Часть седьмая
Ненависть
Дашу колотило от ненависти. Подумать только, она уже замуж выскочила! И Андрей ее бросать не хотел, и вот еще какой-то мужик поспешил на ней жениться! И что в ней такое есть? Да я в сто раз лучше! И красивее, и моложе, а замуж никак не выйду. В чем дело? Может, дело в том, что она психолог? Хотя какой там психолог? Андрюша говорил, что она сперва филфак МГУ окончила, а вовсе не психфак, а потом только ускоренный курс по психологии прошла, вроде бы она прирожденный психолог… И надо же, заносчивая какая: «Я сука, но зато породистая»! Погоди, ты у меня дождешься! Уж я тебе, породистой суке, жизнь-то попорчу! Времени не пожалею, все о тебе разузнаю, и мало тебе не покажется! Вот гадина! Интересно, кого она теперь окрутила? Судя по пакетам, с которыми она сюда заявилась, с деньгами у нее все в порядке. С Андрюшей она вроде не работала. А теперь? Все узнаю! И придумаю для тебя, гадины, наказание! Кто это сказал, что месть – блюдо, которое надо подавать холодным? Умный, видать, человек был. А то поспешишь – людей насмешишь… Даша достала планшет и углубилась в социальные сети. Знаю, она там не светится, но я и без того нарою инфу…
Вот уже третий месяц мы живем в съемной квартире. И оба счастливы. Ксюха вышла из больницы, и Сергей увез ее в Крым, где живут его старенькие родители. Со мной она как будто бы примирилась, но я чувствую, что прежних отношений у нас нет и вряд ли будут. Что-то сломалось. При виде моего мужа она заявила: «Роскошный кобель, но старый уже для Ладки. И вообще… военные… в нашей стране это дурной тон»! А мама, уже обожающая нового зятя, так обиделась, что рассказала мне.
– Ладошка, ну что это? Она мозгами тронулась?
– Не без того, мамочка, хотя она всегда была страшной снобкой.
– Знаешь, раньше меня это даже забавляло, а теперь стало раздражать.
– Не надо себя накручивать, мамочка!
– Понимаешь, когда она заявляла, что в Москве не умеют варить кофе, я только смеялась. Но сказать такое про Ивана… Абсурд! Это один из самых нежных и тонких людей. Да, он малообразован в каких-то областях, но удивительно восприимчив ко всему…
– Мамуля, но ведь снобы видят все в свете своих каких-то застарелых представлений. А сейчас все это у Ксюхи обострилось. Погоди, я думаю, она очухается, – утешала я маму, хотя сама в это не верила.
Лида тоже очень привязалась к моей маме. А вот свекровь словно удила закусила. Иван попытался было пригласить ее к нам на обед и познакомить с моей мамой, но та ему прямым текстом заявила: «Нет уж, сыночек, я не то что за один стол, я с ними даже срать на одном поле не сяду! Вот тебе весь мой сказ»! Лиду она тоже видеть не желала. Та было привезла к ней Анечку, но бабушка сказала: «Приму, только если поклянешься не видаться с этой отцовой шлюхой»! Лида обиделась, разрыдалась и примчалась к нам.
– Лада, скажи, что это? – рыдала она. – Что ты ей сделала?
– Я? Я отобрала у нее главное сокровище ее жизни, сыночка Ванечку.
– Но она же сначала обрадовалась тебе…
– Со всей дури, – улыбнулась я.
– То есть?
– Да ведь у нас с твоим отцом все как-то сразу, со всей дури. Ночку переночевали, и он уже объявил меня женой, потащил знакомить с мамой, тоже со всей дури. Она и опомниться не успела. И, как мне показалось, приняла меня вполне душевно. А потом Надежда Мартыновна поразмыслила, с подружками покалякала, все меня осудили, видимо, а тут еще и ты сбежала… А кто виноват? Ясное дело, Лада! Но я все же дам тебе совет. Ты ей хотя бы звони, спрашивай, что ей надо, как здоровье, все-таки старуха. Я и папе тоже внушаю. А то он, понимаешь ли, решил посылать ей деньги с водителем. Неправильно это. Пусть хоть на пять минут, но сам заходит. А меня от этого не убудет.
– Ладочка, знаешь, как мне важно, что ты у меня есть. Ты такая умная, все понимаешь.
И еще мы здорово сдружились с Марусей, чему наши мужья несказанно радовались.
Однажды на работе я совершенно случайно подслушала разговор Юльки с одной девушкой из бухгалтерии. Девушка спросила:
– Юль, ты видала, какой вчера на Гудилиной костюмчик был? Зашибись!
– Да ну, я вообще стараюсь на нее не смотреть!
– Почему? – удивилась девушка.
– Ненавижу! Я, Валька, никогда еще никого так не ненавидела!
– Господи, почему? У нас о ней вообще-то хорошо отзываются. Что она тебе сделала?
– Понимаешь, она как пришла… Мне показалось, она меня насквозь видит, я перед ней как будто голая…
– Так ей по штату положено насквозь видеть. А тебе что, есть что скрывать?
– А ты думала?
– И что же это?
– Ну, ты же знаешь…
– Что ты с Яншиным спишь? Так про это все на фирме знают. Или еще что-то есть?
– Да нет. Просто не люблю!
– «Просто не люблю» – это одно, а «люто ненавижу» – это другое! Или она с Яншиным тоже спит?
– Не засекла! Но она на него влияние имеет!
– Ну, если он тебя не бросил, значит, не такое уж большое влияние. А кстати, ты ее мужа видала?
– Ну, видала. И что?
– Говорят, красавец!
– Да ну… старый уже. Стоп, Валька! Вот говорю тебе… Я не я буду, если Гудилина скоро отсюда не уйдет!
