Глава 9
Сколько он спал, Данила не смог бы и сказать. Он потянулся и осмотрелся вокруг. Тусклые трубки-лампы на потолке, слегка разгоняли сумрак, царящий в комнате. Людей уже не было и только аккуратно заправленные койки стояли покинутыми. Никаких вещей — ничего. Потянувшись, Данила сел, спустя ноги на холодный грязный пол. Еще раз потянулся. После этого обулся и начал собираться. Он понимал, что за ним должны будут прийти, но ждать в этой пустой комнате было не совсем удобно. Хотелось пройтись по базару и посмотреть, чем торгуют и по чем…
Однако дверь оказалась закрытой. Холодная тонкая сталь не поддавалась натиску и не желала открываться. Понимая, что без посторонней помощи ему не открыть дверь, Данила вернулся к койке. Машинально заправил ее и подошел к столу, стоявшему в дальнем конце комнаты. Подвинул один из деревянных расшатанных и скрипучих стульев, парень уселся на него и принялся рассматривать надписи и рисунки, сделанные теми, кто находил здесь приют. В большинстве своем надписи были нецензурными, а рисунки представляли собой эротико-порнаграфическое направление. Но были здесь и колонки цифр, как будто кто-то сводил калькуляцию или подсчитывал барыш. Кто знает, сколько уже людей прошло через эту комнату?
Скрип двери отвлек Данилу от рассматривания очередной композиции, вырезанной на столе. Обернувшись, он увидел вошедшего высокого мужчину. На нем был грязно-серый костюм с двумя пулеметными лентами, которые пересекали его могучую грудь. В руках у него большой рюкзак и небрежно сложенная куртка. Мужчина пристальным взглядом окинул комнату и парня. Остановился на нем и потопал прямо к столу.
— Меня Михаилом звать, — пробурчал он. — А ты кто?
— Данила… Очень приятно…
— Откуда ты? — Михаил рывком подвинул стул и сел. — Чем здесь занимаешься?
— Из Полиса. А здесь я проездом…
— Все мы здесь проездом! — громила вдруг захохотал, довольный своей шуткой, но вдруг резко стал серьезным. — Не врешь, что из Полиса?
— С чего это вдруг? С какого перепуга? — Данила внутренне напрягся. Не нравился ему этот мужик. Не нравилась и его наглая, хамоватая манера говорить.
— Кто тебя знает. Сейчас многие говорят, одно, а представляют собой совершенно иное.
— Ну а ты откуда?
— Я вольный стрелок. То в Ганзе служу то у комуняков, а то и у фашистов бываю. Кто платит — тот и музыку заказывает…
— Ну а здесь что делаешь? — Данила несколько осмелел, ощущая, что этот громила настроен пока поговорить.
— Да так, сопровождаю купцов. И им хорошо и мне не плохо. Главное, что хавчик и проживание за их счет. Пусть и в такой берлоге, как эта, но мне не привыкать.
— Издалека купцы-то?
— Да вроде как с ВДНХ балакали. А на деле, кто знает. Я их возле Ганзы встретил. У меня случайно оказался свободный пропуск для прохода каравана через Ганзу на Базар, а у них страстное желание продать и закупиться. Я к ним не лезу, а они не трогают меня…
Михаил достал из внутреннего кармана куртки пачку сигарет и зажигалку. Дорогую, судя по внешнему виду. Щелкнул кремнем и затянулся едким дымом.
— Не желаешь? — спросил он, протягивая пачку.
— Спасибо, не курю, — ответил Данила и отвел глаза в сторону двери, которая манила к себе.
— Чего так?
— Как-то не начинал, да и дорого это все.
— Ну, как знаешь, — Михаил убрал пачку в карман и прикрыл глаза, медленно втягивая дым и выпуская колечки.
— Народа на Базаре много? — спросил Данила.
— Хватает. А ты кого-то ждешь?
— Да как сказать. И да и нет. А кто тебе дверь открыл?
— В каком смысле кто открыл? — удивленно спросил Михаил. — Вроде никто и не закрывал…
— Я пробовал выйти, когда проснулся. Дверь была закрыта… — начал объяснять Данила.
— Значит мало каши ел, раз открыть не смог. Или не туда открывал. Мне в администрации просто назвали номер комнаты, и я пошел. Не в первый раз уже здесь. Да и не последний…
Дверь распахнулась, и в комнату вошло четверо. Среди них Данила увидел сержанта Стещенко и расслабился.
