Глава 2
Ужасная судьба Хамфри
— Я отправлюсь к доброму волшебнику и спрошу у него, что делать, — решила Айрин. — Теперь он, наверное, уже дома. Путь займет не больше получаса. Это быстрее и лучше, чем блуждать в зарослях. А вы все действительно можете тем временем обыскать лес.
Король принял слова супруги с привычным смирением. Он знал: королева все равно поступит по собственному разумению, так что свое мнение, как уже не раз, оставил при себе. Ему не пришло в голову, что Айрин придумала очень умно, ведь в некоторых вопросах мужчины куда слабее женщин.
— Я организую поиски здесь, в окрестном лесу, — согласился Дор. — Айви не могла зайти далеко.
Король говорил вроде даже беззаботно, но такая уж у него была манера. Айрин не сомневалась, что в поисках дочери он каждый камешек в округе перевернет.
— Может, вы найдете ее даже раньше, чем я вернусь, — сказала королева, хотя ее не покидало горестное предчувствие, что все сложится иначе. Видение оказалось отнюдь не мимолетной фантазией. Оно предвещало ужасные испытания и беды, пока еще неясные. На прощание Айрин подарила королю быстрый, рассеянный поцелуй. Другие, куда более важные мысли занимали ее.
Королева положила на ладонь новое семечко. Оно предназначалось близнецам, но теперь Айрин найдет ему иное применение. Это было семечко с дерева райских птиц.
— Расти, — скомандовала она, подбросив крупинку.
И семечко живо послушалось приказа. Айрин всю жизнь выращивала растения и умела это делать. То, что требовало месяцев или даже лет, вырастало по ее приказу за минуты. Когда Айрин была еще ребенком, Совет старейшин оценил ее талант следующим образом: замечательный, но с волшебным, увы, не сравнится. Девочка была вне себя от горя. Ее мать, королева Ирис, гневалась, втайне подозревая, что старейшины недооценили Айрин именно потому, что она женщина. Но доказать, что талантом девочка не уступает родителям, было трудно. Пять лет назад, во время очередного обыкновенского нашествия, когда короли Ксанфа исчезали один за другим, трон на время занял кентавр Арнольд. Именно он провозгласил, что талант Айрин вполне можно считать волшебным. Мать нынешней королевы была довольно холодна с кентаврами, но с этой минуты ее отношение к ним резко изменилось. И с этой же минуты, будто желая соответствовать высокой оценке мудрого кентавра, талант Айрин начал усиливаться. То, что прежде занимало минуты, теперь совершалось в считанные секунды. Постепенно Айрин превратилась в настоящего волшебника. А может, сыграло роль и рождение ее ребенка, одаренного действительно исключительным талантом. Айви обладала даром усиливать способности тех, кто находится рядом с ней, как физические, так и магические. Айрин всегда была рядом с дочкой и помнила, что во время беременности чувствовала себя прямо-таки всемогущей. Странно, что она поняла эту зависимость только сейчас, когда дочка потерялась.
Все эти мысли и воспоминания пронеслись в ее голове очень быстро, потому что семечко не замедлило начать свой путь. Появились стебли, потом большие, плоские, овальные листья. Листья стали крыльями. Крылья захлопали, поддерживая в воздухе на глазах увеличивающееся тело райской птицы. Еще миг — и явился радужный птичий хвост. Следом головка, она же фантастический цветок с нежными лепестками.
— Быстрей, — велела Айрин, и растение, возобновив усилия, стало увеличиваться и увеличиваться. Без волшебной команды оно так и осталось бы маленьким. Еще через пару минут волшебное существо в размахе крыльев в два раза превышало рост самой Айрин и имело массивное, хотя и изогнутое тело. Коричневые корни превратились в ноги, лапы и когти. Хлопающие крылья примяли траву и подняли облако пыли. Райская птица приготовилась к полету.
Зомби смотрели не отрываясь. Таких превращений они в жизни не видели. Умей зомби задавать вопросы, они наверняка бы спросили, почему только одно семечко послушалось голоса Айрин, а остальные в округе как были, так и остались. И волшебница ответила бы: дело не столько в голосе, сколько в том, на каком предмете сосредоточиваешься. Ее воле были подвластны все растения, но она нуждалась только в этом семечке. Но столь сложные вопросы недоступны пониманию зомби. Они и в простых с трудом разбираются.
— Я вернусь через час, дорогой, — пообещала Айрин, усаживаясь на спину птицы. Она всегда любила подчеркивать, что заботится о муже. Забота ободряет мужей, иначе их внимание рассеивается, а это вредит семейной жизни.
Птица получилась такая, что и рукам, и ногам Айрин было за что зацепиться; она не боялась упасть. Усевшись поудобнее, королева послала Дору воздушный поцелуй.
Король кивнул в ответ. Он, сам могучий волшебник, давным-давно привык к волшебным фокусам жены, и теперь его, как и Айрин, волновало только одно: опасность, грозящая ребенку. В поисках Айви он не пропустит ни листочка, ни молодого, ни старого, а на деревьях, растущих в этих местах, листва ох до чего дикая и необразованная.
Айрин толкнула птицу коленом, и та стала подниматься. Сначала дело шло медленно, ведь птица никогда не поднимала груз. Потом взмахи крыльев стали энергичнее, птицеплан набирал высоту. Зомби, задрав головы, продолжали наблюдать. Их любопытство не гасло. Айрин поплотнее обернула зеленую юбку вокруг ног — она понимала, вид снизу не тот, что сверху. В детстве ее очень расстраивало, когда разные негодные мальчишки пытались выяснить, какого цвета у нее панталончики. Теперь она с улыбкой вспоминала эти детские шалости, а зомби вообще было все равно, но привычка осторожничать не умирала.
Птицеплан поднялся выше самого высокого дряхлого шпиля замка повелителя зомби, выше изодранного и грязного флага, выше самых высоких деревьев — теперь, из поднебесья, зомби казались крохотными расплющенными насекомыми. Несомненно, вид сверху гораздо приятнее.
