ГЛАВА 5
Мне предстояло сделать пару дел, прежде чем на долину горячих источников опустится ночь. Во-первых, неплохо бы поесть, со вчерашнего вечера во рту маковой росинки не было, и желудок сжимала цепкая костлявая рука голода, вызывая недовольное урчание со спазмами. Казалось бы, в этом направлении все складывалось отличнейшим образом. В пещере, любезно предоставленной Арданассак, есть крупа, соль, сахар, даже сухофрукты для компота и сушеные травы для чая. Тигр, кстати, разжился парочкой упитанных с виду козлов. Из такого разнообразия продуктов вполне можно сварганить недурной обед и замечательный ужин. Беда в том, что о разделке козлов я имела столь же смутное представление, как свинья о законах термодинамики. Мясо я приобретала либо порционно нарезанное в супермаркете, либо на рынке, где после ожесточенной торговли мне не только делали скидку на приглянувшийся кусок, но и осуществляли нарезку. Подозреваю, что делалось это не по душевному порыву, а чтобы я побыстрее убралась от прилавка, не заражая своей скаредностью других покупателей.
Во-вторых, после пробиравшего до костей холода заснеженных горных вершин хорошая горячая ванна — практически предел мечтаний путешественницы. Думаю, раз источники горячие, то с водными процедурами не должно возникнуть проблем. Поэтому можно начать небольшой список необходимых дел сразу со второго пункта. Сдается мне, первый потребует больше сил и времени. Почему не вернуться к нему позже, предварительно хорошенько побаловав себя?
Тигр с философским спокойствием отволок убиенных животных в пещеру, подождал, пока я извлеку из сумок сменную одежду, белье, и доставил к одному из источников, чья вода с мягким бульканьем выбивалась из-под земли в небольшой, отполированный за многие годы каменный бассейн. Сливное отверстие тоже имелось, иначе вода перехлестнула бы за край, но я его не видела.
Я разделась, выстирала одежду (потом можно будет просушить ее у огня), затем тщательно вымыла голову и долго скребла кожу щеткой, памятуя, что повторить процедуру с моим напряженным графиком странствий по миру удастся не скоро. Я легла на гладкое нагретое дно, позволив горячей воде дойти до подбородка, откинула голову на каменный берег, как на бортик ванны. Может, и не стоило так расслабляться. Но тигр и два клинка на берегу служили гарантией, что непрошеные гости не застанут врасплох нагую девицу.
Бело-розовая пена цветов украшала темные ветви деревьев, делая их на фоне закатного солнца чем-то нереально прекрасным, отчего сердце восхищенно замирало в груди, пораженное пронзительной красотой, словно стрелой Купидона, навылет. Глядя на цветущие вишни, нельзя понять, где заканчиваются многочисленные лепестки и начинается багрянец полыхающей зари. Воздух густел от запаха цветов, хоть собирай в ладони, разливай во флаконы да вместо духов используй.
Он появился эффектно и неожиданно, словно явился из чужого сна, спеша осчастливить как можно больше страждущих своей остроухой персоной. Затянутый в черную кожу эльф одинаково прекрасно смотрелся бы как во главе армии, так и на светском приеме. Серебристые волосы забраны назад и заплетены в косу сложного плетения с добавлением серебряных, черных и красных нитей с разноцветными бусинами. Почему-то мне казалось, что как плетение, так и выбор украшений не случайны и означают что-то, но прочесть, что именно, не могла. Чтобы читать послания, нужно знать азбуку, а мне она не известна.
Эльф решительно протопал прямо ко мне, цепкие длинные пальцы по-хозяйски сграбастали и стиснули подбородок. Не до синяков, но вырваться без травм не удастся. Миндалевидные глаза, янтарные, с изумрудными мерцающими вкраплениями в радужке, внимательно и сердито уставились на меня.
— Ты меня очень обяжешь, если перестанешь метаться по континенту, осядешь на одном месте и просто подождешь меня. Можешь выбрать любой удобный трактир. Я даже готов оплатить счет, если у тебя нет денег.
