул с ходу и чуть было не оторвался от Стаса, демонстрируя понравившейся девушке мастерство вождения. Впрочем, место высадки — административное здание какого-то НИИ с длинным названием, почти целиком отданное в аренду десятку частных фирм, — было оговорено заранее, так что можно было не спешить. Но Стас все-таки успел подъехать к стоянке рядом с НИИ как раз к тому моменту, когда Влада выходила из машины Жоржа. Походкой деловой женщины она вошла в вестибюль. Жорж уехал, а Влада через пять минут появилась на крыльце. Стас мигнул ей фарами.
— Ну как?
— Ресторан «Будапешт», у входа, сегодня в восемь вечера.
— Класс! Едем к нам?
— Куда?
— На нашу квартиру.
— Нет. Отвези меня в школу. Я еще успею к четвертому уроку.
Стас помрачнел.
— Но после шестого можешь забрать меня с троллейбусной остановки. Маме я скажу, что у меня сегодня сразу два свидания, и уроки на завтра учить не буду.
После уроков Стас отвез Владу пообедать в кафе «Гурман», а потом они поехали к себе на квартиру. Влада отправилась в ванную, а Стас плотно задернул шторы и расстелил постель.
Они любили друг друга так, словно занимались этим последний раз в жизни, потому что понимали — это может быть действительно последний раз. Потом, не сговариваясь, заснули, а часа через полтора снова набросились друг на друга.
— Странно, но я совсем не волнуюсь, — сказала Влада, натягивая на грудь одеяло.
— Я тоже. И догадываюсь почему.
Влада посмотрела на Стаса подозрительно.
— Потому что наши подсознания все еще думают, что это игра. А в игре каждому дается несколько жизней, да еще есть код бессмертия.
— Да. Ты прав. Подсознательно я все еще в виртуалке.
— Ты куда?
— Пора вставать. Пять минут, чтобы принять душ, и сорок — чтобы накраситься. Успеваем?
— Ну, если ты еще и оденешься хотя бы минут за двадцать…
Высадив Владу в месте, не просматриваемом от входа в «Будапешт», Стас завернул за угол и, убедившись, что Жорж маячит у входа, начал искать место парковки. Найти его оказалось непросто, и в зал ресторана Стас вошел только через полчаса. Пока Влада была в школе, Стас успел заказать столик на двоих с бутылкой коньяка и бутылкой шампанского. Сел он так, чтобы краем глаза видеть Владу и Жоржа. Делая вид, что ожидает девушку, Стас выпил полторы бутылки «Нарзана», с удовольствием поужинал и ни разу не взглянул на Владу. Однако он ни на секунду не выпустил ее из бокового зрения.
Они условились, что Влада будет «крутить динаму» до половины одиннадцатого вечера. Поэтому за десять минут до назначенного срока Стас подозвал официанта, расплатился со щедрыми чаевыми, попросил закрыть распечатанную, но так и не начатую бутылку коньяка и, положив ее вместе с шампанским в висевшую на спинке стула сумку, спустился в гардероб. К моменту, когда Влада с Жоржем выходили из дверей, машина Стаса как раз притормозила перед входом.
— Куда ты меня тянешь! Мы могли бы еще выпить по рюмочке! — упирался Жорж, и Стасу пришлось, выскочив из машины, помочь Владе усадить Самохвалова-сына на заднее сиденье.
— Эй, водила, у тебя выпить не найдется? — заплетающимся языком спросил Жорж.
— Найдется. Но — ночная цена, сам понимаешь.
— Я заплачу, — сказала Влада, видимо, наблюдавшая процесс расчета Жоржа с официантом и сделавшая соответствующие выводы.
Стас достал из сумки бутылку коньяка и пластмассовые стаканчики, один желтый, другой красный. Влада наполнила их до половины, всыпала в красный белый порошок.
— А ты будешь, водила?
— Я за рулем.
— Ну и правильно. Я тоже, когда за рулем — ни грамма!
Жорж одним глотком выпил коньяк, поморщился и потребовал:
— А лимончик?
— Есть соленый огурец, — сказал Стас. — Только не помню, в какой карман положил.
