Глава 16
СЛЕПЯЩАЯ ПУСТОТА
— Ты видел ты истинно видел снег звезды шершавые руки ветра?
— Да видел… то были руки ТОЙ, которую я однажды утратил, как часть себя… утратил часть мира… жизни… света…
— Ты трогал ты подлинно трогал хлеб чашку волосы женщины которую любил?
— Я мог лишь смотреть… коснуться нельзя… разрушить… иллюзию того, что ОНИ вместе… рядом… ребенок и та, кто дала однажды ему жизнь…
— Ты жизнь ощущал словно удар в лицо словно мгновенье паденье бегство?
— Да, ощущал… Упав… в бездну… но не достигнув дна… я все еще там… падаю… и где то внизу… ледяные иглы… но дно падает вместе со мной… вечно… и потому его никогда не достичь…
— Ты знал каждой порой кожи ты знал вот глаза твои руки твои сердце твое необходимо от них отказаться… необходимо выплакать их… необходимо придумать их заново…
— Я отказался… от всего… лишь бы увидеть ИХ живыми… но это невозможно… потому что я жив, а ОНИ нет… Я ничего не могу больше придумать… кроме смерти… но ее давно уже выдумали без меня…
* * *
— Вера, это ты?
— Да, это я, Глеб.
— Мне нужно так много тебе сказать… но времени совсем нет…
— Я знаю. Нам нельзя разговаривать долго. Они разрешили увидеться… но лишь на короткий миг…
— Подожди…
— Я здесь, Глеб, не волнуйся. Я никуда не ушла… у нас с Егорушкой все хорошо…
— Как бы я хотел оказаться рядом с вами…
— Будешь, но нужно подождать… совсем немного… Нет-нет, не касайся меня, пожалуйста, нельзя…
— Это действительно ты?
— Да, Глеб. Ты больше не сможешь попасть в это место, мне очень жаль. Они хотели… они хотели, чтобы ты сделал выбор. Они могут воскрешать мертвых. Прямо из памяти. Твоей памяти.
— Зачем?
— Тот мальчик, которого нужно спасти. Он для тебя, как… сын…
— Мне не нужен другой сын, у меня он уже…
— У тебя его давно нет, Глеб, не обманывай себя.
— Меня использовали… обманули…
— Ты сам не понимаешь, что говоришь… Но ты все делаешь правильно… так, как должен… Ты выбрал единственный верный путь среди тысячи ложных.
— Выбрали за меня!
— Ты не прав, Глеб, то был только твой выбор. И еще одно… это очень важно… Мы живы, пока ты помнишь о нас.
— Я буду помнить. Всегда. Клянусь.
* * *
Третий форт догорел. С неба больше не сыпался пепел. На смену ему пришел снег. Тяжелые мокрые хлопья укрыли обагренную кровью землю, скрадывая следы страшного побоища, превращая изувеченные смертью тела в бесформенные сугробы.
Выбравшись из убежища, Харон медленно пересекал двор уничтоженного человеческого поселения, пятная белый снег свежими следами, в которых тут же собиралась не успевшая свернуться кровь.
— Глеб, сюда!!! — из снежного марева возник майор Жданов. — Скорее!
— Что случилось?
— Из руин вышел незнакомец, он требует встречи с тобой. Я еле удержал ребят, чтобы они его не изрешетили. Нервы у всех на пределе, а тут еще этот… Я, когда его увидел, подумал, что глюки начались.
— Локи! — догадался апологет и пошел быстрее.
— Что? — удивился майор.
— Не важно, веди меня к нему!
— Ты его знаешь?
— Знаю!
— Но…
— Больше никаких вопросов.
— А что с Оводом, Глеб?
— Мертв.
— Значит, удалось?
Харон не ответил. Сцена, открывшаяся его взору, когда он прошел сквозь вырванные из стены ворота форта, отдавала полным абсурдом. Суровые бойцы «Лимба» держали на прицеле высокого улыбающегося мужчину в одежде американского ковбоя. Валящий стеной снег не касался Локи, словно над мутантом был раскрыт большой невидимый зонтик.
Пустынный Лис приветливо кивнул апологету.
— Одна из финальных точек поставлена, — ковбой указал на разрушенное здание станции. — Ты поступил правильно, Харон, но твое имя проклянут на долгие годы.
— Сейчас это волнует меня меньше всего, — спокойно ответил апологет, останавливаясь в нескольких шагах от мутанта. — Зачем ты пришел снова?
— Чтобы дать ответы.
— Опустите оружие! — Харон положил руку на ствол автомата ближайшего бойца. — Это друг.
Лимбовцы беспрекословно подчинились.
— Тебе осталось сделать последний шаг, — ковбой присел на занесенную снегом ржавую бочку, которая тут же оттаяла. И не только. На глазах у изумленных людей ржавчина сошла, обнажая блестящий новенький металл. За какие-то доли секунды никому не нужный хлам обрел свой изначальный вид.
— Только ты сможешь спасти мальчишку, — невозмутимо продолжил Локи.
— Почему я? — Харон внимательно следил за Ждановым, опасаясь, что майор может выкинуть какую-нибудь глупость.
Лимбовцы уже поняли, что имеют дело не с человеком.
