Глава 12
Король-королева

Аймбри быстро добралась до замка Ругна, даже не заметив, как проскакала остаток пути — настолько невеселые мысли завладели ночной кобылкой. Все обитатели дворца, включая королев, спали.

Аймбри отыскала спящую королеву Ирис и явилась ей во сне:

— Король Арнольд тоже покинул нас. Ваше величество, теперь ваша очередь править королевством!

— Что? С Арнольдом еще пару минут назад все было в порядке! Как так! — возмутилась Ирис.

— Но вы некоторое время спали, король Ирис!

— Король Ирис? — воскликнула королева. — Что я слышу! — Она резко проснулась, вскочила на ноги и опрометью бросилась в покои короля: — Король Кентавр, только что я видела очень дурной сон!

Внезапно Ирис в изумлении остановилась на пороге — Арнольд стоял на том же самом месте, где и раньше, глядя на мир невидящими глазами.

— Значит, все это произошло наяву! — прошептала в ужасе королева. — Нет, нам нужно было стеречь его более бдительно!

— Я уже встретила его там, в тыкве, — сообщила Аймбри, — он согласен с тем, что теперь тебе пора приниматься править. Король Трент придерживается того же мнения. А я, в свою очередь, должна сообщить вам, как королю, не очень приятные новости!

Ирис облокотилась на стену, как будто бы ей стало дурно. Она и так была уже немолодой женщиной, а последние события, естественно, не прибавили ей здоровья. Только железная сила воли королевы могла помочь ей снова взять себя в руки.

— Всю свою жизнь я мечтала управлять Ксантом. А сейчас, когда мечта моя стала реальностью, я вдруг испугалась. Раньше, когда власти у меня не было, я особенно не беспокоилась, поскольку знала, что это всего лишь пустая мечта, которая никогда не осуществится. О, Аймбри! Я должна признаться, что не знаю, что мне теперь делать! Я уже слишком стара для того, чтобы приспособиться к такой быстрой смене событий, когда сон оборачивается жестокой реальностью!

— Вы должны оказать сопротивление жителям Мандении, король Ирис! — воскликнула Аймбри, проникаясь сочувствием к королеве.

Королева позволила себе еще несколько секунд слабости, а потом сразу посуровела.

— Ты все-таки права, кобылка! Если существует на свете та вещь, в которой я наиболее искусна, так это мучить людей! Эти люди еще будут проклинать тот день, когда ступили на землю Ксанта! А этот Всадник — как только я доберусь до него, то я...

— Держитесь от него подальше, ваше величество, — посоветовала Аймбри. — До тех пор, пока мы не разгадаем, в чем заключается его сила, ни один наш монарх не должен даже приближаться к нему!

— А я и не собиралась приближаться к нему физически! Я просто подберусь к нему в одной из своих иллюзий!

Аймбри одолевали сомнения, но она не стала опровергать или критиковать предложение королевы.

— Он, должно быть, находится сейчас где-то неподалеку от нашего замка, — сообщила Аймбри, — вот мы в тот раз думали, что он в стране гномов...

— Он был в стране гномов! — воскликнула Ирис. — Я сама видела его там не далее как вчера!

— Должно быть, он был там, но затем прибыл сюда, чтобы расправиться с Арнольдом!

— В таком случае, ему удалось найти способ покрывать большие расстояния за минимальное время. Сейчас он, вероятно, снова присоединился к карфагенскому отряду. Очень скоро я смогу это проверить сама. — Королева сделала глубокий вдох: — Кстати, расскажи-ка мне поподробнее обо всех произошедших за последнее время событиях. Если я уж взялась за эту работенку, то должна сделать ее на совесть. После того, как я справлюсь с этой задачей, я снова стану слабой женщиной, а мое ненасытное желание обладать властью будет удовлетворено, но сейчас мне об этом лучше даже и не думать!

Аймбри рассказала все, что знала, а затем Ирис отпустила ночную кобылку в сад попастись и передохнуть. Вообще-то Аймбри очень любила скакать по просторам Ксанта, но теперь уже привыкла к тому, что очередная скачка бывает связана с какимто новым кризисом.

Наутро Ирис рассказала ночной кобылке, чем она теперь должна заниматься. Сама Ирис организовала огромный отряд иллюзорных чудищ, которых она расставила по укромным местам в стране драконов, чтобы они ожидали, когда жители Мандении наконец-то пойдут на юг. Настоящие же драконы, приняв иллюзорных монстров за настоящих противников, предпочли не связываться с ними и попрятались по своим логовам.

Наутро, когда отряд карфагенян показался на горизонте, было видно, что они настроены решительно — построенные в боевой порядок две сотни воинов грозно печатали шаг по сухой земле. Причем Аймбри заметила, что это были не те солдаты, которые участвовали в битве с кентаврами, очевидно, примерно человек пятьдесят из них не пожелали идти с товарищами или были оставлены охранять обоз, а может быть, и в качестве резерва на случай, если бы кентавры пожелали сразиться с ними в ближнем бою. Сейчас жителей Мандении было триста пятьдесят человек — несколько больше, чем полагала ксантская разведка — но на поле они были не все, часть сил отсутствовала, может быть, они двигались следом. Аймбри снова подумала, что если бы тогда хотя бы она была начеку и кентавры не угодили в засаду, что бы произошло со всеми этими карфагенянами! Но на войне, как известно, никогда не обходится без ошибок!

Королеве Ирис снова каким-то образом удалось привести в действие волшебное зеркало, может быть, даже энергией одной из своих иллюзий. Зеркало сейчас было направлено как раз на людей из Мандении, поэтому Аймбри вместе с остальными могла наблюдать продвижение врагов во всех подробностях. Присутствие зрителей было для Ирис обязательным — ее волшебная сила действовала лишь в том случае, если за ней кто-нибудь наблюдал.

Первыми на пути жителей Мандении оказались пара сфинксов. Каждый из сфинксов имел голову и грудь мужчины и женщины соответственно, тело и хвост были львиными, к тому же оба чудища были снабжены гигантскими крыльями. Затем показались еще подобные сфинксы, которые были в укрытиях. Сфинксы-женщины были в пять раз выше обычного человека, а особи мужского пола были еще крупнее. Четыре чудовища расправили крылья и взмыли в воздух, издавая хриплые хищные крики.

Манденийцы сразу это заметили и прекратили движение. Часть людей в испуге отступила в соседнюю Зону Воздуха и немедленно была унесена куда-то дувшими там постоянными сильными ветрами, которые как раз сходились в этом месте с разных направлений. Несколько жителей Мандении, с перепугу не разобрав в чем дело и не знакомые с особенностями местности, попытались укрыться в ближнем логове одного из драконов. Что из этого получилось, можно было понять из раздавшихся спустя несколько секунд сочных звуков, напоминавших чавканье, а затем из норы вылетел столб дыма — очевидно, обитатель пещеры был вполне удовлетворен так неожиданно пришедшим к нему сытным обедом. Затем раздалось что-то вроде небольшого взрыва, и из логова вылетели куски карфагенской брони. Остальные жители Мандении, благоразумно не сдвинувшиеся с места, теперь тоже попятились назад, невольно прикрываясь щитами от непонятной пока угрозы. Очевидно, они ждали нападения. Да, они действительно были смелыми людьми и не зря ели свой хлеб наемников!

