Глава 2
Дневная кобылка
Кобылка Аймбри ощутила голод. Внутри тыквы всегда были обширные пастбища, но она всегда была слишком занята, когда занималась доставкой сновидений. Да и перед отправкой в Дневной мир она пощипала мало, для того, чтобы сохранить силы в течение этого путешествия. Теперь ей необходимо было подкрепиться, пощипать травки. Где же найти тут, в Ксанте, стране Дня, приличное пастбище?
Она огляделась по сторонам. Вокруг была густая чаща. Сухие листья ковром покрывали землю, трава пробивалась лишь кое-где, да и то это были какие-то жесткие стебли, которые оказались совершенно несъедобными. Медные люди, должно быть, приходили сюда собирать эти стебли для использования в своем хозяйстве. Страну Ксант Аймбри знала неплохо, поскольку часто бывала тут лишь во время дежурств по доставке сновидений, но при свете дня все тут выглядело совсем иначе, да и сама она, обретя плоть, тоже чувствовала себя по-другому. Бывая тут раньше, Аймбри совершенно не интересовалась, есть ли тут пастбища вообще или их нет. Но все-таки, есть тут подходящая травка?
Тогда Аймбри решила направиться в местность, лежавшую к западу от замка Ругна, который был своеобразным центром государства. Она тотчас припомнила, что лесов и селений там нет, что предполагало наличие роскошных пастбищ. Единственное, что ее сейчас беспокоило, так это то, есть ли на пути к пастбищам какие-либо гористые местности, поскольку в ее теперешнем состоянии было бы слишком рискованно вот так запросто лазить по горам. Впрочем, неплохо попастись можно было и в самом замке. Но вот беда: уж больно редко Аймбри приходилось бывать там — доставлять плохие сны членам королевской семьи имели право лишь самые заслуженные кобылки, стаж которых насчитывал не менее трех веков. Теперь ей придется путешествовать на свой страх и риск, тем более днем, чего ей сейчас совсем не хотелось делать.
Внезапно она вспомнила, что есть небольшой, мало кому известный проход через эти горы. Причем с этим проходом была связана одна очень интересная история.
Тут нить ее мыслей оборвалась — перед ней открылся участок земли, густо поросший роскошной изумрудной травой. Аймбри решила, что в таком случае незачем куда-то идти, коли пощипать вкусной травки можно прямо тут. Аймбри подбежала к траве и опустила голову. Сочные листья и стебли приятно защекотали ее ноздри и губы. Внезапно Аймбри отскочила назад. Травяные стебли больно царапнули нежную кожу губ. Это хищная трава, она питается плотью! Да, не очень приятно быть съеденным этой травкой!
Теперь ничего не поделаешь. Идти через горы придется в любом случае. И Аймбри вскачь бросилась бежать, выдерживая направление к северу. Она скакала мимо переплетенных между собой стволов деревьев, кустарников, оплетенных вьющимися растениями, стараясь не касаться их — кто знает, какую опасность таят они в себе! В конце концов она примерно знает, чем все это может закончиться — подобные штучки тоже бывали в тех сновидениях, которые она доставляла. Размышляя об опасностях, Аймбри не заметила, как добралась до гор.
А где же этот проход? Кажется, немного западнее. Аймбри поскакала к западу. У Аймбри было ясное общее представление о Ксанте, но вот подробностей она совсем не знала, поскольку ранее, когда была ночной кобылкой, просто не интересовалась тут ничем, что не было непосредственно связано с теми людьми, которые получали приносимые ею сны.
Тут послышался какой-то шум. Нечто странное определенно двигалось по направлению к ней. Аймбри остановилась — она не испугалась, но инстинкт самосохранения взял верх. Кобылка знала, что теперь она была уязвимой для разного рода чудовищ. В то же время она была уверена, что далеко не каждый способен догнать ее. Мало кто мог мчаться быстрее ночной кобылки, да еще если она бежит не просто так. Но как чертовски много приходится теперь думать!
Но это приближающееся нечто оказалось — вот уж приятная неожиданность — не чудовищем, а великолепной белой лошадью, которая скакала вдоль горной цепи на восток. У лошади была ослепительно-белая грива, пышный хвост. Красоту этой лошади портило нечто вроде узкого медного запястья, которое охватывало левую переднюю ногу лошади чуть ниже лодыжки. Аймбри не слыхала, чтобы лошадь носила браслеты. Хотя кто его знает, ведь те лошади, которых она знала, жили внутри тыквы.
Увидев Аймбри, белая лошадь остановилась как вкопанная. Аймбри постаралась сохранить дистанцию между собой и белой лошадью. Тут она поняла, что это не лошадь, а конь. Аймбри доподлинно было известно, что настоящих лошадей в Ксанте нет, там живут лишь всякие морские лошади, летающие лошади да кентавры. Кобылки же, подобные Аймбри, были совсем иными, они обитали внутри тыквы и не слонялись без дела, даже если они не были на дежурстве. Впрочем, были еще и дневные кобылки, но они были почти невидимы и неосязаемы. А как тут оказалось это вот создание?
Кобылка решилась задать вопрос. Просто заржать Аймбри не решилась, поскольку не была уверена, что их наречие будет понятно коню. Тогда она шагнула немного вперед и воспроизвела небольшую сценку. Собственно говоря, это был дневной сон, своеобразный продукт волшебства, но по содержанию он был намного приятнее тех сновидений, которые снились ночью. Кроме того, этот дневной сон не был столь логичен, поскольку готового шаблона у Аймбри сейчас не было. Этот сон был не подготовлен заранее, во время него, следовательно, могло случиться что угодно.
