Глава 54

Кэлен добавила в костер ветку. Искры, кружась, уносились в вечерний воздух, будто стремились последовать за исчезающими красно-оранжевыми остатками заката, едва различимыми сквозь голые ветки в западной части неба. Она согрела ладони, поднося их к разведенному огню, затем вздрогнула, потерев ими свои плечи. Ночь обещала быть холодной.

Вещей у них почти не было, лишь по одеялу на каждого. И у нее был еще плащ. Попытка переночевать на холодной земле обещала скверную, бессонную ночь. Но вокруг было полно хвойных деревьев, так что она нарезала себе ветвей для ночлега. Даже такой густой лес, как этот, почти не предоставлял защиту от ветра, но поскольку ясная ночь была еще и безветренной, им по крайней мере не пришлось строить убежище. Кэлен хотелось только чем-нибудь перекусить, а затем немного поспать.

Прежде чем они развели костер, она изготовила и поставила пару силков, в надежде поймать кролика и если не поесть в эту ночь, то, может быть, завтра утром, прежде чем они вновь двинутся в путь. Самюэль нашел изрядное количество хвороста для костра, чтобы хватило до конца ночи, а затем развел огонь. Закончив с этим, он отправился к каменистому берегу протекающего рядом ручья, чтобы принести воды.

Кэлен устала и проголодалась. У них почти не осталось еды, которую они захватили из лагеря Имперского Ордена – хотя они довольно редко останавливались, чтобы есть или отдыхать. Если им не удастся поймать кролика, то снова придется есть сухие хлебцы и вяленое мясо, которое у них еще оставалось. Но хватит этих припасов ненадолго.

Самюэль не хотел останавливаться ради попыток раздобыть еду. Он, похоже, куда-то безумно торопился. У них было несколько монет, которые они нашли на дне седельных сумок, но вместо того чтобы проехать через один из тех маленьких городков, которые располагались для них почти по пути, чтобы попытаться купить продукты, Самюэль настоял на том, чтобы они держались как можно дальше от каких бы то ни было людей.

Он был уверен, что солдаты Имперского Ордена отправятся в погоню за ними. Принимая во внимание, насколько ненавидел ее Джегань и как сильно он склонен к мести, Кэлен на самом деле не могла предложить никаких аргументов против поведения Самюэля. Судя по тому, что она знала, солдаты могли уже наступать им на пятки. И эта мысль добавила еще малоприятный осадок к охватившему ее ознобу.

Когда Кэлен спросила Самюэля, куда именно они направляются, он вместо объяснения просто махнул рукой куда-то в сторону запада или юго-запада. Но затем уверил ее, что они отправляются в такое место, где будут в полной безопасности.

Она уже убедилась, что он является странным компаньоном для путешествий. Когда они ехали, он говорил очень мало и почти не разговаривал на стоянках. Всякий раз, когда они останавливались, он почти не отступал от нее ни на шаг. Она решила, что он просто пытался обеспечивать ей защиту, поддерживая некоторую безопасность, но задумывалась и над тем, уж не следил ли он за ней, будто присматривал за собственным призом? Появившись в лагере Ордена, чтобы освободить ее, он так и не рассказал о причинах такого своего поступка. Когда она проявила настойчивость с этим вопросом, он сказал, что сделал это просто потому, что хотел помочь ей. Казалось, сверху все это покрыто лишь приятной сентиментальностью, но он никогда не объяснял, откуда знает ее или как узнал, что она оказалась в плену.

По тому, как он посматривал на нее, в то время когда думал, что она не видит его, ей казалось, что он попросту скромен. Если Кэлен настойчиво спрашивала его о чем-то, он обычно втягивал голову и пожимал плечами, так что ей иногда даже казалось, что она издевается над бедным человеком, задавая такие вопросы, и поэтому она останавливалась и оставляла его в покое. И только тогда он, казалось, слегка расслаблялся.

Но все оставшееся без ответа подпитывало ее сомнения. Несмотря на все то, что он сделал и как помогал ей, она не верила ему. Ей не нравилось, что он не отвечает на такие простые, но такие важные вопросы. Тот факт, что значительная часть ее собственной жизни была для нее загадкой, делал ее очень подозрительной, когда от нее что-то скрывали.

