— Сашок! Мне, значит, не показалось! — Женщина-капитан непринужденно перешла на русский. — А Свят сказал, ты психанул и спрятался. У меня с Галкой аж уши завяли, как он выражался! А ты, я вижу, в порядке? Даже жирок свой где-то растерял, на человека стал похож. А то на страйке мы все с тебя ржали — колобок в камуфляже! А-ха-ха! Галка, конечно, потаскуха была, но прозвища как эпосидкой приклеивала! Хм, она что, тоже тут?

— Ей не так повезло, как мне. — Мои губы сами собой скривились в невеселую ухмылку. — Лучше скажи, Света, откуда у Церкви Великого Бога вдруг нарисовалась страсть к возжиганию огня вокруг магов-натурфилософов? Ведь Великий Бог — это скорее Зевс, чем Иисус. Небесный Император, оправдывающий существование имперского строя, лично несущий верным вассалам и слугам (не рабам!) Свет и Помощь… а не погонщик овец. Даже Ада нет как такового. Цивилизации здесь еще не доросли до концепции «первородного греха»: «ты родился — ты уже должен за это». И наука еще не отделилась от суеверий и мистицизма, так что маги — такие же ученые, только философия познания и мировоззрение отличаются, да и то — не всегда.

— Думаю, эти недоработки в скором времени исправят. — Так же криво улыбнулась землянка-соотечественница. — Осененный Светом Великого Бога лично имел беседу со спасителем Императорской Семьи и его спутниками… а теперь Петрович вдруг ударился в веру, храмы стал посещать. А потом оказалось: враги веры не те, кто предкам поклоны кладет по домам, а те шарлатаны, что огонь из воздуха делают и всякие благоглупости при дворе заумно разъясняют. Это же ведь они, о ужас, ужас! — бомбу придумали! Смешно! Хотя, ты прав — в Великого Бога верят в основном солдаты да городская беднота, первые за воинской доблестью, вторые — оттого, что больше не на кого надеяться в их жизни, и оттого что храмовники их подкармливают… вот скажи, откуда ты все это знаешь?

— Знаю что? — Признаться, резкая смена темы меня слегка… озадачила. Алколоиды в эльфийской «сыворотке правды», как я уже успел убедится, действовали на реципиента опьяняюще, но как-то… волнами: то почти нормальные ответы, то начиналось неконтролируемое словоизвержение, иногда Светлана даже настолько приходила в себя, что бы заметить, что она связана, и даже как-то странно себя ведет — но не дольше чем на несколько секунд.

— Все! — Усмешка из кривой перешла в издевательскую. Правда, как выяснилось буквально сразу, не только по отношению ко мне. — Тебе что ни сказать — сразу выдаешь какой-нибудь факт, даже не удивляешься. Слав еще дома, в лагере, весь бесился — ты его регулярно перебивал какой-нибудь фразой, на которую ему нечего было ответить! Не замечал, что ли?! Вот умора! А я думала — ты его специально «горбишь»! И Туловище с Лехой так думали, даже безмозглая Галка, и та… Ну и фейс у тебя сейчас, ха-ха! Видел бы ты себя со стороны! А-ха-ха-ха! Кха-кха! Слушай, Саша, в горле что-то пересохло — дай-ка водички попить…

Я кивнул стоящей за пределами неровного пятна света эльфе — русский она конечно понимала далеко не так хорошо, как я, но за темпом беседы следить — хватало. Отведенная питьевая лиана, довольно медленно из-за ночного времени изогнулась и ткнулась кончиком в губы капитана.

— Ай! Я пить просила, а не веткой в меня тыкать!

— Поймай конец губами и соси, как из трубочки. — Посоветовал я, за что заслужил взгляд «ты спятил?», но женщина все-таки выполнила рекомендацию. Ее глаза удивленно расширились, и минуту я наблюдал зрелище вида «вампир напал на дерево».

— Как ты это сделал? — Еще несколько секунд совершенно безумные глаза Светланы стали нормальными, она дернулся в оковах. — Чем вы меня таким связа… это что, побеги?!

— Отлично, оказывается сок лозы — это антидот к «соку правды». — По привычке вслух проговорил я наблюдение для Эль: за несколько лет экспериментов каждый день вырабатываются определенные рефлексы. Очередное «темное пятно» в знании эльфийских фитотехнологий вылезло внезапно и не совсем к месту.

