Эпилог

«Солнце Ледании» – древний и красивый обряд. Проводится он раз в десять лет, а потому желающих взглянуть на него хватает всегда. Когда-то в самом центре столицы возвышался небольшой утес, потом его удачно разобрали на составляющие камни, оставив ровную площадку высотой ярдов в десять, именуемую сейчас Сердцем Ледании. Вокруг нее простиралась огромная Королевская площадь, способная вместить если и не всех горожан (и гостей столицы), то все же изрядное их количество. Стоило бы назвать указанную площадь «Ребрами Ледании», или вообще «Грудью», но эта идея до сих пор никому в голову не пришла. Что ж, значит, это сделаю я.

Я стою у ворот дворца, окруженный толпой придворных. Рядом суетится Мастер Лион, Фрол же невозмутимо улыбается. Коридор из вооруженных гвардейцев ведет к подножию Сердца Ледании, вокруг уже беснуются в ожидании горожане. Вот не понимаю я их, встать затемно, чтобы прийти полюбоваться на обряд, – лучше б работали так, как развлекаются. Лично мое величество с большим удовольствием поспало бы еще часа три-четыре. Однако нельзя, обряд положено начинать, когда солнце еще не встало.

Зябко кутаюсь в соболиную шубу, подарок гардарикского великого князя моему незадачливому предшественнику. Вообще-то на дворе давно уже весна, только холодная какая-то. У нас обычно даже зимы теплее, а уж в это время года уже яблони цветут. Мастер Лион говорит, что так и должно быть. Дескать, для того обряд «Солнце Ледании» и нужен. Без него, говорит, ни весны не будет нормальной, ни солнца. Одни тучи и дождь со снегом.

Верится во все это с трудом, на сказки похоже, но проверять что-то не хочется. Народ-то эти байки считает самой что ни на есть правдой и не оправдавшего ожидания короля вполне способен стащить с престола за левую ногу.

Делаю пальцами жест, мне тут же подают шелковый платок. Вообще-то глупость это – носовые платки из шелка делать, так ведь и норовит из пальцев выскользнуть, зараза. Сморкаюсь, возвращаю платок лакею. Да, весна в этом году… впрочем, об этом я уже упоминал.

– Пора, ваше величество, – шепчет Мастер Лион.

Сам знаю, что пора, но как же не хочется, святой Лакки! Ведь, что характерно, этот злосчастный обряд может убить на месте даже настоящего короля, не то что претендента на место самозванца вроде меня. Правда, Фрол уверяет, что Регалии признали меня королем. Может, и так, но было бы любезно с их стороны сообщить мне об этом, чтобы не волновать.

Сигр трется о мою ногу, нетерпеливо мяукает. Придворные косятся на него с неудовольствием, однако комментировать кошачье присутствие не рискуют. Нам, королям, еще и не то позволено. А кто скажет поперек – заставлю кошачьи лапы целовать, пусть-ка попробуют догнать моего ригольда!

– Пора. – Я решительно шагаю вперед.

Корона холодит лоб. Красивая она, что и говорить, но вот не греет совершенно. Шапка на заячьем меху была бы куда более к месту.

Гвардейцы с обнаженными клинками застыли неподвижно. Им хорошо – форма все еще зимняя, утепленная. А у меня корона к ушам примерзает!

Поднимаюсь по лестнице. Сердце Ледании, надо же! Оказывается, у нашей страны каменное сердце, кто бы мог подумать. Наверху ветер еще сильнее. Зубы выбивают дробь, хоть шуба у меня и теплая, но вот голова да и ноги изрядно замерзли. Не знаю, как у фланцев, соседей наших западных, а у нас по снегу в деревянных сандалиях не побегаешь. Фрол принимает у меня шубу, Мастер Лион ловко накидывает Мантию, закрепляет золотой фибулой на груди. Поднимаюсь еще выше – вот он, народ беларский. Наверное, добрая половина столицы приперлась на мое величество поглазеть. Если б еще злая пришла, без жертв точно не обошлось бы.