— Вечный вопрос! — рассмеялся мутант. — Потому что больше некому. Ты в ответе за этого мальчика. Тебе дан второй шанс. Не упусти его и на этот раз.
— Что ты имеешь в виду?
— Каждый человек носит в глубине своего «я» маленькое кладбище, — неожиданно процитировал ковбой, — где погребены те, кого он любил.
— Ромен Роллан, — кивнул апологет. — Но откуда ты…
— Я взял эту строку из твоей памяти. Ты уже был там, на этом кладбище, и не раз…
— Осенний парк?
— Да, он.
— Значит, ты приложил к этому руку?
— Возможно. Впрочем, у тебя несколько превратное представление о моей персоне. Пойми, я не один. Я действую от имени… скажем так… некоего сообщества, и мы до сих пор не можем решить, что с вами делать.
— А с нами обязательно нужно что-то делать?
— Вы почти безнадежны, — Локи сокрушенно покачал головой. — Почти… Если бы не некоторые из вас, кому еще можно дать шанс… Такие, как ты… как те люди, которые сейчас стоят за твоей спиной, одновременно боясь и ненавидя меня… как тот мальчишка и его отец…
— Не понимаю.
— А это сейчас и не важно… Скажи, как погиб твой сын?
— Это было очень давно.
— Как он погиб?
— Он умер. От редкой болезни. Еще ребенком. Жена покончила с собой. Это случилось еще до Катастрофы. Почему ты спрашиваешь об этом сейчас?
— Потому что тебе дан второй шанс. Этот мальчик, который нуждается в твоей помощи, так же важен для всех вас, как твой сын был важен для тебя… Тогда ты не смог ничего сделать, сейчас же все зависит только от тебя.
— Почему ты сам не поможешь ему?
— Я помогу. Мы все сделаем вместе. Иначе… иначе случится настоящая катастрофа. Те, кого я представляю, считают мое вмешательство неуместным. Но я хочу доказать им, что некоторые из вас достойны жить в новом мире.
— Ничего себе! — присвистнул Жданов. — Мне вот интересно узнать, кто вы такие, мать вашу, что берете на себя наглость решать, жить нам или нет?
— Мы — новый мир! — просто ответил Локи и, достав из кармана куртки черную пластинку жевательного табака, бросил ее в рот.
— Хорошо! — кивнул Харон. — Я все сделаю так, как ты захочешь. Но я должен знать, ЧЕМ так важен мальчик? Почему в его смерти заинтересованы такие могущественные силы?
— Ребенок — будущий апологет, — будничным тоном сообщил мутант, с интересом наблюдая за реакцией людей. — Самый способный и самый сильный из всех ныне существующих. Когда-нибудь он сможет отводить угрозу от всего города, гарантируя людям безопасность от новых хищных хозяев мира. Как только он полностью овладеет своими уникальными способностями, прочие апологеты утратят значение и ту тайную власть, которую имеют над всем городом. Если один-единственный человек сможет в будущем «прикрывать» целый город, зачем людям понадобятся остальные апологеты?
Общая картина происходящего постепенно складывалась в чудовищную мозаику. Казавшийся бессмысленным пазл обретал контуры законченной логичной картины.
— Кто такие «Всадники апокалипсиса»? — нарушил повисшую тишину Харон, давая знак замолчать попытавшемуся что-то спросить Жданову.
— Обычные марионетки, — ковбой сплюнул в снег черный сгусток. — Во время Катастрофы в районе Липовой Рощи разбился военный самолет, на борту которого находилась некая… назовем эту штуку Экспериментальной Установкой. К несчастью, опасное устройство уцелело, взяв под контроль часть вооруженного контингента, рассредоточенного в данном районе.
— Как это, «взяв под контроль»? — не удержавшись спросил Жданов.
Локи пожал плечами:
— Какая-то довоенная технология. Я не силен в подобных вещах. Люди, попавшие под излучение Установки, стали ее рабами. Гениальное оружие, но даже оно не помогло победить в той страшной войне. Загадочная ирония судьбы! Излучение не действует только на апологетов. У вас оно вызывает галлюцинации, но подчинить не может. Ты уже сталкивался с воздействием этого излучения, Харон, у гостиницы «Турист»…
Апологет вспомнил. Перед глазами пронеслась яркая картина жуткого эскалатора, уходящего к черному зеву окна.
— Значит, то, что произошло на станции Маршала Жукова, — догадался Жданов, — следствие воздействия установки?
— Совершенно верно! — подтвердил мутант. — Те, кого вы называете «всадниками», решили провести небольшой эксперимент, переместив дьявольское устройство поближе к одной из станций метро. Результат превзошел все ожидания. Искусственно созданный монстр получил новых рабов.
— Зачем им мальчишка?
— Чтобы попасть в здание университета. Без феноменально сильного апологета им туда не пройти, слишком опасный сектор. У самого здания ХГУ до войны располагался зоопарк, так что сейчас там настоящий ад. Но они еще не знают, что ребенок пока совершенно беспомощен. Уникальные способности дремлют в нем. Поэтому Круг так спешит уничтожить его, до того как мальчишка обретет свою полную силу.
— Если «всадники» отведут ребенка к университету, он погибнет, — вслух рассуждал Харон. — Они погубят и себя, и его.
