10.3.
В ворота Октябрьской постучали со стороны Большого Прохода. Стражник УЗ-6 открыл смотровое окно и произнёс:
– Что это за…
– Здравствуй, добрый солдат. Не дай своему благородному языку творить кощунственные слова. Ты так и будешь держать бедного воина Христова у двери?
Удивлённый стражник поднял ворота. На станцию вошёл молодой инок. Он был в рясе с капюшоном, надетым на голову. В руке держал посох.
Войдя, инок громко крикнул:
– Да хранит Бог вашу станцию!
Было самое утро, как раз после подъёма. Людей на станции было много. Многие услышали благословение и с любопытством стали подходить к молодому иноку.
Стражники, в том числе офицер, отвечавшие за эти ворота, заволновались. Не будут ли самочинные действия этого странника потом дурно расценены их значимостями? Но, увидев, что администратор станции сам выглянул в окно своей квартиры, интересуясь происходящим, немного успокоились. И не препятствовали собираться народу, явно ожидающему каких-то вестей от одинокого инока.
На станции было тревожно. С Немиги и других американских поселений шли беженцы, которые рассказывали про творящиеся там беды. Пытались под видом беженцев пробраться и ленточники, но их выявляли и убивали либо отправляли в лабораторию для исследований. Паники пока не было, но было то тревожное состояние, когда люди боятся думать о завтрашнем дне и вздрагивают при каждом подозрительном звуке со стороны туннелей.
Инок сам подошёл к офицеру, откинул капюшон и показал свою шею. Офицер промямлил: «что вы, что вы, святой отец», но при этом затылок осмотрел с предельной внимательностью.
Кроме приносящих тревогу американцев, на станцию заходили и диггеры. Раньше они сторонились метрошных поселений, но теперь сами приходили, пели Поэму Поэм, говорили о землянах и Посланном, который «мечём и правдой будет стяжать победу». Исполняющий обязанности Председателя Учёного Совета Барановский, выслушав доклад офицера внутренней безопасности о «чрезвычайной опасности сепаратистских призывов диггеров», выругался на него, сказал: «вы лучше ленточниками займитесь!» и выгнал из кабинета. После этого диггеры посещали Центр почти беспрепятственно, только подвергались серьезным тестам на обнаружение ленточников.
А вот монахи и священники на станциях Центра были редкими гостями. Атеистическое руководство Центра считало их «бесполезным отвлечением от общественно полезных работ» и требовало не пускать «святош» на станции. Инока бы тоже не пустили, но почему-то стражникам показалось, что человек, решившийся один пройти через Большой Проход, уже заслуживает доверием и прогнать его обратно будет кощунством.
Инок медлил. Было видно, что он собирается сообщить что-то важное. Да и мог ли человек по пустякам идти через Большой Проход, когда там даже вооружённые до зубов ходоки боятся ходить. Наконец инок начал:
– Я рад приветствовать жителей благословенной Октябрьской! Я вижу, братия и сестры, что сердца ваши переполнены тревогой и тревога ваша не напрасна. Полчища ленточников захватывают дальние американские поселения и штурмуют Немигу. Я был там. Я общался с людьми. Они отчаянно дерутся, но силы не равны. Они молят о помощи. Если весь Муос им не поможет – Америка падёт и станет владением ленточников. Есть средь вас кто-нибудь, кто сомневается в этом?
Инок слушал гробовое молчание и продолжил:
– Я вижу, что Октябрьцы – мудрые люди. Вы все понимаете, что Америке не устоять. А что будет потом? Вы знаете, что ленточники мечтают захватить весь Муос. Неужели они остановятся после захвата Америки? Нет, я вам говорю – нет! Следующая их цель – Партизанские Лагеря. Я был в Лагерях, общался с храбрыми партизанами. Они, так же, как и вы, понимают, что Америка скоро падёт и что следующая цель ленточников – Партизаны. Но они боятся вступать в войну, потому что знают, что Партизаны и Америка даже вместе не победят Ленточников. И это так! Рано или поздно Партизаны и Нейтралы также станут ленточниками и что будет тогда? Неужели тогда ленточники, опьяневшие от своих побед остановятся? Неужели они будут терпеть присутствие в Муосе независимого Центра?…
Один из чиновников с нашивкой УЗ-4, перебил инока:
– Ленточники с нами подписали Пакт о ненападении. Они не могут нарушить Пакт!