— Нет. Огурцом я коньяк никогда не закусываю, — отказался Жорж и начал лапать Владу.
— Подожди. Мы еще не приехали, — оттолкнула она его. Жорж, откинувшись в угол, отключился.
— Трудно было? — спросил Стас.
— Нет. Он хорошо воспитан и не был противен, даже когда напился. А уж до того был — просто прелесть! Много знает и умеет интересно обо всем рассказывать. Даже жаль, что завтра он о нашей встрече начисто забудет.
— То-то ты хохотала почти весь вечер.
— Смех над шутками мужчины — лучший способ ему понравиться. Ты ведь мне такое задание давал?
— Кажется, ты его перевыполнила.
— Старалась.
Автомат на углу дома, где жил Самохвалов, не работал. Пришлось искать другой: звонить по мобильнику Стас не решился.
— А номер он тебе дал?
— И номер, и адрес. Как только начал пьянеть, сразу извинился и дал визитку.
— Я смотрю, у него все отработано до мелочей.
— Наверное, и в постели он тоже неплох.
Стас посмотрел на Владу так, что она погладила его ладонью по щеке и примирительно сказала:
— Не злись. Это тебе за живца. Терпеть не могу быть наживкой.
— Если все получится, этого больше не будет.
Они нашли работающий автомат, Влада позвонила.
— Сейчас спустится. Быстрее!
Возле подъезда, на скамейке, несколько парней и девушек курили и тренькали на гитаре. Стас знал, что скамейка может помешать, и прошлой ночью оттащил ее к другому подъезду. Но, видно, это место нравилось ребятам больше.
— Что будем делать? — почему-то шепотом спросила Влада.
— Встанем чуть дальше, за кустарником.
Стас остановил машину так, чтобы кусты, обрамлявшие газон перед домом, как можно лучше скрывали ее от взглядов моющих.
— Милая моя… взял бы я тебя… — пели ребята.
На секунду Стасу стало завидно. Совсем рядом его сверстники беззаботно поют, курят — может быть, даже травку, — тискают девчонок… И все проблемы — как выклянчить у предков деньги на дискотеку и водку!
Хлопнула дверь подъезда. Влада поспешила выйти из машины, а Стас с трудом вытащил Жоржа и пристроил его под самыми кустиками.
Как и ожидалось, Влада вернулась с Самохваловым-старшим.
— Вот, напился до бесчувствия, а меня водитель торопит, ему еще в Бескудниково ехать.
— Помогите мне, — попросил Самохвалов Стаса, привычно хватая сына под мышки. Стас медленно наклонился, чтобы взять Жоржа за ноги. В это время Влада ткнула инъектором в натянувшиеся на ягодицах спортивные брюки Самохвалова-старшего. Тот, аккуратно опустив сына, схватился за место, в котором почувствовал боль, и оглянулся на Владу. Она за это время успела спрятать инъектор в карман, с хрустом сломать, предварительно наклонив, веточку, отскочить и даже обернуться на хруст.
— Что такое? — возмутился Самохвалов.
— Вы, кажется, за сучок зацепились, — пояснила ему Влада и продемонстрировала, подняв, упавшую веточку.
Снотворное должно было подействовать уже через одну-две минуты. Но за это время Самохвалов не должен был дойти до подъезда.
Отец снова наклонился над сыном. Стас снова взял Жоржа за ноги, но тут же, охнув, схватился за спину.
— Подождите… — попросил он, скривившись от боли. — Спина…
— У вас что, радикулит? — спросил Самохвалов, вновь отпуская ноги сына. — Тогда я кого-нибудь другого попрошу помочь.
— Нет, я вчера на тренировке мышцы потянул. Сейчас пройдет… — остановил его Стас, решительно подхватывая Жоржа под колени. — Раз-два, взяли! — вполголоса скомандовал он.
Самохвалов свою часть задачи выполнил и плечи Жоржа приподнял. А вот Стас со своей частью позорно не справился — потеряв равновесие, он упал на Жоржа и застонал.
— Что с вами на этот раз? — спросил Самохвалов.
— Кажется, я руку вывихнул… — второй раз сморщившись от боли, соврал Стас.
— Экий вы невезучий. То спину, то руку… Давайте я все-таки ребят попрошу.
