Глава 8. СТАС
Час «икс» наступил неожиданно. Утром Стас и Влада, умывшись и позавтракав, ровно в девять вышли из особняка, а в десять уже вовсю палили из гранатометов, убивая виртуальными фанатами виртуальных бандитов. Но около одиннадцати в тренажере зазвучал мобильный телефон. Сняв трубку, Стас получил приказ: «Твиксу» немедленно выйти из машины и пересесть в другую, стоящую радом, шлемы не снимать.
Выйдя из тренажера, они очутились не на знакомом перекрестке, где только что упражнялись в стрельбе по движущимся мишеням, а в обширном дворе особняка. Рядом стоял «опель» с Карабасом и двумя штампованными. Посадили их в машину так же, как в прошлый раз: Влада спереди, Стас сзади, сдавленный широкими плечами штампованных так, что временами ему становилось трудно дышать.
— Заваруха приехал в Думу, — не дожидаясь вопросов, пояснил Карабас, подруливая к воротам особняка. — Бывает это нечасто, но теперешнего его посещения мы ждали: идет обсуждение поправок к новому закону об организованной преступности, это заседание он как лицо заинтересованное никак не мог пропустить.
Ворота открылись, и автомобиль… выехал на Красную площадь. Сверху ударили куранты: полдень. Стас огорчился: особняк, в котором проводились тренировки, они с Владой, даже если очень захотят, не найдут. Машина сейчас, конечно, едет по одному из шоссе, ведущих в Москву, но им с Владой шлемы врут, что будто бы от Красной площади в сторону Таганки.
Стас почувствовал, что волнуется, как перед экзаменом. А Влада? Как себя чувствует она с ее отчаянным желанием не убивать? Он мог видеть только ее затылок да изредка, когда Влада поворачивала голову, — нежный подбородок и кончик носа, торчащий из-под очков шлема.
Может быть, Владе и удастся сегодня соблюсти шестую заповедь. Может быть…
Стас твердо решил, что, если операция пройдет успешно, а в машине, в которую они должны будут пересесть, Карабас будет вместе со штампованными, Стас убьет их сразу же, без разговоров. Единственное не обязательное условие — не повредив при этом тачку, в которой они будут сидеть: ведь в ней им с Владой и Карабасом придется потом ехать.
Ехать… Уходить от возможного преследования милицией, допрашивать на ходу Карабаса, пока он «горяченький», держать его на мушке, боясь каждого резкого движения…
«Опель» плавно притормозил и, въехав правыми колесами на тротуар, остановился.
— Видите впереди спортивный «ауди»? — спросил Карабас. И, не дожидаясь ответа, пояснил: — Вот в нем вы, после звонка, и покатаетесь немножко. Оружие найдете в гнездах под щитком и под «бардачком». Сразу же едете к знакомому вам перекрестку, за квартал от него останавливаетесь и ждете звонка телефона. По окончании акции я встречаю вас в обычном месте, на стройплощадке.
— С деньгами? — поинтересовался Стас.
— Да, с вашим гонораром.
— И сколько же нам отвалят на этот раз?
— По десять штук на нос. Но не раскатывай губу: так много только потому, что задание сложное. Обычная такса вдвое меньше.
— Маловато будет. С учетом сложности задания, — закинул удочку Стас. Пусть думают, что он и в самом деле решил стать киллером.
— А ваши тренировки — знаете, во что нам обходятся? Вот когда станете профессионалами, тогда и расчет будет другой.
Стас отметил, что Карабас сказал «нам», а не «мне». И в первый день он тоже поминал своего шефа. Ну конечно же, не он главный «заказчик». И скажет ли Карабас, даже под страхом смерти, кто этот главный и где его искать?
Между их «опелем» и кабриолетом «ауди» встала черная «волга». Водитель, в дорогом костюме и при галстуке, закрыл дверь на ключ и ушел, помахивая кейсом.
Мелкий бизнесмен. Средний приехал бы на «мерсе» или на «лексусе», с шофером, крупный — еще и с телохранителем…
А что, если, как только их с Владой запустят в «ауди», круто развернуть его и сразу же напасть на Карабаса и его «шестерок»? Прижать их «опель» к обочине своим кабриолетом, наставить автомат и помповушку… Грубо, но зато неожиданно. И никакого Заваруху убивать не надо. Пострелять, конечно, придется — но ради собственной свободы. Ведь в любом случае без крови им с Владой теперь свободу не вернуть…
Кукловодов, не дождавшись ответа, вынул из сумки, пристроенной за переключателем скоростей, две кепки-бейсболки с широкими длинными козырьками и две пары темных очков.