В этой сценке Аймбри явилась закутанной во все черное женщиной с ниспадавшими на спину черными волосами (ее собственная грива!). А хвост превратился в юбку. Аймбри заговорила. Юбка же сейчас была нужнее хвоста, поскольку пока не было необходимости отгонять мух, да и кроме того юбка сама за себя говорила кое-что о хозяйке. Люди всегда оборачивают тканью свое тело, как будто бы они своего тела стыдятся, это была одна из многих странностей, которые, по мнению Аймбри, были присущи людям. «Кто вы?» — осведомилась она с чарующей улыбкой. Было видно, что уши коня недоверчиво дернулись. Вдруг конь взвился свечой и галопом бросился назад, туда, откуда он только что прискакал. Вздох сожаления вырвался у Аймбри. «Ну что за красавчик!» — подумала она восторженно. По всей видимости, он испугался человека. Если бы она знала это заранее, то приняла бы какое-нибудь другое обличье, к примеру, говорящей птицы. Если ей доведется встретить этого коня еще когда-либо, то она поведет себя более осторожно.
Аймбри направилась к западу и вскоре обнаружила этот самый проход через горы. Но там стоял человек! Он был недурен собой, со светлой кожей и белокурыми волосами, на лице сияла добродушная улыбка. Хотя, как Аймбри знала, люди не столь добродушны, как лошади, это было еще одно неудобство, которое мешало людям жить спокойно.
— Эй, милая лошадка, — крикнул человек, завидев Аймбри, — мимо вас случайно не пробегал белый конь? Хоть он от меня удрал, но все равно он принадлежит мне. У него на ноге знак — медная пластинка.
Тут человек поднял руку вверх, и Аймбри увидела точно такую же пластинку-браслет, какая была на ноге у белого коня.
— Я видела его недавно, — отозвалась Аймбри, — но он и от меня убежал. Он побежал к западу!
Человек был поражен.
— Это наяву или всего лишь сон? — пробормотал он.
— Это я, успокойся, — проговорила Аймбри, — я лошадь, доставляющая людям сны. Только вот днем они начинают сомневаться в том, что видели ночью.
Внезапно Аймбри подумала, что между дневными и ночными снами особой разницы может и не быть. Все заключается разве что в умах людей, которые, просыпаясь, становятся уже не такими легковерными. Они были в состоянии отличить сны от реальности. Но все-таки сны — хорошее средство общения.
— Ага, — прервал ее размышления хозяин белого коня, — так может, ты принесла сон и моему жеребчику, явилась во сне ему сама? Неудивительно, что он убежал!
— Боюсь, что сны, которые я приношу, только пугают тех, кто их видит, — печально отозвалась Аймбри. — Меня зовут ночная кобылка Аймбриум, а короче — просто Аймбри.
— О, ночная кобылка, — воскликнул изумлено человек, — тебе подобных я частенько вижу во сне. Но постой, я ведь всегда думал, что днем вы нам не являетесь?
— Я вышла в День по специальному заданию, — ответила Аймбри, — но вот свою задачу забыла. Помню, правда, что нужно увидеть радугу, но этого недостаточно.
— О, радугу, — воскликнул владелец коня, — стоящее дело! Всякий раз, когда я смотрю на радугу, я не могу налюбоваться ею!
— Где находится радуга? — живо спросила кобылка, сразу забыв, что она все-таки являет собой нечто вроде сновидения, отчего ее образ стал немного прозрачным, как нимфа. Но Аймбри сразу взяла себя в руки, чтобы не разочаровывать человека. — Не обращайте внимания на мою тень...
— Чтобы появилась радуга, нужны солнце и дождь, — сказал человек.
— Но разве тучи во время ливня не закрывают солнца? Как же солнце может светить, пока идет дождь? — не поняла кобылка.
— Изредка такое все-таки случается. Радуга, надо признать, очень разборчива насчет того, где и когда ей следует появиться. Сегодня ты ее уже не сможешь увидеть, поскольку дождь сегодня не ожидается, — ответил хозяин коня.
— Тогда пойду попасусь немного, — разочарованно протянула Аймбри.
— Точно так же делает и мой конь, несмотря на то, что я его все время хорошо кормлю, — заметил хозяин, — но у него постоянно зверский аппетит. Иногда мне кажется, что он даже не утруждает себя перевариванием съеденной пищи, а пропускает ее через себя и спешит за новой порцией. Он может съесть все что угодно. Но он исключительно хороший конь. Куда же он мог запропаститься? Мимо меня он вроде бы не пробегал, да я шел все время, высматривая его, пока не услышал топота твоих копыт!
Аймбри стала внимательно рассматривать следы на земле. Цепочка отпечатков лошадиных копыт вела куда-то между гор.
— Мне кажется, ему удалось благополучно проскользнуть через этот проход, — сказала она.
Хозяин повнимательнее вгляделся в землю: — Да, это его следы. Точно, это он. Эх, если бы я был немного проворнее, я поймал бы его!
Он внезапно замолчал, посмотрев на Аймбри: — Эй, лошадушка, извини меня за нахальство, но я порядком устал. Может, ты перевезешь меня через эти горы? Клянусь, я хочу всего лишь поймать сбежавшую от меня лошадь. Если я только увижу и позову его, он мигом подбежит ко мне — он парень послушный. Может быть, он уже сам теперь разыскивает меня. Может, он просто заблудился, поскольку он не столь умен, как ты!
Аймбри заколебалась. Ей случалось возить на себе седоков, но она предпочла бы не подставлять свою спину лишний раз. Но с другой стороны было бы неплохо повстречать того белоснежного коня еще раз, да и с этим человеком ей все равно было по пути...