Все-таки эльфы — странные существа. Все у них не как у людей. Казалось бы, помер — так и лежи себе спокойненько, не мешай другим наслаждаться жизнью и ночным отдыхом. Так ведь нет. Непременно в сон нужно с грязными сапожищами впереться, да еще советы раздавать. Мол, сиди на месте, красна девица, жди, приду я к тебе в гости. Где хочешь найду. А зачем, спрашивается, мертвец к живому человеку может прийти? Уж не бутылку шампанского с конфетами и цветами вручить. Стиснет ручками хладными горло девичье — и привет! — плачьте, друзья верные, над свежей могилкою. Обидно. И главное, за что? Убивать я не убивала, просто помогла влюбленной дриаде перенести бездыханное тело в очаровательный грот. На мой взгляд, выбор возлюбленного весьма экзотичен, но тут, как говорится, на вкус и цвет…
— А может, тебе просто прекратить меня преследовать? — осторожно предложила я.
По красиво очерченным губам скользнула лукавая улыбка.
— Вот еще! Я не пасую перед трудностями.
Что ж, чего-чего, а самоуверенности у эльфа хоть отбавляй и в другие страны экспортируй. Он не учел одного: я очень люблю эти самые трудности создавать.
Низкий горловой рык незваным гостем ворвался в сон и разбил грезы вдребезги. Промелькнули огненным янтарем эльфийские очи, блестящее серебро волос и ощущение пальцев на подбородке. Я проснулась в долине горячих источников, по шею в воде, но нос все еще щекотал дурманящий запах цветущих вишен. Тигр зарычал еще раз, и я наконец смогла сфокусироваться на своем мохнатом друге. Посмотреть, честно говоря, было на что.
Тиграш со вздыбленной шерстью и угрожающе оскаленной пастью просто просился на полотно «Боевой кот, могучей лапой повергающий в пыль нарушителя границ». «Нарушитель границ», он же оруженосец Кехт по совместительству, возлежал на спине, картинно раскинув руки-ноги в стороны и выпучив глаза, как глубоководный краб на аквалангиста. Похоже, парень примирился с ужасной участью и даже не пытался огреть хищника походным кожаным ведром, а губы несчастного страстотерпца беззвучно шептали молитву.
— Подглядывал, что ли? — укоризненно полюбопытствовала я, не спеша подниматься из воды.
Пусть до одежды только руку протянуть, но гладко отполированное дно импровизированной ванны требовало особой осторожности. Слишком резкое движение чревато в лучшем случае обидным падением на копчик, а в худшем — можно сломать что-нибудь важное. Одного поверженного рыцаря на долину вполне достаточно, иначе это не долина, а госпиталь какой-то получится.
— Будущему рыцарю не пристало подсматривать за купанием голых девиц, — полузадушенно прохрипел он и покраснел, как маков цвет, чем превратил легкие подозрения в твердую уверенность.
— Значит, подглядывал, — задумчиво протянула я.
Я еще пока не решила, как следует отнестись к мальчишке, вздумавшем пялиться на мою наготу. Чувствовать себя польщенной, отвесить смачный подзатыльник или положить наглеца поперек колен и хорошенько всыпать стервецу, чтобы впредь неповадно было.
«Ха! — со свойственной ему иронией фыркнул Кумивар. — Так он тебе и позволил».
«Он вовсе не выглядит таким уж строптивым, по крайней мере, пока лапы Тиграша прижимают его к земле, — возразила я. — Напоминает мышь под веником».
«Разумеется, мальчишка ничего не может противопоставить мощи боевого тигра, — укоризненно вставил Джастудай. — Не стоит путать его благоразумие с трусостью».
«Он посмел подглядывать за Вероникой, — неожиданно встал на мою сторону Кумивар. Он делал это редко и всегда неожиданно. — В некоторых странах за этот поступок ослепляют, а на парне всего лишь потоптался тигр. Пусть знает — у леди есть грозный телохранитель. Это обстоятельство только возвысит ее в их глазах».
