Получив от Марка всю причитавшуюся сумму – что-то около четырёх тысяч – Рысь не сразу решила, что ей делать дальше. С одной стороны, надо было проверить схроны – там должна была уже набраться сумма, которую она могла бы пустить либо на покупку квартиры, либо на открытие своего бизнеса. С другой – ей не очень-то хотелось уходить от Мельникова, в чём она, однако, отчаянно отказывалась себе признаваться.

Полковник тоже был доволен – сумма, полученная командой, оказалась вполне приличной, работа – не слишком напряжной, если не считать полученной «Коброй» раны и Кремля… Мельникову каждый раз становилось стыдно, когда он вспоминал произошедшее. Его поведение казалось ему чудовищной глупостью – ну за каким, спрашивается, он посмотрел на эту звезду? И чего ему взбрело в голову, что она хочет что-то поведать ему? Чушь! С другой стороны, он совершенно не помнил, что делал после того, как увидел тот красный свет. Гипноз? Но откуда? Додумать или развить эту идею он не успел. Рысь, неслышно вошедшая к нему в палатку, обняла его за шею, укусила за ухо и мурлыкнула:

– Серёга… я сейчас отлучусь на несколько часов…

– Да я ведь тебе не командир! – отозвался Мельников, борясь с желанием опрокинуть девушку на пол и не выпускать её никуда по меньшей мере час-другой.

– Вот и я о том же, – отозвалась Рысь, прижимаясь к нему. – Я вернусь, а ты пока придумай, как объяснишь себе, мне и ребятам то, что я теперь работаю в вашей команде…

– А?! – ошалев от её наглости начал было Мельник, но девушка уже выскользнула из палатки, закрыв за собой полог. «Ну и чертовка!» – подумал он, покрутив головой. То, что спорить с ней бесполезно, полковник уже понял. Оставалось одно – действительно придумать способ предложить ей место и не вызвать «понимающих» взглядов остальных сталкеров…

Выход нашёлся сам собой – Мельникову сегодня как-то особо везло. Вскоре после ухода Линкс в палатку к нему заглянул Хантер.

– Можно, командир?

– Да само собой, Эд, заходи! Какие вопросы?

– Да так… – Хантер присел, вопросительно посмотрел на Мельникова и с его молчаливого разрешения закурил. – Понимаешь, командир, – продолжил он, не дождавшись от полковника ни слова, – ты извини, но меня тут очень просили… в общем, помочь…

– Я понял, – кивнул Мельников. – Комплект – твой, возьми там ещё АКМ с ПБС и Стечкина… гранат тоже, сам знаешь – их хватает. Куда пойдёшь-то?

– На Аэропорт. Беспредельничают там; говорят, что фашисты с Тверской, но надо проверить… Извини, что так получилось…

– Да ничего… Ты же давно хотел поработать в одиночку…

– Спасибо, командир! – Хантер вылез из палатки, оставив полковника одного.

Мельников не стал долго раздумывать. Выйдя вслед за Эдом, он нашёл почти всю команду у центрального костра на Смоленской. Не было только «Бурята» и «Гоблина». Хантер прощался с ребятами, а те желали ему «удачной охоты» и хором жалели о том, что теперь никто не будет орать на всю станцию «Good night, Bagdad». Увидев командира, они ненадолго притихли, а потом снова оживились.

– Полковник, а вместо Хантера ты кого возьмёшь? – поинтересовался «Миха». – Кого-то из нового выпуска с Тульской?

– Пока не знаю! – Мельников пожал плечами. – Выпуск только через пару месяцев, а люди нужны сейчас…

– А может, Рысь спросить? – прикинул «Стикс». – Она неплохо себя показала при рейде в Библиотеку… Испытательный срок ей устроить…

– Кто тебе сказал, что она вообще захочет с нами работать? Она пять лет обходилась без команды и начальников; да и ушла она уже. И не факт, что вернётся… – ответил ему «Кобра». – А что она неплохой сталкер – это факт.