— Или, если хочешь, пойдем, я отведу тебя к себе домой, — предложил человек, — у меня полно зерна и сена, которые я запас для своего белого. Моя лошадь, знаешь ли, из манденийской породы — недостаток мозгов у него целиком компенсируется силой и быстротой. Но он очень стеснителен и кроток, и я боюсь, что в этой стране он рано или поздно нарвется на неприятности.
Манденийская порода! Так вот почему этот конь оказался здесь! Кое-какие животные из Мандении случайно забредали в Ксант. Конечно, для них это было не столь безопасно. Даже сама Аймбри, идеально подготовленная к условиям жизни в Ксанте, и то не была застрахована от всевозможных неприятностей, которые подстерегали ее на каждом шагу. Потому-то дневные кобылки и были столь неосязаемы — бесплотному созданию легче ускользнуть от неприятностей, которые могут подстерегать его днем. — Ладно, садись, я перевезу тебя, — решила Аймбри.
— Отлично, — воскликнул человек, — за это я обещаю показать тебе при первом удобном случае радугу!
Его голос звучал мягко, пока он приближался к Аймбри. Она стояла спокойно, но немного волновалась, поскольку никому не дозволяется даже прикасаться к ночной кобылке. Но она понимала, что сейчас она дневная кобылка, и поэтому прикасаться к ней можно.
Человек запрыгнул к кобылке на спину. Свесив ноги по бокам кобылки, новоявленный седок крепко вцепился руками в ее гриву. По спокойствию и уверенности, с которой хозяин Белого восседал у нее на спине, Аймбри могла судить о том, что он был опытным наездником.
Седок был легким, Аймбри почти не ощущала его веса, поэтому она без труда тронулась с места и направилась к проходу через горы. Благодаря тому, что местность была достаточно ровной — без разных кочек и рытвин — кобылка перешла на рысь.
— Какие странные горы, — воскликнул человек, — только посмотри: вершины такие острые, а потом, ближе к земле, горы такие пологие. Никогда не видел ничего подобного!
— Это проход Фокса, — отозвалась Аймбри, — он зовется так потому, что несколько веков назад великан Фокс проходил тут на Север. Он был настолько огромен, что с земли нельзя было увидеть его головы, только колени, которые доходили до облаков. Из-за этих облаков и сам Фокс не мог увидеть, по какой земле он идет. Дойдя до этого места, он споткнулся об одну из этих гор и едва не упал. Это очень разгневало гиганта. Представляешь, человек, сколько ущерба мог принести этой стране такой великан, да еще разъяренный! Но, слава Богу, он удержался на ногах, только вот пинками он отколол от нескольких гор по порядочному куску. Вот поэтому эти горы и выглядят так причудливо. Вся эта горная цепь и названа в честь великана Фокса, только вот со временем люди немного сократили эти названия — вместо «Горы Фокса» они говорят просто и коротко — Горфокс.
— Ну и история! — удивленно воскликнул наездник, хлопая Аймбри по холке. Было видно, что история эта ему понравилась. Кобылке была приятна похвала, и она с удивлением поймала себя на мысли, что ей не безразлично, что думают о ней люди. — Скажите, пожалуйста, — продолжал человек, — как остроумно: шел себе великан, споткнулся, ударил разок ногой — обломил вершины у гор, ударил другой раз — проделал этот вот проход. Жаль, что немногие из нас, людей, знают эту историю. Помня о том, что бывает, если великан спотыкается и что при этом чувствуют окружающие, люди задумывались бы о том, что чувствует их окружение, когда спотыкаются они, причем спотыкаются не обязательно в прямом смысле этого слова!
Кобылка несла седока все дальше и дальше на север. Горы постепенно переходили в равнину, поросшую высокой сочной травой. Аймбри была в восторге: тут можно попастись в свое удовольствие!
— Кажется, я вижу чей-то след, — воскликнул человек, — посмотри-ка туда! — и он вытянул руку в сторону.
Аймбри пришла в замешательство, поскольку не поняла, где же ее седок мог увидеть этот след. Она совсем не собиралась заниматься поисками дневной кобылки, тот белый конь был чертовски приятным малым. Она свернула налево.
— Нет, не туда, — крикнул наездник, — в другую сторону! — Он снова неопределенно ткнул куда-то рукой.
Лошадь повернула направо. — Опять не туда, — закричал седок, — езжай вон туда!
Аймбри резко остановилась: — Никак не пойму, куда тебе нужно! — Ею начинало овладевать раздражение.
— Извини, это я виноват, — проговорил человек, — знаешь, мне очень нравятся истории, которые ты мне рассказываешь. С тобой так легко и приятно общаться! Но ты, очевидно, совсем не знаешь людей. Мне кажется, что я смогу восполнить этот пробел! — с этими словами седок спрыгнул со спины Аймбри, достал из кармана какую-то странную вещицу. Это был медный стерженек, к каждому концу которого было прикреплено по прочному сыромятному ремешку. — Попробуй открыть рот и приставить это к зубам! — человек расправил ремешки, подставляя медный стержень к самой морде лошади, причем так быстро, что ей оставалось либо подчиниться, либо отпрыгнуть назад. В раздумье Аймбри открыла пасть и ухватила этот стержень зубами. Она проделала это очень быстро, было видно, что человек изумился такому проворству. Аймбри с гордостью подумала о том, что он, наверно, завидует ей — ведь рот у людей устроен совсем иначе, поэтому они даже пищу жуют по-другому, у них это получается даже как-то не очень эстетично — так подумалось кобылке в этот момент.
