Теперь я знаю: вы меня любите меньше, чем я вас, потому что можете быть уверенной в моей любви; ведь она далеко превосходит то чувство, которое предписано мне моей земной жизнью. И побуждает меня к ней необыкновенная прелесть Вашего Величества. Однако я чувствую себя покинутым, когда вспомню о том, как мало любви от вас вижу или, быть может, как мало наслаждений я вам приношу. Иначе не выпроваживали бы вы меня. И как подумаю я, что вас не будет рядом и не смогу я вас видеть, как то было в эти счастливейшие дни, душу мою охватывает неисцелимая боль. Но я хочу поскорее сказать о самом главном. С вами, Ваше Величество, происходит подобное тому, что случилось с одним человеком, который был сильно измучен голодом — так же, как я любовью. И идучи своей дорогой, он заблудился, зашел в чащу леса и не мог выбраться оттуда до самого утра. Стал он озираться по сторонам в надежде увидеть поблизости какое-нибудь селение. Но, пройдя целый день, так и не встретил он ни деревни, ни хутора. Оголодал же он настолько, что с трудом мог передвигать ноги. Наконец вынужден был он на ночь остановиться и улечься спать прямо на земле. На следующий день погода стояла ясная и светило солнце, и человек этот из последних сил взобрался на ближайшую гору и вдалеке увидел замок. Он направился прямиком в ту сторону, терзаемый сильнейшим голодом. Когда он был уже неподалеку от замка, хозяин оного, рыцарь, стоя у окна, заметил издалека бредущего человека и стал наблюдать, откуда и куда он направляется. Тот же, подойдя близко к замку, увидел виноградник, где созрело много ягод. Тогда он свернул с дороги, по которой двигался к замку, и вошел в виноградник. Когда рыцарь увидел это, он позвал одного из слуг и сказал ему: «Пойди поскорее к винограднику. Ты найдешь там человека. Смотри, ничего ему не говори, но понаблюдай за тем, что он делает, и немедленно возвращайся рассказать мне об этом». Слуга, вернувшись, сказал: «Сеньор, он лежит на земле, обеими руками хватает гроздья, не отрывая их от лозы, и набивает виноградом рот, не смотря, зрелый он или нет». «Сие означает, что он находит его вкусным. Иди и посмотри, что он теперь делает». Слуга возвратился во второй раз и сказал господину: «Пригоршнями собирает он и ест виноград». «Пусть ест, значит, он находит его вкусным. Сходи и посмотри еще раз». Слуга вернулся и сказал: «Сеньор, теперь уже он не ест с такой жадностью, но выбирает через одну ягоду». «Пусть ест, значит, он еще находит его вкусным». И еще раз вернулся слуга и сказал: «Сеньор, теперь он выбирает только самые спелые плоды, съедает мякоть, а кожуру выплевывает». Тогда хозяин закричал: «Беги к нему живо и скажи, чтобы убирался из моего виноградника и не разорял его!» Так же поступаете со мной и вы, сеньора. Ведь когда я вошел в эту опочивальню, то сначала обеими руками хватал гроздья и набивал рот виноградом, затем выбирал через ягоду, и вы, Ваше Величество, не говорили мне, чтобы я ушел или что сейчас придет Император и обыщет ваши комнаты. Но теперь, когда я ем самые спелые плоды, вы со мной желаете распрощаться и приказываете мне уйти. Что ж, я рад повиноваться Вашему Величеству.

Речи Ипполита так понравились Элизеу, что она весело рассмеялась всем на удивление, ибо последние дни никто не видел ни улыбки на ее лице. Но на сей раз она с любезным видом сказала следующее:

Сеньор Ипполит, вы доставили мне особое удовольствие, рассказав сию историю моей госпоже, ибо теперь я не сомневаюсь, что вы оценили ее по достоинству. А посему я приношу вам клятву благородной женщины и обещаю, что до скончания дней моих буду верна и стану угождать вам, как Услада-Моей-Жизни Принцессе и даже еще лучше. И буду я печься о вашей особой привилегии, дабы не перешла она к другому, ибо сама добрая судьба привела вас сюда.

Тут Элизеу повернулась к Императрице и стала ее со смирением умолять, чтобы Ее Величество оказала милость Ипполиту и разрешила ему остаться у нее столько, сколько ему угодно. Императрица разрешила ему это, дабы доставить удовольствие Элизеу. Ипполит, сидевший подле Императрицы, встал и направился к девице. Поцеловав ее, он стал бесконечно благодарить ее за то, что она помогла получить ему такую милость от Императрицы. Так примирились Элизеу с Ипполитом.

И однажды, когда Ипполит находился в комнатке, Императрица и Элизеу разговаривали о нем. Девица сказала:

Как, сеньора, неужели, имея влюбленного в вас рыцаря, вы допустите, чтобы он оставался с Тирантом? Разве вы, Ваше Величество, не в состоянии оказать ему поддержку и щедро одарить столькими из ваших богатств, что он не будет нуждаться ни в ком? Я хоть и бедная девица, но коли бы имела возлюбленного, то помогала бы ему как могла и заложила бы последнюю юбку, чтобы спасти его. Тем более подобает это вам, сеньоре могущественной и богатой. Ведь достойные женщины должны, как могут, печься о себе.

Императрица сказала:

Раз ты мне так советуешь, я с радостью это сделаю, хотя едва этих чужеземцев оделишь своей любовью и своим добром, как они или исчезают, или становятся чересчур надменны и клевещут на тебя.

Этот, сеньора, не таков, — возразила Элизеу. — Ведь при вашем дворе он объявился весьма юным.

Сделай ему приятное и скажи об этом, чтобы он больше любил тебя, — сказала Императрица.

Ипполит пробыл в комнатке у Императрицы две недели, и однажды, когда они сидели в ее опочивальне и голова Ипполита покоилась на коленях у Императрицы, он попросил ее спеть какую-нибудь песнь об их любви, из тех, что она исполняла охотно и с большим искусством. Сеньора, чтобы доставить ему удовольствие, спела вполголоса романс о Тристане, который жаловался на рану, нанесенную ему королем Марком, а потом сказала, обращаясь к самой себе: «Ты останешься одна, без твоего Ипполита». И, растроганная пением, не смогла удержать она слез. Элизеу же, дабы не пустились они в грустные разговоры, причиняющие страдания, уговорила их подняться и перейти в комнатку. Там она взяла ключи от сундука с драгоценностями и отперла его. Но Императрица прикрыла рукой крышку, чтобы Элизеу не подняла ее, прежде чем она не скажет Ипполиту то, что задумала сказать, и произнесла следующее.