Высокое твое благородство, брат мой и господин, дает мне смелость просить тебя об одной милости: не суди строго досадный проступок сеньора д’Аграмуна — ярость помутила его разум, и страшно наказан он уж тем, что осознал свою вину и принял великий позор, а потому, думаю, не скоро отважится взглянуть тебе в лицо. Умоляю тебя простить его, ибо по недомыслию, а не со зла, противился он тебе, достойнейший. Испытай теперь же мою верность и прикажи совершить все, чего душа твоя желает, там и тогда, где тебе угодно будет, дабы, вознося хвалы тебе по всему свету, увеличил я число твоих подданных. Моей болью болят твои раны, ибо и беду твою, и радость почитаю я своими, а потому мучится ныне моя душа, зная, что близкий твой родич достоин твоего прощения.

Уступая мольбам короля Скариана, смягчил Тирант свой гнев и просветлел лицом и, приписав вину невежеству сеньора д’Аграмуна, с охотою простил его.

Затем повернулся он к девице и любезно просил ее поведать, была ли она пленницей в Константинополе, если ж нет, от кого узнала она о судьбе госпожи Принцессы. И так отвечала ему Услада-Моей-Жизни.