Кладу Скипетр и Державу на алтарь Солнца и начинаю ритуал. Он долгий, часов на пять, я все волновался, сумею ли запомнить, как нужно. А волноваться-то о другом надо было – не замерзну ли насмерть до конца церемонии. Произношу первую фразу, и корона на мне вспыхивает волшебным синим светом. Толпа ревет от восторга, Сердце Ледании ярко освещено множеством факелов, видно все прекрасно. Магические фонари светят ярче и без дыма, но традиция предписывает именно живой огонь, потому как он – «младший брат Солнца». У меня на этот счет имеются сомнения, но они в зачет не идут. Итак, Корона светит, факелы коптят, а я произношу вторую фразу, после которой Мантия у меня за спиной раскрывается, словно парус, и начинает светиться опять же волшебным светом, но уже белым. Народ в восторге, я представляю, как смотрится моя королевская особа со стороны, и улыбаюсь. Что не мешает мне читать следующую фразу, которая активирует Сандалии. Сноп зеленого света заставляет Сигра с испуганным мявом отпрыгнуть в сторону. Снизу, с площади, Сандалии не видны, зато прекрасно видно, как вплетается в колдовское цветное кружево света зеленый оттенок. Новый взрыв народного восторга послабее, но снова впечатляет.

Беру в руки Скипетр. Начинается самое тяжелое, сейчас будет больно. Читаю фразу – Скипетр загорается красным огнем, и этот огонь отнюдь не холодный! Руку жжет раскаленным железом, едва сдерживаюсь, чтобы не закричать. Срывающимся голосом буквально выкрикиваю новую фразу, хватаю Державу – боль такая, что кажется даже, что умру на месте. Такое у меня было однажды, когда прозевал в замке магическую ловушку. И так же страдал молча: кричать нельзя было, мигом поймали бы. Сейчас тоже нельзя: поймать меня, конечно, никто не рискнет, королей ловить не положено, но сраму же не оберешься. Опять же, перед послами иноземными неудобно, вон их стоит сколько в специально огороженном месте. Кстати, там и старые знакомцы есть: и Таль, и Нанок, и Лани. Ну и Боресвет с Болом, куда ж без них.

Боль проходит разом, будто ее и не было. По щекам еще текут слезы, а я уже хохочу во все горло. Святой Лакки, как же это замечательно, когда ничего не болит, какое же это счастье!

Шесть цветных лучей сходятся на небе в одну точку – и, вот он, миг истины! Появляется солнце. Скажете, ничего особенного, на рассвете всегда так бывает? Да, но не тогда же, когда небо тучами снежными затянуто!

Солнце огромно! Сразу становится тепло, и я наконец-то верю, что и впрямь пришла весна. Хотя до конца обряда еще не менее четырех часов, я понимаю, что останусь жив. Потому что я – действительно король, Его величество король Ледании.

– Вот и солнышко взошло. – Беодл довольно зажмурился, почесал седую бороду. Блин усмехнулся:

– И что мы сюда приперлись, спрашивается? Можно подумать, ни разу «Солнца Ледании» не видели. Нам Лакки его когда еще показывал, помнишь?

– Что показывал – помню. А вот когда – нет. Не хватало мне память такой ерундой забивать!

Они стояли в самом что ни на есть первом ряду, а потому прекрасно видели не только фигуру короля в разноцветном ореоле, но и стоящих рядом людей, и большого рыжего кота, с любопытством наблюдавшего за действием.

– Потеплело-то как. – Беодл расстегнул зимнюю куртку на медвежьем меху, снял шапку, тряхнул седой гривой волос.

– Ждать долго, – досадливо сказал Блин. – Пойдем лучше в трактир, пропустим по кружечке, а?

– Изыди, нечистый, – добродушно сказал Беодл. – Неужели ты, наивный бог, думаешь, что в кабаках хоть одна живая душа осталась, специально, чтоб нас обслужить? Не умеешь ты в человеческих душах читать, дух Зла!

– А то мы сами себя не обслужим, – фыркнул Блин. – Не калеки, справимся. Это же забавно – зайти в пустой кабак, налить себе по кружечке и мило посидеть, былое вспомнить…

– Тут тебя «Петушиный час» и прихватит с твоей волшбой поганой, – фыркнул Беодл.

– Ой, страшно, – ухмыльнулся Блин. – Им же хуже, а мы еще и развлечемся. Да только прижали «Петушиный час», нос теперь высунуть боятся. Патриарх при поддержке короля такую чистку церковных рядов устроил – любо-дорого посмотреть. Опять ты все проспал, старый!