«Благодарю, Кумивар. Я бы сделала тебе реверанс, но не могу, прости».
«Ничего страшного, — снисходительно фыркнул тот. — Отполированный водой камень не способствует расшаркиванию».
— Закрой глаза, — велела я Кехту.
Пусть я в хорошей форме, но это вовсе не повод ослеплять наготой всех подряд. Парнишка послушно зажмурился, аж покраснел, бедняга, от усилий. Впрочем, выбора у него не было. Когда на твоей груди вольготно расположилась тигриная лапа, проще договориться с хозяйкой, чем проверять, на что способен ее гнев. И тем не менее я не стала испытывать терпение мальчишки долгой возней с одеждой. Осторожно поднялась из воды, быстро вытерлась и натянула чистое белье, штаны и рубашку. Боже! Как же приятно быть чистой! Пусть с мокрых волос вода течет за шиворот, а фен в этом мире изобретут только через пару-тройку столетий, — все равно ощущение великолепное. Вот бы дома ванну с подогревом, чтобы вода держалась определенной температуры, а то вечно приходится пускать тонкой струйкой горячую воду и затыкать слив собственной пяткой. Счета после подобного удовольствия приходят такие, что дешевле купить джакузи. Только ставить ее совершенно некуда. Досадно.
— Кстати, как там сэр Толеснал? Удалось поставить его на ноги? — вежливо поинтересовалась я, будто светская беседа с крепко зажмурившимся парнем — самая обычная вещь.
— Вывихнул лодыжку. Могло быть и хуже. Вывих я вправил. Теперь немного лечебной грязи, несколько дней покоя, и заживет как на собаке… в смысле как с лучшими лекарями.
— Лечебная грязь? — удивилась я.
— Конечно, — хмыкнул Кехт, словно все вокруг просто обязаны знать свойства почвы в долине горячих источников. — Зачем, по-твоему, мне понадобилось ведро?
— Ну не знаю, — пожала плечами я. — Например, набрать воды для чая.
— Нет. Хорошую воду можно набрать гораздо ближе. Горячая вода невкусная и целебная. Животные приходят сюда и даже птицы прилетают, чтобы лечиться.
— Интересная история. Но откуда она тебе известна? Я тоже в долине впервые, но о лечебных свойствах воды или грязи узнала от тебя.
— Просто мы уже сражались здесь, — гордо заявил парень.
— О! И кто же противостоял вам в битве? — не могла не спросить я.
— Ведьма!
— У вас большой разброс в выборе противников, — удивленно присвистнула я. — А ведьму случайно не Арданассак зовут?
— Именно, — тут же возгордился Кехт.
— Забавно. Судя по тому, что утром она была жива и здорова, эта битва у вас тоже не задалась, — не смогла удержаться от иронии я.
— Она дралась не по правилам, — насупился парень. В комплекте с крепко зажмуренными глазами смотрелось забавно. Так и подмывает щелкнуть по носу и посмотреть, что будет. — Натравила на нас троллей и долго глумливо смеялась нам вслед. А еще они отобрали моего пони и коня сэра Толеснала.
— А чего вы ждали, нападая на безоружную гадалку? — рассмеялась я. — Что она извлечет из-под юбки боевого коня и ответит на вызов, напялив шлем и кольчугу? Или ей полагается смиренно ожидать смерти? Ладно. Можешь открыть глаза.
Кехт послушно распахнул серые очи и уставился на меня, как лягушка, посаженная в стеклянную банку. Не знаю, что он там себе напридумывал, но, судя по потрясенному выражению лица, парень приготовился как минимум к долгой мучительной смерти. Я заслуженно возгордилась произведенным эффектом. Повергать мужские сердца в трепет — мечта любой женщины. К тому же когда парнишка явно деморализован, его можно не только наказать, но и припахать к исполнению некоторых важных задач. Думаю, юному оруженосцу сильно подфартило, потому как труд на мою пользу, безусловно, облагораживает.
