Глава 4
Солнце опять жарит не по-осеннему, явно больше тридцати градусов. Несмотря на ясный погожий день, настроение мое темнее тучи.
Вроде бы все так замечательно начиналось, что и пожелать лучше нельзя.
Первая новость – граждане таджики нас все же обнесли, причем без всякой скромности. Но расстраиваться нет причины: вызванный учетчицей бригадир и делегация школьников от нашего класса, вместе с мандражирующим Ринатом Юсуповичем легко выявили факт кражи, обнаружив промаркированные ящики на соседнем поле. Часть пустых лотков на нашей карте тоже засчитали как собранные – отмеченный в акте факт, что пустых ящиков не осталось, сыграл в нашу пользу.
В общей сложности нам записали как собранное все похищенное, даже кажется с избытком – но кого это волнует.
Не знаю, какие кары и выводы последуют в отношении хапуг, но скорее всего – отделаются выговором или лишением премии, если она у них вообще будет. Выносить сор из избы и доводить дело до милиции бригадир не стал, зато выделил нам прекрасное «урожайное» поле – явно по собственной инициативе, не могло наше начальство так быстро решить вопрос с председателем, и чтобы он успел довести эту договоренность до бригад. Поле, по странному стечению обстоятельств, оказалось тем самым, что мы вчера обобрали.
Судя по хитрой ухмылке бригадира – нашу хитрость он вычислил практически сразу. Но и это сказочный подарок.
Так что к часам одиннадцати норма уже сделана. А настроение мне испортил …самолет.
Истребитель, Миг-23 – краса и гордость советских ВВС. С изменяемой геометрией крыла, что позволяет ему летать на малых высотах, что он и демонстрирует. К началу девяностых он устареет окончательно и будет снят с вооружения при Бориске, оставшись лишь в странах третьего мира и бывших окраинах СНГ.
Засмотревшись на пролетающего красавца, к слову они над нами весь день носятся, внезапно задумался:
– А не стать ли мне лётчиком?!
Большинство советских мальчишек мечтало стать космонавтами или летчиками (первое очевидно вытекает из второго), и я не был исключением.
Именно после этого колхоза состоится мой поход в ДОСААФ. Что не отнять у советской системы – это целеустремленность и основательность в подготовке молодежи к будущей войне, которая так и не состоялась. Дело даже не в пресловутых уроках НВП (начальной военной подготовки), а системе получения дополнительных специальностей, естественно нужных не только, и не сколько, в народном хозяйстве страны, а профессий именно для армии.
В ДОСААФ готовили водителей и радистов, парашютистов и юных моряков и т. д. и т. п.
Кроме того школьников бесплатно учили летать на самолетах! К сожалению, в той жизни моя мечта не осуществилась, по смешной до невозможности, причине – на момент подачи заявления мне не исполнилось 15 лет. День рождения в конце октября, а группа приступила к занятиям с начала месяца, и брали только тех, кто достиг пятнадцатилетнего возраста.
Мне бы настоять, попросится на прием к начальнику, и пробить в виде исключения, но нужно было согласие родителей, а мамуля ушла в отказ наотрез. А там и время уже было упущено, поскольку вернулись с колхоза мы с опозданием, и пока то, да сё – самолет улетел.
И много позже, проезжая мимо учебного аэродрома по пути на дачу с тоской смотрел на юркие красно-белые Як-52, вспоминая упущенный шанс.
– Решено, выучусь на летчика. В той жизни не успел – здесь получится. И пусть кто попробует возразить.
Впервые с момента попадания задумался о своем будущем, до этого суета и беготня не давали этого сделать вдумчиво. А может, подсознание пытается избежать или оттянуть принятия решения: «Что делать и, главное, зачем?»
– В Краснодар точно не поеду. Нечего мне там делать – проверено опытом на мне лично. Знания и так у меня остались, а пять лет в казарме, чтобы выйти с погонами лейтенанта в самый разгар сокращения армии? Когда в стране развал и нищета, разгул бандитизма? Опять разгружать вагоны по ночам?
Согласится и поехать на учебу в Москву? Не проблема, если в той реальности у меня было третье место на городской олимпиаде по математике, то здесь гарантированное первое обеспечено. После чего обязательно последует предложение о поступлении в одно закрытое от случайных абитуриентов заведение. Не так уж и обманул старшего лейтенанта Сомова – просто немного поторопил события, предложение последует только через несколько месяцев.
Идея самостоятельно попросится на учебу – не очень удачная, не любят там «инициативников», тех, кто сам, без приглашения хочет попасть в систему.
Предварительно, как принято, опросят всех знакомых, учителей, запросят характеристику из школы и из райкома комсомола, проведут целый комплекс мероприятий по проверке родственников через архивы, и только потом пригласят на собеседование. Даже к отцу в автобазу наведаются и к маме в СМУ заглянут.
Смущает лишь необходимость проходить тесты – а это не просто вопросики: «переступаете ли вы линии на асфальте» или «ругаетесь матом», там есть гораздо хитрее, и что важно – они все многократно дублированы. То есть даже зная, как надо отвечать на отдельные пункты заданий и вопросов, в комплексе скрыть основные личностные характеристики невозможно. А вот с этим у меня точно проблемы возникнут – не похож мой психотип на юношу пятнадцати лет, никак. Даже близко.
