Глава 9
Гора Парнас

Ксант и Чем вернулись под утро. Айрин услыхала топот, но расспрашивать не стала, потому что решила: не ее это дело. Именно не ее дело разожгло в ней прямо пожар любопытства.

Может, виновато воображение, но при свете дня Зора казалась несколько поздоровевшей. Кости укрылись под кожей, кожа больше не висела клочьями, глаза перестали блуждать — Зора смотрела нормально, как все люди. Прорехи на одежде тоже будто сами собой залатались, словно одежда была частью тела зомби по имени Зора. Даже волосы на голове за ночь успели отрасти и стать куда гуще, к ним отчасти вернулся естественный цвет. Отдых в надежном укрытии и впрямь очень помог Зоре.

Принято считать, что зомби со временем разлагаются, а не исцеляются. Айрин впервые видела обратный процесс и не могла надивиться. Да что ты вообще знаешь о зомби? — спрашивала она себя. Ничего, кроме глупых шуток.

Она вспомнила еще одно: зомби способно помочь только внимание живых и их забота. А после эпизода с фуриями они все занялись несчастной Зорой. Всеобщее внимание не могло не пойти ей на пользу.

Одежда Айрин давно высохла, так что полотенца можно было отбросить в сторону. Одевшись как следует, она сразу похорошела. Айрин приготовила завтрак: глазунью и молоко с чаем из молочая. Ксант и Чем сказали, что неголодны, — наверняка паслись ночью на каком-нибудь лужку.

Чем создала карту местности, по которой им еще предстояло пройти.

— Вот здесь находится гора Парнас, — указала Чем на обширный каменистый массив. Сгрудившиеся у карты видели местность как бы с верхней точки. Чем смотрела с холма, но наверняка расспрашивала Ксанта, а тот указывал ей на детали, которые можно увидеть только с воздуха. — Гора, — продолжала объяснять Чем, — имеет две вершины. Вершина, нужная нам, расположена к югу. На этой вершине живут музы. Их целых девять. Вот тут находится пещера оракула. Нам придется обогнуть ее на пути к вершине, где растет дерево всех семян. Подъем нас ждет не из легких, но мы доберемся, если...

— Если что? — резко спросила Айрин, не любившая помех.

— Если ничего не помешает, — с какой-то неохотой ответила Чем.

— А что нам может помешать?

— Ксант говорит, что на другой вершине Парнаса обитают существа, которые... В общем, будем надеяться, что они нас не заметят...

— Мы должны быть готовы ко всему, — сказала Айрин, — особенно после проклятия. — Айрин рассказала Чем о последних событиях и о подвиге Зоры. — Несчастье, которое обрушится на Гранди и Зору, не может не коснуться нас, ведь мы путешествуем вместе. Давайте готовиться к худшему. Что же там, на второй вершине?

— Прежде чем рассказать, я должна кое-что объяснить, — словно извиняясь, произнесла Чем. Кентавры, известные задаваки, любили форсить своими знаниями. Чем же, наоборот, вроде как стеснялась, что знает больше своих товарищей.

— Ну, давай телись, хвостатая, — подстегнул Гранди. — Если там какие-нибудь бяки водятся, то голем Гранди первый пострадает.

— В давние времена святыню оракула охранял наделенный змеиной проницательностью Пифон. Но однажды на грозного стража напали враги. Они тяжело ранили его, и Пифон вынужден был покинуть пост. Выжил он только потому, что ухитрился переползти на соседнюю вершину, где растет дерево, именуемое деревом распущенности. Листья его обладают целебной силой. Пифон пожевал их и выздоровел. Но путь к пещере оракула отныне для него был заказан. Однако Пифон страстно желает вернуться и проводит все свои дни в поисках пути назад. Если мы, чего доброго, заблудимся и окажемся на его территории...

— Не окажемся, — твердо возразила Айрин. — С твоей картой, Чем, мы не заблудимся. А какие еще опасности?

— Еще менады. Дикие, вечно пьяные женщины. Они исполняют свои ритуальные танцы на северной вершине. Менады ловят путников, разрывают на части и пожирают. Когда-то менады служили богу плодородия, но старые боги исчезли, и менады служат теперь только дереву распущенности, которое дает своим служанкам вечную молодость и неисчерпаемую силу.

— Не похожи ли эти самые менады на нимф? — спросил Ксантье.

— Может, какие-то родственные связи между ними и есть, но менады все же больше похожи на гарпий или великанш. Менады, обнаженные и прекрасные видом, не позволяют себя ловить — они сами ловят. Они охотницы, а не жертвы.

— Понимаю, — нахмурилась Айрин. Она знала за собой эту черту — завидовать всем юным, прекрасным, обнаженным, вольным женщинам. В давние годы она сама... ладно, не стоит об этом думать. — И менад постараемся избежать, — заверила Айрин.

— Вот тропа, по которой надо идти, — указала на пунктирную линию Чем. — Если не сворачивать, все будет хорошо. Ксант мог бы подвезти вас всех прямо на вершину, но это, увы, невозможно. Симург сбивает все воздушные цели, потому что боится драконов и грифонов. Они частенько туда наведываются. А летящий гиппогриф очень напоминает грифона, так что Ксант не хочет рисковать. Риск могут позволить себе лишь мелкие птахи. Ксанту по силам сразиться с каким угодно крылатым существом, только не с птицей Симург.

— Да уж, — согласилась Айрин, которой очень хотелось увидеть эту легендарную птицу.

— Пойдем пешим ходом и очень медленно. Пусть Симург приглядится к нам и поймет, что мы не налетчики и не разорители.

— До чего привередливая горка этот Парнас, — заметила Айрин.

— Ты права, — подтвердила Чем. — Парнас населяют разнообразнейшие существа, и у всех свои законы. Если мы откажемся следовать этим законам, то никогда не достигнем вершины. Вот почему ведьма Ксантиппа не может попасть туда: Симург знает, что она за штучка, и ни в коем случае не подпустит ее к дереву всех семян.

— Сама бы я на эту гору ни за что не полезла, — мрачно заметила Айрин. — Но раз надо, значит, надо.

Оставалось сделать последний бросок — и они у подножия горы. Отряд двинулся в путь. Расселись в том же порядке: Ксантье и Зора на гиппогрифе, Айрин и Гранди на кентаврице. Теперь они перемещались гораздо быстрее, поскольку знали путь. Интересно, что на сей раз гиппогриф предпочел пеший ход, но вовсе не из-за усталости. То ли он не хочет, чтобы Симург его заметила, гадала Айрин, то ли... просто хочет быть поближе к Чем... Да, последнее вернее всего... Они, должно быть, неплохо провели ночь... Этот Ксант издает какие-то невнятные звуки, но Чем отлично его понимает, а он понимает ее...

Странно, что Чем так заинтересовалась гиппогрифом, он ведь не кентавр. Но мы, люди, тоже не кентавры, а Чем дружит с нами всю жизнь. Человек и гиппогриф — кто лучше? Какому-нибудь умному кентавру вполне по силам было бы рассудить. Но вот мамаша Чем, Чери, дружбу дочери с каким-то гиппогрифом явно не одобрила бы. Фурии не застали Чем. Интересно, что бы они ей сказали?