Сфинксы, покружив немного в воздухе, улетели. Конечно же, реальная причина их исчезновения заключалась не в том, что они сочли людей из Мандении добычей, недостойной их внимания. Просто если бы жители Мандении поняли, что эти сфинксы — мнимая угроза, то иллюзия сразу бы рассеялась. Ни одна иллюзия не могла нанести кому-то прямого вреда, но предполагалось, что кто-то, увидев нечто подобное, реакцией на увиденное сам причинит себе вред. Если бы сфинксы атаковали солдат врага и врезались бы в их ряды, то все старания королевы Ирис пошли бы прахом.

После сфинксов откуда-то прилетели гигантские птицы. Небо даже словно помрачнело из-за того, что гигантские чудовища закрыли его расправленными крыльями, делая вид, будто стараются спланировать и приземлиться прямо на жителей Мандении. Два боевых слона, которые все еще оставались с людьми, пришли в ужас при виде птиц. Они бросились назад, на север, в ужасе подняв хоботы и трубя. Им явно не хотелось пасть жертвами этих птиц. Это только увеличило панику, так как оставшиеся у жителей Мандении лошади тоже, взяв пример со слонов, бросились следом за ними. Теперь пройдет много времени, прежде чем животные придут в себя, еще больше времени должно будет пройти, прежде чем карфагенянам удастся поймать хотя бы часть из них.

— Вот так и должна восприниматься качественно сделанная иллюзия, — удовлетворенно потерла руки королева Ирис. — Теперь, когда большинство их животных убежало, они будут продвигаться намного медленнее!

Каждая гигантская птица вдобавок ко всему несла в когтях нечто наподобие большой сумки. Когда птица зависала над жителями Мандении, то она сбрасывала эту сумку вниз. Ударяясь о землю, сумка со звонким хлопком взрывалась и испускала густой желтый дым, который выглядел и пах довольно неприятно. Деревья и кустарники, окутанные этим дымом, казалось, чернели от его действия. Иллюзия изобразила еще и людей, которые ничем внешне не отличались от манденийцев. Едва глотнув дыма, они как подкошенные падали на землю и, корчась, умирали, пуская изо рта кровавую пену.

Аймбри, глядя на искусство Ирис, только ахала от восхищения — до того все выглядело натурально. Ночная кобылка и сама очень испугалась бы, увидев у себя на пути нечто подобное. Показалось даже, будто кто-то кашлял, якобы вдохнув ядовитого газа. Если бы это зрелище наблюдали те, кто заранее знал, что все это не более чем искусно навеянная иллюзия, то людям из Мандении пришлось бы еще более несладко — жители Ксанта без труда разгромили бы карфагенский отряд небольшими силами. Но тут кобылка подумала, что, может быть, таким образом, даже не используя воинов, удастся изгнать врагов насовсем.

Манденийцы тем временем бросились назад, стараясь не вдыхать надвигавшийся на них желтый дым. Вдруг вперед выдвинулся предводитель отряда — все тот же Всадник, ехавший на прекрасной гнедой лошади. Всаднику, очевидно, удалось удержать лошадь, в то время как остальные устрашились иллюзорных птиц и бежали. Аймбри теперь очень удивилась — как так, значит, Всадник сейчас вовсе не был в окрестностях замка Ругна. Но как ему удавалось перемещаться на большие расстояния с такой скоростью? У него, должно быть, были какие-то волшебные принадлежности — летучий ковер или нечто в этом роде. Очевидно, подумала кобылка, какой-нибудь негодяй из Ксанта помог Всаднику овладеть волшебной вещью. Кто-то, кто мог научить Всадника передвигаться по воздуху. Впрочем, это были всего лишь предположения. Но тайна от этого только усилилась и стал еще более зловещей.

Всадник закричал солдатам, привлекая их внимание, а затем, пришпорив лошадь, пронесся прямо в гущу дыма. Естественно, с ним ничего не случилось. Жители Мандении загалдели и тоже пошли к дыму — тот же результат — никто из них не умер. Мистификация была раскрыта.

После этого карфагеняне вообще перестали обращать внимание на иллюзии, что бы королева Ирис на них ни насылала. Люди из Мандении снова построились и двинулись в южном направлении, в сторону Провала. Теперь казалось, что уже ничего нельзя сделать, чтобы остановить захватчиков. Но Аймбри знала, что на этом способности королевы не исчерпаны.

— Существует много типов иллюзий! — сообщила Ирис.

На исходе дня карфагенский отряд подошел к Провалу. Все у них складывалось пока прекрасно, поскольку в дороге никто не напал на жителей Мандении, да и Всадник, должно быть, постарался лично разработать подходящий безопасный маршрут. Но королева Ирис снова вмешалась — она сделала так, что Провал казался лежащим дальше к югу, чем это было на самом деле. Затем Ирис явила людям из Мандении стадо иллюзорных оленей, которые проскакали как раз по тому месту, где находился настоящий Провал. Сразу за этим начался иллюзорный дождь с грозой. Аймбри снова подивилась искусству королевы — даже засверкали молнии, казалось, что земля чернеет от дождя и образуются маленькие лужицы. Иллюзия была настолько добросовестно сработана, что в лужах были даже видны отражения окружающих предметов.

Жители Мандении, обозленные теми несчастьями, которые обрушились на них в этот день, ожесточенно погнались за оленями и кинулись под мнимые дождевые струи. Первые, наиболее проворные жители Мандении, которые неслись сломя голову, с дикими криками стали падать в настоящий Провал. Всадник, очевидно, забыл о существовании пропасти, что было вполне естественно, а сами карфагеняне о Провале ничего не знали.

Всадник мгновенно сориентировался и остановил остальных жителей Мандении, заново построив их в колонну. Но люди из Мандении в любом случае уже потеряли еще тридцать человек. Теперь в карфагенском отряде оставалось сто пятьдесят человек, и это уже не сулило столь быстрой победы. Резко потянув повод, Всадник раздраженно дернул рукой, и при этом на его руке зазвенели браслеты.

Аймбри было особенно приятно видеть, что Всаднику не удалось поймать дневного коня. Эту лошадь Всадник, очевидно, забрал у одного из своих подчиненных. Удастся ли ему доехать на этой лошади до самого замка Ругна в ночное время? Казалось, что вроде бы он не сможет, так как лошадь была уставшей. Но, с другой стороны, у жителей Мандении было вполне достаточно лошадей вплоть до того момента, когда королеве Ирис удалось их разогнать, и Всадник вполне мог воспользоваться в своих целях любой лошадью, хотя, как известно, дороги, на которых было наиболее удобно использовать копытных, были в Ксанте не самыми короткими и, естественно, далеко не самыми безопасными. А были вообще такие пути, по которым только человек и мог пройти. Поэтому на свой вопрос Аймбри так не смогла найти подходящего и убедительного ответа. Хотя, подумала ночная кобылка, самой большой и волнующей тайной было сейчас не то, как удавалось Всаднику путешествовать с такой скоростью, а как побыстрее расколдовать шестерых королей.

