Глава 37
Возвращение
Супруги долго еще сидели на камнях, переживая увиденное. Однако оба они понимали, что впереди их ждет множество дел. Первой об этом напомнила Надя:
– Ну что, с бандитами теперь все ясно. Пойдем искать наших?
– Подожди, – поднялся Нанас, – посмотрим, что с остальными лодками. Было бы хорошо на одной из них доплыть до того берега, не пришлось бы снова топать по камням.
– Ты знаешь, – содрогнулась девушка, – я уж лучше потопаю, чем… – Она кивнула на озерную гладь, и ее снова передернуло от прокатившейся по телу волны дрожи.
– Ну, вообще-то… – почесал перевязанную голову Нанас. – Да и лодок все равно что-то не видно, вряд ли они уцелели. Нужно будет потом сюда с парнями вернуться, хотя бы эту достать.
– Зачем? Ты же сам сказал, что нам она ни к чему. И как? Кто согласится лезть в пасть к этой «Великой дуре»?
– «Как» – это мы придумаем. Вон, из негодного оружия крючьев наделаем, так что, может, и в воду лезть не придется. А насчет «зачем» – это я погорячился, что она ни к чему. Сдурковал, как ты говоришь.
– Ну и зачем?
– Да хоть в Ловозеро съездить, набрать всяких полезных вещей! И… рыбу с нее ловить удобно. Не Великую, простую. Нет, моторка нам бы очень пригодилась.
– Сейчас в любом случае не до этого, – мотнула головой Надя. – Пойдем скорей, пока у меня еще силы есть. Мало, правда…
– А вот давай-ка мы их сначала подкрепим, – кивнул на рюкзак ее муж. – Там вроде бы что-то оставалось съестное, а то ведь не ели уже я не знаю сколько!
– Не-е-ет! – замахала руками девушка. – У меня сразу все назад полезет после этого… Вот найдем своих и закатим пир горой! Кстати, – вспомнила она о несостоявшейся свадьбе, – если от селения хоть что-то осталось, там должно быть много еды.
– Что-то мне не очень верится, что там хоть бревнышко целое найдется, – засомневался супруг.
– Так нам же все равно мимо идти – вот и глянем заодно, сейчас-то в гору лезть незачем.
– Незачем?.. – помрачнел Нанас. – А может… Может поднимемся все-таки?.. Вдруг там…
– Сейд? – с грустью посмотрела на замолчавшего мужа Надя. – Мы ведь уже говорили об этом… Посмотри туда, – махнула она рукой вдаль и вверх, – там даже выглядит все по-другому.
– Да, – соглашаясь с ней, тяжело вздохнул парень. – И Силадан тоже там остался, так мы его и не похоронили…
– У него сейчас такая могила, что любой нойд ему бы позавидовал. Прямо в священной горе!
– Не знаю, я вот не завидую, – передернуло Нанаса. Видимо, ему представилось, что если бы все вышло так, как он задумал, то ему тоже пришлось бы сейчас лежать под каменными завалами этой самой горы.
– А я и забыла, что ты теперь нойд, – ласково улыбнулась Надя.
– Ладно, пошли к сыйту, – поморщился отчего-то супруг. А потом, когда они отошли уже на приличное расстояние, сказал: – Ты знаешь, наверное, я все-таки не нойд. Не настоящий нойд, во всяком случае. Я ведь ничего не сумел сделать! Твой отец застрелил Парсыкина; Гор повел людей в безопасное место; ты пошла прямо к бандитам, чтобы попытаться их сюда не пустить; Базз с варварами приняли смерть в неравном бою; Сейд тоже ради нас пожертвовал жизнью… А я?.. Я только другим жизнь отравлять умею…
– А ну, не дуркуй! – рыкнула на мужа Надя. – Вот что в тебе точно есть нехорошего, так это твое дурацкое самобичевание!.. «Я не смог!.. Я не сумел!.. Я ни на что не годен!..» – гнусавым голосом передразнила его девушка. – Между тем, именно ты спас всех нас от варваров, именно ты придумал, как избавиться от бандитов… Да и саамов организовал, дал им «волшебного пендаля», тоже ты. И потом, не забывай – это только начало. Впереди – ой-ей-ей сколько дел и забот! Вот об этом и надо в первую очередь думать. Не о том, что не удалось сделать, а о том, что предстоит совершить.
– Вот! Ты даже говоришь красивее, чем я!..
