ЭПИЛОГ

Створка гермодвери бесшумно ушла в сторону, заставив посетителей сощуриться от бившего изнутри света.

— Да убери ты пушку! Свои! — Дым бесцеремонно отодвинул Тарана с прохода, через узкий проем протискиваясь внутрь бомбоубежища. — Там барахло, что ты просил. Заноси.

Сталкер выругался, выскочил наружу и, перетащив увесистые тюки внутрь, захлопнул дверь.

— Опаздываешь, Гена. Нехорошо!

— Нехорошо, когда пятки мерзнут. Все остальное — тлен и суета.

Мутант протопал по коридору, с ходу завернув в кухонный блок.

— Опа! Да я смотрю, уже все в сборе!

Возле печки, грохоча посудой, суетилась Аврора. Глеб орудовал поварешкой, помешивая в пузатом чугуне ароматную дымящуюся похлебку. За длинным дощатым столом, вооружившись увесистыми резными ложками, восседала весьма своеобразная компания: смуглый патлатый молодчик, смешной старик в путейской фуражке и невзрачный тип с обрюзгшим лицом и красными глазами. Индеец, Мигалыч и Безбожник…

Со всеми троими Дым познакомился не так давно, и до сих пор не мог взять в толк, зачем Тарану понадобились эти доходяги. Ну ладно старик. Он, как-никак, с техникой на «ты» — сгодится в экспедиции. Но дикарь и пьянчуга… На кой ляд? У сталкера на этот счет были свои соображения, делиться которыми с лучшим другом он не спешил, от чего Геннадий дико бесился и не упускал случая поддеть упрямого наемника.

— Что сказали моряки? — сталкер подсел к столу, придвигая тарелку с галетами.

Остальные, получив сигнал к началу трапезы, оживились, заработали челюстями. Ложки мелькали над чугунком с завидной скоростью — стряпня Авроры всем пришлась по вкусу.

— Афанас все разрулил, — промычал Дым с набитым ртом. — «Малютку» заправят и пригонят завтра.

— А взамен-то что? — Таран перестал жевать, с нетерпением ожидая ответа.

— Чистые земли. Если найдем, конечно.

— Губа не дура… А приморцы за горючку что потребовали?

— То же самое. Информацию. Никому неохота под землей свой век доживать.

Слушая разговор взрослых, Глеб наслаждался нахлынувшим ощущением уюта и домашнего тепла. Жуткая история с Черным Санитаром уже не так будоражила воображение и казалась чем-то далеким и нереальным. Лишь свыкнуться с потерей далекого острова никак не удавалось. Мальчик втайне надеялся, что в задуманном предприятии, на первый взгляд казавшемся чистейшей авантюрой, удача им улыбнется. До сих пор не верилось, что заветная мечта, не дававшая покоя еще с памятной вылазки в Кронштадт, совсем скоро воплотится в реальность.

Теперь, когда приступы Тарана практически сошли на нет и ощущая отголоски минувшего недуга, сталкер лишь морщился украдкой, ничто не удерживало их от путешествия на восток!

Остальные, похоже, не меньше него жаждали покинуть подземку. У Дыма с приморцами так и не срослось — бюрократические условности оказались сильнее здравого смысла. Аврора, украдкой понаблюдав за угрюмым сталкером, так и не надумала возвращаться в Эдем. Мигалыч после учиненного в бандитском логове разгрома тоже не горел желанием идти обратно к мортусам и с энтузиазмом принял предложение Тарана. Индеец просто сбежал из племени, устав от беспросветной тупости и дикарских замашек своих сородичей. А Безбожник… Безбожник явился сам, как только прознал о затее сталкера. «Талант не пропьешь, — любил говаривать он, демонстрируя руки с длинными пальцами настоящего хирурга. — А без врача вам далеко не уехать. В дороге всякое случиться может».