— Поэтому мы должны вмешаться, — кивнул Локи. — Я точно рассчитал время. Не беспокойся, ты не опоздаешь. Все произойдет тогда, когда должно произойти, и ни секундой раньше.
— Что этим зомби понадобилось в Университете? — Жданов нервно сжимал рукоять обмотанного тряпками автомата. — Какого черта им надо в самом опасном районе города?
— Армейский склад, — ковбой снова сплюнул вязкую массу. — В университете во время войны был развернут военный командный штаб. Под зданием в многочисленных подземных лабиринтах до сих пор хранится уникальное военное снаряжение. Среди всего прочего есть мощная взрывчатка, способная подорвать туннели под харьковскими реками, которые за несколько часов затопят все метро, и тогда город навсегда лишится чистой питьевой воды.
— Зачем? — в голосе майора зазвучали стальные ноты. — Зачем зомбированным выродкам это делать?
Мутант в очередной раз пожали широкими плечами:
— А что тут непонятного? Созданная вашими собратьями установка выполняет вложенную в нее программу уничтожения живой силы противника, даже через столько лет после Катастрофы.
— Господи, если бы знать заранее… — Жданов стянул с лица респиратор, вытирая взмокшее от напряжения лицо.
— Круг догадывался о главной цели «всадников»? — спросил Харон.
— Нет, не догадывался. Апологеты только сыграли им на руку, желая как можно скорее расправиться с возможным конкурентом.
— А как же видения? Видения о мальчишке со станции Южный Вокзал?
— Это МЫ пытались достучаться до вас, — грустно ответил Локи. — Я боялся, что ты это спросишь, и вот ты спросил. Обычные люди не «слышат», только апологеты… ведь мы даже чем-то похожи. Нам чудом удалось наладить контакт. Мы решили действовать осторожно, хорошо изучив вашу психологию. Как же мы тогда ошибались…
— Ошибались?
— Человек по кличке Овод был единственным, кто сразу понял, что из себя представляет мальчишка. Мы думали, он защитит его, как величайшее сокровище вашего вида. Но произошло все с точностью до наоборот. Овод решил убить ребенка. Нам и в голову не могла прийти такая чудовищная развязка. Вместо того, чтобы найти и защитить, вы решили его уничтожить. Уничтожить свой последний шанс вернуться к прежней, относительно безопасной жизни. Это просто не укладывалось в голову. И тогда мы разделились. Большая часть решила не вмешиваться и лишить вас этого шанса, но нашлись и те, кто с ними не согласился. Я оказался среди последних. Большинство считает людей угрозой для зарождающегося нового мира. Мы не можем «заглядывать» в вас, как делаем это с другими существами. Мы слепнем. Потому что в каждом человеке живет СЛЕПЯЩАЯ ПУСТОТА — то, что нас больше всего пугает. То, что вы иногда называете абстрактным словом ЗЛО. То, что уничтожило вас однажды и уничтожит еще не раз в будущем, если это будущее у вас когда-нибудь наступит.
Люди молчали.
Возразить было нечего.
Мокрый снег таял на темно-зеленых шлемах бойцов, залеплял светозащитные очки, набивался в респираторы. Давно уже мертвые, нет, призраки некогда существовавших людей, населяющие такой же абсолютно мертвый призрачный город. Они ошибочно полагали, что по-прежнему живы, но то была еще одна жалкая иллюзия в потоке таких же обманчивых нескончаемых образов, один из которых когда-то обозначало страшное слово «смерть».
— Так что же я должен сделать? — наконец заговорил один из призраков, поглаживая успокаивающе холодную рукоять спрятанной под курткой «Гюрзы».
Снег пошел реже.
Сквозь белое марево стали проглядывать уродливые руины.
Мутант встал с бочки и неожиданно указал рукой в серое небо. В следующую секунду люди услышали до боли знакомый приближающийся рокот.
— Твою мать, да это же вертолет! — воскликнул Жданов, хватаясь за висевший на шее бинокль.
— Ладья подана, Паромщик! — Локи заговорщицки подмигнул апологету. — Весь город — как мертвая река. Необходимо еще раз пресечь ее, и это сможешь сделать только ты.
— Харон перевозил через реку души умерших!
— А ты неправильный Харон, потому что подаришь, а не заберешь чью-то жизнь.
— Ми-2! — Жданов опустил бинокль. — Как же они нас нашли?
— Я ведь уже, кажется, говорил, что могу одновременно находиться сразу в нескольких местах, — улыбнулся мутант.
— И тебя так запросто пустили в Тринадцатый форт? — майор с сомнением посмотрел на ковбоя. — В таком то виде…
— Там я выглядел несколько по-иному, — мутант напустил на себя загадочный вид. — Меня впустили без всяких проволочек. Этот ваш полковник Шмелев — сообразительный мужик, он сразу понял, что к чему.
Вертолет приближался, оглашая окрестности оглушительным ревом.
— Прощайте! — Локи приложил к широкополой шляпе два сложенных пальца. — Пилот воздушной машины знает, куда вас нужно отвезти.
— И что же там произойдет? — прокричал Харон сквозь шум опускающейся на землю желто-синей вертушки.
— Когда окажетесь на месте, все сами поймете!.. — прокричал ковбой, придерживая рвущуюся с головы шляпу.
