Глава 7
ЗИМНЯЯ ДОРОГА
За Адриановым валом начинались другие земли — пустые, иссушенные, мерзкие.
Сама стена была обшита ржавыми листами гофрированного железа с грубыми шрамами на местах спайки, а вокруг простирались останки палаточного городка, когда-то ставшего приютом отчаявшихся беженцев, пока много лет назад время и огонь не положили ему конец.
С погнутых каркасов свисали куски ветхой и обугленной ткани, но самое нехорошее обнаружилось на земле: по всему лагерю петляли четкие отпечатки огромных лап, не запорошенные снегом.
Юэн снял с плеча автомат.
— Надо быть осторожнее… Когда я тебя нашел, вокруг ошивалась стая собак, — объяснил он. — Снегопада с тех пор не было, так что это могут быть их следы. А может быть, это другая стая.
Кейтлин оглянулась и пожала плечами:
— Не вижу никаких собак.
— Это еще ничего не значит, — не согласился Юэн. — Давай-ка не будем торчать на месте.
Достав из кармана компас в медном корпусе, он сверился с ним и двинулся на восток, скрипя сапогами по снегу.
— Откуда ты знаешь, куда надо идти? — спросила девушка, поправляя на плече рюкзак, где не было ничего, кроме спального мешка и всякой мелочи, которую ей вручили в Соборе.
— Стрелка указывает на север, — ответил Юэн.
— Представь себе, это я знаю, — Кейтлин страдальчески закатила глаза. — С чего ты решил, что идти надо именно туда?
— До Карлайла я шел по следам тех, кто увез мою семью. Теперь их занесло снегом, поэтому сейчас пойдем на восток, до холмов, а там повернем на юг, — он испытующе посмотрел на Кейтлин.
Если девчонка что-то знает, ей самое время проговориться.
— Зачем? — не выдержала она.
— Я так решил. Или у тебя есть идеи получше, куда могли отправиться раболовцы?
Кейтлин настороженно замолчала. Прошло несколько долгих мгновений, прежде чем она негромко ответила:
— Йорк.
— Ты откуда знаешь? — он впился в нее взглядом.
— Догадалась.
— Больно уж ты догадливая! — рубанул Юэн. — Откуда тебе знать, куда они шли? Вряд ли бы они стали делиться планами со своими пленниками, а?
Кейтлин замкнулась, уставившись на свои ноги.
— Что затихла?! — сорвался Юэн.
Но девчонка словно воды в рот набрала. Ну и что с ней делать? Не пытать же… Юэн растерянно потер висок. Нет у него никаких доказательств, что она — из раболовцев. Да и с какой стати они стали бы бросать своих? Вся его решимость выбить из девчонки правду любой ценой сама собой куда-то испарилась.
— Слишком быстро идешь, — вдруг пожаловалась Кейтлин.
— А ты слишком много скрываешь, — парировал Юэн.
— А ты слишком быстро идешь, — упрямо повторила девушка.
— Про эти земли мне говорили, что ничего опаснее я не видал даже в кошмарах. А ты, видимо, хотела бы тут задержаться? Может быть, провести здесь каникулы?
— Может быть, ты просто послушаешь меня и все? — вспылила девчонка. — Может быть, я чувствую что-то такое, чего ты не чувствуешь?
— Может быть, ты экстрасенс? — возвращая Кейтлин ее давешние издевательские интонации, съязвил Юэн.
Она отвернулась от него. Казалось, ей было неловко об этом говорить, словно Юэн со своим ерничаньем вдруг попал случайно в какую-то болевую точку. Словно это ее предполагаемое умение было чем-то неприличным, постыдным.
— А что, полезное умение, — произнес он беззаботным тоном.
— Страшное, — негромко и нехотя отозвалась Кейтлин.
— Если вдруг посетит внезапное озарение про наш поход, ты же со мной поделишься? — осторожно спросил он.
Кейтлин кивнула.
Но Юэн ей не поверил.
Пройдя быстрым шагом несколько часов, они добрались до холмов. Кейтлин давно уже поняла, что Юэн не собирается сбавлять темп ради нее, и потому изо всех сил старалась не отставать, несмотря на рану. У самого подножия холмов Юэн повернул на юг и продолжил путь без остановки.
Небо с утра было затянуто серой пеленой, но теперь стало проясняться. В вышине стали видны красивые перистые облака, а вдали, на горизонте, — странная неподвижная кучевая громада. Земля вокруг была пустынна; только несколько птиц промелькнули вдали, напоминая о том, что путники — не последние живые существа на планете. Снег тут был мягче и даже с проталинами. Иногда из заснеженного леса доносилась капель.
Кейтлин заметила, что Юэн пристально всматривается в горизонт, и не удержалась от вопроса:
— Что ты ищешь?
— Дороги.
— Зачем?
— Мне сказано держаться от них подальше.
— Какой-то дурацкий ответ, — жалобно сказала девушка.
Он засмеялся, и пар от его дыхания завис на мгновение в воздухе, прежде чем рассеяться.
— Дороги для нас с тобой слишком опасны. Дурак тот, кто пойдет по ним напрямую.
— Почему?! — Кейтлин вытаращила глаза и чуть было не оступилась. Поддержав ее свободной рукой, Юэн снова зашагал вперед, возвращаясь к прежнему темпу.
— Человек на дороге — легкая добыча. И потом, там много старых машин, а они могут быть заминированы, — объяснил он, не оборачиваясь.
Кейтлин кивнула.
— И вообще, тот, кто захочет поживиться, будет следить за дорогами, — добавил он, ощущая себя бывалым выживальщиком.
— Ясно… Юэн… Я хочу есть и пить.
Юэн вдруг понял, что полдень давно миновал, а они до сих пор ни разу не остановились подкрепиться. Он оглянулся, пытаясь оценить пройденное расстояние, и с ужасом заметил длинную цепочку следов, тянувшуюся за ними издалека.
— Твою мать!
— Ой! — добавила Кейтлин, проследив за его взглядом.
— Впредь надо быть осторожнее, — сказал Юэн, чувствуя себя глупо после столь пламенной речи об опасности дорог.
— Будем идти там, где меньше снега, — Кейтлин показала на длинную каменную стену, рядом с которой не так намело.
Они подошли к стене и присели, укрывшись за ней от ослепительного сияния снега и от ветра, поднявшегося в последние минуты. Юэн открыл рюкзак и достал два куска сушеной козлятины и большую, но сильно помятую пластиковую бутылку с чистой водой из Карлайла. Один кусок, вместе с бутылкой, он протянул Кейтлин. Она опустила шарф и сделала глубокий глоток, потом вздохнула, утерла рот рукавом, оторвала кусок мяса и принялась старательно жевать.
Юэн тоже напился, засунул бутылку обратно в рюкзак, медленно встал и выглянул за стену. Вокруг по-прежнему не было ни души. На душе у него полегчало, и он закинул рюкзак за плечи, но автомат на всякий случай продолжал держать наготове.
* * *
Весь остаток дня они шли по краям полей, вдоль стен, сточных канав и обледеневших разрушенных заборов. Юэн догадывался, что ядерная зима, накрывшая Британию после войны, не пощадила и остальной мир. С тех пор на земле ничего не росло; вся растительная жизнь законсервировалась в семенах, укрытых в земле под снегом и льдом. Ходили слухи, что на юге зима отступала и уже пробилась какая-то зелень, но мало ли что говорят. Охотников поболтать языком развелось очень много: без индустрии новостей и развлечений искусство устного рассказа переживало бурный ренессанс.
Поначалу люди скучали по телевизору, радио и интернету, а потом перестали бросать книги в топку, поскольку поняли, что это старье — возможно, их единственное спасение от тоски. Вот только печатать новые книги было уже нельзя: все печатные прессы работали от электричества и сейчас ржавели и гнили без дела, пока человечество боролось за выживание. Так что теперь каждый был рассказчиком — или, по крайней мере, пытался. На каждом привале, у каждого костра слышались истории. Одни сочиняли на ходу, смешивая детские воспоминания с обрывками прочитанных книг. Другие пересказывали новости, дошедшие из еще теплившихся очагов жизни. Конечно, каждый украшал свой рассказ, как мог, но, выслушав их достаточно от разных людей, со временем можно было составить общую картину.
