Утром после завтрака Влада спросила: — А что будет, если мы отсюда просто не выйдем? Еды в холодильнике дня на три хватит, а там…

— Будет то же, что и вчера, — усмехнулся Стас, ощупывая распухший нос.

— Так что ты все-таки собираешься делать? — тихо спросила Влада.

— Тренироваться до седьмого пота. Повышать свой профессиональный уровень, — нормальным голосом ответил Стас и добавил одними губами: — Играть, чтобы выиграть время.

Едва они вышли в холл, открылась входная дверь и появился Карабас, сопровождаемый штампованными. У одного из них была большая черная сумка с желтыми надписями «Marlboro» со всех сторон.

— Как вы себя чувствуете, молодой человек? — улыбнулся Кукловодов Стасу.

— Спасибо, хреново.

— Надеюсь, урок пойдет впрок. А что же это мы на пороге стоим? Приглашайте в гости, сладкие вы мои, нам для работы видак понадобится!

— Итак, где мы будем мочить Заваруху? — спросил Карабас, едва «гости» вошли в комнату Твиксов.

— У Госдумы… — начал было Стас и замолчал.

— У Госдумы? — удивился Карабас.

— …Его убить трудно, почти невозможно.

— Следовательно?

— Возле его особняка…

— И каким же, интересно, образом вы собираетесь… — саркастически улыбнулся было Кукловодов, но, наткнувшись на такую же улыбку Стаса, замолчал.

— Не гони тюльку, бугор, — так, кажется, у вас говорят? Возле особняка замочить Заваруху тоже невозможно. Поэтому единственное, что остается, — мочить его по пути следования.

— Он ходит на большой скорости, требованиям гаишников остановиться не подчиняется, предпочитает платить потом большие штрафы.

— Но на красный свет он все-таки останавливается, на видео были два таких эпизода.

— При этом охрана внимательно сканирует все окружающее, включая окна домов.

— И перестает это делать, как только дают «зеленый»!

— Потому что кортеж быстро набирает ход, сто километров за десять секунд.

— С почти всегда постоянным ускорением, — блеснул знанием школьного курса физики Стас. — А значит, на середине определенного перекрестка они бывают практически каждый раз через одно и то же число секунд после старта.

— Мы, конечно, научили вас неплохо стрелять, сладкая парочка, но не настолько, чтобы сквозь тонированное стекло поразить из пистолетов человека, одетого в бронежилет.

— В бронежилет?

— Заваруха снимает его только в здании Думы.

— Значит, мы будем стрелять из автоматов.

— Охрана уничтожит вас раньше, чем вы выпустите по пять пуль.

— Хороший автомат, как нам рассказывали на начальной военной подготовке, стреляет не только пулями…

Влада слушала, как Стас излагает план операции, показывая место засады вначале на остановленном кадре видеофильма, потом на плане города, смотрела на штампованных, внимательно следивших за каждым движением Стаса и лишь изредка бросавших плотоядные взгляды на нее, и удивлялась. Давно ли она учила этого нескладного юношу науке выживания в «замке»? Давно ли он взял в руки игрушечный пистолет? И вот теперь Стас готовится к убийству, как настоящий киллер. Уж не обманывает ли он ее? Что, если это ему нравится? А если нет, то как он собирается выкручиваться из непоняточки, в которую они вновь попали?

— Ладно. Будем отрабатывать этот вариант. Я скажу программисту, через десять минут он запустит тренажер.

— Так быстро? — удивился Стас.

— Мы в общем-то тоже остановились на этом варианте, — ухмыльнулся Карабас. — И все приготовили заранее. Рад за вас, молодой человек! Вы очень быстро постигаете секреты своего нового ремесла!

Влада видела, как побледнели щеки Стаса. Если бы не штампованные, он, наверное, немедленно вцепился бы Кукловодову в горло. Но… Но раздумья делают людей не только трусливыми, но и благоразумными.

— А пока вам устанавливают декорации, познакомьтесь с аксессуарами нового спектакля. Во-первых, обычная машина не годится. У вас будет спортивный кабриолет «Ауди-ТТ», полноприводной, с убирающимся верхом. Двухместный, мотор 225 лошадей, набирает сто километров через семь секунд после старта. За время тренировок ты, Твикс-раз, — ткнул он пальцем в сторону Стаса, — должен к нему привыкнуть, как к новым кроссовкам. Во-вторых, оружие…

По знаку Кукловодова штампованный открыл молнию. Карабас, словно Дед Мороз подарки, начал доставать из сумки оружие: маленький автомат, какое-то странное двуствольное ружье и полуметровую примерно трубу, похожую на «communication tube» из старинного фильма «Асса», который недавно в очередной раз показали по ТВ.