Кэлен знала еще и то, что Самюэль восхищен ею. Он зачастую, казалось, стремился сделать что-то приятное ей. Например, мог нарезать ей кусочки мяса, и резать и резать, пока она не останавливала его, уверяя его, что ей вполне достаточно и что ему тоже следует поесть. Хотя в другое время, утоляя собственный голод, он забывал предложить ей хоть что-то, пока она не спрашивала сама.

Иногда, бросая быстрый взгляд, она замечала, что он пристально разглядывает ее своими странными золотистыми глазами. В такие моменты ей казалось, что она видит перед собой коварное лицо вора. И всегда старалась держать руку на рукоятке своего ножа, когда засыпала.

В другие моменты, когда она пыталась задавать вопросы, он, казалось, слишком пугался, боясь не только ответить, но даже взглянуть ей в глаза, и, согнувшись, отворачивался к огню, будто желая стать невидимым. В большинстве случаев ей с трудом удавалось получить от него в ответ только либо да, либо нет. Хотя его скрытность, похоже, не происходила из бессердечия, высокомерия или равнодушия. В конце концов, поскольку разговорить его оказалось трудно, а ответы, которые она получала, фактически были бесполезны, она оставила эти попытки.

Либо он был болезненно стеснителен, либо скрывал что-то.

В долгие часы молчания мысли Кэлен возвращались к Ричарду. Интересно, погиб он или остался жив? Она боялась, что знает ответ, но не желала смиряться с фактом его смерти. Она все еще с изумлением вспоминала его облик, когда он пользовался оружием, как двигался его клинок и как он двигался сам. Он столько сделал, чтобы помочь ей спастись. Она боялась, что он заплатил за это максимальную цену.

Сидя в неподвижном воздухе и продолжая думать о Ричарде, Кэлен ощутила озноб, явно не от холода. Это была странная ночь. В ней ощущалось что-то неправильное и пустое. И сам мир ощущался даже более одиноким местом, чем обычно.

Именно это больше всего беспокоило ее – ощущение постоянной гнетущей пустоты, ужасающее одиночество из-за того, что она изолирована почти от всех в этом мире. Большая часть ее жизни оказалась потеряна, и она не знала, какой та была. Она не знала даже, кто она сама, кроме своего имени и того факта, что ее звали Мать-Исповедница. Когда она спросила Самюэля, что означает «Исповедница», он долгую минуту смотрел на нее, а затем пожал плечами. У нее осталось совершенно ясное впечатление, что он знал, но не хотел говорить.

Кэлен чувствовала себя изолированной не только от мира, но и от самой себя. Ей хотелось вернуть назад собственную жизнь.

В затухающем свете она отправилась к изможденной лошади, которая паслась в зарослях высокой травы. Под рукой не было никакой щетки, чтобы расчесать ее, так что Кэлен поглаживала это огромное животное рукой, стараясь вычистить ее, как только могла, проверяя, есть ли раны или ушибы. Она постаралась пальцами счистить комья засохшей грязи с ног и с живота. Конь поворачивал голову назад, наблюдая, как за ним ухаживают.

Лошади очень понравилось, как Кэлен заботится о ней, ее прикосновения. Это было животное, принадлежавшее типам, которые сами мало чем отличались от животных и явно не относились к лошади с уважением и добротой, так что она знала цену и тому, и другому.

Закончив чистить копыта, Кэлен долго чесала коня за ушами. Тот тихо ржал и тыкался в нее головой. Кэлен смеялась и продолжала свои действия, что только радовало животное. Лошадь, наслаждаясь такой заботой, закрывала большие глаза. А Кэлен ощущала, что та ей ближе, чем Самюэль.

Для него лошадь была всего лишь средством, позволяющим покрыть расстояние. Кэлен не знала точно, действительно ли он спешит добраться куда-то или просто стремится, чтобы расстояние между ними и Имперским Орденом оказалось как можно больше.

Поскольку он придерживался определенного курса, она предполагала, что у него есть вполне конкретное место назначения. Если дело было в этом, тогда у него наверняка есть какие-то причины, чтобы торопиться туда. Но если у него есть место назначения, и он явно стремится добраться туда, то почему бы ему просто не сказать ей, куда они направляются?