— Ну что, дурак карфагенский? — злорадно спросила Ирис, видя, как Всадник в ярости потрясает кулаком. — Мне уж ты ничего не сделаешь, дурак! Я использую все свое умение, и постепенно выбью всех твоих солдат, прежде чем они смогут дойти до замка! — торжествующе проговорила королева. Она тут же явила перед Всадником очередную иллюзию, изображавшую куст малины, который грозно зашумел у него за спиной.

Раздраженный Всадник направил свою лошадь прямо на иллюзию и тут же с размаху угодил в ствол железного дерева, перед которым королева разместила малиновый куст. Лошадь встала, как вкопанная, и Всадник перелетел через ее голову. Ему повезло — о дерево он не ударился, но зато полетел прямо в грязь. Он остался невредим, но поднялся облепленный липкой грязью и невероятно разозленный.

— О, мамочка, как здорово! — захлопала в ладоши Айрин.

Теперь королева явила перед Всадником изображение своего собственного лица, которое смеялось над ним. Сама она продолжала наблюдать за ним.

Всадник увидел ее. Он сделал угрожающий жест руками — и иллюзия сразу же исчезла.

Встревоженная Айрин тут же взглянула на мать:

— Мама, ты что... — И вдруг завизжала.

Теперь всем стало понятно — королева Ирис показалась врагу, и он своим волшебством немедленно лишил рассудка и ее.

Через некоторое время, показавшееся всем вечностью, Аймбри сказала девушке:

— Ну, а какова ваша программа, королева Айрин?

Айрин впала в некоторое замешательство:

— А что я? Но я... Я не могу! Я...

— Но король Арнольд объявил тебя волшебницей, и теперь пришел твой черед унаследовать трон Ксанта. Ты должна стать восьмой королевой. Тебе нужно немедленно приступать к государственным делам и постараться отвести угрозу от Ксанта. Ваше величество, вы нужны государству сейчас, как никогда! К тому же не переживайте так сильно — ведь вы знаете, что ваша мать находится в безопасности, она в тыкве!

Плечи девушки на мгновенье перестали вздрагивать. Постепенно она взяла себя в руки.

— О да, — проговорила она, — сейчас она вместе с отцом, очевидно, в первый раз за все это время. Во всяком случае, до тех пор, пока ее тело тоже находится здесь в безопасности. Но стоит только жителям Мандении проникнуть в замок, все тогда пропало. Тогда карфагеняне изрубят на мелкие кусочки тела наших королей, и все они будут вынуждены навеки остаться в тыкве, если там с ними не случится что-нибудь еще более ужасное. Мы и сами находимся сейчас просто в плачевной ситуации — ведь у нас сейчас нет магических сил, которые дали бы нам возможность поражать врагов издали, не приближаясь к ним. — Айрин на мгновение замолчала, переводя дух: — А кто станет королем после меня?

— Хамфри тогда сказал, что всего во время осады должно быть десять королей, — напомнила ей Аймбри, — но ты последняя наша волшебница. Нам ни в коем случае нельзя допустить, чтобы, воспользовавшись отсутствием в нашем королевстве волшебников, на трон вдруг стал бы претендовать Всадник. Мне кажется, что было бы лучше, если бы ты заранее назначила себе преемника, пусть не волшебника в полном смысле этого слова, но все-таки кое-что в этом понимающего. Это так, на всякий случай!

Королева Айрин кивнула в знак согласия. Затем она развернулась и стала внимательно оглядывать находившихся в зале. Тем временем Хамелеон помогала старому солдату Кромби уносить тело королевы Ирис в палату к остальным королям, теперь она должна была стать седьмой.

— Это будет Хамелеон! — решила Айрин.

Хамелеон, услышав, что Айрин произнесла ее имя, остановилась. Аймбри вновь пришлось привыкать к новому образу Хамелеон — теперь от ее недавнего очарования и следа не осталось. Было бы слишком грубо назвать ее отвратительной, но все-таки это было тем самым направлением, в котором сейчас Хамелеон изменялась.

— Я слушаю вас, ваше величество? — вопросительно сказала она, и Аймбри почудилось, что даже голос ее подруги стал каким-то скрипучим.

— Ты станешь королем номер девять! — коротко и ясно проговорила Айрин.

— Что? — удивленно воскликнула Хамелеон, свободной рукой убирая прикрывавшую ухо прядь волос.

— Ты ведь мать одного короля и супруга другого короля, к тому же сейчас у тебя наступает период особенной сообразительности. У нас больше не остается волшебников, поэтому нам теперь придется бороться с людьми из Мандении нашим интеллектом. Король Арнольд показал нам всем, что может творить развитый ум — он изменил порядок престолонаследия и узнал, где искать души наших королей. Он сделал для Ксанта гораздо больше, чем мог сделать какой-нибудь волшебник. А ты становишься все более и более смышленой. Может быть, тебе удастся разгадать тайну Всадника до того, как... — Айрин красноречиво пожала плечами.

— До того, как ему удастся стать десятым королем! — спокойно сказала Хамелеон. Сейчас она моментально схватывала чужие мысли, очевидно, успев прийти в себя после того небольшого потрясения, которое она пережила, узнав, что ей вскоре придется взойти на престол.

Аймбри подумала, что заметное поумнение Хамелеон — вещь весьма своевременная. Она хоть и знала, что все это одна и та же женщина, но все-таки ей трудно было поверить, как быстро изменилась женщина-красавица с тех пор, когда кобылка возила ее на север Ксанта в разведку. Другая Хамелеон нравилась ей несколько больше.

Танди подошла, чтобы помочь вместо Хамелеон старому солдату Кромби отнести тело королевы Ирис в соседнюю палату, где она могла бы спокойно отдыхать. Хамелеон тем временем стала беседовать с Айрин:

— Мне понятна логика твоих рассуждений, — сказала она убедительно, — но ведь я даже не волшебница, а в Ксанте полно еще людей, которые знакомы с волшебством намного лучше меня. Но здесь, сейчас, часто оказывается так, что сила ума оказывается действеннее силы магии. Эту силу я, пожалуй, смогу обеспечить. — Тут Хамелеон улыбнулась, сознавая, что если бы она взошла на трон Ксанта несколько раньше, до начала периода поумнения, то волшебное королевство оказалось бы в самой плачевной ситуации, какую только можно себе представить. Когда женщина, подобная Хамелеон, блещет красотой, то ей лучше совсем не браться за государственные дела. — Я уж позабочусь о том, чтобы Всаднику не удалось стать десятым королем Ксанта, я использую для этого все, что только смогу! — При этом Хамелеон снова выказала свой ум, не став оспаривать тот факт, что Всадник рано или поздно лишит рассудка и Айрин — все знали это, все сознавали, что цепочка теряемых королей все еще продолжается.