Апологет хмуро кивнул.
* * *
Серо-зеленый «Хайнд» медленно рассекал заполненный мокрым снегом воздух. В десантном отсеке было душно, пахло паленой изоляцией и каким-то горючим. Данька открыл глаза. Воздушную машину нещадно трясло, к тому же грохот стоял просто невероятный, будто по голове кто-то остервенело лупил деревянным молотком. Вокруг на металлических скамейках сидели странные вооруженные люди в полностью скрывающих лица черных противогазах.
Мальчик впервые в своей жизни оказался в вертолете. Но радости от этого не было, были только страх и отчаяние.
Его пробуждение не осталось без внимания. К лежавшему на вещмешках Даниле подошел незнакомый человек в черной одежде и, стянув с лица вязаную маску, пристально уставился на пленника. Был он немолод, короткий ежик волос уже посеребрила седина. Лицо иссечено давними шрамами, под носом узкая щеточка жестких усов, глаза холодные, как студеное январское утро.
— Кто вы? — тихо спросил Данила, понимая, что при царящем вокруг грохоте его невозможно расслышать.
Но мужчина неожиданно ответил, по всей видимости умея читать по губам.
— Оборотень! — представился он, склонившись к самому уху мальчишки, и тот почувствовал исходящий от незнакомца запах оружейной смазки и пота.
— Как в книге про Пустынного Лиса? — уточнил Даня.
— Что?
— Там тоже был оборотень… человек, превращавшийся по ночам в опасного зверя!
— Нет, я не такой… — совершенно серьезно ответил мужчина. — К сожалению. Ты знаешь, почему мы тебя захватили?
Мальчик отрицательно мотнул головой.
— Нам нужна твоя помощь!
Данька испуганно уставился на Оборотня. Помощь? От него? Да эти люди за несколько минут почти стерли с лица земли хорошо укрепленный сталкерский форт. И теперь им требуется какая-то помощь от ребенка?
— Не понимаешь? — Оборотень с сожалением рассматривал мальчишку. — Сейчас объясню. Нам очень надо попасть в одно место. Мы как раз сейчас туда направляемся. Здание Харьковского государственного университета, знаешь такое?
— Не-а…
— Не беда. Главное, что мы знаем. Но там слишком опасно. Много хищников. Без твоей помощи мы не сможем там пройти даже метра. Вся местность просто кишит опасными тварями, которых даже непонятно как убивать. Мы уже пытались и потеряли много людей. Ты — ключ к тому месту. Скажи, ты нам поможешь?
Перед Даней определенно был сумасшедший. Мальчишка понял это по тому, как странно блестели глаза Оборотня. Такого блеска у людей он еще ни разу в своей жизни не видел. Что-то с этим человеком было не так, будто внутри дремала некая пока еще не вырвавшаяся на свободу тьма.
— Так ты нам поможешь? — Оборотень сильно тряхнул мальчика за плечо.
— Я не могу… — честно признался ребенок. — Не знаю как…
— Чушь! — лицо мужчины перекосила гримаса ничем не сдерживаемой злобы. — Сейчас я покажу тебе, что будет, если ты нам не поможешь…
Оборотень стал вытаскивать из-под ближайшей металлической скамьи длинный завернутый в брезент тюк. Через мгновение Данька понял, что это человеческое тело. Брезент был сорван, и мальчик увидел связанного по рукам и ногам мужчину с черным мешком на голове.
— Узнаешь? — Оборотень резко сдернул с головы пленника плотный мешок.
— Папа-а-а-а… — Данька инстинктивно бросился вперед.
Мощный удар обутой в армейский ботинок ноги отшвырнул мальчишку прямо на сидевших напротив угрюмых бойцов.
— Совсем охренел, щенок? — крепкая рука схватила ребенка за шиворот, грубо толкая в угол десантного отсека.
На глазах связанного по рукам и ногам отца стояли слезы. Несмотря на немного измененную внешность, он все равно узнал родного сына. Карел не мог говорить, потому что во рту его торчал резиновый кляп.
— Мы захватили папулю, когда он только отправился на твои поиски, — снова нависнув над Даней, хрипло прорычал Оборотень. — Так захотел наш мудрый «хозяин». Ведь он многое может предвидеть. Круг явно недооценил его осведомленность и возможности. Пришлось припрятать твоего родителя в одном неприметном схроне в метро. Я ведь знал, что он еще пригодится. Была шальная мыслишка превратить твоего папашку в пускающего слюни идиота, но, в конце концов, «хозяин» решил, что от живого и вполне здорового родственника пользы будет больше. Ну что скажешь, малыш? Поможешь нам пройти к Университету?
Ничего не понимая в происходящем, Данька решил на всякий случай быстро закивать.
— Вот и отлично, — успокоился сумасшедший, и с его лица тут же сошли багровые пятна. — Я так и знал, что нам удастся договориться. А ты, дурачок, наверное, думал, что твой отец тебя ищет? Все метро с фонариком облазил, так ведь? А он все это время у нас в тюрьме сидел под неусыпным присмотром. Вот такая она, судьба человеческая. Поможешь нам, и с головы твоего папки не упадет даже волос. Ну, а если заартачишься, то умирать он будет долго и очень мучительно… Уж поверь мне, я знаю толк в таких вещах…
* * *
Ми-2 пролетал над улицей Клочковской. С высоты птичьего полета руины города выглядели не так жутко, как на земле. Казалось, Катастрофа пощадила большинство зданий, но это была обманчивая иллюзия, потому что внутри каменных коробок уже давно не было ни окон, ни лестничных пролетов.