Пока Кэлен чесала лошадь за ушами, та сильнее прижалась к ней своей головой, должно быть, в знак признательности. Женщина рассмеялась, почувствовав легкий толчок, который лошадь сделала, когда Кэлен закончила. Животное просило продолжить. Можно было подумать, что лошадь влюбилась в Кэлен.

Кэлен подумала, не следует ли быть менее благосклонной к Самюэлю? Она не собиралась вести себя преднамеренно холодно по отношению к нему, но, поскольку он был менее чем искренним и откровенным – и, вероятно, еще и уклонялся от ответов, – она решила доверять лишь своим инстинктам и придерживаться в общении с ним строгого тона.

Вернувшись к костру, Кэлен, присев на пятки, подбросила еще веток в огонь и услышала, что Самюэль торопливо возвращается. Она проверила нож на своем поясе.

– Один есть! – объявил он, когда появился в свете костра. – Этим вечером у нас будет теплая еда!

Самюэль ухватил кролика за задние лапы и разорвал его пополам. Кэлен изумилась, когда он положил кровоточащую половину кролика перед ней.

Сам он присел на корточки неподалеку, сгорбившись и наклонившись лицом к огню, и начал жадно поглощать другую половину.

Кэлен в шоке смотрела, как он пожирает сырую добычу. Он оторвал зубами кусок шкуры с мехом и проглотил его. Раздавался лишь хруст костей, когда он вгрызался в них. Кровь текла по его подбородку, когда он поедал внутренности.

Это зрелище вызывало у нее тошноту. Кэлен отвернулась и уставилась на огонь.

– Ешь, – сказал Самюэль. – Это очень вкусно.

Кэлен взяла добычу за заднюю лапу и протянула свою половину ему.

– Я еще не проголодалась.

Самюэль не стал спорить. Он просто принялся рвать зубами ее половину.

Кэлен улеглась на спину, подложив под голову седло, и наблюдала за звездами. Чтобы отвлечь мысли от Самюэля, она снова задумалась о Ричарде. О том, кто он на самом деле и какая связь могла быть между ним и ею. И еще она думала о том, как он владел мечом. Это во многом напоминало ей, как управлялась с оружием она сама. Она не знала, где научилась тому, что умела. Наблюдая, как медленно восходила луна, она блуждала в своем внутреннем мире, окутанном туманной неопределенностью.

А еще она начала задумываться над тем, почему должна оставаться с Самюэлем. Он, в каком-то смысле, спас ее жизнь, когда Ричард сказал ему, как можно это сделать. Она предполагала, что должна быть признательна ему за это. Но зачем оставаться с ним? Он больше не сообщает ей ничего ценного и не имеет практической полезности. И она вовсе не обязана отвечать ему преданностью. Так что она задумалась о том, не стоит ли ей передвигаться самостоятельно.

Но подумала она и о том, что если даже бросит Самюэля и продолжит путь самостоятельно, то, не зная ничего про себя, куда она сможет пойти? Когда они были в пути, она видела горы и леса, но не знала, в каком месте находится. Она не знала, где выросла, где жила, к чему имела какое-то отношение. Она не узнавала местность, как не узнавала городов и селений, и помнила только те места, заполненные мертвыми людьми, через которые проходила с сестрами, захватившими ее. Она затерялась в мире, который не знал ее и которого не помнила она.

Осознав, что луна уже поднялась над деревьями, она посмотрела в сторону Самюэля. Тот уже давным-давно покончил со своей едой и сейчас полировал свой меч, лежащий у него на коленях.

– Самюэль, – окликнула она, и он поднял глаза, будто его пробудили от транса. – Самюэль, мне необходимо знать, куда мы направляемся.

– В то место, где будем в безопасности.

– Это ты уже говорил мне и раньше. Но если ты хочешь, чтобы я продолжала это путешествие с тобой…

– Ты должна! Ты должна идти со мной! Ну пожалуйста!

Кэлен была ошеломлена таким взрывом эмоций. Его глаза расширились и округлились, и казалось, что он в неподдельной панике.

– Почему?

– Потому что приведу нас в безопасное место.

