Глава 3
Як-Болтуньяк
Айви огляделась. Вокруг был лес. Какой чудесный лес! И здесь столько интересного. Надо все рассмотреть, ничего не пропустить.
Она что-то держала в руке и положила это что-то в карман, чтобы не мешало.
Ближе всего росло растение, пахнущее соленым огурцом, но ветки и листья у него были твердые, будто железные, и вдобавок круглые.
— Тебя как зовут? — спросила девочка, но круглое соленое не ответило.
Айви надула губки. Неозвученных она не любила. И пошла дальше. Кто же захочет с ней поговорить? Надо найти такого.
В зарослях послышался шорох. Айви направилась туда. Там стояло какое-то животное. Такое большое. Оно жевало траву. Рога у него были как у коровы, хвост как у кентавра, серебристая шерсть по бокам — ни дать ни взять красивая прическа. В общем, какое-то странное сложносочиненное животное.
Но Айви не удивилась и не испугалась. Она подошла к жевуну.
— Тебя как зовут? — задала она свой вопрос. Очень полезный вопрос. Когда папа рядом, вещи всегда отвечают.
Животное подняло голову и посмотрело на девочку большими красивыми глазами.
— Я уж и не надеялся, что ты спросишь, — произнесло оно. — Я — як-болтуньяк. Я самый болтливый среди диких животных. У тебя голова пойдет кругом, если ты не догадаешься, как меня остановить.
Айви дотронулась до головы. Уф! Не кругом, на месте.
— Как же я смогу тебя остановить? — спросила Айви и сразу загордилась, что спросила совсем по-взрослому, правильно. Айви сделала для себя открытие: сначала думаешь, что не получится, а потом думаешь, что получится; когда думаешь, что получится, то, что раньше не получалось, получается. Вот сейчас решила: спрошу как взрослая — так и спросилось, почти так. Но при папе и маме нельзя, а то рассердятся. Взрослые думают, они все про детей знают. Папа и мама скажут: тебе еще рано. При них надо притворяться неумехой.
— Так я тебе и сказал, хитруша! — помотал головой болтуньяк. — О чем душа пожелает, будем говорить, но об этом умолчим! Пока есть благодарные слушатели, як-болтуньяк не умолкает, а когда нет благодарных слушателей, у яка-болтуньяка всякая охота пропадает; и будет як-болтуньяк говорить и говорить, потому что ты не знаешь, как его остановить. Ну, хорош я гусь, правда?
— Ты хороший и красивый, — сказала Айви. — Давай вместе играть?
Рогатый пустомеля так и сел:
— И не разгневали тебя мои речи?
— Очень чудесные речи. Взрослые вечно спешат и от детей отмахиваются. Папа и мама даже не знают, как хорошо я умею разговаривать.
Но болтуньяк все еще не мог поверить. Девочка наверняка шутит!
— У меня, скажу тебе, уйма времени. Яка-болтуньяка травой не корми, только дай вдоволь наговориться. Да для меня разговор любой еды милее.
— Еды?.. — Айви поняла, что проголодалась. — Кушать хочу.
— Ну вот, поговорим сейчас о кушаньях, но сначала познакомимся, потому что мы друг другу не представились как следует. Как твое имя?
— Айви. Мой папа — король До.
— А, принцесса! — ухмыльнулся як. Заслышав о папе-короле, он, конечно же, этому не поверил. — У принцесс и вкусы особые. Чего бы тебе хотелось вкусить?
Айви задумалась. Она в общем-то знала и без задумывания, ей просто очень нравилось задумываться.
— Хочу вкусить... шоколадный рогалик, — наконец придумала она.
— Ну и чудеса! — воскликнул як. — Знаешь, живет тут поблизости один рогалик, но он не шоколадный, а вовсе лось. И не любит, когда его кто-нибудь кусает. Попробовали тут одни, так он...
— Не хочу лосевого рогалика, — замотала головой Айви. — Теперь уж и не знаю, что поесть.
— А мы сейчас поищем, — успокоил як. — Вокруг столько свежей травы. Ты любишь траву?
Як набрал полный рот и показал, как надо жевать.
Айви последовала его примеру, чуть пожевала и выплюнула: — Не хочу шпината!
— Тогда есть листья, — предложил болтуньяк и потянулся к ветке.
Айви пожевала и выплюнула:
— Не хочу капусты!
— На тебя не угодишь, — добродушно вздохнул як-болтуньяк. — Ну, давай поищем в округе.
И они отправились той дорогой, по которой недавно пришла Айви.
— А это что? — спросила Айви, указывая на растение с круглыми листьями, которое недавно не пожелало с ней разговаривать.
— Кислая мина, — пояснил болтуньяк. — Дает отличное оружие, но все время обижается, все время куксится.
Они подошли к следующему растению, листья которого напоминали гигантские лапы.
— А это что?