Стас сразу же схватил автомат.

— Это десантный «Калашников», да?! — попытался он проявить эрудицию — и ошибся.

— Нет, это пистолет-пулемет «вихрь». Весит всего два килограмма, длина триста шестьдесят. Игрушечка! Пробивает стальную пластину толщиной шесть миллиметров да еще и убивает того, кто за нею прятался. Естественно, прошивает дверцы автомобилей и почти все бронежилеты. Выпускается малыми партиями, еле-еле достали. Нам для вас ничего не жалко!

— Это не для нас, а для Заварухи, — буркнул Стас.

— А для него тем более. Но «вихрь» — это запасной вариант. Надеюсь, до него дело не дойдет.

— Тогда что основной? — удивился Стас. Влада вообще ничего не понимала.

— Я вам не сказал… Дело в том, что Заваруха недавно поменял свой «мерс» на бронированный. Никакими пистолетами его, конечно, не возьмешь. И даже «вихрь» будет бессилен.

— Это одноразовый гранатомет? — схватил Стас «коммуникационную трубу» и на этот раз не ошибся.

— Да, гранатомет «оса», тоже, между прочим, новейшая разработка. Размерами меньше, чем «аглень», а характеристики почти такие же, как у «таволги».

Эти названия Владе ни о чем не говорили. Но она поняла: если граната попадет в пусть и бронированный «мерс» Заварухи, он вряд ли потом сможет на этом «мерсе» ездить. Ни на этом, ни на каком другом.

— А это? — отложил Стас в сторону трубу и взял ружье-вертикалку с очень короткими стволами.

— Тоже гранатомет, но уже магазинный, тип ГМ-94, по сути — помповое ружье. В магазине помещаются три кумулятивные гранаты калибром сорок три миллиметра. Перезаряжается движением цевья вперед, быстро и надежно. Можно стрелять со сложенным прикладом, что вы и будете делать. Дверцу бронированного «мерса» такая граната не пробьет, а вот стекло — стопудово. Но все-таки желательно послать Заварухе гостинец из «осы», против нее никакой танк не устоит, не то что легковушка, пусть и бронированная. Ну и как будете действовать, сладкие вы мои? — спросил Карабас Стаса.

Влада разозлилась. Ну почему если парень, то сразу и главный? И тут же ахнула про себя — она что, возжелала стать главной киллершей?

— Один стреляет в «мерседес» из «осы», второй выпускает три гранаты из ГМ-94. Вряд ли даже в бронежилете Заваруха уцелеет.

— А вас потом расстреляет охрана.

— Ну, если вы дадите нам еще хотя бы один десантный «Калашников»… Джипы ведь не бронированные?

— Все равно шансов мало. Кроме того, не исключено, что Заваруха пересядет по пути в один из джипов. Раньше он этого, правда, никогда не делал, но вдруг додумается. Очень он за свою жизнь опасается. И правильно делает — охотников на нее сейчас больше, чем за синей птицей. Так что расклад будет другой: «оса» должна ужалить «мерс», и этого будет достаточно. Оба джипа нужно поразить кумулятивками из помповушки, им этого тоже за глаза хватит. Третья граната и «вихрь» — на случай возникновения нештатной ситуации.

— Это сколько же трупов мы должны положить за один раз? — содрогнулась Влада.

— Все равно на счету Заварухи и его шестерок убиенных гораздо больше, причем — невинно убиенных! Вы же частично, причем весьма и весьма незначительно, сместите чашу весов в сторону добра. Знаете, сколько жизней вы спасете, остановив наконец эту банду? Думаю, место в раю вам за это будет обеспечено!

Кукловодов явно издевался над ними.

— А сколько невинно убиенных на вашей совести? — спросила Влада.

— Гораздо меньше, чем на счету Заварухи. Я по сравнению с ним — ангел! — ухмыльнулся Кукловодов. — Все относительно в нашем мире, детки! И каждый считает себя хорошим. Ну, разбирайте оружие. Пользоваться им очень просто, я вас сейчас научу.

Действительно, оружие оказалось простым и удобным. Тренировки начались если не через десять, то самое позднее — через двадцать минут.