– Да я и вообще красивее, – подмигнула девушка и, не сдержавшись, прыснула.
Нанас тоже не смог долго печалиться и сокрушаться, и его смех вскоре присоединился к Надиному. Но все-таки это был смех сквозь слезы. Слишком уж много пришлось пережить супругам в последнее время, слишком свежими были на их сердцах раны, чтобы веселиться легко и беззаботно. И, конечно, самую глубокую рану для обоих оставила гибель Сейда. Поэтому Надя ничуть не удивилась, когда муж, оборвав смех, вновь вернулся к этой теме:
– Слушай, я вот что подумал… Ведь ты в туннелях свою маму видела, так?..
– Ну, видела, – почти догадалась уже, куда клонит супруг, девушка. – Только я не знаю, что именно: призрак, мираж, а то и просто галлюцинацию.
– Это неважно. Главное, видела, и она тебе помогла. Теперь смотри: Семен ее тоже видел, и она ему тоже помогла. И я видел! И мне помогла!
– Тебе-то чем помогла? Скорее уж, нам через тебя.
– Неважно! Главное, помогла. Вот я и подумал: ведь она и Сейду могла помочь!
– Я тебя очень хорошо понимаю, – положив ладонь на плечо мужу, ласково сказала Надя. – Я ведь и сама хотела бы в это верить! Но давай все-таки смотреть правде в глаза. Мистика мистикой, но взрыв был более чем материален. Вспомни-ка, или просто оглянись вокруг. А его причина нам тоже хорошо известна, так что…
– А я все равно буду надеяться! – упрямо выдал Нанас. – И верить. Я все-таки нойд, хоть и не очень хороший пока, и мистика для меня… эта… как ее… – защелкал он пальцами, подбирая нужное слово.
– Родная стихия, – подсказала Надя.
– Вот-вот, – закивал супруг, хотя в глазах его девушка заметила сомнение: возможно, парень спутал «стихию» со «стихами».
– Так верь, Нанас, верь, кто не дает? – улыбнулась она. – Главное, не питать напрасные надежды, чтобы потом больно не было.
– Я думаю, после всего, что случилось, больнее уже быть не может, – буркнул Нанас.
– Эх, – вздохнула Надя, – твои бы слова да… духам в уши!..
– На то я и нойд.
* * *
За разговорами они и не заметили, как дошли до того места, где когда-то располагался саамский сыйт. Хотя, почему «когда-то»?..
– Смотри, смотри! – радостно воскликнул Нанас. – Вот здесь я и жил!
Надя подняла глаза и удивленно огляделась. Селение было на месте!.. Уцелели, правда, далеко не все жилища, многие вежи оказались раскатанными по бревнышку, у остальных полностью или частично отсутствовали крыши, но даже при беглом взгляде было очевидно, что привести все в порядок не составит слишком большого труда.
И, что удивительно, девушка ощутила вдруг, что она – дома!.. Непонятно, чем это было вызвано. То ли тем, что возле селения раскинулось озеро, – а ведь вся ее предыдущая жизнь прошла на воде, то ли тем, что она подспудно уже себя приготовила к тому, что отныне будет жить здесь, а может, тем еще, что это место так любил тот, кого любила она сама.
Нанас как раз бросился к небольшой, стоявшей с краю веже. От ее крыши остались одни голые прутья, но низкие бревенчатые стены даже не покосились.
– Здесь мы жили с мамой и с Вехой! – замахал руками супруг, подзывая Надю. – А потом с Сейдом… Вот здесь, смотри!
На лице его сияла настолько искренняя, неподдельная радость, что девушка не смогла не улыбнуться в ответ.
– Мы здесь с тобой и будем жить, ладно?.. – обнял ее Нанас, когда она подошла ближе. – Я все починю легохонько, и будем, ага?
– Ага-ага, – рассмеялась Надя. – Вдвоем будем жить?
– Конечно, вдвоем, – разом слетела с губ мужа улыбка. – А… кто еще?.. – Тут он, что-то сообразив, широко распахнул глаза и прошептал: – У нас, что, скоро… кто-то будет?..
– Может, и будет, но не скоро еще, – осторожно потрепала перебинтованную рыжую голову девушка, – успокойся. Я сейчас имела в виду, что, наверное, неплохо бы и остальных людей сюда привести?
