Эпилог

Жизнь сыйта постепенно входила в нормальную колею. Поврежденные взрывом вежи, взявшись за дело всем миром, восстановили быстро. Работой в основном руководил Гор, делал он это четко и грамотно, не отлынивая и сам от физического труда, чем снискал у новых соплеменников заслуженный авторитет и уважение. Так что за старейшину его вскоре признали все, и не на словах, а на деле. По его просьбе Надя назначила еще двух старейшин – тех самых Серсоша и Никигора, что когда-то пытались восстать против решения Нанаса, хотя по молодости лет называть их так долго никто не мог привыкнуть. Немощного же отца Серсоша тоже оставили в «почетных старейшинах», хотя толку от него в этой «должности» не было, разумеется, никакого.

А перед Нанасом жители долго еще испытывали чувство вины, поэтому оказывали ему, особенно поначалу, повышенное внимание. Хоть новый нойд и объявил, что глава сыйта вовсе не он, что для этого имеются вождь и старейшины, к нему то и дело обращались по любому вопросу, иногда по совсем пустяковому.

Однако занимался нойд, конечно, и более серьезными делами. Так, посовещавшись с женой и старейшинами, он предложил более не скрывать от саамов истинного положения дел в мире. Мало того, он решил открыть в селении школу, где познавать азы хотя бы самых начальных знаний должны были не только дети, но и взрослые – последние, правда, по желанию. Эта идея оказалась весьма популярной, тем более что затонувшую моторную лодку все же сумели поднять из-под воды и даже съездить на ней несколько раз в Ловозеро, где помимо бензина, охотничьего оружия и кое-какой утвари удалось разжиться и книгами – как художественными, так и учебниками. Чтение в сыйте неожиданно стало очень популярным занятием, что не могло не радовать новоявленных учителей, которыми в первое время, само собой, являлись Надя, Нанас и Гор.

Несмотря на то что моторка была теперь на ходу, Семен Будин так и не успел окончательно выздороветь до холодов. Видимо, камней Силадановской лежанки оказалось недостаточно, чтобы быстро поставить его на ноги. Насчет лечебного свойства «волшебных камней» у Нади, кстати, осталось много вопросов. Почему отец провел рядом с ними несколько месяцев, но так и не излечился полностью, а находящийся при смерти, с пулей в голове Нанас, который пробыл в «священной пещере» менее суток, даже и не заметил, очнувшись, что был ранен? Или дело тут было не только в камнях, но и в характере ранения? Или в том, что Силадан и не хотел, чтобы летчик полностью выздоровел, поскольку так он мог потерять над ним контроль, и его «лечение» на самом деле не помогало, а мешало воздействию минерала?.. А может, Нанасу помогло в столь быстром излечении то, что сила нойда по каким-то причинам перешла к нему сразу после гибели Силадана и помогла ему? В последнее верилось с трудом, и девушка остановилась на мысли, что повреждения ее отца на самом деле оказались куда серьезней, чем у Нанаса, потому и «лечение» затянулось столь надолго.

Впрочем, очевидный прогресс все же имелся, и к тому времени, как озеро затянуло первым льдом, летчик уже мог довольно бойко передвигаться с помощью костылей. Однако тот факт, что до следующего лета он не сможет воспользоваться лодкой, чтобы вернуться в Полярные Зори, сильно выбил его из колеи, и Семен от расстройства на несколько дней впал в глубокую депрессию и даже слег.

Однако Нанас, вспоминая как-то с Надей свое зимнее путешествие – сначала на оленях в Видяево, а потом на снегоходах в Полярные Зори, – завопил вдруг так, что едва не сделал жену заикой:

– Так ведь на оленях ему даже лучше будет!!!

Надя, отойдя от испуга, сначала набросилась на мужа с упреками – подкрепленными парой хороших затрещин, – а потом сообразила, что имеет в виду Нанас, и вместе с ним помчалась к отцу разъяснять новую идею.

А идея была такова. Вместо того, чтобы сначала плыть до Ловозера, пересаживаться там в машину, а потом ехать по дорогам, проходящим вблизи бандитских Оленегорска и Мончегорска, можно отправиться в путь на оленьей упряжке, как сделал когда-то сам Нанас. Только запрячь в нарты можно теперь не двух, а сразу трех оленей. И взять на всю дорогу еды и питья. И огнестрельное оружие. И одеться как следует!.. А самым главным плюсом в этом варианте было то, что возможные места встречи с бандитами можно было объехать – где по лесу, а где по озерам.

– Ведь ты же хорошо знаешь местность! – объясняла воспрянувшему к жизни отцу Надя. – Да и карта у тебя есть. Ты какой угодно крюк сможешь сделать! Если объезжать Оленегорск с Мончегорском в темноте, то никто тебя и подавно не заметит.

– А зимой и так почти круглые сутки темнота! – подхватил счастливый донельзя Будин. – Все, решено: как только снег ляжет – так и двину.

