Я питаю надежду, что вскоре вы испытаете наслаждение, и это сподвигает меня служить вам, хотя и знаю я, что вина моя безгранична. Однако уверенность в том, что вы достойны такой награды, вселяет в меня уверенность и в собственной правоте. И дабы узнали вы, каково мое к вам расположение и желание услужить и оказать честь вашей милости, то в час, когда Император соблаговолит отправиться ужинать, потрудитесь быть наготове, отбросив все свои сомнения. Я же обещаю отвести вас в уборную моей госпожи, и в ночи, приносящей покой, познаете вы восторги влюбленных. Коли же придется вам приложить вдвое больше сил, дабы сломить ее упорство, то вкусите еще большее наслаждение.

Покуда беседовали они таким образом, Император, узнав, что Тирант находится в покоях герцогини, послал за ним. Тирант пришел к Императору, который как раз держал совет, и они долго вели речь о грядущем сражении и о том, что для него потребуется. На совет все явились уже готовыми к бою.

А Тирант, глубокой ночью, вернулся в покои герцогини. И поскольку Император как раз ужинал в обществе придворных дам, Услада-Моей-Жизни, очень довольная, вошла к герцогине в комнату, взяла за руку Тиранта и повела его с собой. На Тиранте была куртка из алого атласа, поверх нее — плащ, а в руке он сжимал меч. Услада- Моей-Жизни отвела его в уборную Принцессы. Там стоял большой сундук с отверстием, которое заранее проделали для того, чтобы Тирант не задохнулся внутри него. Дамы же, отужинав, стали танцевать с учтивыми кавалерами, но, увидев, что Тиранта нет, прекратили танцы. Император удалился к себе, девицы также разошлись, оставив Принцессу в ее покоях (где находился Тирант) в обществе лишь тех, которые должны были ей прислуживать. Услада-Моей-Жизни, как будто бы для того, чтобы достать тонкую льняную простыню, необходимую для купания, открыла крышку сундука, а затем не закрыла ее до конца и, дабы никто этого не заметил, набросала сверху всяких вещей. Принцесса начала раздеваться, и стараниями Услады-Моей- Жизни она оказалась совсем рядом с сундуком, так что Тирант мог прекрасно ее видеть. И когда Принцесса совсем разделась, Услада-Моей-Жизни взяла горящую свечу и, чтобы доставить удовольствие Тиранту, рассматривала обнаженную Принцессу, приговаривая:

Ей-богу, сеньора, будь здесь Тирант и прикоснись он к вам так, как это делаю теперь я, то, думаю, он не захотел бы сего лишиться, хоть бы и пришлось ему пожертвовать титулом самого короля Франции.

А не думаешь ли ты, что он предпочел бы лучше стать королем, чем прикасаться ко мне так, как ты? — спросила Принцесса.

Ах, сеньор Тирант, где же вы теперь? Почему вы не рядом? Почему не можете увидеть и потрогать то, что любите больше всего на земле и на небесах? Смотри, сеньор Тирант: вот волосы сеньоры Принцессы. Я целую их от твоего имени, лучший рыцарь всего мира. Вот ее глаза и уста: я целую их за тебя. Вот ее груди фарфоровой белизны: я держу их в руках и целую вместо тебя. Смотри, какие они маленькие, тугие, белоснежные и гладкие. Гляди же, вот ее живот, бедра и сокровенный тайник. Ах я несчастная! И почему я не мужчина? Я бы тогда желала лишь в нем провести остаток дней своих. Где же ты, Тирант? Почему не идешь сюда, хоть и зову я тебя изо всех сил, сочувствуя тебе? Ведь руки одного лишь Тиранта заслуживают права коснуться того, до чего дотрагиваюсь я. Этим лакомым кусочком никто не устанет наслаждаться.

Тирант же все это видел и получал величайшее в мире наслаждение от того, что говорила Услада-Моей-Жизни. И готов был он вылезти из своего сундука.