А такое вопиющее несоответствие обязательно привлечет внимание психологов – остальное вскрытие лишь вопрос времени. Там такие зубры, что расколят мгновенно, даже без сыворотки и полиграфа. Впрочем, и это тоже применят, если надо.
Время у меня пока есть, чтобы подумать, а на самолете научусь летать обязательно. Не хватило двух недель– это мелочь, а не проблема.
– До дня рождения надо дожить ещё.
Последний свой праздник как сейчас помню. В тот день ещё разбился президент французской нефтяной компании «Тоталь» во Внуково. Как раз кофе с утра варил, когда в новостях показали «Фалькон-50» врезавшийся в снегоуборочную машину на взлетке. Дикторша ещё так бойко тараторила, словно не о гибели людей речь шла, вспоминала, как ровно тридцать лет назад, в таком же октябре, точно такая же катастрофа произошла в Омске. Где Ту-154 врезался в два бензовоза на взлетке. Диспетчер заснул и забыл включить табло, что ВПП занята техникой. Один в один…
Самая страшная катастрофа в истории России и СССР – 170 пассажиров, в том числе дети сгорели заживо.
И тут меня словно током ударило, аж, перед глазами потемнело. Ровно тридцать лет назад, в октябре…
2014—30=1984
Туды её в качель!!
Пересчитываю ещё раз – все правильно, восемьдесят четвертый год. Вот и закончилось мое безмятежное пребывание в счастливом детстве.
Нет, конечно, умная мысль предотвратить Чернобыль и предупредить о землетрясении в Ленинакане меня уже посетила, но поскольку до её воплощения есть ещё несколько лет, то даже заворачиваться не стал с планами – где окажусь и что делать буду через пару лет – самому не ведомо.
А вот так, раз и сразу, по голове обушком – не ожидалось такого. Это что у меня всего месяц остался в запасе? Если учесть, что нахожусь в теле несовершеннолетнего школяра, за несколько тысяч километров от злополучного Омска, да ещё и в колхозе, то сложность задачи становится понятной. Впрочем, не запредельной – бывало и хуже.
Первое и самое важное: вспомнить как можно больше подробностей, а что не удастся извлечь из памяти – вычислить путем логических умозаключений, или хотя бы ограничить круг вероятных вариантов.
Точное число мне неизвестно, только год и месяц. Но вспоминая телевизионный репортаж, можно сделать вывод, что даты заметно отличаются, иначе журнамеры обязательно отметили этот факт. Такое совпадение было бы просто мистическим, и упустить сенсацию акулы пера и микрофона никак не могли. Разница, скорее всего, более недели, и отталкиваясь от 21-го дня моего рождения плюс минус неделя, получаем высокую вероятность, что катастрофа в Омске случилась в первой половине октября! Не так уж много это дает, но придется исходить из того факта, что действовать мне придется уже сейчас, не дожидаясь возвращения из колхоза, иначе будет поздно.
Больше ничего не удалось вспомнить, кроме того, что сразу всплыло в памяти. Не скажу даже, была там снегоуборочная машина или бензовоз на ВПП, но не одна машина – это абсолютно точно.
Естественно, запомнился аэропорт, откуда вылетел обреченный борт – мой любимый Краснодар. Вот и не верь в мистические совпадения после такого знака!
Не ясно только, транзитный рейс или Омск – конечный пункт назначения, но выяснить это не проблема. Справочная в агентстве Аэрофлота пока ещё бесплатная.
Другой вопрос, каким образом предупредить гибель людей и самолета? Лично купить билет на этот рейс и в полете предупредить пилота об опасности? Вариант хоть и рискованный, но вполне осуществимый. Вот только одинокий школьник, путешествующий в разгар учебного года по стране без определенной цели – это из области фантастики. Не говоря уже о родителях, которые меня никуда не отпустят. Организовать убедительную причину для поездки в другой город, например, поездку в Новосибирск, к примеру, на фальшивую олимпиаду по математике в Академгородок – теоретически можно было бы, будь время в запасе. Но из колхоза такое провернуть – не реально, да и вообще идея авантюрная, и поэтому не подходит – мне же нужна гарантия на 100%.
Остается второй вариант – он же основной и самый надежный. Сообщить в компетентные органы, и уж пусть они предотвращают.
Здесь выбор тоже очевиден – действовать придется через контору. Прокуратура, милиция, ЦК КПСС, да хоть Народный контроль (к слову, весьма уважаемая и влиятельная организация в стране) или любые другие структуры слишком неповоротливы, либо это вне их прямой компетенции, и никакой гарантии, что вообще заметят и вовремя отреагируют, причем так, как надо – просто нет.
Возникает вопрос: «С какой стати такую гарантию даст обращение в КГБ?»
Ответ и банально очевидный, и сложный одновременно. По сути, комитет – самая эффективная и влиятельная организация в стране, такие вопросы в сфере их прямых интересов, недаром, в их структуре есть транспортное управление. Сложность же в том, чтобы информацию восприняли максимально серьёзно. И обычная анонимка вряд ли будет этому способствовать.
Напрашивается прямой вывод: дело должно оказаться на особом контроле, а значит, придется придать ему специфический окрас.
И заснувшего на работе диспетчера мне ни капельки не жаль. Во-первых: жизнь 170 пассажиров много важнее. И во-вторых: даже если его и возьмут в оборот, как агента сомалийских спецслужб, то в любом случае это будет на порядок меньшее наказание, чем 15 лет строго режима, которые он получит в случае катастрофы. Да и времена нынче не те – максимум, что ему светит – вылететь с работы с волчьим билетом, заслуженно, кстати говоря.