— Шлемы можно снять, детки, мы уже на месте. А вот это все желательно надеть.
Он протянул Владе красную бейсболку с надписью «California», Стасу, немедленно снявшему шлем, — синюю, с наложенными одна на другую буквами «N» и «Y».
Только теперь Стас заметил, что бейсболки не простые: сзади и с боков каждая была обрамлена настоящими человеческими волосами — у Влады рыжими, у него черными. Получалось так, что и у него, и у Влады были теперь длинные волосы до плеч, полностью скрывавшие уши и почти наполовину — щеки.
— Стрелять в очках вам привычнее, чем без них, — и это замечательно. Очки и бейсболки сильно затруднят составление ваших фотороботов, если милиция вдруг возьмется расследовать это дело. Но, думаю, его спустят на тормозах — слишком многим Заваруха встал поперек горла. Однако в любом случае шапочки и очки, вместе с оружием, после акции оставьте в машине и никогда в жизни больше им подобные не надевайте. Я имею в виду бейсболки, а не очки, — добавил Кукловод, поймав удивленный взгляд Влады, которая уже сняла шлем и теперь, откинув солнцезащитный щиток с зеркальцем, примеряла шапочку с длинным козырьком. Бейсболка очень шла Владе, но Кукловодов этого не оценил.
— Нет, не так, Красная Шапочка! — заволновался он. — Свои волосы нужно заколоть шпильками и спрятать под бейсболкой. А на будущее помните: маскировка прежде всего. Работайте под двух мальчиков, и тогда никто не заподозрит в вас мочил, когда ты, сладкая моя, будешь в мини-юбке, а он — в парике и с усами. Можно и наоборот: работать в бородах и в париках, а отдыхать в своем естественном, так сказать, виде.
— Как вы, — предположил Стас.
— Как я, — согласился Кукловодов. — Если мы с вами встретимся завтра на улице, вы меня ни за что не узнаете.
— Разве что по голосу, — улыбнулась Влада краешками губ.
— Это у меня тоже предусмотрено, — хмыкнул Карабас и, расстегнув пуговицу на воротнике, показал болтающийся у него на шее не крестик, как предположил было Стас, а крохотный то ли плейер, то ли радиоприемничек. К горлу, под пластырь телесного цвета, от него тянулись тоненькие проводки.
— Этот приборчик меняет мой голос до неузнаваемости, — пояснил Кукловод. — Не верите? — Он повернул на приборчике крохотное колесико и заговорил вдруг голосом Наташи Королевой: — Ну а теперь поверили, сладкие вы мои? Техника ныне способна делать чудеса, нужно только грамотно ею пользоваться.
Зазвонил телефон, и Кукловодов, крутанув колесико в обратную сторону, взял трубку.
— Понял. Партия «Твикса» на месте и готова к продаже. Не забудьте про автограф. О'кей!
Он положил мобилу на щиток.
— Ну вот, сладкие, все в ажуре, красный свет Заварухе на нашем перекрестке выставят. А вы сейчас быстренько пересаживайтесь в свою машину и езжайте в точку ожидания. Ровно за две минуты до приезда машин Заварухи я вам позвоню. Ну, вперед!
Он вручил Стасу ключи.
— А если нас какой-нибудь бдительный гибэдэдэшник остановит? — спросил напоследок Стас.
— Не остановит, у нас все схвачено. В районе перекрестка вообще ментов не будет. Но документы в «бардачке» на всякий случай припасены.
Влада вышла из машины и к «ауди», как ни спешил Стас, которого задержат штампованный, подбежала первой.
— Быстрее, — шепнула она. — Хватаем оружие и берем Карабаса, прямо сейчас.
— Умница!
Стас открыл левую дверцу, едва плюхнувшись на сиденье, поднял защелку правой, чтобы Влада могла открыть ее. Лишь после этого Стас вставил и повернул ключ зажигания.
Машина не заводилась.
Влада полезла под «бардачок» за оружием.