— Вы меня траванули… нет, вы всех траванули. — Кажется, в эмоциях бравого капитана начал разгораться настоящий страх. — Эта лиана двигалась сама? Что случилось с моими людьми? С кем ты говорил?! Покажись! Покажись, тварь!

Эльфийка молча вышла из тени на свет.

— Проклятье! Эльф! — Последнее слово прозвучало по-имперски и дальше капитан корабля перешла на этот язык. — Эй, ты, лейт! Где ты там? Убей эту тварь! Убей скорее! Чем хочешь клянусь! Богом твоим клянусь — я тебя полковником сделаю! Убей скорее! Она и ваш колдун заодно! Да убейте же ее скорее!

— Интересная реакция… — Охотник будто материализовался перед деревом с допрашиваемой. И вот опять — тихий и спокойный голос его был прекрасно слышин на фоне истошных криков. — А о наших детях, наших женщинах ты тоже так думала, когда отдала приказ на высадку десанта?

Вопли как отрезало. Протрезвевшей Свете, после прилива адреналина и крови к голове от созерцания эльфа окончательно прочистило мозги: она поняла, что живой ей отсюда не уйти. Стерх и Плуг, так же вышедшие к свету, смотрели на нее одинаковыми взглядами, от которых по окрестностям поплыл почти материально ощутимый холод.

— Может расскажешь… напоследок, откуда столько ненависти к эльфам? — Я воспользовался повисшей тишиной — нужно было прояснить внезапно вскрывшийся момент. — Нет, не хочешь — не отвечай, у меня есть еще «сок правды», раз уж мы нашли противоядие к нему, теперь ты не умрешь в искусственной эйфории, гарантирую.

— …старые рода аристократии…

— Что? — Переспросили Рокс и Марсо в один голос.

— Старые рода имперской и других стран аристо. — Уже громче и тверже ответила женщина-капитан. — Они буквально сидят на своих сраных «амулетах». «Натурфилософия», «магия»… официально никто ничего не говорит, но вот сердечный приступ с полковником из «простых» на дуэли, или сгоревший каменный лабаз, где и гореть, кроме крыши, было нечему. Или горячая ванна без водопровода. Или убитый молнией за карточный долг… и ради вот этого всего они готовы спустить в канаву всю страну! Всех «простых»! Халифы и визири в Эмиратах, Старая знать в Империи, «лазурные драконы» из королевства Наронна… они есть везде. И не все такие могли сдержать язык за зубами, один такой век назад в подземельях Церкви орал и грозился «самим магистром Башни и его лесными покровителями», и знание дошло до нужных ушей. Императорская семья в курсе… Веками эльфы сталкивали лбами народы, заставляя драться и своими мерзкими подачками в виде амулетов убивая прогресс Человеческой Цивилизации… это что, смешно? Ты, предатель!

Последние слова были сказаны с настоящим негодованием: тема разговора так задевала Свету за живое, что она и без всяких средств забыла обо всем, кроме своей обличительной проповеди.

— Да, стоило попасть так далеко от дома, что даже рисунок созвездий никак не сопоставить, и тут выслушивать старую добрую Теорию Заговоров и Мировую Закулису!

— Но они есть! И ты — их высокопоставленный эмисар!..

— …прячущийся от доблестного имперского флота на предками, духами и богами забытом острове. — Достроил логическую конструкцию я. — Значит, Святославу «тайное знание» поведала принцесса Яна, правильно? А уж он — всем остальным? И вы вовсе не готовите государственный заговор по смене власти с отца на дочь, а спасаете мир?

— Знаешь, я тоже сомневалась… — Внезапно-вменяемо ответила женщина-капитан. — …но я увидела ее и то, что она делает с растениями и поверила окончательно. Чем она тебя купила? Вечной жизнью? Может, возвращением домой?!

— Ну и дура же ты, Светка… — Покачал головой я. Объяснять и рассказывать свою историю совершенно не хотелось. Теперь я, пожалуй, должен был даже проконтролировать, что бы моя землячка действительно умерла.

— Может, я и дура, но хоть умру не напрасно. — Вау! Столько презрения и превосходства было во взгляде, что они затмили страх. — Не знаю, что вы тут делаете, но лоду вашу мы потопили, и ни один эмиратский корабль в Восточный Предел без нашего ведома попасть не сможет. Даже если вы перебьете вторую десантную партию регуляров — чем вы там нас травили? Корабль просто уйдет, а потом вернется флот и перемешает вашу траву с камнем и землей! Свят умеет мстить и за своих держится! Вам не уйти! Вы тут все трупы!..