Все истории о юге было довольно жуткими: в них непременно фигурировали мутанты и всякие диковинные явления. В Карлайле торговцы трепались о племенах каннибалов, живших на поверхности, и о необъяснимых аномалиях магнитного поля, от которых из-под земли вырастали страшные ураганы, а с ясного неба сыпался смертоносный радиоактивный град. Но самым любимым сказочным местом был конечно же Лондон: часто рассказывали о том, что под разрушенной столицей, в туннелях, где некогда работала знаменитая подземка, раскинулся целый город. Это особенно грело душу обитателям метро из Глазго, вот только Юэн чем дальше, тем больше опасался, что это всего лишь выдумки.
По словам Марлы, их экспедиции дальше Йорка не заходили, и никто не мог с уверенностью сказать, что в столице осталось хоть что-то живое, не говоря уже о людях. Слишком мало было известно о последних днях войны и ее последствиях, превративших мир в обугленные руины.
Обитатели «Заводного апельсина» долгое время жили, проедая запасы, в ожидании, когда же правительство объявит о возрождении их славного государства. Объявления так и не дождались, и на поверхности начали возводиться коротковолновые радиовышки, провода от которых уходили под землю, в безопасную темноту, где люди, сменяя друг друга, бесконечно повторяли в эфир свои имена и местонахождения, тщетно надеясь услышать ответ. Когда дети, родившиеся в туннелях, научились ходить, люди поняли, что спасения ждать неоткуда, и это понимание было для них самым тяжелым ударом.
Юэн сомневался, что другим странам повезло больше, чем Шотландии, которой не досталось ни одного прямого попадания. В остальной части Британии все было намного хуже: во всех байках и донесениях она представала живым воплощением кошмаров, землей, где на каждом шагу подстерегали опасности. И в этот кошмар, в этот обреченный поход, он тащил за собой девчонку…
— Юэн, темнеет, — раздался чуть позади голос Кейтлин.
Мужчина уже довольно давно шагал, погруженный в собственные мысли, механически переставляя одну ногу за другой и стараясь идти по краям. Выйдя из оцепенения, он понял, что спутница права: свет потускнел, перистые облака в лучах заката приобрели огненный оттенок, а далекая неподвижная масса облаков стала угрожающе лиловой.
— Надо поискать укрытие, — сказал он.
— Вон там! — Кейтлин ткнула куда-то пальцем и рванула в ту сторону, не обращая внимания на камни и крутой подъем.
— Стой! Осторожно!
Кейтлин резко остановилась, и Юэн врезался в нее, чуть не сбив с ног. Он удержал ее за руку и повернулся посмотреть, куда она показывала.
Перед ними стоял загородный домик, много лет назад бывший для кого-то семейным очагом, а теперь мертво глядящий черными провалами окон. Кейтлин подобралась ближе к Юэну: от дома веяло скорбью и тоской. Это ощущение усиливалось, оттого что он стоял на отшибе и потому казался одиноким.
— Сгодится, — решил Юэн. — Давай сначала обойдем его: нет ли где свежих следов?
Кейтлин кивнула, и они быстро и бесшумно обошли дом. Никаких следов, кроме заячьих и птичьих, они не обнаружили.
— Заходим, — сказал Юэн.
Он расстегнул плащ, снял с пояса один из ножей и передал его Кейтлин. Девушка взяла тяжелый клинок. Руки ее дрожали от холода и страха.
* * *
Двери намертво примерзли к петлям. Юэн попробовал навалиться всем телом на створки, но понял, что борьба выйдет слишком тяжелой и шумной. Они вошли через окно, осторожно вынув из рам куски разбитого стекла.
Пол предательски скрипел под ногами, но даже беглого взгляда хватило, чтобы понять: дом стоял непотревоженным, возможно, с того самого дня перед концом войны, когда его покинули обитатели.
У стены пылился плоский телевизор с большим экраном, ветер шелестел страницами выцветшей телепрограммы. Перед экраном, на покрытом пылью и листьями ковре, стояли кожаные кресла, запачканные мышиным пометом. В середине комнаты располагался стеклянный столик, на нем — две кружки, две тарелки и вилки. С поблекших фотографий на обоях смотрели дети, застывшие в движении.
Юэн замер в легком оцепенении: из глубин его памяти нахлынули образы его собственного домашнего уюта. Он вдруг как будто снова услышал детский смех, почувствовал вкус сладкого питья и запах пирога.
— Можно войти? — от голоса Кейтлин он чуть не подпрыгнул.
— Да, прости.
Юэн шагнул в глубину дома, мысленно возвращаясь к реальности: мало ли что может тут прятаться по углам? Но тут было спокойно как в склепе. Возникало ощущение, что в этом доме время остановилось. На мойке у раковины стояла посуда, на полке, за отвалившейся дверцей, — закрытые банки с консервами и пакетики с приправой. У лестницы, на тусклых медных крючках, висели плащи, а под ними стояли две пары сапог. Юэн обменялся с Кейтлин удивленным взглядом и начал подниматься по лестнице. Ступеньки скрипели, но уверенно держали вес.
Кейтлин шла за ним, глядя вокруг с удивлением и страхом. На втором этаже было две комнаты. Одна из них оказалась ванной (белая керамика, полотенца на сушителе), а вторая — спальней. И именно в ней было совсем не так уютно, как в других комнатах: на кровати, в засохшей луже разложившейся плоти, лежали, обнявшись, два человеческих скелета.
Ни Юэна, ни Кейтлин это зрелище не испугало: чего-чего, а мертвецов они навидались. Но эти двое так тесно прижимались друг к другу в предсмертном отчаянном порыве, что сердце Юэна защемило. Ему захотелось соблюсти хотя бы видимость приличий, и он потянулся за покрывалом, чтобы набросить его на мертвые тела.
— Нет! — вдруг закричала Кейтлин и бросилась на мужчину, хватая его за руку.
Юэн слегка пошатнулся и в недоумении уставился на девушку.
— Что такое?
— Не трогай их, Юэн!
— Они давно умерли. Какой от них может быть вред?
— Они умерли от эпидемии. Посмотри на кровать! — голос девушки звенел от напряжения.
Юэн присмотрелся и, к своему ужасу, заметил, что жидкость на покрывале высохла не до конца и в ней происходит какое-то движение. Он отшатнулся:
— Это что за чертовщина?
— Одна из болезней, которую наслали во время войны, — ответила Кейтлин. — Не знаю, как называется, но я такое уже видела.
— Где?
Кейтлин не ответила.
— Столько лет прошло, а эта зараза еще жива? — удивленно спросил Юэн.
— Ну конечно! Их же специально делали так, чтобы они спали, пока рядом не появится что-нибудь теплое.
— Откуда ты это знаешь? — спросил Юэн.
В ответ Кейтлин просто пожала плечами, и Юэн понял, что больше ничего из нее не вытянет. Он снова повернулся к покойникам на кровати и только сейчас заметил между человеческими костями крохотные скелетики мышей.
— Нам-то тут заночевать можно? — спросил он.
— Не знаю… Наверное, на первом этаже безопасно…
— Нет уж, — решил Юэн, — пошли отсюда к чертовой матери. Не доверяю я этому месту.
Кейтлин молча кивнула и вышла вслед за ним, навстречу темноте и поднявшемуся ветру.
* * *
Наступившая ночь изменила пейзаж. В небе появилась луна, и огромный неподвижный купол из облаков засиял, словно замерзшая хрустальная ваза. Снег отражал лунное сияние, придавая всему вокруг странную призрачность. С юга надвигались массивные тучи, ветер нес запах свежего снега и тухнущего льда.
Кейтлин передернулась и оглянулась на покинутый дом, чувствуя одновременно и сожаление, и облегчение. Юэн внимательно изучал окрестности, обеспокоенный тем, что они внезапно остались без ночлега. У него в рюкзаке была небольшая брезентовая палатка, подарок от одного товарища по несчастью из Глазго, тоже оставшегося без жены. Но Юэн предпочел бы поставить эту палатку в укрытии.
— Давай пройдем дальше. Вдруг что-нибудь встретится? — предложил он.
Кейтлин кивнула и пошла за ним.
Теперь Юэн шел еще быстрее, чем раньше: ночь становилась все темнее, а ветер — все пронзительней. Они поднялись на холм и увидели невероятную картину: в низине, у остатков походного костра, стоял фургон, как будто попавший сюда прямиком из сказки про волшебника из страны Озз.