– Зачем тебе?
– Хочу!
– Ты чего задумала?
– Неважно!
В голосе Юльки слышались ликующие нотки. А я, приехав домой, передала этот разговор генералу.
– Так что, Ваня, готовься, скоро тебе начнут поступать сведения о том, что я сплю с Яншиным, а так как ты у меня мужичок ревнивый и чересчур горячий, то я заранее тебя предупреждаю – это выдумки секретутки!
– Скажи, а ты…
– Ваня!
– Ну все, все!
– Ванечка, я хочу объяснить тебе одну штуку. Ты знаешь, почему женщины изменяют своим мужьям?
– Почему?
– Причин бывает много, но чаще всего от неудовлетворенности, сексуальной, моральной… и даже материальной. У меня с этим все в порядке.
– Вот ты сказала – сексуальной, моральной и материальной…
– Да. Именно.
– Ну, сексуальной и материальной более или менее понятно. А вот моральной? Что имеется в виду?
– Ну, если мужчина не любит женщину, не говорит ей хороших слов, женщинам это страшно важно, не уважает ее, не считается с ней…
– Понятно. Но у нас, по-моему, с этим нет проблем? А материально… я же не богатый…
– Но ты и не бедный, кроме того, я тоже зарабатываю, и вообще для меня это не главное.
– И сексуально тоже?
– Вань, побойся Бога! Я из-под тебя еле живая выползаю…
Мой генерал покраснел. С ума сойти!
– Так что спать с Яншиным мне нет ни малейшего резона, заруби себе это на носу, Ванечка!
И действительно, через несколько дней мой прогноз оправдался. Но я даже отдаленно не могла себе представить, в какой форме будет этот донос!
Как-то вечером мы ужинали втроем – к нам приехала мама. Они с Иваном весело болтали.
– Евгения Петровна, вот вы меня по стольким позициям просвещаете, я вам страшно благодарен и чувствую себя обязанным как-то вам ответить…
– Ответить? Не понимаю!
– Ну, как бы это объяснить… Вы вот открыли для меня оперу. Я и в страшном сне не мог подумать, что смогу целый вечер слушать оперу, а ведь смог и даже ловлю жуткий кайф. И вот я решил вас приобщить к совершенно другому кайфу! Я взял билеты на воскресенье… на хоккей! Поверьте, это тоже кайф!
– Ванечка, дорогой вы мой! Я к этому кайф приобщилась еще в ранней юности!
– Быть не может! Вы никогда не говорили…
– Знаете, какая я была болельщица!
– И за кого же вы болели?
– За «Спартак», понятное дело!
– Да вы что!
– Я, друг мой, помню еще братьев Майоровых и Старшинова! Ах, какие это были хоккеисты! А вы их уже не застали… А Зингер! Какой вратарь! Знаете, когда появился Третьяк, мы не могли не признать, что он гений, но очень страдали из-за Зингера, который уж тогда сходил…
– Ну, Евгения Петровна, не ожидал!
– А вы небось за «Крылья Советов» болели?
– Нет. За ЦСКА!
– Конюшня! – объявила мама, а Иван чуть не лопнул от смеха.
И тут в дверь позвонили.
– Ты кого-то ждешь? – спросила я.
– Нет. Но… Я открою!
Он вышел в прихожую. Оттуда донесся громкий женский голос:
– Вы генерал Столетов?
– Я. А в чем дело?
– А в том, что ваша женушка путается с моим мужем!
– Что? – мгновенно охрип генерал.
– Да, представьте себе!
Я выскочила в прихожую.
Там стояла жена Яншина, совершенно разъяренная.
– А! Вот и ты, сучка! Вон у тебя свой кобель есть, так мой тебе зачем? Или этот старый, недотрахивает?
– Ваня, не бледней! Это жена Яншина! Я тебя на днях предупреждала, что… Я только не думала, что Юлька будет действовать так сложно!
– Да уж конечно! Предупреждала она! Я вот вам скажу… она моего мужа в койке перевоспитывает! Вы ее уймите, товарищ генерал! Она такая… Всем дает! И даже с племянником своим спит!
– Ты что несешь, задрыга! – крикнула я.
Но тут случилось нечто неожиданное! В дверях прихожей возникла моя мама… со скалкой в руках!
– А ну заткнись, гнида! – не своим голосом заорала мама. – Пошла вон, а то я тебя огрею! И никто мне не помешает! Пошла, пошла! Ладка, звони ее мужу!
Генерал в полном ошалении опустился в кресло. Мадам Яншина при виде мамы со скалкой стала пятиться к двери, а мама все наступала на нее.
А я и в самом деле позвонила Яншину.
– Ну вот что, Юра! Если ты не уймешь своих баб, я подаю заявление об уходе!
– Лада, что случилось?
– А твоя супружница сейчас ворвалась в мой дом, стала обвинять меня во всех смертных грехах, но, главное, в романе с тобой! И все это она кричала в лицо моему мужу!
– Быть не может!
– Еще как может!
– И он ее не пришиб?
– Это, Юра, твоя прерогатива! Но моя мама скалкой ее выгнала.
– Скалкой? – истерически захохотал Яншин. – Наконец-то! Ладка, прости, давай поговорим завтра на работе. Прямо с утра ко мне!
– Не забудь предупредить свою секретутку. Все!
И вдруг мой генерал начал хохотать.
– Вань, ты чего?
– Евгения Петровна, я умирать буду, не забуду, как вы со скалкой на нее кинулись! Красота! Знаете, что мне это напомнило? Я когда-то в тундре видел, как полярная гусыня кинулась на песца, который хотел уволочь ее гусенка. Я вас обожаю, Евгения Петровна!