Инок спросил:
– Ты – младший администратор – умный человек. Скажи, какой это по счёту пакт?
– Второй.
– А что было написано в первом?
– Ленточникам отходят Независимые Станции Востока…
– … а Америка, Партизаны, Нейтралы и Центр остаются в тех границах, в каких существуют на момент подписания Пакта. Ленточники нарушили первый Пакт! Точно также они нарушат и новый Пакт. Они начнут войну с Центром. Но это будет другая война: Центр будет один, а в числе Ленточников будут обращённые американцы, Нейтралы и Партизаны. А ведь вы знаете, как те умеют драться, и их умение уже будет принадлежать Ленточникам! Выстоит ли Центр один против всего Муоса ленточников?
Тот же администратор, чтобы как-то оправдаться, язвительно спросил:
– И что ты предлагаешь? Объединиться с вонючими Партизанами и с Американцами, которые принесли нам когда-то столько горя? Да даже если и так, наших объединённых войск не хватит, чтобы победить Ленточников.
– Братия и сестры! Бог создал прекрасный мир, который самые старые из вас ещё помнят! Он создал людей равными. Но люди стали делиться на богатых и бедных, рабов и рабовладельцев, правителей и подчинённых, сильных и слабых. Они поделили огромную Землю на множество больших и маленьких государств. Государства всё время воевали, захватывая друг-друга. И, в конце-концов, развязали самую безумную войну, погубившую весь мир. Неужели мы должны уподобляться им? Неужели мы тоже должны делиться на своих и чужих; неужели вас устраивает разделение на уровни значимости? Я прошу объединить силы не только между государствами Муоса, но и объединить силы внутри каждого из государств. Откажитесь от позорного разделения по уровням значимости, возьмите друг-друга за руки, простите обиды, вложите в ножны свои мечи и выступайте всем Муосом на великую и святую битву с настоящими врагами человечества!
Администратор станции, до которого дошло, что это – призыв к свержению существующего строя, из окна своей квартиры крикнул:
– Взять его, взять его!!
Несколько солдат приблизились к иноку, но он спокойно сказал:
– Дайте договорить Посланному, а потом делайте, что считаете нужным.
Солдаты остановились. По толпе пробежали удивлённые возгласы:
– Посланный?!… Это – Посланный?!… Не может быть!.. Но он говорит, как Посланный!..
Администратор кричал из своей квартиры, но его не слушали. Только несколько солдат неловко переминались, не зная, что делать в такой ситуации. А инок продолжал:
– Ничего не бойтесь. Вам поможет Бог и земляне!..
– Земляне? А где эти земляне? Что они не приходят к нам? Почему прячутся?
– Земляне средь вас есть! Вы все – земляне, если захотите быть ими. А теперь я говорю: Земляне, подойдите ко мне!
На станции воцарилось гробовое молчание. Даже выбежавший из своей квартиры администратор остановился, как вкопанный.
У Сергея Селяха или, как его здесь называли, Серика, перехватило дух. Его недавно повысили в УЗ-4 и он стал командиром всего войска станции. Четыре года назад, ещё будучи простым стражником на воротах в Большой Проход, он обратил внимания на девчонку, постоянно ходившую с партизанскими обозами. Она ему приглянулась, да и сама постоянно строила ему глазки. Перекинулись парой слов. Другие стражники стали подначивать Серика: мол, чего теряешься, сама рыбка в руки плывёт. Однажды он осмелел и пригласил её в свою квартиру.