— Но вот в случае, если вам придется лицом к лицу встретиться с этим Всадником... — начала Хамелеон.

— Я тебя не понимаю! — сказала Айрин.

— Ну рассуди сама — ты молодая, красивая девушка. Вдруг Всадник захочет легализовать свое восшествие на престол тем, что, к примеру, женится на тебе!

Айрин покраснела:

— Тогда я убью его! — Тут она снова покачала головой: — Я в любом случае должна разделаться с ним. Нужно отомстить ему за моего мужа, отца, за мать!

Хамелеон снова улыбнулась. Но насколько ее теперешняя улыбка отличалась от того беззаботного выражения, которое было на ее лице еще совсем недавно! Теперь это была улыбка трезвомыслящего, расчетливого человека.

— Айрин, я вовсе не пытаюсь поставить под сомнение твою преданность Ксанту. Я только предполагаю, что такая мысль тоже может прийти ему в голову. Такие мысли довольно часто посещают мужчин, когда им случается встретить таких очаровательных женщин, как ты. Если бы ты попробовала повести себя таким образом, чтобы уверить его, что ты принимаешь его ухаживания, то, может быть, тебе удалось бы раскрыть его секрет!

Внезапно улыбка Айрин стала какой-то измученной, даже усталой. Странность заключалась в том, что улыбка эта сейчас была нисколько не симпатичнее улыбки Хамелеон. Аймбри поняла, что еще могла означать такая улыбка — у людей особи женского пола в иных случая особенно ясно ощущают превосходство над мужчинами, и беспощадно пользуются этим самым превосходством. К каким же неприглядным методам приходится прибегать, чтобы защитить родную страну от захватчиков! Но, с другой стороны, что еще оставалось делать в такой запутанной ситуации? В войне оправдывается применение любого оружия, в том числе и такого нестандартного. Для Аймбри многое тут было противоречиво, возможно, на такие вопросы никогда нельзя отыскать четкого и однозначного ответа.

Теперь королеве Айрин предстояло заняться организацией обороны Ксанта. Волшебное зеркало показало, что жители Мандении располагаются лагерем, чтобы подготовиться к ночевке. На месте, которое они выбрали для лагеря, горело уже по крайней мере несколько костров, и зеркало особенно четко отразило свет их пламени. Все остальное было скрыто непроницаемой тьмой. Если карфагеняне возобновят продвижение на рассвете, то тогда у них уйдет по меньшей мере два часа, чтобы добраться до невидимого моста — Всадник, очевидно, знал о его существовании, — но еще больше времени уйдет у них на то, чтобы добраться до замка Ругна.

Айрин повернулась к Аймбри:

— Этот самый мост — что с ним делать? Не могла бы ты сегодня вечером как-то ликвидировать его?

— Я могу попытаться, — ответила Аймбри, — но тогда я рискую свалиться в Провал, так как я не могу воспользоваться какимнибудь инструментом вроде рычага или топора. В этом случае мне придется встать на мост, материализоваться и попытаться ногами выбить из-под него опоры. Для этой работы как нельзя лучше подошли бы человеческие руки и инструменты. — Аймбри неудобно было признавать, что люди оказываются тут более способными, чем лошади, но ничего другого ей не оставалось.

— Я поеду с тобой, — сказала Хамелеон, — силой я не отличаюсь, но сноровка кое-какая имеется. У меня есть очень острый нож, которым можно подрубить опоры!

— Но... — запротестовала Айрин.

— Ночью жители Мандении не представляют такой опасности, — напомнила ей Хамелеон, — да и всякие наши чудовища тоже ведут себя спокойно, когда я иду по заклятой дороге или еду на ночной кобылке. Если нам удастся разрушить этот чертов мост, то тогда карфагенянам придется искать какую-то другую переправу и все время находиться возле Провала, а мы сможем выиграть время и как следует подготовиться к возможной осаде нашего замка!

— Но если со мной что-то случится во время твоего отсутствия... — упорствовала Айрин.

— Со мной ничего не случится! — заверила ее Хамелеон.

Айрин развела руками:

— Конечно же, ты права. Это я боюсь оставаться наедине с такой огромной ответственностью, но я не могу позволить себе такую роскошь. В отличие от матери, я никогда не помышляла становиться повелительницей. Я пока займусь тем, что высажу подходящий набор растений для защиты замка, но я не стану их проращивать до вашего благополучного возвращения!

Хамелеон села на Аймбри, ночная кобылка прошла сквозь стену и направилась к ближайшей площадке с тыквами.

— У меня есть для тебя еще одно поручение, — сказала кобылке Хамелеон, едва они остались одни. — Я лично не верю, что отсутствие моста через Провал или посаженные Айрин растения смогут надолго задержать жителей Мандении, а нам не удастся обезвредить Всадника до тех пор, пока мы не заманим его в ловушку и не дадим ему удрать. Для этого нам нужно подготовить такую приманку, на которую он обязательно клюнет, да и, конечно, самые решительные меры!

— У меня только одно желание — убить Всадника, как только я встречу его где-нибудь, — сказала Аймбри раздраженно, — к тому же я совсем не уверена, что он раскроет нам свою тайну, как ему удается заколдовывать людей. Однажды ему уже удалось меня обмануть, но теперь-то уж ему ни за что не удастся поймать меня на удочку! — и ночная кобылка резво взмахнула хвостом, отгоняя назойливых насекомых.

— Всаднику всегда удается ускользнуть, и я, кажется, знаю причину этого, — задумчиво сказала Хамелеон. — Если окажется, что я ошибаюсь, то тогда нам придется за это крупно поплатиться. К тому же сейчас еще не наступил пик моей сообразительности, поэтому мне пока что лучше не высказывать своей догадки вслух. Но если я все-таки права, то тогда ему удастся добраться и до меня, и до королевы Айрин, и сделает он это без особых затруднений. И тогда наступит момент, когда Всадник решит, что теперь все преграды на его пути рухнули и он спокойно может становиться десятым королем Ксанта и замкнуть цепь теряемых королей, но мы все-таки можем сорвать все его планы, если будем действовать быстро и решительно. Все равно придется назначать еще одного короля, того, кого Всадник просто не сможет упрятать в тыкву. Это и есть тот самый король, который разорвет цепь!

— Да, это так, пророчество волшебника Хамфри говорит, что десятый король останется невредим, — согласилась Аймбри, входя в это время в тыкву. При этом обе они уже не обращали внимания на разные чудеса ночного мира, которые сразу же дали о себе знать — для обеих все это стало уже обыденным, к тому же обе были поглощены важным разговором, — но кому теперь быть королем? Кого не выбери, любого все равно можно заколдовать!

— Любого, кроме одного! — загадочно сказала Хамелеон.