– А вы, генерал, сплоховали! Вы вели себя не как полярный гусь, а как страус!
– Виноват! Но я как-то не умею участвовать в женских разборках. В мужских я понимаю – надо бить морду, но с женщинами…
– А я вас научу, Иванко! Если еще какая-то тварь посмеет в вашем присутствии оскорблять вашу жену, вы обязаны непререкаемым тоном заявить, что не желаете слушать гадости о жене, и выгнать скандалистку вон, при этом не теряя хладнокровия! А уж потом наедине разбирайтесь с женой! Вот это будет нормально, по-мужски. И тогда вашей теще не придется изображать полярную гусыню! Ладка, ты чего? Ваня, она сейчас упадет!
Генерал кинулся ко мне. И вовремя, я ухватилась за него, чтобы не упасть.
– Девчуха, что с тобой? Я вызову «скорую»!
– Не надо! Дай мне рюмку водки! И все пройдет!
– Евгения Петровна!
– Дайте ей водки! – распорядилась мама.
Я одним глотком выпила водку, и мне стало легче.
– А вообще-то, Евгения Петровна, если б вы со скалкой не выскочили, я бы и сам ее вышвырнул…
– Да ладно, ты растерялся, Ванечка.
– Растерялся, факт, но в другой раз уже не растеряюсь, будьте уверены. И знаете, что мне нужно? Я сейчас сфотографирую вас со скалкой, на память!
Он взял телефон, а мама приняла весьма воинственную позу, и он ее сфотографировал.
– Ну вот что, давайте пить чай! Нам всем надо успокоиться, – заявила мама.
– Лада, ты больше в этой конторе работать не будешь! И это не обсуждается!
– Нет, Ваня, это обсуждается! Ты предлагаешь мне сдаться? Отступить под натиском злобных идиоток? Юлька задалась целью меня выжить, и я допущу, чтобы она победила? Ты меня не знаешь, Ванечка! Я настоящий индеец, запомни это!
– Что вы, бабы, со мной делаете! – рассмеялся он. – Первый раз в жизни кто-то решился сказать мне – это обсуждается! Обалдеть! Вот взяли власть над российским генералом!
– Иван Тимофеевич, я надеюсь, этот бред насчет Павлушки вы всерьез не приняли?
– Да нет, конечно. Я, Евгения Петровна, так люблю вашу дочь, что чувствую ее… любую маленькую ложь… Она вам не рассказывала насчет китайского халата?
– Рассказывала, как же… Да, это впечатляет! Ох, дети мои, дай Бог, чтобы все ваши неприятности кончались так, как эта. Фу, но я от этого танца полярной гусыни так устала… Ваня, вызовите мне такси!
Иван проводил маму до машины.
– Ну и женушка у твоего шефа, улет! Девчуха, а ты чего это нос повесила? Я тебя разочаровал?
– Что ты, Ванечка, я так тебя люблю! Но что-то в последнее время вокруг меня столько ненависти…
– Ну, сейчас такое тревожное время вообще…
– Нет, я имела в виду ненависть, направленную на меня лично. Юлька, эта задрыга, твоя мать, а еще я недавно столкнулась в торговом центре с девицей, которая отбивала у меня мужа.
– Так это ты вроде должна была бы ее ненавидеть?
– Да нет у меня ненависти. У меня, Ваня, такая любовь… Видно, за это они меня и ненавидят. Хотя Юлька и эта… они меня возненавидели еще до твоего появления.
– Да забей ты на них! Подумаешь! Их трое, а сколько людей тебя любят!
– О, я еще сестру забыла…
– Но с сестрой вроде все наладилось?
– Нет. Это вооруженный нейтралитет. Причем вооруженный только с одной стороны. У меня нет к ней никаких дурных чувств.
– И ты завтра пойдешь на работу?
– Конечно! А как же! Такого подарка я им не сделаю!
– Ну да. Ты же… – он погладил меня по голове. – Ты моя… Шашин Маленькое Перо!
– Шашин Маленькое Перо? Это откуда?
– Понимаешь, я когда валялся в госпитале первый раз, там была уйма каких-то старых журналов. И я вычитал, что Марлон Брандо отказался от «Оскара» из-за притеснения индейцев и вместо себя прислал на церемонию индейскую девушку. Ее звали Шашин Маленькое Перо. И я запомнил. Почему-то запомнил.
– Надо же!
…При виде меня Юлька побледнела, потом залилась краской.
– Шеф вас ждет!
– Ладка, ты прости. Все! Я развожусь! Не могу больше! Слушай, а как она узнала твой адрес?
– Спроси у нее или у секретарши.
– Секретаршу я тоже предупредил, чтобы подала по собственному. Ко мне вчера явился Поздняков.
– И что?
– Ты как в воду глядела. Она тут шпионила. Сообщала конкурентам, с кем мы собираемся заключать контракты, и в последнее время у нас сорвалось несколько выгодных сделок. Поздняков копнул в этом направлении и обнаружил… Я, Ладка, самый большой идиот в мире! По крайней мере в том, что касается баб.
– А почему ж она еще тут?
– Так надо же новую найти, ну и чтоб отработала положенные две недели. Хотя мне уже тошно на нее глядеть.
– Так возмести ей материальный урон, и пусть гуляет. Может ведь напакостить на прощание.
– А работать пока тут кто будет?
– А кто у тебя работал, когда она брала отпуск?
– Да тетка одна из финансового отдела. А это хорошая мысль. У меня совсем мозги стухли.
– Сколько лет тетке?
– Лет пятьдесят.
– Толковая?
– Вполне! Ладка, тебе цены нет! Ты ж в первый день меня предупреждала… А я, идиот, не повелся. И потерял кучу бабок!
– Зато спал с красоткой! Это всегда стоит денег, если без любви.