— «Вихрь» не вынимается!
— Попробуй помповушку, она под щитком!
Стас дважды повернул ключ. Ноль на массу, даже урчания стартера не было слышно.
Влада попыталась достать гранатомет, но это ей тоже не удалось. Тогда она навалилась грудью на колени Стаса и начала дергать гранатомет так, что начала раскачиваться вся машина.
— Не вынимается!
— Не надо, уже поздно. Они ухали, — остановил ее Стас. Взглянув в зеркало заднего вида, он успел заметить корму «опеля», сворачивающего в квартале от них на поперечную улицу.
Зазвонил телефон. Стас схватил трубку.
— Твикс, это ты?
— Я. Что надо?
— Там под щитком есть маленький тумблер. Щелкни им. Без этого машина не заводится и игрушки не вынимаются. Щелкнул?
Стас нашел тумблер, переключил его. Мотор сразу же завелся.
— Все в порядке. Поехали.
Стас отключил телефон, вывернул руль влево.
— Сволочь! Он и это предусмотрел! — шипела Влада. В руках ее был освобожденный от захватов «вихрь».
— Спрячь игрушку. Прохожих испугаешь.
— Куда мы едем? — спросила Влада, укладывая пистолет-пулемет в тайник. Голос ее не предвещал ничего хорошего.
— К точке ожидания.
— А потом?
— Потом к перекрестку.
— То есть мы едем убивать!
— Бандита и негодяя. Я тоже хотел напасть на Карабаса прямо сейчас, но ты же видишь, он предусматривает каждый наш ход.
— Не сомневаюсь, что и после «стрелялки» мы его не возьмем.
— Посмотрим, — пожал плечами Стас, тормозя перед светофором.
Едва машина остановилась, Влада приоткрыла дверцу и попыталась выскочить из «ауди». К счастью, почти вплотную справа стояла «тойота», и Влада не смогла достаточно широко открыть дверь. Она начала было протискиваться в щель, но Стас поймал ей за руку.
— Ты куда? Мы во втором ряду!
— Выпусти меня! Выпусти меня немедленно! Я не желаю больше в этом участвовать!
Стас, отстегнув ремень безопасности и чуть не упав на правое сиденье, закрыл дверь, заблокировал ее и, вернувшись на свое место, повернулся лицом к Владе.
— Не надо истерик. Одна ты из этой игры можешь выйти только в могилу. Но вместе мы… Мы же договорились, ты не будешь стрелять!
Сзади просигналили: зеленый.
— Я никак в этом не хочу участвовать, никак! — кричала Влада. Стас переключил скорость и сильно надавил на педаль газа. Влада, пытавшаяся дотянуться до кнопок управления дверьми и окнами, плюхнулась на сиденье. Ускорением ее прижало к спинке.
— Хорошо. Мы сейчас вместе попытаемся уйти. Едем к тебе домой, ты предупреждаешь родителей об опасности, потом ко мне, забираем деньги… Сделаем пластические операции, купим новые документы… Только бы не тронули родителей…
Влада не отвечала, но открывать двери больше не пыталась.
На следующем перекрестке Стас не поехал, как это делал на тренировках, прямо, а свернул направо. Почти сразу же зазвонил телефон.
— Возьми, — протянул он мобилу Владе, притормаживая перед переходящими дорогу в неположенном месте двумя девицами в мини-юбках и расстегнутых длиннополых плащах.
— Мы решили ехать другим маршрутом, — пролепетала в телефон побледневшая Влада. — Понятно. Мы уже поворачиваем. Все понятно! — крикнула она и швырнула телефон на приборный щиток. — Поворачивай! Если ты этого не сделаешь, нас сейчас взорвут! — крикнула она и закрыла лицо руками.
Стас, взглянув в зеркало заднего вида, круто повернул, пересекая сплошную белую. Владу отбросило к дверце.
— Пристегнись, — буркнул ей Стас.
— И если бы мы попытались выйти из машины — они бы тоже взорвали ее! — всхлипнула Влада, вытягивая ремень безопасности.
— Этот Карабас просчитывает все на два хода вперед. Но еще сегодня он будет бледнеть под дулом автомата!
— Ну-ну! Это если мы живыми из перестрелки и от погони уйдем.