– Вернётся… – вздохнул Мельников. – Я ей могу, конечно, предложить такой вариант, только согласится ли? Да и странно это – девушка в группе…

– Да ладно, чем она от нас отличается? Сталкеры – они без пола и возраста люди. Вот когда внизу – да, а на поверхности все равны…

– Все равны, но тот, кто лучше вооружён – равнее! – констатировал подошедший «Гоблин». – А я вот, командир, гитару прихватил. Спойте, а?…

Так– так. Сумма в схронах равнялась семнадцати с половиной штукам, плюс последний заработок -три с половиной, плюс различные долги – около двух. Итого – 23. Вполне хватит на квартирку где-нибудь по радиальному кругу Ганзы. Правда, платить такую сумму своим будущим конкурентам по бизнесу с Китай-Города девушке не очень-то хотелось, да и острой необходимости пока не было. Ладно, и квартира, и личный бизнес пока что могли подождать. «Пока что» – это пока не пройдёт её такое странное увлечение начальником сталкеров Смоленской, решила Рысь. Она не любила издеваться над собой в моральном плане, да и вообще никогда не отказывала себе в каком-нибудь занятии или вещи, если это приносило ей удовлетворение. Философы назвали бы её гедонисткой, но сама она, хоть и сдавала кандидатский минимум (в том числе философию), об этом не задумывалась. В суровых условиях жизни в подземке было не до того.

Проверив ещё пару тайников, Рысь направилась на Бауманскую. Ей нужен был лидер Бауманского альянса – некто Сотников. К нему у неё было деловое предложение; впрочем, она слегка сомневалась в технической возможности его осуществления.

– Михаил Васильевич, скажите, а можно ли подвести свет к подсобным помещениям и переходам в перегонах? Не очень яркий, но чтобы можно было жить…

– В принципе можно. Но на это потребуются деньги, да ещё плюс все расходные материалы – лампочки, кабели и тому подобное.

– Какую сумму затребуют ваши люди за такую работу?

– Не знаю. Но поговорю. Вы подойдите через недельку – я всё выясню. Кстати, Рысь, – не поговорите ли вы с Ганзейской Курской? Последнее время её охранники стали чересчур придирчиво относиться к нашим мастерам…

– Само собой, поговорю. Спасибо, Михаил Васильевич.

– Пока не за что, Рысь. До свидания.

– До свидания.

Девушка осталась вполне довольна разговором. Главное – технически идея исполнима, а за деньгами дело не станет. Зайдя, как и обещала, на Курскую и переговорив с начальником – Владимиром Ивановичем («Ну, Владимир, как вы? Отстаньте вы от Альянса, на кой он вам?» – «Мы-то ничего, живём. Да и Альянс нам нафиг не сдался…») она отправилась обратно к Смоленской. Путь назад занял у неё около двух часов.

На станции у костра сидели только «Мессер» и «Стикс». Увидев Рысь, оба махнули руками, приглашая присоединиться.

– Жаль, опоздала ты; тут полковник такие душевные песни пел! – сообщил ей «Мессер».

– Да? Ну ничего. Зато дел много сделала, – потянувшись, ответила она.

– А у нас тут Хантер ушёл, – влез «Стикс». – Жаль, хороший боец был. А теперь «дыра» в команде…

– В **** у тебя дыра, а не в команде! – раздался голос Мельникова, и он уселся к костру рядом с ребятами. – Рысь, ты не против поработать с нами некоторое время? – при этих словах он незаметно подмигнул девушке.

– В принципе… нет, – ответила та, сделав вид, что обдумывает это предложение. – А что там с зарплатой, обмундированием, оружием?

– Всё будет! – пообещал Мельник.

– Ну, тогда по рукам! И ещё, sine qua non, как говорится. Спальник бы мне… – при этих словах девушка хитро посмотрела на полковника.

– Не без этого! – он сделал вид, что не понял её намёка. Впрочем, всем и так было ясно, где будет проживать новый боец команды… – А что ты там такое иностранное сказала?

– «Необходимое условие». Это латынь. Люблю я её…

– Понял. Ладно, иди с «Мессером», он тебе всё покажет и всё выдаст…

День для Мельникова начался достаточно стандартно – за те пару недель, что прошли с появления Рыси в команде, он уже привык просыпаться от того, что девушка пристраивалась к нему под бок и начинала покусывать его за ухо.

– Серёня, доброе утро! Вставать будешь?

– Не… до общего подъёма ещё час, так что пока у меня другие планы.

– Какие?

– А то ты не знаешь…

После того, как полковник всё-таки выбрался из палатки и даже успел перекусить, к нему подошёл «Кобра».