– Да где она, любовь? Не бывает ее.
– Бывает, поверь мне, Юра!
– Это типа у тебя с генералом любовь?
– Любовь, еще какая. Только, Юра, эта любовь почему-то возбудила вокруг столько ненависти… Хотя нет, вру. Это я, моя персона возбуждает какую-то дикую ненависть, и я не понимаю, почему. Я никому не желаю зла.
– А я, кажется, понимаю, почему.
– И почему же?
– Потому что ты… очень независимая, самодостаточная, всегда со своим мнением, людям это, как правило, не нравится. И ты сильная. Ну и красивая, конечно. Все вместе вызывает жгучую зависть и даже страх.
– Страх? Почему?
– Это-то как раз понятнее всего. Ты же проницательная, людей насквозь видишь. Это многим не нравится.
– Да ну… насквозь я не вижу. Знаешь, какого маху со свекровью дала?
– И на старушку бывает прорушка! А я вот тебя сильно уважаю, Ладка! Ты подумай, я ведь Юльку защищал еще… А она спала со мной и за моей спиной с моей супружницей козни строила. Что это за люди? Да это нелюдь!
Я молча развела руками.
– А тобой я доволен! От тебя на фирме много толку.
– А мой муж вчера потребовал, чтобы я уволилась.
– Не вздумай! Слушай, а познакомь меня с мужем! Я ему предметно разъясню, какой ты для нас ценный кадр. Ну и вообще, у меня на фирме его жена и дочка трудятся, пусть знает, что я нормальный.
– Хорошо, мне эта идея нравится. Обязательно устроим что-нибудь.
– Он у тебя выпить может?
– Вполне!
– Вот и славненько!
А вечером вдруг выяснилось, что объявлена внезапная проверка боеготовности вооруженных сил, и моему генералу пришлось срочно отбыть. Куда, мне не сказали.
– Ванечка, это надолго?
– Минимум на неделю. И не волнуйся, если вдруг пропаду на день-два. Это в порядке вещей.
– А Миша с тобой?
– Да куда он денется!
– Здорово! Вот мы с Марусей оторвемся!
Я даже не думала, что буду так скучать по нему! С Марусей мы сходили в театр, в кафе, потом в кино. Она замечательно на меня действовала. Я как-то успокаивалась рядом с ней. И мы столько смеялись!
Как-то вечером мне вдруг позвонил Егор.
– Привет! Ты уже настоящая генеральша?
– Самая настоящая! – обрадовалась я.
– Где живешь теперь? Квартиру купила?
– Да нет пока. Снимаем!
– А генерал что, свою квартиру экс-генеральше оставил?
– Нет. Маме своей.
– Не срослось со свекровью?
– Категорически!
– А с Марией Афанасьевной тогда как прошло?
– Там все спокойно. Хорошо поговорили и расстались вполне мирно. А с квартирой твоя риелторша все никак не справляется. По-моему, она какая-то отмороженная.
– О нет! Просто она супер осторожная. Проверяет все сверхдосконально. Ладка, а давай шашлыков поедим? Завтра выходной, а?
– А генерала не боишься?
– А он разве не на маневрах?
– А ты почем знаешь?
– Я не знаю. Я просто предположил. Ну так как?
– Давай! Только днем.
Даша уже решила, что ее затея провалилась. Эта гнусная Лада, похоже, никак не проколется. Генерал уехал, а она встречалась только с мамашей и еще с какой-то теткой. Театр, кино, кафешка, и никаких мужиков. Придется, видно, что-то придумать. Вот послежу за ней еще сегодня, и все! От бесплодности ожиданий она еще пуще ненавидела Ладу. И вдруг! Дашу словно что-то толкнуло! К подъезду подкатил темно-синий джип «Субару». Из него вылез просто роскошный мужик. Красивый, высокий, молодой. И тут же из подъезда выскочила эта сучка, нарядная, веселая. А мужик схватил ее, поднял, она его обняла, чмокнула, он подкинул ее со смехом и осторожненько поставил на землю. Потом они сели в машину. Причем он так галантно открыл ей дверцу, подсадил, пристегнул ремнем безопасности, захлопнул дверцу. Даша все это снимала на видеокамеру. Кажется, тут будет пожива! Интересно, куда они поедут? Джип вырулил со двора, и малютка «Мицубиси» Даши двинулась за ним.
Они подъехали к ресторану. Даша видела, что мужик подошел к паркомату с телефоном в руках. А Лада куда-то делась. Вероятно, вошла в ресторан. Этот момент Даша пропустила. И вдруг кто-то постучал ей в стекло. Она вздрогнула. Лада! Даша открыла окно.
– Ну, чего смотришь? – спросила Лада. – Думаешь, я не заметила, что ты за мной следишь? Зачем, интересно? Хочешь добыть компромат? Не выйдет!
– Я уже добыла! – пролепетала Даша.
– Да твоему компромату грош цена! Мой муж сейчас вне зоны доступа. К тому же он в курсе, что я встречаюсь сегодня со старым другом. Так что ты зря столько сил и времени угробила! И не лень тебе? Неужто отпуск взяла, чтобы за мной следить? До чего же ты наглая и самоуверенная! Брось ты эту затею и оставь меня в покое! Ничего у тебя не выйдет! Займись лучше своей личной жизнью, авось найдешь дурака, пока твоя гнусная сущность на рожу не вылезла. С годами это все вылезет! И злоба, и зависть. Прислушайся к совету, и желаю счастья!
Лада повернулась на каблуках и пошла к ресторану. Даша сидела, онемев от злости. Эта баба говорила с ней так спокойно, так презрительно и… но, главное, спокойно! Это больше всего взбесило Дашу. Ах, гадина, ну погоди, ты у меня дождешься! Я тебя достану! Мало не покажется! Но мы пойдем другим путем!
