Глава 8
СОМНЕНИЯ

Утро выдалось морозным и хмурым, под стать мрачному настроению жителей Заставы, следующих скорбной процессией к краю врезающейся в море скальной гряды. Налетающий с моря порывистый холодный ветер трепал полы одежды, засыпая лица шагающих друг за другом мужчин и женщин невидимой водяной пылью. Впереди растянувшейся длинной вереницы шли охотники с тремя самодельными носилками, на которых лежали приготовленные к погребению тела погибших. Макс в паре с белобрысым парнем из другой бригады нес тело Пашки. Он сам вызвался проводить друга в последний путь, хотя Карп готов был освободить всех участников предстоящей экспедиции к заброшенному северному поселку от этой нелегкой обязанности. Шагающие следом Санька и Лёнька тоже не воспользовались его предложением и взялись похоронить Ванойту. Еще двое парней несли носилки с телом Сергеича.

У края обрывающейся отвесной скалы Максим остановился и опустил носилки на сырые, скользкие камни. Внизу шумело море, куда предстояло отправиться телам усопших. Первое время после образования охотничьей общины жители по привычке пытались хоронить умерших в земле, но такой труд требовал титанических усилий — стылый, не оттаивающий даже летом каменистый грунт приходилось долбить часами, на что изможденные и страдающие от голода люди были попросту не способны. К тому же кое-как вырытые неглубокие могилы раскапывали рыщущие по берегу в поисках добычи саблезубы и пожирали тела покойников. Поэтому от погребения в земле вскоре отказались. Кто-то кстати вспомнил давно забытый морской обычай — хоронить покойников в море, и вот уже много лет жители общины поступали со всеми умершими именно так.

Скромность обряда похорон Карп старался компенсировать проникновенной прощальной речью. Он всегда говорил хорошо, но сейчас с трудом подбирал слова. Очевидно, трагические события минувшего дня даже его привели в смятение. Седой вообще не стал ничего говорить. Он сильно изменился за прошедшую ночь, как будто сразу постарел лет на десять. Лицо осунулось и заострилось, под глазами залегли темные круги… Впрочем, Макс подозревал, что и сам выглядит не лучше. Он мог бы много рассказать о Пашке, с которым делил все радости и невзгоды охотничьей жизни, и своем первом и, пожалуй, единственном наставнике Ванойте — странном, но добром и отзывчивом дяде Ване, заботившемся о нем в далеком детстве и обучившем всем охотничьим премудростям. Но все нужные слова, как назло, вылетели из головы, стоило Максиму подойти к стоящим на краю обрыва носилкам, и, кроме нескольких косноязычных фраз, он так и не смог ничего выдавить из себя. Выручила Юлька. В этот раз она не стала отмалчиваться, хотя прежде на похоронах вела себя тихо и незаметно. Юля говорила от сердца, с душой и так проникновенно, что у Максима, да и не только у него, на глазах выступили слезы. Потом по знаку начальника Заставы Макс и другие члены похоронной команды подняли края носилок, и уложенные на них тела соскользнули в морские волны.

Постояв немного на месте — последний знак уважения погибшим, жители Заставы постепенно начали расходиться. Максим дольше всех оставался на краю обрыва, глядя в плещущееся под ним море, кормящее охотников, их жен и детей и забирающее после смерти их бренные тела.

Зверобой изумленно оглянулся. Голос Ванойты прозвучал так отчетливо, что Максим почти не сомневался, что сейчас увидит воскресшего старика у себя за спиной. Но рядом никого не было — одни голые камни да Юлька переминалась с ноги на ногу вдалеке, не решаясь подойти к нему.

Максиму не раз доводилось слышать, в основном от женщин, рассказы о том, что к ним приходят их умершие дети или погибшие на охоте мужья и разговаривают с ними. Он не очень-то верил таким рассказам, а покойный Сергеич так и вовсе называл их «плодом воспаленного воображения», но произошедшее сейчас опровергало его устоявшиеся представления о реальности. То, что он услышал, было не просто набором слов, а реальным голосом Ванойты с его обязательными паузами и присущей ему одному интонацией. Максу даже показалось, что он на какой-то миг почувствовал запах дыма из раскуренной стариком любимой трубки.

Может, все дело в том, что он невнимательно отнесся к последнему предупреждению Ванойты? Старик явно знал, о чем говорил. Или думал, что знает.

Вдруг Карп ошибается, и Ванойту убили не потому, что он видел поджигателя, а потому, что старик что-то знал?