— Кто же это тогда?

— Это ты!

Аймбри тут же врезалась в стену Медного города, одного из подразделений тыквенного мира, где производились разные металлические принадлежности для составления плохих сновидений. Конечно же, удар о медную стену не причинил ночной кобылке никакого вреда, так как сейчас она была в нематериальном состоянии, но Аймбри потревожила звоном стены нескольких оказавшихся поблизости обитателей города.

— Кто? — не веря своим ушам, переспросила Аймбри.

— Кого вы ищете, кто вам нужен? — поинтересовался потревоженный обитатель Медного города, решив, что вопрос Аймбри был обращен к нему.

Все еще не оправившаяся от удивления Аймбри назвала ему имя одного из местных жителей, который, как она знала, бывал в реальном мире.

— Позови Блиту! — попросила она.

— Вы не здесь ее ищете, это не то здание! — ответил житель. — Блита в доме Б-4.

— Тогда передай ей, что мне, возможно, скоро понадобится ее помощь, — сказала Аймбри, внезапно осознавая: эта ее оплошность может обернуться большим везением. Еще бы: Блита ведь может помочь ликвидировать угрозу Ксанту! — Я сейчас просто не могу сама увидеть ее, я спешу по одному очень важному делу! — сообщила ночная кобылка.

— Да, ты, очевидно, везешь мусор на свалку! — заметил другой обитатель Медного города, глянув на Хамелеон.

Аймбри поспешно постаралась проскочить сквозь другую стену, почувствовав, что ее уши совсем не по-лошадиному начали наливаться краской стыда.

— Местные жители вообще народ некультурный и невежливый, — сообщила она Хамелеон, — они же тоже сделаны из меди, и поэтому у них нет душ!

— А, я привыкла к такого рода обращению, — ответила Хамелеон, — всем людям обычно кажется, что если я безобразно выгляжу, то я обязательно должна быть еще и плохим человеком, и потому они стараются обращаться со мной не очень тактично. И, естественно, находят подтверждение своему ошибочному мнению, видя, что я не реагирую на подобное часто хамское обращение с восторгом. Но если они видят меня в период красоты, то им всегда кажется, что со мной удивительно приятно общаться!

Аймбри поняла, что это было не преувеличение, а чистая правда. Она припомнила, как все считали людоеда-великана Удара злодеем и вообще жестоким созданием из-за одного лишь роста и внешности, хотя в действительности он совсем таковым не был. Люди часто принимают внешность человека за его внутренний мир. Хотя, быть может, это тоже было очередное чудо волшебной страны Ксант, кто знает.

Хамелеон, помолчав немного, снова продолжила разговор:

— Аймбри, я объявляю тебя десятым, последним королем этой цепи Ксанта. Если я не ошибаюсь, а я все-таки надеюсь, что я не ошибаюсь, то ты единственная, кто сможет вынести такое бремя. Это, как мне кажется, и есть та причина, по которой Ночной Конь послал тебя в Дневной Мир. Он-то сам знал, но ему нельзя ничего говорить открыто, и потому он старался сам сделать все, что было в его силах, чтобы спасти Ксант от беды. Тут было столько потерь, столько боли, тут была ошибка волшебника Хамфри, которая стала для него роковой, но все-таки это была единственная возможность спасти Ксант. Ты и есть тот самый ключ ко всему. Тебе надлежит стать десятым королем.

— Да, но ведь я лошадь!

— Это понятно! Но разве ты не жительница Ксанта?

Аймбри фыркнула:

— Мне кажется, что ты нравилась мне больше, когда была симпатичной, и не только из-за твоей внешности!

— Все так поступают. Но иногда случается так, что ум в женщине оказывается нужнее, чем ее красота!

— О да, конечно! Я имела в виду...

— Потом я снова стану красивой, Аймбри! Но тогда я не должна оставаться на троне — Ксант сразу же будет разбит из-за моей глупости. Если Всаднику придет в голову убрать Айрин и подчинить своей воле меня, то он сделает именно все это тогда, когда я буду находиться в фазе красоты и глупости. Поэтому сейчас, пока мой ум позволяет мне что-то правильно решить, я должна искусственно спровоцировать конфликт. Все может повернуться совершенно иначе, когда мы вернемся в замок Ругна. Только ты, кобылка, всегда будь готова сыграть ту роль, которую я тебе только что отвела!

— Но я совершенно ничего не понимаю! — несколько раздраженно отозвалась Аймбри. — Ты еще и сама не королева Ксанта, а уже говоришь о своем заточении в тыкву. Ты назначаешь меня своей преемницей, хотя я уверена, что все жители Ксанта ни за что не захотят признать меня королевой!

— У них никто этого и не спросит, — ответила Хамелеон, — я бы объяснила им все подробно и обстоятельно, да вот только боюсь, что пророчество в этом случае может быть нарушено, подорвано. До поры до времени тебе лучше об этом никому не рассказывать. Кстати, после того, как мы разрушим этот мост, тебе придется по-быстрому вернуться и помочь Айрин управиться с посадкой ее волшебных растений. В последнее время ксантский королевский трон перешел к женщинам, и потому нам надлежит защищать его с большей эффективностью, чем это получалось у наших мужчин. Ступай потом и доставь из замка волшебника Хамфри Горгону и Сирену, а также постарайся разузнать, где находится гном Голди — нам понадобится их умение для решающей битвы!

— Но если я туда отправлюсь, как ты в таком случае доберешься до замка Ругна одна? — Аймбри была очень удивлена, поскольку никогда не предполагала, что на нее может свалиться подобное поручение. Да, конечно, она была неуязвимой для волшебства Всадника, поэтому могла обезвредить его способом, которого не мог позволить себе больше никто другой. Но все равно — надо было в таком случае учесть еще целую кучу деталей организации всего этого. — Но я ведь могу хотя бы отвезти тебя обратно, покуда...

— Мы увидим, что получится! — загадочно проговорила Хамелеон. Теперь проявлялся еще один негативный аспект ее ума — женщина говорила много такого, чего Аймбри совсем не могла понять.

Вскоре они вынырнули из одной из тыкв, которые росли возле моста, и поскакали к обрыву. Но тут возникла проблема — возле пропасти жители Мандении заблаговременно выставили часовых. Аймбри моментально поскакала в лес, чтобы враги не смогли ее заметить, и там, оказавшись в относительной безопасности, позволила себе остановиться.

— А как быть теперь? — спросила она Хамелеон. — Я могу дематериализоваться и невидимой пройти мимо часовых, но чтобы разрушить мост, мне все равно необходимо стать реальной!

Хамелеон погрузилась в размышления, поглаживая гриву ночной кобылки.

— В таком случае нам нужно как-то избавиться от них. Мне придется сделать нечто вроде рогатки, но использовать ее я могу только с твоей помощью. А ты смотри, чтобы я не схватилась за какое-нибудь не слишком полезное для здоровья растение!