И она уехала.
– Лада, в чем дело? Что с тобой? – спросил Егор, когда она села за столик.
– Да я уж сколько дней замечаю, что эта Андрюшина девка меня выслеживает.
– Господи! Зачем ей это?
– А зачем она приперлась на сороковины? От злости и глупости! И как Андрей мог с такой связаться? Хотя она, конечно, здорово красивая.
– И все-таки я не понимаю…
– Чего ты не понимаешь?
– Зачем ей это?
– Да ну ее к черту! Не хочу я в этом копаться, противно.
– Правда! А скажи… Я, наверное, глупость спрошу. Ты счастлива со своим генералом?
– Счастлива, Егорушка, как последняя дура. Я даже не думала, что способна на такое… Я всегда терпеть не могла гладить.
– И вдруг полюбила? – засмеялся он.
– Да! Я тут на днях глажу его рубашки и вдруг ловлю себя на том, что мне это доставляет удовольствие. И глажу я не кое-как, а стараюсь как ненормальная. Видал дуру?
– А в прачечную отдать не пробовала?
– Даже подумать об этом не могу!
– Да, это круто! Скажи, а как мой халатик, впечатлил твоего любимого?
– Еще как! В клочья порвал! Чую, говорит, за этим мужика!
– Обалдеть! Да, Ладка, кажется, у вас и впрямь любовь. Надо же… Даже завидно! С ума сойти, передо мной абсолютно счастливая женщина?
– Нет, Егорушка, не абсолютно. Видимо, для поддержания равновесия в природе, вокруг меня вдруг образовалось такое количество ненависти…
– Ненависти? И кто кого ненавидит?
– Меня! На работе была одна девица, а еще жена моего начальника. Свекровь люто меня ненавидит, эта экзотка, сестра… Вероятно, есть еще кто-то… И знаешь, когда я сегодня вдруг это поняла, мне стало как-то очень хреново. Когда Иван со мной, я это не ощущаю, а когда его нет… На меня это давит. И как бы не раздавило совсем.
– Ладка, тебе надо выпить! Я за рулем, а ты выпей.
– Не поможет! Проверено!
– Тогда проведи калькуляцию! Ты же психолог!
– Какую калькуляцию?
– Ты тут перечислила всех, кто тебя не любит! А теперь перечисли всех, кто тебя, наоборот, любит! Начни со своего генерала, его дочки, меня тоже посчитай.
– Да, еще его друзья, Миша и Маруся, они меня полюбили. Мама! Это все так, но…
– Признайся, ты боишься, что эта, как ты ее называешь, экзотка сообщит генералу о нашей встрече?
– Нет. Я ему сама расскажу. Просто мне как-то нехорошо…
– Физически?
– Да нет. Морально. Я никогда не сталкивалась с таким количеством ненависти.
– Я думаю, тут дело в другом. Просто в обществе сейчас так все накалено, и вокруг столько ненависти вообще, что это на тебя действует вкупе с твоими личными переживаниями.
– О, Егор, это мудро! Может быть… Я подумаю над этим… Спасибо, друг!
Слежки за собой я больше не замечала.
Генерал вернулся, пробыл в Москве три дня, и его снова вызвали.
– Девчуха, я так скучаю! Вроде и некогда, а червячок точит…
– Скучаешь или ревнуешь?
– А как тут различить? Есть и этот момент! Хотя Мишка мне как-то вечером сказал: «Дурак ты, Ваня, твоя Лада любит тебя без ума!» И мне так захотелось поверить. Хотя было трудно. Я тут получил один ролик…
– Это с Егором? – насторожилась я.
– Ну, я не знаю… – побледнел Иван.
– Я все тебе объясню.
И объяснила.
– Знаешь, девчуха, я в первый момент просто озверел…
– А во второй?
– Попытался рассуждать здраво. И подумал: если кто-то шлет мне такое… значит, хочет меня с моей девчухой поссорить. И еще… в этих кадрах, собственно, нет никакого криминала. Ты ж сама мне рассказывала, что этот Егор всегда тебя поднимает вверх, чтобы ты его чмокнула, а ты ему говоришь: «Приземли меня!»
– Ванечка, любимый, какой прогресс! Я обожаю тебя.
– Ну, подожди меня хвалить, ночь-то я все равно промучился.
Господи, как ребенок малый!
– И вот я еще что придумал – у тебя скоро день рождения!
– И что?
– Давай отметим это событие. Позовем гостей и в том числе этого Егора. Я с ним познакомлюсь…
– Прекрасная идея! Мне очень нравится!
– Только отмечать будем в ресторане, не хочу, чтобы ты возилась в свой праздник!
– Ванечка, мне очень нравится эта история! А кого еще позовем?
– Ну, прежде всего твою маму, Пашку, Мишку с Марусей, Лидушку, Егора… Ну и кого ты сочтешь нужным…
– А как быть с твоей мамой?
– Да она же не захочет. Вон, даже с Лидой не желает общаться. Скажи, а ты чего такая бледная?
– Да не знаю.
– Ты нормально себя чувствуешь?
– Абсолютно! А вот скажи, не может так случиться, что вас с Мишей опять куда-то ушлют как раз в день рождения?
– Надеюсь, нет. Ну, в крайнем случае, перенесем. Все-таки не свадьба.
И он снова улетел.
А я позвонила маме – обсудить предстоящий праздник. Меня почему-то очень грела эта идея.
– Мамочка, а как быть с Ксюхой?