— Я думал, что обо мне забыли… — начал было Данила, когда Михаил резко вскочил со стула для того чтобы рухнуть на пол, увлекая за собой Данилу. И в этот же момент прогремела автоматная очередь. Пули вскрыли гипсокартон стены, оставляя на грязной краске глубокие трещины и провалы. Еще одна очередь прошла совсем низко, но тут уже защитила кровать и пули, изменив траекторию, ушли в пол.
Михаил вытащил обрез двустволки и, приподняв руку над кроватью, нажал на курок. Прогремел выстрел, а затем второй. Кто-то дико закричал и снова послышался треск автомата…
— Сдавайся! Отпусти мальчишку и мы тебя отпустим! — закричал сержант Стещенко. — Только мальчишка взамен на свободу!
— У вас нет гарантии, и вы ее не дадите, что я уйду! — закричал Михаил. — Уходите, и я выйду с мальчишкой. Он мой пропуск…
— Можешь его грохнуть. Тебе все равно не жить, падаль метровская! — крикнул кто-то из сопровождения. — Ты думал, что тут все забудут о тебе?
— Это ты, Ванечка? Жаль, что тогда пожалел тебя и не пустил кровь… — с насмешкой бросил Михаил.
Данила только сейчас понял, что оказался заложником у того, кто давно перестал быть желанным гостем в этом месте. Изгоем, будущее которого известно, причем уже оно готовится стать реальностью. Смерть близка, но вторично умирать не хочется и потому нужно думать. Причем быстро….
Удар локтем пришелся в область грудины. Михаил только ойкнул и на несколько секунд ослабил хватку. Этого хватило бы, будь у Данилы больше сил или опыта, однако ни того, ни другого явно не хватило и потому спасение отложилось на неопределенный период.
— Лежать, сука! Думал сбежать от дяди Миши? — прошипел Михаил, второй рукой вставляя патроны вместо отстрелянных гильз. — Никто от меня еще не уходил. И ты не уйдешь!
— Отпустите, я все равно не буду для вас щитом… — прошептал Данила. — Эти меня самого вытащили из плен и уже тогда я показался им не очень ценным грузом…
— Че так?
— Разве оставили бы они меня здесь, представляй я для них ценность? А? То-то же! Вот и посуди сам. Сейчас окружат нас и прошьют одной очередью…
— Не вешай мне лапши на уши! Будь ты лох, то никто даже не вспомнил как тебя зовут. Да и предлагать мне свободу в обмен на тебя тоже никто не стал… — прорычал Михаил. — Эй, там! Уходите или я прикончу сперва парня, а потом и вас. Сколько успею!
— Мы уходим. И дадим тебе уйти… — крикнул сержант Стещенко. — Только не глупи!
Михаил осторожно выглянул из укрытия. Проход был свободен. Он недоверчиво повертел головой, по сторонам, пытаясь увидеть подвох, однако они действительно ушли.
— Все, сваливаем отсюда, — приказал Михаил, поднимаясь на ноги и поднимая за шиворот Данилу. — Послужишь для меня щитом. Не боись, как станешь не нужным — отпущу на все четыре стороны. А захочешь — с собой возьму. Влегкую доведу до Полиса.
— Нет уж, спасибо. Я как-нибудь сам… — растерянно ответил Данила.
Они прошли мимо лужи крови оказались перед дверью. Михаил замешкался. По нему было видно, что он не хочет рисковать сам и тем более подставлять заложника. И все же, нужно выбираться…
Толчок ноги и дверь открылась. Михаил выглянул и тут же спрятался.
— Стоят, суки позорные! — пробурчал он. — Топай. И не вздумай вырываться. Я стреляю метко, да и на малом расстоянии у тебя не так много шансов уцелеть.
— Спасибо, что предупредил, — пробормотал Данила. — Кстати, чего это они к тебе привязались?
— Было дело. Сам виноват, что полез. А сейчас поздно — все равно не исправишь! — обреченно ответил Михаил. — Топай давай. И без глупостей!
Данила вышел, ощущая своей спиной ствол ружья. Он сразу увидел стоящую группу вооруженных людей. Среди них был сержант Стещенко. Он махнул рукой, после чего люди поспешили отойти в сторону.
— Руки в гору и стволы на пол! — крикнул Михаил, выглядывая из-за плеча заложника. — И отойдите в сторону. Мне не нужны лишние трупы!