Если кто и мог разобраться в иносказательных объяснениях старика, то только Юлька — самый внимательный слушатель ненецких сказок и древних легенд, которые любил рассказывать детям Ванойта. Вспомнив о ней, Макс заспешил к терпеливо ожидающей его девушке.

Стоя в толпе жителей, кое-как разместившихся на узком гребне каменной гряды, Катерина слушала прощальные речи друзей погибших — к счастью, ни у кого из них не было родственников, — но ее собственные мысли были далеко от происходящего.

Если бы можно было не ходить на похороны, Катерина так бы и сделала, но она не хотела давать Карпу основания для еще больших подозрений. В том, что начальник Заставы именно ее подозревает в обоих убийствах и, страшно подумать, — поджоге продовольственного склада, — можно было не сомневаться, а как отвести от себя подозрения, Катерина совершенно не представляла. Поэтому она даже обрадовалась, когда узнала, что Карп включил ее в состав поискового отряда Седого, которому уже сегодня предстояло отправиться в найденный охотниками заброшенный поселок на поиски продовольствия и медикаментов. Это гарантировало, что по крайней мере до возвращения ей ничего не грозит. К тому же Катерина надеялась, что за время их отсутствия, — а экспедиция на север острова по ее расчетам должна была занять не менее пяти дней, а то и неделю, — острота момента спадет, и кипящие на Заставе страсти немного поутихнут. А если поиски окажутся успешными и они вернутся с лекарствами и провизией, никто, даже Карп, не посмеет обвинить спасителей общины в чем бы то ни было. Впрочем, Карп не тот человек, чтобы выдвигать обвинения без доказательств, а вот доказательств у него как раз и нет.

Минувшей ночью Катерина почти не спала. Не потому, что готовилась к отплытию — когда все твои личные вещи помещаются в тощем рюкзаке, собрать их недолго, — а потому, что сама пыталась разобраться в случившемся. Когда еще до войны она молоденькой девчонкой прилетела на пограничную заставу, то обнаружила здесь небольшую библиотеку. Так, ничего особенного, два десятка книг или около этого. От нечего делать Катя прочитала их все, некоторые даже не по одному разу. Был среди них и томик Агаты Кристи, где изобретательные убийцы совершали изощренные и на первый взгляд совершенно невероятные преступления, однако наблюдательному и находчивому детективу всякий раз удавалось установить и способ убийства, и, главное, его мотив.

Но в отличие от вымышленных книжных преступлений последние трагические события на Заставе, не считая убийства Сергеича, выглядели не только невероятными, но и совершенно бессмысленными! Если объективно смерть Сергеича была выгодна многим, в первую очередь его помощнице, то поджечь склад, где хранились продукты всей общины, мог только безумец! Кто, будучи в здравом уме, рискнул бы поставить под угрозу собственную жизнь? И чего поджигатель рассчитывал добиться, какую цель перед собой ставил? Почти до самого рассвета Катерина мысленно перебирала жителей Заставы, вспоминая странности поведения, которые могли бы указывать на расстройство психики. Так и не найдя ответы на мучившие ее вопросы, она все-таки уснула, но утром те же мысли вернулись вновь.

Если на чистоту, то самым безумным из всех жителей выглядел именно Ванойта. Одна его фанатичная вера чего стоила! А обряд поклонения духам?! Разве нормальный человек стал бы бросать свою еду в огонь? Еду в огонь!.. У Катерины по спине пробежал холодок: то ли от налетевшего порыва ветра, от которого не спасали ни потертый армейский бушлат, ни надетый под него еще более заношенный свитер, то ли от внезапной догадки. Что если именно старик и поджег склад, а уже потом кто-то перерезал ему горло? Возможно, он пытался помешать свихнувшемуся ненцу, они сцепились, и этот некто в горячке убил старика. Потом испугался содеянного, спрятал труп под лестницу и убежал. Ночью у склада дежурил Генка Башка, и он как раз сбежал с поста в самом начале пожара!

Почувствовав острое желание рассказать о своем открытии, Катерина нетерпеливо оглянулась. Карп руководил прощальной церемонией, а Седой выглядел таким измученным — потухший взгляд, круги под глазами, наверное, тоже не спал прошлой ночью, а ведь ему еще вести лодку, — что Катерина решила не доставать его своими рассуждениями.

Дождавшись окончания похорон, она сразу подошла к начальнику Заставы.