— Куда мы летим? — подавшись к пилоту, громко спросил Харон, которого с непривычки слегка мутило в воздушной машине.
— К Университету! — ответил тот, с тревогой посматривая на небо. — Будем через несколько минут. Плохо, что снег закончился. Жди теперь беды.
— Какой беды? — не понял апологет.
— Летуны окончательно вышли из спячки. А внизу как раз их любимый район.
— Воздушная цель по правому борту! — истошно заорал один из лимбовцев.
— Ну вот, накликали… — и пилот, смачно выругавшись, увел неповоротливый милицейский вертолет резко в сторону.
Бойцы открыли огонь из «Калашниковых», просунув дула в проемы давно выбитых боковых стекол кабины.
— Сколько их? — тут же забыв о тошноте, апологет резко повернулся к Жданову.
— Десять! — майор растопырил перед лицом апологета пальцы обеих рук. — Целая стая, Глеб! Нам не отбиться!
— Я сажусь! — прокричал летчик, посылая вертолет к земле. — Это единственный шанс…
— Нет! — Харон грубо схватил пилота за шиворот камуфляжной куртки. — Держать прежний курс, я сейчас избавлюсь от них.
Пилот посмотрел на апологета, как на сумасшедшего, затем оглянулся на Жданова.
— Выполнять! — гаркнул майор, и воздушная машина легла на прежний курс.
* * *
Массивный «Хайнд» благополучно оставил позади улицу Пушкинскую, пролетая сейчас вдоль улицы Иванова. До конечной цели путешествия, площади Свободы, оставалось недалеко, когда боевой вертолет был неожиданно атакован с земли.
В светло-голубое облезлое днище врезалась голова гигантской твари, словно гарпуном выстрелившей с земли своим длинным членистым телом. Невиданный червь был просто огромен, оставаясь большей частью где-то среди руин. Из раскрывшейся прямо посредине десантного отсека пасти в стороны брызнула ядовитая слюна. К счастью, машина в этот момент шла на небольшой скорости, иначе катастрофа была бы неизбежна. А так опытный пилот успел сбросить обороты винта. Вертолет дернулся, замерев на месте, будто цепной пес на размотавшейся крепкой цепи. Живой якорь, неистово извиваясь, мотал воздушную машину из стороны в сторону.
Закованные в черную броню бойцы открыли огонь. Одежда у многих дымилась, но слюна чудовищного монстра не смогла проесть надежную защиту.
Даньку, связанного Карела и Оборотня спасло то, что они находились в самом дальнем конце десантного отсека, ближе к хвостовой балке вертолета.
— Бейте из дробовиков! — прокричал главарь и, подавая пример, выстрелил несколько раз в ощерившуюся мелкими зубами пасть.
Тварь потянула машину к земле, даже не думая отпускать добычу.
— Все назад!!! — отбросив бесполезное ружье, Оборотень сорвал с разгрузки круглую гранату.
Блестящая дужка чеки полетела на пол десантного отсека, маленький темно-зеленый цилиндр прыгнул в разверзшуюся круглую пасть, тут же пропав в ее темных недрах.
Через три секунды граната детонировала, разрывая глотку червя чуть ниже днища вертолета. Обезглавленный монстр тяжело рухнул на землю. Вертолет пошел юзом. Не удержавшийся на ногах Оборотень кубарем полетел на пол.
«Падаем», — понял Даня, из последних сил бросаясь к связанному отцу.
Пилот, до последнего сражающийся с теряющей управление машиной, вел издыхающего воздушного исполина к зданию Госпрома. Громада ХГУ осталась позади, величественно проплыв под пробитым брюхом вертолета. Каким-то чудом вертолетчику удалось выровнять машину, заставив ее неуверенно зависнуть над крышей серого величественного здания необычной планировки. И в тот самый момент, когда казалось, что все страшное уже позади, двигатель замолчал. Мощный винт еще какое-то время вращался по инерции, с пронзительным свистом рассекая холодный воздух, после чего камуфлированный левиафан тяжело рухнул вниз.
* * *
Харон легко скользнул в транс и через мгновение оказался в теле летающего монстра, снова ощущая пьянящее чувство невиданной свободы и невероятной животной силы, которая никогда не будет доступна слабому человеку. Окружающее пространство тут же заиграло непривычными для человеческого зрения красками. Две твари, летящие чуть ниже, сразу же почувствовали неладное, определив в своем собрате враждебного чужака, но это уже не могло их спасти.
Плавный взмах широкими крыльями, и один из летунов, завизжав, уходит к земле с рассеченным левым боком, роняя горячие капли багровой крови.
Сложив за спиной крылья, апологет резко спикировал на второго воздушного монстра, безуспешно пытавшегося увернуться от стремительной атаки. Острые зубы впились в защищенный роговыми пластинами загривок и, как ни странно, легко прокусили его. Харон почувствовал сладкий вкус хлынувшей в рот тягучей крови. Челюсти продолжали неистово рвать противника, который, слабея, потащил вероломного врага к земле. Апологет с трудом оторвался от агонизирующей жертвы, взмыв обратно в небо к уходящему прочь вертолету и остальным преследователям.