— Пусти парня! Не буди лихо! — крикнул в ответ сержант Стещенко.
— Я не такой дурак, чтобы рисковать. Помню, как едва ушел в прошлый раз…
— Не был бы дурак, не явился бы снова! А заявился, так сиди тихонько и пронесет. Мы не настолько злопамятны!
Михаил покачал головой и легонько толкнул Данилы в спину — мол, топай, не стой свечкой. И они пошли. Коридор, который служил тамбуром для двух жилых комнат-боксов, быстро закончился, и перед самым выходом в просторный зал, Михаил придержал заложника. Оружие лежало в двух шагах от выхода, а сами хозяева отошли в сторону, позволяя Михаилу уйти. И он воспользовался моментом. Первым делом, Михаил сгреб в кучу оставленное оружие. И только потом, прижимаясь к стене, тем самым прикрывая тылы, Михаил допинал оружие, в более безопасное, на его взгляд, место. И уже здесь принялся опустошать обоймы, запихивая в карманы патроны.
— Оставайся здесь. Или иди со мной, — сказал он, облаживая в сторону автомат. — Не бойся, я не на столько страшен, каким меня могут показать здесь.
— Спасибо, я уже сыт по горло… — ответил Данила.
— Как знаешь. Держи, может когда-нибудь пригодится, — Михаил протянул маленький револьвер и высыпал на пол горсть патронов. — Он не заряжен, так что не строй из себя героя. А теперь — прощай…
Михаил рванулся вперед и быстро растворился в толпе продавцов-покупателей базара. Практически сразу к Даниле, собирающему патроны, подбежал сержант Стещенко. Его спутники держались в стороне, не приближаясь к командиру.
— Что этот урод тебе говорил? — сходу спросил он.
— Практически ничего. Только что караван привел… — ответил Данила. — А кто он такой?
— Сволочь и убийца. Сталкером хорошим был Спецназовец. А потом крышу сорвало и понеслось по накатанной. Караваны водил, пил много. А когда маньяк убил дочь, а жена умерла от чахотки — тут его и долбануло. Теперь ему убить — раз плюнуть. Ничего не боится…
— Сколько здесь стоит поесть? — спросил Данила. — А то у меня в желудке пусто…
— Если в забегаловке, то три серебряника, в ресторане — до золотого рубля дойдет. А если у торговцев, то и пробочкой обойдешься… — ответил один из солдат. Они подошли и начали разбирать оружие.
— Что за серебряники, золотые и пробочки? — удивился Данила.
— Ганза вводит единую обменную валюту. Серебряники — обычные рубли, сделанные из серебра. Золотой рубль — стоит как десять серебряных. Ну а пробочки — те же копейки. Разве что маркировка будет ганзенская…
— Зачем им это? Неужели патронов им мало?
— Экий ты не понятливый! Деньги правят миром. И тот, кто вовремя введет единую валюту — станет монополистом и значит собственником. А Ганза взяла золотой и серебряный запас России. Не весь, правда, но пока им хватит. Ну а патроны — это архаизм. От них давно следовало отказаться, да никому и в голову не пришло ничего подобного. А тут наши сталкеры сделку Совету Ганзы предложили. Обменяли большую партию золота и серебра на полезные нам товары и услуги….
— Странные вы люди. Сами же говорите, что у кого деньги — у того и власть. И тут же сами от них отказываетесь… — Данила шел рядом с сержантом Стещенко и разглядывал ряды.
— Мы не будем выходить в Метро. Нам и Базара вполне хватит. Ну а Ганза в Метро — монополист практически на все виды товаров. Торговцы. Им и флаг в руки. И мы им мешать не будем. Наоборот — найдем больше — продадим.
— А можно взглянуть на деньги?
— Да, конечно. Смотри… — сержант Стещенко достал с пояса кошель и высыпал на ладонь несколько монет. — Вот это золотой, это рубль, три, пять, ну а это уже копейки…
Данила осторожно взял в руки монету, на которой с одной стороны красовался герб Ганзы, а на другой была выдавлена номинальная стоимость и указание веса в граммах. То же самое было на золотой монете и на пластиковых кругляшах-копейках.
— И что, не подделывают? — задал резонный вопрос Данила.
— Всякое бывает. Но у торговцев весы есть. А вес монеты, как ты видишь, указан на ней самой. Так что с мошенниками пока не сталкивались. Да и пользуются ими пока не везде. Обменный курс к патронам к калашу — один патрон — три рубля сорок копеек. Пистолетный — немного дешевле. Впрочем, у каждого свой курс и никто его пока к единому знаменателю не подводит. Не так много монет Ганза напечатала.