— Ого! — не сдержала возглас изумления Кейтлин.
Вокруг костровища виднелись глубокие следы шин, но все внимание путников привлек фургон. Это было диковинное сооружение из дерева и стали на ходовой части старого грузовика, примерно два метра в ширину, шесть метров в длину и высотой в два человеческих роста. Стены были аляповато расписаны красками — видимо, прежние хозяева не сильно продумывали цветовую палитру и пустили в ход те цвета, что удалось раздобыть; за-то постарались, чтобы было красиво. Дверь в кабину была открыта; там виднелись руль, рычаг сцепления, педали тормоза и газа, присоединенные проводами к мертвому двигателю в задней части фургона.
Из фургона торчала труба дымохода, но дыма из нее не выходило.
— Похоже на цыган, — неуверенно сказала Кейтлин.
— Точно, — отозвался Юэн, осторожно подходя к фургону с автоматом наперевес.
— Неужели они еще остались?
— Понятия не имею. Откуда ты вообще знаешь про цыган?
Кейтлин открыла рот, чтобы ответить, потом закрыла его и несколько раз моргнула, прежде чем сказать:
— Из книг.
Юэн хмыкнул, но ничего не сказал.
У фургона не было колес. Он стоял на булыжниках, выломанных из соседней стены. Внутри было темно и безжизненно, но после случая в заброшенном доме Юэн не собирался испытывать удачу. Он вынул из кармана синий пластмассовый динамо-фонарик и несколько раз нажал на ручку, запуская рычащий механизм. Свет от двух работающих диодов был тусклым, но, чтобы осмотреться, его вполне хватало.
В фургоне было пусто. Все, что не было привинчено к днищу, давно растащили, остались только встроенные шкафы, полка, на которой, видимо, раньше был лежак, и печка, сделанная из старого газового баллона.
— Думаю, до утра протянем, — сказал Юэн, забираясь внутрь и протягивая руку Кейтлин.
Девушка осторожно присела рядом с печкой, стараясь не потревожить швы на ноге, и заглянула внутрь. Через трубу были слышны завывания ветра.
— Кажется, можно разжечь огонь, — сказала она с надеждой, все еще дрожа.
Юэн закрыл дверь, задвинул в пазы засов, и на них тут же навалилась неожиданная тишина: обитые металлом стены фургона заглушали стоны ветра. Тусклое мерцание фонарика в руке Юэна стало единственным источником света, да и тот гас, как только он отпускал рукоятку.
В одном из ящиков нашелся запас дрова. Достав из рюкзака кремень и брусок железа, Юэн сел строгать щепки на растопку.
Кейтлин помахала чем-то перед самым его носом.
— Это у тебя откуда? — спросил он в радостном недоумении. В руках у девушки был желтый спичечный коробок с изображением какой-то птицы.
— Нашла, — улыбнулась она.
Сухие дрова на холоде занялись быстро. Настроив вытяжку, Юэн скоро добился ровного, надежного и жаркого пламени. После этого он довольно откинулся на спину, поделился с Кейтлин сушеным мясом и поставил на печку жестяную чашку с водой.
— Пить придется из одной чашки. Другой у меня нет, — сказал он.
— Ничего, я тоже кое-чем поделюсь, — девушка вынула из кармана бумажный сверток. — Это мята, — объяснила она, бросила несколько листиков в чашку и стала смотреть на то, как они разворачиваются в воде. — Маргарет дала перед уходом. По-моему, ты ей понравился.
Юэн заерзал на месте.
— Итак, ты идешь за своей семьей, — задумчиво протянула Кейтлин. — Им очень повезло.
— Очень, — отозвался Юэн. — Их избили и угнали в плен какие-то ублюдки.
— Это да. Зато у них есть отец и муж, который готов рисковать своей шкурой, чтобы их спасти, а этим немногие могут похвастаться.
— Если бы я не пошел, утратил бы право называться мужчиной.
Кейтлин кивнула, потом встала и залезла на деревянную полку. В середине ее поверхность была отполирована некогда лежавшим тут матрасом.
Ветер снаружи резко усилился и обрушил несколько яростных ударов на стены фургона. Юэн еще раз проверил, надежно ли заперта дверь, и мысленно отблагодарил тех, кто бросил здесь этот странный дом на колесах.
Тепло от печки волнами гуляло по всему помещению, и Юэн понял, почему спальная полка была приподнята над полом. Разложив на полке спальные мешки, путники лежали в темноте и слушали, как беснуется снежная буря в морозной тьме за стеной.
* * *
В фургоне было холодно и темно. В щели не пробивался свет, значит, утро еще не наступило. Юэна явно что-то разбудило, хотя он не мог понять, что именно. «Наверное, холод», — решил он. Выбрался из спального мешка, тихо спустился на пол и открыл дверцу печки. Из глубины на него дохнуло угасающей теплотой, а мерцающие угли на прощание подмигнули ему из груды пепла. Набрав тонких веток и щепок, Юэн за десять минут расшевелил огонь и снова закрыл гудящую печку, наслаждаясь непривычным чувством безопасности, которое дарили теплота и отблески пламени на стенах фургона. Дождавшись, пока огонь разгорится вовсю, он забрался обратно в мешок и уснул глубоким сном.
Когда он проснулся снова, буря уже стихла, а в щели вокруг двери заглядывали лучи утреннего солнца.
Юэна опять настиг все тот же сон, все та же до боли знакомая картина разворачивалась на его глазах, не давая возможности вмешаться… Он еле вырвался из кошмара.
Зато в реальности наступили кое-какие перемены.
Кейтлин спала, прижавшись к нему и положив голову на его плечо; темные волосы водопадом раскинулись по груди. Она была совсем рядом, такая теплая, и Юэна повело.
Слишком молода, скорее девочка, чем женщина, но все же достаточно зрелая. Во сне она наматывала волосы на палец, совсем как дочь Юэна, — они с женой так и не отучили ее от этой привычки. Он вдруг почувствовал себя стариком: вот ведь, лежит рядом с молодой красивой женщиной и не знает, что с ней делать…
Кейтлин открыла глаза, ясные и чистые, как будто и не спала, и с любопытством встретила его взгляд. Так они и лежали молча, глядя друг на друга. Юэн вспомнил о семье, и ему стало очень неловко. Он первым нарушил тишину, потому что не знал, к чему она приведет.
— Утро, — сказал он, отвернулся и вылез из спального мешка.
Кейтлин потянулась и, наоборот, закуталась в свой мешок поглубже, в поисках тепла.
Юэн взял автомат и вышел на улицу продышаться. Но едва он вышел навстречу морозному утру, как кровь застыла в его жилах, а по спине побежали мурашки: вокруг фургона вились свежие глубокие следы.
Сняв предохранитель, Юэн внимательно осмотрелся по сторонам, затем спрыгнул с подножки фургона и обошел всю низину. Трудно было понять, что за зверь оставил следы: они были похожи на собачьи, только больше, сантиметров двадцать в ширину, да и в глубину немаленькие, что указывало на изрядный вес животного.
Заснеженный пейзаж был бездвижен; следы, покружив вокруг фургона, уходили обратно, в сторону Карлайла, но легче от этого Юэну не стало.
— Кейтлин! — крикнул он. — Пора убираться отсюда.
Завтракали на ходу. Несколько часов подряд путники держались линии холмов по левую руку, сверяясь с компасом.
— Давай не будем останавливаться на обед? — предложила Кейтлин, и Юэн с удивлением осознал, что после утреннего бегства из фургона он не слышал от нее ни одной жалобы. — Мы идем в Йорк, да? Ты решил меня послушаться?
— Еще чего, — буркнул Юэн, хотя именно слова Кейтлин стали для него решающими. — Мне Марла сказала, что раболовцы туда стекаются.
— А, ну да, — дернула плечиком Кейтлин. — И долго нам еще?
— Судя по карте, еще дня три-четыре. Если ничего не случится…
Кейтлин кивнула, поглубже натянула капюшон и втянула голову в плечи.
* * *
С приближением вечера впереди показалась выщербленная дорога, запруженная ржавыми остовами машин. Юэн остановился и присел у большого булыжника, вросшего в землю. Кейтлин присела рядом, и они вдвоем уставились на дорогу.
— Надо укрыться где-нибудь на ночь. Подальше от дорог, — сказал Юэн.