Аймбри и Хамелеон стали продираться сквозь густые заросли, обнаружив там несколько подходящих гибких лиан, которые они срезали ножом Хамелеон и затем приспособили как своеобразный ремень. Вышла вполне неплохая рогатка, Хамелеон положила в гнездо подходящий камень, и Аймбри стала растягивать эту своеобразную катапульту всем весом своего лошадиного тела. Для этого сообразительная Хамелеон соорудила нечто вроде упряжи, которую Аймбри оттягивала назад.

Следуя указаниям Хамелеон, Аймбри растягивала лианы таким образом, чтобы возможный удар пришелся по жителям Мандении. Как только Хамелеон подала соответствующую команду, Аймбри дематериализовалась, тем самым освободив лианы, которые снова сжались и камень полетел в сторону карфагенских часовых.

Удар камня пришелся точно по ближнему пролету моста, сбросив заодно двоих жителей Мандении в Провал. Да, в фазе сообразительности Хамелеон просто цены не было, она знала, что делала! Вдруг послышался грохот падающих бревен. Подскочив к краю обрыва, Аймбри и Хамелеон заметили, что камень обрушил мост в пропасть. Так, цель была достигнута!

На другом берегу Провала стояли два жителя Мандении. Увидев женщину и лошадь, они тут же вскинули свои луки. Но Хамелеон оказалась проворнее — она живо вскочила на спину Аймбри, ночная кобылка вместе с женщиной дематериализовалась, и стрелы прошли сквозь их контуры, не причинив обеим никакого вреда. Но на всякий случай Аймбри отбежала от Провала на приличное расстояние, чтобы быть полностью уверенной в отсутствии опасности для себя и своей спутницы.

С запада вдруг послышался какой-то шум.

— Кажется, сюда движется кентавр! — сказала Аймбри.

— По-моему, это лошадь! — был ответ Хамелеон.

И в самом деле, через несколько мгновений они увидели дневного коня. Аймбри сразу же поприветствовала его.

— Мост все еще здесь? — обеспокоенно поинтересовался он. — Я слышал какой-то треск, поэтому и прибежал сюда. Лучше всего пастись на юге, но на той стороне каньона я нашел для себя надежное убежище, и теперь становится уже поздно!

— Моста больше нет! — ответила Аймбри. — Мы только что разрушили его. Но все равно ты не смог бы им воспользоваться — жители Мандении расставили на нем своих часовых!

— Как «жители Мандении»?! — встревожился белый конь. — Насколько я знаю, они должны сейчас быть далеко на севере!

— Это вчера они были там. А теперь они пришли сюда. Завтра они будут переправляться через Провал, а послезавтра они подойдут к замку Ругна!

— Мне нужно сматываться!

— Насколько я могу судить по его реакции, — сказала кобылке Хамелеон, — ты только что информировала его о близости карфагенского отряда, и потому он хочет бежать отсюда как можно скорее!

— Да, — согласилась Аймбри, — он очень опасается жителей Мандении. Но давайте лучше поговорим все вместе!

— О нет, не стоит! Когда я была красива и глупа, то вполне нормально чувствовала себя в обществе обычной лошади. Сейчас уже не то. Но все равно, кто-то должен возить меня. Скажи-ка ему, что я буду следующим королем Ксанта, девятым королем, и поинтересуйся, не захочет ли он отвезти меня в замок Ругна. Ему все равно по пути, раз он собрался бежать на юг, к тому же это вдали от врагов!

Как Хамелеон попросила, так Аймбри и сделала.

— Неужели это Хамелеон? — изумленно спросил белый конь. Ночь была темной, да и луна светила не особенно ярко, так как была затянута тучами, но умение лошади видеть и чувствовать скрытое в темноте явило сейчас дневному коню то, как выглядела Хамелеон. — Я знаю, что с Хамелеон должны происходить разные изменения, но это уж чересчур, — с недоверием произнес он, — чересчур даже для людей!

— Но внутри-то у нее ничего не изменилось! — воскликнула Аймбри так, чтобы оба они слышали ее.

— Да я это, я, черт побери! — обозлилась Хамелеон.

— И она собирается взойти на королевский трон Ксанта? — испуганно спросил дневной конь.

— Да, собирается! — сказала Аймбри, но тут ей не хватило смелости сказать, что следующей после Хамелеон на престоле должна быть она.

Дневной конь тем временем все же поверил в сказанное:

— Она отвратительна, но поскольку я возил ее раньше и она мне нравилась, то почему бы мне не отвезти ее в замок и на этот раз, тем более, что жителей Мандении поблизости нет!

— Тебе нечего бояться, их там действительно нет! — заверила его Аймбри, — даже Икебод — и тот уехал в деревню после того, как его друг, кентавр Арнольд, потерял рассудок. Сейчас в замке остаются одни только женщины во главе с королевой Айрин.

Дневной конь многозначительно фыркнул. Очевидно, женщины не казались ему большой опасностью. Хамелеон тем временем взобралась к нему на спину, и конь во весь опор помчался в направлении замка Ругна.

Аймбри же сама поскакала в направлении замка волшебника Хамфри, снова нырнув в тыкву, чтобы сократить расстояние. Погрузившись в темноту Мира Ночи, Аймбри вдруг лениво подумала, как Хамелеон удалось догадаться, что Аймбри сможет облегчить себе обратный путь. Женщина явно становилась все умнее и умнее, но ее советы и предположения уже стали походить на пророчество.

Вскоре Аймбри была уже у цели — замок Хамфри по-прежнему стоял на своем месте. Аймбри перескочила через ров и прошла сквозь стену замка.

— Эй, Гранди, — громко крикнула она, — Горгона уже вернулась? Скажи ей, чтобы она случайно не взглянула на меня!

— Да, я уже возвратилась, — послышался откуда-то голос Горгоны, — а голема тут уже нет. Недавно он отправился обратно в замок Ругна, чтобы участвовать в решающей битве. А меня ты можешь не бояться — сейчас на мне густая вуаль. Только дай мне проснуться, и я представлю тебя моей сестре Сирене и гному Голди, которые тоже прибыли со мной!

Так значит, эта девушка-гном была достаточно серьезна, когда говорила, что желает помочь сражаться с жителями Мандении.

— Не стоит тебе сейчас просыпаться, — ответила Аймбри Горгоне, — лучше набирайся пока сил. К тому же я уже знакома с Сиреной. Я смогу сейчас поговорить с вами всеми в одном сне. — Аймбри явилась во сне всем трем женщинам одновременно.

— Ах, так вы та самая ночная кобылка, с которой знаком людоед Удар! — воскликнула Голди, едва завидев Аймбри. — И Сирена тоже мне о вас рассказывала. Это вы ведь вывезли Удара из Области Пустоты.

— Нет, не совсем так, — ответила Аймбри уклончиво, — но я тогда действительно немного помогла ему и получила в награду половинку души кентавра по имени Чем. Это вдохновило меня выйти в День.