Наконец путники достигли подножия Парнаса. Лесная чаща отступила, словно в почтении перед прославленной горой. Парнас и в самом деле имел две вершины, которые скрывал туман. На каждой вершине росло высоченное развесистое дерево. На южной — дерево всех семян; на северной — дерево распущенности, от которого надо держаться подальше.

— Гора как гора, — храбрился Гранди. — Ничего страшного.

— Будем надеяться, — сказала Чем. — Я очень хочу поговорить с птицей Симург, а Айрин очень хочет набрать семян.

Предстояло перейти высохшее русло реки, полное круглых камней. Ксант решил не утруждаться и позволил себе небольшой перелет, а Чем захрустела по камням, тщательно выбирая, куда ступить. Камни переворачивались под копытами, бессовестно мешая идти.

— Эй, неподкованная, лучше я поищу дорожку! — крикнул Гранди.

Голем спрыгнул на землю и взялся за дело, но тут его укусила какая-то тварь. Гранди аж подпрыгнул. Перед ним мелькнуло существо, похожее на маленькую змейку. Мелькнуло и исчезло.

— Не думаю, что это Пифон, — сказала Айрин. Ножонка у Гранди болела, но одеревенелости не было.

— Эта змейка очень похожа на выпивоху, — подала голос Чем. — Буду рада, если ошиблась.

— Проклятая змея укусила меня! — пожаловался Гранди, сжимая ногу. — Я ведь теперь не кукла... у меня есть тело... ой, как больно!

Гранди, как и Милли, был в свое время очеловечен с помощью особой магии. Не будь он человеком, фурии не стали бы тратить на него время. Жаль, что нет магии, способной сделать человеком Зору! Да и Хамфри, видно, надолго вышел из игры.

— Объясни, кто такие эти самые выпивохи? — спросила Айрин у Чем, осторожно ступающей по камням.

— Проклятые существа. От них одни несчастья.

— Ничего не понимаю, — рассердилась Айрин.

— Эй, пить хочу! — крикнул голем.

— Значит, я не ошиблась — голема укусила выпивоха, — дрожащим от ужаса голосом произнесла Чем. — После укуса выпивохи жертва начинает испытывать неутолимую жажду.

— Действие проклятия! — воскликнула Айрин. — Первая неудача. И постигла она именно Гранди.

— Да, — кивнула Чем. — Фурии прилетели, когда нас с Ксантом не было, и вот Гранди пострадал. Если бы ты получила удар проклятия, змея, возможно, укусила бы тебя, если бы я — меня. Я ведь не железная.

— Зора приняла на себя предназначенное мне проклятие. Но ее выпивоха пощадила. Значит, она приползла именно для того, чтобы укусить Гранди.

— Умираю от жажды! — стонал Гранди. — Воды! Воды! Озеро воды!

Айрин посмотрела по сторонам.

— О, пивнушка! — радостно воскликнула она.

Действительно, позади них на берегу высохшей реки росло пивное дерево. Тревожно озираясь, — как бы самой не нарваться на змею! — Айрин побежала по камням в сторону дерева. И тут она поняла, почему русло пересохло, — выпивоха перекусала всех местных животных, и они попросту выпили воду. Если бы Айрин раньше об этом догадалась, они не полезли бы на проклятые камни!

Айрин вытащила нож и проколола ствол. Желтая струя вырвалась на волю. Может, пиво и не самый подходящий напиток для голема, зато его целое море, хватит на сотню големов.

Гранди подбежал к пивнушке и подставил рот под струю.

Айрин со все большим изумлением наблюдала, как крошка пьет и пьет... десять кружек... ведро... двадцать ведер... А пиву будто и конца не было. Тело Гранди раздулось, но он пил и пил.

В конце концов поток иссяк.

— Еще! Еще! — завопил голем, хотя так округлился, что одежда треснула по швам. — Умираю от жажды! Ик...

— Но где же взять? — развела руками Айрин.

— Жжет! — вопил несчастный. — Смерть, забери меня!

Проклятие к тому и вело: жертва в конце концов должна была пожелать смерти.

— Его надо не поить, а лечить, — догадалась Айрин. — И как можно скорее. Не то он лопнет.

А Чем уже перешла на другую сторону и была готова вступить на склон горы.

— Насколько я знаю, — сказала Чем, — его может вылечить только вода из Целебного источника, но вот где этот источник...

Ксант что-то прогоготал.

— Ксант говорит, что винный источник менад утоляет любую жажду, — перевела Чем. — Источник совсем недалеко.

— Но источник, должно быть...

— На северной вершине Парнаса, — мрачно подтвердила Чем.

— Как раз туда нам соваться и не надо, — вздохнула Айрин. — Но Гранди умирает от жажды. — Или от перепоя, мысленно добавила она.

А Гранди тем временем принялся за растения. Бедняга жевал траву, листья — все, что попадется, — в безумной надежде извлечь хоть каплю воды. Айрин не могла на это смотреть и вырастила для страдальца громадный куст чайных роз, но чаю хватило лишь на пять минут. Гранди хирел на глазах.

— Вот бы тучная королева прилетела, — вздохнула Айрин. — Гранди слопал бы ее целиком.

— Ксант мог бы доставить человечка к источнику менад... — начал Ксантье.

— Ксанту нельзя летать здесь, — быстро возразила Чем, озабоченная благополучием гиппогрифа.

— А если пешим ходом?

— Пешим ходом можно, — согласилась Чем. — Ксант повезет Гранди, а потом, когда голем придет в себя, мы встретимся снова где-нибудь на горе. — Чем создала карту. — Источник менад, должно быть, где-то здесь, — указала она на какую-то точку, которая сразу засветилась. С помощью гиппогрифа Чем добросовестно выучила, где на горе что находится. — Если Ксант повезет голема этой дорогой, — тут пунктирная линия пересекла светящуюся точку, — он сможет присоединиться к нам потом вот здесь. — Первая пунктирная линия пересеклась со второй, обозначающей путь отряда по южному склону.

— Не хотелось бы разбивать отряд, но ничего не поделаешь, — сказала Айрин. — Надо спасать Гранди. Что касается менад, Ксант, я думаю, сумеет избежать встречи.

Никто не возражал. Зора слезла со спины гиппогрифа, и Гранди занял ее место. Ксант пустился вскачь и скрылся за северным поворотом горы.

— Троица отчаянных парней пошла своей дорогой, — пробормотала Чем, когда Зора забиралась к ней на спину и усаживалась позади Айрин.

— Будем надеяться, что мы, благоразумные и робкие женщины, не ударим в грязь лицом и сумеем дойти до цели, — в тон кентаврице отозвалась Айрин.

Чем начала подниматься по склону, изрезанному неровностями, оврагами, расщелинами, покрытому разнообразнейшими диковинными растениями, семена которых долетали сюда, по всей видимости, с дерева всех семян. Птички-щелкоперы беззаботно щебетали, стайками перелетая с куста на куст — с бумажного на чернильный, усыпанный ягодками черники. Айрин все думала и никак не могла понять, как связана эта жизнь со всеобщей ксанфской жизнью. Парнас, наконец решила она, занят исключительно собой, и нет ему никакого дела до того, что происходит вокруг.