Если бы все было так просто, то голова моя сейчас не страдала от перегрузки мозговой деятельности. Обычная угроза теракта, хоть и усилит впечатление и привлечет внимание к письму, но сама по себе ничего не гарантирует, особенно учитывая полное отсутствие хоть каких-либо доказательств.
Нужен козырь, который сам по себе – аргумент, причем убойный. Вот только тогда, в дополнение к нему, сообщение о готовящейся авиакатастрофе гарантированно будет проверено самым тщательным образом. И чтобы в результате каждый топливозаправщик и диспетчер в аэропорту был под особым контролем весь октябрь – такого уровня должен быть материал.
Осложняется дело тем, что мне ничего не известно о кодах на корреспонденции, которые используются в конторе – наше училище проходило по другому ведомству, которое можно без особой натяжки считать конкурирующим. Если же использовать известные мне маркеры, то можно влететь «по самое не балуйся». Представляю, как будет выглядеть реакция специалистов, если окажется, что используемые мной коды ещё только разрабатываются, и нигде сейчас ещё не применяются. Тогда меня будет искать уже вся страна.
Выдавать ведомственную принадлежность категорически не стоит – мало ли как дело повернется в будущем.
Поэтому придется искать другие козыря.
Вариантов достаточно много, и одновременно мало – либо эту информацию преждевременно выдавать, либо опасно, или она малоценная, не произведет должного эффекта.
Допустим, я сообщаю о предателе генерале Полякове, который сотрудничает с американцами уже почти четверть века, выдал более тысячи нелегалов, в том числе более сотни офицеров ГРУ и КГБ. Что это дает? Справедливость восторжествует чуть раньше? Сомнительный аргумент, поскольку выдал он давно уже всех кого знал, а менее чем через год его арестуют, осудят и расстреляют. Спугнуть же его такой информацией можно запросто, да и фактов у меня маловато. Нет, конечно, такое письмо не затеряется, ему гарантированно дадут ход на самый верх – вопрос лишь, сколько это займет времени? Проверка и изобличение генерала спецслужб – дело не самое просто и быстрое, и все это время моё письмо будет всего лишь странной анонимкой. Когда же все подтвердится – может быть поздно.
Не так просто выбрать убойный материал, имея в распоряжении лишь свои собственные знания и воспоминания.
Требуется что-то убедительное, и что самое важное – быстро проверяемое!
Тот же прибор для прослушки подводного кабеля в Охотском море, о котором мне рассказывал товарищ, служивший в Магадане и присутствовавший на его извлечении и транспортировке, при всей сенсационности не подойдет. И дело не в том, что его подняли ещё в 1979 году – а в том, что для проверки потребуется несколько недель или месяцев.
В Баренцевом море, к примеру, прямо сейчас пендосы висят на нашем секретном кабеле – выяснится это только через три года, да и то трусливый Михайло Горбачев замнет скандал по этому поводу, умывшись, как князек какой-нибудь Ботсваны.
Раз уж вспомнил об этом случае, то его тоже добавлю в список – не пропадать же добру. Но основной «ударный» материал никак не вырисовывается – знания у меня несколько специфичные, вот если о шифрах кто спросит… Впрочем, не скажу, все равно, ничего, по старой въевшейся привычке))
– Тфу, зациклился на этих подводных кабелях – ничего путного в голову не лезет. Как будто на суше ничего интересного нет!
Внезапно останавливаюсь, чуть не рассыпав ведро полное томатов:
– Конечно же! Все гениальное – простынь! То есть – кабель, только не подводный, а подземный! Как можно было о нем забыть?
Осталось сообразить, как выбраться в Волгоград в ближайшее время, чтобы бросить письмецо в конверте в синенький почтовый ящик.
– Заканчиваем! Черес десят минут машин преетет, – вид унылого педагога-жука не может испортить моего прекрасного настроения.
Сижу себе, никого не трогаю, размышляю о героическом, лениво ковыряю перловку, обильно сдобренную мясом с подливой, и вдруг кто-то нехороший пытается испортить мне аппетит. По натуре я человек добрый, но всему есть предел – перловку без аппетита есть вообще нельзя!
– Говорят, ты сказки по ночам рассказываешь? – Женя Зеленинов собственной персоной.
За спиной четверка прихлебаев —дружков, лыбу давят – бесплатный цирк у них, понимаешь.
– Тебя как зовут, что-то забыл, – лениво копирую ВВП по отношению к Юре Шевчуку.
– Для тебя Евгений Семенович, – открыто хамит под одобрительное гыканье подручных
– И чего тебе надо, Женя, возможно, Семенович?
– Зеленый хмурится, чувствуя какой-то подвох, но, не так и уловив издевки, возвращается к своей теме.
– Короче, хотим послушать твои байки – развеять скуку.
И ведь кто-то из нашего класса стуканул, быть может, и не специально проболтался, но то, что Зеленый справки наводил – очевидно. Выходит, затаил обиду за «баранов» – и теперь ищет повод отыграться.
– В чем проблема. Приходи после отбоя, мы тебе табуретку в углу поставим – сиди, да слушай. Денег за послух не возьмем. Вот только, боюсь, не поймешь ничего – фантастика, она более широкого кругозора требует.