— Пожимальник лапный. Можешь пожать, если хочешь.
Айви протянула правую руку. На одной туфельке стоит буква П. Где правая туфелька, там правая рука. На другой буква Л. Левая туфелька — левая нога. Стоило пожать одну лапу — потянулись и все остальные. Девочка не успевала их пожимать. Впредь буду осторожнее, решила Айви, утомленная столь бурным приемом.
А неподалеку виднелся новый куст. Выглядел он очень странно.
— Как его зовут? — сразу спросила Айви.
— Будь осторожна! — предупредил як. — Это иноземец. Он не наш.
— Как — не наш?
— Из других мест, иначе говоря. Кто-то его сюда принес, посадил, укоренил. Приближающихся он травит своим иноземным дурманом.
Айви опять наморщила лоб. Она становилась такой умной, когда старалась, особенно когда воображала, что уже умная. Папин друг огр Загремел как-то сказал: «Должно быть, листок с умного дерева осенил тебя, Айви». А Загремел знает толк в деревьях и вообще в лесу как дома. И он поклялся никому, даже королю с королевой, не рассказывать, какая Айви сообразительная. А как он сам догадался? Иногда огр брал Айви с собой на прогулку. Там они вели беседы, и Загремел понял: ребенок гораздо больше понимает, чем кажется со стороны. Ведь и Загремела считали недалеким, хотя ума ему не занимать. А папа и мама не подозревали, что у них такой необычный ребенок, поэтому не волновались.
— А дурман отравил тех, кто иноземца привез? — задала Айви очередной вопрос.
— И в самом деле! — воскликнул як. — Я никогда прежде об этом не задумывался. Наверняка отравил. Но, насколько я знаю, иноземцев всегда кто-нибудь привозит. Иноземцы любят перевозиться. У них для этого есть какие-то тайные силы. А вон сороконожка идет! — вдруг крикнул як.
Сороконожка подошла поближе. У этого растения сорок пар ног; и каких только ног у нее не было! И драконьи, и птичьи, и грифоньи, и человеческие, и кентаврьи, и паучьи, и какие хочешь. Сороконожка оставляла за собой хорошо утрамбованную тропу. Можно без труда понять, откуда сороконожка пришла, но вот куда она идет, сказать труднее. Причудливое создание живо скрылось из виду — с таким количеством ног это очень легко.
Айви и як-болтуньяк пошли дальше по тропинке, проложенной сороконожкой. Идти было легко, потому что на тропинке не оказалось ни хищных кустов, ни зловещих ловчих ям. Раз вокруг столько интересного, цель путешествия Айви просто не интересовала.
Айви заметила куст, увешанный похожими на яйца белыми шариками и чем-то вроде деревянных молотков.
— Ух ты! — хлопнула она в ладоши и побежала к кусту. — Оно как называется?
— Яично-крокетный куст, — пояснил як. — Яичный крокет — это игра спортивного типа, в которой игроки ударами деревянного молотка готовят заправку из пятидесяти граммов сливочного масла и пятидесяти граммов муки и при этом стремятся как можно скорее провести свой шар через ряд расположенных в определенном порядке проволочных ворот к цели, где добавляют к смеси немного молотого перца и ложечку толченых сухарей из белого хлеба, и возвращают ее обратно к своему колышку до образования румяной хрустящей корочки на раскаленном смальце, — протараторил як без единой паузы.
Айви наморщила лоб — ну совсем как королева Айрин в таких случаях!
— Игра какая-то скучная, — заметила девочка. — А кто в нее играет?
— Обыкновены, кто же еще. Эти обыкновены вообще странные и, я подозреваю, не очень умные. Будь они поумнее, больше интересовались бы магией, а не делали вид, что ее вовсе не существует. Ну что ты скажешь о людях, делающих вид, что магии вовсе не существует?
— Раз они такие глупые, то ума им никто не подарит.
— Чертовски мудрое замечание! — Як навострил уши: — Я слышу шум! Кажется, во что-то играют.
Они пошли на шум и увидели двух кентавров, которые и в самом деле во что-то играли. Болтуньяк шепнул, что это вовсе не крокет.
Кентавры играли в другую игру. В землю были врыты два деревянных столбика. Кентавры то и дело подходили к растущей неподалеку ботвинье, увешанной ботами и ботинками, снимали их и бросали вперед. Ботинки были излюбленного людьми фасона — со шнурками и прочими необходимыми деталями. Суть игры заключалась в следующем: один ботинок следовало с л_та нацепить на столбик, а вторым сбить его. В конце концов одному из игроков удался этот фокус. Победитель захлопал в ладоши, а побежденный нахмурился.
— Ты так опечалился из-за проигрыша, словно заболел. Уж не одолела ли тебя волшебная палочка? Сходи-ка, приятель, к лекарю. — Так выигравший подшучивал над проигравшим.