– Возможно, я сама могу обрести безопасность.

– Но я могу отвести тебя к тому, кто может помочь тебе вернуть свою память.

Ему удалось завладеть ее вниманием. Она села.

– Ты знаешь кого-то, кто может помочь вернуть мне мою память?

Самюэль отчаянно закивал.

– Кто это?

– Друг.

– Как я могу проверить, говоришь ли ты правду?

Самюэль уставился вниз, на лежащее у него на коленях оружие, и пальцами влюбленно пробежал по его изгибам.

– Я Искатель Истины. На тебе применили заклинание, которое забрало твою память. У меня есть друг, который поможет восстановить твое прошлое, восстановить тебя саму.

Сердце Кэлен забилось от неожиданной перспективы вернуть свою память. Все оставшиеся у нее вопросы вдруг оказались совершенно несущественными.

Самюэль прежде не говорил ей, что был Искателем Истины. Она не знала, что такое Искатель Истины, но видела слово «истина», выполненное золотой нитью на серебряной рукояти меча. Казалось, это очень странный титул для того, кто столь неохотно выдает информацию о чем-либо.

– И когда же я встречусь с ним?

– Скоро. Она уже близко.

– Откуда ты знаешь?

Самюэль поднял глаза. Эти желтые глаза, уставившиеся на нее, были похожи на два фонаря-близнеца в темноте.

– Я могу чувствовать ее. Ты должна оставаться со мной, если хочешь восстановить свое прошлое.

Кэлен вернулась в мыслях к Ричарду, разрисованному теми странными символами. Это было то прошлое, которое действительно интересовало ее. Она хотела знать, какая связь была между ней и этим человеком с серыми глазами.

Ричард знал, что других способов все равно нет.

Темнота, не сравнимая ни с чем из известного ему, сдавливала его со всех сторон. Она была удушающей, ужасающей и сминающей.

Денна пыталась защитить его, но у нее не было силы остановить подобное. И ни у кого не было.

– Ты не можешь, – дошел до его сознания шепчущий голос Денны. – Это место, где господствует ничто. Ты не можешь сделать этого.

Ричард знал, что только в этом у него есть шанс.

– Я должен попытаться.

– Если ты сделаешь это, то окажешься неприспособленным для этого места. Защита будет сорвана с тебя. И ты не сможешь больше здесь оставаться.

– Я сделаю то, что должен.

– Но ты не сможешь найти дорогу назад.

Ричард в муке закричал. Защитная структура тех самых форм заклинаний, которые он создал, начала рассыпаться. Чернота вокруг него стала просачиваться и по капле вытягивала из него жизнь. Это было место, не терпящее живого. Это было место, предназначением которого было вытягивать и саму жизнь в темную вечность несуществующего.

Зверь последовал за ним в эту пустоту преисподней и теперь поймал его среди собственных владений.

Поиск пути назад больше не был предметом его беспокойства. В этом отношении выбор уже потерян для него. Его связь с точкой входа уже не существовала. Она была уничтожена зверем – тот нарушил структуру защитных заклинаний. Больше нет дороги в Сад Жизни, равно как нет способа найти хоть что-то посреди небытия.

Теперь значение имело лишь само бегство отсюда.

Зверь был существом, порожденным магией Ущерба, и находился в мире Ущерба. И Ричард оказался заперт в его берлоге.

В этом месте нечего было ожидать необходимой помощи. Денна ничего не могла сделать против магического существа такого сорта, причем находящегося в собственной стихии.

Не было даже пути, по которому он мог бы вернуться в Небесный зал, где потолок из камня похож на стекло, сквозь которое видно небо. Даже это теперь, казалось, кануло в вечность, находилось в безмерной дали, отделенной вечностью несуществующего. Его связь с этим затерялась в этой темноте.

Чувствуя мучительные когти самой смерти, рвущейся к нему, он хотел выбраться отсюда.

Его разум удерживал те сущностные элементы, под покровом которых он отправился в объятия смерти. Зверь пытался сорвать их с него. Но даже если это будет стоить ему жизни, он не расстанется с ними. Если он утратит эти эфемерные аспекты, то возращение к миру жизни не будет иметь смысла.

