55

Легкие дуновения ветра колыхали ветки, серебренные лучи луны каскадом обрушивались сквозь пелену леса, населяя мир скользящими, блуждающими привидениями. Кэлен осмотрелась, с трудом различая темные силуэты призрачных деревьев, пытаясь в темноте различить возможные каверзы пути. Она не слышала пения птиц, никакие мелкие животные не носились среди разбросанной листвы, пересмешники не пели в ночи. Женщина осторожно пробиралась по мшистой земле, стараясь увидеть в темноте норы и щели в скалистых местах или лужи стоячей воды.

Впереди Ричард скользил через лес, словно тень. Временами муж почти пропадал, заставляя ее содрогаться от страха, что он покинул их. Он приказал следующим за ним спутникам не разговаривать и идти настолько тихо, насколько возможно, но ни один из его отряда не мог двигаться через лес так же бесшумно, как он.

По некоторым, ему самому неясным причинам Ричард был натянут как тетива. Он чувствовал какую-то смутную опасность. Хотя его окружала прекрасная залитая лунным светом лесная ночь, Ричард на пике призрачной тишины почувствовал нависшее над ними дурное предчувствие.

Кэлен радовало, что небо наконец очистилось. Дожди прошлых дней сделали путешествие не особо трудным, но и не очень приятным. Хотя было довольно тепло, из-за сырости казалось, что в действительности холоднее. Но поиски укрытия не входили в их планы. Пока они не достали четвертую дозу противоядия, у них только один выбор – спешить.

Противоядие из Нотвика слегка улучшило состояние Ричарда, также остановив проявление симптомов отравления, но теперь, по прошествии нескольких дней, оказалось, что улучшение было временным. Кэлен так волновалась за мужа, что у нее пропал аппетит.

Теперь с ними шло вдвое больше людей, и еще более многочисленные сторонники идеи освобождения Бандакара пробирались к городу Хаутону разными путями. Эти группы людей планировали уничтожать небольшие отряды солдат Имперского Ордена, вольготно расположившихся в деревнях вдоль дороги. Ричард, Кэлен и их небольшой отряд пробирались настолько быстро, насколько возможно, намеренно избегая встреч в врагом и стремясь добраться до места раньше, чем Николас и его солдаты узнают об их приближении. Хитрость даст им лучшие шансы достать оставшуюся дозу противоядия.

Когда они раздобудут противоядие, настанет время встретиться с остальными для атаки. Кэлен знала, что если они смогут сначала нейтрализовать Николаса, то им удастся гораздо проще и с меньшим риском уничтожить остававшиеся войска Имперского Ордена. Если бы она смогла подобраться достаточно близко к Скользящему, чтобы дотронуться до него своей силой. Мать-Исповедница знала, что лучше не предлагать такую идею Ричарду, он никогда не согласится с таким планом.

В какой-то мере Кэлен чувствовала ответственность за то, что эти люди страдали под властью Имперского Ордена. Если не удаляться далеко от сути, природная граница, защищающая Бандакар, по-прежнему на месте. Так что если эти люди смогут освободиться от власти Имперского Ордена, изменения, которые последуют за этим, будут означать настоящую свободу – свободу, которой они раньше не имели возможности наслаждаться, – и возможность лучшего будущего.

Перемены, произошедшие с жителями Нотвика, были лучшим свидетельством таким ожиданиям. Ричард и Кэлен почти всю ночь разговаривали с людьми, объясняя им то, что должны были объяснить. Утром они уничтожили солдат, которые захватили Нотвик и долгое время держали его жителей в тисках страха. Вскоре горожане устроили праздник, танцевали и пели на улицах. Эти люди почувствовали самое важное – вольный и прекрасный воздух свободы. Они убедились и в нежизненности старого способа их общественного устройства, который предполагал бездействие, отказ от того, чтобы реально попытаться изменить свою жизнь.

Ричард развеял древнюю иллюзию преклонения перед Мудрым и бессмысленные догматы Говорящих, отрицающие знание. Вражеские солдаты были истреблены. Но жители Нотвика не остановились, стремясь освободить свою страну от власти Имперского Ордена. Избавившись от вынужденной слепоты угнетенного разума, многие смотрели вперед и желали сами построить свое будущее.