— Лошадиное сословие страшно боится подхватить волшебную палочку, — объяснил як девочке. — От волшебной палочки болеют магией, а магии кентавры сильно не любят.
У Айви были друзья-кентавры, зараженные магией, хотя она знала, что большинство кентавров сторонятся волшебства не хуже обыкновенов.
— А во что вы играете? — спросила она у кентавров.
— В игру. БОТИНКАМИ ЗАКИДАЕМ — называется, — рассеянно ответил один из них и отправился подбирать свои сокровища.
— О вкусах не спорят, — пожал плечами як-болтуньяк. — В простонародье одни охочи до сказок и историй, а других хлебом не корми, дай ботинками с ботвиньи поиграться.
Айви согласилась с болтуньяком. И они пошли дальше.
Чудеса Ксанфа продолжались. Весь полдень Айви провела, набредая то на одно чудо, то на другое, а як сопровождал ее и ни на минуту не умолкал. Мимо прополз желтый млекопитаец и подарил Айви бутылку молока. Айви утолила жажду. Потом сорвала леденец с леденцового дерева. А потом пролетела большущая оса, и Айви от страха сбилась с тропы. И як тоже сбился. Ведь эта оса была из породы ха-ос. При виде ее все сбиваются с пути, начинают толкаться и вообще вести себя неразумно.
Из-за этой осы Айви оказалась рядом с каким-то деревом. Ей вдруг сделалось очень плохо.
— Ой, мне так мучительно, — захныкала она. — Что меня мучит?
Як, сам не очень веселый, стал искать причину. И нашел!
— Да это же мучительное дерево! — воскликнул он. — Бежим!
Чем дальше от дерева, тем легче на душе. Оказавшись на дорожке, Айви совсем воспрянула духом. Где ха-ос, там и столкнешься с мучительным деревом — так примерно решила Айви.
Но спустились сумерки, и Айви устала. Когда дома мама укладывала Айви спать, девочка обычно с печалью чувствовала, что вокруг еще столько интересного и не все она успела узнать. Идти спать неуставшей было очень горько. Но сейчас получилось иначе. Она пресытилась новостями.
— Уложи меня в кроватку, — потребовала Айви и вдруг поняла, что дети так не говорят. Ни одному ребенку не придет в голову добровольно отправиться спать. И она решила как-то пояснить свое невозможное требование: — Страшилке под кроватью без меня скучно.
— Тогда иди домой, — сказал як.
— Домой? — смутилась Айви. — А где это домой?
Як тоже смутился.
— Домой, — пробормотал он, — это, наверное, там, где твоя мама живет... и папа, — як хихикнул, — король Ксанфа. Домой — это где ты сидишь, когда тебе некуда больше податься. Домой — это где стоит твоя кровать.
— А где она стоит? — наморщила лоб Айви.
— А ты разве не знаешь? — изумился як. — Помнишь маму, помнишь кроватку, а дома не помнишь? Невероятно!
Айви смущенно пожала плечами.
— А где ты была, прежде чем со мной встретилась?
— Не помню.
— Ну как можно забыть собственный дом? — недоумевал як.
— Не знаю, — всхлипнула Айви. Як основательно растерялся: — Погоди, сейчас поймаю раскладушку. Их много тут бегает. На раскладушке спать — загляденье.
И як стал оглядываться по сторонам в поисках раскладушки.
И тут пронесся легкий ветерок. Не ветерок даже, а так, намек на ветерок. Айви что-то припомнилось, но сразу же улетучилось. А як, занятый поисками раскладушки, даже не обратил на ветерок внимания.
И вдруг он остановился, словно что-то потерял.
— Что я здесь делаю? — спросил он и взмахнул хвостом.
— Мы с тобой подружились, — на секунду вспомнила Айви. — Ты ищешь...
— Я с тобой незнаком! — промычал як. — Ничего не помню! Караул!.. — И болтуньяк в панике умчался прочь.
Айви проводила его взглядом. Она, кажется, отыскала способ заставить яка-болтуньяка замолчать, но открытие ей не очень понравилось. Она потеряла единственного спутника.
Айви пошла по тропинке, пытаясь догнать яка, но тот начисто позабыл о ней и был уже далеко. Раз ей почудилось, что нашла, но это оказался всего-навсего лосевый рогалик. Ему было в другую сторону и вообще не до Айви.
Совсем стемнело. Добрый лес стал злым. Айви побежала и споткнулась о корягу. Ободрала коленку, испачкала лицо.
Хуже и быть не могло. Айви разревелась, сидя посреди дорожки. Ведь ей всего три года.
Что-то расслышало детский плач и пошло на звук, пробираясь через заросли. Это что-то было на шести ногах, зеленое, в чешуе, оно пыхало паром и в животе у него урчало от голода.
Шум встревожил Айви. Она оглянулась. Юный, но ужасный провальный дракон стоял перед ней.