Зеленый довольно щерится, глаза так и плещут злобой и торжеством:
– Мне дядька казал, что у них на зоне целый профессор каждую ночь веселки устраивал, романы пересказывал, прикалывал общество. Теперь и у меня свой Лермонтов будет!
– Сядешь на зону – будет. За этим дело не станет, сразу после школы – самое место для тебя, – пожимаю плечами, мол, мне-то какое дело до твоих прихотей.
Кто-то за спиной поперхнулся, кто-то хихикнул – тишина в столовой стоит, хоть муху запускай. Все ждут развязки. Лишь на мойке гремят посудой дежурные.
– Ты оглядывайся почаще, когда вечером из барака выходишь, – скрипя зубами, выдавливает Зелень, его дружки разочарованы – концерт скомканный и невнятный. По факту, какой-то салага только что послал их вожака, причем публично, при всем честном народе – что неожиданно и странно в их понимании.
Ладно, перловка, но этот заср..нец мне какую-то интересную мысль перебил своими дешевыми понтами. Теперь никак не вспомню, о чем думал.
В строгой курсантской логике, боец всегда думает о бабах – придется и мне о них подумать. Например, сообразить, чем можно заменить злополучные апельсины? Не сегодня завтра надо что-то предъявить, иначе светловолосая меня застыдит – о чекистах будем думать завтра.
Внезапно, осознаю, что рядом кто-то стоит, мнется с ноги на ногу, причем несколько минут уже как. Поднимаю глаза от тарелки – Витя Чернов. Ему-то что надо?
– Сань, ты если что, можешь на меня рассчитывать. Впишусь без разговоров, если махач будет.
Чуть не прослезился в душе – меньше всего ожидал от нашего тихони такой решимости и смелости.
– Спасибо, буду знать, что на тебя можно положиться. Только не надо – сам разберусь.
– Гнида он, у семиклашек мелочь трясет. Давить его надо, – теперь понятна мотивация, уважаю, смелый парень.
Киваю в знак одобрения – свой человек, оказывается.
Выхожу из столовой через боковой выход, тот, что ведет к реке. И вовсе не от желания избежать встречи со школьными урками, а по более прозаической причине – не попасться на глаза начальству. Ибо трудно объяснить, зачем мне понадобилась эмалированная кастрюля, несколько луковиц и солонка с перечницей, позаимствованные с учительского стола – школьникам пряности не выдаются, как буржуазное излишество. Впрочем, никому не возбраняется пользоваться «учительскими» солью и перцем, если возникла такая потребность. Вот у меня и возникла – а то, что вынес, не насовсем же, верну вечером.
Оставляю кухонную утварь в укромном месте на бережку, возвращаюсь в палату – забрать нож и нунчаки заодно. Теперь можно идти на охоту за достойным эквивалентом «апельсинов». А добывать мы будем, ни много, ни мало – а осетра! С последующим приготовлением оного в виде шашлыка – пальчики можно заранее начинать облизывать. Сторонний наблюдатель мог бы подивиться такому несерьезному оснащению рыболова – с одним ножом на осетра? Но коренной житель нашей области сразу сообразит, что не удочкой и спиннингом ловится «красная» рыба. К слову осетр, а равно белуга и севрюга никакие не красные внутри, а скорее желтые или белые по цвету мякоти, просто название прижилось исторически.
И тем более не ловят краснуху с ножом, ныряя на глубину – такой ныряльщик рискует вообще никогда не вынырнуть, зацепившись за один из множества остро-заточенных крюков, сделанных из прекрасных прочных электродов. Ловят осетра обычно переметом – варварским орудием лова, запрещенным во всех странах мира, впрочем, когда это кого останавливало, даже если икра стоит всего десять рублей за банку. Справедливости ради, колхозы ловят осетровых сетями, впрочем, в 90% случаев точно также незаконно, без разрешения, и сбывают проверенным поставщикам.
Интерлюдия. Печальное криминальное.
Стоит пояснить, что браконьерство процветало в наших краях всегда, с царских времен включительно, и даже при Советской власти ничего с этим поделать не в силах. Поскольку незаконная добыча черной икры – явление тотальное и массовое, примерно как коррупция в России 2000-х и бороться с ней бесполезно. Да и не борется уже давно никто – махнули рукой, что нисколько не отменяет реальных сроков за добычу рыбы, занесенной в Красную книгу.
Даже больше скажу – сейчас, в данный момент времени, во всех рыболовецких деревнях в низовьях существует очередь на …отсидку в тюрьме. Общество выбирает, кому сидеть на зоне (обычно два года) и делегирует страдальца в милицию, где его оформляют, как взятого с поличным. Все два года сиделец получает хорошую помощь на зоне, дома его семье все это время выплачивается средняя зарплата из общей кассы. К моменту возвращения первого ходока, подходит очередь следующего и так далее, как на конвейере. Правило устраивает всех – и рыбаков и правоохранителей. Первые застрахованы от неожиданностей и реально больших сроков, вторые выполняют план по посадкам, не рискуя получить дробью в спину. И это не преувеличение, народ в рыбаках собирается битый и ушлый, почти все уже отсидевшие или готовые к этому, поэтому разборки со стрельбой даже в начале 80-х не редкость. Река и взморье – они только кажутся большими и ничейными, на самом деле каждый метр поделен и является чьей-то вотчиной.