И вдруг впереди что-то зашипело — громко и зловеще. Чем резко притормозила всеми четырьмя ногами. Она сняла с плеча лук, приготовила стрелу и осторожно двинулась вперед.

ОГРОМНЫЙ ЗМЕИ — ВОТ КТО ЖДАЛ ИХ ВПЕРЕДИ!

Голова его была величиной с полтуловища Айрин, а извивающееся тело уходило вдаль, исчезая за изгибом горы.

— Пифон! — в ужасе выдохнула Айрин. — Как он проник сюда, на южный склон?

— Я несу восторг и возмездие, — прошипел змей. — Я заставил первую женщину покраснеть и устыдиться желаний, вызванных мною в ее сердце. И я овладею последней женщиной, и она понесет от меня и родит дитя. Падите ниц передо мной, вы, жалкие твари!

Да, это не просто змей, а змей змеев. Айрин пыталась сопротивляться, но ужасный взгляд сковал ее. С Чем произошло то же. Громадные глаза Пифона смотрели на них, глаза, излучающие вековечную мудрость мужчины, вековечный зов мужчины, вековечную угрозу и страсть, ненасытную, как жажда, охватившая несчастного голема... Эта жажда испепелит их...

Змей заскользил к Айрин и Чем, прищелкивая бледно-красным языком. Сейчас он приблизится, раскроет ужасную пасть, полную ядовитых клыков...

Но за спиной у Айрин сидела... да, за спиной у Айрин сидела Зора.

— Фо уилоссь? — спросила она, когда Чем и Айрин замерли, и, не дождавшись ответа, решила взглянуть сама. Зора вытянула шею и глянула вперед... То ли свалилась, то ли соскользнула на землю, выпрямилась и что было сил заспешила к змею. Он не успел приблизиться, а Зора уже стояла между ним и Чем.

— По-оччь, смй! — крикнула она.

Целую минуту зомби и змей смотрели друг другу в глаза. И змей съежился и отступил, потому что мало кто может выдержать прямой взгляд разъяренного зомби.

Айрин и Чем очнулись от сна. Зора загородила их от сковывающего взгляда, и они обрели свободу. Теперь, когда ужас прошел, Айрин поняла, что вспоминает те минуты с каким-то тайным и непонятным восторгом.

Но ведь к нам приближалась смерть! Значит, я с восторгом ждала гибели? Айрин, Айрин, с каких это пор смерть для тебя милее жизни! О, я поняла, это змей специально так делает...

Чем развернулась, да так стремительно, что Айрин чуть не свалилась. Кентаврица замахнулась задними копытами. Страшный удар готов был обрушиться не только на змея, но и на Зору. Айрин вскрикнула. Чем все поняла, потянулась, схватила Зору и втащила к себе на спину. Потом кентаврица помчалась по тропинке, прочь от ужасного места. Позади раздался грохот. Это змей в гневе воздел свое гигантское тело и грохнулся о гору, вызвав камнепад, под которым и сам мог погибнуть.

Айрин понимала: змей вскоре кинется в погоню. Ведь Зора только помешала ему, но не победила. Трудно слабым женщинам победить столь могучую тварь. Айрин потянулась к мешочку с семенами. Надо срочно отыскать подходящее. Путана... Не подходит — слишком долго растет... Игольница... Да, игольница — то, что надо!

Игольница распустилась, ощетинившись во все стороны иголками. Змей раскается, если захочет через нее переползти.

Но когда Айрин оглянулась, заслонившись ладонью, чтобы не встретиться снова с глазами змея, она обнаружила печальную картину — Пифон преодолел игольницу. Очевидно, иглы еще недостаточно отвердели, и он успел переползти.

Что ж, поищем другое, решила Айрин. Допустим... Ну вот это, к примеру... подскок кенгуриный ненастоящий — ненастоящий потому, что кенгуру — мифические животные, которые в Ксанфе никогда не водились и не водятся. Айрин рассыпала семена — и десятки маленьких ненастоящих кенгуру вскоре запрыгали вокруг. Пифон разевал пасть, лязгая зубищами, но ловил только стебли и листья. А путешественницы тем временем смогли удалиться на приличное расстояние.

Потом Айрин использовала семечко уксусно-горчичного лимона. Лимон не прыгал, не скакал, но змей мог цапнуть его просто для того, чтобы убрать с дороги.

Пифон так и сделал. Он раскусил лимон и... Айрин зло хихикнула... Вкус лимона сковывал не хуже змеиного взгляда. Теперь, пока змей будет стоять, вернее лежать, у них есть время передохнуть.

— И снова ты, Зора, спасла нас, — сказала Айрин. — Тебе грозит двукратное несчастье, а ты ухитряешься выручать других.

И тут Айрин задумалась — не был ли Пифон одним из несчастий? Если так, он непременно съел бы Зору. А раз не съел, то это просто неприятная случайная встреча.

— Несчастье зомби — что это такое? — будто разгадав мысли Айрин, спросила Чем. — Оно наверняка иное, чем у людей; не укус змеи и не болезненный ушиб...

— Я вот что подумала... — сказала Айрин. — Может, зомби вообще нельзя проклясть? Ну чем — болезнью, смертью? Смерть страшна нам, живым, а зомби уже мертвы. Для многих живых самое непереносимое — стать когда-нибудь зомби. Но Зора уже зомби. — Айрин повернулась к Зоре и спросила: — Чего ты больше всего боишься?

— Ни-иво не уюсссь, — ответила Зора.

— Она ничего не боится, — перевела Айрин. — Значит, я права: проклятие бессильно, то есть несчастней стать уже просто нельзя.

— Пора уходить, — напомнила Чем. — Только нам надо к вершине, а мы движемся вниз, то есть не туда, куда надо.

— Мы и прежде двигались не туда, куда надо, отклонились слишком круто на север и забрели на территорию Пифона.

— А я не согласна, мы двигались правильно, — возразила Чем. — Просто Пифон переместился на южную вершину, а мы и не подумали о такой возможности. Не подумали, что со временем все меняется.

— И поплатились. Но больше я с этими змеиными глазками встречаться не желаю. — «Так ли уж не желаешь?» — насмешливо спросил таинственный внутренний голос. «А ну, замолчи!» — прикрикнула Айрин. — Надо, — сказала она, — найти другую тропу наверх. Но такую, чтобы привела на первоначальную дорогу. Обманем Пифона: он будет искать нас внизу, а мы уже взберемся наверх. Там мы встретимся с нашими ребятами.

Чем создала карту.

— Пройдем вот здесь, мимо пещеры оракула, — решила она. — Так мы довольно скоро вернемся на нашу старую дорогу.

И они начали подниматься по новой тропе. Разумно предполагая, что Пифон вскоре очнется после сладчайшей закуски и снова пустится в погоню, Айрин вырастила на том месте, с которого они ушли, околпачник надувательский. Это растение собьет с толку Пифона, направив его по ложному следу.