Замок доброго волшебника находился к северу от этих мест. Добраться пешком было почти невозможно, потому что путь лежал через леса, большей частью еще неисследованные. Трудно вообразить, какие там таились опасности! Путешествовать по воздуху гораздо безопаснее... Ой!
Навстречу Айрин двигалась череда тучек, норовистых свинцовых тучек с дымными усами-щупальцами. Встреча не из приятных. Здесь, в неизведанных землях Ксанфа, даже от неодушевленных предметов только и жди подвоха, а тучки любят порой пошалить, просто так, чтобы разрядиться. Грозовые тучи радовались будущей буре — они попыхивали и погромыхивали в предвкушении, потрескивали в ожидании. Нет, лучше уступить им дорогу.
Айрин подтолкнула птицеплан и поднялась выше. Но от злорадных тучек не так-то просто избавиться. Они раздулись и выбросили длинные хвосты, пытаясь окутать Айрин туманом. Они дунули ветром, заставляя Айрин ежиться от холода. Капли влаги осели на крыльях птицеплана, отчего вес птицы увеличился и ей трудно стало держаться в, воздухе. Айрин скрипнула зубами от досады.
Она не привыкла к такому поведению неодушевленных предметов. Когда ее супруг, король Дор, был рядом, камни, мебель, даже вода вели себя примерно, отвечали на вопросы кратко и толково. В этом заключался талант Дора — заставлять предметы говорить. Чудесный талант, замечательный! Благодаря ему Дор стал королем, а она королевой... Но эти тучи до невозможности нахальны! Почему?
Королева извлекла из мешочка, который всегда был при ней, еще шесть семян.
— Растите, — велела она и швырнула семена.
Семена не замедлили дать побеги, появились корни и кудрявая лоза. Между небом и землей расцвели цветы, затем на их месте образовались плоды. Это были арбузы-водопьяны. Для роста им требовалось невероятное количество воды. Обычно они добывали воду из воздуха, а воздух сейчас был полон туч, которые, понятно, состояли из неисчислимых капелек воды. Водопьянам тучки пришлись по вкусу. И чем быстрее они росли — а происходило это волшебно быстро, — тем больше поглощали воды. Первое облако выпили мгновенно. Оно на глазах уменьшилось, увяло и с легким вздохом исчезло. Остальных постигла та же судьба.
Но одна крупная туча — ее венчала серебряная корона — решила бороться. Наверняка это была предводительница стаи. Тучная королева распушилась и окутала туманом любителя попить, но арбуз от этого только выгадал — он начал жадно впитывать стены своей неожиданной тюрьмы и вскоре вышел на свободу. Туча исчезла, а необъятный водопьян, сделавшись еще огромнее, врезался в землю.
Но один кусочек тучи успел оторваться и заспешил прочь, поджав дымный хвост.
— Я с тобой расквитаюсь! — пообещала на прощание уменьшившаяся предводительница. — Попомнишь меня, зеленка этакая!
Айрин усмехнулась — долго придется ждать этому клочку, прежде чем он наберется сил для новых пакостей.
— Вытрись насухо, тучка! — язвительно крикнула она вслед поверженному противнику. Айрин научилась дерзить неодушевленным предметам, потому что те часто дерзили ей. Камни и прочие обнаруживали незаурядную остроту языка, когда на них наступали.
Что-то гулко шмякнулось о землю и зашипело. Там, внизу, грелась у собственного огонька ветхая печурка. Обрушившись на несчастную, водопьян чуть не погубил костер.
Остальные тучи, содержимое которых водопьяны не успели выпить, получили урок и решили убраться с пути Айрин подобру-поздорову. И как раз вовремя. Айрин, как-никак жена волшебника Дора, научилась обращаться с неодушевленными; но сейчас, когда у нее больше не было семян водопьянов, она осталась без оружия. Королевское семейство отправилось в гости к повелителю зомби, надеясь совместить приятное с полезным. Большую часть самых грозных семян Айрин оставила дома.
Айрин продолжила путь к замку доброго волшебника. Ничего ей больше не мешало. Внизу разворачивалась прелестная картина — деревья, озера, холмы. Но Айрин знала, сколько опасностей они таят, сколько там бродит чудовищ. Тревога за Айви не покидала ее. Трехлетнему ребенку не место в Глухомани Ксанфа!
Полет райской птицы становился каким-то неуверенным, она потихоньку снижалась. Айрин это не понравилось. Уже близко долина, в которой стоит замок Хамфри, уже видны башенки. Айви пришпорила птицеплан, собираясь приземлиться на какой-нибудь подходящий парапет.
Замок выглядел иначе, чем в прошлом, но Айрин не удивилась — замок волшебника Хамфри менялся постоянно. Как это ему удавалось, никто не мог разгадать. Наверняка это умение было частью его магического таланта. Слывя всезнайкой, Хамфри не мог не знать, как время от времени изменять облик замков. Магический талант всегда поражает, когда разворачивается в полную силу. Жаль, что настоящих волшебников маловато. Талант Айви еще не рассматривался на Совете старейшин, но Айрин уже сейчас боялась, что девочку не назовут настоящей волшебницей. Айви умеет великолепно усиливать качества других, но это хорошо именно для других. А какая польза самой Айви? Если бы девочка могла повлиять на саму себя, она стала бы подлинной великой волшебницей! Но это всего лишь легкомысленные мечты.
Мечты?
— Привет, Ромашка! — воскликнула Айрин. Ей почудилось, что она увидела кончик хвоста светлой лошадки и хвост этот приветливо взмахнул. Айрин познакомилась с темной лошадкой Ромашкой, когда та служила доставщицей тревожных ночных снов. Но теперь Ромашка разносила дневные грезы, что куда приятней. Лошадь была существом невидимым. Большинство тех, кому Ромашка приносила грезы, и не подозревали, что она рядом. Им и в голову не приходило, что сны и грезы где-то создаются, что есть какие-то особые доставщики. Ни ночные почтальоны, ни дневные курьеры не могли рассчитывать на популярность.