Если кто сомневается, может вспомнить дело магазина «Океан» в 1979 году – кроме «рыбного» министра СССР и до нас добрались, много кого повязали, но это даже не верхушка айсберга, а самый кончик оного.
Меня, как убежденного комсомольца, в те времена просто поражала степень равнодушия к этой теме. Никто из знакомых и друзей не понимали моё возмущение, даже родители, тем более, отец, чьи знакомые и одноклассники в селе через одного бракушничали, а многие уже отсидеть успели по году-полтора за это дело. Лишь пожимал плечами – такова жизнь. Может поэтому икру черную я не любил никогда, правда, мясо осетра уважал – вот такой непоследовательный идеалист был. Оправдывало мою непринципиальнось лишь то, что мясо рыбы браконьеры все равно выбрасывали, забирая только икру. Да и сроки тогда странным образом считали именно по головам и тушам, а не исходя из веса конфискованной икры. Поэтому потрошенную рыбу просто кидают в реку, мясо стоит копейки, а срок реально может вырасти. Противоречия нет никакого – план по посадкам само собой, но если внезапно нарисовалась операция «Путина» и нагнали в дельту иногородних ментов и обэхээсников, и они повяжут кого-то, то это проблема неудачника и только.
Конец интерлюдии о браконьерском промысле.
Если память меня не подводит, то нужное мне место почти в километре от лагеря вниз по течению, поэтому прибавляю ходу, двигаясь лёгкой трусцой, по удобно накатанной грунтовке поверх вала.
Поискать все же пришлось, но результат достигнут. Все, как и тогда – небрежно замаскированный кулас, тут же весла и веревка с «кошкой». Если поискать вокруг, наверняка и сито для пробивки икры найдется, и другой инструмент, но мне не надо, хотя от топорика не отказался бы.
Можно удивиться, почему явно криминальное имущество можно так легко найти, но если вдуматься, то все очевидно. Прятать особо не от кого. Участковому дела нет до них, раз договор действует, а местные никогда чужую снасть не тронут – голову за это легко оторвут, и по негласному своду браконьерских правил будут в своем праве. Чужим же здесь взяться просто неоткуда, а съезд с вала к берегу никак не скроешь, если часто пользоваться. Вот и не прячут особо – с воды не видно, и ладно.
Сталкиваю лодку в воду – сущее безумство и невообразимая наглость, если учесть, что дело происходит средь бела дня на оживленном главном банке старой Волги. С другой стороны, смелость города берет – мне же не всю снасть проверять, достаточно одной рыбки, а ночью здесь будет гораздо оживленнее и опаснее.
Удача мне определенно улыбается: с первого же заброса кошка цепляет натянутый на глубине перемет. Подтягиваю к поверхности, завожу на нос и начинаю быстро перебирать снасть, не опасаясь зацепить напарника крюком – есть преимущества и в одиночном плавании.
– Есть красавец! – небольшой осетр килограмм на семь, не больше, скорее всего яловый – без икры, но зато будет много вкуснее белуги.
Можно закругляться, пока ни одной малоразмерной лодки рядом не прошло, а остальные суда мне по барабану – пусть хоть в обморок капитаны падают от такого удивительного зрелища.
Аккуратно заметаю следы своего присутствия – есть надежда, что в темноте не заметят, промысел-то ночной, а даже если и заметят – ищи ветра в поле.
Обратный путь не такой удобный, по валу не побежишь с такой ношей, но и лесок вдоль берега не брянский. Метров за двести до лагеря делаю стоянку, раскладываю костер поверх выкопанной ямки, кирпичей, к сожалению, на острове нет, поэтому мангал совсем примитивный будет, но в шашлыках это вопрос второстепенный – главное, чтобы мясо свежее. А осенний яловый осетр – это сказка по определению!
Разделываю рыбину, голову выбрасываю в реку – по браконьерской привычке, раз уж приобщился к этому ремеслу.
Мариную с луком, пересыпаю перцем и солью – никакого уксуса близко не должно быть. Пока огонь догорает вырезаю шампура из тонких веток, сразу с запасом, они одноразовые пригорают сильно, на каждую закладку надо новые.
Через полчаса аромат шашлыков такой, что можно на хлеб намазывать, жалко, что не догадался прихватить со столовой.
– Это не перловка, однозначно, – делаю смелый вывод и приступаю к дегустации. Сейчас бы сто грамм и образ законченного браконьера на привале был бы полностью оформлен.
Кастрюля получается полная под завязку, можно было бы пацанов угостить, но история с Зеленым, наглядно говорит, что информация может уйти налево, а там и до местных дойдет. Сообразить откуда краснуха у школьников много ума не требуется.
Теперь можно и в гости заглянуть, достойный эквивалент апельсинам готов. По времени они уже должны были с поля вернуться, прямо сейчас и наведаюсь.
Прячу кастрюлю с шашлыками в безразмерную болоньевую сумку и бодро выдвигаюсь к лагерю.
Может сложиться впечатление, что криминал вокруг цветет буйным цветом, но, к счастью, это далеко не так. Количество браконьеров в сравни с численностью населения настолько мизерное, что даже полпроцента не наберется. Остальные граждане честно изо дня в день ходят на работу, получают зарплату и с преступностью сталкиваются чрезвычайно редко – в общем, тишь и благодать, особенно в сравнении с будущими 90-ми.
– Входите, – в ответ на мой стук раздается звонкий девичий голосок.