— А теперь я попробую взять эти вот вожжи, — вкрадчиво продолжил новый знакомый, — они помогут тебе лучше понимать, в какую сторону надо ехать. Смотри! — Он быстро забрался ей на спину и крепко сжал руками оба ремешка, прикрепленных к стерженьку. — Езжай туда, — коротко сказал он, дергая за правый ремешок. Медный стержень больно врезался в уголки рта Аймбри. Пытаясь уменьшить боль, лошадь повернула голову вправо. — Ты уже все поняла! — вскричал седок, — ты поразительно смышленая лошадь!
Аймбри было очень неприятно. — Мне совсем не нравится эта штука! — запротестовала она.
— Тебе не нравится? Извини, пожалуйста! Ну-ка, попробуем теперь налево! — человек дернул другой ремешок, и боль пронзила левую часть рта Аймбри.
Но Аймбри все это теперь порядком надоело. Она остановилась и попыталась выплюнуть изо рта проклятую медяшку. Этот медный стержень имел ко всему прочему и отвратительный вкус. Но выплюнуть эту штуковину Аймбри так и не смогла — вожжи крепко удерживали стержень во рту лошади. Тогда Аймбри потребовала, чтобы человек немедленно слез с ее спины: — Уйди, человек! — твердо потребовала она.
— Тебе лучше обращаться ко мне, называя полным именем. Я, с вашего позволения, Всадник!
Всадник! Мгновенно Аймбри вспомнила все. Сообщение, которое она должна была передать, так и звучало: «Берегись Всадника!» А теперь оно, предназначенное для короля Ксанта, было актуально и для нее самой.
— Ах, значит, берегитесь Всадника, — ехидно проговорил человек. Аймбри поняла, что невольно выдала себя, разговаривая сама с собой. Тогда, окончательно разозлившись, Аймбри быстро сменила перед человеком тот образ девушки, который дотоле вел с ним все разговоры, и вместо нее перед седоком явился столб дыма. Но Всадника все это нисколько не испугало. — Так значит, ты должна передать сообщение, которое предупреждает о моем прибытии? Какое приятное совпадение, не правда ли? Само собой разумеется, я теперь не могу отпустить тебя. Теперь мне придется отвести тебя ко мне домой и держать тебя там, чтобы ты меня не выдала.
Аймбри не знала, что ей теперь делать, поэтому она продолжала стоять на прежнем месте. Как бездумно она попалась на удочку человека, которого должна была бояться как огня!
— Ну что, пора домой! — проговорил Всадник. — Мне придется вернуться сюда еще раз и поймать моего Белого. А ты слишком ценная добыча, чтобы я мог позволить тебе удрать. Знаю-знаю, что вы, ночные кобылки, можете запросто проходить ночью сквозь скалы, камни, даже становиться невидимыми. Вот поэтому еще до наступления темноты мне нужно запереть тебя в стойле. Ну-ка, давай, пошевеливайся!
Но Аймбри не повиновалась ему. Верно, ночью он не смог бы с ней справиться, даже если бы он не спал и все время был начеку. Ах, если бы он только заснул тогда — она наслала бы на него такой жуткий сон, что его просто парализовало бы! Время работало на нее. Но она не собиралась повиноваться Всаднику даже сейчас. Она продолжала стоять на месте, лихорадочно размышляя, как бы ей избавиться от страшного седока.
— Ах, так, тогда у меня есть еще одна штуковина, которая еще больше позабавит тебя, — воскликнул Всадник, — ее слушаются все лошади. При этом он резко стукнул каблуками своих башмаков по бокам Аймбри.
Дикая боль пронзила кобылку. Ощущение было таким, как будто в оба бока ей одновременно вонзили по ножу. От боли она неловко прыгнула вперед, даже не ощущая того, что она делает и куда скачет. Естественной лошадиной реакцией на боль были подобные прыжки, так же, как бег был средством спасения от любой опасности.
— Ну, как тебе нравятся мои шпоры? — язвительно спросил человек. Он резко дернул левую вожжу, понуждая Аймбри двигаться в том же направлении.
Лошадь попыталась замедлить шаг, но шпоры опять впились ей в бока, снова заставив ее нестись вскачь. Тогда она попыталась свернуть вправо, но резкий рывок вожжи снова напомнил ей, что она должна повернуть все-таки влево. Этот Всадник сумел подчинить Аймбри своей ужасной воле!
Теперь ей казалось не удивительным, что дневной конь убежал от этого человека. Ах, если бы только она раскусила его раньше! Если бы только она не была такой наивной и не забыла бы текста того сообщения, которое должна была передать!
Но сожалеть теперь было бесполезно, теперь приходилось расплачиваться за свое глупое поведение. Если ей удастся выпутаться из этой передряги, она станет куда более благоразумной лошадью!
Всадник заставил ее проехать назад, через проход Фокса, и затем повернуть на запад вдоль южной кромки гор. Аймбри все еще пыталась показать свой нрав, но скоро ощутила, что бороться с уздечкой и шпорами ей явно не под силу. Но с другой стороны, Всадник не использовал эти ужасные инструменты до тех пор, пока сама она не нарывалась на это! Аймбри просто проклинала себя за слабость и неспособность к сопротивлению. Она чувствовала, что начинает уже привыкать к тому, что ей приходится повиноваться этому страшному человеку. Если она показывала свой нрав, то боль сразу же ставила ее на место, подчиняясь же, кобылка получала даже похвалы от наездника. Он был настолько спокоен, уверен в себе, а Аймбри чувствовала, что она становится обычной забитой скотинкой. Да, самым лучшим сейчас было просто подчиняться, до тех пор пока она не найдет способа выпутаться из этой ужасной истории.