— Нет, я сейчас…
Стас поднялся, начал ощупывать свою руку, бросил отчаянный взгляд на Владу: долго еще? Помогай!
— Давайте мы вдвоем, — пришла она на помощь.
— Вы? — усомнился в ее силах Самохвалов.
— Я его от ресторана одна волокла, — похвасталась Влада. — Правда, он тогда еще ногами немного шевелил.
На этот раз Твиксы взялись за ногу Жоржа — вдвоем за одну.
— Нет, не так, — скомандовал Стас. — Вы за эту, а я за ту!
Но, когда Влада взялась за другую ногу Жоржа, Стас схватился за нее же.
— Вы что, комедию ломать вздумали? — заподозрил неладное Самохвалов.
У Стаса в багажнике был приготовлен молоток, обмотанный тряпкой, — запасной вариант на случай, если не сработает снотворное.
— Ваш сын такой тяжелый… Я сейчас домкрат принесу, — сказал Стас, отходя к машине.
— Подождите… Что-то и мне стало плохо… — схватился Самохвалов за сердце. — Я сейчас… Пару минут — и буду в норме…
Стас помог ему присесть на поребрик под кустиками.
— Странно… А вроде и не сердце… — сказал Самохвалов уже вполне сонным голосом и начал заваливаться набок. Стас не успел подхватить его, и Самохвалов стукнулся головой об асфальт, однако даже это не прервало навалившийся на него сон.
— Быстро… В машину… — шепнул Стас.
Затащить отца в машину оказалось гораздо труднее, нежели сына.
— Там, в краю далеком, чужая мне не нужна, — пели на скамейке возле подъезда.
Стас медленно отъехал. Кажется, все обошлось — на них никто не обратил внимания.
Возле уже знакомого телефона-автомата Стас затормозил.
— Позвони матери Жоржа. Спроси, почему за ним до сих нор не пришли. Скажи, что не можешь больше ждать, а ее сын лежит под кустами слева от подъезда. И не забудь потом обтереть трубку носовым платком.
Вернувшись, Влада спрятала платок в сумочку и сказала:
— Будем надеяться, барды и менестрели помогут ей втащить домой сына.
— Пересядь, пожалуйста, на заднее сиденье и обними Самохвалова, как примерная дочь. Вдруг нас остановит милиция.
Но, к счастью, до «новой» квартиры они доехали без приключений. Втащить тяжелого Самохвалова в подъезд оказалось непросто, но вскоре он все же лежал на продавленном диване.
Снотворное действовало шесть часов. На всякий случай Стас сковал Самохвалову руки милицейскими браслетами, приготовленной загодя веревкой крепко-накрепко связал ноги. Положив на глаза Самохвалову сложенные вчетверо кусочки марли, он в несколько слоев обмотал его голову широкой черной лентой.
— Все, поехали. Я сейчас отвезу тебя домой, утром как можно раньше ты должна сюда вернуться. Если поймаешь такси, выйди из него в соседнем квартале. Позвонишь в дверь так: один длинный, два коротких.
— Слушаюсь, командир! — без тени иронии сказала Влада и, повертевшись перед зеркалом, вышла в прихожую. Стас еще раз оглядел скрючившегося Самохвалова.
А что, если он мертв? Сердце не выдержало или головой слишком сильно ударился… Заказчик был бы доволен…
Вернувшись, Стас привязал к веревке, стягивавшей ноги Самохвалова, тонкий шпагат, второй конец которого приторочил к ручке кастрюли, поставленной на край стола. На полу под кастрюлей Стас положил ее же крышку.
Закончив приготовления, Стас постелил себе на полу и, подумав, отклеил бороду и снял парик: кожа под ними начала зудеть. Бедные актеры! Как только они такое выдерживают? Заснул Стас, едва коснувшись головой подушки, — сказалась усталость насыщенного событиями дня. А проснулся, как и задумывалось, от грохота упавшей на крышку кастрюли. Самохвалов, попытавшийся выпрямить затекшие ноги, поморщился и застонал. Потом он начал шевелить руками, поднес их к лицу, ничего не увидел и заволновался.
— Где я? Маша, что со мной?