Отодвигаю занавеску и прохожу внутрь. Гораздо опрятнее и уютнее, чем у нас – сразу чувствуется, что не мужская обитель.
Странно, но в комнате никого нет, лишь одна черноволосая девушка, худенькая и невысокая, с очками на носу – именно такой образ обычно имеют классические учительницы русского языка.
– Ой, а тебе кого? – удивляется она в свою очередь, обнаружив посетителем незнакомого парня.
– Мне Таню, Олю или Наташу.
– Всех сразу или по отдельности? – улыбается девушка, и тут же убирает очки, пряча за спину. – Нет никого, сегодня банный день. Но ты можешь передать через меня, если что важное или срочное.
– Так и сделаем. Получите и распишитесь. Шутка. Просто угощайтесь, – ее особо церемонясь, протискиваюсь мимо и выгружаю, теплую ещё, кастрюлю на стол.
– А что это? – привстав от любопытства на носочки, заглядывает через мое плечо, пытаясь рассмотреть загадочный груз. – Пахнет как вкусно!
– Хвати на всех, не стесняйся. Свежее, с пылу с жару. От тайного поклонника вашей группы.
Осторожно попробовав, будущая учительница тут же заработала зубками и закатив глаза, промурлыкала, напомнив домашнюю кошку:
– Вкуснотищщща!
Прожевав первый кусочек, вспомнила о том, что до сих пор не знает ничего о госте и поинтересовалась:
– Меня зовут Галя, и протянула руку для знакомства, – что примечательно, левую, правая занята следующим кусочком.
– Красивое имя, а главное – редкое, – процитировал известный фильм.
Наглядная иллюстрация поговорки: «Студент – существо вечно голодное и не выспавшееся», по крайней мере, первой части этого утверждения.
– Александр, но только, чур, никому не говори, пожалуйста. Пусть будет сюрпризом. Скажешь, что комитет комсомола расщедрился. Договорились?
– Честное комсомольское никому не скажу, что это был тайный поклонник из соседнего лагеря, – передразнила меня отважная поедательница шашлыков.
– А что это за рыба такая обалденная? – уже на выходе застает меня вопросом.
– Толстолобик, наверное. Точно не знаю.
– Все равно объедение, – утешила меня Галя.
Между тем, банный день – он для всех, и для школьников тоже. Прозеваешь, потом неделю следующий ждать будешь. Ближе к концу колхоза баню будут топить ещё и по средам, но сейчас всего один раз в семь дней. Для человека, привыкшего к ежедневному душу – напряг, но бывшего курсанта и офицера этим испугать трудно.
Немного опоздал, но не критично, наши уже выдвинулись всем классом: девочки налево, мальчики направо: вход с разных сторон.
Хорошо, что нунчаки не выложил, как чувствовал – на выходе из бани столкнулся с Зеленым и его командой, и, судя по сухим волосам – не мыться они сюда заходили. Есть у будущего зека чуйка или особая гнилая интуиция – ведь никто его психологии не учил, а догадался подловить в бане, и если бы не моё опоздание, то план сработал бы на отлично. Голый человек всегда морально проигрывает в схватке с соперником в одежде – на это и был расчет. И пришлось бы мне много хуже – и дело не в том, что страшно проиграть, а в том, что ситуация не контролируемая получилась бы. Мне без разницы как драться и чем, даже стальной тазик – страшное оружие в умелых руках, а вот последствия уже не спрогнозируешь. Можно и покалечить кого-нибудь в запале.
Место хорошее, за территорией лагеря – никто не помешает. Звать учителей не принято, никто не дернется, да и успеют они к шапочному разбору.
– Ну, что фраер, довыделывался? – ухмыляется радостный Женечка, кореша тем временем пытаются обойти меня с боков.
Говорить не о чем, поэтому бью первым. Судя по ухваткам – противник немного боксер, плюс специфичные зоновские приемчики – явно наблатыкался у себя на районе, от старших «товарищей» перенял.
Лоу-кик в бедро проходи идеально – боксеры всегда плохо держат то, что ниже пояса идёт – Женя и боксер хреновый, чувствуется – больше нахрапом берет и понтами, за что сейчас и расплачивается. Добавляю в печень контрольный, и уже от души протягиваю нунчаками пониже спины. Несколько секунд и все кончено, бывший школьный авторитет валяется на земле и ссучит ногами. Его кореша растеряно тормозят, не знают что делать.
Тот, что справа от меня пытается замахнуться, но получив хлесткий удар палкой по предплечью, отпрыгивает обратно, держась за ушибленную конечность – даже не в четверть силы бил, просто обозначил, чем чревато протягивание граблей в ненужную сторону.
– Валите на хр..н. У меня к вам нет претензий, но если под Зеленью останетесь, то быть вам калеками – второй раз не прощу. И заберите этого козла с собой.
В этот момент из бани выскакивает моя братва, кто в чем, даже в полотенцах обмотанных. Андрюха даже палку отодрал – не иначе от лавки в предбаннике, будет нам нагоняй от Петра Иосифовича, как пить дать.
Подмога успевает к тому моменту, когда воющего от боли Женю уже уволокли, и мне остается лишь смущенно улыбаться, слушая хор недоуменных и взволновано-восторженных голосов.
– Да ладно вам, дело-то житейское. Он и драться не умеет, оказывается – на горло брал. Пойдем мыться, пока начальство не нагрянуло – нам ещё лавку ремонтировать, – под общий смех Андрюха пытается провалиться сквозь землю, но у него плохо получается.