Но просто подчинения Всаднику было теперь недостаточно. Теперь уже ему нужна была еще и информация. — Говори, кто велел тебе передать это сообщение обо мне? — властно потребовал он.
Аймбри заколебалась. Всадник снова ударил ее шпорами, которые кололи прямо как ножи. Тогда кобылка решила, что удачный ответ не принесет никому вреда. Она снова воспроизвела сценку, в которой она была женщиной, закованной в кандалы, с кровоточащими боками и медной пластинкой в зубах. Пластинка мешала ей говорить, поэтому слова она произносила немного невнятно: — Ношные Шилы, — прошепелявила она.
— Лучше не зли меня, — раздраженно проговорил Всадник. — Говори четче!
Аймбри стала серьезнее. — Ночные Силы, — повторила она более внятно, — точнее, Ночной Конь. Он определяет, какие сны и кому следует послать. Он и послал это сообщение.
— Ночной Конь, — эхом отозвался Всадник, — вы, ночные кобылки, возвращаетесь обычно под утро в свой табун. Но где же прячется ваш табун весь день?
— В тыкве, — призналась Аймбри. Ах, лучше бы она никогда не покидала эту тыкву!
— Ну-ка, рассказывай, — потребовал всадник. — Единственная тыква, которую я знаю в этой округе, это та очень большая тыква с дыркой в кожуре. Я слышал, что если кто заглянет в эту тыкву, то под действием колдовских сил не сможет ни двигаться, ни даже говорить, пока кто-нибудь не расколдует его!
— Так это и есть та самая тыква! — сказала Аймбри. На нее было жалко смотреть. С одной стороны она чувствовала, что нельзя выдавать врагу так много тайн сразу, но с другой стороны она не понимала, какую пользу Всадник может извлечь из всего сказанного ею. К сожалению, теперь он знал куда больше, чем то, что в эту тыкву можно заглянуть сквозь дырку в кожуре.
— Мы, ночные кобылки, единственные существа, которые могут свободно входить в тыкву и выходить из нее. Все тыквы одинаковые — через любую из них можно попасть в Мир Ночи. Когда кто-то заглядывает внутрь тыквы, то тело его становится недвижимым, душа выходит из него и путешествует по нашему миру. Те души, которые бродят там слишком долго, рискуют совсем не вернуться назад в свое тело, оно так и останется лежать возле тыквы, — сказала кобылка.
— Ага, значит, это своего рода ловушка, — задумчиво протянул Всадник, — я так и думал, что здесь что-то не так. Спасибо тебе за предупреждение, лошадушка! А сколько таких душ бродит теперь по вашему миру?
— Да сколько угодно может там бродить! Изнутри тыква такая же большая и обширная, как весь Ксант. Достаточно сказать, что там умещаются все сны для обитателей Ксанта, причем каждую ночь приходит новый сон, и ни один не повторяется дважды. Тем же, кто живет внутри тыквы, Ксант кажется наоборот очень маленьким по сравнению с нашим миром, миром Ночи.
— Теперь понятно. Все это очень интересно. Мы недооцениваем ваш мир. Вы недооцениваете наш. Но, впрочем, все это относительно. — Помолчав немного, Всадник снова задал вопрос: — А кому ты должна была передать это сообщение?
Аймбри решила не отвечать на этот вопрос, так как была уверена, что выдача этой тайны может спровоцировать настоящую войну. Но Всадник снова пришпорил ее шпорами, и невыносимая боль стала тем самым аргументом, который сделал кобылку более словоохотливой. Ей никогда не случалось прежде испытывать такую адскую боль, поскольку, как известно, бестелесные создания (чем Аймбри, собственно, раньше и была) не способны чувствовать боль. — Я должна была следовать к Хамелеон с посланием для короля, — выдавила Аймбри.
— Кто такая Хамелеон?
— Она мать принца Дора, наследника престола. Она очень безобразная женщина.
— А почему бы тебе не передать это сообщение самому королю? — в бок бедной кобылки вонзились шпоры в очередной раз.
— Я ничего не знаю, — образ девушки, который явила Аймбри, снова судорожно прижал руки к израненным бокам.
Шпоры снова и снова вонзались в бока лошади. Аймбри измученно выкрикнула: — Мое задание должно было содержаться в глубокой тайне. Может быть, в этом был какой-то смысл, может, Хамелеон, получив от меня это сообщение, сама должна была передать его королю. Никто не должен был знать о том, что я связная между Ксантом и теми, кто в тыкве!
— Но ведь король тоже важная птица, разве нет? Ведь ничего нельзя делать без его ведома?
— Король правит жителями Ксанта, людьми. Это как у нас Конь Ночи. Его слово — закон для всех. Если этот закон не соблюдают, то порядка никакого не будет, — неожиданно для себя согласилась Аймбри со своим мучителем.
— Да, пожалуй, это действительно так, — решил Всадник, и его ужасные шпоры на сей раз не тронули окровавленных боков лошади, — если бы ты должна была передать это сообщение непосредственно королю, и враг догнал бы тебя и узнал содержание этого сообщения, это лишило бы передачу сообщения всякого смысла. Потому я думаю, что лучший способ сделать это сообщение бессмысленным — не передавать его совсем. Должен признаться, это очень своевременное предупреждение, у вас, как я вижу, отменная разведка!
— Наш Ночной Конь — самый умный конь, — гордо сказала Аймбри, — он знает намного больше, чем говорит, в точности как Добрый Волшебник Хамфри.