– Я должен это сделать, – выкрикнул он сквозь ошеломляющую боль того, что раздирало саму его душу.

Руки Денны пытались удержать его, но это объятие не давало защиты. Несмотря на то, что она хотела помочь ему, они столкнулись с тем, с чем она не могла бороться. Она была его защитником в этом мире, но всего лишь в том смысле, что служила проводником, чтобы помочь найти то, что ему необходимо. При этом она еще и не давала ему заблудиться и столкнуться с опасностями, которые затянут его навечно в еще более темные и мрачные места. Она была бессильна против того, что могло появиться из этой темноты, и не обладала способностью остановить магическое существо, которого не существовало.

– Я должен! – выкрикнул он, осознавая, что ничего больше и не остается.

Поблескивающие слезы бежали по прекрасному светящемуся лицу Денны.

– Если ты сделаешь это, я не смогу защитить тебя.

– А если не сделаю, что, по-твоему, случится со мной?

Она лишь печально улыбнулась.

– Тогда ты умрешь здесь.

– Тогда какой же у меня выбор?

Затем она начала отплывать в сторону, и только ее рука еще придерживала его руку.

– Никакого, – вновь прозвучал в его разуме ее шелковистый голос. – Но я не смогу быть рядом с тобой, если ты сделаешь это.

Корчась от боли, в то время как зверь все сильнее сжимал его, Ричард попытался кивнуть.

– Я знаю, Денна. Спасибо за все, что ты сделала. Это был истинный подарок.

Ее печальная улыбка стала шире.

– И для меня тоже, Ричард. Я люблю тебя.

Ричард чувствовал, что ее пальцы все еще касаются его. Он постарался кивнуть, насколько мог.

– Так или иначе, ты навсегда останешься в моем сердце.

Он ощутил ее поцелуй на своей щеке.

– Спасибо, Ричард, особенно за это.

А затем она исчезла.

Когда она исчезла и Ричард вдруг остался один, окутанный со всех сторон не сравнимым ни с чем одиночеством и темнотой, при полном отсутствии вообще всего, он высвободил магию Приращений, направляя ее в зверя – в том самом мире, где она существовать никак не могла.

И в это мгновение, когда магия Приращения ударила в самом сердце небытия, зверь, неспособный выдержать столь несовместимое столкновение между тем, что было, и тем, чего не было, между миром жизни и миром смерти, и оказавшийся внезапно без какой-либо защиты от магии Приращения в мире Ущерба, исчез из существования в обоих мирах.

И в ту же самую секунду Ричард ощутил оглушающий удар сразу со всех сторон.

Вдруг под его ногами оказалась земля.

Не в состоянии удержаться на ногах, он свалился среди черепов.

Нагие люди, разрисованные безумными знаками, сидели кружком вокруг него.

Вздрагивая от шока и боли, он ощутил успокаивающие, умиротворяющие прикосновения рук. Со всех сторон доносились слова, которых он не понимал.

Но начав вглядываться в лица, он стал узнавать их. Он узнал своего друга Савидлина. Во главе этого кружка сидел Птичий Человек.

– Добро пожаловать в мир живого, Ричард-с-Характером, – произнес знакомый голос. Это был Чандален.

Все еще прилагая усилия, чтобы восстановить дыхание, Ричард прищурился, оглядывая мрачные, отталкивающие лица, наблюдающие за ним. Они все были разрисованы дикими узорами из черной и белой тины. Он осознал, что понимает эти узоры. Придя к этим людям впервые и попросив о встрече, он посчитал, что черная и белая тина образует какой-то произвольный рисунок. Теперь же он знал, что это не так. Рисунки имели свое значение.

– Где я?

– Ты находишься в обители духов, – сообщил ему Чандален низким, прозвучавшим мрачно голосом.

Все окружающие его люди, говорившие на непонятном ему языке, были старейшинами Племени Тины. Здесь происходила их встреча.

Ричард оглядел обитель духов. Это та самая деревня, где они с Кэлен поженились. То самое место, где они провели первую брачную ночь.

Люди помогли Ричарду встать.

– Но что здесь делаю я? – спросил он Чандалена, все еще не уверенный, спит ли – или уже умер.