Купчиха сразу согласилась. Серик, не смотря на показную смелость, был стеснителен с девушками, стесняясь своего рыжего цвета волос и конопатого лица, и никогда даже не целовался. Поэтому, пока шёл к своей квартире, он просто не знал, что он будет там делать с этой бойкой партизанкой. Но всё оказалось просто. Купчиха, когда они заставили картоном дверь, придвинулась к Серику и стала ему на ухо шептать…
Купчиха сразу предупредила, что она девственница и таковой будет оставаться в течении неопределённого времени. Пока, по крайней мере, не выполнит свою клятву. Серик ей симпатичен, но напросилась она к нему не поэтому. Она видит, что он сильный, добрый и ещё неиспорченный центровик. Она уверена, что Серику не нравится то, что творится в Центре и во всём Муосе. Она сказала, что очень хочет, чтобы Муос был единым. Что только общими усилиями, они смогут победить ленточников; смогут отстроить свой мир, отказаться от верхних помещений и жить счастливо. Все вместе: без разделения на партизан и центровиков, и без градации по уровням значимости.
Поначалу Серик хотел просто вытащить Купчиху из квартиры и сообщить, что она занимается антигосударственной агитацией. Но побоялся, что его потом засмеют: повёл, мол, девку любить, а она его обманула и лапшу на уши развешивать стала. Потом он стал вслушиваться в то, что говорит Купчиха. Потом вспомнил, как его сестру в четырёхлетнем возрасте из-за болезни Дауна забрали в лабораторию Центра, а отца, который пытался этому воспротивиться, разжаловали в девятый уровень и отправили наверх. Он не был сторонником системы, хотя из-за своих военных способностей продвигался вверх. И то, что говорила Купчиха, было словесным оформлением его ещё несформировавшихся переживаний. В завершение Купчиха сказала ему думать до её следующего прихода, по-сестрински чмокнула в щёку и вылезла из его квартиры. Специально повиливая бёдрами и как будто бы застёгивая блузку, она прошла мимо сослуживцев Серика, не обращая внимание на их пошлые замечания. Затем под восторженные поздравления своих сослуживцев из квартиры вылез Серик.
Серик был сам не свой. Каждое слово Купчихи, сказанное простым языком, по десять раз всплывало в его мозгу. Он понял, что уже не сможет жить так, как живут все его приятели: ползти вверх по карьерной лестнице, пока не сдохнешь сам, не погибнешь в бою или не совершишь ошибку из-за которой тебя разжалуют и отправят наверх. Ему не давала покоя нарисованная Купчихой картинка единого Муоса, где люди всем миром живут без врагов и опасностей, ходят от станции к станции в гости друг ко другу, трудятся и получают удовольствие от своего труда. Он уже сам дорисовал к этой картинке просторную квартиру, в которой живут он, Купчиха и много детишек разных возрастов. Нет, он уже не сможет от этого отказаться! Он должен сделать, чтобы было так, или погибнуть ради этого. Он с нетерпением ждал прихода Купчихи, чтобы сообщить о своём решении.
Как только на станцию вошёл очередной обоз, Серик, ничего не говоря, схватил Купчиху за руку и потащил в свою квартиру под весёлое улюлюканье своих друзей. Они думали, что Серик с Купчихой занимаются любовью, а на самом деле в квартире Серика происходило таинственное посвящение в земляне. Серик дал клятву, и ему стало легче: он уже на пути к своей мечте. Когда Купчиха собиралась уходить, он спросил, станет ли она его женой, если они победят. Она его опять, но уже не по-сестрински, поцеловала.
Его квартира стала явкой. По заданию Купчихи он восстановил подпольную ячейку землян на станции, которая развалилась давно, после гибели бывшего связного – отца Купчихи. Основной задачей землян было готовить народ к предстоящим великим событиям, распространяя легенды, поверья и слухи о землянах и Посланном.
Он готовился к этому моменту, но всё-равно решиться было не просто. Монах назвался Посланным, но Серик то знал, что это – всего лишь легенда. Если он сделает шаг навстречу к этому монаху, их всех схватят и отправят наверх. Это будет абсолютно бессмысленным самоубийством. Но может ли он поступить иначе? Посланный может быть и не знает, что Серик – глава Октябрьского подполья землян. Но на Серика теперь смотрят другие, рядовые члены подполья разных уровней. И об этом, конечно, потом узнает Купчиха. Серик, скрипнув зубами, сделал шаг.