– Командир, тебе звонил Москвин. Просил связаться.

– Не сказал, что ему?

– Не… Наверное, ребят попросит…

«Кобра» оказался прав. Саша Москвин, извиняясь, спрашивал у Мельника, нет ли у него «лишних сталкеров» для «временного осуществления функции дозорных» где-то в конце красной ветки. Мельников, решив, что он вполне может сходить к нему сам, позвал Рысь и предложил ей прогуляться с ним – отчасти из-за вопросов безопасности, отчасти потому, что ему просто так захотелось. Девушка не стала отказываться, и вскоре Москвин лично рассказывал им о цели их визита.

– За Спортивной начались какие-то брожения… Вроде, метромост – бывшая станция «Воробьёвы горы» – разрушен и никого на нём и за ним быть не должно. Но вот ребята говорят, что из тоннелей доносятся какие-то шумы, шаги, голоса… Они не из пугливых, но по ним видно, что они скоро откажутся дежурить. Посидите там, а? Может, что поймёте – как-никак, у вас опыта больше!

– Рысь?

– Полковник? – они переглянулись между собой, потом девушка, тряхнув головой, обратилась к «губернатору» красной ветки:

– Да, мы посидим. Что насчёт еды, воды, патронов?

– Паёк вам выдадут, патроны – тоже. Ну и соответственное вознаграждение по результатам…

Они вдвоём сидели у дозорного костра на 350-м метре перегона Спортивная – Воробьёвы горы. Рысь смотрела в огонь, Мельников, от нечего делать, выщёлкивал из запасной обоймы патроны и потом вставлял их обратно. Наконец молчание надоело ему.

– Расскажи про себя! – обратился он к девушке. – А то сколько уже знакомы, а я ничего о тебе не знаю…

– А? – отвлеклась она. – Извини, я прослушала…

– Я попросил, чтобы ты рассказала что-нибудь о себе.

– Хм? Да ты и так всё знаешь… Сталкер я, что тут говорить.

– Да нет. Что было «до»? Где ты жила, чем занималась? Да и вообще, как тебя зовут-то по-настоящему? Не Рысь Владимировна ведь!

Девушка улыбнулась:

– Нет, само собой. А вам зачем это, Сергей Алексеевич? Меня пять лет не называли по имени!

– Ну и что? Оно же от этого не исчезло!

– Это точно… Валерия Александровна я по паспорту…

– Валерия… Лера… Красивое имя.

– Я рада, что тебе нравится.

– Кстати, не уходи от первоначального вопроса! Расскажи про то, что «до»…

– Злой ты. Сам не рассказываешь, а меня заставляешь!

– Я? Заставляю?! – Мельников аж привстал с места. – Ты смеёшься! Заставить тебя что-то сделать – не проще, чем библиотекаря приручить!

– Забавное сравнение… Ладно, так уж и быть. Эх, гитары нет, а то я сейчас под неё рассказала бы… В общем, что тут говорить… Жила я на Медведково, ещё домик был по Рублёвскому шоссе. Ну, машина, гараж – это само собой. Я до удара только-только кандидатскую диссертацию защитила по юриспрудеции. Юрист я бывший…

– Бывших юристов не бывает! – усмехнулся Мельник. – Извини, что перебил.

– Ничего. Так вот. Защитилась, собиралась на море уезжать, а тут – этот апокалипсис. Я не поняла сначала, что произошло. В метро ехала – домой. А тут – не выпускают. Я им и так, и по-другому, и слезами, и убеждением, и силой – говорю, у меня там сын и муж – нет, не пустили… Как я потом себя упрекала, что не вышла… – голос девушки дрогнул, но она продолжила, – а как поняла, что ничего у меня в жизни не осталось, кроме сумочки, с которой я в метро ехала, так и вообще наплевать на всё стало. Мужчин на станции мало было, да и район – хилый. Выходила я на поверхность – без костюма, без дозиметра, лекарства и еду из близлежащих магазинов доставала. Потом костюм нашла – на Рижской, и до Ашана несколько раз съездила. А дальше – передала всё энтузиастам-мужчинам и пошла на Проспект Мира, к местному коменданту. Он сначала смеялся надо мной, а потом… ну, в общем, принял как данность, что я у них останусь.

– То есть «как данность» – это потому, что он ничего не мог придумать, как от тебя избавиться, да? – засмеялся полковник.

