Поезд, затормозивший перед очередной стрелкой, дал гудок и дернулся, медленно втягиваясь на очередной временный рельсовый путь. Не смотря на то, что ветка была тупиковой, да и построенной, фактически, для разового использования, объем земляных работ, произведенных для укрепления насыпи, поражал: гравий разного размера в несколько слоев, потом песок, вся эта красота ограничена сложенными «колодцами» бревнами, отделяющими ярусы-ступени путевой насыпи друг от друга. Впрочем, если высунуться из окна и взглянуть вперед по ходу движения, сразу становилось понятна причина столь тщательной инженерной работы: многометровый ствол монструозного орудия какого-то чудовищного калибра низко наклонившись к горизонту смотрел прямо в серое от облаков небо с многократно укрепленной железнодорожной платформы-лафета… В купе с возвышающимися по правую сторону от траектории предполагаемого выстрела горами, вся эта ландшафтная композиция смотрелась весьма эстетично, можно даже сказать… поэтично. Да, именно поэтично: написанные ноты симфонии Судьбы так и ждали подходящих слов, достойных прозвучать на их фон, и простая речь тут не давала нужного эффекта…

— Профессор Рокко?! — Вокруг орудия собрались офицеры не ниже лейтенанта, причем старшие не поленились прицепить к воротничку знак Столичного Университета (в этом Мире и в этой стране — очень весомый знак качества!) а младшие, их было большинство — мелькали «святым кругом»-повязкой на рукаве, знаком служителя-капеллана церкви Великого Бога. Некая атмосфера отчужденности между первыми и вторыми заставляла воинов на службе Его Величества Свята Первого общаться в исключительно уставной манере… которая немедленно рухнула, стоило тольуо появился, упреждая толкаемую от подошедшего состава двуосную платформу, пожилому человек в военной форме. Знака Университета, или уж тем более Великого Бога при нем не было — но это было и не нужно: кто из птенцов Великого Дома Учения не узнает самого Рууна Риана Рокко, профессора математики, основоположника научного метода познания самой современной научной школы Мира? Бронзовый цвет кожи выдавал в профессоре южанина не хуже, чем его имя и фамилия, полковничьи погоны — большую шишку, и диссонанс вносил лишь узкий, чуть изогнутый клинок в ножнах: слишком тонкий, что бы быть привычным мечем или саблей, и слишком длинный, что бы считаться уставным даже к парадной форме. Впрочем, про клинок сразу забывали, едва видели, что за оружие висит за спиной у профессора: длинная, добрых полтора метра от тыльника приклада до пламягасителя на конце ствола, словно поглощающая свет вороненым металлом винтовка. Винтовка, к которой кто-то приладил монокуляр зрительной трубы, сделавшей из просто отличного оружия настоящий инструмент смерти.

— Профессор, почему вы — здесь? Вы — и на фронте? — Взрослые, пусть и молодые люди подняли галдеж, заставивший мужчину добродушно улыбаться: галчата, как есть галчата. Крылья есть, клюв есть, мозги тоже вроде есть — но при виде мамки, с червяком в клюве опять начинают скакать вокруг. Хотя сами уже еду спокойно добывают…

— Сейчас такое время, когда каждый защитник своей родины должен защищать ее в том месте, где от него максимально много толку. — Лекторским тоном объяснил пожилой мужчина. — Не волнуйтесь так — я не экзамен приехал у вас проверять! Хотя, если промахнетесь…

Ответом ему послужил дружный смех. Командир мобильного орудия, тоже полковник, только выглядевший в три раза моложе, долго мялся, но все-таки, подбирая максимально вежливые слова, попросил у учителя предписание: пока суд да дело, к составу с орудием прицепили подкаченную платформу, на которой было что-то накрытое брезентом. На платформе и вокруг поезда неожиданно ловко заняли позицию вооруженные все еще штучно, в ручную выпускаемыми «Автоматическими Карабинами» молчаливые молодые общим люди числом восемь. Еще столько же ушли, ловко пройдя через оцепление, словно канули в лесной опушке: при всем своем желании вырубку сложно было сделать бесконечно большой. Поезд, подвезший профа и его спутников, дал гудок, развел пары и, пятясь, скрылся в сторону основной железно-дорожной магистрали. Перед поездом было прицеплено еще пять платформ под брезентом — как раз по числу не посещенных «супер-пушек»…

— Инерциальное фиксирующее устройство. Данные очень пригодятся Университету в разработке новых типов вооружения. — Сдернул край брезента ставший военным преподаватель. Потом расстропил другую часть укладки, завернутую так же более тщательно. — А это — новейшая корабельная рация и фермы складной антенной мачты: наблюдатели будут корректировать огонь.