Трещины, все время попадавшиеся на пути, расширялись и углублялись, дымясь ядовитыми испарениями. Чем приложила все силы, чтобы как можно быстрее пройти опасное место.

— Оракул вдыхает дым, после чего, впадая в безумие, начинает пророчествовать, — пояснила кентаврица. — Безумные пророчества оракула, насколько мне известно, всегда сбываются. Но нам, я думаю, его помощь не нужна.

— Обойдемся, — подтвердила Айрин. — Этим, с Парнаса, может, и нравится безумствовать, но мы из другого теста, мы люди разумные. — Надеюсь, что это так, мысленно добавила она.

Они миновали дымящиеся расщелины, прошли еще немного и приблизились к тропе, избранной вначале. Гиппогриф еще не прибыл, но вот-вот должен появиться. Айрин уже начала беспокоиться — а вдруг что-то случилось?

С северной стороны долетел какой-то визг.

— Опять какая-то беда, — мрачно предположила Чем.

Парнас, похоже, просто начинен подвохами!

— Это менады визжат, — тоже помрачнела Айрин. — Значит, преследуют жертву. Наши спутники покусились на источник и разбудили стражу. Нельзя было их посылать.

— Прятаться нечестно, — заявила Чем. — Раз Ксантье, Ксант и Гранди попали в беду, мы должны им помочь.

Айрин оглянулась.

— О, только не это! — воскликнула она. — Околпачник не сработал! Пифон ползет за нами!

— У тебя есть какое-нибудь растение? — дрожащим голосом спросила Чем. — Мы ведь оказались между двух огней.

— Семян все меньше, но кое-что еще осталось.

Айрин бросила несколько семян и скомандовала, как всегда: — Растите!

Всходы появились очень быстро.

— А что это за семена? — спросила Чем, поглядывая то вперед, то назад.

— Каждому свое. Пифону — змеебей. Менадам — девогрыз.

Чем пригляделась и заметила на стеблях хищные зубастые головки.

— А нас они не тронут? — опасливо спросила она.

— Не бойся. Змеебей на то и змеебей, чтобы бить только змеев. А девогрыз на то и девогрыз...

И тут они заметили гиппогрифа. Он мчался стрелой, а за ним неслась целая толпа обнаженных женщин. Юных, пышущих здоровьем и — да, совершенно верно — ужасно похожих на нимф — длинные стройные ножки, изящная талия, пышная грудь. Но кое-что отличало их от нежных дочерей лесов и озер — спутанные волосы, дикие, налитые кровью глаза и яростные, полные проклятий речи. Некоторые преследовательницы сжимали в кулаках нечто напоминающее куски сырого мяса. С другой стороны, злобно щелкая языком, неумолимо приближался Пифон. Завидев менад, он поддал газу.

— Не знаю, что хуже, менады или Пифон, — ошеломленно произнесла Айрин.

— Хуже всего и дальше торчать на месте! — крикнула Чем и пустилась вскачь.

Взобравшись чуть повыше, она встретилась с Ксантом, и они начали подниматься бок о бок, не останавливаясь ни на минуту, пока не убедились, что преследователи остались позади. Убедившись, они сбавили ход и оглянулись...

Пифон и менады, повстречавшись, отнюдь не собирались целоваться. Змей кусал одну за другой, а менады не оставались в долгу — рвали его тело зубами и ногтями, отбрасывая окровавленные ошметки. Но никто не мог победить — менады ускользали от пасти змея, а змей от хищных зубов и когтей менад. Противники стоили друг друга — змей-женоловец против диких женщин-охотниц. Ну а как же знаменитый взор? Неужели Пифон не мог заколдовать менад, сковать их взглядом и съесть? Он, конечно, пытался сосредоточиться, но орава менад всякий раз разбивала чары.

А тут еще подоспели с двух сторон змеебои и девогрызы. Они тоже вмешались в драку. Змеебои лупили змея, девогрызы рвали менад. Куски плоти летели в разные стороны, кровь лилась ручьями. Айрин, издали наблюдавшая за битвой, в ужасе отвернулась.

— Да, Парнас неслабое местечко, — с восторгом отозвался знакомый голосок.

— Гранди! — вдруг вспомнила Айрин. — Ты выздоровел!

— Еще бы, — сказал голем и громко икнул. Из круглого и большого он вновь стал сухоньким и маленьким. — Источник сотворил чудо.

— Пока он пил, все было тихо, — объяснил Ксантье. — А потом появились эти девицы...

— Не девицы, а тигрицы! — воскликнула Айрин.

— Девицы-тигрицы иногда очень даже ничего, — мечтательно произнес Гранди.

Голем насмешничал, как всегда, значит, выздоровел.

— Они появились, — продолжал Ксантье, — вопя и размахивая руками. Я мог продырявить их всех в мгновение ока, но пожалел — прекрасный пол как-никак.

— Ничего себе прекрасный, — пробормотала Айрин, наблюдая, как вдалеке то и дело взлетают в воздух ошметки окровавленной плоти.

— Но ты же прекрасна.

— Я что, прекрасна, как менада?! — оскалила зубы Айрин. И тут же рассмеялась: зубы скалит — ну чем не менада!

— Нет, ты нежная и милая... Может, матушка была права, когда...

— Вернемся к нашим делам, — поспешно прервала его Айрин. Она сообразила, что разговор принимает нежелательный оборот. Ксантье, конечно, очень красивый юноша, и в глубине души ей даже льстит его внимание, но у нее есть муж и ребенок, к которым она всем сердцем стремится вернуться, и так далее, и тому подобное...

По мере того как отряд поднимался все выше, звуки побоища становились глуше. Но вскоре дорога сделалась такой крутой, что они больше не могли подниматься. Оставалось одно — идти вдоль склона.

— Ксант может подняться к вершине, — сказал Ксантье.

— И пасть жертвой птицы Симург, — напомнила Чем. — Нет, это не годится.

Они двинулись вдоль склона и вскоре подошли к похожему на дворец зданию. Башен здание не имело, зато были великолепные колонны и арки, богато украшенные резным орнаментом и изображениями животных и людей. Все говорило о том, что здесь обитают не дикари, а особы высокоцивилизованные.

В маленьком дворике перед дворцом сидела у стола какая-то женщина. Сбоку от нее стоял шкаф, полный книг. На женщине, уже немолодой, было длинное белое платье. Вот как бы я хотела выглядеть в старости, невольно подумала Айрин.

Женщина взглянула на путешественников.

— Чем могу служить? — спокойно спросила она. Тихий, но уверенный голос выдавал особу воспитанную и образованную.

Айрин слезла со спины Чем и подошла к столу. Она все еще ожидала подвоха. Менады вон похожи на нежных нимф, а на самом деле... И все же надо проверить.

— Мы разыскиваем дерево всех семян, — объяснила она, — а также птицу Симург, но не можем добраться до вершины горы.

Женщина кивнула. У нее были темные вьющиеся волосы, аккуратно зачесанные назад, и благородный прямой нос.

— Я — Айрин, — представилась королева. — А это мои друзья — Чем, Зора, Гранди, Ксантье и Ксант.

