Глава 24
ИДЕЯ
И снова вокруг костра повисло тяжелое молчание. Нанас, разумеется, не мог этого чувствовать, но он будто слышал шелест витающих между собаками мыслей. Парень понимал, что сейчас решается многое, если не все, и терпеливо ждал, стараясь ни звуком, ни движением не отвлекать своих четвероногих друзей. Тихо сидел и старый варвар, вновь опустив к груди голову. Пожалуй, теперь он и правда заснул.
Наконец шевельнулся Сейд. Он перевел на юношу взгляд и «сказал»:
«Нам придется вернуться».
— Что?.. — Нанас был уверен, что неправильно понял друга. — Повтори, а то мне показалось, будто ты ска…
«Тебе не показалось, — перебил его Сейд. — Нам придется вернуться к стае и рассказать всем, что мы узнали. Нам это не нравится…»
— Мне тоже это не нравится! — вспылил саам, и от его крика вздрогнул и поднял голову Гор, обведя сидящих у костра непонимающим взглядом. Тогда юноша перешел на мысленную речь. — «Вы собираетесь бросить меня! Ты… ты, мой лучший друг, собираешься бросить меня, когда я в беде!»
«Если хочешь, я останусь с тобой. Тебя мы не зовем с нами, потому что ты не сможешь быстро бежать, да и без костюма ты погибнешь от радиации».
«Не надо со мной оставаться! Я и один прекрасно подохну. Иди, у тебя там семья, она ведь дороже друга».
«Не говори так! Зачем ты хочешь казаться хуже, чем есть? Ты знаешь, как я к тебе отношусь. Но и Снежка мне дорога не меньше. Тем более… я ведь тебе уже говорил про щенков… Я сам не знаю, чем тебе помочь, что сказать. Я и правда могу с тобой остаться, но это мало что изменит. Лучше всего вам держаться с Гором. Может, попробовать идти к Апатитам и Кировску — тем городам, где мы еще не были? Давайте и я пойду с вами, провожу…»
Нанасу стало стыдно за свою резкость. Он совершенно отчетливо чувствовал, как тяжело сейчас его мохнатому другу, как раздирают его собачью душу противоречивые чувства. Мало того, едва ли не впервые юноша видел, что всегда уверенный в себе Сейд находится теперь в явной растерянности — он и правда не знал, чем и как помочь бывшему хозяину.
«Ладно, иди. Не переживай за меня, я что-нибудь придумаю. Только я не понимаю, с чего вы вдруг так сорвались?»
«Потому что изменились обстоятельства. Мы опасались возможной угрозы от жителей Полярных Зорь, но теперь есть другая угроза — варвары. И она более явная и страшная. Ведь если даже они не смогут расправиться с этим городом, то все равно пойдут дальше. И вполне могут дойти до мест обитания стаи».
— Но там, дальше, радиация! Она их убьет! — забывшись, вслух воскликнул Нанас. — Варвары ни за что не дойдут до вас, вы можете этого не опасаться!
«Кто знает, а вдруг они не боятся радиации?..»
«С чего бы это? Но даже если и так, что изменится от того, что вы расскажете своим о варварах завтра, а не через два дня, или, там, через десять?»
«А что изменится, если мы останемся на эти десять дней с тобой? Ты ведь не думаешь, что мы впятером победим тысячи варваров?»
Нанас поник. В словах Сейда была горькая, жестокая правда. Странно даже, на что он надеялся до этого, почему так обрадовался встрече с собаками? Ну да, с Сейдом ему было радостно повидаться в любом случае. Но ведь, говоря откровенно, когда умные псы оказались с ним, в его душе забрезжила некая надежда…
— О чем вы сейчас говорили? — прервал его размышления Гор. — Что ты кричал о радиации?
— А вы… ну, то есть, варвары, боитесь радиации? — спросил юноша.
— Конечно! Мы такие же люди… Я ведь говорил уже, что сбежал как раз из страха перед радиацией. А что?
«Вот видишь!» — посмотрел Нанас на Сейда, а старику ответил, разумеется, вслух:
— А то, что дальше, за Мончегорском, начинается радиация, и чем ближе к бывшему Мурманску, тем она сильней. Там людям не выжить.
— Значит, я не пойду в ту сторону, — сказал старик и почти слово в слово повторил то, что посоветовал Сейд. — Отправлюсь к Апатитам и Кировску. Может, там меня примут. И я думаю, нам лучше пойти с тобой вместе. Тебе ведь, как я понял, обратной дороги тоже нет?
Нанас печально покачал головой.
«Вот что я скажу, — „произнес“ слушавший их Сейд. — Давайте спать. Нам всем нужно отдохнуть. С утра мы тоже побежим к стае».