— Ну раз ты так кстати идешь за грязью, будь добр, прихвати и на мою долю.
— Зачем? — подозрительно вопросил он.
— Тебя в ней сварю, — не удержалась я и с удивлением увидела, как Кехт легко скользнул в спасительный обморок.
«Да-а-а… — задумчиво протянул Кумивар. — Не та нынче молодежь пошла. Такая маленькая угроза, а такой эффект».
Я едва удержалась, чтобы не попинать сомлевшего паренька.
— Эй, симулянт! Восстань! Иначе я в твою смерть уверую и устрою торжественное захоронение после сожжения на костре.
Кехт сделал правильный вывод. Разумеется, никого сжигать я не собиралась, и вообще противница инквизиторских методов, но он-то этого не знал, а потому вновь почтил меня вниманием своих наполненных ужасом серых глаз.
— Ладно. Расслабься. Я пошутила. Так сказать, немного черного юмора.
— Тогда зачем тебе грязь? — подозрительно прищурился Кехт.
М-да. Видимо, в плохие качества людей верить гораздо проще, чем в хорошие.
— Грифона лечить, разумеется. Как только копье извлечем, сразу приступим. Кстати, козлов разделывать умеешь?
Парнишка задумался. На его не испорченном подростковыми прыщами лице отчетливо читалась натужная работа мысли. Судя по всему, непривычный процесс шел туго, со скрипом и грозил затянуться на неопределенное количество времени. Я уже всерьез подумывала, а не вздремнуть ли прямо здесь, когда Кехт решил-таки прервать излишне затянувшееся молчание, заставив чувствительную девушку подпрыгнуть на месте от неожиданности.
— Каких козлов?
— Разумеется тех, что так кстати изловил мой тигр. А у тебя были варианты?
Судя по смущению парня, варианты таки были, но он скорее позволит тигру спать в своей постели, чем признается.
— Нет, — нагло соврал Кехт. — А разделывать могу.
— Славно. Тогда ты помогаешь с грифоном и разделкой туш, взамен я выдам вам ногу козла.
— И крупы, — тут же обнаглел он.
— Только на похлебку, — сурово отрезала я.
— На похлебку мало, — уперся верный оруженосец. — Я выдергивал из грифона копье, так он мне чуть руку не откусил.
— Хорош заливать, — фыркнула я. — Да на тебе и царапины нет!
— Все раны у меня в душе, — с надрывом заявил он.
Надо же, какой актерский талант. Впору прослезиться. Однако и хватка у него не подкачала. Таким вот отрокам дай пальчик, так руку по самые ступни отгрызут и не подавятся.
— Нет. Крупы больше не дам. Но могу выделить вам две козлиные шкуры. Будете ими укрываться. Ночи наверняка холодные, даже в этом раю.
— В пещере тепло, — нагло заявил Кехт.
Интуиция подсказывала, что он имеет в виду мою пещеру, которую показала Арданассак. Вот наглец. Уже и местечко себе присмотрел.
— Очень на это надеюсь, — вполне искренне согласилась я.
— Постой. Хочешь сказать, нам придется ночевать снаружи? — возмутился он. Вся боль за несправедливость этого мира царила в сероглазом взоре. — А вдруг на нас нападут дикие звери или тролли?
— Стыдись, Кехт! Твой рыцарь только что сразил целого грифона. Разве испугает его жалкая кучка троллей или стая волков? Ты сомневаешься в воинской доблести сэра Толеснала? — укоризненно воскликнула я.
Парнишка засопел, как сердитый еж. Судя по выражению лица, воинские таланты Толеснала давно вызывали в нем сомнения, но он вовсе не спешил признаваться малознакомой девице в своем открытии.
— Но он ранен, — выдвинул последний аргумент Кехт.
Если он рассчитывал раздуть в моей душе искру жалости, то сильно просчитался — ее угольки давно потухли.