— Карп, надо поговорить.

Он хмуро взглянул на нее:

— Что, тоже не хочешь плыть, как Борис?

Катя удивилась:

— Я вовсе не отказываюсь. И вообще речь не об этом. Башка где?

— Зачем он тебе? — нахмурился Карп.

— Есть кое-какие соображения, — уклончиво ответила Катерина. — Скажи, ты уже разговаривал с ним о пожаре?

— Как раз собирался. Если что-то знаешь — говори.

— Давай сначала поговорим с Башкой.

Карп пожал плечами:

— Пошли. Он в медпункте, под замком.

— В медпункте?! — опешила Катерина. Она никак не ожидала, что начальник Заставы засунет сбежавшего с пожара сторожа к ней в медпункт.

— А куда я его дену? — рассердился Карп. — В ангаре продукты, которые удалось спасти. К парням в казарму? Там бы его точно прирезали. Не бойся — не сбежит. Я его в тамбуре запер, а там даже окон нет.

Катерина промолчала. В медпункте были надежные двери, но несмотря на это, поджигатель все-таки сумел добраться до хранящегося там самогона. И кстати, как он это сделал? Ведь дверь в лабораторию не была взломана…

Почувствовав ее неуверенность, Карп прибавил шагу.

— Ну вот, все в порядке, — заметил он, подходя к закрытому на замок медпункту.

Изнутри не доносилось ни звука. Башка либо спал, что вряд ли, либо…

Карп торопливо вставил ключ в замочную скважину, и Катерина заметила, что у него мелко дрожат руки. Дважды провернул его и, сняв замок, резко распахнул дверь.

— Гена… — только и сумел выговорить он. Остальные слова застряли у него в горле.

Башка никуда не сбежал. Он стоял прямо перед дверью, но стоял как-то странно. Сначала Катерина удивилась, почему ноги Башки не касаются пола, но уже в следующий миг с ужасом поняла, что парень не стоит, а висит в петле, скрученной из его собственной разорванной майки.

— Как же так, Гена? — растерянно пробормотал Карп. — Зачем?

— Думаю, я знаю, зачем, — ответила Катерина.

Карп внимательно выслушал ее, не задавая вопросов, а когда она закончила, утвердительно кивнул:

— Видимо, все так и было. Парень не смог пережить совершенного убийства и покончил с собой. Правда, это не очень-то похоже на Генку, но кто знает, что в действительности творилось у него на душе… Помоги, его надо снять.

Карп подвинул к повешенному стоящую у стены скамейку, чтобы проще было распустить привязанную к крюку потолочного плафона петлю, но Катерина остановила его:

— Подожди.

Похожая картина, описанная в одном из давно прочитанных детективных рассказов, буквально встала у нее перед глазами.

— Он бы не смог просунуть голову в петлю, стоя на полу. Без скамейки это сделать невозможно. Петля слишком высоко. Значит…

— Это не самоубийство, — закончил Карп недосказанную мысль. — Но кто мог справиться с таким здоровяком, как Генка? Разве что Макс, — растерянно добавил он. — И как убийца проник внутрь, ведь дверь была заперта?

— А где второй комплект ключей, который был у Сергеича? — внезапно вспомнила Катерина.

Этот простой вопрос неожиданно вызвал у начальника Заставы замешательство.

— Мы не нашли у него ключей, — нехотя ответил Карп. Он уже неоднократно пожалел о том, что сам не обыскал карманы Сергеича, доверив это дело Седому, но признаваться в этом Катерине не стал. Для сохранения спокойствия иногда полезнее скрыть от окружающих свои опасения. Как и некоторые выводы!

Начальник Заставы вздохнул. Да, пожалуй, это единственный выход.

— Катя, — он помолчал, собираясь с духом. — Не надо никому говорить про новое убийство. Люди на Заставе и так напуганы. Вчера они едва не убили невинного человека. В таком состоянии недалеко до безумства, а твоя гипотеза последних событий успокоит их. Поэтому пусть все думают, что Геннадий сам наложил на себя руки. Ты поняла меня?

Катя растерялась:

— Но ведь это неправда. И как же убийца? Ведь он по-прежнему среди нас.

— Это будет ложь во спасение. Сейчас главное — успокоить людей. Если вспыхнет бунт, а такое вполне может случиться, он погубит всю общину. А убийца рано или поздно обязательно выдаст себя. Нужно выиграть время, и я очень надеюсь на вашу экспедицию.