Уродливое механическое чучело было неспособно далеко улететь от настигающей его смерти.
Несколько взмахов, и вот он уже парит рядом с ярко разукрашенным выпуклым боком. Внутри воздушной машины набились перепуганные люди. Нет, не так. От одного из них исходит сила. На сиденье рядом с пилотом Харон увидел собственное тело с безвольно мотающейся из стороны в сторону головой. Жданов что-то кричал ему, пытаясь, по всей видимости, привести в чувства. Остальные бойцы вовсю палили из окон по оставшимся тварям и по нему, не разбирая. Но раны от их пуль пока не были смертельны. Так просто летающую тварь не убить. И тогда апологет принял единственно верное решение, бросившись незащищенной грудью прямо на стремительно вращающиеся лопасти несущего винта.
Последнее, что он увидел чужими глазами, это кровавое марево, внезапно поглотившее все окружающее пространство.
* * *
Данька пришел в себя во второй раз за одни сутки. Это было уже чересчур для ребенка. Голова гудела, будто пробитое автоматными пулями старое ведро. И все же первой мыслью было: «Как там папка?» Мальчик пошевелился и, открыв глаза, пополз к зияющей в боку вертолета огромной дыре, сквозь которую на устилавшие десантный отсек трупы срывались крупные хлопья почти прекратившегося мокрого снега.
Яркий свет ослепил на какое-то время, несмотря на уцелевшие защитные очки. Через несколько мгновений ребенок понял, что вертолет упал прямо на плоскую крышу Госпрома, переломившись пополам в том месте, где начиналась длинная хвостовая балка.
Что же теперь делать? Как внутри найти отца? Да и жив ли он после такого страшного падения? Но ведь сам Данька выжил и даже может ходить. Быть может, и Карел уцелел?
Мальчик повернулся к вертолету и уже собирался было нырнуть через пролом обратно, как его неожиданно сгребли чьи-то крепкие руки.
— Куда это ты собрался, щенок?
За спиной стоял Оборотень. Лицо мужчины заливала темная кровь, но глаза по-прежнему горели необъяснимым безумным огнем, от которого хотелось бежать сломя голову.
— Дело еще не окончено… — Оборотень улыбался. — Все мои люди мертвы, но я выжил. Я вижу в этом добрый знак, щенок, как ты считаешь? Иди посмотри, куда мы с тобой попали…
Схватив взвизгнувшего ребенка за шиворот, мужчина потащил его к краю крыши.
— Смотри, маленький гаденыш! Ведь тебе прямо сейчас придется что-то с этим делать.
И Даня посмотрел.
Посмотрел и тут же обмяк от ужаса, обязательно упав бы, если бы не держащая его сильная рука.
Все пространство площади заполонили ни разу еще не виданные им жуткие существа, казалось полностью состоящие из острых зубастых пил. Конусообразные коричневые морды смотрели вверх, на стоявших на недосягаемой высоте людей. Но эта высота не была для монстров непреодолимой преградой. Несколько существ, жутко ощерившись, уже взбирались по вертикальной стене к попавшей в западню добыче.
— Самое время показать, на что ты способен, — Оборотень поволок мальчишку обратно к вертолету. — Ну, так как, справишься?
Данька разрыдался, сорвав защитные очки и растирая по грязной мордахе соленые слезы. Защитный респиратор он потерял где-то в вертолете, но это уже не имело никакого значения.
— Не бойся, я тебе сейчас помогу… — ласково пообещал Оборотень, исчезая в туше разбившегося вертолета.
Наружу он выбрался почти сразу, волоча за собой тело Карела. Отец был жив, но, судя по всему, сильно контужен и плохо понимал, что происходит вокруг. Оборотень вытащил из его рта кляп, затем развязал руки и ноги.
— Эй ты, мразь! — армейский ботинок врезался в незащищенный бок Музыканта. — Подойди к своему сыну и скажи, чтобы он нас всех спас. Ну же, вонючий бесполезный ублюдок!
Но отец не двигался, продолжая лежать рядом с вертолетом безвольной куклой.
— Считаю до трех! — Оборотень приставил к виску Карела выхваченный из кобуры пистолет. — Раз, два…
— Остановись!
— Что?!! — окровавленное лицо повернулось в сторону.
Оборотень мог поклясться, что на этом самом месте мгновение назад никого не было, а сейчас там стоял здоровенный и оч-чень странно одетый мужик.
— Ты кто, мать твою, такой?
— Убери пистолет!
— Джейк! — Данька попытался рвануть к Пустынному Лису, но был остановлен строгим жестом.
— Нет, малыш, еще не сейчас…
— Да пошел ты, галлюцинация хренова… — блеснув белыми зубами, Оборотень направил дуло пистолета на ковбоя, методично нажимая спусковой крючок.
Смятые пули сыпались на остроносые затертые сапоги, не причиняя незнакомцу вреда.
— Какого?.. — ошарашенный происходящим Оборотень заглянул в дымящееся дуло оружия, не веря своим глазам.