— Утром договорим, — сказал юноша Гору и повалился на лапник, стараясь поудобней пристроить раненую руку.
Однако та разболелась не на шутку, и как ни крутил ее Нанас, удобного положения так и не нашел. Болели не только порезанная кисть и покусанное запястье — боль разлилась к локтю и выше. Парень подумал, что, возможно, сломана кость, а это значило, что рука не заживет очень долго и как боец, да и просто добытчик пищи, он почти ничего не значит. И если он останется завтра один, то очень скоро погибнет — если не от нападения еще кого-то вроде давешнего медведя, то хотя бы просто от голода. Идти непонятно куда с Гором, стать для того обузой и нахлебником он теперь не собирался — у одного старика будет куда больше шансов выжить. Просить остаться Сейда он тем более не хотел. Пес в любом случае не справится в одиночку с крупным зверем, и у верного друга, в отличие от него самого, есть теперь семья — незачем ему рисковать понапрасну. А вот о нем, Нанасе, все равно никто не заплачет. Разве что Надя, но даже если она, как уверяет Сейд, и не считает его предателем, если любит по-прежнему, то он все равно не достоин ее любви. Так что смерть станет, пожалуй, вполне неплохим выходом.
Но, вспомнив о Наде, юноша невольно стал воображать, что же станет с ней дальше. Если Шека не отступится от своих планов и разрушит-таки атомную станцию, то от радиации погибнут все — и Надя в том числе…
«А ты решил сбежать!.. — мысленно зашипел на себя Нанас. — Сначала просто куда подальше, а теперь и вовсе придумал в Нижний мир перебраться! Нет уж, хоть единственной рукой, хоть вовсе без рук, одними зубами, но Надю из беды выцарапай! Умирать после будешь, когда она окажется в безопасности! В крайнем случае, подохнешь, спасая ее, но никак не иначе. О легкой бессмысленной смерти и думать забудь, хватит уже тебе быть бесполезным!»
Он накрутил себя так здорово, что даже забыл о боли. Однако, приняв решение во что бы то ни стало идти на выручку к Наде, юноша все равно не представлял, что он может сделать для ее спасения… И белые псы тоже конечно же правы — их присутствие тут ничем не поможет.
У парня вдруг мелькнула не очень хорошая, а точнее — очень неприятная мысль. Он подумал, что по большому счету белым собакам — не только этим, а всей стае в целом — даже выгодно, если варвары разрушат КАЭС и выпустят радиацию на свободу. Во-первых, погибнут как жители Полярных Зорь, так и сами варвары, а значит, не станет возможных опасных противников и явных врагов. Причем, если радиация окажется очень сильной и дойдет до Мончегорска с Оленегорском, а также до Апатитов с Кировском и убьет тамошних жителей тоже, то у собак на Кольском полуострове не окажется конкурентов вовсе. Разве что саамы из его родного сыйта, но их можно в расчет не брать. Во-вторых же, радиация необходима для жизни самим собакам. Они явно чувствуют себя хуже без нее, вот и сейчас улеглись спать, хотя видно, как рвутся домой сообщить новости… И получив в свое безраздельное владение полностью радиоактивный и безлюдный полуостров, они бы зажили так, что о-го-го! Может быть, скоро развились бы до такой степени, что стали умней и сильней прежних хозяев этой земли, которым хватило глупости не только все потерять, но и уничтожить самих себя.
Что ж, эта мысль вовсе не показалась погрустневшему сааму надуманной. Ведь Сейд очень откровенно ответил на его вопрос во время путешествия к Полярным Зорям по «белой ветке». Помнится, он полушутя спросил тогда у пса: «Может, вы и людей когда-нибудь выгоните?», на что «услышал» совершенно серьезное: «Это было бы неплохо. Может, и выгоним», а потом и вовсе презрительное: «Даже неразумные звери не гадят там, где живут».
Да… В этих словах была горькая правда. Как и в том, что именно люди своей неразумностью дали возможность появиться разуму и умению мысленно разговаривать у белых собак. Для одних радиация — смерть, а для других…
«Постой!.. — едва не подпрыгнул Нанас. — Радиация! Собаки!.. Что там говорил про ментальную силу Игнат?!.. Установка Потапова увеличивает эту силу у тех, у кого она хорошо развита, и создает какие-то там волны, которые защищают станцию от кого бы то ни было лучше всякой стены… Так ведь никого лучше моих собачек для этой установки и быть не может!!!»
Первым желанием Нанаса было вскочить, растолкать собак и поведать им свою замечательную идею. Но странное дело — когда он, казалось бы, и думать забыл о сне, на него внезапно навалилась такая отчаянная сонливость, что юноша, сомкнув слипающиеся веки и пробормотав: «Сейчас, сейчас встану…», почти мгновенно отключился.