Кэлен внезапно наткнулась на протянутую руку Ричарда. Она схватилась за грудь, успокаивая бешено мчащееся сердце, немедленно повернулась и послала идущим позади сигнал остановиться. В ночном лесу не раздавалось ни звука, лишь жужжали москиты.

Ричард снял заплечный мешок, сел на низкий камень и начал что-то искать в мешке.

– Что ты делаешь? – прошептала Кэлен, подойдя ближе.

– Огонь. Нам нужен свет. Передай нашим людям по цепочке, чтобы достали факелы.

Ричард вытащил кремень и огниво, Кэлен шепотом передала распоряжение Каре, которая развернулась и пошла назад. По короткому приказу несколько человек, стараясь ступать на цыпочках, вышли вперед с факелами.

Люди подошли ближе, усевшись в низкие заросли позади камня. Ричард поднял с земли палочку и обмакнул ее в маленький контейнер, который достал из мешка. Затем провел палочкой по вершине камня.

– Я намазал немного еловой смолы на камень, – объяснил он подошедшим. – Поднесите факела так, чтобы они зажглись, когда я подожгу смолу.

Еловая смола, собираемая с трухлявых деревьев, использовалась для разжигания огня во время дождя. Искра могла поджечь ее, даже если в лесу было мокро. Она горит достаточно ярко, чтобы разгорелось даже сырое дерево.

Ричард всегда чувствовал себя в темноте как дома. Кэлен ни разу не видела, чтобы ему ночью потребовался, как сейчас, огонь. Она внимательно вглядывалась во мрак, пытаясь разглядеть, что обеспокоило мужа и чего не заметили остальные.

– Кара, передай дальше, – прошептал Ричард. – Я хочу, чтобы все достали оружие. Сейчас же.

Девушка без разговоров отправилась передать приказ. Повисла бесконечная гнетущая тишина, нарушаемая только звуками скользящего по коже огнива. Слова приказа обошли отряд и вернулись к ней.

– Сделано, – доложила морд-сит, наклонясь к Ричарду.

– Вы обе тоже, – лорд Рал посмотрел на Кэлен и Дженнсен.

Кэлен достала меч, Дженнсен – серебристый кинжал, украшенный изящной буквой «Р», знаком принадлежности дому Рала.

Ричард высек искру. Смола вспыхнула со злым шипением, факела зажглись, свет загорелся в самом сердце леса.

От внезапного режущего глаза света люди зажмурились, а потом стали осматриваться по сторонам, пытаясь понять, что прячется в темноте.

Раздался единый пораженный вздох.

На деревьях вокруг них, на каждой ветке, расположились чернокрылые птицы. Их было сотни. Черные бусинки глаз наблюдали за людьми.

Мгновение после того как зажегся свет, все оставались недвижны и молчаливы, освещенные извивающимся пламенем.

С дикими криками птицы пошли в атаку.

Со всех сторон хищники налетали на них. Ночной воздух наполнился суетой блестящих черных перьев, взмахами огромных крыльев и клювов, сверканием когтей. После долгой тишины сверлящие ухо крики и хлопанье крыльев оглушало.

Повсюду люди встречали атаку чернокрылых врагов с суровой решимостью. Некоторых птицы толкнули на землю, или они споткнулись и упали. Другие кричали, пытаясь заслониться от ударов руками. Мужчины разрубали птиц, атаковавших их друзей, и поворачивались к следующим визжащим чудовищам, налетавшим на них с другой стороны.

Кэлен увидела красно-полосатую грудь птицы, внезапно появившуюся прямо перед ней. Она взмахнула мечом, отрубая крыло, и резко развернулась, занося меч, чтобы ударить птицу, заходящую с другой стороны. Женщина пригвоздила к земле лежащую у ее ног птицу, которая своим хищным клювом, похожим на клюв грифа, старалась вырвать кусок плоти из ее ноги.

Клинок Ричарда превратился в размытое серебристое пятно, прорубающееся через месиво крылатых нападающих. Его окружало облако из черных перьев. Птицы нападали на всех, но большая их часть собралась вокруг Ричарда. Было похоже, будто бы птицы старались оттеснить людей от Ричарда, чтобы большая часть стаи могла достать именно лорда Рала.