— Иди сюда… — Пустынный Лис протянул к Дане руку. — Теперь можно…
Мальчик встал на ноги и медленно подошел к старому другу. Сейчас он ни на секунду не сомневался в его реальности.
— Ты можешь гордиться собой, дитя… — присев рядом с Данилой тихо проговорил Джейк. — В тебе я не вижу Слепящей Пустоты… Вот, возьми. Это мой маленький подарок. Он поможет. Просто ничего не бойся. Только поверь, и все будет хорошо. Ты ведь мне веришь?
Данька безропотно кивнул, принимая из рук ковбоя странную блестящую стекляшку, которую тот снял с собственной шеи.
— Помнишь ту книжку, — проговорил Джейк, — в которой был я? Ведь Пустынный Лис серьезно рисковал, решив однажды, несмотря ни на что, взять судьбу в свои руки. Изменить себя, поменять что-то в окружающей жизни и спасти совершенно чужих людей, уберечь их от зла. Ты можешь поступить так же, как он. На тебе лежит большая ответственность перед всеми людьми. Их жизни зависят от тебя. Но ты сам волен сделать решающий выбор. Уйти вместе с отцом, который ранен, но точно будет жить, или все-таки открыть в себе дар, который поможет сотням людей. Дар, открывающий дорогу в новый безопасный мир. Силу, способную противостоять жутким тварям, пытающимся сейчас добраться до тебя. Если ты согласен служить людям, надень этот амулет на шею, если нет, верни его мне, и я сделаю так, что ты вместе с отцом попадешь в безопасное место, но уже больше никогда не сможешь открыть в себе те способности, которые дремлют внутри тебя.
— А как же все те волшебные вещи, которые я совершал? — удивился мальчик. — Если чудесный дар во мне спит, как же я смог спасти Зулуса?
— Все волшебство за тебя делал я, — признался Пустынный Лис.
Данька испуганно оглянулся.
Оборотень сидел возле вертолета, опустив голову. Рука, сжимающая пистолет, безвольно лежала на коленях.
— Не бойся, — улыбнулся Джейк. — То, что его контролировало, отступило, поняв, что бой проигран. Теперь этот человек — просто пустая, лишенная смысла оболочка. Он не более опасен, чем те мертвецы, которыми забит разбившийся вертолет.
«Нет, не хочу… не хочу…» — билось в голове, но руки, словно принадлежащие кому-то другому, только что зародившемуся внутри, медленно надевали через голову кожаный ремешок.
— Я знал, что ты сделаешь правильный выбор! — улыбнулся Пустынный Лис. — Твой отец наверняка одобрил бы его. Он может гордиться, что воспитал такого сына. Его жизнь не была прожита зря…
Данька недоуменно рассматривал странную стеклянную безделушку, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Неужели он стал сильнее? Неужели он теперь способен легко расправиться с теми монстрами, что подбираются сейчас к нему?
Нет, внутри была пустота.
Пустота и безысходность.
— Ничего не происходит, — мальчик с отчаянием посмотрел на Джейка. — Совсем ничего…
— Не может быть… — мутант подошел к ребенку и, положив руку ему на лоб, закрыл глаза. — Этого просто не может быть… Мы… мы ошиблись? Как же так? Но ведь это значит, что…
Пустынный Лис открыл глаза:
— Скорее! Твой отец!
— Отец? — Данька испуганно посмотрел на лежащего у края крыши Карела.
— Надень амулет на него!
— Что?
— Быстрее!
— Нет! — мальчишка сделал шаг назад. — Нет! Я не могу, не могу, понимаешь. Это же мой папка. Я его так долго искал… Путь он останется таким, каким был прежде. Ну, пожалуйста…
— Как же ты не понимаешь… Ваш мир гибнет! Я предлагаю вам последний шанс хоть что-нибудь исправить, а ты…
Пустынный Лис не договорил, с сожалением глядя на Данилу, который медленно отступал к краю крыши.
— Нет, — упрямо твердил он, слегка запинаясь. — Нет. Лучше отпусти нас, как обещал, в это твое… безопасное место… Найди кого-нибудь другого, а нас оставь в покое… Ну, пожалуйста! Ты же мой друг…
Мутант сокрушенно покачал головой и, подойдя к Даниле, бережно снял с его шеи амулет.
— Бывают в жизни моменты, малыш, когда выбор делают за тебя… Когда-нибудь ты поймешь что я был прав… Не сейчас… потом… Если это «потом» для тебя благополучно наступит…
Произнеся эти слова, Пустынный Лис растворился в воздухе, чтобы в следующую секунду оказаться рядом с распростертым телом Карела.
— Нет! — завопил мальчик, бросаясь вслед за мутантом. — Ты не смеешь!
Но опередить Джейка оказалось невозможно.
Нелепая маленькая стекляшка уже была на груди отца.
Карел пришел в себя.
— Даня? Боже мой, ДАНЯ!!!
— Отойди от него! — Пустынный Лис грубо схватил мальчишку за шиворот и поволок его прочь. — Иначе погибнешь, глупец…
— Па-а-а-а-па-а-а-а!
Карел легко поднялся на ноги, удивленно оглядываясь по сторонам:
— Что происходит? Кто этот странный человек рядом с тобой?
Амулет на его груди вспыхнул красным светом.