– Да, король у них неплохой, – согласился Беодл. – Вон как заклятия древние чешет! Молодой, правда, неопытный…

– Ничего, – успокоил его Блин. – Лакки за ним присмотрит. Правда, Лакки? Хватит сидеть там, пошли, пивка выпьем. Рыбки дам!

И святой Лакки повернул к нему усатую рыжую морду и недовольно мяукнул.

Любой праздник заканчивается праздничным столом. Нет, праздничным столом он продолжается, а заканчивается для всех по-разному. Разумеется, праздник «Солнца Ледании» исключением не стал. Таль и компания расположились вдалеке от окружения короля. К тому было не подобраться, бедного монарха окружала толпа придворных, спешивших расписаться в верности и любви к своему повелителю. Там же обретались и Фрол с Мастером Лионом, отчасти для моральной поддержки, отчасти чтобы предотвратить возможное покушение на венценосную особу.

– Совсем замучили беднягу, – посочувствовала королю Лани. – Вон лицо какое несчастное.

– И глаза красные, – согласился Таль, обозрев монарха с несчастным лицом. – И то сказать, подняли ни свет ни заря, чудесить заставили на холоде… как бы не заболел еще!

– Полечим, – хмыкнул Боресвет, булькнув флягой. – Одно плохо, други мои, нет в дворцовых напитках должной крепости. Хотя закуска ладная, плохого не скажешь. Вот, скажем, свиная ножка копченая, с солеными огурцами. Ножка – оно ладно, а вот огурчики можно с пользой употребить… так о чем это я?

– О лечении короля, – напомнил Таль.

– А, ну для этого у него лекарей целая толпа. Небось не помрет.

Нанок увлеченно беседовал о чем-то с придворными дамами. Красавицы ахали, смущенно хихикали, косились на своих угрюмых кавалеров.

– Спорим, дойдет до дуэли? – предложил Бол.

– У братана-короля таких много, – прогудел Боресвет. – А барбу давно пора размяться. Да и Томагавка ворчит, драк мало. Даже уж и не знаю, девкой она лучше была или секирой. Девкой – вредности до фига, а секирой – кровожадности. Даже и не знаю…

– Смотри-ка, кто здесь! Безгол! – обрадовался Бол. – А ты что здесь делаешь?

– Барон Безгольчук, с вашего позволения, – ухмыльнулся вор и обнял завизжавшую от восторга Лани. – Как поживаете, судари мои?

– Не бедствуем, – сообщил Боресвет. – Чего и вам желаем.

– Король пригласил? – полюбопытствовал Бол.

– Ну а кто же, – ухмыльнулся Безгол. – Чтобы я, так сказать, расслабился и отдохнул душой и, естественно, телом. Только какой же отдых, когда столько работы вокруг? Я, сами понимаете, не карманник, но этих павлинов не пощипать – свыше моих сил.

– Этих не жалко, – согласился Нанок.

Безгол усмехнулся и исчез в толпе придворных. Таль готов был поклясться, что к утру многие будут сетовать на потерю драгоценностей, а иные – даже обвинять в этом собутыльников.

Музыка играла громко и весело. Таль поклонился Лани, она засмеялась, и через минуту оба кружились в быстром танце.

– Молодежь, – одобрил Боресвет.

– Я тоже молодежь, а со мной никто не танцует, – пожаловался Бол. – Может, вон ту черненькую пригласить, как думаешь?

– А и пригласи, – разрешил Боресвет. – Ты, брат, главное, не робей, и уж если на ноги наступаешь, так не на обе сразу. Дамы от этого падают, сечешь?

– А, была не была! – Бол подбежал к выбранной девушке, в двух словах объяснил ей, какой он весь из себя герой, и, не давая вставить слово, потащил танцевать.

Боресвет ухмыльнулся.

– Так и надо, – сказал он в пространство, из которого тут же возник Нанок.

– Совсем с ума посходили, клянусь Беодлом, – сказал он. – Все до одной – блондинки! Объясняю им, что кассарадцы не танцуют из принципа, так не слушают даже!

– Настоящему мужику, – изрек Боресвет, – всегда что-нибудь да мешает. Я вот сейчас хлебну еще глоточек – да так спляшу, что все вздрогнут. А если еще спою…

– Не надо! – поспешно сказал варвар. – От твоих песен у меня вон секира визжит.