– Так она же в Крыму. А Сережу позови. Пусть он ей потом расскажет. Он ведь к ней раз в две недели мотается. С ним она примирилась. Дай Бог и с тобой примирится. В отрыве от своего гуру она мало-помалу приходит в себя. И, знаешь что, я бы на твоем месте все-таки попыталась пригласить свекровь.
– Ох, мама!
– Ладошка, детка моя, ну она же старая, одинокая и наверняка очень несчастная. Сделай хотя бы попытку. Позвони ей сегодня, предупреди, пусть подумает.
Я растерялась. И решила позвонить Марусе, она все-таки лучше знает мою свекровь. И не любит ее. Что она скажет? Маруся мудрая женщина.
– Знаешь, Ладка, для очистки совести я бы все же позвонила. Ну а на нет и суда нет. Я-то уверена, что она тебя пошлет далеко и надолго, но твоя совесть будет чиста.
– А может, лучше, чтобы Ваня позвонил?
– Нет. Твой день рождения. И вот что – давай подваливай ко мне, от меня и позвонишь, тебе легче будет, если тебя пошлют.
– Маруся, какая ты мудрая! Еду!
Маруся сперва напоила меня чаем с кизиловым вареньем, которого я до нее как-то никогда не пробовала, а теперь полюбила со страстью.
– Ну вот, а теперь звони! – потребовала она.
Свекровь мгновенно сняла трубку.
– Слушаю!
– Надежда Мартыновна, здравствуйте, это Лада!
– Чего звонишь, потаскуха?
– Я хотела пригласить вас на свой день рождения, он будет в следующую субботу. Приходите, познакомитесь с моей мамой. И вообще, будет хорошо. Миша с Марусей тоже будут.
Она молчала. Мне показалось это добрым предзнаменованием.
– Да пошла ты на… Знать не желаю ни тебя, ни твою мамашу! Никогда с вами за один стол не сяду! Будьте вы прокляты, паскуды!
И она швырнула трубку. Телефон был включен на громкую связь, и Маруся все слышала.
– Все, Ладка, забудь! Совесть твоя чиста, хочет она упиваться своей злобой, пусть!
– Ну да… Но все равно неприятно!
– Плюнь и разотри! Как говорится, была бы честь предложена. Слушай, у меня есть клевый диск «Хора Турецкого». Такой кайф! Давай посмотрим?
– А давай!
Мало-помалу я успокоилась. Моя совесть и впрямь чиста.
Иван сообщил, что они с Мишей вернутся в пятницу поздно вечером или, на худой конец, в субботу рано утром. Спрашивал, заказала ли я ресторан, написал, как он меня любит. И просит надеть красный костюм. Я ответила: «Ванечка, я хочу на своем дне рождения потанцевать, а в красном костюме слишком узкая юбка!» Он в ответ: «Согласен! Первый танец мой, хотя я не умею танцевать! А платьице пусть будет любое. Я мечтаю поскорее его с тебя снять!»
Накануне мы с Марусей, наконец, выбрались к Эльке в салон. И Элька сотворила свое очередное чудо. Маруся помолодела лет на десять и невероятно похорошела.
– Ой, мамочки! Что ж это делается! Это что, я, Маруська Устюжанина? Мать двоих взрослых детей? Быть такого не может! Да муж меня просто не узнает! Эля, вы волшебница! Нет, ну бывает же такое!
Я тоже была довольна, впрочем, как всегда.
– Вот что, дамы! У вас там свободного полковника или на крайняк подполковника не завалялось? – со смехом спросила Элька. – Я уже Ладке говорила…
Маруся задумалась.
– Я попробую, есть на примете один вдовец…
– В каком чине? – деловито осведомилась Элька.
– Полковник.
– Не очень страшный?
– Да вполне. Я пошурую…
– Вот-вот, пошуруйте!
– Эль, а может, придешь завтра на день рождения?
– Завтра? Нет, не смогу! В театр пригласили. Один штатский! В смысле гражданский!
– Поняла! И спасибо тебе!
Когда мы вышли от Эльки, Маруся была как пьяная.
– Ладка, я хочу новое платье! Ты мне поможешь выбрать?
– Не вопрос! Я, пожалуй, тоже куплю себе обновку. Сегодня обнаружила в кармане сумки конвертик от Вани. С надписью «На новое платьице!». Он почему-то всегда говорит «платьице». А мне нравится! Мне еще жутко нравится смотреть, как он бреется опасной бритвой. Это так сексуально.
– Да тебе все в нем нравится!
– Это правда! Я каждую морщинку его люблю!
Маруся была за рулем, и мы долго мотались по магазинам. В результате Марусе купили роскошное черное платье, а мне цвета спелой сливы.
– Ладка, какие мы с тобой шикарные стали! Ты-то всегда шикарная, но и я сейчас не хуже! Скажи, а?
– Да мы с тобой просто зашибись! Пошли по этому случаю мороженого поедим!
– И кофейку выпьем, и про наших мужиков поговорим!
– Годится!
После мороженого мы слопали еще по куску шоколадного торта.
– Во разврат! – веселилась Маруся. – Знаешь, как мне еще с Мишкой повезло? Он мне всегда говорит, когда я начинаю дергаться по поводу лишних килограммов: «Лишний килограмм моей Маруси – это на один килограмм больше счастья!» Вот!
Я начала хохотать.
– Ты чего?
– А мне Ваня недавно сказал: «Любимая, хорошо бы тебе немножко поправиться. Чтобы моего счастья было на несколько килограммов побольше!» Наверное, у Миши подслушал!
– Мог и сам сообразить, невелика премудрость! – хохотала Маруся. – Как же я рада, Ладка, что Иван на тебе женился и у меня такая подружка появилась! А то как детки-то разлетелись, мне в Москве скучновато стало. А с такой подружкой совсем другая жизнь. Погоди, эсэмэска пришла. – Она достала свой смартфон. – От Мишки. Задерживаются они. Будут только утром.