— Спасибо за мечту, Ромашка! — крикнула Айрин, но лошади уже и след простыл. Эти труженицы, в которых нуждалось такое множество существ, вынуждены были постоянно спешить, чтобы не нарушить расписание. Люди на их месте давно бы выбились из сил, а лошади ничего — поспевали.
Вот и замок. Но птицеплан как-то не спешил спускаться. Рассерженная Айрин ударила посильнее. Растения обычно не блещут умом, но уж приземлиться-то — задачка совсем простая. Упрямство здесь непростительно.
Лапы-корни наконец коснулись камней, но ожидаемой опоры не нашли: птицеплан продолжал погружаться... в каменную стену!..
— Что такое? — недоуменно спросила Айрин, видя, как ее ноги исчезают среди камней.
Они падали и падали! Замок доброго волшебника оказался простым скоплением тумана! По приказу Айрин птицеплан стал быстро и охотно выбираться из тьмы. Теперь она поняла, почему птица упрямилась, — попросту чуяла подвох.
Айрин глянула вниз. Там опять, как ни в чем не бывало, возвышались башни замка.
— Видимость! — воскликнула она. — Замка там нет!
Но где-то же он должен быть! Ведь ей обязательно надо посоветоваться с Хамфри, на тот случай, если Дор не сумеет отыскать Айви.
И королева еще раз осторожно приблизилась к башням. И снова нашла только туман. Здесь замка попросту нет!
— Какой-то шутник развлекается, — горестно вздохнула королева, — но я уверена, что мама тут ни при чем.
Мать королевы Айрин, бывшая королева Ирис, была непревзойденной мастерицей создавать видимости, но теперь, в старости, она редко демонстрировала свой талант и уж наверняка никогда не воспользовалась бы им во зло. Печально, что годы лишили сил мудрейших и могущественнейших волшебников Ксанфа — всех, кроме разве что Хамфри. А Хамфри был старше других. Добрый волшебник владел секретом долголетия. Айрин хотела бы разгадать, в чем тут дело. Она еще не родилась, а Хамфри уже был стар. Она росла, а Хамфри продолжал быть старым, но старость его будто остановилась. Может, он достиг некоего критического возраста, некой вершины, выше которой годы уже перестают что-либо значить? Но сейчас не время размышлять над этим. Надо постараться побыстрее отыскать волшебника. Только он знает, как спасти Айви. Король будет искать и приложит все силы, но ему может не повезти, а совет Хамфри поможет наверняка.
— Если замок не здесь, то в другом месте он должен быть обязательно, — решила Айрин. — Я знаю, что летела в правильном направлении.
Айрин летала здесь и раньше и знала эти места. Она приказала птицеплану лететь на север.
И вдруг ее осенила запоздалая догадка: надо было расспросить Ромашку о видении! Ведь там была ее статуя! А может, сама Ромашка... Нет, глупости, Ромашка давно распрощалась с тревожными снами и картинками. И все же, когда она в очередной раз появится, надо будет расспросить. Темной лошадке, пусть и бывшей, легче отыскать, кто послал видение, почему и что оно значит.
Перед Айрин возник еще один замок. Она вновь снизилась... и рухнула в туман.
— Опять двадцать пять! — сердито крикнула королева. Расталкивая локтями влажные облака, она жалела, что у нее больше нет семян арбуза-водопьяна.
Птицеплан выбрался из тумана.
Полетели дальше и вскоре приблизились... к третьему замку! И снова всего лишь вата!
Айрин пробормотала слова, которые не пристало произносить дамам. Райский птицеплан от неожиданности даже уронил несколько лепестков. Род прекрасной птицы брал начало в столь возвышенном царстве, а употребленные Айрин слова были столь низменны, что бедняжка чуть не рухнула от стыда.
Айрин, по-прежнему рассерженная, поняла свою ошибку — птица и без того теряет силы, надо щадить ее нежные уши, не то растение завянет, прежде чем отыщется замок! Если не отыщется, будет худо — второго воздухоплавательного семечка она с собой не захватила. А все проклятая спешка! Знать бы заранее, что случится...
Ужасное видение явилось слишком поздно. Мелькни оно до отъезда королевского семейства из замка Ругна, Айрин постаралась бы оснаститься как следует. Но эти видения имеют привычку заставать врасплох, нарушая расписание.
Подобные размышления ни к чему путному не вели, а королева отличалась практичностью. И поэтому, питая некое подозрение, решила направиться в обратную сторону, по уже пройденному пути. Наверняка там, откуда она только что прибыла, не было никакого замка. Он исчез, как только Айрин повернулась к нему спиной. Потому что видимость замка перемещалась с места на место. Всякий раз опережая Айрин, она вела королеву по ложному следу. Неожиданным возвращением Айрин решила застать обманку врасплох, но только лишний раз убедилась в ее природе. Чтобы найти настоящий замок, надо сначала избавиться от настырной видимости.
Но как бороться с иллюзией? Это похоже на стремление победить то, чего нет.
Айрин сосредоточилась. Конечно, нельзя устранить несуществующее. С ним надо справиться как-то иначе. И ясно, что, когда видимость уже перед глазами, бороться с ней поздно. Чтобы найти настоящий замок, надо... помешать появлению новых видимостей!
А если попробовать остановить видимость в прямом смысле слова? Помешать ей передвигаться.
Айрин достала новое семечко и направила птицеплан к третьему замку. Третий замок еще не снялся с места — пока видимость могли видеть, она притворялась неподвижной. Ну представьте себе иллюзию, исчезающую прямо на глазах. В нее очень скоро перестанут верить.
— Расти, — велела Айрин семечку и бросила его.