— Ты нынешняя королева Ксанфа! — так и заулыбалась женщина. — Твой визит большая честь для нас.

— Но как ты меня узнала? — изумилась Айрин. — Насколько мне известно, никто с Парнаса не гостил в замке Ругна, и мы здесь впервые...

— Мое имя Клио. Я муза истории... Мой долг — знать обо всем, что происходит в Ксанфе.

— Муза истории! — восторженно воскликнула Чем и подошла поближе. — Так это твоему перу принадлежит ВОЛШЕБНАЯ КНИГА?

— Некоторые ее главы. Недавно я запечатлела два новых эпизода: о темной лошадке и о спасении Ксанфа от нашествия обыкновенов. Вы, кентавры, любите исторические повествования, и добрый волшебник тоже.

— Когда-то любил, — печально вздохнула Айрин.

— Добрый Хамфри поправится. А поможет ему в этом... — Муза выразительно посмотрела на... Зору!

— Поправится? — недоверчиво переспросила Айрин. — Конечно, поправится, и подрастет, и облысеет, но это займет уйму времени.

— Ее талант, — указала Клио на зомби, — поможет.

— Ее талант? Но она же всего-навсего...

Клио приложила палец к губам:

— О, это будущий исторический текст, еще не завершенный. Мне не следовало о нем упоминать.

Будущий исторический текст! Да, на Парнасе существует не просто магия, а магия высшего класса! И этот текст говорит, что жалкой Зоре, ничего не знающей о могучем волшебнике Хамфри, предстоит с ним встретиться и сыграть в его жизни какую-то важную роль. Потрясающе!

— А другие музы тоже здесь? — спросила Чем. — Каллиопа, Эрато, Урания...

— Здесь-здесь, — подтвердила Клио. — Гора Парнас — наш дом. Парнас вообще средоточие искусств, наук, истории. Остальные музы сейчас отдыхают, но вы сможете с ними встретиться, если пожелаете. В одиночестве есть своя прелесть, но мы не бежим от людей.

— Вот бы поговорить со всеми музами, — вздохнула Чем, — но я понимаю — это невозможно. Я могла бы говорить бесконечно, если бы надо мной не тяготел долг. Я счастлива уже тем, что смогу нанести на карту твой дворец, почтенная Клио, а ты объяснишь нам, как достичь вершины Парнаса.

— Сожалею, но это нелегко. И талант не всегда выручает. Многие одаренные люди пытались достичь вершины Парнаса — и терпели неудачу.

Их пожирал змей или убивали менады. Кого в переносном смысле, а кого и в прямом.

— Мимо Пифона и менад мы уже прошли, — сказала Айрин. — Нам известно, что полет на Парнас тоже может окончиться гибелью. Понимаешь, я должна спасти мою дочку, Айви, но прежде мне надо раздобыть несколько семян с де...

— Айви? — переспросила Клио. — Тогда надо поговорить с Талией.

Клио поднялась и плавной походкой пошла к дому.

— Что за Талия такая? — спросила Айрин.

— Покровительница комедии, — шепотом объяснила Чем, — и растений.

— Растений! — обрадовалась Айрин. — Это хорошо, но...

Клио привела Талию. На лице у нее была широко улыбающаяся маска, в руке пастушеский посох, на голове венок из плюща.

— Ну, спрашивай, — незаметно подтолкнула Чем королеву. — Вдруг она знает. Талия расслышала ее шепот.

— Я действительно знаю, — сказала она. — Но странно, что вы ищете ее здесь, когда она находится в пещере циклопа.

— В пещере циклопа! — с ужасом повторила Айрин. — Я думала, ее пленила ведьма Ксантиппа.

— Но Айви убежала. Когда ты, Айрин, согласилась служить ведьме, старуха уже лишилась своей силы. Вот такая петрушка. — Талия на секунду приподняла маску.

— Значит, все мои усилия напрасны? — чуть не расплакалась Айрин. — Ведьма обманула меня?

— Не совсем так. Договариваясь с тобой, ведьма думала, что Айви у нее в плену. Но чтобы удержать в плену волшебницу, надо обладать незаурядной силой, а ведьма слишком слаба. Айви и дракон бежали, и я скажу, что не каждому по плечу такой способ освобождения. Но впереди их ждут немалые трудности.

— Немедленно возвращаемся! — воскликнула Айрин.

— Но мы можем опоздать, и наша помощь окажется уже ненужной, — остановила ее Чем. — Раз уж начали путь, надо его завершить. Не исключено, что Симург даст нам какой-нибудь полезный совет, ведь это чертовски мудрая птица.

— Да, мы часто советуемся с птицей Симург, — подтвердила Талия.

— К черту птицу Симург! — топнула ногой Айрин. — Я должна спасти дочь!

— Через спасение Ксанфа лежит путь к спасению Айви, — пробормотала Клио.

— Как это понять? — вздрогнула Айрин.

— У твоей дочери такое чудесное имя, вы обе так богато одарены, что я просто не могу не помочь, — сказала Талия, касаясь руки Айрин. А королеву уже одолевали вопросы. Почему Талия все время называет Айви, крохотную глупенькую Айви, волшебницей? И что значит — через спасение Ксанфа лежит путь к спасению Айви? Ох, неспроста все это, неспроста. А если спросить вот так напрямик: мол, что вы подразумеваете под тем-то и тем-то. Бесполезно. Музы знают и прошлое, и будущее, но простым людям не любят рассказывать.

— Нам надо как можно быстрее оказаться на вершине Парнаса. Как это сделать? — спросила Айрин: не о том, но все-таки спросила.

— Иные пытаются взлететь туда на книге, — немного подумав, ответила Талия. Она указала пальцем на книжный шкаф музы Клио. Одна из книг выплыла из общего ряда и повисла в воздухе. — Но это ненадежный способ, ведь есть книги сильные, а есть слабые. На слабой далеко не улетишь.

Айрин смерила взглядом плавающий в лучах солнца томик. Какой-то он маленький. А раз маленький, значит, ненадежный. Нет, на книге я не полечу, сразу решила она, даже с разрешения птицы Симург. Свалюсь с нее — и весь разговор.

— Многих храбрецов уже постигла такая судьба, — сказала Талия. — Окрыленные надеждой, они хватались за книгу и взлетали, но тут налетал злой ветер — и они падали в пропасть. Другие достигают вершины, переходя со ступеньки на ступеньку по служебной лестнице. — Талия улыбалась, будто намекая: нет, этот способ тоже не для вас. — Третьи полагаются на удачу. Но самый верный способ — это ВРЕМЯ И НАСТОЙЧИВЫЙ ТРУД.

— Времени у нас как раз и нет, — возразила Айрин.

— А если вам... ВЗОБРАТЬСЯ ПО ПЛЮЩУ! У меня венок из плюща. Я могу одолжить веточку, а ты уж сама вырастишь ее до нужного размера.

Талия вырвала из своего венка веточку и бросила на землю, а Айрин приказала: — Расти!

Веточка послушалась — плющ начал разрастаться и взбираться вверх, цепляясь за камни.

— Но мы с Ксантом не сможем подняться, — напомнила Чем. — Не с нашими копытами...