Кейтлин оглянулась вокруг, но ничего не было видно, кроме заснеженных холмов и ленты асфальта со скелетами машин на ней. Она снова посмотрела на Юэна и выжидающе приподняла бровь.
— Пойдем по ней на восток, — наконец произнес тот, встал и шагнул вперед.
Небо прояснилось, показалось солнце — редкий гость, но радости от него путникам было немного: теперь снежный покров слепил их еще сильнее.
С двух сторон по обочинам дороги высились снежные заносы; корпуса автомобилей были скованы льдом. Юэн и Кейтлин прошли несколько километров в наступающих сумерках, мимо гниющих остовов, которые когда-то перевозили людей. Машины гражданские и армейские, малолитражки и грузовики стояли и лежали на дороге и на обочинах. Все они остановились одновременно, когда электромагнитный импульс от взрыва высотной бомбы сжег всю незащищенную электронику. Это был первый удар по Британским островам, хотя в наступившем хаосе последствия следующих ударов были еще страшнее.
Юэн заметил впереди массивный корпус, возвышающийся над другими автомобилями. Его металлические борта отражали последние лучи заката. Когда путники подошли ближе, машина оказалась армейским броневиком. Вместо ветрового стекла передняя часть была закрыта листом брони, из которой торчали покрытый ржавчиной тяжелый пулемет и стереотруба.
— Эй! — встревоженным шепотом позвала Кейтлин, всматриваясь в дорогу за их спинами, прикрыв глаза рукой от закатного солнца. — Кажется, я что-то видела.
Сам Юэн ничего подозрительного не заметил, но за время пути он научился доверять своей спутнице.
— Я проверю, можно ли туда залезть, — сказал он, махнув в сторону броневика. Быстро обошел вокруг машины и попытался открыть заднюю дверь, используя автоматное дуло как рычаг, но ничего не вышло.
— Заперто? — спросила Кейтлин.
— Не знаю. Если кто-то запер эту тачку, он там и остался, — ответил Юэн.
Вдруг в двери что-то щелкнуло, и она приотворилась. Юэн отшатнулся, поднимая автомат.
Внутри броневика включилась лампа дневного света: сначала нерешительно замигала, потом, разогревшись, ровным сиянием залила внутренности машины.
Шагнув поближе, Юэн заглянул внутрь. Две скамьи вдоль стен, над ними — полки, в передней части — кресло водителя перед потухшим экраном. Если не считать пятен краски и ржавчины, внутри было чисто и пусто.
Неожиданно из динамика рядом с дверью раздался слегка искаженный механический голос:
— Защитный костюм опознан. Чип активирован. Звание — капитан. Машина открыта. Аккумулятор не отвечает. Заряд солнечных батарей — пять процентов. Система на девяносто восемь процентов выведена из строя.
Юэн нащупал в рюкзаке защитный костюм, который дала ему Марла. Видимо, в нем было спрятано какое-то опознавательное устройство.
— Думаешь, тут не опасно? — спросила Кейтлин.
— Понятия не имею. Но ничего лучше все равно не найдем.
Внутрь бронеавтомобиля Юэн забирался с каким-то священным трепетом. Даже сломанный, он оставался порождением военной махины, погубившей мир. Протянув руку Кейтлин, Юэн втянул ее внутрь и наполовину прикрыл дверь.
— До конца не закроешь? — изумилась она.
— Пока нет. Хочу убедиться, что замок нормально работает и мы сможем снова ее открыть. А то застрянем здесь до второго пришествия…
Дверь закрылась, но резиновая прокладка, столько лет сопротивлявшаяся времени и морозу, не выдержала удара и отвалилась. Между стеной и дверью, по всему ее периметру, образовалась небольшая щель.
— Теперь мы замерзнем, — сказала Кейтлин.
— Это даже к лучшему, — ответил Юэн. — То есть, хоть будет чем дышать. Мы же в железной коробке, на теплую ночь все равно рассчитывать не приходится.
— А говорить она с нами больше не будет? — спросила Кейтлин, доставая из рюкзака спальный мешок.
— Не знаю. Я вообще мало что знаю об этих машинах. В Глазго их все давно растащили на запчасти. Ничего, не переживай. Заскучаешь — я сам с тобой поболтаю. И потом, вряд ли у нее богатый словарный запас… Хотя, умей она по-настоящему говорить, рассказать бы ей нашлось что…
Они молча перекусили сушеным мясом и козьим сыром, который припас Юэн. Потом путники, повернувшись друг к другу спиной, попытались уснуть.
В салоне броневика был металлический рифленый пол: удобное приспособление в дороге, чтобы никто не поскользнулся на ходу, но совершенно неподходящее для сна на нем. Впрочем, Кейтлин все равно сразу уснула, а вот Юэн долго ерзал и ворочался в своем мешке, пытаясь повернуться поудобнее.
Уже под утро он услышал снаружи какой-то шум. Создавалось такое впечатление, будто кто-то ходит вокруг машины и трется о ее стальной корпус. Сначала звуки были тихими, и мужчина решил, что ему показалось спросонья, но затем они переместились ближе к запертой двери, и тут раздалось глубокое, утробное рычание, перешедшее в леденящий душу хриплый вой.
Кейтлин подскочила, оглядываясь по сторонам. Юэн на карачках вылез из спального мешка и схватил автомат, прислоненный к стене.
— Что это? — прошептала девушка, выпучив глаза от страха.
Юэн в ответ только тряхнул головой и пополз к двери, держа проем на прицеле и надеясь, что ржавый замок выдержит натиск. Вой раздался снова, на этот раз захлебнувшись в глухом кашле, и дверь дрогнула от сильного удара.
От страха Юэн чуть было не выстрелил, но вовремя остановился: самого и убьет рикошетом.
— Что это, Юэн? — снова спросила Кейтлин севшим голосом.
— Я не знаю. Сначала думал, собака, но что-то великовата.
— Медведь? — испуганно спросила она.
— Не похоже.
От нового удара броневик вздрогнул и покачнулся. Кейтлин взвизгнула и зажала себе рот рукой.
Они немного посидели в тишине, слушая, как хрипло дышит и принюхивается тварь за стеной. Новый удар, и в щели между дверью и стенкой показались черные когти. Они методично прошлись по периметру, от петли до замка, затем просунулись глубже: невидимое чудовище ухватило дверь, насколько смогло, подергало ее и рвануло на себя.
Кейтлин схватила Юэна за руку, но он оттолкнул ее и, заметив, как девушка скривилась от боли и обиды, пояснил:
— Я должен быть готов к стрельбе, Кейтлин. Лучше собери вещи, вдруг придется бежать.
— Бежать?! От этой твари?!
— Если сможем. Или если ты сможешь.
— Я тебя не брошу! — неожиданно для себя самой выпалила Кейтлин.
— Если будет шанс, беги без размышлений.
Затем в салоне погас свет — видно, батарея села.
Кейтлин заскулила и поползла назад, пока не уперлась спиной в стену. В темноте вырисовывался только серый прямоугольник двери — через щель от вывалившейся резиновой прокладки внутрь заглядывали рассветные сумерки.
Зверь снова завыл, и вдруг издалека послышался ответный вой.
— О нет! — прошептала из темноты Кейтлин.
Юэн сглотнул и покрепче уперся подошвами в пол, чувствуя внезапную слабость в ногах. Сердце колотилось, голова кружилась от страха. Чтобы успокоиться, он сделал несколько глубоких вдохов и выдохов.
Когти исчезли из щели.
А потом случилось нечто невероятное: ручка на двери повернулась, и дверь приоткрылась, явив в проеме огромную широкоплечую фигуру на непропорционально маленьких лапах.
Юэн нажал на спуск, но ничего не произошло. Когда он вылезал из мешка за автоматом, то от страха забыл снять оружие с предохранителя. Теперь, соскальзывающими пальцами приводя автомат в боевую готовность, мужчина потратил несколько драгоценных секунд, за которые тварь успела на полкорпуса протиснуться в тесный салон.
Упершись прикладом в плечо, Юэн выпустил в чудовище половину обоймы. Оно вылетело из салона и упало на землю, корчась в конвульсиях. Мужчина успел разглядеть только крапчатую серую шкуру под покровом жестких черных волос, но прежде, чем он подбежал к двери, появился второй хищник. Обнюхав труп сородича, он повернулся к салону и ощерился. Его глаза — большие, налитые кровью, с пронзительно-голубыми зрачками — уставились прямо на Юэна.