— На том свете. Маша пока еще жива, поэтому ее здесь нет, — ответил Стас и отправился в туалет, потом в ванную. Вернувшись, он обнаружил Самохвалова стоящим на полу и ощупывающим голову. Похоже, вечером, при отходе ко сну, он набил большую шишку.
— Ух-м-м… Голова как трещит… Вчера что, банкет был?
— Вчера вечером вас убили. Головная боль — побочный эффект.
Самохвалов поднял вверх руки, коснулся лица браслетами.
— Кто вы такие и что вам от меня нужно?
— Подумайте — и сами догадаетесь.
Стас начал не спеша надевать парик и прилаживать бороду.
— Я требую немедленно вызвать моего юрисконсульта.
— Может, тебе еще адвоката нанять?
— Я хочу в туалет. Освободите мне хотя бы ноги.
— Освобожу. Но учти: одно резкое движение — и мочиться потом будешь в штаны.
Развязав Самохвалову ноги, Стас помог ему добраться до туалета и нащупать поднятую крышку унитаза — чтобы он, значит, не промахнулся.
Потом Самохвалов потребовал, чтобы его отвели в ванную. Похититель, подумав, согласился. Но когда Самохвалов потребовал еще и завтрак, Стас возмутился:
— На том свете кофе в постель не подают! Марш в комнату!
Когда он конвоировал Самохвалова через коридорчик, тот вдруг нанес удар двумя руками Стасу по голове — точнее, попытался это сделать. Но оказалось, тренировки в «виртуалке» научили Стаса не только быстро стрелять: он успел пригнуться, и удар пришелся в стену. В ответ Стас легонько ударил Самохвалова в пах. Тот согнулся и застонал.
— Еще раз такое повторится — и в самом деле пристрелю, — спокойно пообещал Стас и сам почти поверил в это.
Полусогнувшись, Самохвалов прошел в комнату и, ткнувшись коленями в край дивана, неловко сел на него.
— Что вам от меня нужно?
— Я хочу знать, кому было выгодно вас убить?
— Меня?! Убить?! За что?!
— Вам виднее.
— Ничего не понимаю.
— Я — один из киллеров, которых наняли, чтобы вас прикончить. И вчера вечером мне ничего не стоило прострелить нам голову из пистолета с глушителем. Согласитесь, это было бы гораздо проще, нежели похищать вас.
— Почему же вы меня… не убили?
— Я в любой момент могу сделать это. Ствол моего пистолета и сейчас нацелен вам в голову. Но я хочу знать, на кого работаю.
— А вы что, разве не знаете?
— Нет. Посредник, который дает мне задания, хранит это в тайне.
— Ну так спросите у посредника.
— Он стреляет лучше, чем я.
Стас вспомнил, что не сделал еще одно очень важное дело, и начал собирать все подушки, какие были в квартире. Под руки ему попалась толстая книга «Общая химия», неизвестно кем и когда забытая во встроенном шкафчике. Стас обрадовался: то, что доктор прописал!
— А зачем вам знать, кто вас нанял?
— Чтобы проверить, насколько обманывает меня посредник.
— Но он же все равно стреляет лучше? — не понял Самохвалов.
— Я подам на него в суд.
— Конституционный?
— У нас есть свой.
Стас прислонил книгу к стене, накрыл ее двумя подушками.
— Странная у вас легенда прикрытия.
— Вам придется принять ее на веру. Ради вашей же безопасности.
Стас вынул из черной сумки оба пистолета, навинтил на них передние части глушителей.
— У вас анальгин есть?
— Нет. Но, возможно, скоро лекарство вам принесут.
— Вы вызвали врача?
— Нет, палача. Если не расколетесь — у него появится работа.
— Оригинальное средство от головной боли.
— Помогает всем без исключения. Вы будете говорить?
Стас отошел от подушек, насколько это было возможно, и выстрелил, стараясь попасть в книгу.
— Что вы делаете? — не понял Самохвалов.
— Стреляю из пистолета с глушителем.
— Зачем?
— Тренируюсь, чтобы с первого раза попасть вам в голову — если не договоримся.
— Я не знаю, у кого встал на пути.
— Тем хуже для вас.
— Почему?