— На таком расстоянии? Невероятно! Единственное доступное место — это вершины Кряжа. Новая оптика? Но, прозрачность атмосферы и расстояние…

— Боюсь, господа, вот эту военную тайну я не имею права вам открыть. — Мягко улыбнулся Рокко. — Пожалуйста, проведите внутренний телефон к платформе и на крышу третьего вагона: я сам место займу там. Возможно, моя малышка сегодня еще пригодится…

Южанин погладил свою винтовку, характерно-мечтательно улыбаясь: этнос, живущий на самом юге Азура славился характерными привычками. Пожалуй, что и отличало профессора от своих соплеменников — это нехарактерная способность говорить достаточно и повторять по несколько раз, если ученикам «не дошло» с первого.

— А… господин профессор Рокко, можно вопрос? — Самый молодой лейт, которого математик помнил еще учащимся два месяца назад, робко подошел последним. — Радиостанция… ей нужен электрический ток. Вы не распорядились, может быть подумали, что мы сами…

— Молодой человек, вы только что заслужили себе зачет на следующем курсе — молодец! — Руун Риан нарочито-воровато оглянулся, и склонился к уху воина Императора:

— Экспериментальный сверх-емкий аккумулятор — вот в этом деревянном ящике. Но — это пока даже больше, чем просто «секретно» — сам должен понимать, ЧТО это такое!

Мальчишка семнадцати лет, подающий огромные надежды, буквально вытянулся лицом — он понимал: электро-локомотивы, электромобили с простым как валенок, в отличии от двигателя внутреннего сгорания, устройством, электроприводы кораблей водных и небесных… Оглушенный перспективами, и давший слово офицера молчать как рыба об лед, лейтент унесся как на крыльях на свою позицию, пока над платформой молчаливые военные с «АК» поднимали мачту и натягивали антенну…

— Все готово, мой град. — Преклонил колено совсем не в имперском приветствии охранник и сопровождающий Рокко, у которых из-за внушительности его персоны даже не спросили документы (хотя бумаги специально были приготовлены). Ну еще бы — сам по себе математик был куда как более ценен, чем одна пушка!

— Как мне вбить в ваши тупые головы, лист, что вне… надлежащих мест следует исполнять ритуалы общения Империи? И говорить по-имперски! — Совсем не так показательно-ласково, как общался до того с бывшими студентами, отозвался мужчина. — И это — мои лучшие единоплеменники! Лучше проверь… инструмент, пока есть время.

— Будет сделано, мой гранд! — Заставив собеседника страдальчески скривиться, подскочил молодой и метнулся к тому самому «более чем секретному ящику». В котором оказалась аккуратно прорезанная дверца, откидывающаяся на петлях. Стоило ее открыть — и все предметы напротив заиграли яркими зелеными бликами, заставившими померкнуть и без того не особо яркие краски сумрачного дня… для тех, кто способен был их видеть. Таких, правда, в поезде, кроме восьмерки сопровождения профессора не было. — Монолит-накопитель — готовность сто процентов. Глифы-генераторы электрического тока: есть напряжение. Наполнение…

— Отчет не нужен. Я подготовлю свою позицию… вы тоже не зевайте — Величественно повел рукой Рокко, и в этот момент небе над их головами как по нитке в сторону неприятеля пролетели две большие черные птицы: явно хищные, то ли вороны, то ли — соколы. Если бы кто мог видеть — их выпустили прямо на ходу из вагона доставившего сюда профессора состава. — А вот и небесные наблюдатели. Прямо даже не верится, что сегодня Восточные окажутся в прошлом… столько тысячелетий вражды.

— Вы… в-великий эльф, мой гранд! — Было заметно, каким усилием воли сдерживается боец: никакого предписанного проверенным временем «холодного ума» и в помине не наблюдалось. Собственно, и не должно было — великий маг Западно леса эльфов опять поморщился — вот как раз на него-то этикет уже не распространялся… да и что говорить, привык он к мимике своей последней маски. Южане же не говорливы, и оттого мимика их особенно богата — сорок лет назад, прибыв в Столицу, пришлось соответствовать. А двадцать два года назад, в низкопошибной таверне в портовой части главного имперского города, больше напоминающего крысиное гнездо, чем место жизни разумных, он случайно услышал разговор на незнакомом языке. Языке, который не слышали ни разу под небом этого мира. Собственно, он не понял ни слова, но существо, имеющее более чем двухтысячилетний жизненный опыт способно понять разговор и не понимая его, как говорят люди — из контекста. Пришлось срочно переделывать план с покушением — но это были уже такие мелочи… собственно, гранд и взял на себя управление подчиненным государством только для того, что бы его разум не затягивала паутина неторопливости, так обожаемая его сородичами. Возиться с людьми было скучновато — примитивные реакции, биологически-обусловленное поведение (что бы они там про свой разум не считали — работающие на полную катушку и без контроля железы внутренний секреции не оставляли им и шанса на холодный ум), но часто требовалось действовать быстро и «ловить момент».