Тогда тот повернулся к Птичьему Человеку. Они обменялись несколькими словами. После этого Чандален вновь повернулся к Ричарду.

– Мы подумали, что ты знаешь это лучше и по возможности мог бы рассказать и нам. Дело в том, что нас попросили собраться здесь и подождать тебя. Нам передали, что это дело жизни и смерти.

Ричард нахмурился, стараясь ступать как можно осторожней, выбираясь из скопления черепов, принадлежавших предкам.

– Кто просил вас устроить встречу?

Чандален откашлялся.

– Ну, сначала мы подумали, что это, наверное, дух.

– Дух, – повторил Ричард, продолжая внимательно оглядываться.

Чандален кивнул.

– Но потом решили, что это чужак.

Ричард вскинул голову в сторону говорившего.

– Чужак?

– Она прилетела сюда на каком-то звере, а затем… – Он замолчал, увидев лицо Ричарда. – Идем, они объяснят сами.

– Они?

– Да, эти чужаки. Идем.

– Но я совершенно голый.

Чандален кивнул.

– Мы знали о твоем прибытии, так что приготовили для тебя одежду. Идем, они как раз там, снаружи, и ты сможешь сам поговорить с этими чужаками. Они очень хотят видеть тебя. Они очень боялись, что ты совсем не придешь. Мы уже две ночи сидим здесь в ожидании.

Ричард подумал, уж не Никки ли это или, может, Натан? Кто, кроме Никки, мог придумать и сделать такое?

– Две ночи… – пробормотал Ричард себе под нос, пока проходил через строй старейшин, каждый из которых прикасался к нему, похлопывал по плечу, бормотал какие-то приветствия. Несмотря на столь неожиданные обстоятельства, они все были рады видеть его. Ведь, в конце концов, он был один из них, один из людей Племени Тины.

Снаружи было темно. Ричард заметил слабый серп луны. Слуги уже поджидали их с одеждой для всех старейшин. Один слуга протянул Ричарду штаны из оленьей кожи и надеваемую через голову такую же рубашку.

Едва Ричард оделся, группа людей повела его по узким переходам. Ричард ощущал себя так, будто проснулся в какой-то прошлой жизни. Он вскоре вспомнил все эти переходы между хижинами.

Ричард очень хотел увидеть Никки. Он не мог дождаться, чтобы выяснить, что случилось и как она узнала, как можно помочь его побегу. Скорее всего, это пророк узнал о проблемах, с которыми столкнулся Ричард, а она, должно быть, придумала способ, как сделать для него переход в мир живых. Ему не терпелось рассказать ей, что удалось сделать в преисподней.

Птичий Человек приобнял Ричарда за плечо и начал произносить слова, которых Ричард не понимал.

Чандален что-то ответил ему, а затем обратился к Ричарду.

– Птичий Человек хочет, чтобы ты знал, что он разговаривал со многими предками на таких встречах, но еще ни разу в жизни не видел, чтобы кто-то из нашего племени возвращался из мира духов.

Ричард оглянулся на улыбающегося Птичьего Человека.

– Со мной это тоже впервые, – заверил он Чандалена.

На открытом пространстве, в самом центре деревни, уже горели большие костры, освещая толпы людей, собравшихся на празднество. Под ногами у взрослых бегали дети, наслаждающиеся общим весельем. Люди собирались как вокруг, так и на самих помостах.

– Ричард! – закричала девочка.

Ричард повернулся на голос и увидел Рэчел, спрыгнувшую с помоста и бросившуюся к нему. Она обхватила его руками. Похоже, она стала на голову выше с тех пор, как он видел ее в последний раз. Обняв ее, он не смог сдержать радостную улыбку, оттого что вновь увидел эту девочку.

Подняв глаза, он увидел и стоявшего там же Чейза. Чейз представлялся великаном среди людей Племени Тины, казавшихся по сравнению с ним детьми.

– Чейз, а что ты делаешь здесь?

Он сложил руки, принимая самый несчастный вид.

– Это слишком невероятно. Ты не поверишь, если я тебе это расскажу.

Ричард оглядел его.

– Я только что вернулся из преисподней, и думаю, что по части невероятного могу тебя переплюнуть.

Чейз задумался.