— Потому что, если заказ сделан, он должен быть выполнен. И он будет выполнен — другими киллерами, которые вначале убили бы нас, за непослушание, а потом вас, и никакая милиция вас от них не защитила бы.
Стас выстрелил в книгу из второго пистолета, отвалил подушки, поднял учебник. Да, обе пули были внутри, причем одна дошла почти до второй обложки.
— Вы все время говорите «бы». Что означает сослагательное наклонение?
— Что этого не произойдет. Мы хотим жить и ради спасения своих шкур пожертвуем вашей.
— Вы очень точно выражаете свои мысли.
— Чтобы у вас не осталось иллюзий.
Стас выковырял еще теплые пули, сунул их в карман. Подушки вернул в шкаф, книгу отнес в прихожую и сунул углом в карман своей «рабочей» куртки — чтобы не забыть.
— И все-таки я не понимаю. Может быть, вы надеетесь взять за меня крупный выкуп? Так это зря, у меня сбережений никаких, а государству глубоко плевать, что произойдет с человеком, который…
— Я надеялся, что директор объединения «Сигма» окажется умным человеком.
Стас тщательно обтер пистолеты кухонным полотенцем, аккуратно уложил их в черную сумку. Стреляные гильзы, подобрав с пола, сунул в карман, к пулям.
— Но я могу сейчас назвать вам первое попавшееся имя. И что дальше?
— То, о чем я уже говорил. Вас все равно убьют, убьют и пас, но пострадает еще и тот человек, которого вы назовете.
— Кажется, мне представился удобный способ подставить своего заклятого врага.
— И погибнуть потом самому.
— Да что вы меня все пугаете! Не боюсь я вас!
— И напрасно. Я бы на вашем месте — боялся.
— Идиотизм какой-то… Киллер, требующий назвать имя своего заказчика… Ну а назову я это имя — что потом? Сохраните вы мне жизнь или нет?
— А дальше и ваша, и наши жизни будут уже в ваших руках.
— То есть?
— Мы сейчас сымитируем вашу смерть. Потом вы должны будете исчезнуть. Тогда охота на вас прекратится, а на нас не откроется. Если вам умереть понарошку не удастся — умрете по-настоящему.
— Да что вы заладили одно и то же… Интересно, как это и смогу нарисовать свою смерть?
— Похитить мы вас похитили. Теперь вы на три-четыре дня пропадете без вести. Потом ваш труп якобы обнаружат и похоронят в запаянном цинковом гробу. Побеспокоиться об этом вы должны сами.
— А работа? А должность? А жить я где потом буду? И с кем?
— Жить или не жить, вот в чем вопрос… Жить вы будете с любовницей. Но не в Москве. Работу легко найдете — с вашим-то опытом и умением руководить!
— А жена? А сын?
— Жене останется квартира, дача, машина и сбережения. Сын ваш — пьяница и бабник. И скорее всего ваше исчезновение пойдет ему на пользу: он почувствует себя мужчиной и продолжателем рода, а не беспутным отпрыском знаменитого папаши.
Самохвалов задумался.
— Когда-то в юности я читал роман «И умереть некогда». Речь в нем шла о бизнесмене, который опоздал на разбившийся впоследствии самолет. Все думали, что он погиб, и он почувствовал себя вдруг свободным и счастливым. Начал наслаждаться вкусной пищей, вином, женщинами — раньше ни на что такое не хватало времени. Он начал… Да просто нормально жить он начал, вот что!
— Кажется, идея вам понравилась.
— Хорошо бы из сейфа на работе извлечь деньги, пятнадцать тысяч баксов. В качестве начального капитала они мне очень пригодились бы.
— Обдумайте, как это можно сделать, не выходя отсюда. Все сочтут, что это была попытка откупиться, но неудачная. Ваша любовница сможет извлечь деньги?
— Почему вы так уверены, что у меня есть любовница?
— Я следил за вами полторы недели. Рассказать, где вы встречались?
— Не надо.
— Так кому выгодна ваша смерть?
— Моему заместителю, Вознякову Василию Сергеевичу. Он заключил договор с одной инофирмой, подделав мою подпись. И положил в карман сто тысяч долларов взятки.
— А вы?