Где-то лет двести назад у Рокко (его имя при желании можно было сократить до двух десятков вариантов, так что этот был не худший), решившего освежить память в работе с кристаллами, внезапно возникла очередная идея социального значения. Неудивительно. Эльфы-философы давно сравнивали эльфийское идеальное общество с кристаллом, который постепенно растет, очень медленно и слой за слоем, но безумно ровно. Собственно, если нет ошибок и слабых мест в гранях, кристалл будет идеальным: увы, даже среди эльфов добиться такой соц-структуры не получалось. Любовь как таковая у людей, у эльфов была в обычном невозможна: низменное состояние безумства неуправляемой плоти могло вернуться только тогда, когда проводился ритуал плодородия… из-за чего его терпеть не могли и считали постыдным, особенно бедные женщины, в таком состоянии вынужденные оставаться десять и более месяцев — зачатие тоже не всегда удавалось сходу. Однако, высокая привязанность двух разумных, чистая и прекрасная… пожалуй, у слово «дружба» на языках людей тут будет более-менее близким аналогом — все равно возникала на по «углам идеальной кристаллизации», а порой совершенно неожиданным образом, раз за разом ломая «идеальность». Впрочем, если сравнивать социальные сообщества иных видов разумных, «не-идеальность» сразу же казалась пренебрежительно-малой.

Собственно, если рассматривать конфликт между четырьмя лесами «по большому счету», то противостояние между ними тоже объяснялось той самой «кристаллизацией» социума: у Южного, Западного, Северного и Восточного эльфийских сообществ был свой вариант «кристаллической решетки». Дальше — все как с обычными кристаллами: поднесенные друг к другу и сжатые, они начинали взаимодействовать, граница столкновения начинала генерировать центры напряжение структуры… а дальше один или оба кристалла рассыпались на более мелкие осколки. Вот почему было так важно уничтожить вражеские леса: рано или поздно прямое столкновение привело бы к краху! Вот почему неторопливая позиционная «война» шла поколениями: рост кристалла общества был нетороплив (а то вырастит хрен знает что!) и до «столкновения краев» было очень и очень далеко даже по меркам тысячелетних жизней. Вот почему нельзя было просто быть уверенным, что «кристалл» обогнавший другие в росте, устоит перед столкновением: большой — более уязвимый. Вот почему в этой войне, как и во всех конфликтах эльфов, столкнулись «низшие разумные». Однако, хорошо замороженная, даже вода становилась твердой — и из нее получался неплохой «молоток». Или вот есть замечательное строительное вещество: цемент — а ведь по сути вода, смешанная с мелкодисперсным камнем… Обычно прочности сообществ людей не хватало на что-то большее, чем смывать с чужих кристаллов нарастающие слои… но только не в текущем случае. Он, Рокко, создал настоящую кувалду! Твердую, правда довольно хрупкую… ничего, на три удара ему хватит.

…социальная идея заключалась в том, что бы придать «жидкому» обществу людей собственные центры кристаллизации: как песчинка в мидии рождает жемчужину, так и тут получится… гм, скраб. Получится недолговечно, но если процесс будет перманентным… Что именно должно было получится, Рокко тогда еще не знал (как и слово «прогрессорство»), но предполагал, нечто занимательное результатом. В любом случае — хуже не будет. «Центр кристаллизации» пришлось изображать самому — увы, столь выдающихся умов, как он сам, с Западном лесу (как и любом другом) было не так уж много… ну и «хочешь сделать хорошо — делай лично». Пришлось научится делать ре-морфинг лица — у Восточных явно отказали последние мозги, когда они начали учить людей магии! Одаренных было мало, а вот амулетов, реагирующих на излучение маны — порядком. Пришлось вводить организм в пассивную маскировку. Первым детищем западного гранда стала Церковь Великого Бога (довольно смешное название вызывало положительные эмоции у экспериментатора!). Вторым проектом стал Университет и лично профессор-южанин Руун Риан… и тут буквально под руку попались иномиряне. Иномиряне-люди, полностью перевернувшие его представление о возможностях не-магической цивилизации!