Семечко упало на землю и мгновенно дало росток. Это были анютины глазки. Глазки уставились на замок — Анюта любит глазеть. Цветок завянет не скоро. За это время видимость устанет и поблекнет.
Айрин отправилась дальше. Если все пойдет как надо, Анюта не спустит с замка глаз и не даст ему улетучиться — и он не поплетется следом за Айрин.
Вот несчастье — снова впереди замок! Айрин вытащила новое семечко анютиных глазок. Но раз оно не смогло удержать видимость, значит, не стоит и пробовать. А райский птицеплан, теряя силы, опускался все ниже. Это создание отличалось красотой, но не силой. Стены ватного замка стремительно приближались.
Трах! Птицелет врезался в стену и рухнул вниз, роняя перья-лепестки. Айрин едва успела соскочить. Ничего себе видимость! Теперь, лишившись средства передвижения, она не может продолжить поиски...
И вдруг Айрин осенило. Это же не видимость! Это настоящий замок! Анютины глазки помогли! Она нашла замок Хамфри!
Она поправила одежду и пошла вдоль рва к главным воротам замка. Вскоре Айви отыщется!
Айрин порылась в мешочке с семенами. Замок нашелся, но мало ли что ждет впереди...
Раздался оглушительный кл_кот. Громадная тварь вылетела из углубления в стене и расправила крылья, размах которых затмил свет солнца. Чудовищная птица!
Айрин как рылась в мешочке, так и замерла. Она была так поражена, что просто не могла двигаться. Вид гигантской птицы словно парализовал ее.
Выставив когти, птица ринулась вниз, схватила Айрин и подняла над землей. Железные когти крепко сжались, но не причинили вреда. Айрин снова летела на воздуху, на этот раз против воли.
Потом самообладание вернулось к ней.
— Расти! — крикнула королева, бросив семечко. Она схватила его наобум и поэтому не знала, что вырастет.
Ее несла птица рок, громаднейшая из птиц! Но зачем ей понадобилось человеческое существо? Ведь эти твари, насколько знала .Айрин, обычно употребляют в пищу нечто покрупнее — драконов, обыкновенских слонов, А птица, взлетев на головокружительную высоту, устремилась вниз. Она подлетела почти к самой земле, накренилась и зависла. Айрин спрыгнула на землю. Птица вновь взмыла, да так стремительно, что порыв ветра едва не сбил Айрин с ног, основательно растрепав ей волосы.
— Чокнутая птица! — крикнула Айрин в небеса. — Чтоб тебе подавиться!
Необходимо как можно скорее найти Хамфри, а тут какие-то глупые шутки!
И вдруг Айрин посетила новая тревожная догадка: все эти видимости и птицы далеко не случайность! Это защитная система замка. Чтобы попасть в замок доброго волшебника, каждый гость должен одолеть три преграды. Хамфри не любил, когда его беспокоили по пустякам. Кто приходит с нешуточной заботой, одолеет все препятствия. Так, во всяком случае, было задумано. Хамфри, живущий в уединении ворчливый гном, любил все устраивать на свой вредный манер. Никто не мог с ним ужиться, разве что его жена горгона.
Но я ведь не простолюдинка, возмутилась в душе Айрин, а как-никак королева Ксанфа! Со мной Хамфри не должен так поступать. Юркие видимости, хватающие птицы — все это для людей низкого звания...
Для людей низкого звания? — тут же одернула она себя. Бойся королевской спеси! Ты самая обыкновенная женщина, волей судьбы ставшая женой короля. Твое горе касается только тебя, и нечего ждать поблажек.
Я принимаю вызов, согласилась Айрин. Видимость уже покорилась мне. Одолею и остальные препятствия.
Очевидно, птице рок было приказано поднимать в воздух всех без разбору и относить подальше от замка. Надо победить этого стража! Но как? Рок сильнее любого растения. Разве что древопутана может с ней сравниться. Но путана причинит птице боль, а королева вовсе этого не хотела. В конце концов, птица не причинила ей вреда. И вообще, происходящее больше похоже на состязание, чем на битву.
Айрин пересмотрела семена. Собачье мыло не подходит, кошачий горох в сторону! Кровавчик — ни за что!
А вот это подойдет. Роковые семена! Да, это должно помочь.
И тут королева услышала неприятный звук, за которым последовала ужасная вонь. Айрин покрутила носом. Травка трубача зловонного. Айрин, очевидно, обронила семечко у стены замка, оно проросло и теперь напомнило о себе. Идя на этот звукозапах, можно легко добраться до замка.
Птица летала недолго, но успела занести ее довольно далеко. Приблизившись ко рву, Айрин высыпала семена на землю.
— Растите! — приказала она.
Роковые семена дали ростки. Появились хорошенькие цветные рокушки. Они сложились в привлекательные узоры. Из рокушек образовались миниатюрные горки, между ними заструились тоненькие ручейки. Все увенчалось громкой музыкой, напоминающей бух-об-пол Хиатуса и Лакуны, даже еще громче. Айрин не любила рок-музыку, но и устроила она все это не ради собственного удовольствия.
Во рву расцвели по ее команде водяные лилии, на стеблях которых появились широкие жесткие листья. По ним можно перейти на ту сторону. Айрин сделала шаг.
Но птица рок не дремала. Она опять полетела наперехват. На этот раз Айрин была готова.
— Взгляни туда, — предложила она птице. — Там садик из рокушек с рок-музыкой.
Птица посмотрела, прислушалась и устремилась к садику.
— Умница, птичка, там играют рок, — подбадривала Айрин. — И садик, и музыка — все для тебя.
Птица приземлилась, наклонила голову и прислушалась. Музыка ее зачаровала. Птицы рок любят рок-музыку! А королева продолжила путь через ров. Впереди ее ждала третья преграда.