— Разведка, или другими словами говоря, сбор информации о врагах, — признался Всадник, — это как раз то самое, чем я занимаюсь как раз сейчас. Конечно же, у вашего Ночного Коня много разведчиц — ночных лошадок. И эти ваши кобылки просто проникали в наши умы и выуживали оттуда все секреты, покуда мы спали ночью, ведь верно? От вас ничего не скроешь.
— Нет, мы только доставляем сновидения, — возразила Аймбри — ее профессиональная гордость как бывшей доставщицы снов возобладала над желанием обмануть непрошеного седока, — заглядывать в умы людей мы не в состоянии. Если бы я умела это делать, то ты не сидел бы сейчас на мне верхом, — вкус медного стерженька от уздечки стал еще более отвратителен Аймбри, и не только в прямом смысле.
— Но как в таком случае вы обо мне узнали? Ведь сообщение-то было все-таки обо мне? — спросил Всадник.
— Я не знаю. Это знает Ночной Конь. У нас есть специальный Розыскной отдел, который обычно занимается поиском мест, куда нужно в тот или иной момент доставить какое-то сновидение. Но никто не разговаривает во сне со спящими людьми. Наш мир и ваш мир существуют параллельно и никогда ни в чем не переплетаются.
— Теперь мне все понятно! Множество тайн скрывается именно в глубинах ночи! Кстати, а что это за добрый волшебник, который так могущественен? Почему он не предупредил Ксант о моем появлении?
— Волшебник Хамфри лишь предоставляет информацию, и только тому, кто обязуется за это отработать у него год, — сказала Аймбри, — потому-то обычно никто его ни о чем не спрашивает и не просит.
— Надо же, как все устроено, — сказал Всадник восхищенно, — своеобразная система оплаты! Или вот взять Ксант: тут надо платить подати, или в противном случае тебя заставят заглянуть в дырку в тыквенной кожуре — тогда-то ты окажешься как бы в тюрьме, из которой ни за что не выбраться без посторонней помощи.
Человек продолжал: — Очень интересно! Население полностью и во всем зависит от короля. Если хоть что-то случится с королем Трентом... — тут он сделал паузу. — А его наследник, принц Дор, он очень умен?
— Все, что я знаю, я знаю из снов, которые доставляла спящим, — туманно ответила Аймбри на поставленный вопрос.
— Естественно. Ведь все их сны — отражение дневных забот. Так что там насчет принца Дора?
— Вряд ли у него есть какой-то опыт, — нехотя выдавила из себя кобылка. — Когда он был еще ребенком, что-то около восьми лет ему было, король Трент уехал на отдых и оставил вместо себя принца Дора. Принцу пришлось призвать себе в помощь друзей, и в конце концов явился Повелитель Зомби и правил от его имени до тех пор, пока не вернулся сам король Трент. Тогда мы доставляли особенно много плохих сновидений, работать было особенно тяжело. Да и для всего Ксанта это было тяжелое время.
— Следовательно, — сказал весело Всадник, — принца Дора не следует воспринимать всерьез. Но остается еще Повелитель Зомби, которого люди побаиваются. Таким образом, — подытожил он, — у короля Трента пока что нет достойного преемника!
Он замолчал, о чем-то размышляя, указывая толчками коленей направления, в котором Аймбри должна была идти. Когда он толкал ее коленом в один бок, это означало, что ей следует идти в противоположную сторону. Аймбри поняла, что Всадник не был бессмысленно жестоким человеком — все, что от нее требовалось, это полное подчинение его воле.
Как раз этого Аймбри вынести не могла. Сейчас она никак не могла ускользнуть от него, но она обязательно что-нибудь еще придумает! Не может же он все время держать ее в узде и под угрозой этих ужасных шпор! Улучив момент, она все равно сбежит от него — даже с еще более полной информацией, чем была у нее до этого. Вот уж действительно — бойтесь Всадника!
Незаметно они добрались до места, где расположился Всадник. Там их ждали еще два человека, оба жители Мандении. — Я нашел себе лошадь, — весело сказал им Всадник.
— А где та, белая? — спросил один из жителей Мандении.
— Она смоталась. Но завтра я ее точно поймаю. Эта намного лучше. Между прочим, это перевоплотившаяся ночная кобылка!
— Действительно, так оно и есть, — сказал один из жителей Мандении, внимательно рассматривая Аймбри. Сначала он не поверил Всаднику, считая, что тот пошутил. Люди из Мандении не верили в силу волшебства.
— Зачем она нужна тебе, та белая лошадь? — сказал второй из Мандении. — Когда раньше он был нужен, чтобы поехать куда-то, его невозможно было разыскать. Без него, этого белого коня, намного лучше!
— Да, но у него есть душа, — сказал Всадник, делая нетерпеливый жест рукой, — а мне нравятся одушевленные животные. А пока стреножьте вот эту кобылку — она очень умна, хотя пока и недостаточно приручена.
Один из жителей Мандении подошел к Аймбри с веревкой в руках. Аймбри дернулась было в сторону, но Всадник снова погрозил ей издали шпорами, и она покорно стихла. Человек из Мандении тщательно опутал веревкой ее передние ноги с тем расчетом, чтобы она могла спокойно переходить с места на место, пощипывая травку, но бежать она с такой петлей на ногах уже не могла. Как это было унизительно!
Кобылку тем временем завели в небольшой загончик, где стояло грязное ведро, наполненное водой. Рядом бросили пучок сена. Это была отвратительнейшая пища, только голод заставлял Аймбри глотать жесткие стебли, несмотря на то, что они могли вызвать у нее изжогу. Да, вот почему дневная лошадь убежала от этих людей!