После того как они некоторое время поразвлекались подобными шутками, Принцесса села в лохань и предложила Усладе-Моей-Жизни раздеться и принять ванну вместе с ней.

Я это выполню лишь при одном условии.

Каком же? — спросила Принцесса.

Услада-Моей-Жизни ответила:

Если вы разрешите Тиранту пробыть час в вашей постели, тогда же, когда и вы там будете.

Замолчи, безумная! — воскликнула Принцесса.

Сеньора, сделайте милость и скажите мне: если бы Тирант однажды ночью пришел сюда, без нашего ведома, и если бы вы вдруг обнаружили его у себя под боком, то что бы вы на это сказали?

Что бы я должна была ему сказать? — переспросила Принцесса. — Чтобы он шел прочь отсюда, а ежели бы он этого не захотел сделать, то я предпочла бы промолчать, нежели быть ославленной.

Ей-богу, сеньора, я поступила бы точно так же, — сказала Услада-Моей-Жизни.

И покуда они беседовали таким образом, вошла Заскучавшая Вдова, и Принцесса попросила ее искупаться вместе с ними. Вдова разделась и осталась в красных штанах и в льняном колпаке на голове. И хотя она была пригожа лицом и хорошо сложена, красные штаны и колпак делали ее столь безобразной, что она казалась дьяволом. И, безусловно, любая девица или дама, которую вы бы увидели в подобном обличии, показалась бы вам уродливой, какой бы миловидной ни была она на самом деле.

Когда все вымылись, Принцессе принесли угощение: пару куропаток с кандийской мальвазией, а также дюжину яиц с сахаром и корицей. Поужинав, Принцесса легла спать.

Вдова ушла к себе в спальню вместе с остальными девицами — кроме двух, которые спали в уборной Принцессы. Когда все уснули, Услада-Моей-Жизни встала с постели и, в одной ночной рубашке, подошла к сундуку и выпустила Тиранта. Она заставила его тайком раздеться, так чтобы никто ничего не слышал. У Тиранта же тряслись руки и ноги и ходило ходуном все тело.

Да что же это такое? — приговаривала Услада-Моей-Жизни. — Нет на свете ни одного отважного в бою мужчины, который не страшился бы женщины! Сражаясь, вы не боитесь целой армии врагов, а тут дрожите при виде одной-единственной девицы. Но можете ничего не опасаться: я вас не покину и буду все время рядом.

Клянусь верой во Всемогущего Господа, я предпочел бы вступить в смертельный поединок с десятью рыцарями сразу, нежели совершить подобное тому, что делаю сейчас.

Услада-Моей-Жизни без конца подбадривала и воодушевляла Тиранта, и он тоже все время пытался перебороть себя. Девица взяла Тиранта за руку, он же, по-прежнему дрожа, пошел за ней со словами:

Сеньора, я дрожу от стыда, потому как не желаю своей госпоже ничего, кроме добра. Я бы хотел вернуться назад, а не идти дальше, когда подумаю, что ее высочество ни о чем и не подозревает. А уж когда она узнает великую новость о нашем приходе, то — ничуть не сомневаюсь — весьма разволнуется. А я лучше умру, чем хоть как-то оскорблю ее высочество. Я бы хотел завоевать ее любовью, не причиняя ей страданий. Однако я вижу, что должен добиться ее с помощью поступков, кои мне не свойственны и никак не вяжутся с моим глубоким почтением к сеньоре Принцессе. А посему намерения мои не совпадают с вашими. И я молю вас, ради Бога, достойнейшая девица, давайте повернем обратно! Уж лучше я потеряю то, что так сильно желал, и ту, кого люблю больше всего на свете, чем обижу ее. Не подумайте, что я из страха не хочу идти дальше, но лишь из-за великой любви к сеньоре Принцессе. А когда она узнает, что я был в двух шагах от нее и, от любви к ней, не посмел ей докучать, то сильнее уверится в моем глубочайшем чувстве к ней.

Услышав слова Тиранта, Услада-Моей-Жизни пришла в ужасный гнев. Рассердившись на него, сказала она следующее.