Данила почесал затылок. В животе противно заурчало. Только сейчас он ощутил голод, который подавлялся стрессом.
— Ну, так куда пойдем? — нетерпеливо спросил один из солдат.
— Я не знаю, — ответил Данила. — А куда вы ходите обычно?
— Когда как. Но уж точно не в ресторан. Ладно, если крысами не брезгуешь, то пошли в забегаловку Макса. Там и цены приемлемые и кредит у нас открыт… — поставил точку сержант Стещенко.
— Разве в других будут не крысы? — удивленно спросил Данила.
— Есть кролики, даже куры, не говоря уже о свинине, — спокойно ответил сержант Стещенко. — но последние уже как вымирающий вид. Кормить скоро не чем будет. Трава здесь не растет, а сверху ее таскать не выгодно, да и опасно становится. Отсюда и цены.
Понятно. Тогда пошли в забегаловку… — обреченно выдохнул Данила.
Впрочем, крысы оказались довольно вкусными. Повар закончил какой-то престижный колледж и прошел стажировку в Париже, в специфическом ресторане, работающим, в основном, с крысам. Нежное мясо совсем не походило на то, что подавалось на станциях Метро. Да и по запаху сложно определить что ешь, пока не спросишь.
— Тут и китайская кухня и европейская и еще черт знает какая, доверительно сказал один из солдат. — Повар отрывается по полной, и экспериментирует. За счет этого и процветает его забегаловка.
— Почему забегаловка? Почему не ресторан? — удивился Данила.
— Ресторанов тут пруд пруди. И все дорогие. А тут и цены приемлемые и клиент постоянный. При этом продовольствие не такое дорогое. Хозяина обидели когда он устраивался после Франции. Обещали золотые горы, а посадили на процент от продаж. Только Катастрофа и помогла ему выжить, и теперь стать хозяином жизни. Своей жизни.
Перекусив, Сержант Стещенко посмотрел на наручные часы и кивнул головой. Тут же все поднялись из-за стола. Подошла официантка и сержант расписался в листке, который она принесла.
— У вас еще сто золотых осталось, — напомнила она. — Не забудьте пополнить счет в следующий раз.
— Спасибо, Верочка. Не забуду.
— Мы же не съели столько… — начал было возмущаться Данила, но короткий тычок в бок заставил его ойкнуть и заткнуться.
— Парень только что из Метро. Дикарь еще не освоился в цивилизованном обществе, — улыбаясь сказал сержант Стещенко.
— Ну да, конечно, — улыбнулась в ответ девушка.
— Слушай меня, олух! — резко сказал сержант Стещенко, беря Данилу за локоть. — Не понимаешь — не лезь. У нас здесь свои дела крутятся. И ты нам не указ. Запомни это, дурень! Завтра за тобой прибудут и тогда делай что хочешь, а тут я главный и потому ты будешь тенью. Моей тенью. Запомнил?
— Да. Учту на будущее…
И снова они пошли мимо Базара, который, похоже ни на секунду не замирал. То тут, то там сновали торговцы и покупатели. Нескольких Данила узнал. Они привозили в Полис невесть каким чудом сохранившийся мед и орехи. Однако теперь все вставало на свои места. На местных прилавках виднелись россыпи разнообразных орехов и бочонки от которых исходил аромат меда.
— Откуда такое разнообразие? — спросил Данила.
— С дальних станций привозят. Говорят, что пасеку нашли. Хозяева от лучевой погибли, а пчелы выжили. Теперь вот понемногу, да привозят. А орехи — так несколько магазинов, да рынок выпотрошили. Сберегли и теперь обменивают на звонкую монету…
Они пришли к товарной платформе, к самому краю станции. Туда, где находилась будка дежурного и пост милиции. Тут и сейчас находился пожилой мужчина в униформе железнодорожника.
— Привет, Тимофеевич! — сказал сержант Стещенко. — Дрезина скоро будет?
— Час как ушла. Теперь только завтра, — прохрипел мужчина. — Закурить не найдется? А то свои кончились и до конца смены еще долго…
— Жаль, конечно, что опоздали. Ладно. Как еще можно добраться до Калины?
— Только если пешком. Три часа и вы там. Вон, лейтенант Агров идет. Можете с его патрулем отправиться.