Камни, из которых была сложена стена, имели весьма внушительный вид. Крепкие, гладкие, не то что вокруг замка повелителя зомби. Сверху их прикрывала деревянная решетка, хотя вряд ли столь прочные камни нуждались в подкреплении. Обычному человеку нечего и мечтать одолеть эту стену. Айрин тоже не собиралась по ней взбираться. Если входная дверь окажется запертой, она использует карабкающуюся лозу.
Перед ней была дверь. Сделана из какого-то прочного дерева. Айрин вежливо постучала. Никто не ответил, никто не отворил. Айрин снова постучала, на сей раз не так вежливо. И снова молчание. Поискала ручку или задвижку — не нашла. Толкнула дверь — та не уступила. И замка не видно. Может, он с другой стороны? А, все ясно! Это необычная дверь из необычного дерева. Айрин, растительная волшебница, знала множество пород деревьев, но то, из которого сделана дверь, видела впервые. Прочное и твердое, как камень, но это не каменное дерево и не железное.
И Айрин решила применить свой талант. Она отыскала в мешочке семечко цепляющейся лозы и бросила его под стену.
Но семечко не проросло.
Королева наклонилась, поискала под стеной, однако зернышко куда-то пропало. Забавно, подумала Айрин. Давно такого не бывало. Какое-то неудачное семечко попалось.
Она нашла другое — стенной горох.
— Расти, — велела она.
Горох сморщился и исчез.
Айрин посмотрела на пустую ладонь. Ну и чудеса!
Чтобы еще раз проверить, королева отыскала в мешочке семечко шутихи праздничной. Захватила с собой специально для праздника близнецов. К сожалению, веселье не состоялось. Семечко шутихи не поможет перебраться через стену, но с его помощью она проверит, в порядке ли ее талант.
— Расти!
Шутиха даже не зашипела. Потухла, не успев воспламениться.
И тут Айрин поняла, что перед ней. Дверь и решетка сделаны из дерева, именуемого упрямица козлиная. Какие магические средства ни применяй, дерево будет неутомимо перечить. Ее свекор Бинк рассказывал, что упрямицы еще попадаются в таких вот неизведанных уголках Ксанфа. И Хамфри смастерил дверь и решетку именно из такого дерева. Ну и хитрец!
Теперь перед Айрин встала труднейшая задача. Стена упрямится и будет противиться ее магическим усилиям. Как же быть?
Она снова оглядела дверь и стену. Хоть Айрин и отличалась здоровьем и ловкостью, ей не перебраться. Не перебраться и не разбить. Это выше ее сил. Можно, конечно, натаскать камней и бревен, построить помост, но это займет часы, а чудовища грозят Айви уже сейчас. Значит, и в замок надо пробраться сейчас.
Хамфри бросил вызов, и она не собирается отступать. Но дело отнюдь не горит в руках.
Горит? А может, развести огонь и... Нет, не подходит. Горючая лоза безусловно вырастет... но не загорится. Для этого нужна особая магия, неизвестная Айрин.
— Проклятие! — крикнула Айрин, топнув ногой. — Я должна избавиться от этой паршивой козлятины!
Айрин попыталась отодрать кусок дерева, но не тут-то было.
Теперь ясно, для чего Хамфри это сделал. Чтобы свести на нет все ее, королевы-волшебницы, усилия.
А может, отойти подальше, вырастить что-нибудь подходящее, а потом с помощью этого растения попытаться одолеть стену? Упрямица наверняка не вредит уже выращенным растениям. Райская птица чувствовала себя довольно бодро, пока не врезалась в стену. Да и птицеплан скорее повредился от прямого физического удара, чем от магического. Но на выращивание тоже уйдет время.
Между стеной и рвом росла настоящая трава. А может, над ней упрямица не властна?
— Расти, — велела королева траве.
И трава ушла под землю. Осталось лишь голое место.
Больше не стоило и пытаться. Талант королевы действовал, но... в обратном направлении. Глупо — загонять растения под землю.
А как же... трубач зловонный?! — вдруг вспомнила Айрин. Ведь он поднялся, а не опустился!
Поискав глазами, королева обнаружила трубача. Но он вырос на противоположной стороне рва, далеко от стены. И тут неудача.
Плохо, что у нее нет способности уменьшать растения. Тогда, воспротивившись ее распоряжению, упрямое дерево невольно помогло бы вырастить что-нибудь полезное.
И тут она ударила себя по лбу. Нашла!! Фокус в том, чтобы уменьшить? Но ведь упрямица, пусть и в виде стенной обшивки, все-таки немного дерево, раз сохранила свое волшебное упрямство. А раз так...
— Расти! — крикнула королева стене.
И упрямица, конечно же, не послушалась! Массивная решетка источилась, дверь, покрывшись трещинами и щелями, заболталась на петлях.
Упрямицу погубило собственное упрямство.
— Поделом тебе, дерево! Знай, как спорить с настоящими волшебниками! — сказала напоследок Айрин, толкнула дверь и вошла в замок.
Дор не раз обвинял Айрин, что она всегда хочет оставить за собой последнее слово. Но сейчас она могла гордиться своей победой. Хорошо упрямится тот, кто упрямится до последнего!
Айрин пошла в гостиную. Дама, лицо которой закрывала густая вуаль, заторопилась ей навстречу. Эта была сама горгона. Ее взгляд превращал в камень.
— Айрин! Я так рада, что ты добралась!
— Ты хотела, чтобы я оказалась в замке? — спросила Айрин. — Ты знала, что там, снаружи, именно я? Тогда почему не убрала все эти препятствия? Я же могла все переломать.
— Не в моих это силах! — вздохнула горгона. — Только Хамфри умеет.
— Так почему он медлил? Я потеряла столько времени!
— Какой ужас! — воскликнула горгона. — Я в полной растерянности. Всей душой стремлюсь все исправить, но это выше моих сил!
— Что исправить? — не поняла Айрин.
— Ах, ты не знаешь. Откуда тебе знать.
— Что я не знаю? — Какой-то странный разговор, подумала Айрин. Ведь горгона умеет держать себя в руках и вообще славится рассудительностью...