Дженнсен в остервенении бешено рубила окруживших ее птиц. Кэлен рассекала других, сбивая их, раненых или мертвых, на землю. Со сравнительным успехом, Кара ловила птиц прямо в полете и быстро сворачивала им шеи. Повсюду люди кололи, резали и рубили, стремясь отразить натиск яростных хищников. Ночь наполнили крики птиц, хлопанье крыльев и глухие удары поразившего цель оружия. Птицы падали там, где их настигали удары. Большая их часть ретировались и вернулись на исходные позиции. Все деревья вокруг покрылись сидящими на них чудовищными птицами. Лежащие на земле мертвые и раненые твари превратили землю в лесу в корчащееся море черных перьев.

Свирепость нападения пугала.

И вдруг оно прекратилось.

Несколько птиц, лежащих с распростертыми крыльями, пытались подняться. Их перья тихо скрипели, задевая перья лежащих под ними мертвых птиц. Здесь и там люди добивали лежащие у их ног тела. Это продолжалось недолго – пока улетали оставшиеся птицы.

Вокруг Ричарда, подобно сугробам после метели, высились груды мертвых птиц.

Подняв вверх факелы, люди переводили дух. Они всматривались в отгоняемую огнем темноту, выискивая признаки опасности со стороны неба. Но ночь была тиха. Было слышно только шипение факелов. Ветки окружавших их деревьев были пусты.

Кэлен видела царапины и порезы на руках Ричарда. Она пробралась через море мертвых птиц к его мешку, лежащему на ближайшем камне. Землю вокруг Ричарда по колено усеивали тела мертвых птиц. Она смахнула один из трупов с мешка мужа. Запустив туда руку, она порылась наощупь, пока ее пальцы не наткнулись на вощеную бумагу упаковки целебного бальзама, которым обычно лечили раны.

Увидев, что Ричард нетвердо стоит на ногах, Кара подбежала к нему. Она подхватила его под руку, давая ему опереться.

– Что это, черт возьми, было? – тяжело дыша и хватая ртом воздух спросила Дженнсен, смахивая рыжие локоны с разгоряченного лица.

– Я полагаю, они наконец решили попытаться добраться до нас, – ответил Оуэн.

Дженнсен похлопала по голове Бетти, которая шла по телам птиц, дрожа от страха и стремясь побыстрее прижаться к своим друзьям.

– В одном можно быть уверенными. Они снова нас нашли.

– На этот раз есть одно важное отличие, – медленно проговорил Ричард. – Они не преследовали нас. Они нас ждали.

Все уставились на него.

– Что ты имеешь в виду? – Кэлен оторвалась от смазывания его порезов бальзамом. – Они преследовали нас раньше. Они, должно быть, видели нас.

Бетти подошла поближе, наклонилась к ноге целительницы и стала наблюдать за разговором. Женщина была не в настроении чесать ей уши, и оттолкнула козу.

Ричард оперся на плечо Кары, пытаясь обрести равновесие. Тут только Кэлен заметила, как сильно шатало мужа. Порой ему было сложно стоять.

– Нет. Они не преследовали нас. На небе было пусто. – Ричард показал на лежащих вокруг него птиц. – Эти птицы не летели за нами. Они ждали нас. Им было откуда-то известно, что мы идем сюда. Они ждали в засаде.

Эта мысль пугала – если была правдой.

Кэлен выпрямилась. Одной рукой она сжимала бумагу, на другой было лекарство.

– Как они смогли узнать, куда мы направляемся?

– Это бы я и хотел узнать.

Николас вернулся в свое тело, его рот был открыт в зевке. Он качнул головой сперва в одну сторону, потом – в другую и улыбнулся от наслаждения затеянной им игры. Она была блестящей. Она была восхитительной. Его ухмылка сделалась шире, обнажив зубы.

Николас покачнулся на ногах, на некоторое время потеряв равновесие. Это напомнило ему шатающегося Ричарда Рала, испытывающего головокружение от яда, неумолимо продолжавшего свою смертоносную работу.

Бедному Ричарду Ралу так нужна последняя доза противоядия!

