АНДЖЕЙ ПИЛИПИК
(Перевод с польского Андрея Белянина)
Личный ангел Вендеровича
— Вот тогда-то я и научился не лезть под ноги карликам. — Якуб окончил рассказ и налил друзьям ещё. Самогон у него славился на всю округу.
— Хрень какая-то, — недовольно буркнул казак Семён. — Вот у меня в Маньчжурии было приключение…
Псевдоучёные рассуждения собутыльников прервал стук в дверь.
— Кто бы это? — удивился Якуб Вендеройич.
Менты стучали совсем иначе — обычно подбитыми железом сапогами, рукоятками пистолетов или дубинками; друзья входили всегда без стука, а почтальон стучал дважды, но до сих пор появлялся здесь нечасто. Один раз старый экзорцист вовремя дал ему на лапу, и с тех пор все повестки возвращались к прокурору с пометкой «Данный адресат по указанному адресу не проживает».
— Входите! — крикнул хозяин. Рука под столом привычно нащупала спусковой крючок фронтового ППШ.
Гость был один, в костюме, лет сорока, интеллигентной внешности, с кожаным дипломатом в руках, лицо какое-то психопатическое, но тем не менее очень знакомое…
— Господа Вендерович, Корчашка и Панченко? — вежливо спросил он.
— А кто спрашивает? — пробурчал экзорцист. Этот тип ему чем-то сразу не понравился. Аж в животе всё узлом свернулось — интуиция!
— Я представитель министерства культуры, из отдела сохранения народного наследия.
— У меня нет никаких икон. Здесь вы их не найдёте, — двусмысленно ответил Якуб, демонстративно обводя автоматом стены. — Моя хата тоже не памятник архитектуры. Про остальных молчу…
Семён тоже промолчал, но с его груди волшебным образом «исчезли» ордена, которые он получил со времён Первой мировой войны в Маньчжурии.
— Тот германский мотоцикл уже давно пошёл на лом, — затравленно добавил Юзеф, — и я его не крал! Нашёл у себя в сарае, кто-то ошибся и поставил…
Человек с дипломатом мягко улыбнулся:
— Извините за недоразумение, господа, но я пришёл предложить вам работу.
Три старика-пенсионера с удивлением покосились друг на друга.
— А что конкретно надо делать? — подозрительно спросил за всех Вендерович. — Опять уложить Ленина в мавзолее?
— Всё гораздо проще, — усмехнулся гость, — мы организуем недалеко от Варшавы большой скансен польской деревни…
— Мою хату в музей хотите превратить?! — прозрел экзорцист. — Не отдам, пся крев!
Для придания большего веса своим словам он тут же выпустил очередь из ППШ в угол дома. Думал, что тип из министерства сейчас же бросится наутёк, но тот оказался, по-видимому, не робкого десятка. Он только прикрыл глаза, чтобы в них не попала труха…
— Почему сразу так нервно? — спросил мужчина. — Зачем нам ваша хата? Нам нужны вы!
— И чем конкретно мы там будем заниматься? — поинтересовался старый казак.
— Будете аттракционом для туристов. Сразу скажу, что вам придётся спокойно делать то же, что вы делали до сих пор: изготовлять самогон и там же пить его! Народные песни, мат и пьяные драки только приветствуются, если, конечно, они не задевают экскурсантов. Закусками вас обеспечат. Контракт бессрочный.
— А что с ментами? — напрягся седой Юзеф. — Не будут нас гонять?
— Нет, в скансен мы будем пропускать только гостей-туристов.
Друзья переглянулись — предложение выглядело подозрительно заманчиво…
— Звучит не хреново, — мурлыкнул Семён, подкручивая ус. — Если ещё и гроши капать будут…
— В принципе я тоже не против, — поддержал его Юзеф Корчашка. — А сколько платите? В злотых или в валюте?
— Ну уж нет! — возвышаясь над столом, упёрся Якуб. — Я не позволю делать из себя обезьяну в клетке! Пошёл к чёрту в дулу…
— Зачем же сразу к чёрту и именно в дулу? — чуть скривился гость. — Давайте лучше выпьем и поговорим. Быть может, мы всё-таки найдём общий язык?
— Выпить можно, — охотно согласился хозяин, — но, может, ты хочешь меня опоить и подсунуть контракт?!
Трое друзей-пенсионеров сипло рассмеялись — не нашлось ещё человека, который бы перепил самого Вендеровича! Тип из министерства пожал плечами, достал из дипломата бутылку зубровки 1,75 и полпалки самой лучшей чешской салями. Не чинясь, смахнул пыль и уселся на лавку. Вендерович расстелил газеты и поставил четвёртую ёмкость.