Весь день Аймбри просидела взаперти, в то время как жители Мандении сновали взад-вперед по своим делам. Аймбри выпила дурно пахнущей воды, завершая этот несчастливый день, и задремала, изредка взмахивая хвостом, чтобы отогнать от себя кровожадных насекомых. Теперь у Аймбри была масса времени, чтобы как следует обдумать свое положение. Но она знала, что ночь принесет ей свободу, и это ободряло ее душу, которая была всего лишь половиной настоящей души.
Сейчас Аймбри как раз думала о душе, об этой половинке ее. У ее подруг душ не было, а если кто-то доставал себе что-то подобное, то не держал это при себе, как правильно заметил тогда Ночной Конь. Но Аймбри ни за что не хотела расстаться с душой. Была ли она при этом достаточно благоразумной? Аймбри вывела тогда полувеликана-получеловека из тыквы и из Пропасти, но не взяла ни капельки из его души. Это была половинка души молодого кентавра. Эта самая половинка души здорово изменила поведение Аймбри, сделав ее умнее и чувствительнее к нуждам окружающих. Но для ее деятельности это было не очень хорошо, и в конце концов именно из-за этого Аймбри лишилась своего рабочего места. Но поскольку Аймбри пользовалась качествами этой души, то она была ей вполне довольна. Теперь она знала, что жизнь заключается не только в том, чтобы есть, спать и работать. Аймбри не знала точно, что еще можно делать в жизни, но ведь ради того, чтобы узнать это, стоило пуститься на поиски! Может, радуга даст ответ, один только взгляд на это чудо сразу даст ее душе необходимый заряд энергии. Хотя, с другой стороны, именно этот поиск и привел Аймбри к беде, в которой она сейчас пребывала.
Как-то незаметно наступил вечер. Всадник и оба жителя Мандении принялись таскать из леса валежник для устройства костра. Сложив из дерева порядочную кучу, они подожгли его. Языки огня взметнулись высоко к небу, отбрасывая причудливые блики.
Внезапно Аймбри поняла, зачем они развели костер так близко от ее стойла! Сохраняя свет, они тем самым лишают ее волшебных ночных сил! Пока этот проклятый костер горит, ей ни за что не вырваться отсюда!
В отчаянии кобылка наблюдала, как люди бросали в огонь все больше и больше сухого дерева. Топлива в лесу было предостаточно. Теперь она не сможет перейти в нематериальное состояние!
Солнце тем временем величественно зашло за горизонт. Ближние деревья тускло мерцали в свете костра. Огонь был настолько сильным, что ближайшие кустарники тоже загорелись. Аймбри подумала, на одном ли месте жители Мандении разводят костер каждую ночь, или же меняют места кострища каждый день, причиняя тем самым лесу большой ущерб. Раньше она никогда не думала об этом, поскольку свет не был частью ее мира, да к тому же ночью она могла сколько угодно смотреть на выжженную местность.
Костер разгорелся еще сильнее, неумолимо разгоняя бархатную тьму ночи. Искры от костра взлетали высоко к небу; казалось, своим светом они бросают вызов звездам. А может, сами эти искорки и были звездами — ведь звезды тоже искры, новые звезды летят, чтобы немного посветить взамен уже угасших. Люди из Мандении тем временем сменяли друг друга, подбрасывая по мере необходимости дров в костер. Аймбри страстно хотелось, чтобы костер погас. Потух, потух именно этой ночью. Потух? Или чтобы кто-то потушил его? Но кто, кто сможет это сделать? Дождь — вот ее лучший союзник и избавитель! Только бы начался ветер и нагнал тучи. И Аймбри с надеждой посмотрела на небо. Но небо безмолвствовало, оно оставалось ясным. Аймбри заметила, что дежурный житель Мандении опустил голову — он заснул на посту. Естественно, будить его она не собиралась, но сон сторожа не помог ей — огонь горел даже еще ярче, чем до этого, и потому Аймбри не могла освободиться от пут. Она могла бы наслать на человека страшный сон, но тогда бы он, пожалуй, проснулся и стал бы еще усерднее присматривать за пленницей. Сначала нужно было потушить огонь. Но вот как сделать это, когда твои ноги спутаны? Внезапно ее осенило! Аймбри мелкими шажками подошла к костру и вытянула спутанные передние ноги к костру, стараясь пережечь веревку, которая больно врезалась в кожу. Но вот беда: огонь горел слишком сильно, и Аймбри рисковала поджариться в этом костре сама. Тогда, развернувшись, Аймбри попыталась при помощи задней ноги забросать костер землей. Но снова неудача — почва была тут слишком твердой. Аймбри была в отчаянии.
Внезапно рядом с оградой обозначился какой-то темный силуэт. Что это? Лошадь встрепенулась? Может, дракон, который прибыл отведать конины, тем более что она ковыляет со спутанными ногами и практически беззащитна?
Аймбри напряглась и послала запрос: — Кто ты?
— Ты в порядке? — ответ пришел на лошадином наречии. Дневная лошадь! Радость, что Белый Конь пришел, захлестнула Аймбри. Она тут же поспешила предупредить его: — Жеребчик, будь осторожнее! Всадник ищет тебя!
— Я знаю это, — ответил Конь. Аймбри не понимала, почему Белый Конь потерял всякую осторожность, придя сюда. Что-то случилось? Нет, наверное это потому, что все животные из Мандении не так умны. Всадник сам говорил об этом днем, вспомнила Аймбри.