— Уйдем. Последние разы мы заканчивали стрельбу через одиннадцать секунд после того, как начинали ее. Охрана не успеет ни очухаться, ни чухнуть за нами.
Стас, притормозив, остановился в точке ожидания — просто у края тротуара, примерно в квартале от перекрестка. Отсюда уже был виден светофор над роковым для Заварухи — а может, и для них, — перекрестком.
— Поправь волосы, они у тебя выбились из-под бейсболки. Да не прицепленные, а свои!
— Ты что, и вправду… не боишься? — спросила Влада, поправляя волосы и одновременно пытаясь разглядеть сквозь свои и Стасовы очки его глаза.
— Боюсь, — честно признался он, вытирая о джинсы вспотевшие ладони.
— Не забудь перед началом мысленно скомандовать себе «Полоски!».
— Не забуду.
Зазвонил телефон. Стас протянул руку, Влада вложила в нее трубку.
— Твикс.
— Давайте, сладкие вы мои! Следующий красный для вас будет зеленым для вашего приятеля! — сказал Карабас и сразу же отключился.
Стас взглянул на дальний светофор — он показывал «красный» — и поехал с таким расчетом, чтобы успеть подъехать к самому концу «зеленого» — ему нужно было встать обязательно первым перед перекрестком. Серебристый «форд», раздраженно сигналя, обогнал его, когда Стас, понимая, что идет с запасом секунд в десять, замедлил ход. И все-таки он остановил «ауди» перед светофором, когда зеленый только-только начал мигать.
Стас достал из-под щитка помповушку. Передернул затвор, снял гранатомет с предохранителя, положил на колени. Что еще? Ах да, крыша. В данный момент она совершенно не нужна.
Нажав на кнопку, Стас заставил верх кабриолета сложиться.
Сзади снова раздраженно просигналили. Но этот раз это была черная иномарка с одним пассажиром. Шофер ее, не успевший обогнать едва ползущий кабриолет из-за встречных машин — на этой улочке движение было двухрядным — даже выскочил из «бээмвэшки», чтобы сорвать злость.
— Ну ты, дура! Первый раз за рулем, что ли?
— Первый, — не стал спорить Стас, глядя мимо шофера на поперечную улицу, где уже должен был показаться черный «мерс».
Шофер, пару раз переведя взгляд с груди Стаса на его лицо и обратно, спросил теперь уже у Влады:
— Он что, и в постели такой тормоз?
— В постели он лучше всех. А вот хамов мы не любим и отстреливаем везде, где только можно, — сказала Влада, направляя «вихрь» в лоб раздраженному шоферу и снимая пистолет-пулемет с предохранителя.
Стас, в свою очередь, повернул в его сторону помповушку.
— Вы… Вы чего? — побледнел шофер, инстинктивно прикрывая лицо руками.
— Пшел вон! Мухой! — прорычал Стас, и шофер буквально растаял в воздухе. Почти сразу же «бээмвэшка», сдав назад, исчезла из зеркала заднего вида.
Подъехал черный «мерс» со знакомым номером, остановился вторым во втором ряду, перед ним — джип с охранниками.
Влада теперь держала в руках уже полностью готовую к употреблению «осу» так, чтобы ее было удобно брать Стасу, «вихрь» покоился на сиденье справа от нее.
Дали красный на их улочке и, соответственно, зеленый — на пересекающейся с ней. Все три машины Заварухи, начав движение одновременно, набирали скорость. Красный «рено», стоявший в первом ряду, замешкался. Это тоже учитывалось: на всех видеозаписях кортеж Заварухи на перекрестках всегда уходил в отрыв. Опытные водители, мощные машины… С правой стороны улицу начала переходить женщина с коляской. На тренировках пешеходы, переходящие улицу, тоже учитывались — но не женщины с колясками!
— Назад, дура! — крикнул Стас, вставая, но женщина, недоуменно пожав плечами, продолжила свой путь.
Она шла навстречу смерти. И на встречу со смертью катила коляску.
Но, может, все еще как-то образуется?
Стас, подняв помповушку, выстрелил в первый джип, тут же перезарядил гранатомет, послал гранату в окно «мерседеса», еще раз перезарядил…
Первый джип, осветившись изнутри оранжевым пламенем, по инерции проскочил перекресток. Изо всех его дверей брызнули стекла; но джип продолжал катиться вперед, словно детская машинка с инерционным двигателем. «Мерседес» тоже засветился, но уже пламенем багровым — стекла его были густо тонированы, что и определило эффект.