— За здоровье скансена! — Вся компания взметнула полные стаканы к сорокаваттной лампочке. Опрокинули быстро, пошло легко, тяжёлым было лишь пробуждение…
Сознание возвращалось с большим трудом. Якуб открыл глаза и увидел над собой деревянные балки. Потом всё поплыло зелёными пятнами.
— Вот курва, переусердствовали немножко…
Он старательно порылся в памяти — почти беспросветная мгла и редкие вспышки образов… Пили, пили и пили… Министерского мерзавца вырвало прямо на его же костюм, но он продолжал разливать всем дальше. Сколько в дипломате было этих бутылок? Старый экзорцист попытался вспомнить и сосчитать — пятнадцать штук?! Но у него троилось в глазах, значит, только пять. Больше двух литров на одного! Ёу-у, не может быть, чтобы этот городской столько выпил! Но пил наравне, не пропускал, все следили… Холера ясна, надо же, какой крепкий парень попался…
Вендерович осторожно открыл один глаз. Голова закружилась, пятна сменили цвет с зелёных на синие и увеличили скорость мельтешения. Якуб с трудом встал на ноги и, хватаясь за стены, осмотрел комнаты. Кровать из досок, полосатый матрац, деревянные полы, глиняные тарелки на стенах…
— Хуже только ядерная война. — Хриплый голос с трудом вырвался из ссохшегося горла.
Якуб подошёл к столу. На нём стоял старый металлический бидон. Он поднял крышку и принюхался. Хм… рассол?! Экзорцист сделал несколько больших глотков. Желудок взбунтовался, но старик ударил кулаком по животу и потушил пожар революции в зародыше…
— Где же я? — Он пнул дверь.
Как оказалось, она вела в соседнюю комнату, а там на широкой бабьей кровати, с расстёгнутой ширинкой, «студенческим праздником» кверху, дрых Юзеф.
— А ну просыпайся! — Вендерович бескомпромиссно взболтал друга. — Где мы находимся?
Тот кое-как продрал глаза и поморщился.
— Тише, — прохрипел он, зажимая виски, — мы в скансене.
— Что?! — Якуб взвыл так, что у его верного собутыльника глаза чуть не вылезли из орбит. — Матка Бозка, по какому праву?!
— Ты же сам ему предложил! — приподнявшись, заорал в свою очередь бледный Юзеф. — Вы заключили пари, что если он тебя перепьёт, так мы пойдём в скансен, а если ты его перепьёшь, то целый год он будет нашим рабом! Но раз уж тебе, дураку, так захотелось рабов, так надо было сразу сказать, набрали бы их себе где-нибудь в Африке. А теперь из-за тебя мы в полной заднице!
— Перепил меня? Он?! Невозможно!
— Да, перепил! Встал из-за стола и ушёл с договором, а мы остались под столом.
Одураченному Якубу оставалось схватиться за сердце и глотнуть свежего воздуха на улице, выход был рядом.
— Пся крев, ну и влипли же!.. — с чувством выругался он.
Хата стояла на пригорке. Вокруг тянулись чудесные холмы, и длинными рядами стояли другие домики. Рядом с домом был хороший сад, в котором зрели яблоки и сливы. Соседний дом выглядел русской избой и стоял перед Якубовым, как кулак под носом — видно, её поставили специально для эмигранта Семёна. Двухметровый казак перегнулся через забор и блевал, как вулкан Этна. От этого жуткого зрелища Вендеровичу почему-то полегчало на душе: по крайней мере они все здесь и никто не потерялся.
— Хорошо, — сказал он, увидев, что Юзеф вышел из хаты, — только похмелимся немножко и уходим из этого зоопарка!
— Вы опять нервничаете, — раздался знакомый голос за его спиной. — Вам здесь что-то не нравится или вы ещё не всё осмотрели?
Экзорцист медленно обернулся и круглыми глазами уставился на появившегося из ниоткуда министерского хлыща. Эта сволочь пила наравне с ними, перепила самого Якуба, а по его свеженькому виду никак скажешь о вчерашнем бухалове! Да, такому здоровяку не стыдно и проиграть…
— Договор, подписанный в состоянии алкогольного опьянения, недействителен, — для порядка насупился экзорцист. — Захотим — так уйдём отсюда. И что? Полицию позовёте, удерживать нас силой?!
— Пан Вендерович, — нежно улыбнулся скользкий тип, — уйдём… полиция… силой… зачем же так некультурно? Может, сначала посмотрите…
— Может, сначала посмотрю, — хмуро кивнул Якуб, — но после опохмелки уйду!
— Прошу за мной!