– Возможно. Я был на привале. Вообще-то я разыскивал Рэчел. Меня навестила моя мать.

– Мать? Твоей матери нет уже много лет.

Чейз сделал гримасу, как бы говоря, что знает это не хуже Ричарда.

– Вот видишь, ты уже заинтересовался.

– Ну, – сказал Ричард, пытаясь ухватить, что происходит, – несомненно, это была не твоя мать. А ты не подумал спросить, кто она?

Чейз, все еще со сложенными руками, пожал плечами.

– Нет. – Он посмотрел в темноту. – Это был скорее эмоциональный опыт. Чтобы понять, нужно было присутствовать там.

– Могу допустить, что ты прав, – сказал Ричард. – Она сказала, почему пришла навестить тебя?

– Она сказала, что я должен как можно скорее прибыть сюда. Она сказала, что здесь будет Рэчел и что тебе потребуется помощь.

Ричард был просто ошеломлен.

– И она сказала, что за помощь потребуется мне?

Чейз кивнул.

– Лошади. Быстрые лошади.

– И ко мне приходила моя мать, – сказала Рэчел.

Ричард перевел взгляд с девочки на Чейза. Чейз пожал плечами, будто показывая, что у него нет ответа.

– Твоя мать? – спросил Ричард у Рэчел. – Ты имеешь в виду Эмму?

– Нет, не новая моя мать. Старая мать. Которая родила меня.

Ричард просто не знал, что на это сказать.

– И чего же она от тебя хотела?

– Она сказала мне, что я должна помочь тебе и для этого отправиться сюда. Она сказала, что мне нужно сказать этим людям, что ты был в мире духов и что они должны собраться здесь, чтобы у тебя была возможность вернуться назад.

– В самом деле, – только и смог сказать Ричард.

Рэчел кивнула.

– Она сказала, что я должна поспешить, что у меня очень мало времени, но зато у нее есть гар, чтобы доставить меня сюда. Его зовут Гратч. Он был действительно забавный. Гратч сказал мне, что любит тебя. Но он уже отправился домой – как только мы прилетели сюда.

Ричард мог только вытаращить глаза.

– Это было несколько дней назад, – сказал Чейз. – Вот мы и ждали тебя здесь. Люди Племени Тины подготовились для встречи. Я привел сюда трех быстрых лошадей. И у нас есть еда. Лошади готовы в дорогу.

– Готовы в дорогу?

Чейз кивнул.

– Как мне хочется побыть тут еще какое-то время, и к тому же, думаю, у нас нашлось бы много тем для обсуждения, но моя… мать сказала, что тебе потребуется как можно скорее попасть в Тамаранг.

– Тамаранг, – повторил Ричард. – Зедд отправился в Тамаранг.

Но в этом месте не только Первый волшебник. Книга, которую Барах написал для Ричарда и которую затем укрыл для него же на три тысячи лет, теперь находится в Тамаранге. Ричард нашел эту книгу, имеющую название «Тайна могущества боевого чародея», но затем оказался в плену у Сикс и спрятал ее в каменном подвале в Тамаранге.

И сейчас эта книга нужна ему как никогда. Барах уже не раз оказывал ему бесценную помощь. Ричарду предстоит открыть шкатулки Одена, и эта книга может предоставить ему многое из того, что необходимо.

– Тамаранг, – произнес Ричард, снова задумавшись. – Там было заклинание, которое лишило меня дара.

Рэчел кивнула.

– Я разделалась с ним.

Ричард уставился на нее.

– Разделалась с ним?

Теперь Чейз обратил взгляд к Ричарду.

– Как я уже сказал, у нас есть много тем для обсуждения, но нет времени. Как я слышал из разговоров, ты очень спешишь. И у тебя осталось время только до новолуния.

Страх резко нахлынул на него, и Ричард взглянул на осколок луны.

– Я не смогу вернуться в Народный Дворец к новолунию. Он слишком далеко.

– Ты не едешь в Народный Дворец, – напомнил ему Чейз. – Ты отправляешься в Тамаранг.

Ричард схватил Чейза за руку.

– Отведи меня к лошадям. Я теряю время.

Чейз кивнул.

– В точности как сказала моя мать.