А вот в третий раз Стас выстрелить не успел. Джип, ехавший последним, был заслонен красным «рено» с симпатичной блондинкой за рулем. «Рено» стоял в первом ряду, стартовал позже, чем кортеж, и Стас должен был успеть. Во всяком случае, на тренировках он всегда успевал. К тому же, как полагал программист «заказчиков», при первом же выстреле из помповушки водители всех машин, которым «посчастливится» в это время оказаться на перекрестке, должны или резко тормозить, или вообще не трогаться с места. Но за рулем красного «рено» была красивая блондинка, и она, с ужасом глядя на Стаса, машинально все давила и давила на педаль газа.
Джип был выше, чем «рено», — Стас отчетливо видел его крышу и даже верх стекол. Но стрелять в этот верхний краешек Стас не решился — помповушка не винтовка и даже не привычный пистолет, очень даже просто можно попасть не в бровь, а в глаз — не в джип, а в «рено».
Стас, боясь попасть в машину блондинки, попытался все же поразить корму джипа, но дал слишком маленькое упреждение. Граната врезалась в стену стоявшего на противоположной стороне улицы дома, а джип начал огибать «мерседес», уже уткнувшийся к этому моменту в ближайший к перекрестку столб.
Стас, бросив помповушку под ноги, принял у Влады «осу», почти мгновенно прицелился в «мерс», выстрелил.
На этот раз стекла «мерса» вылетели.
Женщина с коляской, начавшая переходить улицу прямо перед кабриолетом, наконец испугалась и от страха села прямо на мостовую. При этом она умудрилась толкнуть коляску ногами. Возможно, до нее долетели осколки стекол, но Стас очень надеялся, что ранения если и будут, то легкими — «мерс» был довольно далеко.
Стас швырнул опустевшую трубу на пол. Она лязгнула о помповушку.
Коляска медленно прокатилась пару метров и остановилась — к «ауди» гораздо ближе, чем к резко затормозившему джипу.
Стас похолодел: высокая коляска почти полностью перекрыла ему сектор обстрела.
Влада, протягивавшая Стасу рукояткой вперед «вихрь», замерла, не отрывая глаз от коляски.
Кажется, ребенок заплакал.
Стас, словно в замедленном кино, видел, как открывается дверца джипа, из-за которой показывается вначале ствол какого-то автоматического оружия, потом голова охранника.
Стрелять Стас, даже если бы «вихрь» уже был в его руках, все равно не мог: слишком велика была вероятность попасть в коляску. Перепрыгнуть на правое сиденье, с которого стрелять, наверное, было можно, Стас не успевал; к тому же оно было занято Владой.
Вылезавший из джипа охранник, так и не закончив этого своего действия, глядя Стасу прямо в глаза, медленно поднимал то ли израильский «узи», то ли американский «ингрем» — небольшой, но чрезвычайно скорострельный пистолет-пулемет.
Ему не помешает ни коляска, ни ребенок, понял Стас. Охранник, не задумываясь, начнет сейчас стрелять, пусть даже сквозь коляску.
Стас решил уже было, схватив Владу, укрыться с нею за двигателем, понимая вместе с тем, что если это их и спасет, то ненадолго — охранники сейчас выпрыгнут-выскочат, и… Но Владе остановившаяся коляска сектор обстрела перекрывала не полностью. Мгновенно оценив ситуацию, она изогнулась над дверцей «ауди» и вначале всадила очередь в охранника с «ингремом» в руках, потом изрешетила заднюю дверцу джипа.
«Мерседес» Заварухи превратился в огромный факел.
Из джипа уже никто не вылезал.
Второй джип (тот, который шел первым) укатил за пределы видимости, но с ним, по-видимому, тоже все было нормально. Стас резко сдал машину назад — коляска, остановившаяся прямо перед капотом, мешала развернуться, — слегка стукнул некстати подкатившую сзади «оку» и, круто вывернув руль влево, развернул «ауди», выскочив при этом на тротуар и чуть не задавив залегшего за деревом и закрывшего голову руками пенсионера.