Жестяной тазик, мочалка своя, мыло духовое и шампунь в пластиковой бутылке – вот и все банно-прачечное оборудование. Впрочем, стирать пока ещё нечего, всего пара дней прошла. С интересом рассматриваю чей-то шампунь «Лесной» в стеклянной баночке – редкостная дрянь, которая не мылилась даже в горячей воде, и пены от неё никто не видел. Зато запах по поверью отгонял не только комаров, но даже предохранял от беременности, отпугивая прохожих.
Два крана: с кипятком и ледяной водой, лавки вдоль стен под тазики и толпа народу в пене и мыле в клубах пара – хорошо, словно опять в армии оказался.
– Сейчас бы кваску, – мечтательно выдаю я, усаживаясь на отремонтированную скамью и натягивая штаны.
– У меня лучше есть, – Птицын усиленно роется в ворохе белья, потом извлекает на свет божий алюминиевую фляжку защитного цвета. – Твоя доля, с вечера осталась.
Приятное тепло разливается по пищеводу – нормальная вещь! Пару глотков чисто ради эстетического удовольствия и передаю дальше.
– Ты же брагу хотел ставить? – вспоминаю разговор перед отъездом.
– Завтра Олег в город поедет, детали ему какие-то нужны. Закажу дрожжи, хоть кусочек пусть привезет, сразу и поставлю. Насчет сахара уже договорился в столовке.
Дрожжи здесь продаются не сухие в пакетиках, а в больших пачках и по виду напоминают то ли пластилин, то ли оконную замазку – тоже забытое в нашем времени изобретение прошлого. Брикет большой и хранится в холодильнике, когда требуется, от него отрезают кусочек и ставят на нем или тесто или брагу, в зависимости от потребности.
– Значит, Олег завтра в город? – надо воспользоваться оказией и заказать что-нибудь. К родителям он не заглянет, живет на другом конце города, а вот купить что-нибудь может. В нашей школе мастер дискотечных дел оказался случайно, в новом микрорайоне требовались учителя в открываемую бурсу, вот его вместе с папой и занесло.
На ловца и зверь бежит, вот и Валерик, собственной персоной, довольный и веселый, как слон – видимо, наша затея удалась.
Поздоровался, и оттащив меня в сторону, заговорчески поделился подробностями:
– Ты бы видел их лица – под конец смены у них чуть паранойя, переходящая в истерику едва не случилась, сразу у всех троих.
– Молодец, надо будет ещё разок повторить в понедельник – для закрепления успеха. Валюту сразу будешь брать? Деньги, в смысле?
– Не, не надо. Куда их девать в колхозе? Лучше, что-нибудь вкусненькое в счет погашения долга, – Валериан в своем амплуа. – И как ты додумкался до такого?
– Случайно сообразил, – не рассказывать же, как разыграл тестя во время отпуска, доливая по утрам в бак его авто бензин из своей канистры. Две недели счастливый родственник восторгался необычайной экономичностью родной «Дэу Нексиа», пока не случилась трагедия – теща опоздала к стоматологу, так как бензин закончился на выезде с гаража. И ведь честно признался и предупредил тестя, что это был розыгрыш! Не поверил, сказал, что завидую его ласточке – ни в жизнь ни один нормальный человек не будет свой бензин соседу бесплатно подливать. Нормальный в его понимании, естественно, такой, как он. Бесплатно у него снега зимой не то, что не выпросишь – дешево не купишь.
– Будет тебе тортик, – обнадеживаю страждущего, тем более, что он идею мне подал. И чего, спрашивается, тянуть? У меня же завтра выходной – сам и съезжу в город, тем более, что мне падающий самолет спасать надо, как ни дико это звучит в устах могучего супергероя из колхоза «Волга».
Планировал в Волгоград на следующей неделе выбраться – денег на баранах «поднять» – на оперативные расходы, чтобы не занимать, но тщательно обдумав этот план, понял, что он авантюрный и рискованный. Нет у меня расписания движения судов, а учитывая, что мне обязательно придется делать пересадку, то есть большая вероятность не состыковать время рейсов, и полдня просидеть на богом забытой пристани райцентра.
Поэтому выбираю более надежный план – с ночевкой дома. Правда, это в обратную сторону от Волгограда, и удлиняет общий маршрут на 120 км (туда и обратно), но зато легко решается вопрос денег. Надо лишь легенду правдоподобную для родителей подготовить – подо что конкретно занимаю.
– Петр Иосифович, мне бы домой на выходные съездить.
– И чего тебе приспичило? Всего три дня прошло, – искренне удивляется руководство лагеря.
– Неудобно признаваться, но мне задачник по математике нужен – забыл взять.
– Что?!! – если бы сказал, что забыл дома запчасть от инопланетного геликоптера, учитель удивился бы меньше.
Признаю, что несколько бредово звучит для обычного школьника во время незапланированных осенних каникул, но другие отмазки не столь убедительны.
– Мне обязательно надо подготовиться к тестированию по математике и физике, а оно состоится в начале октября. И провалить его не имею никакого права, как комсомолец и школьник.
– Ты мне голову не морочь, что за тестирование, и причем здесь комсомол?
– Горком ВЛКСМ хочет рекомендовать меня к поступлению в пограничное училище связи. Пока это предварительное решение, но по результатам тестов будет принят окончательный вердикт.