— Пойдем. Я покажу тебе. Пойдем в детскую.
— В детскую? Пойми, горгона, мой ребенок...
— И мой тоже. — Горгона уже двинулась к детской. Огорченной королеве пришлось отправиться следом.
В детской, где стены были обиты веселенькими мягкими обоями, а пол устлан чем-то тоже мягким, повсюду валялись яркие игрушки. Посреди комнаты сидел младенец. Он жевал куклу-дракона. На вид младенцу было около года.
— Я и не подозревала, что у тебя есть еще один ребенок, — сказала удивленная Айрин.
— У меня нет еще одного ребенка, — мрачно возразила горгона.
— Но это дитя волшебника! Так на него... — Тут Айрин замялась.
— Ты хочешь сказать — похоже. Да, вылитый гном, — согласилась горгона.
— Но...
— Не смущайся. Я люблю Хамфри. И мне все равно, как он выглядит. Но его ум! Его талант! Вряд ли в Ксанфе родится второй такой!
— Вот именно, — согласилась Айрин в некотором замешательстве. — Так почему бы вам с Хамфри и не родить...
— Этого я не рожала.
— А как же... — Айрин почувствовала, что краснеет. Неужели Хамфри прижил ребенка на стороне и подкинул малыша жене? Поэтому горгона вне себя.
— Просто не могу поверить, — прошептала Айрин, не находя слов. — Хамфри... такой умный, такой честный... Поэтому я и пришла к нему за советом.
— Он здесь.
— Мне нужен совет! — вспыхнула Айрин. — При чем здесь его ребенок!.. — Айрин прикусила язык.
Но горгона не обиделась:
— Уверяю тебя, это вовсе не его ребенок. Так огорчить меня...
Он бы не решился, мысленно досказала Айрин. Не то живо превратился бы в статую! А может, именно это и случилось? Нет, не может быть!
Айрин не знала, что и подумать.
— Говори яснее, — потребовала она.
— Перед тобой и есть Хамфри. Айрин расхохоталась. Но горгона явно не собиралась шутить.
— Я, кажется, схожу с ума, — пробормотала Айрин, — до некоторой степени.
— Зеркало покажет, — сказала горгона. Притащила волшебное зеркало и поставила, прислонив к стене.
— Повтори, что случилось, — велела она зеркалу.
В зеркале показалась картинка. Оно превратилось в своеобразное окно, из которого Айрин и горгона могли наблюдать за разворачивающейся в лесу сценкой. В ложбинке бил родник. Вода выходила из земли, образовывая аккуратное круглое озерцо. Вокруг озерца был только песок, но чем дальше, тем растительность становилась гуще, пока наконец где-то там, далеко, не появлялись настоящие деревья. Словно кто-то приложил массу стараний, чтобы привести в порядок полянку около источника, но это было очень давно, и растительность успела вылезти вновь. Странно только, что чем ближе к воде, тем она скуднее.
Показался какой-то господин, престарелый, сморщенный, крохотного роста.
— Вот и Хамфри! — воскликнула Айрин. — Когда же он вернется в замок? У меня спешное дело!
При виде доброго волшебника, живого и для своих лет довольно бодрого, Айрин забыла подозрения о подкидышах и прочем. Правда, то, что показывала картинка, как-то не вязалось с речами горгоны. В чем же секрет?
— Смотри дальше, — кратко посоветовала горгона.
Хамфри приблизился к роднику. Он шел очень осторожно. Протянул к источнику бутылку, закрепленную на складной удочке, и аккуратно зачерпнул. Когда бутылка наполнилась, Хамфри тряхнул ее, и специальная пробка плотно закрыла горлышко.
— Яд! — воскликнула Айрин. — Прямая противоположность целебному эликсиру!
— Ошибаешься, — возразила горгона.
Хамфри стряхнул с бутылки капли, подтащил ее к себе и завернул в громадный носовой платок. Затем пошел прочь от родника. Зеркало повернулось следом.
Хамфри подошел к ковру-самолету. На ковре сидел Хамфгорг. Вид у него был глупый — как всегда. Перед ним лежала горстка мятых фруктов. У мальчика ни на грош таланта. Только подлинный талант восполнил бы все его недостатки. Кучка мятых фруктов подсказывала, что Хамфгорг бился, но никак не мог создать свежий плод. Этот ребенок приносил своим знаменитым родителям одно разочарование. Маленький, некрасивый, туповатый, да еще и бездарный — хуже не придумаешь!
Хамфри тем временем стал складывать удочку. Ему понадобилось освободить руки. И он протянул бутылку сыну, предупредив его, — догадаться об этом было нетрудно, хотя картинка не звучала. На ковре, поблизости от Хамфгорга, лежал знаменитый узел тайн доброго волшебника. Хамфри не расставался с ним, как Айрин не расставалась с мешочком семян.
Но удочка, которая должна была сложиться на манер телескопа, заартачилась. Хамфри с раздражением упер ее в землю, схватился двумя руками и нажал. Удочка неохотно уступила. Айрин представила, как протестовало бы удилище, если бы такую штуку с ним проделал волшебник Дор. Кричало бы, что его унижают. Неодушевленные капризничают, не боясь наказания. Хамфри опять нажал. Еще немного — и победит!
Но дело шло туго, потому что Хамфри был стар и слаб, а удилище выкручивалось, как только могло. Наконец волшебнику удалось сократить вредную штуковину до размеров небольшого цилиндра. Потом он смял и цилиндр, превратив его в нечто вроде обыкновенской монеты, и спрятал кружок в карман.
И вдруг земля задрожала. Хамфгорг зажал уши. Добрый волшебник Хамфри повернулся, чтобы встретиться лицом к лицу с неожиданной угрозой. Зеркало повернулось так, что стал виден...
— Провальный дракон! — в ужасе крикнула Айрин. Напоминание о недавней встрече с чудовищем отнюдь не померкло. — Так вот куда он побрел от замка повелителя зомби! Пока я искала Айви...