– А!.. Это… – слегка взгрустнул Нанас. Впрочем, ненадолго. – Конечно, приведем! Сейчас и приведем! Или ты тут подожди, а я сбегаю легохонько.
– Нет уж, вместе пойдем. Что-то мне не понравилось с тобой разлучаться – мы порознь в какие-то крайности впадать начинаем. Ты лучше вот что скажи… Я тут ни одного оленя не вижу, ни живого, ни мертвого. Значит, люди все-таки с ними ушли? Но тогда они вряд ли смогли очень далеко уйти. Так ведь?
– Может, так, а может, и не совсем, – почесал рыжую макушку Нанас. – Летом олени на дальних пастбищах пасутся. В загоне сейчас если только больные оставались, или те, которых на забой выбрали. Так что, может, их совсем мало было.
Надя вспомнила про несостоявшуюся свадьбу с Парсыкиным и подумала, что если какие-то олени и были в загоне, то их наверняка забили для пиршества. Значит, люди были налегке. Как же далеко они смогли уйти?.. Приложив ко лбу козырьком ладонь, она стала всматриваться в противоположный берег озера. Никого там не увидела, зато услышала, как позади кто-то вскрикнул:
– Нанас! Ты живой!.. И дочь небесного духа тоже!..
В голосе слышался не просто изумленный восторг, а даже что-то вроде священного трепета.
Девушка обернулась. Перед ними стояли два саама, вышедшие из поломанного леса.
– Конечно, мы живые, – невозмутимо ответил Нанас. – Вождю нельзя погибать, и я, ваш нойд, попросил духов защитить его… ее.
«Ага, – мысленно усмехнулась Надя, – а тебя самого они защитили и безо всяких просьб, по умолчанию».
– Селение я тоже попросил сильно не трогать, – видя, что изумленные мужчины с радостью глядят на уцелевшие жилища, повел рукой нойд. – Так что жить останемся здесь. Бегите, зовите остальных! Надеюсь, все живы?
Саамы отчаянно закивали, тут же развернулись и побежали туда, откуда пришли.
– А вы чего приходили-то? – крикнула им вдогонку Надя.
– Узнать, как тут!.. – откликнулся один из них.
– И кто тут! – крикнул следом другой.
– А тут – мы, – глянув на супругу, с улыбкой подытожил Нанас. – И тут хорошо. Так ведь?.. – Внезапно он снова убрал улыбку и с явной опаской спросил: – Или ты все-таки хочешь вернуться в Зори?
– Ты ведь не хочешь? – заглянула в его большие серые глаза Надя.
– Я – нет…
– Ну, тогда и я нет. О чем разговор?
* * *
Пока Нанас чинил крышу, Надя откопала – отчасти в самом буквальном смысле – довольно много вполне пригодной еды. Все-таки, хоть та свадьба, к счастью, и не состоялась, но рвение Парсыкина не пропало даром – сейчас эти приготовленные для «свадебного пира» яства пришлись как нельзя кстати. Девушка подобрала оленьи шкуры, разбросанные между хижинами взрывом – возможно, некоторые из них составляли до этого части крыш, – расстелила их на земле мехом книзу и стала выкладывать на эти импровизированные скатерти найденную еду. От вида и запаха больших кусков жареного мяса и рыбы у нее потекли слюнки и заурчало в животе. В конце концов Надя не выдержала и позвала Нанаса:
– Иди скорей есть! А то я сейчас слюной захлебнусь.
Супруг оставил недоделанную крышу и поспешно, чуть не бегом, подошел к ней. Глаза его с жадностью пожирали разложенные яства, но он все же спросил:
– А может, подождем остальных?
– Зачем мы их будем ждать? Они что, без нас есть не умеют?
Я вот без них точно умею. И если ты все же решил ждать остальных, то и без тебя тоже сумею, не беспокойся.
Сказав это, девушка схватила большущий кусок мяса и впилась в него зубами. Нанас шумно сглотнул и поспешил сделать то же самое.
А когда, насытившись, они запивали плотную трапезу принесенной из озера водой – кипятить и заваривать чай им, осоловевшим после еды, было попросту лень, – к селению стали подходить и его жители.
При виде Нанаса и Нади уставшие, испуганные люди тотчас приободрялись, начинали улыбаться, а увидев, что уцелели почти все вежи, многие из них и вовсе возликовали. К тому же, их ожидала вкусная, обильная еда, так что возвращение оказалось для всех и во всех смыслах радостным событием.