– Где ты слов таких умных нахватался? Вердикт ему вынесут – надо же, – информация неожиданная, но суть товарищ Дьяков уловил. Пограничное училище – это серьёзно, поскольку проходит по тому ведомству, у здания которого дежурит каменный Феликс. – Ладно, отпускаю тебя до вечера воскресенья. На вечернюю «Ракету» ещё успеешь.
И в целях профилактики, добавляет:
– Лично проверю, как ты готовишься. И, учти, что на следующие выходные увольнительной не получишь.
– Спасибо Петр Иосифович. Через неделю папа хотел проведать приехать, у него коньяк абхазский уже в прихожей стоит, приготовил.
Учитель аж поперхнулся от такой многообещающей новости. С моим родителем они очень хорошие друзья, оба заядлые автомобилисты, и опираясь на мою память, могу точно предположить, что батя приедет и именно с этим подарком для товарища, который и будет совместно уничтожен под скромную деревенскую закуску.
– Ты, это, привет передай отцу, – как-то задумчиво и неопределенно выдал Дьяков-старший. – И, да, скажи, чтобы на машине не приезжал. Паром в выходные работает через раз.
Дело сделано, надо лишь скорректировать легенду, чтобы родительская и учительская версия совпали.
Легкая пробежка до дебаркадера вместо вечерней зарядки и успеваю вовремя. Покупаю билетик в кассе за один рубль двадцать копеек – цены божеские, а учитывая комфорт и скорость – даром, можно сказать.
Чтобы не говорили, но ощущения полета над водой – ни с чем не больше не сравнимое. Скорость, после того, как «Ракета» встает на крылья – под восемьдесят, время поездки чуть больше часа, даже учитывая две промежуточные остановки. По правилам речного судоходства причаливать можно только против течения, поэтому приходится делать заход в виде полукруга, а учитывая, что сев «брюхом» «Ракета» ничем не отличается от обычного речного корыта и ползет также, то и получается, что половина времени в пути – это швартовка и обратный выход на скоростной режим. Но даже при этом скорость передвижения впечатляет.
На речном вокзале сразу иду к расписанию, и удача меня не подводит.
В шесть утра идет «Метеор» на Волгоград, он же идет обратно в час дня. Но возвращаться обратно сюда нет никакого смысла – опять лишняя сотня километров, да и по времени не успеваю на последнюю ракету. И тогда точно опоздаю на работу утром в понедельник – и плакали мои «бараны», и что самое печальное – подведу коллектив. Первый день работы – самый важный и определяющий. От него зависят и расценки и отношение к работникам, и качество кормежки, и некому проконтролировать весь процесс, все новички в первый раз едут.
Скорее всего, вместо меня никого другого в бригаду не возьмут – но авторитет и заработок пострадает. Не критично, но все же.
Поэтому корректирую обратный маршрут, так чтобы не делать лишний крюк – возвращаюсь на «Метеоре», но на полпути пересаживаюсь и добираюсь до Барановки на «Ракете». У встречающих может возникнуть вопрос, почему школьник возвращается с противоположной стороны, но это неизбежный риск, да и вероятность этого не велика. Наших там быть никак не должно, а местным не все ли равно?
Родители сильно удивились – не успели выпроводить чадо в колхоз, а оно уже соскучилось и вернулось.
– Отец, разговор серьезный, нужна твоя помощь. Займи двадцать рублей – отдам с зарплаты.
Деньги дал сразу, не стал мучить расспросами, лишь поинтересовался:
– Надеюсь, без глупостей?
Хитро усмехнулся и подмигнул:
– И как её зовут?
Пришлось разочаровать родителя, объявив, что день пойдут на учебу. Должны же совпасть версии у любителей абхазского коньяка, когда они встретятся, через неделю – отговаривать даже не пытаюсь.
– Решил поступить в Харьковский авиационный институт! Вычитал в журнале «Техника-Молодежи», что они объявили заочную подготовку абитуриентов, начиная с девятого класса. И что самое важное, зачисляют без экзаменов!
– И кем ты станешь? Надеюсь, не летчиком? Мамочке сильно не понравится.
– Инженером конструктором! Думаю на двигателестроительный поступать Буду в КБ «Антонова» работать.
– Неожиданный выбор – искренне недоумевает родитель. – А деньги зачем нужны?
– Семнадцать рублей надо оплатить за обучение. Взамен институт присылает учебные и контрольные материалы. Решаешь и отправляешь им. Если все правильно, то поступаешь без экзаменов – надо будет лишь пройти собеседование. Дистанционное обучение называется.
– До чего дошел прогресс! – искренне восхитился батя на фоне отсутствии интернета. И тут же добавил пятерку сверх означенной суммы.
Между прочим, вполне реальная схема. Рассказал мне о ней главный инженер нашего аэропорта, который именно таким образом поступил без экзаменов в ХАИ в 1986 году.
Осталось лишь привести разные варианты моего будущего высшего образования к одному знаменателю.
– Есть ещё вариант по комсомольскому направлению в пограничное училище связи поступить, но там надо тестирование по математике пройти в октябре.
– Ты как невеста нарасхват, со всех сторон сватают. Не было ни гроша – да вдруг алтын.
Пора завязывать с разнообразием ВУЗов, которые могут быть осчастливлены мои поступлением – это уже четвертый вариант, так и запутаться можно)). С другой стороны, так интереснее и веселее.