* * *
Спал он без сновидений, полностью отрешившись от окружающей действительности. И когда проснулся оттого, что Сейд лизнул его в щеку, увидел, что почти рассвело, — солнечные лучи уже окрасили розовым облака на востоке.
«Буди Гора, — „сказал“ мохнатый друг. — Мы принесли ему зайца. Поедим — и в путь. — Увидев, что, повернувшись, Нанас поморщился от боли, пес „спросил“: — Как твоя рука? Сильно болит?»
— Болит, зараза… — пробормотал юноша. — Но это ничего. Я тут такое придумал! Сейчас, Гор проснется, и я всем расскажу.
Сейд недоверчиво покачал круглой белой головой, но «промолчал». Нанас же растолкал старика и сразу обрадовал его известием, что на завтрак того ожидает зайчатина. Сам же он решил продолжить кормиться медвежьим мясом.
Но сперва нужно было развести потухший костер — в черном посреди снега круге едва тлели несколько угольков. Дрова тоже кончились, поэтому Нанас отправился за новым запасом, призвав на помощь Гора, — одной рукой ему было бы сложно справиться с этой задачей.
Углубившись в лес, парень не вытерпел и спросил старика:
— А скажи, ты хотел бы жить в Полярных Зорях?
— Глупый вопрос, — буркнул тот. — Дважды глупый.
— Почему дважды?
— Потому что конечно бы хотел — это раз, и кто меня туда пустит — это два. Если будет вообще куда пускать.
— А если бы, скажем, ты стал спасителем города и его власти в награду за это разрешили тебе в нем жить?
— Ты, я смотрю, фантазер, — недовольно глянул на юношу Гор. — Но лучше о деле фантазируй. Что решил-то? Пойдешь со мной к Апатитам?
— С моей рукой я тебе стану только обузой… И у меня есть другая придумка. Я сам тебя хочу позвать с собой в одно место…
— Давай лучше дров наломаем да жрать пойдем. Живот уже сводит.
— Но я правда… — взмахнул рукой Нанас, однако старик его уже не слушал. Найдя торчавшую из сугроба сухостоину, тот схватился за нее и, в надежде сломать, принялся раскачивать.
Высохшее дерево треснуло, будто выстрел, и Гор, подтащив его к Нанасу, сказал:
— На, волоки к костру, я еще поброжу, может, сучьев наберу.
Юноша одной рукой поволок сухостоину. Та постоянно выскальзывала из ладони, и когда он подошел наконец к кострищу, его как раз догнал старый варвар с большой охапкой хвороста в руках.
Вскоре костер вновь весело потрескивал, и куски мяса, нанизанные на ветки, румянились на огне.
Нанас ерзал от нетерпения, ему очень хотелось поделиться со всеми пришедшей ему ночью идеей. Но он все-таки дождался, пока друзья утолят первый голод, заодно сделал это и сам, а потом спросил, обращаясь пока только к собакам:
— Скажите, а если бы именно от вас зависела победа над варварами, вы бы сделали это или не стали бы рисковать, а все равно убежали бы домой, чтобы трястись там и думать: «Авось пронесет»?
«Что „это“? — недовольно „пробурчал“ Сейд. — Слушай, по-моему, у тебя не только с рукой проблема. Голову ты не зашиб, когда за дровами ходил?»
Нанас не стал обижаться на друга. Он продолжил говорить вслух, чтобы его могли слышать не только собаки, но и Гор:
— Есть возможность помочь защитникам города. Очень хорошая! И сделать это можете только вы. Я имею в виду Сейда и псов, но и ты, Гор, тоже нам очень бы пригодился… У тебя, по крайней мере, автомат есть и обе руки здоровы.
— Голова у меня тоже здорова, — сварливо пробурчал старик. — А вот у тебя, похоже, болезнь уже с руки и на нее перекинулась.
— Да что вы все привязались к моей голове?! — возмутился Нанас. — Как сговорились!.. Вы хотя бы выслушайте меня легохонько!..
— Ну разве только легохонько, — усмехнулся варвар.
«Мы готовы тебя выслушать, — „произнес“ Сейд от лица всей мохнатой четверки. — Только говори покороче, самую суть, нам пора уходить».
И Нанас стал говорить. Он рассказал все, что знал об установке Потапова, и поделился своей мыслью о том, как с помощью псов-«экстрасенсов» можно было бы эту самую установку заставить работать снова.
Едва он замолчал, собаки отчаянно завертелись друг возле друга — между ними, судя по всему, разгорелся нешуточный спор. Старый же варвар лишь крякнул и обескураженно замотал головой.
А потом в мозгах у Нанаса «раздался голос» Сейда:
«Если это правда, мы готовы попробовать. Но как мы попадем к установке?»
— Это уже другой вопрос! — радостно воскликнул юноша.