Стас быстро научился, убрав верх кабриолета, стрелять из магазинного гранатомета, а вот у Влады первое время получалось плохо. Она то спешила, то опаздывала с выстрелом, то раньше времени поднимала над ветровым стеклом тренажера «осу».

— Ты должна вставать только после того, как первый джип тронется с места и охранники перестанут сверлить нас взглядами, — поучал Владу Стас. — Думаешь, они не понимают, что перекресток — опасное для них место? Процесс выхватывания гранатомета, вставания, прицеливания и выстрела должен быть непрерывным и длиться не больше трех секунд.

И Влада старалась уложиться в отведенный срок. Гранатомет по сравнению с пистолетом казался тяжелым и неуклюжим. Поднять его над ветровым стеклом, не зацепившись за что-нибудь, было трудно. А еще нужно было не спускать глаз с черного «мерседеса», да высчитывать момент, когда нужно нажать на спуск, да прицеливаться… Только к концу третьего дня у нее что-то стало получаться.

Стас научился стрелять без промаха раньше, уже на второй день. Но выпустить «осу» — это было только полдела. Не упустить первый джип, да попасть еще и во второй, который иногда врезался в «мерседес», а иногда успевал обойти его справа или слева, тоже было не просто. Потом еще нужно было, круто развернувшись, уходить от возможной погони и пересаживаться в «опель», оставив «вихрь» и помповушку в «ауди», и снова петлять по улицам… Они уставали так, что, едва поужинав, сразу же падали без сил, в первую ночь даже не раздевшись. И, закрыв глаза, Влада вновь видела черный «мерседес», набирающий скорость, взрыв гранаты в салоне, джип, врезающийся в «мерс», охранников, пытающихся из него выскочить… Но в четвертый вечер новых «сборов», закрыв глаза и тщетно пытаясь отогнать назойливое видение, она почувствовала, как пальцы Стаса сквозь тонкую ткань ночной сорочки нежно касаются ее груди. Влада попыталась сделать вид, что уже спит, но одна рука Стаса скользнула в вырез сорочки, а вторая под ее подол, к коленям, и начала медленно продвигаться вдоль бедер.

— Ты разве не устал? — спросила Влада.

— Играть в «стрелялку» — ужасно устал. А все остальное — нет.

— Сорок дней еще не прошло. Мы же договаривались! — напомнила Влада.

— Через неделю одного из нас могут убить. Или обоих, — сказал Стас таким спокойным тоном, каким муж сообщает жене о том, что у него очередная командировка. — А завтра этот особняк может накрыть милиция. Может быть, это последняя наша с тобой ночь. И пусть она будет нашей, а не чужой!

Некоторое время Влада еще лежала, не шевелясь, чувствуя, как желание спать медленно сменяется другим, гораздо более сильным желанием, потом позволила Стасу делать то, чего ей теперь и самой хотелось.

Стас прав, конечно. Может, это действительно их последняя ночь. И — одна из немногих оставшихся им ночей вообще в жизни. И провести ее нужно так, чтобы потом не было мучительно больно и обидно…

Утром Владу разбудил звонок телефона. Она встала и, не одеваясь, подошла к столу.

— Вы готовы, сладкая парочка? Машина подана! — услышала Влада знакомый голос.

— Еще нет. Мы недавно встали, — соврала она на всякий случай.

— Что, всю ночь трахались? — позавидовал Стасу бородатый. — Ну вот что, вы сюда не для этого приехали. Чтобы через полчаса были внизу. А завтра — ровно в девять утра. Будете опаздывать — разведу вас по разным спальням. Поняла, сладкая?

— Поняла.

Влада положила трубку, повернулась к Стасу. Он полусидел на кровати, не сводя с нее глаз.

— Вставай, нас уже ждут. Грозят разлучить, если будем опаздывать.

— Не разлучат. Они знают, что без тебя я на них работать не буду.

Стас все так же смотрел на Владу, и она встревожилась.

— Что-нибудь случилось?

— Да. Я впервые вижу тебя голую при дневном свете.

— Извини. Я…

Влада бросилась к халату, но Стас, протянув руку, стащил его со спинки стула и спрятал под одеяло.

— Вот еще. Отдай! — рассердилась Влада.

— Возьми, — немедленно вернул Стас ей халат.

— Зачем ты это сделал?