– Ну, типа того… Дальше, когда народ оправился от первого шока и понял, что обустраиваться нужно, они начали заказы мне делать. Я принимала, ходила, приносила – всегда, даже если в окрестностях этого не было. Точно знаю, что на меня спорили и ставки делали – принесу или нет. Я оплату сначала брала как часть от добычи, а вскоре уже патронами начала – самая ценность ведь… Ну, и вот что получилось. Пришлось и кочевать по станциям, и скрываться, и много чего ещё. Зато теперь не жалею. У меня денег хватает, клиентов тоже, могу ни в чём себе не отказывать, да ещё и бизнес хочу свой открыть.

– Хм?! – удивился Мельников. – Какой бизнес? По-моему, в метро давным-давно уже всё поделено! Врачи – на Кузнецком Мосту, техники – за Курской, развлекаловки бандитские – за Октябрьской…

– Нет, я кое-что новое придумала. Точнее, не придумала, а скопировала. Это уже есть, просто мало кто знает и ещё меньше могут себе позволить…

– Заинтриговала! – полковнику и вправду стало интересно.

– На поверхности это называли «недвижимость». А здесь – даже не знаю… В общем, квартиры в метро.

– Это как?

– В перегонах и рядом со станциями есть бывшие технические помещения и переходы. Большинство из них уже приспособлено под различного рода производства, но некоторые ещё пустуют. Ими-то и занимаются. Выкупают, приспосабливают под жильё и продают. Бешеные деньги запрашивают!

– Ещё бы… И сколько таких дельцов?

– Пока одно агентство, мои знакомые с Китай-города открыли. Да там помещений так мало, что мне и с ними не разойтись…

– Бред какой-то! – пожал плечами Мельников. – Пустую конуру, без света, без кровати – продают за бешеные, как ты говоришь, деньги? Странно…

– Они за самую маленькую, на окраине, запрашивают пятнадцать штук! А уж центр – и говорить нечего, до трёхсот доходит! Прямо как в старые времена, когда квартиры на Чистых Прудах и около продавались по миллиону долларов! Но самое странное – их ведь покупают!

– Мда… И ты хочешь в это влезть?

– Хочу. Но у меня затея немного иная. Да, я буду выкупать помещения, и переделывать и всё такое. Но – туда можно свет подвести, я уже говорила с Альянсом, и можно обстановку кое-какую сделать. Конечно, за пять лет наверху мало что осталось, но ведь что-то есть. Столы, стулья, кровати, диваны, торшеры… посуда…! – глаза у девушки светились, видно было, что она говорит об идее, давно ею обдуманной и очень любимой.

– Небезынтересно! – признал полковник. – Но, по-моему, небезопасно и трудоёмко.

– Естественно! А какой кайф заниматься тем, что безопасно и просто? Это каждый дурак может! Ты вот доберись до «Ашана» или «Громады», возьми там вещей, вернись, дезактивируй, собери и поставь! Зато какое самоудовлетворение! – Рысь с наслаждением потянулась и уселась у костра поудобнее.

– Ну, тогда тебе и цены нужно назначать соответствующие, на порядок выше, чем у них.

– А смысл? Нет, цены должны быть такими же, а условия – лучше. Тогда народ будет приходить ко мне, а они вскоре будут вынуждены продать мне бизнес…

– Они проще тебя пристрелят где-нибудь в переходе.

– Вряд ли. Они хоть и бандиты, но не беспредельщики. Убить меня – это скандал всеметровского масштаба, их просто перебьют после такого.

– Тебе-то уже будет всё равно!

– А я говорю – не будут они этого делать… Ладно, фигня. Да и если убьют – какая разница? У меня здесь никаких обязательств, ничто и никто не держит…

Мельник промолчал в ответ, хотя ясно чувствовал – девушка очень хотела услышать опровержение своих слов. Несмотря на то, что она редко показывала свои положительные эмоции и иногда казалась каким-то непроницаемым изваянием, наделённым возможностью ходить и разговаривать, полковник знал – непонятно откуда – что это всё по большей части напускное. Реальной была её вспыльчивость, а всё остальное – агрессия, желание решать большинство проблем силовыми методами, грубость – было лишь способом выжить в мире метро, так называемая «профессиональная деформация»…