— Я принесу тебе перо птицы Симург, — пообещала Айрин. — А ты оставайся здесь и беседуй с музами.

— Ну и прекрасно, — вовсе не огорчилась Чем. Она хотела встретиться с птицей Симург, но и с музами мечтала поговорить. В жизни, однако, постоянно приходится выбирать. Кентавры, природные бегуны, увы, не умеют лазать по скалам. — Зоре, я думаю, тоже будет трудновато. Пусть и она остается.

Айрин посмотрела на Зору и сразу вспомнила предсказание Клио. Зора с каждым часом выглядела все лучше, но по плющу ей не подняться, это тебе не дерево с гнездом.

— Да, пожалуй, ей лучше остаться.

— Но я-то уж смогу! — пылко заявил Гранди. В самом деле, кому-кому, а крохотному цепкому человечку взобраться по плющу — раз плюнуть. Правда, Айрин мечтала хоть немного отдохнуть от грандиозного остроумия, которое к тому же может обидеть Симург.

Дав плющу окрепнуть и вытянуться, Айрин, Ксантье и Гранди начали взбираться на гору, ловко цепляясь за вьющиеся побеги. Плющ вырос что надо. То, что принадлежало прекрасной музе, не могло не быть совершенным.

Айрин припомнилось, как двенадцать лет назад в Обыкновении она вот так же карабкалась по стене... Эта была стена замка... Айрин вырастила тогда ковер из живых растений, чтобы помочь Дору... Ах, как молода она была в те годы, какая в ней горела отвага и безрассудство... И она была влюблена... По уши влюблена в Дора... О безмятежное время!.. Всех тогда интересовало, какого цвета у нее панталоны. Теперь-то уж это никого не интересует. Да, юность миновала...

— Эй, куколка, а помнишь наше путешествие в королевство Нехитри-Будьпрям? Дор тогда очень смутился, заметив... — начал голем, думая подшутить над королевой.

— Помню! — не рассердилась, а обрадовалась она, наклонилась и чмокнула голема в макушку.

— Она не рассердилась, — оторопел Гранди. — Голем утратил язвительное жало!

Взбираться было трудно, но Айрин хорошо знала этот вид растений, к тому же ее окрыляла мысль, что она приближает спасение дочери. Конечно, Айви убежала от ведьмы, но она все еще в опасности. Надо поскорее добраться до вершины, поговорить с птицей Симург, достать семена и заняться поисками дочки.

Гранди взбирался с ловкостью маленькой обезьянки, а Ксантье просто красиво, поигрывая великолепными мускулами. Наконец они достигли порядочной высоты. Айрин глянула вниз, и голова у нее пошла кругом. Она дала себе зарок больше не смотреть. Здесь, у самой вершины, склон опять сделался пологим. Скалолазы бросили держаться за плющ, но Айрин, прежде чем сделать это, проверила, сможет ли она ухватиться за него опять, если понадобится. Гораздо страшнее грохнуться с каменной скалы, чем с мягкой спины, допустим, райской птицы.

Но Айрин не удержалась и снова глянула вниз, и снова у нее закружилась голова. Если уж достиг вершины, не оглядывайся, подумала она.

Она повернулась и увидела ДЕРЕВО.

Дерево всех семян. Огромное. Корни его уходили в каменный свод, ствол величественно возвышался над скалой, а размах ветвей был так широк, словно дерево хотело укрыть ими весь лежащий внизу Ксанф. На ветвях были самые разные листья, ведь дерево всех семян являлось великим источником всех произрастающих в Ксанфе кустов, деревьев, цветов, плодов, овощей. Айрин аж руками всплеснула от восхищения.

Потом она глянула на север. Там, на соседней вершине, росло другое дерево. Дерево распущенности. Оно казалось не таким большим, но Айрин понимала, что это просто фокус расстояния. Наверняка чем ближе, тем дерево больше.

На вершине дерева всех семян, на самой толстой ветке, сидела птица Симург. Симург, величиной не уступающая птице рок. Перья птицы были подобны игре света и тени, осененная гребнем голова сияла пламенем. Симург пошевелилась, расправила громадные крылья, и они нависли над горой, словно туман.

— Вот так птица! — только и мог сказать Ксантье.

Айрин не сомневалась, что их ждет фантастическое зрелище, но и она, пораженная красотой Симург, потеряла дар речи. Если дерево всех семян — король среди деревьев, то птица Симург несомненно император среди птиц.

— Я все же попытаюсь поговорить с императором, — прошептал Гранди. Он тоже, видимо, очень оробел. — Все же я переводчик.

— НЕ БЕСПОКОЙСЯ, ГОЛЕМ, — раздался голос.

Но кто это сказал? Айрин стала озираться. И Ксантье тоже. А Гранди... Гранди просто упал от удивления и неожиданности.

— Это птица сказала! — крикнул он, поднимаясь. — Симург!

— ГОВОРИТЕ, ЧЕГО ВЫ ХОТИТЕ, — снова прозвенело в их головах.

Айрин оказалась храбрее всех. Она выступила вперед и начала: — Во-первых, нам нужны пе...

— ПЕ? — удивился голос, не дождавшись окончания слова.

— Перь... — попыталась продолжить Айрин.

— КТО ВОЗНЕС ТЕБЯ НА ЭТУ ВЕРШИНУ, СМЕРТНАЯ ЖЕНЩИНА?

Слово «смертная» Айрин очень не понравилось. Она понимала, что при желании ее жизнь не так уж трудно прервать.

— Одна ведь... — набравшись храбрости, заговорила Айрин, но птица Симург снова не дала ей договорить: — О Я ГЛУПАЯ ПТИЦА! КАК ЖЕ Я РАНЬШЕ НЕ ДОГАДАЛАСЬ! ЭТА КСАНТИППА ПОПРОСТУ ВОРОВКА. ВОРОВКА ИСПОКОН ВРЕМЕН — ВЕЧНО ЗАРИТСЯ НА ЧУЖОЕ.

— Эй ты, мокрая курица, потише, перестань оскорблять родительницу! — не сдержался Ксантье.

Громадный огненный глаз птицы Симург почил на храбреце. Ксантье, конечно же, испугался, но постарался не показать виду. Потрясенный упреками фурий, он дал себе клятву отстаивать честь матери до конца.

— НА ГНЕВ НАРЫВАЕШЬСЯ, ВКУСНЕНЬКИЙ ЮНОША? — вопросила птица Симург, выделив слово «вкусненький».

— Я ничего не боюсь, — отчаянно заявил Ксантье. — Раньше я был никудышным сыном, но теперь...

— УРОК, ПРЕПОДАННЫЙ ФУРИЯМИ, ПОШЕЛ ТЕБЕ НА ПОЛЬЗУ, И ТЫ РЕШИЛ СТАТЬ ПРИМЕРНЫМ СЫНОМ.

— Да, — согласился Ксантье. — Матушка не всегда поступает правильно, но она старается... старается для меня. И я решил, пока не поздно, измениться в лучшую сторону. Эти старые ведь... то есть фурии, и в самом деле натолкнули меня на мысль... Вот я и...