И тут из-за туч прорезались первые лучи утреннего солнца. Один из них упал прямо на лапу зверя, перегородив путь к броневику. Хищник заревел от боли — этот рев, до ужаса похожий на человеческий, будет являться Юэну во снах до конца его дней — и там, где солнце попало на голые участки шкуры, мгновенно выступили волдыри и красные ожоги.
Зверь заскулил и сгинул прочь, а Кейтлин и Юэн остались, потные и дрожащие от страха.
— Он ушел? — спросила девушка.
— Кажется, да. Он боится солнца.
Она рухнула на пол, придавленная внезапной усталостью.
— Вставай, — приказал Юэн, стараясь не показывать, что у него самого дрожат руки. Девушка не пошевелилась.
— Вставай, говорю!
Кейтлин механически встала, глядя на него пустыми глазами.
— Надо идти, Кейтлин, — сказал Юэн, но сам не двинулся с места; он не был уверен, что не свалится при первом же шаге.
Кейтлин кивнула и распихала по рюкзакам все, что еще оставалось. Когда вещи были уложены, Юэн вышел из броневика, стараясь держаться подальше от лежащего зверя, шкура которого уже покрылась красными язвами, источавшими едкую вонь. Без всяких сомнений, хищник был мертв.
Кейтлин вылезла наружу вслед за мужчиной, тоже сторонясь трупа. Зверь был похож на огромного пса, необычайно мускулистого в плечах и шее. Одна лапа была откинута, и девушка с ужасом заметила на ней отчетливо выделяющийся большой палец и еще три коротких, жирных пальца с длинными черными когтями.
— Сегодня надо пройти как можно больше, — сказал ее спутник, и Кейтлин кивнула, не сводя глаз с мертвого зверя.
— Не хочется идти по дороге, но боюсь, по-другому пока нельзя, — добавил Юэн. — Судя по моей карте, это самый короткий путь.
* * *
Они шагали что было сил, почти бежали, поэтому очень скоро взмокли и начали задыхаться. Зато к полудню холмы остались далеко позади; теперь путников окружали большие открытые пространства. Повсюду царила все та же разруха, и четырехполосная дорога по-прежнему была забита ржавыми остовами машин.
По сохранившимся зеленым указателям можно было понять, что раньше эта трасса называлась «А-66», и это немного встревожило Юэна, потому что на карте Марлы она была отмечена просто как «Зимняя дорога». Судя по карте, они должны были перебраться с нее на трассу А-1 и дальше двигаться по ней на юг.
— Стой! — неожиданно сказала Кейтлин.
У нее чуть ноги не подкосились. Юэн подошел к ней и придержал за руку.
— Устала? Что, слишком быстро идем?
— Впереди что-то есть. Что-то плохое.
— Что именно?
— Опасность. Давай пойдем медленнее.
Юэн задумался. В конце концов, время было еще не позднее, и у них оставалось несколько часов до темноты.
— Может, лучше сойти с дороги? — предложил он.
Кейтлин кивнула, и они спустились с шоссе в поле. Снег тут был тоньше и как будто подтаивал. Попадались даже участки голой земли; чаще всего из них торчали обугленные пни — следы пожара, окатившего эти земли в последние дни войны.
Вскоре путники увидели еще одну дорогу, ведущую на юг, — ту самую, на которую им следовало свернуть. Но перекресток представлял собой жутковатое зрелище.
Когда-то здесь возвышался целый комплекс зданий. Их металлические каркасы до сих пор торчали из груды бетонных обломков. Земля вокруг них и асфальт на эстакаде почернели, но больше всего тревожило, что воздух над черной землей дрожал, будто раскаленный.
— Это еще что? — пробормотал Юэн, сбавляя шаг.
— Похоже, там горячо, — сказала Кейтлин.
— Может, туда бомба упала? — чувствуя себя круглым идиотом, предположил Юэн.
— Не знаю, — ответила Кейтлин.
Юэн вдруг вспомнил о счетчике радиации и торопливо вынул его из кармана. Все было чисто.
— Пойдем, — сказал он, подавив желание исследовать странное место. — И давай-ка немного прогуляемся по дороге, — добавил он, оглядывая слякотные поля вокруг. — Иначе мы тут застрянем надолго. Главное — смотреть в оба.
Чем дальше они продвигались, тем страшнее окружавшие их земли были изуродованы войной.
У дороги, по которой они шли, было по две полосы в каждую сторону и еще одна специальная, посередине, для военного транспорта. По этой полосе они и шли. Машин на ней было немного, поэтому путешественники двигались бодро, без остановок.
Вскоре дорога повернула налево, и они увидели остатки старой авиабазы. Взлетная полоса оказалась почти полностью уничтожена и предлагала взору случайного зрителя роскошную коллекцию воронок от тяжелых фугасных бомб. У некоторых воронок лежали обломки истребителей, еще несколько крылатых машин, внешне не поврежденные, стояли на краю летного поля. Соседние здания тоже были снесены взрывной волной: кирпичные превратились в груду щебня, бетонные частично устояли, но лишились крыш и были открыты стихии.
Юэн снова посмотрел на радиометр, но фон не изменился.
Ближе к вечеру он стал задумываться о ночлеге.
— Надо идти дальше, — сказала Кейтлин, словно подслушав мысли мужчины.
— В темноте?
— В темноте.
— Почему?
— Просто предчувствие.
— Как это ты делаешь, интересно, — спросил он.
— Ничего интересного, — отрезала девчонка. — Родилась такой.
Юэн покачал головой:
— Надо где-то залечь до утра. Мы оба устали, ты дрожишь от холода. И вообще, за сегодня мы прошли больше, чем за два предыдущих дня.
Едва миновав перекресток, указатель на котором с гордостью сообщал, что раньше неподалеку находилось место под названием Дишфорт, путники натолкнулись на еще одно летное поле. Оно, похоже, избежало бомбежки, в отличие от предыдущей авиабазы. Юэна заинтересовали ржавые грузовые контейнеры, стоящие прямо на земле. Он показал на них Кейтлин:
— Вот тебе идеальное укрытие.
Девушка в сомнении поглядела на контейнеры и покачала головой.
— А я говорю, больше прятаться негде, — нахмурился Юэн. — Что, неужели все твои предчувствия как одно сбываются?
— Не все. Но лучше не рисковать.
— И с каких это пор у тебя началось?
— В детстве. Не помню, — она отвернулась.
— Да что тут такого, господи боже мой! Что, думаешь, я тебя сейчас объявлю ведьмой и потащу на костер? — фыркнул он. — Тоже мне, запретная тема!
— Да потому! — взорвалась она. — Потому что и без тебя тех, кто меня называет ведьмой, хватает! А другие считают меня уродом! А третьи пытаются использовать! А меня эта история утомила, понял? Достала! Я хочу быть нормальной!
Юэн ошарашенно глядел на нее, не зная, что теперь сказать.
— Но есть же от этого и польза, — протянул он. — Как-то ведь я узнал, что ты в беде, в ту ночь Карлайле… Это ведь ты мне сигнал послала, иначе не объяснить.
— Не знаю, — буркнула Кейтлин. — Может, ты сам так умеешь. Может, просто раньше повода не было. Давай тему сменим.
Справа показалась ферма, которая на общем фоне выглядела вполне дружелюбно. Он кивнул в ее сторону, советуясь с Кейтлин. Девушка пожала плечами. Оба понимали, что без отдыха нельзя и что лучшего случая может и не представиться, а потому свернули с дороги и направились к ферме.
Задачка Кейтлин решалась просто: Юэн быстро нашел встречный довод. Если бы он умел предвидеть будущее, то понял бы заранее, что его семья в опасности.
— Моя семья. Я бы знал про них.
— Тебе видней, — ответила Кейтлин.
— Вот и я так думаю, — сказал Юэн.
— Но ведь про меня ты как-то узнал? А про семью — нет.
— Может, я и про них тоже знал, — озвучил он внезапно посетившую мысль. — Просто ты была ближе, а они — дальше…
Лицо Кейтлин ничего не выражало.
— Может быть…
* * *
Ферма была с трех сторон окружена сараями и всяческими иными постройками, но ни у одной не было целой крыши. Сам дом когда-то в прошлом горел и теперь стоял, печальный, перед небом нараспашку.