— Посмотри, не упал ли кто-нибудь нам на хвост, — попросил он Владу, сам все внимание уделяя дороге и пешеходам, так и норовившим, словно все они в одночасье стали самоубийцами, попасть под колеса кабриолета.
— Пока чисто… Никого… — повторила Влада раза три и замолчала, когда Стас свернул на ближайшем перекрестке направо.
Стас снял бейсболку, бросил ее на заднее сиденье.
— Проверь, сколько у нас осталось патронов, — попросил он. — Обязательная часть программы закончена, начинается произвольная. И сними бейсболку — не исключено, что милиция уже начала операцию «перехват».
— Через три минуты после начала стрельбы? Вряд ли. А патронов у нас осталось только пять.
— Ничего, если стрелять одиночными, хватит и на Карабаса, и на штампованных. У Карабаса наверняка есть пистолет. Когда я наведу на него «вихрь», забери у него пушку. Дальше работаю я, ты на страховке. Если Карабас не один — шестерок я сразу перестреляю. Он станет сговорчивее, а мне уже все равно, за сколько убиенных перед Богом отчитываться. Ты, главное, держи на мушке Карабаса. Чуть что — стреляй в плечо или руку, с ним шутить опасно.
До места пересадки оставалось два квартала.
— Да, и сразу подальше от этой машины и поближе к той. Они ведь и правда могут взорвать нашу.
Зазвонил телефон. Влада дотянулась до трубки: все внимание Стаса было приковано к дороге.
— Что говорит? Повторяй! — потребовал Стас.
— Сработано отлично, детки!.. Он восхищен. Но засвидетельствовать лично свое почтение не может: дела. Однако нас ждут. — Влада хотела было положить трубку, но потом снова поднесла ее к уху, улыбнулась краешками губ и лишь затем положила. — А еще Карабас сказал, что он хороший и стрелять в него не нужно. Потому что убить его нам все равно не удастся, а вот количество наших родителей может уменьшиться вдвое, — спокойно сказала Влада.
— Черт! Он подслушивал! — стиснул зубы Стас.
— И сейчас подслушивает, — согласилась Влада.
— Ладно… Видать, такой у нас с тобой талант. Но если он деньги не отдаст… — решил продолжить игру Стас.
— Можешь забрать их все себе, — сказала Влада, снимая бейсболку и очки. Волосы рассыпались по ее плечам, и у Стаса сжалось сердце.
Не сумел. Ничего не сумел. Ни вырвать свободу для них обоих, ни даже просто избавить Владу от необходимости убивать. И сейчас он видит ее скорее всего в последний раз. Она или покончит с собой, или просто исчезнет. То ли вместе с родителями, то ли без них — но в любом случае без него, Стаса. Потому что он для нее сейчас — такой же убийца, как и Карабас. Даже хуже: тот наверняка сам не марает руки в крови. Однако сейчас хотя бы один из его людей будет ждать их на стройплощадке. Терять Стасу нечего, так что… Не удалось захватить в заложники Кукловодова — захватим кого-нибудь другого. Но Карабас должен оставить их в покое, должен.
И оставит!
В месте пересадки, на краю строительной площадки, образовавшейся на месте двух снесенных домов, «опеля» Карабаса не было. Вместо него Стас увидел до боли знакомую белую «волгу». Водитель ее, нетерпеливо посмотрев на часы, снова углубился в чтение газеты.
— Автомат оставляем, — шепнул Стас. — Мы ездили кататься на машине твоего друга, но он потребовал срочно пригнать ее сюда, а зачем — не объяснил.
Они выскочили из «ауди» и почти бегом пересели в «волгу».
— Папа? Вот так сюрприз! — дал волю своему удивлению Стас, усаживаясь вместе с Владой на заднем сиденье. — Знакомься, это Влада. Я ее люблю и, как только она согласится, женюсь на ней.
— Очень приятно, — ответил отец, отрываясь от газеты и глядя на Владу поверх очков.
— Мне тоже очень приятно. Но выходить за вашего сына я не собираюсь, — сказала Влада. Лицо ее было бледным — как в тот, первый раз. И она ни капельки не улыбалась, даже краешками губ.
— Этот вопрос вы обсудите как-нибудь наедине, — дипломатично сказал отец. — А сейчас объясни мне, что я здесь делаю?
— Едем, едем! — забеспокоился Стас. — Быстренько уезжаем отсюда. А потом я тебе все объясню.