Они вдвоём направились через сад к сараю. По дороге Вендерович рвал с дерева сливы и пробовал: вкусные даже недозрелые, а уж дозреют…
— Лучший сорт для сливовицы, — похвалился министерский или кем он там был, — даже сахар не приходится добавлять.
Дойдя до сарая, ногой, демонстративно, распахнул дверь. У Якуба душа ушла в пятки… Перед ним стоял самогонный аппарат величиной с паровоз! Котлы, печка, спирали, краны, железные элементы чернели свежей краской, а вентили сверкали отполированной латунью. Только один раз он видел что-то подобное, когда трёхлетним ребёнком пробрался с дедом на царский водочный завод.
— Вот это… мне?! — не веря своему счастью, выдохнул пенсионер.
— Вам! Не примете глоточек для дегустации?
Якуб зачерпнул брагу кружкой и попробовал:
— Идеальная…
Поленья в печь они подбрасывали уже вместе, в четыре руки.
— Может быть, действительно задержитесь здесь на несколько дней? Не пропадать же добру…
Около часу дня из крана потекла первая ароматная струйка. Экзорцист глянул на термометр, увеличил температуру пара.
— Девяносто два градуса, — оценил он. — Юзеф, тащи сюда Семёна, похмеляться будем!
Человек из министерства сдержал слово и в плане закуски — на столе лежали газеты, а на них колбаса. Она не только привлекательно выглядела, но и на вкус была чудесной.
Выпили, закусили, подумали…
— Задержимся, панове!
После обеда появилась первая группа туристов. Белые, чёрные, жёлтые… Национальности на втором литре уже не вызывали интереса, глаз автоматически отмечал лишь общий цвет кожи проходящих. Гости смотрели на пирующих стариков, щёлкали фотоаппаратами, делали заметки в блокнотах, дивились на самогонный аппарат и шли себе дальше. Вендеровичу с компанией никто не мешал, и самое главное — не просили налить, попробовать…
— Какого хрена, Якуб, давай останемся здесь навсегда! — горячо доказывал Семён. — Здесь как… как… — Он искал подходящее слово.
— Как в раю, — нетрезво икнул Юзеф.
Оба друга уставились на него с пьяным удивлением. Формулировка была найдена идеальная.
— Это возможно? — спросил сам себя прожжённый экзорцист. — Да чтоб мы, такие грешники, получили пропуск в рай?
— А может, это вербовка?! — Юзеф хлопнул себя по лбу, кардинально меняя тему. — От нас что-то нужно правительству, и они шлют агента из спецподразделения…
— Холера ясна! — важно согласился старый казак. — Тока на черта мы им?!
Допив, все ненадолго задумались. У Вендеровича с правительством особенно не ладилось, не находили они друг для друга слов любви. Привычно плюнув на неразрешённую проблему, он молча налил себе новый стаканчик. Застолье продолжалось…
Человек из министерства стоял на пригорке, обозревая с высоты, как хорошо развивается запойное предприятие. Это была, несомненно, блестящая идея! Неожиданно воздух заколебался, и перед ним из ниоткуда вырос начальник.
— Вот ты где, экспериментатор, — сквозь зубы процедил он, хватая подчинённого за рукав. — И что же ты, сукин сын, наделал?!
— Но, Ключник! Я всё объясню!
— Только быстро и убедительно. Что означает вся эта гадость?
— Значит, так: девяносто лет я был ангелом-хранителем Вендеровича…
— Только ты не уследил за ним и сам научился пьянствовать, — оборвал начальник.
— Нет, я научился…
— Чему?! Говори конкретно!
— Время, которое ему было отпущено, вышло, и мы послали Смерть…
— Помню, знаю, сам склеивал её суперклеем, твой Вендерович успешно расстрелял её трофейным фаустпатроном. И что?
— Ну, так как она ушла отдохнуть на костылях, а срок жизни Якуба давно истёк, мы хотели послать её за ним ещё раз, но она категорически отказалась. Тогда я решил немножко изменить правила.
— Немножко изменить, говоришь? — уже почти зарычал святой Пётр. — Всем надо умирать. Чтобы человек мог воскреснуть в день Страшного суда, он прежде должен умереть! Таков закон!
— Но я изменил самую малость…
— Это саботаж! Якуб и его собутыльники — неисправимые грешники. Им надо жариться в пекле! Так им суждено, и быть посему!
— Но в пекле мы были! Туда их не взяли. В своё время Вендерович устроил там серьёзный погром, залив целый квартал святой водой. Кто его туда пустит во второй раз? Тогда и появилась идея… — пытался объяснить ангел-хранитель.