Катерина замешкалась. Доводы начальника Заставы, как всегда, были безупречны. Но на этот раз что-то мешало поверить ему. Может, как раз та легкость, с какой Карп принял ее версию о виновности старика и самоубийстве Геннадия? Или та растерянность, которую вызвал у него вопрос о втором комплекте ключей? Или все вместе? Но дольше тянуть с ответом было нельзя, и женщина неуверенно кивнула.

— Наверное, это душа дяди Вани говорит с тобой, — сказала Юлька, выслушав сбивчивый рассказ Максима.

Они медленно брели по берегу в сторону Заставы, хотя следовало поторопиться. Максу еще нужно было зайти в казарму, чтобы забрать свой гарпун, комплект запасной одежды и кое-что из личных вещей, а времени оставалось все меньше. Из-за похорон Карп и так отложил отплытие, хотя Седой предлагал выйти в море с первыми лучами солнца.

У кромки воды покачивалась на волнах выделенная их поисковому отряду парусная лодка. Рядом с ней Макс увидел Седого. Опытный кормщик, как обычно, пришел заранее, чтобы лично убедиться в отсутствии течей, проверить надежность крепления мачты и паруса и комплектность лодочных снастей. Он даже головы не повернул в их сторону. Похоже, кроме готовности лодки к отплытию, его сейчас больше ничего не интересовало.

— Думаю, таким образом дядя Ваня пытается предупредить тебя об опасности, — продолжала Юлька.

— Ты всерьез веришь, что души умерших могут разговаривать с нами? — спросил Максим.

Девушка печально улыбнулась:

— Конечно, могут. Только мы их не слышим. Но ты — другое дело. Помнишь, Сергеич сказал, что, когда ты тонул, то пережил «клиническую смерть»? — старательно выговорила она сложное определение.

Макс нехотя кивнул. Он старался не вспоминать тот несчастный случай, едва не стоивший ему жизни, и все, что с ним связано.

— Это значит, что какое-то время ты находился в мире мертвых и мог напрямую общаться с их душами. Видимо, даже после возвращения в наш мир у тебя сохранились эти способности, — добавила Юля.

«Да будут они прокляты, эти способности!» — раздраженно подумал Макс, а вслух спросил:

— Но от чего Ваня хотел предостеречь меня?

— Не тебя, всех нас, — поправила его Юлька. — Помнишь, он сказал, что Нга — это не просто злой дух, а ужасный демон, который питается человеческими душами. По легенде, если Нга вырвется из своего подземного мира, все живое погибнет.

Макс криво усмехнулся:

— Люди и без всяких демонов в последнюю войну полностью истребили друг друга, а зверей и птиц превратили в хищных и злобных чудовищ! Все города на Большой земле разрушены до основания! Там никого нет! Ни людей, ни животных! Только смерть! А если не веришь мне, спроси у своего отца! Он скажет тебе то же самое.

— Папа ошибается. И ты ошибаешься, — с удивившей Максима мечтательной улыбкой сказала Юлька. Она не спорила, не повышала голос, но ее искреннюю уверенность не могли поколебать никакие аргументы. — Выжили люди в Крепости на западном берегу. И в городах на Большой земле тоже остались выжившие. Их мало, они слабы и пока не могут объединиться и помочь друг другу, но когда-нибудь это обязательно случится. Если только… — Девушка внезапно помрачнела и замолчала, а потом заговорила уже о другом: — Знаешь, я никак не могла понять, как люди допустили войну. Неужели они были так глупы, чтобы не осознавать последствий? А сейчас подумала: может, это Нга завладел разумом людей? Что если ему нужна была война, чтобы разрушить стены своей подземной тюрьмы?

Макс вздрогнул:

— Что ты сказала?!

— Вдруг ему нужна была война… — начала повторять Юлька, но Макс перебил ее.

— Нет! После этого!

Девушка покачала головой:

— Ничего. Ты опять что-то слышал? Голос дяди Вани?

Макс не успел ответить. Они как раз подошли к воротам Заставы, но прежде чем вошли во двор, навстречу вылетел растрепанный и взъерошенный Санька с выпученными то ли от страха, то ли от волнения глазами. Он едва не сбил с ног Юльку, и то лишь потому, что в последний момент Макс успел схватить его за шиворот.

— Башка повесился! — выпалил паренек, не дожидаясь вопросов. — Карп сказал, это он убил дядю Ваню!

Юлька вскрикнула и зажала рот рукой.