Пыхая жаром из ноздрей, дракон наступал на Хамфри и Хамфгорга. Хамфри что-то крикнул — и ковер резко поднялся. Хамфгорг от неожиданности свалился на землю. Ковер взмыл в небо, унося с собой волшебный узел Хамфри, и вскоре исчез.
— Какой ужас! — воскликнула Айрин. — Хамфри лишился своих волшебных тайн!
— Мне нельзя было отпускать его, — мрачно произнесла горгона. — Мужчины вообще так беспомощны. Но кому-то надо приглядывать за домом, пока он набирает воду из Родника молодости.
— Родника чего? — спросила Айрин, испытав новое потрясение.
— О, я проговорилась! — смущенно воскликнула горгона. — Ведь это тайна.
А в зеркале события разворачивались своим чередом. Провальный дракон наступал на папу и сына.
— Тайна? — переспросила Айрин. Вопреки ужасным событиям, разворачивающимся на ее глазах, новость страшно заинтересовала ее. Значит, там, посреди поляны, находится Родник молодости. Родник? Если это и в самом деле родник, то довольно странный, потому что он больше похож на прудок или озерцо. Может, вода и впрямь бьет вверх, но только раз в день. Может, это происходит, когда надо повысить уровень. Многие люди в течение столетий искали родник. Искали родник, а натыкались на стоячее озерцо. Это их и сбивало. Думая, что перед ними обыкновенная вода, они прикладывались попить... и выбывали из игры. Вода превращала их в беспомощных младенцев, а младенец не может ничего рассказать.
— Ты понимаешь, горгона, какую роль мог сыграть этот родник в истории Ксанфа? — вопросила королева. — Мой отец...
В зеркале Хамфри кричал на сына. Тот вертел в руках завернутую в платок бутылку. Сцена словно длилась вечность: наступающий, пыхающий дымом дракон, пятящийся старик, медленно разворачивающий платок мальчик.
— Неужели ты не понимаешь, что родник просто необходимо было хранить в тайне? — возразила горгона. — Хамфри пользовался водой разумно, сохраняя себя на уровне чуть больше ста лет. Повелитель зомби знает о роднике. Он употребляет воду для придания большей ловкости своим зомби. Повелитель зомби давным-давно, еще в прежней жизни, знал об источнике. Он и рассказал Хамфри. Когда-то это был настоящий родник, но столетия утомили его. Узнай о нем все, в Ксанфе просто перестали бы умирать от старости. Представляешь, какая бы сделалась со временем давка...
Айрин слушала не очень внимательно. Ее гораздо больше интересовали события в зеркале. Мальчик наконец-то развернул бутылку и снял пробку. Следуя указаниям отца, он размахнулся и плеснул на дракона широкой струей.
— Осторожно! — невольно крикнула Айрин, понимая, к каким бедам может привести столь необдуманное движение.
Вода обрызгала дракона, который сразу стал уменьшаться и молодеть. Но досталось и Хамфри!
Айрин в ошеломлении не отрывала глаз. Вода Родника молодости была грозным оружием. Слишком большая доза ее лишала человека силы и превращала в младенца. Пить необязательно, достаточно плеснуть на кожу. Вода не знала ни врагов, ни друзей. Пострадали оба — и дракон, и Хамфри.
Дракон сделался гораздо меньше, чешуя приобрела более яркий оттенок, и задышал он куда более густым дымом. А добрый волшебник Хамфри превратился в весьма солидного гнома лет пятидесяти. Фигура его стала гораздо стройнее, на голове выросли волосы. Но на этом перемены не завершились. Дракон и Хамфри продолжали молодеть. Они стремительно двигались назад, к детству.
— Оба теперь совсем зеленые, — заметила горгона. — Наше счастье, что вовсе не исчезли. Обоим уже за сто. Это их и спасло. А я использовала заклинание, оставленное Хамфри на всякий случай, чтобы возвратить его в замок.
Превратившийся в младенца Хамфри исчез с картинки. Айрин испуганно вздрогнула, но потом догадалась: он не растворился, а просто исчез со сцены... С полянки исчез, а в замке появился.
Хамфгорг, испуганный и огорченный, расплакался. Дракон-младенец поежился, огляделся, расправил нежные крылышки и улетел прочь.
Зеркало потемнело. Айрин повернулась к младенцу.
— Так это и есть Хамфри! — изумленно воскликнула она.
— Он самый, — вздохнула горгона. — А Хамфгорг остался в лесу. На себя он не брызнул, но это единственное утешение. Зеркало помогло бы его найти, но оно улавливает только Хамфри, а я не знаю, как переключить улавливатель. Ты заметила, как только оно поняло, что Хамфри исчез, сразу померкло. И на поиски не могу отправиться, пока на руках у меня...
Хотя лицо горгоны скрывала вуаль, Айрин поняла, что та плачет. На бедняжку обрушилось сразу столько несчастий, что она, конечно, нуждалась в помощи. Айрин и горгона оказались сестрами по несчастью, но все же королева в душе удивлялась, что сама горгона, умудренная годами и опытом, горгона, ужасная, когда сбрасывает вуаль, растерялась, как обыкновенная женщина. Для сохранения телесной и магической силы требуется все-таки некое душевное равновесие.
— Сядем и подумаем, — предложила Айрин, тронув горгону за локоть. — И мой ребенок потерялся. Я ведь шла в замок за советом.
И зря. Хамфри сам превратился в ребенка.
Горгона послушно пошла за Айрин. Они пришли на кухню, самое подходящее место для замужних кумушек. Горгона предложила чаю с медом.
Айрин заметила куски сыра. Один был громадный, с пятнистой коркой. Айрин протянула к нему руку, но кусок злобно огрызнулся.
— Не трогай, — предупредила горгона. — Это чудовищно невкусный сыр. Я кормлю им чудовищ. Лучше отведай этого. — И горгона придвинула к королеве другой кусок.