Тут и мне пришло аналогичное сообщение.
…Я проснулась в шесть утра, словно от толчка. И тут же услышала, как открывается входная дверь. Прилетел! Я притворилась, что сплю. Он на цыпочках подошел к кровати, поставил на пол какой-то красивый пакет. Подарок, наверное. Потом замер, глядя на меня. В его взгляде читалась такая любовь… Но тут он наклонился и поцеловал большой палец на ноге, которую я вечно выпрастываю из-под одеяла. Я задохнулась от любви.
– Ванечка! Приехал!
Я рванулась к нему, но он меня отстранил.
– Я сперва в душ! Поздравляю, любимая. Посмотри в пакете подарки!
И он побежал в ванную. А я схватила пакет. Там была какая-то коробка и что-то мягкое. Первым делом я вытащила это мягкое… Господи ты боже мой! Это был… китайский халат, такой же, как тот, порванный, только немного другой расцветки! И где он его добыл? Пожалуй, эта расцветка нравилась мне даже больше… Я тут же напялила его на себя. Ну надо же! Интересно, а что в коробке? Это была шкатулка, тоже явно китайская, из черного лака с перламутром. На крышке были изображены камыши и стрекоза над ними. Фантастически красиво! А в шкатулке – нитка жемчуга.
– Ваня! – заорала я. – Кончай с гигиеной! Иди сюда немедленно!
– Что случилось?
Одна щека у него была уже выбрита, а вторая еще в пене. И в руках бритва.
– Ванечка! Любимый, как тебе это удалось?
– Постой, дай бритву хоть положу! Оценила?
– Ваня! У меня нет слов! Но как?
– Сейчас добреюсь и все расскажу. Это не обсуждается! А ты марш в постель!
– Есть!
Все объяснить он смог только часа через полтора.
– А теперь рассказывай!
– Понимаешь, я тогда… ну… в Питере еще, спрятал бирочку от того халата. На всякий случай! А тут как раз командировка в Китай! Я показал тамошним товарищам эту бирку, ну, меня и отвезли в тот магазин.
– Ты был в Шанхае?
– Нет. В Пекине. Но там оказался такой же магазин. Красота невероятная. И шкатулку я тоже там купил. Вместе с бусами… Мне сказали, что так правильно… Это жемчуг, вроде бы настоящий… Нравится?
– Ванечка, это чудо! Нет, чудо – это ты!
– А ты… ты немножко подстриглась, да?
– Да! Вот ты сегодня увидишь, что моя Элька с Марусей сотворила! Вань, а почему ты не сказал, что в Китай летишь?
– Военная тайна! – засмеялся он. – Ты разве не заметила, я редко говорю, куда именно лечу.
– Поняла. А тебе китайская кухня понравилась?
– Не очень. Не мое! Скажи, а к которому часу нам в ресторан?
– К шести. Гости званы к половине седьмого.
– Ох, хорошо! Девчуха, я посплю немножко. Вымотался страшно. А ты полежи рядом. Хотя бы пока я не засну.
Он обнял меня, нашептывая что-то невнятно-нежное, и вскоре уснул.
А мне вдруг стало так страшно! Если с ним что-то случится, я не смогу жить. И появилось сосущее чувство тревоги. Что-то плохое будет. С нами. Но мы же с ним индейцы. Странно… Я ведь Андрея любила. Но никакого предчувствия беды у меня тогда не было. Может, просто обжегшись на молоке… Да, скорее всего. Нельзя, ни в коем случае нельзя поддаваться подобным настроениям. Еще накличешь, не дай Бог.
– Это новое платьице?
– Да. Ты же оставил мне деньги. Я, правда, и сама бы купила. Но смотри, как сюда подошел жемчуг!
– У тебя очень… изысканный вид. Я тобой горжусь!
Первой в ресторан явилась Лида. Выглядела она очаровательно. В прелестном зеленом платье с пышной юбкой, умело подкрашенная, причесанная.
– Была сегодня у Эльки? – шепнула я.
– Конечно!
– Боже, какая у меня дочка красавица! – просиял Иван.
– Папа! Ты просто супер герой! Ты мне в штатском больше нравишься. Я почему-то, когда ты в форме, тебя побаиваюсь.
– Господи, почему?
– Бабушка всегда твердила – твой отец большой человек, командир, а ты ведешь себя черт-те как! Что ты большой, я тогда понимала буквально, а вот слово «командир» меня ужасно пугало.
– Умывальников начальник и мочалок командир, да? – сообразила я.
– Да, наверное! – обрадовалась Лида. – Я выросла, а этот детский страх остался. Я сегодня звонила бабушке.
– И что?
– Матом ругалась. И вообще… Не то что меня, а даже Анютку знать не хочет.
– Ну куда это годится… – огорчился генерал. – Лад, что с этим делать?
– Ничего. Прежде всего, Лида, ты не вини себя. Ты взрослая женщина, мать, ты сама вправе распорядиться своей жизнью, а от ошибок никто не застрахован. А бабушка со временем одумается.
Лида вдруг обняла меня, поцеловала.
– Папочка, как нам с тобой повезло! О, а вот и Евгения Петровна с Пашкой!
Вместе с ними приехал и Сергей. И почти сразу возник Егор.
– Дорогие мои, позвольте вам представить, это Егор Иваницкий, мой старый друг!
Я видела, что Иван напрягся. Они обменялись рукопожатием. Посмотрели в глаза друг другу и улыбнулись.
– Поздравляю, Иван Тимофеевич.
– Так день рождения не у меня.
– Я вас поздравляю с тем, что вам очень крупно повезло с женой!
– Это правда! – просиял Иван.