— ДАЖЕ КОГДА МАТЬ ВЕДЬМА, СЫНОВНЕЕ ПОЧТЕНИЕ ВСЕ РАВНО ЦЕННАЯ ВЕЩЬ. ЖЕНИТЬСЯ, ОСТЕПЕНИТЬСЯ — ЧТО МОЖЕТ БЫТЬ ЛУЧШЕ. НО В ОДНОМ ТВОЯ МАТУШКА ВСЕ ЖЕ НЕ ПРАВА: ЗАМУЖНЯЯ ДАМА ТЕБЕ НЕ ПАРА.

Ксантье глянул на Айрин, и та почему-то покраснела. Симург умеет читать мысли! Ксантье был поражен этим новым открытием.

— Я-то что, но матушка настаивает...

— НАЙДИ ДРУГУЮ ЖЕНЩИНУ.

— Слушаюсь, повелитель... — пробормотал Ксантье.

— Я ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА, А НЕ ПОВЕЛИТЕЛЬ, — поправила птица. — ДАМА Я. ТОЛЬКО НАМ, ЖЕНЩИНАМ, ДАНО ПРАВО ХРАНИТЬ СЕМЕНА. НО МУЖЧИНЫ ЭТОГО НЕ ПОНИМАЮТ.

— Слушаюсь, повелительница, — послушно повторил Ксантье. — Найду себе другую женщину.

— НУ ТОГДА И Я СОГЛАСНА: НАБЕРИ ПЕРЬЕВ ДЛЯ КСАНТИППЫ.

Симург взмахнула крылом. Крохотное перышко оторвалось от него и полетело к путешественникам. Но оно становилось все больше по мере того, как приближалось. Ну да, самое маленькое перышко гигантской птицы кажется громадным людям обычного роста. Перо подлетело к сыну ведьмы. Он протянул руку и поймал его. Перышко оказалось в половину человеческого роста; оно блестело под лучами солнца и переливалось всеми цветами радуги. Ксантье заткнул его за пояс наподобие меча.

— Благодарю, повелительница, — поклонился он птице.

— А ТЕПЕРЬ ТЫ, — обратилась птица к Айрин. — КАКОЕ ПОРУЧЕНИЕ ДАЛА ВЕДЬМА ТЕБЕ? ПОЧЕМУ ТЫ СОГЛАСИЛАСЬ ЕГО ВЫПОЛНИТЬ?

— У нее в плену... — начала Айрин. — Я думала, моя дочь у нее в плену. — Я веду себя так, будто мне пять лет, подумала Айрин, и я стою перед бабушкой бабушек, пытаясь загладить какой-то глупый детский проступок. — Но теперь мне эти семена ни к чему. Ведь я узнала...

— КАКИЕ ТАКИЕ СЕМЕНА? — встрепенулась птица.

— Семена с дерева...

— ЧЕГО-О? — прогрохотала птица. Она расправила крылья, чуть приподнялась над веткой — и туман, то светлый, то темный, заклубился вокруг нее.

— Ну вот, началось, — испуганно шепнул Гранди. — Из-за тебя, зеленка.

— НИ ОДИН ИЗ СМЕРТНЫХ НЕ ИМЕЕТ ПРАВА ВЛАДЕТЬ СЕМЕНАМИ СОМНЕНИЯ, РАСПРИ И ВОЙНЫ! — громовым голосом крикнула птица.

— Конечно, повелительница, — почти с облегчением согласилась Айрин. С облегчением, потому что подтвердились ее сомнения. Она всегда знала — люди не имеют права владеть столь мощным оружием, как эти семена.

— Не слишком ли ты зазнаешься, клювастая? — спросил Гранди. К нему вернулась прежняя дерзость.

— Тихо! — разом шикнули на него Айрин и Ксантье.

— НЕ СЛИШКОМ ЛИ Я ЗАЗНАЮСЬ? ДА, НАВЕРНЯКА СЛИШКОМ, — спокойно согласилась птица, вовсе не оскорбившись. — МОЖЕТ, И В САМОМ ДЕЛЕ ВЕДЬМА ЗАСЛУЖИВАЕТ ЭТИХ СЕМЯН.

— Ой что ты, не надо... — начала Айрин.

— ДА. ОНА ПОЛУЧИТ ИХ.

Птица подпрыгнула на ветке, и вечное дерево задрожало от этого прыжка. Плоды попадали на землю и покатились в сторону Айрин. Сначала они катились медленно, потом все быстрее и быстрее. Я не смогу их поймать, испугалась Айрин. Плоды подкатились ближе и взорвались. Семена выскочили наружу. Первое пулей ударило в живот Гранди и сбило его с ног. Второе устремилось к Ксантье, целясь ему в голову. Сыну ведьмы удалось перехватить причудливый снаряд. Третье полетело к Айрин. Айрин расправила юбку и поймала семя.

— Сомнение, — неуверенно проговорил Ксантье, рассматривая свою добычу. Семя сомнения имело какую-то непонятную форму, и трудно было предсказать, что из него может вырасти.

— Распря, — подхватил Гранди, разглядывая доставшееся ему. Оно было все в острых колючках, ранящих руки.

— И война, — закончила Айрин, разглядывая третье семя, похожее на шляпку мухомора. Айрин осторожно сложила семена в карман.

— А ДЛЯ ТЕБЯ, ДОБРАЯ ЖЕНЩИНА, — продолжила Симург, — ВСЕ, ЧТО ПОЖЕЛАЕШЬ.

Птица Симург снова поднялась в воздух, а потом тяжко опустилась на ветку. Дерево всех семян так задрожало, что листья на минуту стали неразличимы.

Туча семян поднялась над деревом, на мгновение затмив солнце, беглая тень покрыла вершину Парнаса. Туча устремилась к Айрин и осыпалась ей на голову, как осыпается снег. Айрин вскрикнула, не то от радости, не то от огорчения. От радости — потому что получила семена, дотоле неведомые в Ксанфе; от огорчения — потому что многие семена унесло ветром. Теперь она поняла, как распространяются фантастические семена: Симург просто подпрыгивает на ветке, и семена летят во все стороны и оседают подчас очень далеко от вершины Парнаса.

Гранди открыл рот... и проглотил какое-то семечко. Проглотил вместе со словом.

Через минуту град семян ослабел, а потом и совсем иссяк. Айрин растерянно огляделась по сторонам. Вокруг на камнях не осталось ни семечка.

Ветер унес бесценное богатство в неведомую даль. Но юбка была полна. Чего там только не было! Одни семена напоминали крохотные пылинки, другие — снежинки, третьи походили на песчинки, четвертые — на хлопковую вату, пятые — ни дать ни взять крохотные стручки. Каких там только не было цветов, размеров, форм! Некоторые встречались Айрин раньше: чайку-не-хотите — чайный цветок в виде белоснежной фарфоровой чашечки, — вертолеты — листики на стебле напоминают крылья, а листья цветка — лопасти пропеллера, — блестяшки — невероятный блеск и сверкание! — распухи — пухнут на глазах, лопаются и снова пухнут, — петушок-и-курочка — двойной семейный цветок, чрезвычайно гостеприимный, — маморотник — очень напоминает папоротник. Но много было и совсем неизвестных. Вот это, к примеру, напоминающее перекрещивающиеся кости, как называется? А то, похожее на заколку для волос? Айрин решила так: принесу их домой, в замок Ругна, там проверю, а потом уже буду выращивать. Ох и богачка я теперь!