— Чтобы еще немножко полюбоваться тобой. Ты очень красивая, — оправдывался Стас, и Влада пожалела, что так поспешно укуталась в халат. Наверное, это приятно — стоять перед парнем в чем мать родила и следить за его взглядом.

«Эксгибиционистка!» — отругала себя Влада на всякий случай, закрываясь в ванной.

По телефону каждому из них по-прежнему позволялось позвонить два раза в день. Влада говорила в основном с матерью. Стас — через два дня на третий, якобы из Питера — с отцом, и после этих разговоров бывал хмур.

— У тебя что-то не в порядке дома?

— Я… Я отдал часть наших с тобой денег в долг под хорошие проценты и теперь волнуюсь, вернут ли, — чуточку помедлив, ответил Стас, и Влада вдруг поняла: врет! Она было оскорбилась, но Стас тут же поднес палец к губам и чуть слышно прошептал: — Я тебе потом объясню.

Карабаса Влада и Стас теперь не видели. Надев шлемы, они выходили из особняка и оказывались то на одной, то на другой улице Москвы, невдалеке от припаркованного к краю тротуара — иногда вопреки всем знакам — спортивного «ауди». Стас садился за руль, и они «ехали» к выбранному для проведения акции перекрестку, иногда быстро, иногда медленно — в зависимости от команды, поступившей по мобильному телефону. Потом начинались сеансы стрельбы по кортежу Заварухи, после каждой «стрелялки» черный «мерс» и сопровождающие его джипы, целые и невредимые, вновь подкатывали к перекрестку и останавливались перед светофором, а Стас и Влада вынимали «вихрь» и гранатометы из тайников, устроенных в тренажере. Через три-четыре часа тренировок отрабатывался «уход». Пересев из кабриолета в «опель», за рулем которого неизменно оказывался виртуальный Карабас, они приезжали в заданный район Москвы и… И оказывались перед «своим» особняком. А дальше — обед, короткий отдых и все сначала. Дни и ночи летели как сумасшедшие, и Влада забеспокоилась: тренировки вот-вот закончатся, и что тогда? Неужели Стас так и не придумал, как можно выпутаться из сетей, в которые их поймал «заказик»?

Но однажды вечером, позвонив отцу, Стас повеселел и даже начал напевать свою любимую «Смешную девчонку». А когда Влада, готовясь ко сну, начала наполнять ванну, Стас постучал к ней и, обняв, начал говорить в самое ухо:

— Я узнал, кто такой Заварухин. Это действительно крупный авторитет преступного мира и одновременно депутат Госдумы. На его совести немало жертв, но сделать с ним ничего не могут.

— Из-за депутатского иммунитета?

— Не только. Он лишь отдает команды, убивают другие. Последовательно убирая бизнесменов-конкурентов и не скупясь на взятки, Заваруха через подставных лиц получил контроль над пятнадцатью процентами акций «Газпрома». А это — новые огромные деньги, которые он собирается использовать уже проверенным способом. Принадлежащая ему газета «Бизнесмен» опубликовала о нем несколько хвалебных статей, и на сегодняшний день Заварухин — главный претендент на должность председателя думского комитета по борьбе с организованной преступностью.

— И что из этого следует?

— Его нужно остановить сейчас, пока он не обзавелся государственной охраной.

Влада почувствовала, как бьется ее сердце.

Значит, Стас решил снова убивать. Он не искал способа вырваться из западни, он искал оправдание для следующего убийства…

И нашел.

— По-твоему, я снова должна убивать? — спросила она так тихо, что Стас не расслышал. Пришлось повторить ту же самую фразу громче.

— Нет. Но если я сделаю это, действительно десятки и сотни людей вздохнут с облегчением. Меня, я думаю, не будут мучить угрызения совести.

— А из-за убийства замгенпрокурора — все еще мучают? Или уже перестали?

— Мучают, — буркнул Стас и замолчал.

— Мучают?! То-то ты позавчера, не дав заснуть, начал приставать ко мне. Из-за угрызений, да?

— Если ты… Если я тебе неприятен — больше я тебя не трону.

Влада, отстранившись, посмотрела Стасу в глаза и поняла: действительно не тронет. Сцепит зубы, будет стонать во сне — а не тронет.

Ну и хорошо. Хоть отоспаться можно будет. Не больно-то и хотелось…

Впрочем, это не совсем так. Из-за усталости действительно не хотелось. Но сегодня почему-то… А ведь завтра их могут убить.