Разумеется, больше всех обрадовались встрече с молодыми супругами Гор и Семен Будин. Пока они ели, Надя с Нанасом вкратце пересказали им произошедшие события. Старый варвар искренне расстроился, узнав о самоотверженной гибели Сейда. Семен тоже сделал вид, что ему жалко пса, но все-таки он знал его мало, и девушка видела, что отец больше горюет о чем-то другом.
– Ты чего? – спросила она напрямик. – Неужели не рад, что все кончилось?
– Конечно рад, – натужно улыбнулся Будин. А потом заговорил вдруг совсем о другом: – Так эту лодку, вы говорите, и впрямь можно достать?.. Хотя, – раздосадованно махнул он рукой, – что мне теперь!..
– Что-то я тебя не поняла, – нахмурилась Надя. – Что значит «теперь» и при чем тут лодка?
– Пригнись, – поманил ее пальцем отец. Девушка присела к нему и наклонила голову. – Ты ведь помнишь, я говорил тебе, что у меня получилось немного пройтись на своих ногах?
– Помню, – ответила Надя, не став уточнять, что не очень-то в это верит.
– Так вот, я надеялся, что с помощью этих «волшебных камней» полностью вылечусь и смогу ходить, как прежде.
– Ну так и… – начала девушка и осеклась, вспомнив, что пещеры и туннели с камнями погребены под многометровыми завалами. И тогда она попыталась выкрутиться, но получилось это весьма и весьма неловко: – Так и ладно! Зачем тебе теперь ходить? Ты – небесный дух, тебя куда надо отнесут, только свистни!..
– Туда, куда мне нужно, не отнесут, – насупился Будин.
– А куда тебе нужно?.. – искренне удивилась Надя.
– В Полярные Зори. Я бы с кем-нибудь, хоть вон с Гором, доехал бы до Ловозера на моторке, он бы ее назад пригнал, а я бы дальше покатил. Вы же говорите, там две машины есть на ходу.
– Папа! Зачем тебе в Полярные Зори?!.. – недоуменно воскликнула девушка и снова осеклась: – Ах, да… Светлана Александровна… Ты… скучаешь по ней?..
– Очень. Только в разлуке понял, как же я ее на самом деле… люблю… – понизил голос отец. – Я тебя тоже очень люблю, больше жизни люблю, ты сама знаешь. Но я встретился с тобой, увидел тебя, узнал, что ты теперь не одна, что у тебя все хорошо. Я ведь тебе теперь, по большому счету, не нужен. А вот ей… Да и она мне…
И ты знаешь… Я не стал тебе говорить, но… когда я встретил там, в пещерах… маму… В общем, она сказала мне, что одобряет мой выбор. Что… благословляет наш со Светланой брак. И я тогда сразу решил, что обязательно вернусь к ней. И что мы с ней обязательно распишемся. И пусть над нами смеются, плевать!.. А вот теперь… – Будин повесил голову.
– Папа… – сквозь слезы пробормотала Надя. Потом склонилась над ним, обняла за плечи, прижалась мокрой щекой к груди. – Папочка, милый!.. Ну, может, мы еще найдем камни… Может, есть другие пещеры…
И тут вдруг она, кое что вспомнив, встрепенулась, вскочила и, крикнув: «Подожди, я сейчас!» помчалась туда, где стояла вежа Силадана.
Эта хижина, то ли случайно, то ли и впрямь из-за благосклонности к ней духов, одна-единственная из всех оказалась целехонькой, с крышей. Надя ворвалась внутрь и, склонившись к лежанке, принялась шарить под шкурами. Ну да, память ее не подвела, и ничего ей в прошлый раз не пригрезилось – лежанка и впрямь представляла собой каменную кладку. И девушка была на сто, на триста процентов уверена, что камни эти – не простые булыжники, а именно те самые, «волшебные», из «священной пещеры»!
Вернувшись к отцу, не в силах сдержать широченную улыбку, чем откровенно того озадачила, она объявила:
– Папа! Я нашла тебе временное жилье!
– Почему временное? – заморгал Семен Будин. – Ты думаешь, мне недолго оста…
– Не дуркуй! – не переставая улыбаться, притопнула Надя.
А потом неожиданно возникший в горле горько-сладкий ком заставил ее поперхнуться, откашляться, и закончила она совсем тихо: – Потому что постоянное у тебя там, где тебя любят и ждут.