Наконец с южной стороны нашлось небольшое служебное помещение с крышей и гостеприимно приоткрытой дверью. Юэн осторожно вошел внутрь, держа автомат наготове. Помещение было давно разграблено, в нем не было ничего, даже окон, и единственным входом и выходом был дверной проем.
— Если эти твари придут, выбраться мы не сможем, — сказала Кейтлин.
Юэн думал о том же.
— Походим еще, — предложил он.
В наступающих сумерках они еще раз обошли весь двор в поисках лучшего убежища и уже почти смирились с тем, что придется ночевать в разграбленном и тесном домике, как вдруг Кейтлин споткнулась обо что-то и растянулась на снегу.
— Блин! — в сердцах сказала она, вставая и отряхиваясь. — Вот дрянь!
Юэн, подошедший посмотреть, обо что споткнулась девушка, приподнял бровь, но ничего не сказал. Он присел на корточки и внимательно уставился на ржавую металлическую ручку, торчащую прямо из земли. Начав разгребать вокруг нее снег, мужчина вскоре обнаружил, что они стоят прямо на крышке небольшого люка, пробитого в бетонном покрытии. Попытка сдвинуть крышку с места успехом не увенчалась: снег и многолетняя наледь держали ее крепко. Юэн разбил лед каблуками и повернулся к девушке за помощью.
Они изо всех сил потянули за ручку, крышка люка издала возмущенный визг и вдруг резко отпала; воздух с приглушенным свистом вырвался наружу из подземелья, и Юэн отчего-то вспомнил, как делал свой последний выдох мертвец в Карлайле.
Подкравшись к дыре и заглянув в темноту, Юэн принялся рыться в рюкзаке в поисках динамо-фонарика. При виде темной дыры под ногами на лице Кейтлин отразился панический страх.
— Я не полезу туда! — не терпящим возражений тоном заявила она и отошла как можно дальше от края, но так, чтобы не сильно отдаляться от спутника.
Юэн, наконец-то, нашел фонарик. Яростно накачивая рукоятку, он направил его в провал. Тусклый луч света вырвал из темноты лестницу, ведущую вниз, к бетонной площадке.
— Стой здесь, никуда не уходи, — сказал он, надел противогаз и начал спускаться. Еще в Глазго он хорошо усвоил, что противогаз — незаменимая штука в подземелье: затхлый воздух порой бывает так же опасен, как газовые карманы.
Метров через шесть лестница закончилась, и Юэн оказался в коротком бетонном тоннеле, упиравшемся в закрытую железную дверь с колесом посередине. К удивлению мужчины, оно легко провернулось, с той стороны что-то щелкнуло, дверь приоткрылась в его сторону, и снова послышался глухой свист выходящего воздуха.
Юэн открыл дверь до конца дулом автомата и направил внутрь луч света от динамо-фонарика. Небольшое помещение было поделено на туалет с душем, отгороженные коробками, и на служебную часть, заваленную всякой электроникой. У дальней стены стояли письменный стол и раскладушка, но в остальном вид у комнаты был покинутый. Больше всего она напоминала склеп.
* * *
Летящие по небу облака закрыли луну. Кейтлин постояла немного в темноте, с каждой минутой все сильнее чувствуя, как она физически давит на нее. Это было почти так же страшно, как лезть под землю. Девушка легла у самого люка, глядя вниз, где виднелся отблеск фонарика — единственное напоминание о том, что она не одна и что у нее есть защита.
Вдруг, найдя просвет в облаках, луна выбралась на свободу и залила ферму мистическим серебряным светом.
Кейтлин восхищенно оглянулась вокруг и вдруг увидела их: они медленно шли от шоссе прямо на нее; черные волосы на серой пятнистой шкуре блестели в лунном сиянии. Ее охватил ужас, все мышцы застыли, и девушка тихо заскулила, не в силах пошевелиться.
Чудовища подбирались к ней с разных сторон дороги, лавируя между ржавыми автомобилями и грузовиками: восемь, девять, а дальше — еще и еще… Одно, крупнее прочих, видимо, вожак, задрал морду к небу и издал жуткий утробный вой. Стая, как по команде, рванула в сторону Кейтлин. Девушка в оцепенении смотрела, как они приближаются, и уже могла разглядеть удивительно умные глаза и острые черные зубы.
Вожак сгруппировался и прыгнул, раскинув передние лапы и растопырив толстые пальцы с загнутыми черными когтями.
В последний миг рука Юэна обхватила ее за грудь через подмышку, вцепилась в одежду на плече и затянула в темную бездну. Кейтлин закричала, провалившись в темноту: на секунду ей показалось, что ненасытная утроба подземелья сожрала ее, совсем как чудовища наверху.
— Цепляйся за что-нибудь!!! — хрипло прокричал Юэн.
Девушка ухватилась за спутника, но тот разжал руку, и Кейтлин чуть не упала на дно колодца, каким-то чудом удержавшись за железные скобы лестницы.
Высунув голову на поверхность, Юэн увидел, как вожак стаи приземлился туда, где только что сидела Кейтлин. Осознание того, что жертва ускользнула, отразилось на морде зверя лютой яростью. Юэн не ожидал увидеть так много чудовищ: теперь вся свора неслась на него через двор, завывая на бегу. Вцепившись в запирающий штурвал на внутренней стороне крышки, мужчина потянул ее на себя в тот самый момент, когда первый из стаи был уже в полуметре от него.
Огромная мускулистая туша врезалась в люк, ноги Юэна сорвались с лестницы, и он повис в воздухе, держась за колесо и слыша утробное рычание сверху и испуганный визг снизу. Эта счастливая случайность и спасла их: в тот момент крышка люка слегка приподнялась — видимо, зверь нашел ручку и потянул за нее, — но вес Юэна удержал ее на месте.
Мужчина нащупал ногами лестницу, уперся в нее и рванул крышку на себя, вложив в этот рывок всю свою силу и жажду жизни. Люк захлопнулся, и на этот раз Юэн успел повернуть колесо и закрыть замок.
Сверху слышалось скрежетание когтей по металлу, затем глухое рычание хищников стало складываться в какие-то ритмичные напевы, как будто те переговаривались между собой.
Юэн покрепче ухватился за лестницу, достал фонарик и разогнал моторчик, освещая все вокруг. Осмотрев люк, он нашел с внутренней стороны небольшой засов, задвинул его и только потом переключил внимание на Кейтлин.
— Спускайся, — сказал он, но девушка в ужасе намертво вцепилась в лестничные скобы.
— Спускайся, милая. Все будет хорошо. Я рядом.
Вторая попытка тоже не дала результатов: Кейтлин торчала на одном месте, как приклеенная.
Скрежет когтей послышался снова: звери пытались подцепить люк за края. Юэн спустился поближе к спутнице и почувствовал, что ее сотрясает дрожь. Взяв девушку за подбородок, мужчина повернул к себе ее бледное лицо и предложил, глядя прямо в расширенные от страха глаза:
— Спустимся вместе.
Кейтлин заморгала, роняя с ресниц слезы, но потом все же медленно кивнула.
Держась друг за друга, они преодолели последние 15 скоб и ступили на холодный пол колодца. Над их головами продолжался скрежет когтей об лед, бетон и металл. Юэн взял девушку за руку и завел ее в комнату за железной дверью.
— Здесь они до нас не доберутся, — сказал он мягко и убедительно.
Кейтлин молча кивнула.
— Ты цела? Я тебя не поранил?
Она снова ничего не ответила, только помотала головой.
— Все, бояться нечего.
— Терпеть не могу подземелья! — выдавила она, стуча зубами.
— Ох, — выдохнул мужчина, но тут же вспомнил, что видел в комнате кое-что, подходящее к случаю.
Он за руку подвел Кейтлин к столу и посадил на металлический стул, а сам взял со стола пластиковую палочку.
— Только бы сработало… — пробормотал он, согнул палку и хорошенько потряс, как делал его отец много лет назад.
Жидкость внутри палки засияла зеленым, все ярче и ярче, пока, наконец, вся комната от пола до потолка, вместе с горой электроники, не залилась ровным жутковатым свечением. Свет успокоил Кейтлин, и Юэн отдал ей люминофор, а сам подошел к двери, закрыл ее и как следует запер. Затем вернулся к девушке, присел рядом, приобнял ее и стал ждать, пока к спутнице вернется самообладание.