– Кстати, о секирах, – подала голос Томагавка. – Хозяин, сапог я благополучно профукала. Неплохо бы обновку прикупить!

– Завтра повяжу ленточку на топорище, – пообещал варвар. – Устроит?

– Только не забудь, – предупредила Томагавка. – А то мы с Боресветом вместе споем!

Вернулись Лани с Талем, а следом – Бол, веселые и запыхавшиеся.

– Обожаю танцы! – восторженно воскликнула девушка. – Как это замечательно – кружиться, кружиться, полностью отдаваясь музыке!

– Пойдем посмотрим на звезды, – предложил Ларгет.

– Давай позже? Пить хочется. Вот выпьем вина, остынем…

– Самое время поздравить его величество, – сказал Мастер Лур, присоединяясь к компании. – Придворные лизоблюды наконец-то иссякли.

Его величество приветливо улыбнулся, увидев приближающуюся к нему компанию.

– Рад вас видеть, – сказал он. – Выпьем за «Солнце Ледании»!

По знаку короля им немедленно наполнили бокалы.

– Можете говорить свободно, – разрешил его величество. – Мастер Лион прочел заклятие от подслушивания. Как его? «Круг Тишины»?

– «Малый Квадрат Тишины Фейергольда», – поправил Мастер Лур. – Чары известные и надежные, мой коллега абсолютно прав, предпочтя именно их.

– Это неважно, – отмахнулся король. – Я благодарен вам, друзья мои…

– Следует говорить «мы благодарны», – педантично поправил его Фрол.

Король закатил глаза.

– И вот так каждый день, – пожаловался он. – Я, конечно, быстро учусь, знаю уже все, что положено средней руки монарху, но такие вот проколы время от времени случаются.

– Можно было сказать проще – «спасибо, братва», – предложил Боресвет.

– Спасибо, я учту, – сухо сказал король, глаза его смеялись. – Ну выпьем! До дна!

– Ваше величество, – подоспевший лакей был в меру подобострастен, как ему и полагалось по должности. – Тут какая-то женщина требует впустить ее во дворец. Буянит, скандалит, ломает ворота.

– Я что-то не понимаю, – высокомерно сказал король. – По-вашему, я должен ее отогнать?

– Нет, ваше… я хотел… – Лакей впал в ступор и практически утратил дар речи.

– Он хотел сказать, ваше величество, – поддержал слугу капитан Форон, – что гвардейцы не справляются. Убить блинову бабу мы смогли бы, а вот остановить не получается. Того, кто рискнет к ней приблизиться, она хватает за шкирку и швыряет о стену. Очень болезненно, надо признать. Вооружена скалкой, примерно с булаву гардарикского богатыря. Ну может, малость побольше.

– Да что за баба такая? – Король медленно начинал выходить из себя. – Откуда взялась? Как зовут?

– Докладываю. – Капитан подтянулся, выпятил грудь и щелкнул каблуками. – Баба – большая. Больше даже вон того полутролля из Кассарада. Откуда взялась – неизвестно, здесь ищет своего мужа. Говорит, он во дворце скрывается. Имя у нее нездешнее – Боретьма, кажется.

При этих словах Боресвет как-то резко осунулся и побледнел.

– Что с тобой? – встревожилась Лани. – Ты ее знаешь?

– Еще бы, – вздохнул богатырь. – Мне ли не знать! Жена она мне, в натуре. Слушай, величество, а нельзя ли по-тихому из дворца слинять? Ведь прибьет же она меня, точно говорю, прибьет!

– А за что? – поинтересовалась Лани.

– Меня за хлебом послали, а я не принес, – покаялся богатырь.

– И за это прибьет? Вот же стерва, – возмутилась девушка.

– А то, – согласился богатырь. – И дался ей этот хлеб! Все равно за пять лет окаменел совсем, не угрызешь. Помнишь, Бол, я им искры высекал? Так нет же, ей бы только поскандалить, в натуре!

– Тебя послали за хлебом пять лет назад? – Лани решила, что она ослышалась.

– Ну – отозвался богатырь.

– Беги отсюда скорее, – посоветовала Лани. – Пока я сама тебя не прибила!

– Я с тобой! – вызвался Бол.