Дождавшись, пока машина тронется. Стас решил перехватить инициативу.
— Подожди, а как ты сюда попал? Меня… Точнее, нас с Владой должен был ждать один ее, то есть Владин, приятель, на спортивной машине которого мы катались. А вместо этого — ты!
— Этот твой… Простите, ваш, Влада, приятель — ужасный нахал. Позвонил мне на работу по прямому телефону, который знают только жена, сын и старые друзья, сказал, чтобы через полчаса я ждал вас в этом месте, иначе тебе, Стас, грозят большие неприятности, и повесил трубку. Мне пришлось не пойти на заседание ученого совета и оставить в режиме ожидания двух аспирантов. А вы, значит, просто на спортивном авто катаетесь? Ну-ну… А теперь расскажи, пожалуйста, как ты сюда попал? Ты же в командировке!
— Сегодня утром вернулся и, не заезжая домой… Я очень соскучился по Владе, пап!
— А я по тебе — нет! — невежливо вмешалась Влада в чужой разговор.
Стас косо, в обоих смыслах, посмотрел на нее и промолчал.
Машина уже поворачивала на проспект, когда сзади слева, со стороны стройплощадки, на краю которой они только что оставили «ауди», раздался приглушенный расстоянием взрыв. Стас озабоченно выглянул в окно.
— Кажется, гроза, а у нас зонтика нет. Пап, одолжишь свой?
— Не одолжу! — рассердился отец. — Сейчас высажу вас у ближайшего метро — и на работу! И скажите своему приятелю, чтобы больше он подобных фортелей не выкидывал!
— Это мой приятель. Я скажу, — уверенно пообещала Влада.
— А больше он ничего не просил передать? — прервал неловкое молчание Стас.
— Просил. И передал! — снова рассердился отец. — Едва я подъехал к пустырю, как из уже стоявшего там «опеля» вылез какой-то дебил и, спросив, я ли отец Станислава Ивлева, сунул мне вот эту сумку, — указал отец на огромную черную сумку, лежавшую на переднем сиденье.
— О! Может, он в ней и зонтик оставил? — обрадовался Стас, забирая сумку.
— А может, бомбу, — хмуро пошутил отец. — Я, как воспитанный человек, конечно, не стал в нее заглядывать, но если бы меня кто-то хотел убить, он упустил прекрасный стопроцентный шанс!
— Твоя интеллигентность действительно когда-нибудь тебя погубит, — предостерег отца Стас, открывая молнию. Но и сквозь синтетику чувствовалось, что в сумке — два рюкзака и отобранные у них перед началом «сборов» пистолеты. Деньги, две стандартные пачки, лежали во внутреннем кармашке сумки.
«Сто купюр по сто баксов в каждой пачке», — догадался Стас и немедленно закрыл молнию.
— Да, зонта здесь нет, — разочарованно вздохнул он.
Отец действительно высадил их у ближайшей станции и немедленно уехал.
— Я провожу тебя? — нарушил затянувшееся молчание Стас, едва они ступили на эскалатор.
— Ты говоришь так, словно мы возвращаемся с вечеринки.
— Больше таких… вечеринок не будет, обещаю тебе!
— Я уже слышала эти обещания, месяц назад.
— Я не успел, не сумел… Разве у нас был другой выход?
— Нет. Но это не оправдание. Твоя электричка с правой стороны, мне налево.
— Влада!
— Не звони мне… пока. Если захочу тебя видеть — сама позвоню.
— Возьми деньги.
— Нет.
— Ну, тогда хотя бы свой рюкзак.
Стас, вручая Владе рюкзачок, попытался было обнять ее, но Влада его оттолкнула.
— Не прикасайся ко мне! Видеть тебя не могу!
На них оглядывались. К счастью, подошла электричка.
Влада молча вошла в вагон, встала у противоположных дверей спиной к Стасу, опустила рюкзак на грязный пол. Стас ждал, что она повернется и на прощание хотя бы махнет рукой, но Влада не оглянулась.
Он дождался своей электрички, встал, как и Влада, у дверей.
«Вот и все, вот и все, — стучали колеса. — Ты ее больше не увидишь. Не защитил, не уберег. Не увидишь, не увидишь. Никогда, никогда, никогда…»