— Я знаю, что это такое, — ответила Голди. — Удар помог мне завладеть волшебной палочкой, а это дало мне большую власть у моего рода. Поэтому я вскоре собираюсь выйти замуж за предводителя всех наших гномов. Раньше я работала глубоко в шахтах, где мы с друзьями выискивали крупинки драгоценного металла, но теперь я почувствовала, что мне тоже надо помочь сражаться с жителями Мандении. Я просто не знала, когда точно все это должно начаться, и потому послала гонца, который, должно быть, не смог до вас добраться...

— Он разыскал меня! — сообщила Аймбри.

— Значит, это Горгона забрала меня оттуда еще до того, как гонец успел вернуться. Но теперь я готова! — девушка-гном помахала во сне волшебной палочкой, и окружающие предметы стали разлетаться в стороны.

— Волшебник Хамфри велел мне еще доставить мою сестру, — пояснила Горгона, — она же в свою очередь убедила меня, что должна пригласить кое-кого из друзей, поэтому мы немного задержались. Но вот дриада Огненного дуба не может так просто покинуть свое дерево и пуститься в столь рискованное предприятие, а эльф Джон ожидает прибавления семейства. Ты, я думаю, вряд ли их знаешь, а сами мы сейчас не можем добраться до Блиты из Медного города, поскольку нам нужно известить других — Чем, Танди...

— Чем и Танди уже находятся в замке Ругна, — ответила Аймбри, являя для пущей убедительности сценку с изображением замка, — а сама я могу привезти Блиту в любое время, когда она захочет приехать. Она уже давно захотела к нам присоединиться, и я, когда была в тыкве, заехала в Медный город и сказала Блите, чтобы она была готова в любой момент.

— Как чудесно было бы снова собраться всем вместе! — мечтательно проговорила Сирена. — Надо и великана повидать, он же столько сделал для всего этого!

— Хамелеон попросила меня, чтобы я занялась доставкой помощи в замок Ругна, — сказала Аймбри, — вас я тоже могу отвезти туда в любой момент.

— О нет, не стоит, мы воспользуемся волшебным ковром, — ответила Горгона. — Мы воспользовались одним из запечатанных в бутылке заклинаний и таким образом отправили Гранди домой, а потому ковер остался у нас. Завтра с утра мы можем начать перелет по одному, и постепенно все трое окажемся там. Я думаю, что тогда будет еще не поздно.

— Да, нормально, — согласилась Аймбри, — мы ожидаем, что жители Мандении прибудут к замку дня через два. Королева Айрин собирается заняться посадкой волшебных растений, которые благодаря своим свойствам могут остановить продвижение врагов...

— Как королева Айрин! — с изумлением воскликнула Горгона. — А что же случилось с Арнольдом?

Аймбри кратко обрисовала детали случившегося.

— И таким образом, — заключила она, — Хамелеон должна стать следующим королем.

— Как все быстро движется, как будто какие-то гонки! — произнесла удивленно Сирена. — Нам давно уже пора остановить это, терять своих королей с такой скоростью не пристало уважающим себя подданным!

— И конечно, остановить волну завоевания, — добавила Горгона. — Мне кажется, что тут я смогу быть полезной, если мне удастся только как следует взглянуть на них!

— Да, верно, — согласилась Аймбри. — Только смотри, чтобы там случайно не оказался кто-нибудь из защитников Ксанта!

Горгона кивнула в знак согласия.

— Нам нужно подготовиться к путешествию. Ты тогда займись доставкой Блиты. Мы встретимся все в замке Ругна.

Аймбри снова наслала на них приятный и расслабляющий сон, чтобы перед дорогой все они смогли хорошенько отдохнуть и набраться сил. Сама же ночная кобылка, подождав немного, рысью поскакала к гигантской тыкве, нырнула в нее и вскоре была уже в Медном городе.

Все обитатели квартала, в котором жила Блита, были неподвижны, как статуи — но с ними было все в порядке, просто они всегда вели себя так, когда отдыхали. Аймбри отыскала кнопку увеличения их активности и, нажав ее носом, оживила человечков.

— Так ты пойдешь со мной в реальный мир, Блита? — спросила Аймбри девушку. — Твои друзья спрашивали о тебе, а ты ответила, что ты...

— Я с радостью поеду с тобой! — воскликнула Блита. — Там немного странно, необычно, там такие странные существа, но мне так тогда понравились девушки и этот великан!

— Тогда я должна уладить этот вопрос с Ночным Конем, — сообщила Аймбри. — Но, как мне кажется, никаких затруднений возникнуть не должно.

Блита забралась на спину ночной кобылки, Аймбри носом же выключила кнопку увеличения активности и поскакала, чтобы еще успеть проверить, как там обстоят дела у семерых королей.

Прибыв на место, Аймбри снова испытала сильнейший шок — королей на этот раз было уже девять, так как прибыло новое пополнение — Айрин и Хамелеон тоже находились тут.

— Ну, королева Аймбри, — сказала Хамелеон, — теперь все зависит от тебя, только тебе удастся остановить Всадника.

— Но как же ему удалось добраться до вас? — непонимающе произнесла Аймбри. Конечно, Хамелеон предупредила ее заранее, что все может произойти очень быстро, но все-таки не с такой же непостижимой скоростью.

Хамелеон как-то неприятно улыбнулась:

— Я сама привела его в замок Ругна. Мой план удался!

— Что ты сделала?

— Я убедилась, что мои подозрения не напрасны, и заманила его в ловушку, использовав себя саму как приманку. Как только Всадник оказался в замке, мы быстро выслали всех его обитателей наружу, а королева Айрин быстренько прорастила свои волшебные растения, и Всадник оказался вместе с нами в замке. — Хамелеон снова хищно улыбнулась: — Этот Всадник даже подумал вдруг, что Айрин находит его весьма привлекательным парнем, но как только он понял, что Айрин просто тянет время, чтобы дать растениям возможность как следует вырасти, он тут же послал ее в тыкву. Тогда я по закону престолонаследия стала королевой и тут же сказала Всаднику, что мы знаем его тайну и я ни за что не дам ему возможности выйти из замка. Тогда он, конечно же, отправил вслед за Айрин и меня. Поэтому, как ты видишь, мое пребывание на престоле Ксанта не затянулось слишком надолго — оно длилось, я думаю, не более пары минут. Всадник был очень разозлен тем, что его все-таки перехитрили, особенно ему неприятно было то, что обманула его именно я — та женщина, которую он считал безнадежной дурой и потому серьезно не принимал в расчет.

— Но ведь он никогда не встречал тебя до этого, — возразила Аймбри. — Ты же находилась в лесу вместе с дневным конем и Гранди. А потом Гранди и Икебод, с ними была и я — мы втроем и напоролись на Всадника.

— Не совсем так, — ответила Хамелеон. — Теперь тебе нужно отправиться туда и покончить с ним, а это будет не так-то легко сделать.

— Для меня это будет нетрудно, — возразила Аймбри. — Я просто убью это чудовище одним ударом копыта.