В руках у Егора был уже знакомый пакет. Китайский! Заметив это, Иван улыбнулся.
– Надеюсь, это не халат? – спросил он тихо.
– На грабли наступать не люблю! – заявил Егор со смехом. – Ладочка, достань!
И я достала оттуда… черную лаковую шкатулку с перламутром. Только эта была чуть побольше и на ней были цветы и бабочка. Иван расхохотался.
– Похоже, Егор, у нас с вами очень совпадают вкусы! Дело в том, что я привез жене такую же, только там стрекозка летает, а у вас бабочка.
И оба начали хохотать как сумасшедшие.
– Супер, господин генерал. Я так полагаю, что и халатик вы восстановили, а?
– А как же!
– Согласитесь, Иван Тимофеевич, что в данном случае я первым проложил маршрут? Берете меня в штурманы, командир? Ох, а это что за красавица?
– А это моя дочь, Лида.
Надо было видеть, как вспыхнула и просияла Лида!
– Господин генерал, а вы позволите мне поухаживать за вашей дочерью?
– Моя дочь уже большая девочка. Ухаживайте, если она не возражает!
Она не возражала, только страшно смутилась.
– Тетка, родная! – пробился ко мне Пашка. – Поздравляю тебя, ну и все такое… И вот тебе мой индейский подарок! От индейца индейцу!
– Что это?
– Погляди!
Я заглянула в пакет. Там был… индейский головной убор из перьев.
– Пашка! Дай я тебя поцелую! Прелесть какая!
Тут явились Устюжанины. Миша сиял как начищенный самовар!
– Это что, Маруська? – закричал Иван. – С ума сойти!
– Тетя Маруся! Вы у Эли побывали? – воскликнула Лида. – Как здорово! Я предлагаю первым делом выпить за Элю. Ведь если бы не ее искусство, сегодняшнего праздника могло бы и не быть!
– Кто такая Эля? – поинтересовался Сергей.
Ему объяснили.
– Лидка, твое логическое построение не выдерживает критики! – со смехом заявил Пашка. – Первопричиной всего этого была вовсе не Лада, а я! Посему предлагаю сначала выпить за меня!
Было так хорошо, так уютно и весело!
– Ладошка, ты счастлива?
– Кажется, да. Ой, мама, ты знаешь, Ваня повесил над дверью твою фотографию со скалкой! В рамочке!
– Зачем это? – рассмеялась мама.
– Говорит, чтобы всегда помнить, как надо кидаться на защиту близких!
– С ума сойти!
В этот момент зазвонил мой телефон. Номер был незнакомый.
– Алло!
– Лада?
Я сразу узнала голос свекрови.
– Да, Надежда Мартыновна!
Неужто одумалась? Иван вопросительно взглянул на меня.
– Будь ты проклята, окаянная! Все у меня отняла, сына, внучку, правнучку! Не будет тебе от меня прощения! И скорее бы ты сдохла!
Мне стало дурно.
– Что? Что она тебе сказала?
– Пожелала скорее сдохнуть. И прокляла. Ванечка, что же это?
– Быть не может!
– Разве я такое придумаю?
– Девчуха, не бери в голову! Чепуха все это! Старая она, плохо ей, одиноко, вот и лепит невесть что. Забудь, ты же умница, все понимаешь. Забудь! У нас тут так хорошо, все тебя любят, все тебе добра желают.
Его ласковый голос всегда действует на меня как мощный транквилизатор. Через несколько минут я пришла в себя.
– Потанцуем? Ты же мечтала танцевать?
Генерал танцевал из рук вон плохо, но мне все равно было приятно топтаться с ним под музыку.
– Вань, а в академии, вас что, танцевать не учили?
– Нет, – улыбнулся он, – не до того тогда было. Ну, хватит, я тебе еще не все ноги оттоптал?
– Ни разу даже не наступил! Ты способный, Ванечка!
Мы вернулись к столу. Я выпила, и меня отпустило. В конце концов, я же настоящий индеец!
И вдруг я увидела, что к нашему столу направляется… экзотка! Потрясающе красивая, нарядная, с победительной улыбкой на устах. Что еще она затеяла?
– Простите, генерал, – обратилась она к Ивану. – Могу я пригласить вас на танец?
Иван растерялся.
– Извините, девушка, но…
– Ваня, российский офицер не может отказать даме в таком пустяке! – Я сама слышала, как у меня звенит голос. – Потанцуй с девушкой! Она обожает за мной подъедать!
Экзотка вспыхнула.
– Ты еще об этом пожалеешь! – прошипела она и исчезла.
– Что это? Кто она?
– Это что, Андреева девка? – догадалась мама.
– Да! Это она, Ванечка, прислала тебе ролик. Она следила за мной…
– Но ты зря так сказала. Понимаю, тебя захлестнуло… Бедная моя девочка… Ох, как ты побледнела! – встревожилась мама.
– Девчуха, успокойся! Я не дам тебя в обиду!
Я вдруг не сдержалась и заревела, уткнувшись носом ему в грудь.
– Ванечка, они меня ненавидят… И мне плохо, мне так плохо…
Ко мне подскочила Маруся.
– Пошли, умоешься холодной водичкой, сразу легче станет, пошли-пошли, а может, проблюешься, совсем хорошо.
Она обняла меня за плечи.
– Ваня, скоро верну тебе жену!
В туалете Маруся поставила меня у раковины, пустила холодную воду.
– Ой, как вода зажурчала, мне приспичило! Давай сама!
И она скрылась в кабинке. Едва я успела плеснуть себе в лицо холодной водой, как вдруг из второй кабинки выскочила разъяренная экзотка. Она схватила меня за горло и принялась душить. И больше я ничего не помню.