Вдруг хрупкие плечи Кейтлин содрогнулись от рыданий, она повернулась к Юэну и бросилась в его объятья с такой силой, что чуть не пригвоздила его к стене. Несколько минут он просидел, не двигаясь, обнимая плачущую девушку, пока та не успокоилась.
— До утра нам ничего не угрожает, — наконец сказал он, когда рыдания стихли. Потом мягко освободился из ее рук и посадил спутницу обратно на стул.
— Как ты думаешь, что это за место? — спросил он, чтобы отвлечь ее внимание.
— Это компьютеры, — безучастно сказала Кейтлин. — Кажется, серверы.
— Откуда ты знаешь?
— Видела такие, еще в детстве.
— Интересное у тебя детство было…
Юэн посмотрел на пыльные системные блоки и толстые мотки проводов, тянущиеся вдоль потолка и исчезающие в противоположной стене комнаты.
— Люди строили бункеры, чтобы прятаться от бомб, — сказал он. — Зачем они затащили сюда компьютеры?
— Мне рассказывали, что война велась повсюду, — отозвалась Кейтлин. — На суше, на море, в воздухе и в космосе, и в компьютерах тоже.
— В интернете?
— Кажется, это так называлось…
Юэн снова посмотрел на груду мертвого оборудования.
— Интересно, сможем ли мы когда-нибудь вспомнить или понять, почему на самом деле был уничтожен мир? — задумчиво сказала Кейтлин, повернувшись к нему.
Юэн пожал плечами:
— Не знаю, детка. Но думаю, это все те же причины, по которым люди и сейчас тиранят друг друга…
Кейтлин молча кивнула.
— Люди не меняются, — добавил Юэн. — Они наследуют ненависть от отцов, а своей собственной головой думать не обучены.
— Ты уверен, что они не прорвутся? — спросила девушка, внезапно сменив тему.
— Куда им… Между нами две железные двери и бетонные стены.
— Все равно, давай дежурить по очереди?
— Дельное предложение, — согласился Юэн. — Тогда я первый, а ты спи.
Кейтлин кивнула, хотя она была слишком напугана, чтобы уснуть. Юэн накормил ее сушеным мясом и последним куском козьего сыра и дал воды. Раскладушка сгнила и покрылась плесенью, поэтому он постелил на нее свой спальный мешок, аккуратно уложил на него девушку и укутал, как родную дочь. Присев рядом, мужчина стал тихо напевать песню, которую когда-то пела ему мать:
Цветок Шотландии,
Когда тебя увидим вновь?
Мы на холмах твоих
Бесстрашно проливали кровь.
Шел к нам с войною
Сам гордый Эдвард,
Но получил от нас
И был таков.
Холмы пустуют.
Осенних листьев лег покров
На эти земли,
Где мы отвадили врагов,
Где шел с войною
К нам гордый Эдвард,
Но получил от нас
И был таков.
— Юэн, — сонно пробормотала Кейтлин.
— Да? — отозвался он, сам зачарованный песней.
— Кто такой Гордый Эдвард? Один из командиров в последней войне?
— Не знаю. Вряд ли. Я эту песню помню с детства.
— Странно… — сказала девушка, но что в этом такого странного, не объяснила, и вскоре Юэн понял, что она спит.
Последний куплет он напел про себя, но каждое слово звенело в его голове:
Все это в прошлом,
Порядок времени таков.
Но мы ведь можем
Всегда объединиться вновь:
Ведь шел с войною
К нам гордый Эдвард,
Но получил от нас
И был таков.
Черт знает, кто такой этот Гордый Эдвард; был когда-то такой тип, наверное не из приятных, раз славные предки Юэна выписали ему по первое число. Теперь вот осталось от живого человека с его страстями и мечтами о покорении Шотландии одно имя. А забудут слова этой песни в Метро города Глазго — и ничего не останется от Гордого Эдварда. Привет, забвение.
В нынешнем прекрасном мире не до сантиментов, и прошлое тут мало кого заботит, как и будущее: скоротать бы день до вечера, остаться в живых и брюхо набить, вот уже и счастье. Нет никакого прошлого, кроме вчерашнего дня, и никакого будущего, кроме завтрашнего.
За свой недолгий поход Юэн уже успел на новый мир наглядеться.
Не было у этого мира будущего, даже и завтрашнего дня не было.
А Юэну нужно думать только о том, как бы добраться до Йорка. И найти семью. А там будь что будет.
Он достал карту Марлы и принялся внимательно ее изучать.
Они оказались ближе к Йорку, чем он ожидал. Карта подсказывала два маршрута движения. Дорога еще с десяток километров шла на юг, потом поворачивала на восток и вела прямо в город. Но был путь короче: по реке, которая пересекала дорогу задолго до поворота, впадала в другую, а уж та вела в самое сердце Йорка. Юэн решил, что идти по ней будет и быстрее, и безопаснее. Реки, скорее всего, замерзли, а если за дорогами у города наблюдают, они легко скроются от посторонних глаз.
Он сложил карту, подошел к двери, открыл ее как можно тише, потом осторожно забрался вверх по лестнице и приложил ухо к крышке люка.
Все было тихо, но Юэн готов был поспорить, что с той стороны, в нескольких сантиметрах от его уха, кто-то точно так же слушает тишину. Он ждал, зависнув над черным колодцем, и призрачный зеленый свет снизу был его единственным маяком в темноте.
Он уже потерял счет времени, когда вдруг уловил движение на поверхности. Кто-то встал и прошелся вокруг люка на четырех лапах, а потом снова улегся в ожидании. От близости врага по спине Юэна пробежали мурашки, но тут-то, в железобетонном укрытии, любезно предоставленном путникам давным-давно преставившимися хозяевами фермы, он был в полной безопасности.
Он осторожно спустился, закрыл и запер железную дверь и вернулся к раскладушке, где спала Кейтлин. В бункере было теплее, чем над землей, и Юэн почувствовал, что его тоже клонит в сон. Интересно, о чем думал хозяин, когда сооружал это убежище? Представлял, как будет жить тут с женой и ребятишками после ядерной войны? Думал ли, что сам сгинет вместе со всей семьей, а построенное им сооружение спасет однажды отчаявшихся путников?
Чтобы хоть чем-то себя занять, Юэн встал и обследовал стол. На нем нашлись еще три люминесцентные палки, книга под названием «Операционные системы LINUX» с кучей бессмысленных инструкций и формул и короткий тупой карандаш, который Юэн спрятал в карман.
Два ящика были закрыты на замок, но при помощи ножа он одержал над ними легкую победу. В верхнем обнаружилась целая россыпь маленьких отверток, куски проводов и разные инструменты для ухода за аппаратурой. Юэн взял провода и положил в рюкзак: мало ли что, могли и пригодиться. Нижний ящик был побольше, на дне его лежали три папки с именами владельцев компьютеров.
Юэн уже пришел к выводу, что бункер был гражданским, а не военным, поэтому очень удивился, когда вытащил нижнюю папку и обнаружил там пистолет с патронами, красный дозиметр, похожий на тот, что дала ему Марла, только без батареек, и бутылочку с надписью «Масло для швейных машин».
Это была совершенно невиданная находка. Попади Юэн сейчас домой, в Глазго, он бы разбогател на одном дозиметре. Он осторожно положил прибор в рюкзак и взял в руки пистолет. Это был «Глок-17». У одного из парней с его станции был такой, он показывал его Юэну во время долгой и скучной вахты в туннеле. У этой модели была легкая пластиковая рукоятка, удобно лежащая в руке, и вообще пушка казалась совершенно новой. Аккуратно разобрав пистолет, Юэн не обнаружил ни единого пятна ржавчины, а механизм, похоже, был почти в том же состоянии, в каком его положили в ящик много лет назад. Картонная коробка рядом с «Глоком» тоже прекрасно сохранилась: там было полсотни патронов, пятнадцать из которых Юэн сразу же зарядил в обойму. Защелкнув большим пальцем предохранитель, он засунул пистолет в карман и положил остальные патроны в рюкзак. Конечно, с пистолетом не так надежно, как с испытанным ножом, но все же…
Кейтлин спала глубоким сном. Будить ее не хотелось. В конце концов, они были в безопасности. Юэн поставил автомат в угол, прислонился спиной к стене и стал ждать рассвета.
* * *
Кейтлин проснулась в твердой уверенности, что что-то не так, но сразу не поняла, что именно. В темноте слабо мерцал зеленый свет затухающей палочки, рядом слышалось мерное сопение Юэна.