Айрин осторожно откусила.
— Вкусный. Как он называется?
— Горгонский сыр. Сама сделала. Посмотрела — он и окаменел.
Айрин невольно усмехнулась. Оказывается, горгона применяет свой взгляд и в домашнем хозяйстве.
Затем перешли к делу.
— Сначала надо найти няньку для Хамфри, — предложила Айрин. — А можно ли вылечить такое фантастическое омоложение?
— Его вылечит только одно — время, — печально ответила горгона. — Вспомни жертв Источника любви. Зная, что в свое время Хамфри окрепнет и возмужает, я согласна ждать. Надеюсь, когда-нибудь, когда Хамфри достигнет средних лет, я окроплюсь водой из родника и сравняюсь с ним, но годы ожидания превратят мою жизнь в настоящий ад. И как обойдется без доброго Хамфри наш бедный Ксанф?
Виды на будущее, конечно, не радовали.
— Обычно на каждое заклинание есть контрзаклинание, — напомнила Айрин. — Может, нам удастся отыскать какое-нибудь средство, ускоряющее взросление?
— Хамфри знал все, но именно он сейчас знает меньше всех.
Какая грустная ирония. Айрин откусила еще кусочек сыра. Как же быть?
— Но я должна найти Хамфгорга! — воскликнула горгона. — Ты сказала, что кто-то может посидеть с Хамфри?
— Лакуна, дочь повелителя зомби, — подтвердила Айрин. — Она отлично справится. Ей шестнадцать лет, и она умеет обращаться с детьми.
Айрин снова пожалела, что праздник не состоялся. Вместо праздника вот что вышло.
— Я знаю Лакуну, — сказала горгона. — Неукротимая озорница. Повсюду в замке красовались ее надписи. Такая, допустим: «Не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня». Сейчас смешно, но тогда было обидно.
— Обидно? — не поняла Айрин.
— Эта надпись красовалась на двери уборной.
— О Хиатусе я просто боюсь спрашивать, — подавила смешок Айрин. По приказу Хиатуса глаза, уши, носы, губы появлялись в самых неожиданных местах — посреди пола, на стене и так далее. Айрин продолжила: — Лакуна присматривала за Айви, и не ее вина, что моя дочь потерялась. Провальный дракон... неожиданно... — голос несчастной матери дрогнул, но она взяла себя в руки... — Лакуна жила в вашем замке, когда была ребенком. Она все здесь знает, знает, где какое устройство. Лакуна не будет совать нос в волшебные тайны Хамфри. — В сознании Айрин образ доброго волшебника раскололся надвое: безвозрастный старик и младенец. Но присутствие первого будет чувствоваться в этом замке вечно. — Лакуна отлично справится. Ну, дашь ей кое-какие указания. И с чистой совестью отправишься на поиски Хамфгорга.
Айрин почувствовала, что лицо под густой вуалью просветлело. Теперь горгона знала, как действовать!
— И как же мне самой не пришло в голову! — воскликнула она.
— Мешкать нельзя, — продолжила Айрин. — Окрестные леса полны опасностей. — Горгона и сама это знала, так что не стоило лишний раз причинять боль и себе, и ей. — Ковер, как мы видели, улетел. Как использовать запасные средства, мы не знаем. Что ты можешь предложить? Горгона задумалась: — Есть. Птица рок. Ты уже прошла в замок, так что теперь она будет слушаться. И долетит быстро.
— Не сомневаюсь, что долетит, — согласилась Айрин, не очень радуясь, но понимая, что иного выхода нет. — Я полечу в замок повелителя зомби, чтобы все рассказать Дору, а потом и сама отправлюсь на поиски.
— И я с тобой! — воскликнула горгона. — Мы пойдем вместе и будем помогать друг другу.
— Не получится. Твой сын потерялся у родника, а моя Айви около замка повелителя зомби. Может, родник очень далеко от замка или замок от родника.
— Я не знаю, — вздохнула горгона. — Один Хамфри знал, где находится родник. Но наверняка это где-то близко.
— А повелитель зомби! — вдруг вспомнила Айрин. — Ты ведь говорила, он знает?
— Знал восемь веков назад, — уточнила горгона. — Но бедняга так долго пробыл зомби, что успел позабыть. Смутно помнил, что родник существует, туманно представлял где. Хамфри приложил массу сил, чтобы найти.
— И он не рассказал тебе?
— Это не в его правилах, — покачала головой горгона.
Горгона не лгала. Ко всеобщему огорчению, Хамфри держался за свои тайны со страшной силой и ни с кем ими не делился, даже с королями.
— Хамфгорг и Айви — оба в опасности, — произнесла Айрин. — Мы отправимся на поиски, но разными дорогами. И будем молить судьбу, чтобы нам повезло.
— Да будет так, — тихо произнесла горгона. И Айрин поняла: горгона надеялась, что они отправятся вместе. В этот трудный час грозной волшебнице требовалась поддержка. Но идти порознь разумнее, иначе они могут найти одного ребенка, но упустить другого.
— Ты не пропадешь одна в лесу? — заботливо спросила Айрин.
— Кто посмеет тронуть горгону? — вопросом на вопрос ответила та, прикоснувшись к вуали.
В самом деле! Чудовища, опасные для других, горгоне не страшны.
— Все ясно. Я вернусь на птице рок в замок повелителя зомби, а потом она доставит Лакуну.
Затем птица подвезет тебя поближе к роднику, который, я догадываюсь, находится где-то севернее замка. Во всяком случае, Хамфри полетел именно на север, когда покинул замок повелителя зомби.
— Да, — согласилась горгона. — Айрин, ты так помогла мне! Не представляю, как я справилась бы с этим сама.
Айрин похлопала ее по руке. В душе у самой королевы было тревожно. Она пришла к Хамфри за помощью, но только прибавила к своей беде еще одну.