— Тем ценнее его жертва. Вернувшись в замок своего отца, он сможет потрясти воображение своей прекрасной дамы правдивым рассказом о жутких лишениях.
— Если ты боишься за свое целомудрие, то по древней традиции между вами можно положить обнаженный меч, — не сдавался он.
Я глубоко вздохнула. Ну как объяснить оруженосцу благородного рыцаря, что мне вовсе не улыбается ночевать в тесной пещере в компании двух особей мужского пола, чье понятие о личной гигиене застыло на уровне «дождь прошел, и я стал чистый». К тому же третий сын графа Норыльского умудрился совершить путешествие в полном воинском облачении, сняв которое, вряд ли стал пахнуть розами. Немного поразмыслив, я вспомнила, что, судя по рыцарским романам, благородных сэров хлебом не корми, дай принести какой-нибудь обет. А еще раньше в кельтских племенах принято было накладывать гейсы (запреты-табу). Причем гейсы могли быть весьма оригинальными. Например, не пить молоко в походе. Или не оставаться на ночлег в том доме, из которого виден огонь или свет после захода солнца.
Я потупилась, как положено благонравной девице, чинно скрестила руки на животе и приготовилась произнести самую витиеватую речь, на какую была способна. Эффект несколько портил Тиграш, все еще попирающий могучей лапой худосочную грудь оруженосца. Но отзывать тигра пока не стала, справедливо рассудив, что близкое соседство хищника придаст словам необходимый вес.
— Дело в том, что я странствую по миру в поисках пропавшей принцессы Норандириэль, чье местонахождение хоть и известно, но несколько неопределенно. В связи с этим возложила я на себя обет не ночевать в одном помещении с особами мужского пола. Боюсь, если сделаю для вас исключение, не будет удачи в моем путешествии.
Фух, складно загнула. Хоть бери блокнот и записывай для потомства.
Кехт некоторое время таращился на меня, как на помешанную.
— А может, мы с сэром Толесналом переночуем в пещере, а ты с тигром снаружи? Нас двое, и рыцарь ранен…
— А я женщина, приехала сюда первой и договорилась с Арданассак. А пещера, между прочим, ее, — парировала я. — К тому же вы рыцари, а значит, должны вести себя по-рыцарски. То есть уступить место даме.
— Но я не рыцарь! — возразил Кехт.
Надо же, какая мелочность. Все-таки нашел к чему придраться.
— Но собираешься стать им. Так что есть повод потренироваться.
И, не дав парню опомниться, развернулась на сто восемьдесят градусов и удалилась в компании тигра. Между лопаток долго ощущался буравящий взгляд парня. Что ж. Пусть смотрит пока, за погляд денег не беру.
Кехт не солгал. Не солгал в том, что из грифона вытащили копье. Не солгал и в том, что принесет лечебную грязь не только для охромевшего рыцаря. Когда я вернулась, грифон все так же лежал на боку, напоминая скорее огромный бесформенный валун, чем живое существо. Не знаю, дышал ли он вообще, но разило от него хуже, чем до удаления орудия усекновения. Если судить по сногсшибательному амбре, он должен быть мертв давно и безнадежно. Но на всякий случай я поостереглась подходить близко и тыкать палкой ради проверки. Назовите меня жадиной, но все конечности чем-то дороги для меня.
Сэр Толеснал живописно возлежал под яблоней неподалеку, и тоже благоухал отнюдь не цветущим лугом. Радует, что пещеры ему не видать как собственных ушей. Достаточно испытаний на сегодняшний день.
Он оказался моложе, чем я могла подумать. На вид лет шестнадцать-семнадцать. Бородка клинышком не делала его старше, чем он был, юношеская округлость еще не покинула щеки, а ямочки на них вызывали невольное желание улыбнуться в ответ. Светло-русые, слегка вьющиеся волосы романтическим ореолом обрамляли лицо, неожиданно карие глаза с поволокой смотрели задумчиво и мечтательно, белые крепкие зубы с хрустом вгрызались в спелую мякоть краснобокого яблока. М-да, в Средние века в шестнадцать лет юноши считались взрослыми мужами, а женщины в моем возрасте если еще не бабушками, то матронами уж точно.