— Посмотрела бы ты на себя в зеркало! — всплеснул руками Гранди. — Кругом семена — в зеленых патлах, на одежде, между си... — Айрин яростно взглянула на безобразника, и тот сразу исправился: — На груди.

— Но как же мне спуститься с таким грузом? — спросила Айрин неизвестно у кого. Если опустить подол, семена выпадут и разлетятся. Семя, упавшее на здешнюю землю, для нее потеряно, она это знала. Симург преподнесла ей бесценный подарок, но одновременно возникли трудности, с которыми никто, кроме нее, не справится. Она сохранит только те семена, которые сможет удержать.

— Я помогу тебе, — предложил Ксантье.

Он принялся вынимать семена из ее волос и бросать их в подол. Когда он потянулся за семенем, застрявшим не в волосах, Айрин нахмурилась: — Спасибо Ксантье, остальные я соберу сама. — У нее и так забот полон рот, и тут еще это смехотворное положение: она стоит с задранной юбкой, а он роется у нее на груди. Юноша пообещал найти себе более подходящую невесту, но все равно нечего его искушать.

Пока Ксантье выбирал семена из ее прически, Гранди старался внизу, подбирая их с земли вокруг королевиных ног и с туфелек.

И вот наконец почти все семена оказались у нее в подоле. Подол надо поддерживать руками. А как же спускаться?

— Как же ты собираешься спускаться? — спросил Ксантье.

Айрин, став обладательницей несметного богатства, смешно сказать, сделалась его пленницей. Она вздохнула и решилась: — Ксантье, будь добр, помоги мне снять юбку.

— Ну что ты, сударыня, — опешил Ксантье. — Ни за что. Симург посоветовала мне...

— Не зариться на замужних женщин, — завершила Айрин. — Совет замечательный, я и в самом деле замужняя женщина, поэтому ни о чем не беспокойся. Теперь я обращаюсь к тебе как к другу, который в один прекрасный день найдет себе другую женщину: помоги мне донести семена в целости и сохранности. Унести их можно только в юбке, а для этого юбку надо снять. Поскольку у меня руки заняты, вы с Гранди поможете мне. Я сниму юбку, а Гранди хорошенько затянет узел. Так мы справимся.

Айрин надеялась, что все хорошо объяснила. Твердо и не смущаясь. Об этом эпизоде Дору не расскажу, сразу решила она.

Ксантье, кажется, все понял. Приступили к делу.

— Застежка сбоку, — пояснила Айрин. — Расстегни и осторожно, чтобы ни одно семечко не выпало, сними юбку.

— Слушаюсь, сударыня, — пробормотал Ксантье и начал возиться с застежкой. Делал он это неуклюже, как большинство мужчин.

— Какая, однако, у тебя крепкая... — начал он.

— Осторожно, — хихикнув, предупредил Гранди.

— ...здесь застежка, — договорил Ксантье, ни капли не смутившись. Ведь он не голем и сказал именно то, что хотел сказать. Наконец он справился с застежкой и снял юбку.

Открылась картина, заставившая голема присвистнуть: — Вот так...

Королева строго посмотрела на голема.

— Вот так туфельки, — на ходу придумал Гранди.

— Семечко пристало к этим... — замялся Ксантье, — зеленым...

— Это панталоны, деревенщина, — подсказал Гранди, ускользнув от красноречивого взгляда Айрин. — На них, как говорится, впервые отдыхает глаз человека.

— Пристало так пристало, — спокойно ответила Айрин. — Гранди, свяжи узел, да покрепче.

Голем вспрыгнул на узел. Он сам был сотворен из деревяшки и тряпочки, связанных вместе, так что знал толк в узлах.

— Зеленью сих панталон с детства я был пленен, — пропел Гранди. — Все те же носишь, голубушка? Многовато уж им будет лет, а?

— Зеленые панталоны как раз под цвет моего лица, — отшутилась Айрин.

Она не стала объясняться с големом, доказывать, как трудно сохранять приличный вид во время такого путешествия. Одежда промокает под дождем, ее надо где-то сушить, выращивать, чтобы не ходить голой, какие-то одежные растения, заворачиваться в полотенца. Голем знает, что дома, в замке, она, королева Айрин, носит исключительно чистую одежду, обожает менять ее каждый день. Так нет, ему обязательно надо выставить ее в дурацком свете перед Ксантье. Да, перед Ксантье. Злюка и кривляка Гранди, как завидит публику, прямо из себя начинает выходить.

— Ну, давайте спускаться, — сказала Айрин. Сказала и сразу поняла, что трудности отнюдь не кончились. Чтобы спуститься по плющу, надо держаться обеими руками — а куда же девать тяжелый и довольно объемистый узел с семенами? Бросить вниз? Рискованно — узел может развязаться.

И снова Ксантье пришел на помощь.

— Я понесу узел. Для меня он не тяжелый. Но он тоже должен держаться двумя руками...

Тогда выскочил Гранди:

— А вот как надо сделать. Один из вас спускается немного, а другой сверху передает ему узел. Потом тот, наверху, спускается ниже того, с узлом, и тот, с узлом, передает его ему. Так и доберемся. Медленно, но верно.

— Верно! — воскликнул Ксантье. Он подошел к краю пропасти, присел, уцепился за плющ и немного спустился: — Давай, — раздался его голос.

— Узел давай, — зачем-то уточнил балаболка Гранди, но Айрин на сей раз сэкономила испепеляющий взгляд. Она подошла к краю пропасти и молча передала узел Ксантье.

Теперь надо было спускаться Айрин. Не очень приятно спускаться по вертикальной стенке в панталонах, но, с другой стороны, можно представить, что ты в купальном костюме. Когда-то девчонка Айрин была убеждена, что все мужчины сходят с ума от ее ножек и от ее нижнего белья, но зрелая женщина Айрин, королева Айрин, давным-давно позабыла эти глупости. Знала бы заранее, думала Айрин, что предстоит лазать по горам, оделась бы как следует. А с другой стороны, как это — как следует? Не было бы на ней юбки, некуда было бы упрятать семена. В общем, вперед и не мешкай, приказала она себе, подошла к краю скалы, опустила ноги и взялась за ветку.

Ксантье, конечно, смотрит на ее ноги, но с этим можно смириться. Ксантье ведь не просто глазеет, он беспокоится, как она спустится. Она еще раз глянула на дерево всех семян и на громадную птицу, нахохлившуюся на ветке: — Прощай, Симург, спасибо тебе!

— ПРОЩАЙ, ЛЮБЕЗНЕЙШАЯ, — раздалось в ответ, — И ПОМНИ, ЧТО ЗА СЕМЕНА В ТВОИХ РУКАХ.

Не бойся, не забуду, мысленно откликнулась Айрин и начала спускаться.