«Нарушение клятвы не приносит пользы рыцарям, ибо коварству не избежать наказания, особливо когда оскорблена бывает любовь. Ты же нанес оскорбление мне, потому что давно пообещал вернуться как можно скорее и до сих пор этого не сделал. Но достаточно извинить коварного клятвоотступника за один проступок, и единожды простивший может приготовиться прощать многократно. И не побоюсь я сказать, что ты легковеснее, чем шелуха от зерна. Уж не опасаешься ли ты, что я не достойна принадлежать тебе и выйти за тебя замуж? Не знаю, по какой причине ты не едешь ко мне! А ежели вдруг ты охвачен новой любовью, пусть я первая положу конец любви нашей. О Всевышний! Дай мне умереть прежде, чем столь преступно оскорбит меня мой супруг, нарушив верность! Пусть же умру я первой, чтобы почувствовал ты, Диафеб, свою вину! Не для того говорю я все это, чтобы услышать от тебя слова о грядущей беде и узнать об ужасной новости - я, напротив, страшусь их. Ведь кто может быть уверен в любви? Каждый твой проступок лишает меня сна. Так поступай же таким образом, чтобы смерть настигала твоих врагов, а не твою супругу. Моя любовь превращается то в радость, то в горе, однако ты, уронив свою честь, нанесешь сам себе непоправимый урон. Объясни же мне без обмана, зачем гневишь ты милостивую ко мне фортуну. Надежда на лучшее и страх перед худшим заставляют меня думать то так, то иначе, а рука моя, уставшая писать, без сил падает мне на колени».