Оруженосец со знанием дела наложил лечебную грязь на пострадавшую конечность рыцаря. Щиколотка действительно сильно опухла и в сапог не влезала. Сэр Толеснал с мученическим видом умирающего, которого одолевают многочисленные шарлатаны, откинулся на траву, позволяя Кехту заниматься целительством.
Затем дошла очередь и до грифона. Парнишка злорадно всучил ополовиненное ведро и ехидно пожелал удачи.
— Разве ты мне не поможешь? — удивленно поинтересовалась я, хотя ответ был и так очевиден.
— Нет. Мне еще придется разделать двух козлов, и если мы хотим поужинать еще сегодня, нужно начать прямо сейчас.
Что ж, тут не поспоришь. Не найдя слов для возражений, мне осталось только принять злосчастное ведро и приступить к делу. Ладно. Раньше начну, раньше закончу. В ответ на мой недоуменный и растерянный взгляд рыцарь пожал плечами, извлек откуда-то еще одно яблоко и потер его о рубаху. Вряд ли от такой незамысловатой процедуры плод стал чище.
— Я бы помог тебе, прекрасная дама, но, как видишь, жестокая рана не дает сделать это, — то ли извинился, то ли похвастался он, и с хрустом вонзил крепкие зубы в сочную мякоть плода.
Что ж, хочешь, чтобы дело было хорошо и быстро сделано, — сделай его сама. Придется проверить истину на собственной шкуре.
Ведро оказалось тяжелым, грязь вонючей до слезотечения, а грифон злобной, неблагодарной тварью, не стоящей спасения. Но когда меня смущали трудности? Напротив, я имею обыкновение создавать их себе, чтобы затем героически преодолевать. Монстр позволил подойти к себе поближе; как оказалось, он сделал это лишь для того, чтобы попробовать оторвать какую-нибудь часть моего стройного тела себе на память. Поймите меня правильно, я вовсе не против памятных знаков, но это уже чересчур. Пришлось проявить чудеса резвости, все время прыгая и уворачиваясь от массивного клюва монстра. Сэр Толеснал вовсю радовался зрелищу, усердно делая вид, будто это кусочек яблока угодил не в то горло. Потрясающая деликатность, только почему-то очень хотелось поблагодарить его, нахлобучив на жизнерадостную рыцарскую голову ведро с грязью. Полагаю, это уж точно поубивало бы его оптимизм. Почему я не сделала этого? Наверное, потому, что никак не могла выбрать, кому презентовать сию дивную тиару — рыцарю или же монстру.
Зверь, будучи практически трупом, умудрялся проявлять просто удивительную упертость и почти переупрямил меня, а это уж точно немалое достижение.
«Не то чтобы я против хорошей тренировки, но долго еще ты собираешься скакать, как горная коза?» — ехидно поинтересовался Кумивар.
«Не предлагаешь — не критикуй», — привычно отмахнулась я.
Как обычно, ситуацию спас Тиграш. Боевой тигр подпрыгнул к грифону и зарычал, глядя прямо в полные боли глаза монстра, переключив внимание на себя. Неимоверным рывком грифон воздел себя на шатающиеся передние лапы, издал ответный клекот и приготовился дорого продать собственную жизнь. Однако тигр вовсе не собирался нападать на крылатую помесь орла со львом, и вовсе не потому, что был меньше размером. Храбрости коту было не занимать, сам с кем хочешь поделится. Он рычал, угрожал когтистой лапой полоснуть по неблагодарной морде беспокойного пациента то с одной стороны, то с другой, ловко уворачивался от мощного клюва и продолжал свою опасную игру.