Сталкер поначалу не хотел принимать опустившегося знакомца в команду. С выпивохой в рейде проблем не оберешься. Но Безбожник клялся, что завяжет, и Таран в конце концов сдался, при условии, что хирург не возьмет с собой ни капли спиртного…

Время летело незаметно. За непринужденной беседой прошла большая часть вечера. Наблюдая за подобравшейся командой, Глеб в который раз удивился умению Тарана собирать вокруг себя правильных, не пораженных злобой людей. С такими можно хоть на край света. Лишь бы край этот сохранился и свет не угасал…

Угомонились уже глубоко за полночь. Когда свет в бункере притушили, а гости разбрелись по койкам, мальчик поворочался с боку на бок, но уснуть в преддверии отправления в путь так и не смог — слишком волновался. Прошлепав босыми ногами по стылому полу, пошел на свет. Сталкер сидел за столом, склонившись над картой, и делал пометки огрызком химического карандаша. Завидев в коридоре сына, улыбнулся, приглашающе похлопал по скамье. Глеб с готовностью плюхнулся рядом, придвинул керосинку и отыскал на карте заветный кружочек.

— Па, я, конечно, понимаю, что Владивосток очень далеко и вряд ли стоит надеяться, что в пути удастся отыскать достаточно горючего…

— Ты прав. Надеяться на это глупо.

— Но мы все равно едем…

Сталкер непонимающе покосился на мальчика, ожидая продолжения.

— Для чего? — не унимался Глеб. — Безбожник уверен, что это билет в один конец. Что, если он прав и город давно мертв?

— Мы этого не узнаем, пока будем сидеть здесь. Вопрос только в том, насколько ты хочешь выяснить это.

— Но разве можно подвергать опасности других из-за своей… мечты?

— Видишь ли… Дело не в мечте. И уж тем более не во Владивостоке. С таким же успехом можно выбрать любую другую точку земного шара. — Таран помрачнел, сверля взглядом столешницу. — Подземка долго не протянет. Станции пустеют на глазах. Мы вырождаемся, Глеб. И если что-то предпринимать, то именно сейчас. Еще несколько лет, и спасать будет некого.

— Но может, стоит выбрать более близкую цель?

— Цель вторична. Экспедиция важна сама по себе. Мы заберемся так далеко, как сможем. Будем искать уцелевшие земли, выживших. Да и военные не могли так просто взять и сгинуть без следа.

Мальчик не отрывал взгляд от карты. Поверх неровной линии, обозначавшей гряду Уральских гор, карандашом был начертан жирный знак вопроса. Неужели сталкер рассчитывает отыскать кого-нибудь на высотах? Или, быть может, внутри гор?

— А если нам повезет, что тогда? Место проживания можно поменять, но ведь «жильцы» останутся прежними! Где гарантия, что не найдется еще один Пахом, готовый все уничтожить?

— Гарантий никто не даст. Людям свойственно ошибаться. Как, впрочем, и учиться на ошибках, умнеть.

— Только иногда это обучение слишком дорого обходится… Достойны ли мы еще одного шанса?

— Не знаю, Глеб. Не знаю… В одном уверен — если не дать людям этот шанс, они вряд ли изменятся к лучшему… Когда-то для многих подземка стала спасением. Теперь она же медленно убивает нас. Мы столько лет прячемся под землей, что уже не мыслим существования без туннелей, тесных станций, вечной духоты… Иногда мне кажется, что недостаток света так действует на людей. Сводит с ума. Чем еще объяснить стремление копошиться в норах, нежелание узнать, что же творится наверху, в соседних городах, в мире?

Мальчик задумался, припоминая разговор с полубезумным роуп-джампером…

— Когда я был у Разлома, встретил одного странного типа. Психопатом зовут. Так он утверждал, что нет ничего необычного в том, что мы до сих пор обитаем в подземке. Что дело не в радиации, не в мутантах, а в подсознательной тяге к темноте. Что сейчас мы просто возвращаемся туда, откуда появились, — во мрак небытия…

— Психопат, говоришь? Как же, как же. Наслышан, — закивал сталкер. — Кто знает, может, он нормальнее всех нас вместе взятых.

— Почему?

— Потому что в отличие от остальных сознает, что болен. Отравленный мир, зверье, голод — это лишь оболочка, фон, внешняя сторона мрака. Бороться с этим мы вроде бы уже научились. Настоящий мрак — он внутри, в головах. И избавиться от него гораздо труднее.