Администратор думал, что этого не переживёт: Серик – самый надёжный и благоразумный воин станции объявил себя сказочным землянином и присоединился к этому сумасбродному священнику. Но что это? Один, второй, третий… четырнадцать человек на его станции, считают себя землянами. Столько сумасшедших на его станции! И как они могли объединиться: ведь у них разные уровни значимости?! Администратор онемел, он еле держался на ногах. Надо было что-то делать, но он просто был парализован происходящими событиями.
Серик, подойдя к иноку, присел на одно колено и сказал:
– Я приветствую тебя, Посланный!
То же самое сделали и остальные члены его ячейки. А инок всё продолжал:
– Вы думали, что земляне придут откуда-то. Но нет – они всегда были среди вас. И каждый из вас может стать землянином! Каждый из вас, прямо сейчас, прямо здесь…
Серика его солдаты любили. Он был строг, но никого не наказывал незаслуженно. Он формально придерживался разделения своих подчинённых на уровни значимости, но в действительности относился одинаково хорошо и к пятому и к седьмому уровню. Авторитет его был огромен; солдаты даже подражали своему командиру. Они, восхищённые речами монаха, а теперь увидев, что их командир – землянин, безусловно сами хотели быть такими, как командир. Один за другим они присели на одно колено и также громко и чётко произнесли:
– Я приветствую тебя, Посланный!
Видя решимость солдат, гражданские разных уровней начали приседать и приветствовать монаха.
Только администратор стоял, держась за сердце и с ужасом наблюдая происходящее. Несколько приближённых тоже стояли рядом, явно желая отдать честь Посланному и боясь гнева администратора. Инок обратился к администратору сам:
– Неужели, администратор, ты пойдёшь против своего народа и против Бога! Или ты боишься? Думаешь, что это – революция? Ты думаешь, что тебя твои подчинённые сейчас потащат наверх? Я тебе говорю – нет! Этого не будет! Древнее прошло. Мы не будем мстить и вспоминать старые обиды. И твоему народу нужен умный и опытный администратор. Такой, как ты! Я даже прошу тебя: будь администратором этой станции, помоги своему народу! Но будь не повелителем, а старшим среди равных. Неужели ты не хочешь этого?
В голове администратора быстро проносились мысли. Если он воспротивится, даже если ему удастся каким-то образом переубедить своих подчинённых и прогнать этого монаха, о произошедшей попытке переворота узнают в Центре. Его, как допустившего это, разжалуют и отправят наверх. Так уже было на Институте Культуры. Но люди действительно верят в этого Посланного. У него переубедить их шансов нет! Убивать его вроде не собираются, но что он будет делать, если не пойдёт с ними? Идти на Площадь Независимости? Его тогда тем более отправят наверх! А может этот инок и вправду Посланный? Монах прав: идти против народа и против Бога, если он есть, – не под силу ему – старому администратору. Скорее всего переворот подавят. Но тогда его всего-навсего отправят наверх. Значит, он ничего не теряет. А если переворот не подавят? Тогда всё будет хорошо. И Оля будет жить и им не надо будет её прятать!
Оля – четырёхлетняя дочь администратора. У неё была мутация – она родилась со сросшимися на ногах пальчиками и неправильно сформированными ступнями. Медик, принимавший роды и делавший осмотр ребёнка, был другом администратора. Медика удалось убедить не заявлять о мутации. Оля росла красивым и очень смышленым ребёнком. Но она очень плохо ходила. Пока была маленькой, они всем объяснили, что она просто не может научиться ходить. А последний год её просто не выпускают из квартиры. Но долго ли он сможет скрывать мутацию дочери? Нет, он должен пойти с этими людьми. Перед тем, как сюда придут войска Центра, он попросит монаха или его друзей, чтобы они забрали Олю с собой. А там: будь что будет.
Администратор присел на одно колено и произнёс:
– Я приветствую тебя, Посланный!
Его приближённые с облегчением вздохнули и сделали то же самое.