— …Взять их на работу как аттракцион для туристов?! — договорил начальник. — Ты нарушил двадцать параграфов устава, превысил должностные полномочия… Ну и как же они у тебя всё-таки умерли?
— Качество алкоголя плюс мой личный пример, — неуверенно похвалился подчинённый. — Приятная вечеринка была! Похмелье тяжеловатое, правда… Но в конце концов последний умер. Печень не выдержала…
— Значит, к списку проступков мы можем добавить ещё и факт пьянства с грешниками. И всё это на работе, — упрекнул святой, — и, как видно, не в первый раз?!
— Грешен…
— Итак, что мы имеем? — Ключник вытянул из воздуха персональный портфель. — Пятнадцать выговоров за восемь последних веков. Все люди, которых ты должен был воспитывать, стали алкоголиками и неврастениками…
— Но мне всегда попадался плохой человеческий материал! Вот я и…
— И ты захотел хоть один раз поправить свою ошибку, то есть хотел как лучше… — Ключник устало вздохнул. — Ну ладно, Бог тебе судья… По крайней мере, теперь мы знаем, кого подозревать в распространении самогона в раю и в контрабанде спирта-сырца в ад. Я даже уверен, что ты придумал собрать самогонный аппарат ТАКОГО размера для производственных целей. Холера, и ведь не нашли никого лучше командировать к Вендеровичу, как самого большого алкоголика среди ангелов! Тебе давали последний шанс…
— Но… всё это во благо, в хорошем смысле…
— Ага, результат виден невооружённым глазом, — буркнул Пётр. — Значит, слушай мой приказ: уберёшь этот бардак. Мигом! И пошёл вон на землю! Поработаешь обычным милиционером в ГАИ. Ни о ком не будешь заботиться, ни за кого не надо нести ответственность, только ходи и делай хорошие поступки, по десять штук каждый день! И, может быть, через сто лет… К чёрту, через семьдесят, уговорил, мы вновь вернёмся к твоей кандидатуре. А этот самогонный аппарат сегодня же выбросишь! Чтоб следа его не осталось! А то ещё кто-нибудь соблазнится… Шагом марш!
— Так точно! — послушно выпалил ангел.
Якуб проснулся под столом в собственной хате:
— Во пся крев, башка трещит, как наше правительство…
Его друзья приходили в себя, подавая голос из разных углов комнаты.
— Где же эта сволочь из министерства?
— Ушёл. Ты как выпил всю бутылку, так он сразу подсунул тебе контракт, а ты ему в лицо рассмеялся, — уверенно объяснил Юзеф. — А я видел такой чудесный сон, не поверишь…
— Про скансен? — фыркнул старый казак. — Я тоже видел, самогону там было…
— Ага, хоть залейся, — неожиданно для самого себя припомнил и Якуб.
Он пожал плечами и вышел из хаты подышать свежим воздухом. Встал на пороге, потянулся и неожиданно уловил знакомый запах…
— Что?! Я забыл выключить? — удивился он. Пошёл к сараю и открыл ворота… — Холера ясна-а-а!!! — ахнул экзорцист, сражённый увиденным до самой печени.
В сарае стоял самогонный аппарат. Но какой! Огромный, как паровоз! Котлы, печь, никелированные вентили, сверкающие краны, отполированный змеевик…
Рядом стоял давешний тип из министерства: высчитывая уровень жидкости в котлах, он регулировал толщину струи из крана.
— Что это? — шёпотом спросил Вендерович.
— Когда вы отказались отправиться в скансен, я решил оставить устройство здесь, — ответил министерский чин. — Жаль, но у нас он всё равно будет простаивать без дела.
— Не будет, — свято пообещал Якуб.
— А если я, скажем, буду работать где-то неподалёку и загляну…
— Конечно, приглашаем! — улыбнулся новый хозяин «устройства».
Ангел улыбнулся в ответ. Первый хороший поступок совершён. И выполнен приказ — избавился от аппарата…
Агент «Добровольного содействия службам безопасности» Михаил Бардак, шатаясь, шёл к своей хате в тяжёлом похмелье. Жители Болеславиц провожали его взглядами, полными ненависти. Плохой тип, посадил уже не одного человека… Ангел подошёл к нему с бутылкой в руке, приятно улыбаясь.
— Распиваем на улице?! — хищно прищурился сексот, косясь на пол-литру.
Бывший ангел-хранитель вытащил из-за спины бейсбольную биту и от души приложил его по лбу. Потом наклонился над телом и дотронулся пальцами до артерии. Пульса не было. Вот и замечательно. Второй хороший поступок на его счету. Ещё восемь — и конец рабочего дня…