— Мастер Алессо, ваши замечательные цветы нельзя закрепить на стрелах? — Отрешенно слушавший разговор Охотник внезапно оказался рядом со мной.

— Наверно, можно… а что, есть идея? — Спросил я.

— Риф. В полночь будет отлив, некоторые камни обнажаться… а имперский корабль прямо у рифа отдал якорь. Мой лук слабоват, но подобраться скорее всего получится — я уже выходил ночью на барьер. Чайки ночью спят там.

— Вот как… — я быстро соображал прикидывал варианты… и одно решение, уже сделанное за меня эльфами мне нравилось все сильнее и сильнее. — …есть идея получше. Будет лук, и будут стрелы. Особые. Только сначала их нужно испытать. Уверен, эффект тебе понравится.

И мы вместе посмотрели на примотанную к стволу «мишень».

… в свете уже четырех коптилок было гораздо лучше видно тело, удерживаемое плетями кустов и лиан вертикально на стволе. Женское тело. Одежда с него была срезана — но не для того, что бы удовлетворить похоть или хотя бы мужские взгляды… хотя некоторое время назад они имели место быть — и были удовлетворенные. И ни капли жалости в них не плескалось. Может быть потому, что страшные отеки и открывшиеся язвы обезобразили еще час назад довольно красивую зрелую женскую обнаженную натуру до настолько полной неузнаваемости, что она уже не ассоциировалась ни с чем человеческим. Причиной всего этого эффекта была стрела, воткнутая в ствол чуть ниже плеча жертвы, но именно в дерево, а не в плоть. Просто эта стрела была сильно видоизмененным, но все еще обычным листом эльфийского стрелового дерева. Листом, способным испарять фосфорорганику, содержащуюся внутри. Один эльф когда-то действительно мог двадцатью стрелами убить двадцать десятков орков. Мог бы и больше убить, но эльфам повезло получить вещество заметно тяжелее воздуха, и отрава со стрел стекала вниз, прибивалась к земле быстрее, чем могла бы достигнуть стрелка. И сейчас первая из товарок убившей женщину стрелы беззвучно воткнулась в середину средней мачты «Тюленя», словно возникнув из тьмы: живые композиты давно решили проблему свиста оперения, хлопка тетивы о перчатку лучника и стука наконечника о цель. Стрелку, одиноко стоящему на коралловом выросте чуть более, чем в семидесяти метрах даже напрягаться не приходилось: корабль был подсвечен фонарями вахтенных и светом из окон офицерской части крытой палубы со стороны кормы. Лучник, убедившись, что итог выстрела не заметили, опять поднял свой инструмент — и улыбнулся. Через час стелы начнут источать свой смертельный аромат — так сделала остроухая жена-помошница Алессо, а его, Охотника, задача, что бы все три тула снарядов до того оказались торчащими в рангоуте и бортах у иллюминаторов «морского охотника». Мужчина вспомнил итого испытания всего одной стрелы — и улыбка стала шире и какой-то… умиротворенной. Религия почитания предков у народа раскосоглазых южан в том числе гласила, что убитый не должен уходить в страну мертвых один. «Счастливой и ровной дороги, любимая!» — прошептали губы и очередная стрела ушла в сторону вражеского пристанища. — «Тир, Мори, детки… счастливого пути!» Тетива опять беззвучно хлопнула… Последние стрелы Гуурака Мика выпускал уже с совершенно спокойной душой: смерть — это часть жизни, умерших — отпусти. Потому он размышлял о том, как ловко женщина-капитан, принесшая столько горя узнала в Эль мифического «эльфа», в существование которых он, признаться, так и не поверил: кажется, пленница перед смертью от страха просто сошла с ума. Алессо попытался объяснить, что у него на родине признаком Народа Лесов считаются острые на концах уши и правильные черты лица. Хм, это что ж, нарроанцев из-за черной кожи и курчавых волос вообще демонами считать? Острые уши… вообще, у помощницы натурфилософа они были самые что ни на есть обычные, заостренными были концы хрящей сверху. Вот у песчаной лисы — действительно острые уши! В полголовы размером. Эти чокнутые еще бы по белым волосам и прямому носу «расу колдунов-манипуляторов» выделять придумали!