Чародей снова открыл рот в зевке, который не был зевком, поворачивая голову, стремясь уйти, стремясь познать больше. Он достаточно скоро вернется. Он будет наблюдать за ними. Наблюдать за беспокойством этих людишек, как они тщетно пытаются понять, что случилось, наблюдать, как они приближаются. Они придут к нему всего через несколько часов. Близилось настоящее веселье.

Николас прошел через комнату, обходя разбросанные повсюду трупы. Все эти люди внезапно умерли, когда уничтожили птиц. Здесь и там мертвые громоздились один на другого, подобно тому, как лежали в этих темных лесах птицы вокруг Ричарда Рала.

Такая ужасная смерть. Их души успели ужаснуться побоищем, но ничего не могли сделать, чтобы остановить его.

Скользящий управлял их душами, их судьбой. Они были в его власти, теперь они принадлежали Владетелю. Николас запустил пальцы в волосы цвета воронова крыла, содрогаясь от наслаждения, чувствуя, как капли масла текут по его пальцам и ладони.

Ему пришлось оттащить в сторону три тела прежде, чем удалось добраться до двери. Откинув тяжелую щеколду, он толкнул массивную дверь.

– Наджари! – крикнул Николас во мрак коридора.

Человек стоял неподалеку и ждал, прислонившись к стене. Его мускулистая фигура выпрямилась.

– В чем дело?

Чародей, показывая, изящно отвел руку назад. Его пальцы с черными ногтями были широко раздвинуты.

– Здесь беспорядок, который следует убрать. Возьми несколько человек и унеси эти тела, – приказал он.

Наджари подошел поближе и заглянул в комнату.

– Целую толпу? – жуткое зрелище подивило даже его.

– Да, – отрезал Николас. – Мне были нужны они все. И кое-что еще. За мной послали солдат. Теперь я закончил. Избавься от них.

Каждая из нападавших птиц подчинялась душе одного из этих опустошенных людей, и каждая человеческая душа подчинялась Николасу. Это было потрясающее достижение – одновременное управление таким количеством душ с такой точностью и согласованностью. Хотя, когда погибали птицы, в комнате, где с вошедшим в транс Николасом умирали людские тела.

Он предположил, что однажды сможет научиться призывать души обратно, когда их ведомые погибают. Это спасет его от необходимости каждый раз брать новых. Но людей в его распоряжении много. Кроме того, если получится найти способ возвращать души, то ему придется иметь дело с теми же личностями, с однажды возвращавшимися душами. А они будут понимать, что он использует их. Могут возникнуть трудности. Но все это в будущем.

Пока же его раздражало то, что Ричард Рал уничтожил тех, кто помогал ему наблюдать нынешней ночью.

– Сколько еще ждать? – нетерпеливо осведомился Наджари.

– Скоро. Очень скоро. – Николас улыбнулся, зная, о чем его спрашивает подручный. – Ты должен вынести этих людей отсюда до того, как они придут сюда. Затем уведи наших людей. Пусть делают все, что хотят.

На лице у Наджари заиграла хитрая улыбка.

– Как прикажешь, Николас.

– Император Николас, – приподнял бровь Скользящий.

– Император Николас, – фыркнул Наджари, отправляясь к своим людям.

Чародей неожиданно задержал его.

– Ты знаешь, Наджари, а я размышлял.

– О чем? – обернулся Наджари.

– О Джегане. Мы так тяжело работали. Зачем мне подчиняться ему? Легионы моей молчаливой армии могут внезапно обрушиться на него. Когда-нибудь так и случится. Мне даже не понадобится армия. Однажды он будет прогуливаться верхом, а я смогу быть рядом в диком звере, поджидать, чтобы сбросить его с коня и загрызть.

– Верно, – почесал в затылке подручный.

– Действительно, для чего мне Джегань? Я с легкостью управлюсь с Имперским Орденом. В действительности, я намного лучше подхожу для этого, чем он.

– Тогда что с нашими планами? – поднял голову Наджари.

– К чему их менять? – пожал плечами Николас. – Но зачем я должен отдавать Мать-Исповедницу Джеганю? И зачем мне давать ему править миром? Может, я оставлю ее себе для забавы... и сам стану править миром.