— Что это? — Музыкант дотронулся до горячего стекла, и в следующую секунду окружающее пространство взорвалось…
* * *
— Глеб… Глеб…
Харон очнулся, безболезненно выйдя из транса. В прошлый раз все прошло сложнее. Значит, он постепенно все больше и больше овладевает своей новой уникальной способностью. Жаль, что у него так и не нашлось времени для серьезной тренировки. Но может, все еще впереди?
— Глеб, подлетаем! — Жданов возбужденно тыкал пальцем куда-то за пределы кабины. — Летуны взбесились и поубивали друг друга. Оставшиеся в живых бросили преследование. Никогда такого еще не видел. Одна из тварей покончила с собой, напоровшись брюхом прямо на лопасти несущего винта. Мы едва не упали, но Черненко молодцом, выровнял машину.
— Что там? — Харон заметил подымающийся от земли столб черного дыма.
— Похоже, упавший боевой вертолет. Прямо на крышу Госпрома грохнулся.
— Там люди! — крикнул один из бойцов, передавая апологету бинокль.
Харон навел резкость, увидев у развалившейся на части воздушной машины две фигурки, большую и маленькую. Секундой позже он узнал во взрослом человеке Локи. Кто же мальчишка? Неужели тот самый? Но как он попал на крышу? Выбрался из рухнувшего вертолета?
Ребенок поднял руки к голове, надевая на шею блестящий амулет. Мутант подошел к нему и положил на Данин лоб руку. Маленький и большой человек о чем-то ожесточенно спорили. Неожиданно Локи исчез, растворившись в воздухе, чтобы возникнуть через мгновение на краю крыши, где лежал какой-то незнакомец. Что он там делал, разобрать было нельзя. Затем мутант схватил за шиворот подбежавшего Данилу и потащил его к разбившемуся вертолету. Лежавший на краю крыши мужчина поднялся на ноги. Ветер разметал длинные черные волосы, и на какое-то мгновение его лицо показалось Харону знакомым.
— Мать честная… — Черненко судорожно вцепился в мокрую от пота рукоять управления.
Бинокль выпал из разжавшихся пальцев апологета.
Волна сгустившегося воздуха ударила во все стороны прямо с крыши здания Госпрома, расшвыривая пытающихся карабкаться на выщербленные стены отвратительных шипастых тварей. Толстое кольцо ударной волны, увеличиваясь с каждым мгновением, стремительно расходилось в стороны от своего эпицентра. Яростный вихрь рвал на куски бросившихся врассыпную мутантов, убивая их сотнями. Прошло меньше десяти секунд, а площадь Свободы уже была усыпана вывороченными наизнанку, дымящимися на морозе трупами.
* * *
Оборотень пошевелился.
Налившиеся кровью глаза уставились на обхватившего руками голову Карела. Впервые он не ощущал внутри себя чужого присутствия. Прочный незримый ошейник пропал. Неожиданная свобода пьянила.
Так, наверное, чувствовал себя старый цепной пес, под конец унылой, беспросветной жизни неожиданно отпущенный на волю.
Псу позволили распоряжаться жизнью.
Псу разрешили выбрать свою смерть.
Но на самом деле пес хотел только одного — отомстить.
Правая рука медленно подняла пистолет, совмещая прицел с застывшей невдалеке человеческой фигурой. Очень важной человеческой фигурой, так необходимой могущественному «хозяину». Указательный палец нажал на спусковой крючок, а затем еще и еще раз.
Длинноволосый человек нелепо взмахнул руками и, словно при замедленной съемке, принялся заваливаться навзничь. Мгновение, и его темный силуэт исчез за краем заснеженной крыши.
Внутри черепной коробки вновь появился «хозяин».
«Хозяин» ненавидел Оборотня, и тот понял, что, наконец, единственный раз в своей жизни по-настоящему счастлив.
Затем «хозяин» отдал короткий приказ.
Горячее дуло уперлось в висок.
Одно-единственное нажатие маленькой изогнутой детали.
Слепящая Пустота.
* * *
— Что там произошло… — подавшийся вперед Жданов встревоженно смотрел сквозь лобовое стекло кабины вертолета.
Харон дрожащими руками снова поднес к глазам бинокль.
Локи на крыше уже не было. Там остались только мальчик и застрелившийся мертвец, разрядивший почти всю обойму в высокого длинноволосого человека.
Ребенок, неистово крича, заглядывал с крыши вниз. Туда, куда несколько мгновений назад упал загадочный мужчина.
— Спускаемся! — приняв решение, приказал апологет. — Нам нужно подобрать его. Пусть пилот посадит вертолет рядом с Госпромом.
— Но ведь там эти… — майор быстро сменил обойму в автомате. — Мутанты… я таких еще ни разу в своей жизни не видел… я даже не знаю, как их убивать…
Харон нервно рассмеялся:
— Поверь мне, дружище, там внизу опасных тварей уже нет даже в радиусе доброго километра…
Жданов кивнул и, хлопнув по плечу пилота, коротко распорядился:
— Вниз, Миша. Нам нужно забрать с крыши того мальчишку.
— Он больше не мальчишка, — шепотом проговорил апологет, мрачно кивая каким-то своим мыслям. — Теперь уже нет…