И тут же в мозгу девушки словно сверкнула молния: Юэн уснул. Они сидят под землей, и Юэн уснул. Она же хотела дежурить с ним поочередно, потому что под землей, где не видно ни солнца, ни луны, ни других людей, очень легко потерять счет времени.
Она села и тряхнула Юэна за плечо.
— А? Что такое? — вскрикнул он, хватаясь за автомат, который девушка сначала и не заметила.
— Ты не разбудил меня!
— Тебе надо было отоспаться, Кейтлин, — сказал Юэн, протирая глаза.
— Прекрати обращаться со мной как с ребенком! Ты меня не разбудил, и теперь мы не знаем, сколько времени тут просидели!
Об этом Юэн не подумал.
— Елки-палки! — сказал он. — Прости, как-то не пришло в голову…
— Надо узнать, который час. Не хочу застрять здесь еще на одну ночь.
— А что, не самое худшее место…
Юэн встал и потянулся. Надо было все-таки спать лежа: шея и плечи были словно деревянные. И, конечно, было бы здорово, если бы туалет в этом бункере работал.
— Ладно, собирай вещи. Посмотрим, что там снаружи. — И он свернул спальный мешок и положил его в рюкзак.
Прихватив умирающую светящуюся палочку, они вышли к лестнице, и Юэн забрался наверх. Тут его ждало открытие: в самом центре люка был небольшой глазок, прикрытый металлической шторкой, которого он в прошлый раз не заметил. Мужчина заглянул туда: вокруг была непроглядная темнота.
— По-прежнему темно. Погоди-ка…
— Чего ждать?! Валить надо!
— Тихо! — зашипел Юэн, маша рукой.
Он весь обратился в слух, ловя каждый шорох снаружи.
— Там день, — наконец заявил он.
— Ты же только что сказал, что ночь.
— Неправда. Я сказал, что темно. Я слышу пение птиц. Значит, что-то загораживает обзор.
— Ну, если день, то они к нам не сунутся. Открывай люк — и валим!
Крыть было нечем, и, повернув металлическое колесо, Юэн чуть-чуть приподнял люк, чтобы убедиться, что на дворе действительно день и чудовищ поблизости не видно.
В щель хлынул дневной свет, и оба вздохнули с облегчением, но полностью открыть люк что-то мешало. Юэну удалось только немного расширить щель — как раз, чтобы с трудом и проклятиями вылезти наружу и вытащить за руку Кейтлин.
На люке лежал прогнивший остов маленького автомобиля. Судя по следам, его притащили с дороги, чтобы перегородить выход до заката. Путники обменялись тревожными взглядами.
— Похоже, они еще опаснее, чем мы думали.
— Еще опаснее, чем ты думал, — уточнила Кейтлин. — Я-то с самого начала думаю, что они обосраться какая жуть!
— Есть еще одна проблема, — сказал Юэн, глядя на облака, почти полностью скрывающие солнце.
— Какая?
— Мы просидели там дольше, чем нужно. Сейчас полдень. У нас осталось часов шесть до темноты.
Кейтлин посмотрела на машину, которой их чуть было не заперли навеки в темноте, и снова на спутника.
— Оставаться тут точно нельзя. Нет гарантий, что они ночью либо не отковыряют люк, либо не замуруют нас вообще, притащив сюда какой-нибудь грузовик.
— Я думаю, надо идти по реке: так мы быстрее доберемся до Йорка, — бодро сказал Юэн.
— Ну, пошли.
— Подожди, сперва надо облегчиться.
Кейтлин не стала спорить, потому что самой хотелось того же. Но, когда они двинулись в сторону обрушившегося сарая, девушка внезапно почувствовала, как внутри нее тошнотворной волной разливается ужас.
— Юэн, стой! — слабым голосом произнесла она.
Мужчина с любопытством оглянулся на ее бледное лицо и тут уловил движение в тени одного из полуразрушенных зданий за спиной девушки.
— Твою мать! — прошептал он.
Кейтлин тоже заметила их в сарае, куда они направлялись, — огромные мускулистые туши растянулись в тени, в ожидании ночи. Глаза их мерцали в темноте, но звери лежали тихо: ждали, не подберется ли добыча поближе.
Юэн схватил Кейтлин за руку и потащил за собой к дороге. Когда они выбежали на заснеженный асфальт, за их спинами раздался многоголосый разочарованный вой.
* * *
Солнце опять спасло путешественникам жизнь. В тусклом свете, который просачивался из-за облаков, Юэн и Кейтлин бежали по шоссе до тех пор, пока не увидели покрытую снегом и льдом реку. Скатившись по берегу, они продолжили бег на восток.
Идти по реке оказалось гораздо удобнее, чем по любой дороге. Во-первых, на ней не было ржавых машин; во-вторых, хотя по обоим берегам тянулись разрушенные дома, все они стояли довольно далеко от них.
Времени на разговоры не было — почти весь день они провели на бегу. Мимоходом Юэн отмечал, как меняется пейзаж вокруг них. Он помнил, что Йорк был одним из самых больших городов на севере Англии, и догадывался, что во время войны по нему наверняка били прямой наводкой. И все-таки Марла утверждала, что здесь по-прежнему живут люди.
Несколько раз за день Кейтлин спотыкалась и падала, и Юэн как можно деликатнее помогал ей подняться. От раздражительности спутницы не осталось и следа, она снова стала напуганным подростком, бегущим от одной опасности навстречу другой.
Закат начался неожиданно быстро и застал их на реке. Юэн очень надеялся, что они успеют найти надежное укрытие, пока окончательно не стемнеет. Он подозревал, что слабое закатное солнце вряд ли представляет большую опасность для зверей, а значит — они наверняка уже выбрались из своего лежбища и взяли след беглецов. Наверное, скоро они с Кейтлин услышат жуткие завывания четвероногих демонов, гораздо более быстрых, чем люди.
Пробежав под мостом, путники увидели вокруг обгорелые руины домов и поняли, что вошли в Йорк. Уже в ночной тьме они миновали еще один мост, выгнувшийся над ними дугой, и тут, наконец, издалека донесся голодный и кровожадный вой.
Вцепившись в руку Кейтлин, Юэн собрал последние силы и, как мог, ускорился. Теперь вдоль реки тянулись каменные набережные, то и дело попадались лодки и кораблики, вмерзшие в лед.
— Юэн, смотри! — прокашляла Кейтлин, показывая вперед.
Там возвышался белый мост, с обеих сторон которого виднелись крепкие каменные здания, и на этом мосту — хвала небесам! — мелькнул огонек, маяк надежды во мраке ночи. Однако дальше ходу не было: под мостом путь в старый город был перекрыт железными воротами, как будто естественным продолжением старинной каменной стены, окружавшей центр Йорка на суше.
— Помогите! — закричала Кейтлин, отчаянно пытаясь не отставать от Юэна, который вдруг побежал еще быстрее, и поражаясь, что после столь напряженного похода спутник не только стоит на ногах, но и тащит ее за собой.
Теперь им были видны человеческие силуэты, суетящиеся на мосту в свете коптящих факелов.
Сзади снова раздался утробный вой, и, даже не оглядываясь, Кейтлин поняла, что охотники совсем рядом: было отчетливо слышно, как их когти на бегу скрежещут об лед.
Мужчина и девушка уперлись в ворота. Ни бежать дальше, ни укрыться где-нибудь было нельзя. Беглецы повернулись лицом к темноте, озаренной оранжевыми отблесками факелов, и увидели, что звери выстроились полукругом и медленно приближаются, со всех сторон отрезая им путь назад.
— Адские псы! — раздался крик с моста над их головами, и тут же другой голос скомандовал:
— Огонь!
И действительно, с небес на чудовищ в буквальном смысле хлынул огонь: на них со свистом обрушились языки пламени, сея смерть и отпугивая уцелевших. Попав на лед и снег, огонь продолжал гореть, и Юэн понял, что это стрелы — длинные пылающие стрелы!
Кейтлин осела в его руках: от пережитого страха и облегчения она полностью обессилела. В это время сверху змеями спустились веревки, и громкий голос, словно звучащий с небес, провозгласил:
— Добро пожаловать в Йорк!
Назад: Глава 6 СТЕНА
Дальше: Глава 8 ИЗУМРУДНЫЙ ГОРОД