Пользуясь моментом, я подбежала ближе к ране на львинообразном заду и попросту плеснула лечебной грязью. Тут уж не до эстетики — попала, и ладно. Грифон издал такой вопль, как добрая сотня ворон разом, а я едва успела убраться подальше, чтобы не получить удар мощной задней лапы. Вот и верь после этого монстрам. Только что умирал, а поди ж ты.
«А ты всерьез рассчитывала, что монстр бросится тебе на грудь, благодарно всхлипывая? — не удержался от шпильки Кумивар. — В следующий раз дважды подумаешь, прежде чем заниматься лечением монстров. Не каждый зверь принимает помощь с радостью».
Я привычно проигнорировала высказывание клинка, хотя в глубине души была с ним согласна, просто не хотела доставлять удовольствие признанием собственных ошибок. Ладно. Пусть грифон обладает скверным характером, но ведь и я сама далека от нимба святости. В конце концов, укрощение зверюги вовсе не требуется, главное — подлатать его, чтобы он смог убраться с огорода Арданассак своим ходом в целости и сохранности, а не по частям в седельных сумках доблестного рыцаря. Впрочем, седельные сумки все равно не выдержат подобного веса, а на месте худосочной клячи, по ошибке названной скакуном, я была бы благодарна мне до конца жизни. Пришлось снова тащиться к источнику и мыться. Грязь, кстати, оказалась не только вонючей, но и трудно смываемой.
Кехт оказался на высоте — не только освежевал добычу тигра, но и разделал на порционные куски, что было весьма кстати. Плохо было другое: жилистое мясо нужно варить не один час, чтобы его можно было съесть без риска потерять часть зубов. Похоже, придется обойтись чаем и фруктами. Зато фигура не пострадает. Есть калорийную пищу на ночь вредно для здоровья. Плохое утешение. Но какое есть. Я развела огонь, подвесила над ним котелок, налила в котелок воды из презентованной дриадой фляги, напоила тигра. И тут меня осенило. Грифон лежит здесь достаточно долго, и если без пищи можно кое-как обходиться, то умереть от обезвоживания шансов гораздо больше.
«По-моему, это не лечится, — устало вздохнул Кумивар. — Если решила покончить жизнь самоубийством, есть много способов сделать это более красиво. Например, быстродействующий яд. Еще можно принять большую дозу снотворного отвара и не проснуться. Тебе приспичило оказаться разорванной грифоном?»
«Сам дурак, — устало фыркнула я. Свежий горный воздух в сочетании с лазаньем по скалам и горячими ваннами заставлял меня зевать. — Он монстр, но не может же он быть настолько неблагодарной тварью».
Скептическое хмыканье двух мечей было мне ответом. Что ж, еще недавно я тоже не верила в наличие параллельных миров… А теперь разгуливаю по одному из них. Чудеса случаются. Просто не все в них верят.
Хозяйственный оруженосец не терял времени даром. В мое отсутствие он успел развести огонь, и теперь в котелке аппетитно булькало какое-то варево. Пахло мясом; значит, в отличие от меня мужчины решили предпочесть сытный ужин долгому сну. Впрочем, куда им теперь спешить? Пока лодыжка рыцаря не заживет, придется им погостить в долине. Оба с интересом уставились на меня. Вместо того чтобы галантно предложить помощь даме, рыцарь и его оруженосец предпочли наблюдать за опасным зрелищем из первых рядов. Вот и уважай после этого рыцарство.
Я демонстративно налила в кожаное ведро воды. Если зверь пробьет его клювом, останется без питья, ведь другой подходящей емкости у меня нет. Монстр для порядка зашипел, но предложенную влагу выпил с жадностью, давясь и фыркая, когда жидкость попадала не в то горло. Второе ведро он выпил уже не торопясь, а третье и вовсе не допил. Куски мяса принял благосклонно и даже не попытался клюнуть, подождав, пока я зазеваюсь. Я сочла это за добрый знак.
«Не обольщайся, — ехидно вставил Кумивар. — Он просто устал. Насыщенный денек у монстра выдался. Все ходят, глазеют, копьями тычут, грязью кидаются. Тут кто угодно устанет».