Хамелеон покачала головой:

— О нет, не так-то все тут просто. Ты не сможешь убить его.

— И все же я справлюсь с ним, королева Хамелеон, — упрямо проговорила Аймбри.

— Нет, ты не сможешь его убить, потому что он единственный, кто может снять наложенное им самим заклятье. Сначала ты должна заставить его освободить нас отсюда, а он, естественно, не захочет сделать это добровольно.

Конечно же, это была чистая правда. Поначалу Аймбри совсем не задумывалась над этим. Аймбри пришлось срочно совладать над своими чувствами:

— Но я смогу подчинить его своей воле. А перед тем, как я окончательно с ним покончу, он сам с готовностью все мне выложит. — Но пока все равно Аймбри сама еще толком ничего не знала и не представляла себе — все застилало лишь сладкое чувство мести.

— Ты не совсем права, — мягко проговорил молчавший до сих пор Добрый Волшебник Хамфри. — Есть еще одно обстоятельство, которого мы до сих пор тебе не объяснили.

— Видишь ли, — проговорила медленно Хамелеон, — Всадник — это сын лошади и обычной женщины. Ну знаешь, что иногда может получиться из мимолетной связи по весне. Вот потому-то он и зовет себя Всадником. Он — нечто вроде помеси, гибрида, как наши кентавры.

— Как кентавры? — непонимающе спросила Аймбри. — Но он ведь обычный человек.

— В действительности он — лошадь-оборотень.

Страшная догадка пронзила Аймбри:

— Неужели... Дневной Конь?

— Именно так оно и есть. Его рассудок может находиться в двух разных формах — конской и человеческой. Причем обе совершенно полноценно и одинаково у него развиты. Никто из нас, естественно, и подумать не мог ничего подобного, потому что на нашей памяти никогда таких чудес не случалось.

— А почему же вы мне раньше ничего не сказали? — в ужасе воскликнула Аймбри. — А я все это время...

— Я понимаю, что это было с нашей стороны очень жестоко, — мягко ответила Хамелеон. — Но тогда я еще совсем не была в этом уверена. Если бы вдруг оказалось, что я ошибаюсь, это стало бы большим ударом для невинного и такого доброго животного, каким казался дневной конь. Если бы оказалось наоборот, что я права, то тогда было бы слишком опасно рассказывать тебе все это, поскольку твоя реакция могла бы быть непредсказуемой и Всадник мог бы насторожиться, и тогда он мог бы избежать подготовленной уже тогда для него ловушки. Поэтому мне пришлось некоторое время держать тебя в неведении, за что я прошу тебя сейчас простить меня.

— И все это время, везде... с нами... Всадник!!!

— Да, и волшебный талант его заключался как раз в том, что он мог связывать в невидимую линию две точки — человеческий глаз и дырку в кожуре одной из тыкв. Вот таким образом ему удалось наложить заклятье на всех нас. Если ты постараешься хотя бы лягнуть его, то тогда он попросту превратится в обычную лошадь, а он ведь гораздо сильнее тебя.

— Но только не ночью, — возразила Аймбри. Но все равно ей было теперь как-то не по себе. Ведь все это время она считала дневного коня другом. А теперь она вдруг поняла, что, в сущности, этот конь постоянно находился в опасной близости от того места, где мог бы находиться и Всадник, которого он якобы до смерти боялся. Так произошло и в первый раз, когда Аймбри встретила Всадника — дневного коня и ей преподнесли разыгранную и, возможно, отрепетированную заранее сценку, что один убежал от другого. Да, все было задумано очень хитро, и естественно, что Аймбри попалась на удочку Всадника. Конь освободил ее из человеческого плена — но как она могла подумать, что это одно и то же лицо, ведь даже и тени такого подозрения у нее не могло бы возникнуть вплоть до самого последнего момента. А потом, когда она, Гранди и Икебод проводили разведку продвижения карфагенского отряда, а Хамелеон, очевидно, заснула, Всадник отправился в лагерь жителей Мандении. И потом, эта загадочная способность Всадника быстро передвигаться на длинные дистанции — он просто превращался в лошадь, чтобы галопом проскакать большое расстояние, что могло бы занять у обычного человека дни, в то время как человеческий рассудок, который находился в голове дневного коня, запросто мог разрабатывать маршрут движения и предвидеть разные опасности и накладки — в общем, все то, что не под силу мозгу обычной лошади. Да, он с максимальной отдачей использовал преимущество человеческого и конского бытия. Прикидываясь обычной лошадью, глупой и ничем не интересующейся, он тем временем выведывал все секреты Ксанта — узнал и о невидимом мосте, о линии престолонаследия, а ведь они считали дневного коня своим помощником и союзником и посвящали его во все тайны.

Теперь-то Аймбри поняла, чего именно стыдился старина Хамфри. Ведь дневной конь как раз был там, когда волшебник вытаскивал разные свои бутылочки и сосудики и разъяснял, что для чего нужно. Ведь Хамфри мог запросто заколдовать Всадника в любой момент, знай он заранее, что за птица перед ним. А вместо того Хамфри безрассудно позволил Всаднику улучить момент, когда Аймбри не было внутри Баобаба — она стояла снаружи и ожидала, когда дневной конь якобы наберется храбрости пойти с ней. А лошадь тем временем быстро превратилась во Всадника, на волшебника было наложено заклятье, затем Всадник снова превратился в жеребца и поскакал вместе с Аймбри. Если Хамфри и постигла такая участь, то тут не обошлось без вины ночной кобылки. Да, она действительно вела себя непростительно глупо.

А теперь все разрозненные факты и непонятные детали сложились в одну точную и ясную картину. Аймбри была просто поражена. Для того, чтобы свести все догадки и реальные факты воедино и наконец прийти к правильному решению, потребовался сильный и достаточно к тому времени уже развившийся ум Хамелеон. И в результате Всадник, недооценив Хамелеон, сам пал жертвой своей заносчивости и самомнения. Было вполне естественно, что он отправился вместе с Хамелеон в замок Ругна — еще бы, в этом он усмотрел для себя удобную возможность разделаться с последними двумя королями и спокойно сесть на престол волшебного королевства.

Все молча стояли возле Аймбри, ожидая, пока кобылка оправится от потрясения. Король Дор стоял, положив руку на талию Айрин, и оба они были счастливы, что снова вместе. Король Трент держал в своей руке руку королевы Ирис — отчужденности длиной в четверть века теперь был положен конец. Казалось, что все девять королей чувствуют тут себя вполне нормально, но это пока — поскольку тела их находились все-таки в замке Ругна, во власти врага, этого ужасного Всадника. Да, теперь они знали всю правду, знали, что нужно делать, но развязка была еще где-то впереди.

— Самого лучшего тебе, только Удачи! — торжественно проговорил король Трент. — Существование Ксанта зависит теперь только от тебя, ночная кобылка.

Теперь Аймбри осознала, какая трудная битва ей предстоит. Разорвать Цепь предстояло десятому королю, а десятым королем была теперь она, Аймбри.