– Только пусть он как следует ляжет, – слегка охладила его пыл Надя. – А то по асфальту поскребешь – и нарты испортишь, и оленей замучаешь. Да и озера пусть хорошенько снегом покроются, а то устроят бедные олешки балет на льду.

Понимая, что дочь говорит дело, летчик только зубами скрипел от досады – так невтерпеж ему было тронуться в путь.

– Да и ходишь ты еще все-таки не очень, – добавил ложку дегтя Нанас. – Как раз пока время будет еще полечиться легохонько.

– Зачем мне хорошо ходить, если я в санях сидеть буду? – возразил Будин. – И на педали давить не нужно, знай палкой маши!

– Кстати о палке, – закивала Надя. – Тебе еще нужно научиться оленями управлять. Это тебе не самолет. И вовсе не так просто, как кажется. Правда ведь, Нанас?

– Мне-то просто, – слегка задрав нос, ответил тот. – Ну так я с детства возле оленей. А тебе, Семен, да, поучиться придется. Ну да ладно, я сам с тобой этим займусь. И вот тебе первый урок: сидеть ты будешь не в санях, а в нартах, и махать ты будешь не палкой, а хореем. И вообще, им не машут, а…

– Слушай, не будь занудой! – оборвал его летчик. – Мне теория – до лампочки, мне практика нужна. Пошли давай!

– Куда?.. – обалдел Нанас.

– Как куда? Учебный полет осуществлять.

Тренировки проходили успешно, благо уцелевшие от последствий взрыва нарты в сыйте нашлись, и даже не одни, а уж вернувшихся с летних пастбищ оленей хватало тем более. Нанас обрадовался, что среди пригодных нарт оказались и те, средняя часть которых была сделана в виде керёжи, – такие же точно были у него прошлой зимой во время путешествия в Видяево. Такую конструкцию саней придумал когда-то он лично, поскольку одна керёжа была не особо устойчива, а обычные нарты проваливались в глубоком снегу. Вот Нанас и объединил оба вида. Теперь, когда боковые полозья оседали в снег, нартам не давало проваливаться днище, на полозе которого они и скользили дальше. К тому же и сидеть в керёже гораздо удобнее, чем на обычных нартах, что было немаловажно для недостаточно выздоровевшего летчика.

После того как Будин довольно лихо научился управлять оленями, оставалось лишь дождаться, когда достаточно плотным покровом на озера и землю ляжет снег. И это ожидание стало для Семена настоящей пыткой. Разговорами о будущей поездке он замучил и Нанаса, и Надю. Правда, помимо пустопорожнего нытья изнемогающего от нетерпения летчика, супруги услышали от Будина и весьма дельные идеи. Например, он пообещал, вернувшись в Полярные Зори, оказать посильное давление на новое руководство, а при благоприятном раскладе и самому войти в его состав, с тем чтобы рассмотреть наконец возможность мирных переговоров с жителями соседних городов, предусматривая в будущем снабжение их электроэнергией. Не могли же населять Мончегорск и Оленегорск одни только бандиты! А ведь были еще неподалеку Кировск и Апатиты, о которых вообще ничего не было известно. Лучше уж жить с соседями в мире и согласии, чем ежедневно ждать очередного нападения на город. Тем более, при доступе к энергии, причин для зависти и ненависти у жителей других городов станет куда меньше. И тогда, не опасаясь на трассе бандитских засад, стало бы возможным наладить регулярное сообщение не только с городами области, но даже и с этим вот поселением.

– Мы бы без особых проблем ездили друг к другу в гости! Представляете, как здорово!

Нанас при этих словах едва заметно скривился, вспомнив, видимо, как «ласково» встретили его в Полярных Зорях, зато Надя приняла идеи отца с огромным энтузиазмом. Впрочем, ее муж, не заглядывая столь далеко в будущее, попросил о другом.

– Слушай, – сказал он летчику. – Ты ведь, наверное, и так к нам в гости захочешь приехать, даже с проблемами?

– Думаю, непременно захочу, – с нежностью посмотрел Будин на дочь. – Половина сердца здесь остается.

– Так вот, если поедешь, захвати пару-тройку противорадиационных костюмов.

– Зачем тебе здесь костюмы? – удивился Семен.

– Не здесь, – смутился вдруг Нанас. – Я к Сей… к Снежке должен съездить, рассказать ей все. И, если разрешит, то…

– Ты хочешь попросить у нее щенка?! – не дав ему договорить, подпрыгнула Надя. – Сына Сейда?!..

– Можно и дочку… – еще сильней засмущался парень.

– Какой же ты умница! – бросилась обнимать мужа девушка.

А потом обернулась к отцу: – Папочка, пожалуйста, привези! А я тебе внука рожу.

– Можно и внучку… – почти в тон зятю пробормотал «небесный дух», а потом, тряхнув головой, воскликнул: – Конечно! Конечно привезу! Может, еще и в эту зиму соберусь. Светлана ведь тоже наверняка на вас посмотреть захочет.