Сержант Стещенко только заскрежетал зубами. Данила понял, что его покровитель и этот лейтенант Агров не такие уж и хорошие приятели. А потому не стоит ждать, что все хорошо закончится.
— А что там, на Калине? — осторожно спросил Данила.
— Безопаснее, чем здесь. Народа не так много. В основном сталкеры и ударная группа Золона… — пояснил сержант Стещенко.
— Мне что-то угрожает? Я не думаю, что представляю вам какой-то интерес… — Данила попытался разобраться в происходящем с ним.
— Ты пока для нас представляешь ценность. Что будет дальше — я не знаю. Но у меня приказ доставить тебя живым и сохранить твою жизнь, даже если она в действительности не представляет ценности — я сделаю это. Будь уверен.
— Бред собачий! Кто приказал? Зачем?
— Живи и все узнаешь.
После такого короткого, но емкого ответа дальше спорить было бесполезно и Данила обреченно вздохнул.
— Вот и славненько, — улыбнулся сержант Стещенко, но от его улыбки легче не стало…
Лейтенант Агров оказался высоким худощавым мужчиной. Одет он был в утепленный комбинезон, уже покрытый слоем маслянистых пятен. За спиной виднелся приклад автомата.
— Итак. Вы хотите пойти со мной? — спросил лейтенант Агров, когда сержант Стещенко обрисовал ему всю картину. — Мой патруль не доходит до Калины. Говорят, что дикари несколько раз прорывались через вентиляционные шахты и провалы канализаций. Так что мы разделили зоны влияния и патрулируем свои отрезки туннеля.
— Хочешь сказать, что там опасно?
— Как везде. Выйди на поверхность и я посмотрю на тебя, когда ты вернешься через три часа…
— Я был там почти сутки и как видишь — живой перед тобой стою! — пробурчал сержант Стещенко. — Как далеко твоя зона распростроняется?
— Пять километров. Потом ничейная земля — в два километра и дальше уже зона Калины. Кто ее там патрулирует — я не знаю.
— Почему оставили двухкилометровую зону без охраны?
— Потому что там пропали безвести как минимум два отряда с моей стороны и три с той. Связь есть. Караваны на дрезинах доходят без проблем. Пешие — не знаю. Таких просто не было до вашего появления. Хотите рискнуть — пожалуйста. А нет — ждите. Завтра будет дрезина.
Сказав, лейтенант пошел дальше. Его группа в семь человек сидела на скамейках у стены, дожидаясь пока командир согласует все нюансы.
— Может дождемся дрезины? — предложил Данила. — С чем черт не шутит?
— У меня приказ! — упрямо заявил сержант Стещенко. — И я его выполню!
— Что решили? — спросил лейтенант Агров.
— Мы идем с вами. Когда выходите?
— Даю полчаса на сборы. Понимаю, что мало, но по-другому не могу.
— Нам хватит, — ответил сержант Стещенко. — Игорь, проследи за нашим подопечным. Чтобы чего не утворил.
— Есть, командир!
Данила остался один на один с солдатом из числа группы сержанта. Лейтенант отошел к своим. Делать было не чего и Данила подошел к Тимофеевичу.
— Здравствуйте… Скажите, как далеко до станции Калина?
— И тебе не хворать. А Калина не станция — это полустанок. Платформа для разгрузки груза и доставки его в подземный город. Название уже сейчас придумали, — ответил мужчина, закуривая трубку, предварительно набив ее. Вонючий дым мгновенно перебил дыхание Данилы. Тот закашлялся, но не отошел.
— И все же, сколько до нее?
— Километров десять — пятнадцать. Я здесь не так долго служу. Списали с дрезин по ранению. Так и не отошел…
— А где это произошло?
— Как раз в том глухом месте, которое не охраняется. Там провал открылся. Куда ведет — никто не знает. Группа разведчиков пошла, да сгинула.
— Сложно…
— Не то слово. Если бы не янки, то ничего бы не было. И жили бы себе горя не зная!
— Никогда не знаешь, где найдешь и где потеряешь… — философски заметил Данила. — Спасибо за беседу…
Он повернулся к стене, изучая мелкий рисунок на каменной плите облицовки станции.
— Что заскучал? — спросил солдат, подходя к Даниле.
— Да так, ничего мне не понятно. Блуждаю как в потемках. Все знают, а нет. Стою как идиот и глазами моргаю. Разве не так?