Собственно, общение со Святославом и его компанией началось для подготовившегося гранда всего черед две недели — принцесса Яна ожидаемо направила их в Университет. С тех пор проходило редко больше двух-трех дней, когда эльф не общался с кем-нибудь из «русских землян». Поначалу ему даже казалось, что эти существа пробыли сколько-то времени в коллективной галюцинации… но то, что они знали, могли сделать и рассказывали — оно работало и могло работать. Рокко так впечатлился, что убедил почти две сотни своих учеников срочно пройти ритуал плодородия: ему нужны были не зашоренные руки и глаза. Да, обреченные на отсутствие родительского ухода — ведь дети не были разумным взвешенным желанием, а рождены под влиянием обстоятельств, и таким образом не могли войти в верхнюю часть эльфийской иерархии… но и погибнуть потрясающим навыкам и знания попаданцев-людей, с жизнью как у мотыльков (всего каких-то двадцать-тридцать лет осталось — и все!) он тоже дать не мог. В отличии от Восточных и Северных, Запад и Юг не «растягивали» детство тела, и девяносто шесть маленьких эльфов и эльфиек отправились на обучение, корректируемое самим грандом. И пять лет назад их всех скопом забрал Столицу, себе под крыло, проведя ре-морфинг… гм, ушей. (Откуда у землян эти знания-то? Впрочем, неважно.) Нет, они не учились вместе с людьми — это могло плохо сказаться на их неокрепшей психике, но… общались достаточно. К счастью, по замыслу гранда у него еще было лет двадцать после окончания войны на исправление ситуации. Это будет новая, удивительная грань их общества… правда, ее придется еще долго «полировать»…

С войной пришлось поторопится. Одним из не-очевидных минусов путей развития не-магической научной мысли человеческих сообществ была диссипация сконцентрированных «мозгов» во все стороны — как ионы в растворе. Подними одну страну — и все остальные вскоре будут что-то новое знать и уметь. Это была одна из причин закончить все быстро — нечего противникам пользоваться его, Рокко, плодами. Вторая причина была в контроле эксперимента: зная теперь со слов и примеров иномирян о том, что сообщество людей может развиваться взрывным образом, он намерено выводил Империю на метастабильное состояние. После использования эксперимент нужно было свернуть — не хватало дать уцелеть знания и идеям среди запрятавшихся в леса хомо сапиенс. Восточные вот тоже проявили в конце-концов разум: решили «придержать» свой проект с магией — иначе бы его не получилось бы расколоть так легко…

Помогать «прогрессорам» оказалось довольно просто: только «конвертировать» его, мага, знания о природе веществ и смесей в «научные» системы попаданцев, понять, что именно нужно — и магия могла создать не только идеальный сплав (путем зонного контроля, оказывается), но и сделать форму отливки в твердом камне, и подобрать состав смолы или масла, или вырастить растительные волокна с нужными свойствами (пришлось напрягать Мастеров Леса). Наградой же служило восхитительное чувство, как будто в насквозь знакомой комнате он вдруг обнаружил целый угол, который ранее не замечал! А в углу свалена кучей просто огромное количество очень примечательных вещей…

…вот так, в неторопливых мыслях, прошли пять часов. Человек бы давно затосковал на плоской крыше вагона, но гранд Западных эльфов только поправил настроение: в медитации не удалось обнаружить близкие силы врага. Потом вернулись небесные наблюдатели, подтвердив результат. Жаль, придется оценивать, как разрушился вражеский кристалл общества, разом лишившись ядра: на осколки или сразу в пыль? Восточные приготовились отступать… и сконцентрировали силы и магов. Вот только они так и не поняли, куда и как далеко будут стрелять орудия особой мощности!

— Готовность номер один! — Разнеслось по составу, и эльф одел на чувствительные уши пробковые наушники. Такие были у всех тут, включая людей — маленький презент от восхищенных «купцов» Флогоса. — К выстрелу… три… два… один…

Командир сверял точное время по хронометру, синхронизированному по новым рациям, потому все восемь орудий грянули одновременно:

— Пли!

Состав тряхнуло и мир заполнил ГРОХОТ!!! Такой, что даже в глазах поплыли разноцветные круги. Томительная пауза… дольше… дольше… дольше…

Результат попадания эльф не увидел, но почувствовал: отзвук волны одноверменно освобожденной из десятков и сотен монолитов магии разнесся на тысячу километров окрест!

— Упоры убраны! Смена позиции. Локомотив — до отметки три по дуге вперед! — Огромное орудие вместе с составом пришло в движение, перезаряжаемое на ходу: регулировка выстрела у артиллерийского чудовища была возможна только по высоте, направление задавалось рельсами. Небольшое неудобство за снаряд без капли магии, что почти невозможно перехватит.

— Готовность номер три! Упоры установить! Загрузить снаряд!

Для Восточного леса это была уже агония — и потому, обострив чувствительность к магии: противники из пограничных заграждений уже бежали сюда и к другим супер-пушкам — уже понимая, что опоздали, но выполняя свой долг. У них будет активная магия и активная защита… а против них — зачарованные пули и снайперы на крышах составов… и на одной из позиций — целый Архимаг (по человеческой классификации). Будет весело… но, конечно, не так весело, как через буквально несколько дней: на очереди — Северный Лес! И их очередь ОЧЕНЬ близко.