– Ну, за эту зиму мне с внуками при всем желании не успеть! – засмеялась Надя. – А вот по Светлане Александровне я и сама очень сильно соскучилась. Поцелуй ее за меня и привет передай – большой-пребольшой!

– И от меня! – вскинулся Нанас. И уточнил: – Привет. А целовать не обязательно.

Летчик улыбнулся, а потом, внезапно став очень серьезным, обвел молодых супругов взглядом и тихо спросил:

– Может, все-таки со мной, а? Здесь вы все наладили, Гор с ребятами дальше и сами справятся…

Нанас помрачнел и с тревогой покосился на Надю.

– Нет, – помотала головой девушка и, вспомнив фразу из любимого фильма, закончила: – Уж лучше вы к нам.

Провожали Будина всем сыйтом, в самом начале декабря, как раз когда полярная ночь получила беспредельную власть над этим суровым краем. С одной стороны, это создавало определенные трудности, но с другой – безопасность перевешивала их с лихвой. Да и в самом деле, бывший заполярный летчик даже во мраке не должен был заплутать в той самой местности, над которой пролетал множество раз и которую помнил, как свою ладонь, безо всякой карты.

Между прочим, саамы уже знали, что никакой Семен Будин не дух. Во всяком случае, всем им это не раз говорилось, а там уж кто поверил, а кто нет – как известно, личное дело каждого. Однако к вождю сыйта – Наде – никто, кроме Нанаса и Гора, ни разу не обратился по имени. Для всех она как была, так и осталась дочерью небесного духа. Впрочем, сама Надя насчет этого не возражала.

Но еще когда летчик жил в сыйте, Нанас, пока не выпал снег, чуть ли не через день ходил в горы – туда, где когда-то была в них «священная пещера». Жене он объяснял свои походы тем, что хочет отыскать новые залежи «волшебного камня». Возможно, что и это входило в его планы. Однако Надя понимала, что истинной причиной отлучек мужа было совсем иное. И часто, особенно при тихой погоде, когда Сейдозеро словно превращалось в обрамленное каменной оправой зеркало, она слышала как летит над его водами, отражаясь от прибрежных скал, зовущее эхо:

– Се-е-ейд! Се-е-ейдушка-а-аа! Где ты-ы-ыы?..

Здравствуйте, мои дорогие читатели!

Вот и закончилась третья книга «Севера», а вместе с ней и вся история одного года жизни саамского юноши Нанаса и «дочери небесного духа» Нади. Кто-то из вас, возможно, вздохнет с облегчением, кто-то слегка загрустит, а кто-то просто отложит прочитанную книгу и возьмется за новую. Но всем вам без исключения я хочу сказать большое, искреннее спасибо за то, что вы есть, за то, что какое-то время вы жили вместе с моими героями, сочувствовали им, сопереживали, любили их или ненавидели. То есть, это именно вы делали их живыми и настоящими. Я лишь расставил декорации, разместил действующих лиц, заставил их выучить слова, а оживили их вы, поскольку без читателя любая книга мертва.

Но что самое интересное и, пожалуй, главное, так это тот факт, что сколько бы ни было у любой книги читателей, столько же будет и вариантов описанных в ней мест, персонажей, событий… Ведь каждый из вас индивидуален, каждый по-своему видит, понимает и чувствует то, что написал автор. То есть, именно вы и есть настоящие «творцы миров».

Кстати, как раз в «Дочери небесного духа» – надеюсь, вы это заметили, – есть такие моменты, которые каждый из вас может прочесть и домыслить по-своему. И каждый из вас при этом окажется прав. Ведь на самом-то деле, повторюсь, все в романе происходило и будет происходить именно так, как это прочитали вы и, надеюсь, еще прочитают другие.

Причем, не стоит забывать, что это отнюдь не документальное произведение, не хроника реальных событий. Это – фантастика, вымысел; это в какой-то мере игра. А в любой игре, в фантастической – тем более, всегда есть некие допущения и условности. Поэтому я не согласен с теми весьма придирчивыми читателями, кто, например, утверждает, что бензин после двадцати лет хранения утратит свойства горючего и станет непригодным к использованию. Или что возникновение за столь короткий срок нового животного вида абсолютно нереально. Таких примеров можно привести массу. И, наверное, большинство из подобных замечаний, по сути, окажутся верными. Правда, лишь для реальной, обыденной жизни. Но, друзья мои, в таком случае вы, наверное, все же «ошиблись дверью». Ведь именно эта ведет не в обычный и «правильный», а в особый – фантастический мир. Он тем и прекрасен, что в нем всё может быть. Тем более, с такими замечательными читателями, у которых есть главное, что должно быть у настоящих творцов, – воображение.

Так давайте же, друзья, смелей открывайте новые двери, включайте свое богатое воображение и творите миры! Я же, по мере моих сил и возможностей, постараюсь вам в этом помочь.