— Прости. Просто я никого не хочу убивать, даже Заварухина.

— Тебе и не нужно будет никого убивать, — зашептал явно обрадованный Стас. — С завтрашнего дня тренируем такой вариант: я стреляю во все три машины из помповушки, потом жалю «осой» «мерседес», ты на подстраховке с «вихрем». Думаю, получится.

— И что? Дальше-то что? Все равно мы останемся на крючке!

— А дальше так: я не оставляю «вихрь» в нашей машине, а выскакиваю с ним к «опелю» и беру в заложники Карабаса. Ты заметила, что после окончания акции он каждый раз встречает нас в машине один?

— В виртуальности. В реальности он может оказаться со штампованными. Или — со второй машиной рядом, с теми же штампованными.

— У меня в руках будет «вихрь», из которого я уже неплохо стреляю.

— Захватываем Карабаса — и что дальше?

— Дальше по ситуации. Но принцип таков: мы обмениваем свою свободу на его жизнь.

— Если он и есть «заказчик». Если нет — шара не канает.

— Канает, канает. Ни один автор не откажется от своего бригадира — другие бугры этого не поймут и не простят.

— Но потом, когда ты вернешь автору Карабаса, он пошлет бригаду, чтобы убить нас.

— Не думаю. У бандитов есть свои понятия о чести, своеобразные, правда, но есть. Данное «своим» слово они держат, а мы для них теперь — почти свои.

— С чем вас и поздравляю.

— Благодарю.

— Ой, ванна! — среагировала Влада на изменение тона льющейся воды. Пока они разговаривали, ванна наполнилась до уровня аварийного водослива.

— По одной трубе вода втекает в ванну, по другой вытекает. В задаче спрашивается, должен ли юноша помочь раздеться девушке, если он этого очень-очень хочет, а она делает вид, что нет? — спросил Стас, протягивая руки к пуговицам Владиной блузки.

— Опять ты за свое!

— Помнишь, как хорошо нам было в гостинице, когда мы играли со льдом?

— А теперь мы играем со смертью.

— Но пока еще живы. Воспользуемся этим чудесным обстоятельством?

— Мы им пользовались не далее как позавчера. Ты уверен, что у тебя останутся силы на завтрашнюю тренировку?

— Нет, — честно признался Стас. — Но я не могу равнодушно на тебя смотреть, особенно после того, как снимаю с тебя блузку, — добавил он, осуществляя сказанное.

— Тогда уж снимай и все остальное, — смилостивилась Влада, подставляя груди для поцелуев.

Утром, едва открыв глаза, Влада вдруг поняла, что Стас ее обманул. Как он мог узнать, что Заваруха действительно авторитет преступного мира, если его мобильный телефон отобрали, а с отцом он на эту тему вчера вроде бы не говорил? Да и говорить не мог: повода не было. Бесцеремонно толкнув Стаса в бок и не дав ему окончательно проснуться, Влада в упор задала мучивший ее вопрос.

— Ты что, всю ночь из-за этого не спала? — удивился Стас. — Это же элементарно, Ватсон! — Он перешел на шепот. — Гуля, мой одноклассник, парень неглупый. Я ему сказал: не дождешься от меня второго звонка, аккуратненько сообщи сведения моему отцу. Ну, он и сообщил. Отец немножко удивился, конечно, но у меня легенда прикрытия основательная, не подкопаешься.

— Какая еще легенда?

— Я тебе уже говорил. Забыла?

— Это ты, наверное, Гуле своему по телефону говорил, а не мне.

— Точно. Извини, перепутал.

— Ну и что ты врал однокласснику?

— Что владелец фирмы, в которой я якобы работаю, очень осторожный человек. Прежде чем заключить контракт, он всегда выясняет подноготную будущего партнера. Меня приняли на работу только потому, что я могу в этом плане кое-что выяснить. Вот я и выясняю.

— Но если Карабас прослушивал телефон, то сейчас он, в свою очередь, выясняет, где работает отец Витьки Гультяева.

— Отец его фамилию во время разговора не называл. За кого ты нас держишь, Ватсон? Мы живем в век коммерческих тайн. Отец, хоть и работает в академии наук, тоже понимает это.

— Я… Я держусь за тебя, Стас, — очень серьезно ответила Влада.

— Надеюсь, я окажусь не соломинкой, — так же серьезно ответил он.

— А бревном, — улыбнулась Влада и на всякий случай поцеловала Стаса.