— А я узнал об этом. Возмутился. Нашел у него в сейфе — у меня есть дубликаты всех его ключей, Возняков не знает об этом, — подписанные документы, изъял их и припер своего зама к стене: или гони двести тысяч, или эти документы лягут на стол прокурора. Возняков давно меня подсиживал, у него свояк в аппарате президента не последнюю скрипку играет, а тут такой случай подвернулся поставить его на место… Фотокопии документов я все равно себе оставил бы — в качестве бронежилета, — да еще и разорил бы своего зама. И свояк бы ему не помог. Но… Как говорится, жадность фраера сгубила. Зачем платить мне 200 тысяч, если киллерам можно заплатить — сколько?
— Нам — в двадцать раз меньше. Но сколько-то берет посредник.
— Пусть даже в десять, в пять, в три раза меньше… То-то Возняков так просил оттянуть срок платежа. Пятнадцать тысяч задатка выплатил, остальные божился через три недели. Они истекали завтра. А вам срок поставили — сегодня?
— Вчера. Но мы не уложились.
— Мой зам предусмотрителен: оговорил для себя три запасных дня.
В дверь позвонили: один длинный, два коротких. Стас открыл дверь.
— Привет. Я не очень поздно?
— В самый раз. Мы уже почти обо всем договорились.
Он провел Владу на кухню, усадил перед зеркалом.
— Гримируйся. И слушай, о чем мы говорим.
— Кто это? — спросил Самохвалов, когда Стас вернулся в комнату.
— Палач.
— У него нежный девичий голос.
— Но твердая и безжалостная рука. Так вы готовы сотрудничать с нами?
— Разве у меня есть другой выход?
— Быстрая и безболезненная смерть.
— Тогда сотрудничать. Но как насчет анальгина, я имею в виду таблетки?
— Сейчас…
По просьбе Стаса Влада приготовила аптечку: бинты, йод, жгут и прочее. Оказалось, про анальгин она тоже не забыла. Вместе с таблетками Стас прихватил и чашку с водой.
— А кормить вы меня собираетесь? — поинтересовался Самохвалов, проглотив таблетку.
— Может быть, позже, после завершения операции.
— Какой?
— Вы должны устроить нам встречу с вашим замом. Потом вас загримируют под мертвеца, и мы предъявим труп заму. Надеюсь, эта генеральная репетиция окончательно убедит вас в том, что лучше быть живым… ну, скажем, мелким бизнесменом, чем мертвым директором.
— Я уже сказал: согласен.
— Тогда давайте оговорим детали. Будете звонить любовнице, чтобы она забрала из сейфа пятнадцать тысяч?
— Буду. А как я передам ей ключ?
— Он у вас дома?
— Дома.
— Пусть ваша жена немедленно привезет ключ к проходной НПО «Сигма» и отдаст вахтеру первой кабины. Скажите жене, что вас похитили, что вам угрожает опасность и чтобы она никому об этом не говорила — в ваших же интересах. Позвоните любовнице, скажите то же самое и объясните, где взять ключ и деньги. Пусть никому ничего не говорит и ждет вас сегодня, начиная с обеда, где-нибудь в укромном месте со своими документами и деньгами. Сегодня же вы должны уехать из Москвы. И учтите: одно подозрительное слово, и я стреляю. Мне терять нечего. Как вы думаете, ваша жена уже позвонила в милицию?
— Думаю, нет. Мы вчера вечером как раз в очередной раз крупно поскандалили. Я и раньше исчезал из дома после таких скандалов на две-три ночи, но на работе всегда появлялся в девять ноль-ноль. Так что она подождет до утра, наберет мой прямой номер и только если не услышит любимый голос, тогда…
— Отлично. Значит, прежде всего я должен позвонить вашему заму и забить с ним стрелку, притом в течение часа.
— И какое же такое петушиное слово вы знаете, что Возняков бросит все и помчится на встречу с вами? — усмехнулся Самохвалов.
— Я такого слова не знаю, но вы мне сейчас подскажете, чем я его должен соблазнить или запугать.
— Вы уверены, что подскажу?
— Уверен. Итак, против чего не устоит Возняков? — спросил Стас, вынимая из кармана мобильник.