— Он хочет поймать тебя и снова поставить под седло, — послала она новое предупреждение, одновременно являя образ кентавра, а не человека, чтобы ее слова звучали теперь более убедительно, чем в прошлый раз. Естественно, у лошадей был свой язык, но лучше было сейчас объясняться иносказательно, поскольку обычное лошадиное ржание сразу разбудило бы сторожа.
— Я скрываюсь, — ответил дневной конь, переходя на этот не совсем обычный способ общения. Он подошел еще ближе к ограде и осмотрелся, при этом его голова была какой-то особенно выразительной в ярком свете пламени.
— Так иди же скорее, прячься, ведь если сторож проснется...
— Я шел, — продолжал конь, все еще запинаясь, поскольку никак не мог привыкнуть к этому языку, — ты меня поприветствовала, а я смылся. Тебя поймали. Это моя вина. Я тебя выручу.
Аймбри была очень тронута. В ее воображении конь этот рисовался великолепно сложенным кентавром, причем кобылка была уверена в том, что это был мужественный и благородный кентавр. Мужчины — к какому бы виду они ни принадлежали — иногда вели себя очень глупо. Но все равно — что было бы с Ксантом, если бы мужчины не существовали вовсе?
— Я не могу вырваться отсюда, покуда горит этот проклятый костер, — простонала кобылка, — я все надеялась, что начнется дождь, но...
— Дождь?
— Ну да, он залил бы огонь, — пояснила она, и тут же поняла, что перед ней типичный мужской тип: сильный, благородный, дружелюбный, но немного недалекий. К счастью, жеребцам не нужно много мозгового вещества, и без мозговых извилин они достаточно привлекательны, не за мозг их ценят.
— Погасить огонь! — наконец догадался он. — Чтобы была вода! — В мгновение ока Белый перемахнул через загородку, приземлившись возле Аймбри с таким жутким грохотом, что ей потребовалось применить свое умение насылать сны, чтобы спящий сторож не проснулся от этого топота. Сторож все-таки проснулся, но Аймбри, в бытность свою доставляя сновидения, тоже не зря ела свой хлеб: во сне, который тут же обволок сторожа, топот этот перевоплотился в легкое землетрясение. Сторож видел во сне, что перед ним разверзлась земля и обнажился скрытый доселе от людей клад — старинный, окованный железными полосками открытый сундук, под завязку набитый драгоценностями. Вместе с драгоценностями из сундука выскочила обнаженная нимфа. Ее тело переливалось в лунном свете. Аймбри была уверена, что теперь-то сторож долго не проснется!
Белый конь грациозно подскочил к пылающему костру, величественно изогнулся и вдруг неожиданно помочился на костер. Клубы пара поднялись над шипящими головешками. Очевидно, огонь не был доволен подобным к себе отношением.
Это шипение снова разбудило сторожа. Аймбри поторопилась наслать на него новое сновидение: перед сторожем возник огромный змей, который вился вокруг него и завороженно смотрел ему в глаза. Житель Мандении моментально крепко зажмурился глаза — уж он-то знал, что случается с тем, кто осмеливается заглянуть в глаза такой гадине. Он не хотел проснуться и столкнуться лицом к лицу с этим чудищем. Аймбри вернула его в прежний сон, в котором обнаженная нимфа призывно покачивала бедрами. И Аймбри, и сам сторож были счастливы от того, что он спит, только счастье это у каждого из них носило свой оттенок.
Но блики, которые отбрасывал теперь костер, почти не доставали Аймбри. Теперь она легко освободилась от пут и моментально перемахнула через ограду. Белый конь последовал за ней.
Они мчались галопом через лес. — Поскакали вместе в замок Ругна! — предложила Аймбри, снова приняв облик девушки, которая обворожительно улыбалась новому кавалеру. Но дневной конь заколебался: — Сейчас ночь на дворе, а я дневное создание, я устал, ведь по ночам мы спим.
Аймбри вспомнила, что это действительно так. — Тогда давай спрячемся где-нибудь, ты передохнешь немного! — предложила она.
— Нет, ты должна идти. Я пришел только для того, чтобы освободить тебя, — твердо сказал конь. Затем медленно, но отчетливо он проговорил: — Что за прелестная кобылка, темная, как ночь!
Аймбри была очень польщена, хотя конь говорил ей чистую правду. Она была черной как ночь, поскольку была ночной кобылкой. Но когда такие вещи звучат из уст мужчины, ими совсем не следует пренебрегать!
Тем не менее, Аймбри помнила, что она все-таки находится на задании, которое надо выполнить как можно скорее. — А когда я смогу снова увидеть тебя? — с надеждой спросила она.
— Приходи в полдень к Баобабу, — сказал конь, — это чудное деревце. Если я смогу, то я обязательно туда приду. Смотри, не говори обо мне кому-то из людей, я совсем не хочу, чтобы меня поймали и снова поставили под седло!
— Я никогда не выдам тебя, — воскликнула кобылка. — Я ведь так благодарна тебе, ты спас меня!
— Тогда до свидания! — сказал дневной конь. Он развернулся и поскакал на север, постепенно пропадая из виду. Только далекой звездочкой сверкал в лунном свете медный браслет на его ноге, потом и он пропал в темноте.
Значит, возле Баобаба! — подумала Аймбри. Это место она хорошо знала еще со времен службы по доставке снов — иногда ее подопечные ночевали возле этого дерева, которое благоприятствовало тому, что им снились плохие сны. Баобаб рос как раз в том месте, где кончались владения хозяев замка Ругна. Причем дерево это нельзя было увидеть непосредственно из замка, но зато на местности его невозможно было проглядеть. Обязательно надо будет прийти туда, если подвернется такая возможность — так решила Аймбри.