— Да нет. Не грузись. Все просто как пять копеек. Ты ведь из Полиса? Расскажи как там?
— Как сказать. Живем в домиках, а не в палатках, как многие на своих станциях. Может быть порядка больше, но не более. Каждый сам тянет одеяло на себя. Я больше хотел быть Хранителем и изучать то, что осталось после Катастрофы. Нести в мир знания…
— Учителем хотел быть?
— Да. Хотел. А сейчас уже не хочу. Прошло время, да и многое случилось…
— Ты был в Библиотеке?
— Да. Неприятные воспоминания…
— А я люблю книги. Читаю, когда есть такая возможность…
— Тогда сходи и тебе выдадут все, что попросишь. Почитать в читальном зале… — сухо бросил Данила. — Чего привязался?
— Я вижу, что ты не в духе. Вот и решил…
— Я бы с радостью вернулся в Полис и постарался забыть все то, что со мной произошло как плохой сон. Однако остались, я так думаю, люди, которые видели меня там и которые уже не ждут моего возвращения. А потому — отстань. Я не намерен быть подопытной свинкой, как и не намерен снова возвращаться за тем, чего там нет. В залах Библиотеки нет той Книги, которую вы хотите найти. Ее просто убрали. А потому грош мне цена…
— Никто не говорит, что тебе придется вернуться в Библиотеку. Наши там все уже обшарили — тут ты прав — Книги нет. Но раз руководство Зилона приказало доставить тебя — значит у них на тебя свои виды…
— А почему меня прямиком туда не отвели? Почему гоняете по станциям и полустанкам?
— Такова воля Совета. Зилон должен быть защищен от всех недругов. В том числе и от тех, у кого мы тебя забрали, — ответил за солдата сержант Стещенко, неслышно подходя к ним. — Ну что, готовы? Лейтенант сказал, что они выступают.
— Мои вещи захватили? — спросил солдат.
— А то!
Первыми шли люди лейтенанта Агрова. Они же замыкали своеобразный караван. Даниле выдали автомат и два рожка, хотя он сомневался, что ему придется использовать их в бою…
— Тут два блок поста, — тихо говорил лейтенант Агров сержанту Стещенко. — Скоро будет первый. А ближе к четвертому километру второй…
— Почему такая дальность? В Метро… — спросил Данила.
— Здесь спокойнее. И если бы не дикари, то и вообще не нужны они были. На последнем посту десять человек. Сменяются через каждые четыре часа. Там же оборудована комната отдыха и оружейка…
За час колонна добралась до последнего блок поста. Туннель был чистым и сухим, его освещали длинные трубки люминесцентных ламп. И только дальше, за пределами блок поста было темно. Два пулемета стояли на опорах, прикрытые щитами из покрытого ржавым налетом металла. В центре баррикады был закреплен огнеметный раструб. Баррикада легко разбиралась, для проезда дрезины и так же легко собиралась. Мощный прожектор периодически освещал пространство впереди перегона.
— Как дежурство? — спросил лейтенант Агров у старшего на посту.
— Пока все тихо. Они ждут дрезину, и только тогда атакуют, — последовал ответ. — А что нового на станции?
— Все тихо. Торгует пока. Сколько тебе осталось до отпуска?
— Еще месяц. Потом оторвусь на всю катушку! — улыбнулся старший. — Кто это с вами? Ба! Знакомые все лица! Петр, ты ли это?!
— Да, Иван, я, — улыбнулся сержант Стещенко. — Не думал, что встречу тебя…
— Как видишь, неисповедимы пути Господни! Ты как, к нам или в Калину намылился?
— В Калину. Нужно одного человечка проводить. А то не спокойно мне что-то стало на Базаре. Мало ли что. А Калина…
— Там, говорят бой был. Много погибло. Собираются к нам эвакуироваться.
— Кто нападал? Дикари? — насторожился сержант Стещенко.
— Нет, кто-то другой. Более сильный и наглый.
— Ладно, разберемся. Нас проводят?
— Я дальше поста не хожу. Но вас проведу, — ответил лейтенант Агров. — По крайней мере до отметки.
— Спасибо на этом…
Данила присел на рельс. Усталость брала верх и от того, что сейчас снова нужно будет идти в путь не становилось легче. Там, во мраке его могло поджидать что угодно. От дикарей, до огромных крысоподобных тварей, от стаи которых довольно тяжело отбиться не смотря на всю огневую мощь, коей обладали люди…