– Вот уж нет. – Мастер Лур ловко сгреб пронырливого ученика за шиворот и ласково отвесил подзатыльник. – Тебя ждет учеба. Ты за прошлый семестр еще не все сдал!

– Скажи хоть, где тебя искать? – крикнул Бол спине убегающего богатыря.

– Меня так просто не потеряешь, – отозвался тот. – Не боись, еще встретимся, если меня эта мымра не сцапает. Счастливо вам, братцы!

Они стояли и смотрели ему вслед. Огромная бабища со скалкой в руке прорывалась следом за богатырем, выкрикивая угрозы и оскорбления.

– Боресвет и Боретьма, – задумчиво изрек Мастер Лур. – Есть в этом что-то от восточного учения о дуализме вселенной. Свинь и свянь… Ладно, так даже к лучшему. Приключения закончились – вас ждут годы упорной и скучной учебы…

Таль и Бол переглянулись. Что-то подсказывало обоим, что учеба и приключения – вещи вполне совместимые. Если знать, как их совмещать.

В этот день в Квармоле справляли день рождения премьер-министра. Отмечался праздник в очень узком кругу, но с невиданным размахом и фантазией. Все, кому повезло участвовать в данном событии, в один голос заявляют, что все безумно понравилось и вообще, так весело в жизни не было, но подробностей никто из них припомнить не может.

Во Флане впервые за два столетия выпал снег. То, что событие это произошло не зимой даже, повергло местных чародеев в глубокий шок. Наиболее продвинутые усмотрели здесь связь с обрядом «Солнце Ледании», отголоски которого гуляли еще по всему миру.

В Гардарики справляли Масленицу. Как положено по местным обычаям, отмечать начали задолго до праздника, а потому соломенное чучело Мары то ли где потеряли, то ли кто спер. Ничуть не обескураженный народ сжег палаты боярина Стремнова, попавшиеся на пути праздничного шествия. В общем, праздник удался.

В Семиградье ничего интересного не произошло. То есть совсем ничего.

В Сангрии молодой перспективный некромант вызвал дух покойного мага, открывшего заклинание, превращающее воду в вино. Маг этот трагически утонул в винном озере, лишив таким образом опечаленный мир плодов своей мудрости. К сожалению, дух упомянутого мага оказался совершенно пьян и так и не смог понять, чего от него, собственно, требуется.

В Саро чествовали нового члена Совета – эльфа Лониэля. Появились устойчивые слухи, что старейшина Траниэль готовит себе преемника.

В Лемурдонии на главной площади обнаружили соломенное чучело непонятно кого. По мнению местных варлоков, это, вне всякого сомнения, кукла Вуду. Кто такой Вуду и почему раскидывает своих кукол где ни попадя, варлоки сообщить отказались.

В Понакаре вспыхнул мятеж, который вряд ли будет в ближайшее время подавлен.

В Кассараде отмечали День Весны. Иные горцы наряжали новогодние рябины, но им быстро указали на ошибки. Количество дураков в горах в этот день изрядно поубавилось. Беда в том, что плодились они все же быстрее, чем их истребляли.

В Ледании отмечали Праздник Солнца. Горожане повеселились на славу, на улицу милостью Его Величества Форлатта Четвертого выкатили бочки с вином и накрыли столы со всяческой снедью. В программу праздника также вошли песни менестрелей (в том числе знаменитого барда Кельда), представление театра масок и магический фейерверк, столь любимый горожанами и изрядно подзабытый уже за время доминирования «Петушиного часа». Завершился праздник забегом по ночным улицам, в котором победил крепкого сложения воин, судя по ругательствам, из Гардарики. Следом (правда, с изрядным запозданием) финишировала здоровенная баба, вооруженная огромной скалкой. Попытки поймать и наградить победителей успехом не увенчались.

В Заморье королевские маги закончили составление отчета о событиях, имевших место прошлой осенью в крепости Стеллах неподалеку от портового города Вийолах. Крепость, принадлежавшая могущественному Магистру Эстелину, подверглась нападению неизвестных сил, одержавших в этой битве победу. Имело место применение чудовищной силы магии неизвестного происхождения. Внимание экспертов привлекла надпись на полуразрушенной стене – «Сдес был Нанк». Вопрос, что понадобилось полуграмотному ахарскому демону от мирной горной крепости, остается открытым и по сей день…